CC BY
110
ФИЛОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 811.511.152 : 811.161. 1 : 811.111 ББК 81.66.3
Водясова Любовь Петровна
доктор филологических наук, профессор кафедра мордовских языков Мордовский государственный педагогический институт им. М. Е. Евсевьева
г. Саранск Уткина Татьяна Викторовна кандидат педагогических наук, доцент
кафедра литературы и методики обучения литературе Мордовский государственный педагогический институт им. М. Е. Евсевьева
г. Саранск Vodyasova Lyubov Petrovna Doctor of Philology,
Professor Chair of the Mordovian Languages Mordovian State Pedagogical Institute named after M. E. Evsevyev
Saransk Utkina Tatyana Viktorovna Candidate of Pedagogics,
Assistant Professor Chair of the Literature and Methods of Teaching Literature Mordovian State Pedagogical Institute named after M. E. Evsevyev
Saransk
Номинации животных и птиц и их символическое представление в мордовских литературных сказках1 Animal and Bird Nomination and Their Symbolic Representation in the Mordovian Literary Fairy Tales В статье выявляются способы номинации животных и птиц, анализируется их символическое представление в мордовских литературных сказках.
The article identifies ways of animal and bird nomination, their symbolic representation is analysed in the Mordovian literary fairy tales.
1 Работа издается при финансовой поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации в рамках проекта 2.1.2 «Решение комплексных проблем формирования профессиональной компетентности педагога и психолога в системе непрерывного образования» мероприятия 2.1. «Развитие фундаментальных, прикладных исследований и НИОКР по гуманитарным направлениям науки и образования» Программы стратегического развития МордГПИ на 2012-2016 гг.
Ключевые слова: литературная сказка, текст, номинация, символическое представление.
Key words: literary tale, text, nomination, symbolic representation.
Язык как неотъемлемая составляющая национального сознания является
средством выражения основных особенностей ментальности. Исторически сложившиеся нормы права, морали, быта, правила мышления и грамматики, эстетические вкусы и т. д. формируют его поведение и разум. Из отдельного человека они делают представителя определенного образа жизни, культуры и психологии.
В отличие от животных, поведение которых ситуативно ограничено и биологически детерминировано инстинктом, а также в отличие от сверхъестественных сущностей, обладающих, как мы предполагаем, всей полнотой истины, человек для своего ориентирования в мире нуждается в особых символических опосредующих структурах - языке, мифологии, религии, искусстве, науке, с помощью которых он формирует образ мира как основу своей жизнедеятельности. По справедливому утверждению нидерландского историка и философа Йохана Хейзинги, «всякий человеческий язык изъясняется антропоморфически, выражается образами, взятыми из человеческой деятельности, и окрашивает все абстрактное уподоблением чувственному» [12, с. 15-16]. Обозначая отдельные предметы, язык созидает, формирует для говорящего на нем народа картину мира.
Сказка является одним из самых ранних способов представлений об устройстве мира, причем данная картина мира, включая представления о животных, птицах, растениях, явлениях природы, о самом человеке, обладает национальной спецификой.
Все сказки делятся на следующие три разряда: 1) сказки о животных, 2) сказки со следами мифологии и 3) сказки бытовые. Понятно, что их история уходит в глубь веков, однако писатели нередко вновь и вновь обращаются к этому жанру. Как указывает В. Я. Пропп, основным признаком сказки является то, что в действительность рассказываемого ни автор, ни читатель, конечно, не верят [9, с. 47]. Этот вывод относится как в фольклорной сказке, так и к автор-
ской, литературной. Речь, отмечает М. В. Разумовская, идет о присутствии необыкновенного, фантастического, волшебного, не существующего в реальной действительности, но, видимо, необходимого для осознания многих жизненных истин [10, с. 6]. Прежде всего, отметим: любая сказка - это текст, обладающий такими категориями, как информативность, связность и модальность. Он является объектом для исследования специалистов различных областей знаний: лингвистики [2; 3; 4; 5], литературоведения [1; 6; 7; 11], философии [8], педагогики [13] и т. д.
К отличительным особенностям текста литературной сказки, по
сравнению с народной, следует отнести большую раскованность и свободу в интерпретации традиционных сказочных мотивов, печать авторской индивидуальности.
Сказка тесно связана с мировоззрением писателя, создающего
произведение, и несет, несомненно, приметы исторической эпохи, в которую он творит. Однако, несмотря на то, что каждый автор привносит личностные особенности языка и композиционного оформления, основные персонажи в мордовских литературных сказках остаются традиционными: Вирява «Богиня (букв.: женщина) леса» и Ведява «Богиня (букв.: женщина) воды», а также представители животных и птиц - диких (Волк, Медведь, Лиса, Заяц; Ворона, Лебедь и др.) и домашних (Лошадь, Собака, Кот; Петух и др.).
Целью нашей работы стало выявление номинаций животных и птиц и их символики в мордовских литературных сказках. Материалом исследования послужили произведения классиков этого жанра - Ф. Атянина, М. Втулкина, А. Ежова, С. Люлякиной, П. Родькиной, а также молодых авторов - М. Тарасовой,
Н. Тремасова, Н. Подгурской и др.
Исследуемые единицы в большинстве случаев относятся к древнейшему пласту лексики - прафинно-угорскому языку (мокш. келазъ, эрз. ривезъ «лиса», мокш. нумол, эрз. нумоло «заяц», мокш., эрз. ур «белка», мокш. шеер, эрз. чееръ «мышь»; мокш. куй, эрз. гуй «змея», мокш., эрз. ваз «теленок», мокш., эрз. лиш-ме «лошадь, конь»; мокш. пъзгата, эрз. пизъгата «стриж», мокш. варси, эрз. Вестник ЧГПУ112012 240
варака «ворона», мокш. карга, эрз. карго «журавль» и др.). Некоторые наименования являются заимствованиями из разных языков, в том числе из тюркских (мокш., эрз. айгор «жеребец», мокш., эрз. алаша «лошадь», мокш. каръхциган, эрз. карциган «ястреб», мокш., эрз. курка «индюк»), русского (мокш., эрз. бука «бык», мокш. боран, эрз. баран «баран»). Хотя в большинстве своем ученые утверждают, что источник заимствования определить достаточно сложно, но данные этимологического анализа позволяют увидеть не только происхождение слова, не только его внутреннюю форму, но и его начальное символическое значение в сознании народа.
Наименования животных и птиц можно разделить на ряд групп, отличающихся признаками, по которым они выделены. Особенности внешнего вида легли в названия таких птиц, как: эрз. коклацъ пря нармунъ «удод» (букв.: «птица с хохолком на голове»), покш пря корш «сова» (букв.: «птица с большой головой») и др. Окраска тела нашла отражение в названиях желны (черного дятла) (мокш. равжа шякшата, эрз. раужо шекшата «(букв.: черный дятел)»), иволги (эрз. ожо пуло «(букв.: желтый хвост)»). В названиях отражаются также характерные места обитания: мокш. кумбарав нармонъ, эрз. кирмалав нармунъ «щегол» (букв.: «птица лопухов»), мокш. моданумол, эрз. моданумоло «тушканчик» (букв.: «земляной заяц»), мокш. виръгата, эрз. виръкатка «рысь» (букв.: «лесная кошка»). Человек давно обращал внимание на пение птиц, поэтому есть наименования, связанные со звукоподражанием их голосов: мокш. ер, эрз. кочкодык «перепел», мокш., эрз. цеков «соловей», мокш., эрз. куко «кукушка», мокш. варси, эрз. варака «ворона» и др. [см. об этом: 2, с. 201-202].
В качестве персонажей в мордовских литературных сказках наиболее часто встречаются такие домашние животные, как: лошадъ, собака, коза, кошка; дикие: лиса, заяц, медведъ, волк; птицы: ворона, кукушка. В ряде произведений фигурируют лебедъ, дятел, сорока, грач, ворон, галка, соловей, ласточка и др. У отдельных авторов персонажами являются и насекомые: Т. Тимохина «Мекш ды карво» («Пчела и муха»), рыбы: М. Втулкин «Нучко» («Щука»). Это объясняется тем, что с ними человеку больше приходится сталкиваться в своей
жизни. Авторы приписывают своим героям человеческие свойства, часто даже в преувеличенных размерах: крик зверя или птицы человеку не понятен, а человеческая речь зверям и птицам понятна; зверь и птица знают больше, чем человек, понимают его стремления. Примечательно, что дикие животные и птицы в качестве действующих лиц встречаются чаще. Следует сказать и том, что ряд авторов, создавая свои сказки, вводит в качестве персонажей животных и птиц, совершенно не учитывая их свойства, характеры, поэтому исчезает аллегория и часто, скажем, дятла с легкостью можно заменить на ласточку, а ласточку - на соловья. В содержательной части ничего не изменится, что, естественно, не может говорить о мастерстве писателя.
Номинации животных и птиц в большей степени базируются на символике, нежели на этимологии. Символическое значение не всегда мотивировано этимологическим значением. В результате, можно говорить о разделении представителей животного и птичьего мира на помощников (мокш., эрз. алаша «лошадь», мокш. атекш, эрз. атякш «петух», эрз. чомболкс «ласка» и др.), противников (мокш. куй, эрз. гуй «змея») и персонажей, выполняющих в разных ситуациях функции то помощника, то противника (мокш. ката, эрз. катка, псака «кошка», мокш. пине, эрз. пине, киска «собака», мокш. офта, эрз. овто «медведь» и др.).
Национальные особенности образа жизни мордовского народа определили различия в восприятии животных и отношении к ним. Лошадь - это животное не только слуга, пахарь, но и кормилец, близкий друг: лездасъ тензэ ала-шасъ «помогала ему лошадь» (С. Люлякина, «Эрясь Троша веле песэ» («Жил Троша на краю села»). Лиса всегда хитра, пронырлива, коварна, поэтому при ее характеристике эпитет мокш. ежу, эрз. ежов «хитрый (-ая)» традиционен. Своей хитростью она берет перевес над другими зверями, более сильными, чем она сама, например, над волком и медведем. Заяц труслив. Волк обычно зол, жаден, прожорлив, но глуп и недогадлив, лиса часто подшучивает над ним и проводит его, но волк снова и снова поддается ей. Специфическим для эрзя-мордовских сказок является представление ласки (чомболкс) всегда в роли положительного
героя, помощника в трудных ситуациях, хотя в природе это хищный зверек. Самым отрицательным персонажем, врагом людей является змея, отождествляющая силы зла (например, Инегуй (букв.: «Великий Змей») в сказке Ф. Атя-нина «Слеза-богатырь», гуй в сказке М. Тарасовой «Вандора ды ласькамо» (Вандора и рысь») и др.).
Анализ языкового материала показал, что отношение человека к животным и птицам проявляется и в том, что используются различные суффиксы оценочного характера, в основном, уменьшительно-ласкательные мокш., эрз. -не /-нэ /-ня , -ка, -ке, мокш. -кя. Так, например, в известной поэтической сказке А. Ежова «Вирень базар» («Лесной базар») в качестве персонажа встречается урня «белочка», в сказке А. Кадоркина «Ципакат» («Цыплята») фигурируют атякшкетъ ды авакшкетъ «петушки и курочки», С. Люлякиной «Эрясь Троша веле песэ» («Жил Троша на краю села») - скалнэзэ «коровка [его / ее]», ревине-зэ «овечка [его / ее]», вашине «жеребеночек», Т. Тимохиной «Сеелеська» («Ежонок») - сеелесъка «ежонок», Л. Игнатьевой «Олдай ды Тюжа Ривезь» (Олдай и Желтая Лиса») - ривезне, ривезъке «лисичка», С. Люлякиной «Тан-давтыця» («Пугающий») - нумолнэ, нумолкай «зайчик», М. Тарасовой «Пеште-рина ды Зурай» («Пештерина и Зурай») - кискине «собачка» и т. д.
Оценочное отношение человека к животным и птицам отражает и сочетаемость исследуемых нами лексем в рамках текста, однако следует отметить и то, что если, в русских народных и литературных сказках таких сочетаний достаточно много (например, конъ добрый, богатырский, могучий; коза - золотые рога, коза-дереза; коровушка-матушка; коровушка-кормилица; смирная овечка; кот - сибирский, ученый; сокол ясный; лебедъ белый; голубъ сизокрылый, золотой гусъ; петушок - золотой гребешок), в мордовских сказках они встречаются довольно редко. Традиционными являются выражения типа раужо варака «черная ворона», нуръка пуло нумолнэ «короткохвостый зайчик», кувака пиле нумол «длинноухий заяц», кувака пуло ривезъ «длиннохвостая лиса», кенде пеке ваз (бука) «тощий (букв.: с войлочный живот) теленок (бык)», злыдня овто «злой медведь» и некоторые другие.
Таким образом, в мордовских литературных сказках номинации животных и птиц в большей степени базируются на символике. Национальные особенности образа жизни мордовского народа определили различия в их восприятии и отношении к ним.
Библиографический список
1. Бирюкова, О. И. Художественное осмысление действительности в контексте духовно-нравственных исканий личности в мордовской повести начала XX века [Текст] / О. И. Бирюкова // Гуманитарные науки и образование. - 2011. - № 2 (6). - С. 75-79.
2. Водясова, Л. П. Мордовские названия птиц и млекопитающих Республики Мордовия [Текст] / С. Н. Спиридонов, Е. В. Лысенков, В. А. Кузнецов, Л. П. Водясова, Л. И. Макушкина [и др.] // Труды Мордовского государственного природного заповедника им. П. Г. Смидовича / редкол.: А. Б. Ручин (отв. ред) [и др.]. - Вып. IX. - Саранск-Пушта, 2011. - С. 201218.
3. Водясова, Л. П. Частица как средство связи компонентов сложного синтаксического целого в мордовских языках [Текст] / Л. П. Водясова // Гуманитарные науки и образование. - 2011. - № 3 (7). - С. 70-73.
4. Водясова, Л. П. Лингвистические сигналы начала и конца сложного синтаксического целого в современном эрзянском языке [Текст] / Л. П. Водясова // Гуманитарные науки и образование. - 2012. - № 3 (11). - С. 70-73.
5. Водясова, Л. П. Перифраза как средство создания связности и образности текста в произведениях мордовских писателей [Текст] / Л. П. Водясова, Е. А. Жиндеева // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - 2012. - № 4. - С. 255-262.
6. Жиндеева, Е. А. Миф о советской эпохе в исполнении Вен. Ерофеева и
М.Елизарова: опыт сравнительно-сопоставительного анализа двух
произведений [Текст] / Е. А. Жиндеева, Н. А. Дергунова // Гуманитарные науки и образование. - 2011. - № 1 (5). - С. 70-73.
7. Жиндеева, Е. А. Метафизический мир и трансформация традиционных сказочных мотивов в творчестве Ю. М. Мамлеева (на примере романа «Мир и хохот») [Текст] / Е. А. Жиндеева, Е. А. Мартынова, С. С. Колмыкова // Гуманитарные науки и образование. - 2012. - № 2 (10). - С. 95-99.
8. Мартынова, Е. А. Философское осмысление действительности современной элегией Мордовии [Текст] / Е. А. Мартынова, О. И. Налдеева // Гуманитарные науки и образование. - 2012. - № 2 (10). - С. 99-102.
9. Пропп, В. Я. Морфология сказки [Текст] / В. Я. Пропп // НЬ.гтСиЪТЦЕЕ/РКОРР /morfologia.txt (дата обращения 04.10.2012 г.).
10. Разумовская, М. В. О сказке [Текст] / М. В. Разумовская // Французская литературная сказка (12-20 вв.). - М. : Радуга, 1983. - С. 5-34.
11. Рогачев, В. И. Духовная культура мордвы-каратаев. Обряды и фольклор: свадебные причитания [Текст] / В. И. Рогачев // Гуманитарные науки и образование. - 2011. - № 2 (6). - С. 80-81.
12. Хейзинга, Й. Ното Ludens : статьи по истории культуры [Текст] / Й. Хейзинга ; пер., сост. и вступ. ст. Д. В. Сильвестрова ; коммент. Д. Э. Харитонович. - М. : Прогресс-Традиция, 1997. - 416 с.
13. Уткина, Т. В. Сопряженное изучение литератур в аспекте гуманитарных технологий [Текст] / Т. В. Уткина // Гуманитарные науки и образование. - 2011. - № 3 (7). - С. 81-83.
Bibliography
1. Biryukova, O. I. Art Comprehension of the Reality in the Context of Spiritually-Moral Searches of a Person in the Mordovian Story in the Beginning of the 20th Century [Text] / O. I. Biryukova // Humanities and Education. - 2011. - № 2 (6). - P. 75-79.
2. Heyzinga, J. Homo Ludens: Articles on the History of Culture [Text] / J. Heyzinga; Transl., Compil. and Intr. Art. by D. V. Silvestrov; Comment by D. A. Kharitonovich. - M. : Progress-Tradition, 1997. - 416 p.
3. Martynova, E. A. Philosophical Comprehension of Reality in Contemporary Mordovian Poetry [Text] / E. A. Martynova, O. I. Naldeeva // Humanities and Education. - 2012. - № 2 (10). - P. 99-102.
4. Propp, V. Ya. Fairy Tale Morphology [Electronic Resource] / V. Ya. Propp. -Access Mode: lib.ru > CULTURE//morfologia.txt PROPP (Application Date 04.10.2012).
5. Razumovskaya, M. V. About the Fairy Tale [Text] / M. V. Razumovskaya // the French Literary Tale (12-20). - M.: Rainbow, 1983. - P. 5-34.
6. Rogachev, V. I. The Spiritual Culture of the Mordovians-Karatai. Rites and Folklore: Wedding Lamentations [Text] / V. I. Rogachev // Humanities and Education. - 2011. - № 2 (6). - P. 80-81.
7. Utkina, T. V. Combined Literature Study in the Aspect of Humanitarian Technologies [Text] / T. V. Utkina // Humanities and Education. - 2011. - № 3 (7). -P. 81-83.
8. Vodyasova, L. P. Mordovian Birds and Mammals in the Republic of Mordovia [Text] / S. N. Spiridonov, E. V. Lysenkov, V. A. Kuznetsov, L. P. Vodyasova, L. I. Makushkina [et al.] // Proceedings of the Mordovian State Natural Reserve n.a. P. G. Smidovich / Editorial Board: A. B. Ruchin (Ch. Edit.) [et al.]. - Iss. IX. - Saransk-Pushta, 2011. - P. 201-218.
9. Vodyasova, L. P. The Particle As a Means of Components Cohesion in the Complex Syntactic Unity in the Mordovian Languages [Text] / L. P. Vodyasova / Humanities and Education. - 2011. - № 3 (7). - P. 70-73.
10. Vodyasova, L. P. Linguistic Signals of the Start and the End of the Complex Syntax Entity in Modern Erzya Languages [Text] / L. P. Vodyasova / Humanities and Education. - 2012. - № 3 (11). - P. 70-73.
11. Vodyasova, L. P. Circumlocution As a Means of Creating Cohesion and Imagery Text in the Works by Mordovian Writers [Text] / L. P. Vodyasova, E. A. Zhindeeva // Herald of the Chelyabinsk State Pedagogical University. - 2012. -№ 4. - P. 255-262.
12. Zhindeeva, E. A. The Myth of the Soviet Era Performed by Ven. Erofeev and M. Yelizarov: Comparative Analysis Experience of Two Works [Text] / E. A. Zhindeeva, N. A. Dergunova // Humanities and Education. - 2011. - № 1 (5). -P. 64-69.
13. Zhindeeva, E. A. Metaphysical World and Transformation of the Traditional Fairy-Tale Motives in Yu. Mamleev’s Works (By the example of "The World and Laughter") [Text] / E. A. Zhindeeva, E. A. Martynova, C. S. Kolmykova // Humanities and Education. - 2012. - № 2 (10). - P. 95-99.
