CC BY
33
ЛИНГВИСТИКА
Теория языка. Русский язык: история и современность. Языковое разнообразие России. Вопросы славянского языкознания
Языковая номинация. Концепт. Языковая картина мира. Метафора в художественном тексте
УДК 80
Т. А. Трафименкова
НОМИНАЦИИ «КУСТ», «КУСТАРНИК» В РУССКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ И ЯЗЫКЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Статья посвящена вопросу отражения номинаций «куст», «кустарник» в русской лексикографии, начиная с древности и заканчивая современными толковыми, семантическими, идеографическими и авторскими словарями. Анализируется употребление данных лексических единиц в языке художественной литературы. Более подробно рассматривается функционирование данных лексических единиц в произведениях А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова и Ф. И. Тютчева.
The article is devoted to the reflection of nominations "bush" and "shrubbery" in Russian lexicography from the ancient times till the present. Modern explanatory, semantic, ideographic dictionaries and dictionaries of writers? language are used. The usage of the given lexical units in the language of belles-lettres is analysed.
The functioning of the words "bush" and "shrubbery" in the works of Pushkin, Lermontov and Tyutchev is considered in detail.
Ключевые слова: номинация, куст, кустарник, лексикография, язык художественной литературы, словари языка писателей, метафорическое переосмысление.
Keywords: nomination, bush, shrubbery, lexicography, language of belles-lettres, dictionaries of writers' language, metaphorical recomprehension.
В процессе своего развития человек познавал объективную действительность, именовал окружающие его предметы, явления, процессы, действия и состояния. Все это он осуществлял при помощи языка, который служит не только целям общения, но и является хранилищем инфор-
© Трафименкова Т. А., 2011
мации, накопленной языковым коллективом, живущим в определенной экологической среде, осваивая ее при сменяющихся, но характерных именно для него социальных условиях, для его культурного и гражданского развития [1]. Язык фактически «представляет собой организованную классификацию человеческого опыта» [2], или языковую картину мира [3], под которой современными лингвистами понимается реализация способности языка собственными средствами представить все сущее как нечто целостное, вмещаемое в единое изобразительное пространство и этим пространством определяемое [4].
Каждое слово возникает в языке не просто так. Его появление объясняется потребностью людей назвать тот или иной предмет или явление окружающей действительности. Это касается и номинаций растительного мира.
Процесс номинации охватывает все, что связано с логикой, семантикой, структурой, практикой наименований. Слово изучается в лингвистике не только как знак, но и как единица номинации, то есть как языковая единица, «служащая для названия предметов и явлений окружающей действительности, их выделения и формирования соответствующих понятий» [5].
По мнению П. Н. Денисова, «каждому слову в ономасиологическом плане должна быть прописана область номинации» [6]. Так как рассматриваемая нами лексико-семантическая подгруппа, объединенная общим родовым понятием «кустарник», принадлежит к ботанической науке, то и областью номинации для всех слов, входящих в эту ЛСПГ, будет являться ботаническая лексика.
Согласно структуре ономасиологических категорий (М. Докулил) [7], в качестве ономасиологического базиса, указывающего на определенный понятийный класс, в данной ЛСПГ будет выступать сама номинация «кустарник».
Ономасиологическими признаком (то есть теми отличиями, которые указывают на видовые отличия, выделяющие предмет внутри класса) будут являться:
1) форма побегов и срок их жизнедеятельности (кустарники, кустарнички, полукустарники и полукустарнички);
2) наличие плодов и их разновидность (смородина, крыжовник, орешник и т. д.).
В данной статье мы рассмотрим отражение номинаций «кустарник», «куст» в русской лексикографии и языке художественной литературы.
Если обратиться к истории лексикографии, то интересно отметить, что вышедший в 1803 г. (второе издание в 1819 г.) «Словарь, содержащий употребительнейшие и нужнейшие слова в общежитии на Французском, Немецком и Российском языках, в пользу начинающих учиться сим языкам...» И. А. Гейма [8] эту тематическую группу отдельно вообще не выделяет, хотя уже во второй книге санскритского словаря «Амароко-ша» [9] (впервые вышел между II и III вв. н. э., полностью издан на английском языке в 1808 г.) в секции «Деревья разных пород» рассматриваются отдельные виды кустарников. Конечно же, истоки выделения данной лексико-семантической группы относятся к более древнему периоду и связаны с именем древнеэллинского философа и ученого, ученика и друга Аристотеля, Феофрас-та (372-288 гг. до н. э.), который выделил деревья и кустарники в отдельную группу растений и дал им вполне исчерпывающие определения. Так, в своем «Исследовании о растениях», разграничивая понятия «дерево», «кустарник», «полукустарник», он пишет: «Первыми и самыми главными видами, охватывающими почти все растения или большинство из них, будут деревья, кустарники, полукустарники и травы. Кустарник дает множество веток прямо от корня... Полукустарники дают от корня много стволов и множество веточек... » [10].
Надо отметить, что в настоящее время в языке параллельно существуют номинации куст и кустарник, хотя современная ботаническая терминология не рассматривает номинацию куст как термин. Высшие растения, согласно научной классификации по жизненным формам растений, подразделяются на деревья, кустарники, полукустарники, травы [11]. Тем не менее в словарях современного русского литературного языка зафиксированы обе эти номинации.
Лексическая единица куст многозначна, кроме прямого имеет и переносное значение: 1. Низкорослое деревянистое растение с ветвями, начинающимися почти от самой поверхности почвы. 2. Травянистое растение, ветви которого растут от поверхности почвы пучком. 3. Групповое
объединение предприятий, артелей, организаций и т. п. (перен.) [12].
Номинация кустарник в толковых словарях русского языка имеет значение «заросли кустов» или трактуется синонимическим способом: «то же, что куст». [13]. Данный факт указывает на равнозначность для носителей языка понятий «куст» и «кустарник» в настоящее время. Но так было не всегда. Обратимся к истории.
В травниках ХУ1-ХУН вв. существительное куст использовалось при характеристике стеблей различного рода растений, в том числе травянистых: «Трава Бронец растет кустиками... Есть трава Петров крест. растет кустиками» [14].
В словарях и целляриусах XVIII в. словом куст обычно передавалась латинское 1ти1ех, а словом кустарник - 1ти1ке1:ит. Первое обозначало: 1) определенную разновидность древесных растений; 2) вообще растения, растущие кустом; разновидность стебля: «Куст - растение, у которого из одного корня многие лозы или стебли выросли». Существительное же кустарник обычно обозначало «место, заросшее кустами» [15].
В ботанических работах конца XVIII в. отчетливо выступает тенденция придать слову «куст» большую терминологическую точность и определенность. Так, Н. М. Максимович-Амбо-дик в своей работе «Первоначальные основы ботаники» (1796), классифицируя растения, выделяет «дерева, кусты, кустарники». Термином куст он называет деревянистые растения, имеющие много стволов и «в зимнее время невредимы мно-голетно пребывающие». Термин же кустарник, по его мнению, обозначает растения деревянистые, низменные, «частично теряющие зимой свои стебли» [16].
На протяжении XVIII в. (именно к этому периоду относится становление и развитие ботанической терминологии на русской почве) наблюдалось изменение значения слова «кустарник» и сближение его со значением номинации «куст». В итоге данные лексические единицы и в научном языке, и в общеупотребительном совпали в значении.
Кроме того, отметим, что в общенародном языке номинация «куст» и сейчас обозначает травянистые растения, растущие пучком, кустом, номинация «кустарник» же в этом значении не используется [17].
Авторы современных идеографических и семантических словарей последовательно выделяют кустарники в отдельную лексико-семантичес-кую группу, но придерживаются различных подходов в их классификации. Так, в «Тематическом словаре русского языка» [18] о кустарниках можно узнать в разделе «Кустарниковые растения и их плоды».
В «Идеографическом словаре русского языка» О. С. Баранова в разделе «Систематика рас-
тений» кустарники не представлены в виде одной лексико-семантической группы номинаций, а распределены по отделам, классам, порядкам и семействам. Так, кустарники относятся к отделу покрытосеменных, классу двудольных, порядкам: розиды (семейство крыжовниковые: крыжовник, смородина; мимозовые: акация, мимоза), гама-мелидиды (семейство: орешник, лещина) и т. д.
Кроме того, автором представлена классификация культурных растений в зависимости от вида плода: кустарники, имеющие многосеменные сочные плоды, относятся к ягодным, а имеющие сухие плоды - к сухофруктам (например, лещина).
Плодоношение учитывается при систематизации растений в «Семантическом словаре русского языка» Н. Ю. Шведовой, где деревья и кустарники относятся к высшим растениям и подразделяются на дающие съедобные плоды (фруктовые, ягодные, орехоплодные, маслины) и не дающие таковых (лиственные и хвойные). В общих обозначениях автор выделяет такие лексические единицы, как куст - «многолетнее растение, в отличие от дерева не имеющее главного ствола, с древовидными ветвями, идущими от поверхности почвы», кустарник - «то же, что и куст», кустарнички - «низкорослое многолетнее растение с твердыми, сильно разветвленными побегами», полукустарник - «многолетнее растение с нижними древесными и с ежегодно отмирающими верхними травянистыми побегами» и полукустарничек - «мелкий полукустарник с побегами, ежегодно отмирающими почти до основания» [19].
Надо отметить, что номинации куст и кустарник нашли отражение не только в толковых, се-мантико-идеографических, тематических словарях русского языка, но и в авторской лексикографии и языке художественной литературы. Так, уже в древнерусском памятнике письменности «Слове о полку Игореве» единично употреблена лексическая единица куст: «Не тако ли, рече, река Стуг-на; худу струю имея, пожръши чужи ручьи и стру-гы, ростр на кусту, уношу князю Ростиславу затвори Днепрь» [20]. Согласно версии одного из первых издателей произведения, данную фразу следует понимать следующим образом: «Она (Стуг-на) пагубными струями пожирает чужие ручьи и разбивает струги (лодки) у кустов» [21].
Так как, по мнению М. А. Максимовича, «струг» здесь не судно, а «проток бегучей воды», то вполне оправдан перевод И. И. Козловского: «...поглотив чужие ручьи, простерла (свои) волны по (прибрежному кустарнику)» [22]. Как мы видим, здесь автором номинация «куст» уже заменена на слово «кустарник», что не изменяет общего смысла фразы и еще раз подчеркивает, что для толкователей «Слова.» куст и кустарник - понятия равнозначные.
Остановимся более подробно на употреблении лексических единиц «куст» и «кустарник» в языке писателей второй половины VIII - начала XIX в.: А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева.
Частота употребления данных номинаций в языке указанных писателей различна. Об этом можно судить на основании данных, содержащихся в словарях, отражающих особенности языка А. С. Пушкина [23] и Ф. И. Тютчева [24], а также сведений о языке М. Ю. Лермонтова, представленных лермонтовской энциклопедии [25]. Обобщим эти материалы в таблице.
Употребление номинаций «куст», «кустарник» в языке писателей
Номинация А. С. Пушкин М. Ю. Лермонтов Ф. И. Тютчев
Куст 29 84 2
Кустарник 12 19 2
Кустик 1 - -
Кусточек 3 - -
Как видно из приведенной таблицы, в языке художественной литературы более частотным по употреблению является номинация куст. Если рассматривать значения, в которых функционируют лексические единицы куст и кустарник в произведениях указанных авторов, то можно сделать вывод, что это, по преимуществу, их прямое, основное значение - «растение с ветвями, начинающимися почти от самой поверхности почвы».
Так как кусты и кустарники являются неотъемлемым атрибутом пейзажа, то о них не могут не упомянуть авторы, описывая местность, природу края: «С одной стороны дороги простирались распаханные поля, с другой луга, поросшие мелким кустарником» (А. Пушкин «Выстрел»); «Под ними утесов нагие громады; / Там ниже мох тощий, кустарник сухой.» (А. Пушкин «Кавказ»); «Я видел вас: холмы и нивы, / Разнообразных гор кусты, / Природы дикой красоты» (М.Лермонтов «Черкешенка»); «В аллею темную вхожу я; сквозь кусты1 глядит вечерний луч. » (М. Лермонтов «Как часто пестрою толпою окружен.»); «Лишь кой-где бледные березы, / Кустарник мелкий, мох седой, / Как лихорадочные грезы, / Смущают мертвенный покой» (Ф. Тютчев).
Если говорить о других ситуациях, при которых употребляются номинации куст и кустарник, то можно отметить следующие. Некой таинственностью овеяны кусты у М. Ю. Лермонтова. Так, герой поэмы «Мцыри» прислушивается «.к волшебным, странным голосам», которые «шептались по кустам». У А. С. Пушкина где кусты, там и мифическое существо фавн -
«угрюмый житель лесов», который «за кустами, притаившись», слушает ночные песни, «в лад качая головой» («Но шорох за кустами / Ей слышится глухой, / И вдруг - сверкнул очами / Пред нею бог лесной!». Фавн и пастушка); и сказочная царевна Лебедь («Тут она, взмахнув крылами, / Полетела над волнами, / И на берег с высоты / Опустилася в кусты». Сказка о царе Салтане). А у Ф. И. Тютчева кусты - место обитания ветров - зефиров. «В розовых кустах Зефиры легки спят», - читаем мы в стихотворении «Урания».
Кусты становятся убежищем для человека, когда тому необходимо укрыться от врагов («Ружья грянули, - упали / Шапки красные с шестов; / Мы под ними ниц лежали, / Притаясь между кустов». А. Пушкин «Песни западных славян»), они прячут в своей тени животных и пресмыкающихся («.змея. металась, прыгала. / И в дальних пряталась кустах». М. Лермонтов «Мцыри»), помогают спуститься с большой высоты («Тогда к потоку с высоты, / Держась за гибкие кусты, / С плиты на плиту я, как мог, / Спускаться начал». М. Лермонтов «Мцыри»).
Надо отметить, что, по данным словарей, в языке М. Ю. Лермонтова, А. С. Пушкина и Ф. И. Тютчева переносных значений у лексических единиц «куст» и «кустарник» не зафиксировано. Тем не менее у А. С. Пушкина в стихотворении можно встретить интересные сравнения -«кусты теснятся, как дети» («Вновь я посетил»); «Я завял, как пересаженный кустик» («Песни западных славян»). Сравнение человека с объектом растительного мира - кустиком, и наоборот - кустов с детьми - позволяет сделать вывод о тесной связи человека и природы, тонко подмеченной автором. Кроме того, в творчестве А. Пушкина кусты сравниваются и с неодушевленными предметами: «Наводнение туда, играя, занесло / Домишко ветхой, / Над водою / Остался он как черный куст» («Медный всадник»).
Если говорить о формах употребления номинаций «куст» и «кустарник», то, несмотря на то что куст однозначно (по данным частотных словарей) преобладает в языке М. Лермонтова диапазон грамматических форм шире у А. Пушкина, так как у него присутствуют и уменьшительно-ласкательные номинации - кустик, кусточек: «Он бежал быстрее, чем лошадь, / Стременами острыми язвима, / И кусточки под ним так и гнулись / А суки дерев так и трещали» («Песни западных славян»); «Князь Шальной, краса писателей-Морфеев, / Сидел за книжкой записной, / Рисуя в ней цветки, кусточки.» («Тень ФонВизина»). В последнем примере номинация «кусточки» помогает создать комичную ситуацию и содержит в себе некую долю иронии.
Если сравнивать употребление номинаций куст и кустарник в языке писателей второй по-
ловины VIII - начала XIX в. с функционированием этих же номинаций в творчестве авторов XX в., то значительно больше примеров их метафорического переосмысления можно встретить в произведениях последних: С. Есенина, А. Белого, И. Бродского и т. д. В основу метафорического переноса кладутся различные признаки. Например, у С. Есенина осенние кусты напоминают оборванца («О осень, осень! / Голые кусты, / Как оборванцы, мокнут у дорог») с одной стороны, а с другой - табун лошадей («И кустов деревянный табун / Безлиственной ковкой звенит»). У А. Белого - ветвистый лоскут («Где по полю Оторопь рыщет, / Восстав сухоруким кустом, / И в ветер пронзительно свищет / Ветвистым своим лоскутом» А. Белый). Но, наверное, никто из писателей не сказал о кусте лучше, чем И. Бродский, который сумел в одном стихотворении объединить множество метафор и сравнений, ассоциируя куст как с миром вещей, так и с человеком. У него «куст похож на все»: и на «тень шатра, на грозный взрыв, на ризу», и «на дельты рек»; «С ладонью сходен, сходен с сотней рук, / (Со всею плотью - нет в нем только речи.)», «Он с кровью схож - она во все концы / стремит свой бег.)», «При беглом взгляде ленты вен мелькают», «Но больше он всего не с телом схож, / а схож с душой».
Таким образом, анализ языкового материала позволяет сделать некоторые выводы. В настоящее время в языке ботанической науки, в соответствии с классификацией растений по жизненным формам, употребляется номинация «кустарник», в языке же художественной литературы, авторской лексикографии предпочтение отдается лексической единице «куст», хотя кустарник тоже встречается. Функционируя в лексико-се-мантической системе языка и употребляясь носителями языка наряду с другими словами, данные лексические единицы выполняют в произведениях авторов второй половины VIII - начала XIX в. номинативную функцию, обозначая атрибут пейзажа. В художественной литературе XX в. они наделяются еще и оценочной, экспрессивной функцией, выступая как яркие метафорические образы.
Примечания
1. Телия В. Н. Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. С. 17.
2. Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка / отв. ред. Д. Н. Шмелев; Рос. АН, Ин-т лингв. исслед. Санкт-Петербурга. СПб.: Наука, 1993. С. 65.
3. Апресян В. Ю. Языковая картина мира и системная лексикография микроформа. М.: РГБ, 2008. С. 629.
4. Язык как материя смысла: сб. ст. к 90-летию акад. Н. Ю. Шведовой / отв. ред. М. В. Ляпон. М.: Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова: Азбуковник, 2007. С. 13.
5. Шмелев Д. Н. Современный русский язык. Лексика. М.: Просвещение, 1977. С. 3.
6. Денисов П. Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М.: Рус. яз., 1980. С. 69.
7. Шкатова Л. А. Развитие ономасиологических структур (на примере наименования лиц по профессии в русском языке). Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1984. С. 9.
8. Гейм И. А. Словарь, содержащий самые употре-бительнейшие и нужнейшие слова в общежитии на Французском, Немецком и Российском языках, в пользу начинающих учиться сим языкам. М., 1819.
9. Amarakocha, ou Vacabulaire d'Amarasiriha. Publ. en Sanscrit avec une traduc. française, des notes et un index par A. L. Deslongchamps. Paris, 1839.
10. Феофраст. Исследования о растениях. Рязань: Александрия, 2005. С. 20.
11. Грин Н., Стаут У., Тейлор Д. Биология / под общ. ред. Р. Сопера: в 3 т. Т. 1. М.: Мир, 1993.
12. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. Т. 5. М.; Л., 1950-1965. С. 1893; Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А. П. Евгенье-вой. М, 1980-1984. Т. 2. С. 155; Ожегов С. И, Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. М.: Азбуковник, 1999. С. 316.
13. Там же.
14. Флоринский В. М. Русские простонародные травники и лечебники. Собрание рукописей XVI-XVII столетий. Казань, 1880. С. 4.
15. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. СПб., 1806-1822. Т. 4. С. 1096.16.
16. Максимович - Амбодик, Нестор Максимович. Первоначальные основы ботаники: в 2 ч. Ч. 1. СПб., 1796. С. 15.
17. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. Т. 5. М.; Л., 1950-1965. С. 1893.
18. Саяхова Л. Г., Хасанова Д. М, Морковкин В. В. Тематический словарь русского языка / под общ. ред. В. В. Морковкина. М.: Рус. яз., 2000.
19. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / под общ. ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1998. С. 522.
20. Словарь-справочник «Слова о полку Игореве»: в 6 вып. Вып. 3. / сост. В. Л. Виноградова. Л.: Наука. 1965-1984. С. 98.
21. Энциклопедия «Слова о полку Игореве»: в 5 т. / отв. ред. О. В. Творогов. СПб., 1995. Т. 3. С. 127.
22. Там же.
23. Словарь языка Пушкина: в 4 т. / гл. ред. В. В. Виноградов. М.: ГИС, 1956-1961. Т. 2.
24. Голованевский А. Л. Поэтический словарь Ф. И. Тютчева. Брянск: РИО БГУ, 2009.
25. Лермонтовская энциклопедия / гл. ред. В. А. Мануйлов. М.: Сов. энцикл., 1981.
УДК 811.161.1
И. В. Кириллова
ЯЗЫКОВЫЕ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КОНЦЕПТА «ГЛУПОСТЬ» В РУССКИХ НАРОДНЫХ СКАЗКАХ
В данной статье, написанной в рамках лингво-культурологического направления современной лингвистики, проводится анализ языковых репрезентаций концепта «глупость» в русской языковой картине мира на материале сборника «Русские народные сказки» под редакцией А. Н. Афанасьева. Проведенный концептуальный анализ сказочного текста представляет собой один из этапов описания языковой картины мира, особенно значимый для глубинного понимания специфики русской национальной концептосферы.
This article is concerned with the linguocultu-rological trend of contemporary linguistics. It contains the analysis of linguistic representations of the concept "foolishness" in Russian linguistic picture of the world. The analysis is based on "Russian Fairy Tales" collected by A. N. Afanasiev. The conceptual analysis of this material is one of the stages of describing linguistic picture of the world, especially important for a more profound comprehension of Russian national concept sphere.
Ключевые слова: концепт, концепт «глупость», русская языковая картина мира, сказка, когнитема.
Keywords: concept, concept "foolishness", Russian linguistic picture of the world, fairy tales, cogniteme.
Язык, созданный человеком, «является бесценным хранилищем древней культуры», «отражает все колебания и особенности нравов, обычаев, верований, способов мышления» [1]. Следовательно, изучение языка этноса важно для понимания носителя данной культуры. Анализ языка в таком - лингвокультурологическом -аспекте, ставший возможным в отечественной лингвистике XX в. благодаря установлению антропоцентрического подхода к исследованию языковых явлений, имеет центральным предметом своего изучения концепт, под которым в данной работе понимается базовая ментальная единица, этнически значимая для данного общества, несущая в словесной форме своего воплощения культурологическую информацию. Принадлежность концепта ментальной области, с одной стороны, и его этнокультурная обусловленность - с другой, являются важными категориальными характеристиками данного понятия.
Концепт, принадлежа национальному языковому сознанию, имеет единственной формой своего выражения и материального существования языковые единицы. Языковая форма воплощения концепта и определяет возможность его описа-
© Кириллова И. В., 2011
