CC BY
1011
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015, vol. 25, no. 4, pp. 691-699. ISSN 1993-3541 2015. Т. 25, № 4. С. 691-699. ISSN 1993-3541
B. ENKHTUVSHIN
УДК 397.7 Б. ЭНХТУВШИН
DOI 10.17150/1993-3541.2015.25(4).691-699 Академия наук Монголии,
г. Улан-Батор, Монголия
НОМАДЫ И НОМАДИЗМ: ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Аннотация. В статье определена сущность номадизма и его различные толкования в современной мировой науке. Рассмотрены взгляды ведущих монгольских и зарубежных ученых на феномен номадизма, его историю и современное состояние. Представлены основные этапы изучения кочевого общества в мире общественными науками, предложены характеристики современных стран мира с кочевым хозяйством и разновидностей кочевников. Проанализированы особенности номадов как своеобразной группы населения. Перечислены причины генезиса кочевой цивилизации, отмечен материальный и духовный вклад кочевников в мировую цивилизацию и традиционную культуру кочевого общества, а также описаны взаимоотношения кочевой и оседлой цивилизаций и перспективы кочевой цивилизации в современном мире. Показаны процессы реномадизации в современной Монголии и причины сохранения и развития кочевого хозяйства.
Ключевые слова. Кочевое общество; номадология; современные концепции кочевниковедения; кочевое животноводство; типы кочевников; модель кочевой экономики; кочевая цивилизация; материальный вклад; духовный вклад; повторная номадизация.
Информация о статье. Дата поступления 11 июня 2015 г.; дата принятия к печати 30 июня 2015 г.; дата онлайн-размещения 31 августа 2015 г.
Финансирование. Проект РГНФ № 15-21-03007 «Концептуальные вопросы российско-монгольских отношений в первой половине ХХ века: история, политика, экономика» (номер регистрации в ФГАНУ ЦИТиС 115041370110).
B. ENKHTUVSHIN
Academy of Sciences of Mongolia, Ulan Bator, Mongolia
NOMADS AND NOMADISM: TRADITIONS AND MODERNITY
Abstract. The article defines the essence of nomadism and its various interpretations in the modern world science. The views of the leading Mongolian and foreign scholars on the phenomenon of nomadism, its history and the current state are considered. The main stages of the nomadic society research in the world by social sciences are determined. The characteristics of modern countries where nomadic farming and nomadic pastoralists can be found is given. The features of the nomads as a special population group are analyzed. The reasons to the nomadic civilization genesis are specified; the material and spiritual contribution of the nomads to the world civilization and traditional culture of the nomadic society is stressed; the relations between nomadic and settled civilizations and the nomadic civilization prospects in the modern world are described. The processes of renomadization happening in Mongolia today and the reasons to preservation and development of nomadism are defined.
Keywords. Nomadic society; nomadology; modern concepts of nomadology; nomadic livestock; types of nomads; model of the nomadic economy; nomadic civilization; material contribution; spiritual contribution; renomadization.
Article info. Received June 11, 2015; accepted June 30, 2015; available online August 31, 2015. Financing. The project of RHF No. 15-21-03007 «Conceptual issues of Russian-Mongolian relations in the first half of the 20th century: history, politics, economics» (TslTiS FGANY registration No. 115041370110).
Основной проблемой номадологии (кочевниковедения) является изучение номадизма (кочевничества) и связанных с ним обществ и их цивилизаций, поэтому предмет исследования номадологии — понятие «номадный образ жизни», или «номадизм».
Согласимся с мнением известного американского ученого А. М. Хазанова, что «номадизм — это особый вид производящей экономики» (кур-
сив наш. — Б. Э.) [4, с. 83]. Иначе говоря, нельзя рассматривать каждую разновидность мобильной жизни как номадизм, а также бессмысленно понимать всякую миграцию как кочевание.
Номадология охватывает следующие проблемы:
- изучение животноводства (скотоводства), ставшего распространенной формой хозяйственной деятельности;
© Б. Энхтувшин, 2015
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, 2015, vol. 25, no. 4, pp. 691-699. ISSN 1993-3541
PROBLEMS OF INTERNATIONAL ECONOMY
- рассмотрение особенностей круглогодичной мобильности;
- исследование обрядов (обычаев), ритуальной деятельности, накопленного опыта, знаний и интеллектуальной культуры;
- технологические процессы, возникающие из особенностей производства;
- отношения между людьми и их регулирование, государственное устройство общества.
Ученые-номадологи считают, что возникновение Homo sapiens (с лат. — человек разумный) в связи с растущими потребностями людей вызвало появление новых общественных укладов, отвечающих требованиям времени: кочевники стали производить самые необходимые, первостепенные предметы для жизни, в том числе продукты питания и материальные вещи, разводить лошадей, а также использовать их для езды верхом и помощи по хозяйству [6; 14], т. е. постепенно стали производителями и созидателями.
Процесс формирования кочевничества продолжался с конца палеолита, включая мезолит, и до неолита. Номадолог Б. Спуунер в 1973 г. писал, что номадизм, или кочевничество, распространился от Атлантического океана до Китая и от Восточной Африки до Сибири [9]. Большинство исследователей считают, что кочевой образ жизни в Евразии возник в 4-1-е тыс. до н. э., а в Северной Африке — 4-2-е тыс. до н. э. В 1970 г. доктор Д. Гонгор отметил, что в Центральной Азии, Северной Африке и Южной Европе кочевой образ жизни сложился в начальный период неолита (IV-III вв. до н. э.) [11].
Историю изучения кочевого общества и его цивилизации можно разделить на несколько периодов:
- IX в. до н. э. — описание происхождения и формирования кочевого образа жизни (участие кочевников в жизни общества, первые законодательные акты);
- от средневековья и до XVII в. — появление сочинений, в которых кочевников называют варварами. В трудах Рашид ад Дина и Ибн Халдуна нашли отражение вопросы развития номадизма и природной среды, номадизма и организации общества, номадизма и развития цивилизации;
- начало XVII в. — пересмотр тенденции искажения роли кочевников, которую они сыграли в мировой истории, особенно в возникновении государства и развитии цивилизации. Если мыслители того времени, в частности А. Смит, считали, что развитие скотоводства привело к возникновению социальной дифференциации, то И. Кант говорил, что основой для возникно-
Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015. Т. 25, № 4. С. 691-699. ISSN 1993-3541
вения государства стали противоречия между кочевниками и земледельцами. С этого времени исследователи стали предпринимать попытки рассматривать кочевников не только как объект этнографических исследований, но и как один из факторов развития всего человечества;
- с первой половины ХХ в. и до начала XXI в. — изучение кочевого общества с точки зрения антропологии, обусловленное потребностями пространственно-социального развития. Современные достижения археологической науки продолжают подтверждать точку зрения профессора А. М. Хазанова, который при изучении взаимосвязи кочевого общества и оседлой жизни отмечал, что кочевники оказывали преобладающее влияние на культурное развитие оседлых народов. В частности, он писал, что многочисленные памятники культуры, в том числе декоративное искусство, распространившееся на обширных пространствах от современной Венгрии до Китая, или руническая письменность, применявшаяся от Монголии до Венгрии, являются следами того, что кочевники создавали мультикультурные империи [4, с. 467]. В современных государствах, в которых имеется кочевое общество, кочевники требуют создания социально-экономической системы, которая обеспечивала бы взаимозависимость кочевого и оседлого населения [Там же, с. 460];
- XXI в. — объединение многочисленных течений и подходов к изучению цивилизаций и проведение интегральных исследований истории, культуры, экономики, традиций, инноваций и тенденций цивилизации кочевых обществ на стыке нескольких наук. Многочисленные альтернативные подходы, рассматривающие цивилизации, можно сгруппировать в четыре основные группы, в том числе однолинейные (сюда входят марксисткая, неоэволюционистская, модерни-зационная теории), цивилизационные, многолинейные и мир-системные теории. При этом существует такая особенность, что при рассмотрении любой проблемы данных цивилизаций с точки зрения принципа дополняемости или недополняемости, синхронности и диахронности, перечисленные теории компенсируют друг друга [13, с. 74]. Как сказал один из исследователей, наступает время, когда номадология (кочевни-коведение) будет видеть весь лес целиком, не оставляя без внимания ни одного дерева.
Ученые, изучающие образ жизни кочевников и животноводство, считают, что в современном обществе существует 6 разновидностей кочевников:
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, 2015, vol. 25, no. 4, pp. 691-699. ISSN 1993-3541
B. ENKHTUVSHIN
- бедуины, или кочевники-верблюдоводы — находятся в Северной Африке и Юго-Восточной Азии;
- африканские кочевники — выращивают крупный рогатый скот, территория распространения — пустыни Южной Сахары;
- евро-азиатские кочевники — специализируются на разведении коз и овец, при этом используют лошадь и крупный рогатый скот для езды верхом;
- кочевники Тибета — разводят яков, которые являются главным источником их существования;
- народы-оленеводы — занимаются преимущественно оленеводством и живут в Севе-ро-Азиатской тундре;
- морские кочевники — образ жизни связан с рыболовством.
Ореол распространения кочевничества достаточно обширен. На территориях, находящихся между 10-й широтой южнее экватора и 10-й широтой севернее экватора, обычно обитают народы, разводящие крупный рогатый скот. На территориях, находящихся между 10-й и 30-й широтой северного полушария, живут народы-верблюдоводы. Этот регион — пустыня, которая охватывает огромные пространства, включая Азиатскую и Африканскую зоны. Кочевники-овцеводы и козоводы проживают по соседству с кочевниками-верблю-доводами на территориях, расположенных между 28-48° северного полушария.
Возникновение первых очагов кочевого общества и кочевого животноводства в Центральной Азии представляет собой результат комплексного формирования многосторонних природных, социальных и культурных условий и причин. Во-первых, мировой климат постепенно менялся и стали наблюдаться резкие межсезонные колебания температуры, при этом увеличилось поголовье скота и потребовалось большее количество кормов. Во-вторых, между родами и племенами возникла борьба за пастбища: одни захватывали территорию других, а последние спасались бегством, в результате чего возросла миграция, а под действием многочисленных природных и социальных факторов кочевание превратилось в основную форму образа жизни людей. В-третьих, в соответствии с условиями изменяющейся природы и климата людям пришлось предпочесть мобильный образ жизни и изменить свой быт (жилище, одежду, пищу), тем самым они утратили возможность постоянно находиться на одном месте, как это было раньше, и получили возможность расселиться по обширной территории.
Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015. Т. 25, № 4. С. 691-699. ISSN 1993-3541
В научной литературе мало конкретных фактов о расселении кочевников, увеличении мест кочевок и кочевом населении. По неподтвержденным данным, имеются расчеты, что в настоящее время на Азиатском и Африканском континентах существуют около 20 млн кочевников и полукочевников. В общей численности мирового населения они занимают небольшую долю (табл.). Однако некоторые исследователи подсчитали, что в Азии, Африке и Америке более 60 государств, в которых существует пастбищное животноводство.
Показатели по странам,
в которых имеется кочевая цивилизация
Регион / Число Доля ко- Число Наи-
континент стран, в чевников стран, в ко- высшая
которых в общей торых доля доля
имеется числен- кочевников кочев-
кочевая ности превышает ников
цивилиза- населе- 10 %
ция ния
Африка 25 5,9 13 56,7
Америка 5 0,3 - 3,4
Евразия 5 0,2 - -
Европа 8 0,15 - -
Азиатско-Ти- 20 1,1 5 20,7
хоокеанскии
регион
Составлено по: [18, с. 133].
По данным ЮНЕСКО, опубликованным в 6-томной энциклопедии «История цивилизаций Центральной Азии», особо отмечено, что номады внесли значительный вклад в развитие культуры и цивилизации на их исконных территориях, так как самостоятельно создали оригинальный образ жизни и собственное культурное наследство [5].
В истории человечества номады сыграли важную роль, так как номадизм или кочевничество — это постоянно эволюционирующее, изменяющееся и обновляющееся мышление. Кочуя с одного места на другое, номады исследуют новые территории, вводят открытые ими земли в производственный оборот и используют их. С появлением кочевого образа жизни в истории человечества сформировались первоначальные условия для последующего разделения труда и торговли.
В Евразии монгольские и тюркские номады изобрели деревянную телегу на колесах, а на ней деревянную юрту, состоящую из хана1,
1 Хана — деталь юрты, складывающаяся деревянная решетка, служит как сборная часть стены юрты.
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015, vol. 25, no. 4, pp. 691-699. ISSN 1993-3541 2015. Т. 25, № 4. С. 691-699. ISSN 1993-3541
PROBLEMS OF INTERNATIONAL ECONOMY
уней1 и тооно2, которую очень легко разобрать и собрать заново. Внесли крупный вклад в производство орудий труда и оружия из бронзы и железа. По данным исторических исследований, кочевники, в том числе хунну, благодаря своим лукам и стрелам стали практически непобедимы. Кроме этого они разработали технологию производства одежды из кожи, шерсти и пуха скота, стали использовать лошадей и верблюдов для езды верхом и открыли Великий шелковый путь, связывающий Азию и Европу, который в дальнейшем стал мостом, связывающим их с народами оседлой цивилизации на двух континентах и открывающим дорогу для развития культурного обмена между Западом и Востоком.
Обособленный образ жизни и недостаток ряда продуктов предопределили возникновение посреднической торговли путем прямого товарообмена (без участия денег): земледельцы покупали у номадов помет скота для удобрения своих полей, а также выменивали мясо, молоко и молочные продукты, шкуры и шерсть животных в обмен на пшеницу, муку, фрукты и овощи. С установлением цен на товары номады ввели металлические деньги, которые стали основным средством обмена и торговли.
Номады сыграли ведущую роль в возникновении новых диалектов, родов, племен и государств. В результате великого переселения народов, совершенного кочевниками, сформировались индо-европейская, семитская, тюркская и монгольская группы языков.
В настоящее время исследования ученых направлены на изучение современных проблем номадизма. В частности, ныне покойный профессор Н. Хавх писал: «Если лишить монголов кочевого скотоводства, то так называемая монгольская цивилизация тут же исчезнет»» [16, с. 6].
Доктор Б. Мягмаржав особо отметил: «Кочевое животноводство является одной из основ кочевой цивилизации. Сельское хозяйство как одна из наиболее древних отраслей хозяйства имеет немалое значение не только для многих отраслей, непосредственно связанных с жизнью людей, включая легкую и пищевую промышленность, внешнюю торговлю, культуру, образование, транспорт, связь, спорт, искусство, науку, строительство, жилище и медицину, но и для
1 Унь — деталь юрты, деревянная жердь, которая вставляется одним концом в тооно (выпуклый кверху деревянный круг с отверстиями), а другим концом привязывается в верхней части хана и образует основу для покрытия верхней части юрты войлоком или материей.
2 Тооно — деталь юрты, деревянный круг.
национальной безопасности, законодательства и государства» [17, с. 76].
Немецкий ученый Ф. Шольц детально исследовал структуру стада, социально-политические модели и влияние пространства в странах, где существует номадное животноводство, и в той или иной степени сохраняется кочевая культура (Марокко, Бенин, Кения, Кувейт, Оман, Казахстан, Тунис, Пакистан, Саудовская Аравия, Кыргызстан, Афганистан, Сомали, Буркина-Фасо и Монголия) [7]. В разделе «Теория о превращении номадизма в социально-экологическую модель культуры» он отметил: «Я понимаю, что понятие "культура" представляет собой целостный комплекс особых черт образа жизни, ценностей, мировоззрения, отличий в искусстве выражения, социальной организации определенной группы людей, живущих на отдельной территории... Номадизм — это самая совершенная модель выбора именно данной природной территории, адаптации к ее ресурсам и развития, номадизм сумел развить многочисленное ценное наследие культуры существования» [Там же, с. 11-13].
Английские ученые К. Хамфри и Д. Смит более 10 лет изучали, как ведется пастбищное животноводство в ряде районов Забайкалья, в том числе в Бурятии, Читинской области и Туве (Россия), западных и северо-восточных районах Монголии, на территории автономных районов Внутренняя Монголия и Синьцзян. По результатам исследования была опубликована работа «Конец номадизма?», в которой содержатся следующие выводы: «Исследование показывает, что деградация пастбищ связана с уменьшением подвижности. В Бурятии, где миграция очень маленькая, а для заготовки кормов обычно используется тяжелая техника, деградация пастбищ еще более обостряется. Приватизация в Китае также сократила кочевки и мобильную жизнь, что привело к деградации пастбищ на значительной территории. идея о том, что в степной зоне Внутренней Азии якобы возможно устойчивое развитие пастбищного хозяйства без кочевок и передвижений, подвергается отрицанию» [17, с. 36].
В современных условиях, когда наблюдается тенденция доминирования индустриальной цивилизации, номадизм все больше привлекает внимание ученых других стран. Так, японский исследователь М. Онуки изучил положительные и негативные стороны высокоразвитого японского индустриального общества и монгольской сельской местности с преобладанием кочевого животноводства по состоянию за прошедшие
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015, vol. 25, no. 4, pp. 691-699. ISSN 1993-3541 2015. Т. 25, № 4. С. 691-699. ISSN 1993-3541
B. ENKHTUVSHIN
20 лет, очень оптимистично оценил пастбищное животноводство в аспекте его связи с природной средой. В своей книге «Современный период общества кочевого животноводства» (переведена на монгольский язык и издана в 1990 г.) он отметил следующие моменты: «Становится все более очевидным, что результаты производственной деятельности человечества нельзя измерять только производительностью труда. Индустриальное развитие, хотя и увеличило объем конечной продукции на единицу площади сельскохозяйственного производства, но и изменило естественный процесс обмена веществ в природе и ускорило разрушение окружающей среды. Если продолжать безгранично расширять материальное производство и в будущем, то существует опасность увеличения разрушения природы до предела. Если не делать каких-либо разумных ограничений, то нынешняя тенденция производственного развития человечества в последующие периоды не сможет развиваться подобным образом. Поэтому поиски и установление будущей системы производства нового типа, способной гибко адаптироваться к окружающей природной среде, стало чрезвычайно важной проблемой настоящего времени» [12].
Проблемы позитивных и негативных изменений в кочевом животноводстве и в жизни кочевников в нынешних условиях, когда Монголии вступила на путь демократии и рынка, все более привлекают внимание исследователей. Например, академик Ш. Бира, российский монголовед В. В. Грайворонский и немецкий ученый Ф. Мюллер написали интересные статьи, в которых процесс упразднения социалистических сельскохозяйственных производственных предприятий и приватизации их скота и основных фондов в начале 1990-х гг. назвали феноменом повторной номадизации, или реномадизации, и высказали при этом близкие, но в некоторых отношениях весьма различающиеся между собой мысли.
В частности, академик Ш. Бира подчеркнул: «Необходимо сказать, что если мы процесс ре-номадизации бросим на самотек, не примем или не сможем принять комплекс многосторонних мер по творческому, умелому сочетанию этого процесса с современными научно-технологическими достижениями, нет гарантий того, что закономерности повторного возвращения кочевой цивилизации не начнут действовать вновь. Поэтому если мы будем противопоставлять процесс реномадизации политике творческой модернизации и чрезмерно возвеличивать его,
то это может оказать негативное влияние на развитие Монголии [10, с. 263].
Российский ученый В. В. Грайворонский отметил, что в 1990-е гг. в монгольском худоне произошел отказ от социалистической модели развития, основанной на государственной и кооперативной собственности, полностью были признаны права частной собственности, приватизирована собственность совхозов и госхозов, совершен быстрый и неподготовленный переход к новой рыночной модели, в результате чего произошла новая революция, основным содержанием которой стала повторная нома-дизация или реномадизация —закономерный, объективный и относительно самостоятельный процесс возрождения и распространения старых, традиционных форм ведения хозяйства, образа жизни и быта населения в изменяющемся и модернизирующимся кочевом обществе под влиянием политических и социально-экономических условий и причин. Иначе говоря, повторная номадизация — это процесс обратного перехода части населения от оседлого образа жизни к кочевому или полукочевому, к старым формам производства и быта, не обязательно связанный с отсталостью или отступлением назад, а в результате потребностей поступательного развития вперед1. «Во многих странах существуют объективные природно-климатические, исторические и социально-экономические условия для существования и развития кочевого и полукочевого животноводства и кочевого образа жизни независимо от социально-экономического и политического устройства и политического режима в данной стране»2.
Профессор Центра по изучению развивающихся стран Свободного университета Берлина Ф. Мюллер обратил внимание на следующее: «Монголия говорит, что в настоящее время она не будет приватизировать пастбища. Ведутся разговоры о передаче их в долгосрочную аренду, что на деле означает приватизацию. Любой человек, взявший пастбище в аренду, начнет огораживать свою площадь, по этой причине вслед за этим неизбежно возникнут острые экологические проблемы. Об этом наглядно свидетельствуют примеры того, как в результате проведения огораживания в некоторых районах Китая (во Внутренней Монголии и провинции Сычуань) соседним пастбищам был нанесен почти непоправимый ущерб. Даже если пастбища не будут приватизированы, Монголия стоит
1 Mongolica. 1999. № 9. P. 472.
2 Там же. P. 476.
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015, vol. 25, no. 4, pp. 691-699. ISSN 1993-3541 2015. Т. 25, № 4. С. 691-699. ISSN 1993-3541
PROBLEMS OF INTERNATIONAL ECONOMY
перед угрозой экологической гибели пастбищ. Животноводы неожиданно скапливаются вдоль межгородских автомагистралей, уже начался процесс чрезмерной нагрузки и деградации пастбищ особенно в окрестностях столицы. Настало время, чтобы Правительство Монголии и международные доноры отказались от собственного игнорирования проблем номадизма, которое сохраняется вплоть до настоящего времени»1.
Герой труда Монголии У. Аварзэд и доктор биологических наук Т. Содной рассмотрели научные и гносеологические основы причин возникновения и закономерностей развития кочевого образа жизни, проанализировали традиционную технологию ведения пастбищного животноводства на Центрально-Азиатской возвышенности. Авторы критически отнеслись к двум различным точкам зрения, одна из которых чрезмерно отрицает значение и перспективы монгольского пастбищного животноводства, а другая абсолютизирует и слепо верит в него. Наряду с этим они обратили внимание на проблему урбанизации Великого кочевья, которая интенсивно происходит в последнее время. В частности, указали на факты, когда «в определенных регионах страны нарушена оптимальная нагрузка на пастбища, в этих зонах происходят процессы деградации пастбищ и опустынивания, при этом окраинные территории по причине больших перекочевок оказываются заброшенными и не используются...» [9]. Авторы считают, что «путем правильного, разумного использования огромных потенциальных ресурсов монгольской сельской местности, путем научной разработки и реализации политики индустриализации (легкой) сельской местности и урбанизации (современные поселки городского типа) имеются все возможности для поворота вспять Великого кочевья, для полного освоения всей территории страны, для создания узловых центров развития в монгольской сельской местности, совершенствования рыночных отношений, облегчения нагрузки на центральные районы, для решения проблем безработицы и бедности на местах» [Там же, с. 562]. Тем самым, они считают, что одновременно должны реализовываться как политика полного освоения и использования своей территории, так и политика сохранения независимости, оптимистично смотрят в будущее монгольского общества, где кочевая и оседлая цивилизации будут сочетаться
1 Терийн захиргаа (Государственное администрирование). 2002. № 2. C. 88.
более рационально по сравнению с нынешним состоянием.
Обычно когда говорят о кочевой цивилизации, неизбежно заходит речь о номадизме и кочевом животноводстве, а когда рассуждают о кочевом животноводстве, то неизбежно рассматривают вопрос о кочевниках-скотоводах. Данная проблема затронута во многих работах монгольских и зарубежных историков — «Общественный строй монголов» академика Б. Я. Владимирцова (1934), «Основной путь монгольского феодализма» академика Ш. На-цагдоржа (1978), «Аратство и аратское хозяйство» академика Н. Жагварала (1974), «Класс аратства: структура, изменения, кооперирование» доктора Л. Бат-Очира (1986), «Краткая история Халхи» доктора наук Д. Гонгора (1970) и др. Определенный вклад в исследование рассматриваемой проблемы внесли сибирские ученые Н. Козьмин, Э. Рыгдылон, А. Окладников, Н. Крадин [2].
Стоит отметить, что в определенный период на теоретическое мышление сильное влияние оказывали исторический материализм, основателями которого были К. Маркс и Ф. Энгельс, теория классов и классовый борьбы и форма-ционная теория, поэтому современные исследователи пересматривают старые трактовки некоторых исторических явлений, выдвигают новые идеи и выводы. Одной из таких работ является монография ныне покойного социолога, доктора наук Х. Гундсамбуу «Стратификация монгольского общества: развитие и тенденции» (2002). Он писал, что дореволюционные хам-жилга, сомонные араты, албату и шаби, а в годы народной власти аратские хозяйства, кооперированные араты и нынешние частные собственники араты-животноводы не были чем-то единым множеством без внутренних различий, однако состояли из многочисленных слоев, которые отличались между собой экономическими, политическими и профессиональными чертами.
Существует также точка зрения, что монгольские кочевники — это своеобразные люди, которые специализируются на животноводстве, но одновременно занимаются и другими видами деятельности. Доктор наук Б. Сумъяа в своей работе «Культура монгольских кочевников: размышления, комментарии и гипотезы» дал следующее определение: монгольские скотоводы-кочевники — это люди, которые занимаются пастбищным животноводством, добывают и используют готовые дары природы, охотники, производители, работающие в рамках домаш-
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, 2015, vol. 25, no. 4, pp. 691-699. ISSN 1993-3541
B. ENKHTUVSHIN
него производства, земледельцы, приспособленные к особенностям кочевой цивилизации, ремесленники, караванщики, временно занятые торговым обменом, творцы, распространители и потребители таких художественно-культурных ценностей, как песни, музыка, эпические сказания, еролы и магталы', «учителя-воспитатели», которые приучают детей младшего возраста к различным работам, делам, грамоте, книгам, государственные служащие (в период империи все мужчины были воинами, десятниками, сотниками, в годы народной власти — руководителями администраций сомонов и багов2, бригадирами, председателями багов и т. д.), религиозные служители, которые по мере своих знаний и способностей совершают среди местного населения религиозные обряды или предсказания, «специалисты», которые по мере своих знаний народной медицины и традиционной ветеринарии помогают землякам. Иначе говоря, являются «универсальными работниками», которые наряду с основным занятием — животноводством, занимаются огромным количеством других дел вспомогательного характера [10, с. 72]. Особенность состоит в том, что среди всех этих видов деятельности другие занятия кроме животноводства обычно не занимали самостоятельного места в разделении общественного труда, а выполнялись в тех случаях, когда у кого-то были способности, желание, стремление, потребности, по заданию государства, на основе доверия и по просьбе земляков.
В фундаментальном труде академика М. Тумуржава и доктора наук Н. Эрдэнэцогта «Монгольские кочевники», изданном в 1999 г., описан образ жизни, особенности производства и интеллектуального мышления кочевников, которые являются создателями и носителями кочевой цивилизации, а также дается научное определение таким понятиям, как «кочевка» и «кочевник»: «кочевники (номады) — это особенная группа населения, которая отличается от других групп населения в отношении источников существования, образа жизни, деятельности и интеллектуального мышления» [15]. Описаны главные особенности номадов (кочевников) как своеобразной группы населения:
- опираясь на стабильные источники существования (земля, скот), полностью адаптированные к природной среде определенного региона, они по причине сезонных погодных и
1 Еролы (благопожелания) и магталы (восхваления, оды) — разновидности монгольского фольклора.
2 Сомоны и баги — административные единицы.
Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015. Т. 25, № 4. С. 691-699. ISSN 1993-3541
других условий постоянно кочуют в пределах определенного круга и существуют, используя обширные пространства;
- по сравнению с оседлыми земледельческими странами они используют землю как основной источник существования и главное средство производства не прямо, непосредственно, а через скот, в форме общественной собственно-сти,а не частной;
- гарантии своего существования они обеспечивают не путем установления господства над природой и не путем пребывания в полной зависимости от нее, пользуясь ее готовыми дарами, а путем разумной адаптации к природной среде и сохранения ее первоначального облика;
- что касается своеобразного типа цивилизации, то он, с одной стороны, обычно мало подвержен различным потрясениям и относительно устойчив, а с другой стороны, преимущественно опирается не на модернизацию, а на традиции, поэтому в нем преобладают консервативные черты мышления.
Иностранные послы, путешествовавшие по Монголии в ХШ в., писали: «Они (монголы. — Пер.) очень богаты скотом: верблюдами, крупным рогатым скотом, овцами, козами и лошадьми. Вьючного скота у них такое огромное количество, какого, по нашему мнению, нет и в целом мире» [1]. Действительно, хозяйство, имеющее большое количество скота пяти видов, даже на самом лучшем пастбище может находиться не более 20-30 дней, так как многочисленное поголовье за этот промежуток времени полностью съедает всю растительность, и владельцы даже в самые благоприятные годы будут вынуждены кочевать в поисках новых и свежих пастбищ. По этой причине люди, занятые в пастбищном животноводстве, кочуют как во время засухи и дзуда3, так и в благоприятное, летнее время. Таким образом, можно сделать вывод, что номадизм — хозяйство, которое опирается на классический менеджмент использования пастбищ, а также комплексное явление культуры, которое включает в себя и экономику, и отношения между человеком и природой, и науку, и обычаи.
В результате всех этих причин в обществе кочевников существует закономерность, в соответствии с которой человек пользуется продукцией животноводства и, следуя за своими животными, ведет кочевой образ жизни; скот благодаря своим хозяевам в течение четырех
3 Дзуд — бескормица, стихийное бедствие.
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015, vol. 25, no. 4, pp. 691-699. ISSN 1993-3541 2015. Т. 25, № 4. С. 691-699. ISSN 1993-3541
PROBLEMS OF INTERNATIONAL ECONOMY
сезонов года живет в благоприятных природных условиях, путем сознательного отбора сохраняет приобретенные биологические и физиологические достоинства и жизнеспособность, а также размножается; природа благодаря кочевой цивилизации сохраняет первоначальный облик и формирует условия для стабильного существования данного типа цивилизации в течение длительного времени. Поэтому можно сказать, что номадизм — это жизнеспособная система, опирающаяся на замкнутый цикл «человек — скот — природа». Номадное животноводство на протяжении многих веков и тысячелетий на практике наглядно продемонстрировало, что обладает особой способностью адаптироваться к любым изменениям общественных, политических и экономических условий. История знает, что на протяжении длительного периода социально-политическая система в обществе степных кочевников изменялась много раз. Если говорить о Монголии, то в то время как различные общественно-политические устройства сменяли друг друга, включая распад империи, политическую раздробленность, маньчжурское владычество, независимое государство Богдо-ханская Монголия, Монгольскую Народную Республику,
ориентировавшуюся на социализм, и Монголию ХХ1 в. [2, с. 19; 3], совершившую переход к демократии и рыночным отношениям, — в каждый из этих периодов пастбищное животноводство существовало относительно самостоятельно и очень стабильно, по-прежнему оставаясь главной отраслью экономики страны. Так, по данным государственного комитета статистики за 2010 г., в Монголии работают 649 интенсивных хозяйств и фермеров, специализирующихся на разведении коров молочного направления, 101 скотоводческое хозяйство мясного направления, 128 овцеводческих хозяйств мясного и шерстного направления, 190 свиноводческих, 148 птицеводческих и 68 пчеловодческих хозяйств.
Таким образом, пастбищное животноводство — это хозяйство, которое благодаря своим минимальным затратам, способности адаптироваться к любым изменениям социальной среды, отсутствию негативного воздействия на природную среду сохранило лучшие свои качества. При этом в благоприятных регионах пастбищное животноводство возможно заменить интенсивным и стойловым животноводством.
Перевод с монгольского В. В. Грайворонского
Список использованной литературы
1. Карпини, дель Плано Джиованни. История Монгалов / Джиованни дель Плано Карпини. Путешествие в Восточные страны / Гильом де Рубрук ; [к сб. в целом пер. А. И. Малеина]. — М. : Географгиз, 1957. — 287 с.
2. Кузьмин Ю. В. Иркутская школа монголоведения (XVIII—XX вв.) / Ю. В. Кузьмин, В. В. Свинин ; под науч. ред. А. П. Суходолова. — Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2014. — 438 с.
3. Суходолов А. П. Российская империя и Монголия в начале ХХ века: дипломатия, экономика, наука / А. П. Суходолов, Б. Болдбаатар, Ю. В. Кузьмин // Россия и Монголия в начале ХХ века: дипломатия, экономика, наука. Кн. 3. — Иркутск ; Улан-Батор : Изд-во БГУЭП, 2014. — С. 19-24.
4. Хазанов А. М. Кочевники и внешний мир / А. М. Хазанов. — Изд. 3-е, доп. — Алматы : Дайк-Пресс, 2002. — 604 с.
5. History of Civilizations of Central Asia. Vol. II. The Development of Sedentary and Nomadic Civilizations. 700 B.C. to A.D. 250 / J. Harmatta et. al. (eds). — Paris : UNESCO, 1994. — 569 p.
6. Reid S. Cultures and Civilizations / S. Reid. — London : Belitha Press ; Paris : UNESCO publ., 1994. — 43 p.
7. Scholz F. Nomadism and Colonialism: A Hundred Years of Baluchistan 1872-1972 / F. Scholz. — Oxford Academ, 2002. — 346 p.
8. Spooner B. The Cultural Ecology of Pastoral Nomads / Brian Spooner // Addison Wesley Module in Antropology. — 1973. — № 45.
9. Аварзэд У. Монголын нуудлийн соёл иргэншил, бэлчээрийн мал аж ахуй (Монгольская кочевая цивилизация и пастбищное животноводство) / У. Аварзэд, Т. Содной. — Улаанбаатар, 2007.
10. Бира Ш. Монголын туух, соёл, туух бичлэгийн судалгаа (Исследования истории, культуры и историографии Монголии). Ч. III / Ш. Бира. — Улаанбаатар, 2001.
11. Гонгор Д. Халх товчоон. Халх монголчуудын евег дээдэс ба халхын хаант улс. XIII—XVII зуун (Краткая история Халхи. Халха-монгольские племена и халхаское ханство. XIII—XVII вв.). Ч. 1 / Д. Гонгор. — Улаанбаатар, 1970.
12. Онуки М. Нуудлийн мал аж ахуйн нийгмийн орчин уе (Современный период общества кочевого животноводства) / М. Онуки. — Улаанбаатар, 1990.
13. Пурэвжав Д. Nomadic studies (Кочевые исследования) сэтгуул / Д. Пурэвжав. — 2012. — № 19. — С. 74.
14. Сухбаатар Г. Монголчуудын эртний евег (Древние предки монголов) / Г. Сухбаатар. — Улаанбаатар, 1980. — 288 c.
15. Томоржав М. Монголын нуудэлчин (Монгольские кочевники) / М. Томоржав, Н. Эрдэнэцогт. — Улаанбаатар : АН Монголии, 1999. — 284 с.
16. Хавх Н. Монголын нуудлийн мал аж ахуйн гун ухаан (Философия монгольского кочевого животноводства) / Н. Хавх. — Улаанбаатар, 2000.
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, 2015, vol. 25, no. 4, pp. 691-699. ISSN 1993-3541
B. ENKHTUVSHIN
17. Хамфри К. Нуудэллэхуй ёсон эцэслэх уу? (Конец номадизма?) / К. Хамфри, Д. Снит. — Улаанбаатар : Интерпресс, 2006. — 368 с.
18. Энхтувшин Б. Монголын боловсрол, иргэншил судлал (Монгольское образование и культурология) / Б. Энхтув-шин. — Улаанбаатар, 2014. — 133 с.
References
1. Karpini, del' Plano Dzhiovanni. Istoriya Mongalov [The History of the Mongols]. De Rubruk Gil'om. Puteshestvie v Vo-stochnye strany [Travelling to eastern countries]. Moscow, Geografgiz Publ., 1957. 287 p.
2. Kuz'min Yu. V., Svinin V. V., Sukhodolov A. P. (ed.). Irkutskaya shkola mongolovedeniya (XVIII—XX vv.) [The Irkutsk School of Mongolian Studies (the 18-20th centuries)]. Irkutsk, Baikal State University of Economics and Law Publ., 2014. 438 p.
3. Sukhodolov A. P., Boldbaatar B., Kuz'min Yu. V. The Russian Empire and Mongolia in the early 20th century: diplomacy, economics, science. Rossiya i Mongoliya v nachale XX veka: diplomatiya, ekonomika, nauka. Kniga 3 [Russia and Mongolia at the beginning of the XX century: diplomacy, economy, science. Book 3]. Ulan-Bator, Irkutsk, Baikal State University of Economics and Law Publ., 2014, pp. 19-24. (In Russian).
4. Khazanov A. M. Kochevniki i vneshniimir [The Nomads and the Outside World]. 3rd ed. Almaty, Daik-Press Publ., 2002. 604 p.
5. Harmatta J. et al. [eds]. History of Civilizations of Central Asia. Vol. II, The Development of Sedentary and Nomadic Civilizations. 700 B.C. to A.D. 250. Paris, UNESCO Publ., 1994. 569 p.
6. Reid S. Cultures and Civilizations. London, Belitha Press, Paris, UNESCO Publ., 1994. 43 p.
7. Scholz F. Nomadism and Colonialism: A Hundred Years of Baluchistan 1872—1972. Oxford Academ Publ., 2002. 346 p.
8. Spooner B. The Cultural Ecology of Pastoral Nomads. Addison Wesley Module in Antropology, 1973, no. 45.
9. Avarzed U., Sodnoi T. Mongolyn nuudliin soelirgenshil, belcheeriin malazh akhui = Mongol'skaya kochevaya tsivili-zatsiya i pastbishchnoe zhivotnovodstvo [Mongolian nomadic civilization and grazing]. Ulaanbaatar, 2007.
10. Bira Sh. Mongolyn tuukh, soel, tuukh bichlegiin sudalgaa =Issledovaniya istorii, kul'tury i istoriografii Mongolii [Studies of history, culture and historiography of Mongolia]. Ulaanbaatar, 2001. Pr. III.
11. Gongor D. Khalkh tovchoon. Khalkh mongolchuudyn eveg deedes ba khalkhyn khaant uls. XIII—XVII zuun = Krat-kaya istoriya Khalkhi. Khalkha-mongol'skie ple-mena i khalkhaskoe khanstvo. XIII—XVII vv. [A Brief History of Khalkha. Khalkha Mongol tribes and Khalkha Khanate. 13-17th centuries]. Ulaanbaatar, 1970. Pr. 1.
12. Onuki M. Nuudliin mal azh akhuin niigmiin orchin ue = Sovremennyi period obshchestva kochevogo zhivotnovodst-va [The modern society of the nomadic pastoralists]. Ulaanbaatar, 1990.
13. Purevzhav D. Nomadic studies = Kochevye issledovaniya [Nomadic Studies], 2012, no. 19, p. 74. (In Mongolian).
14. Sukhbaatar G. Mongolchuudyn ertnii eveg = Drevnie predki mongolov [The ancestors of the Mongols]. Ulaanbaatar, 1980. 288 p.
15. Tomorzhav M., Erdenetsogt N. Mongolyn nuudelchin (Mongol'skie kochevniki). [Mongolian nomads]. Ulaanbaatar, Mongolian Academy of Sciences Publ., 1999. 284 p.
16. Khavkh N. Mongolyn nuudliin mal azh akhuin gun ukhaan = Filosofiya mongol'skogo kochevogo zhivotnovodstva [The Mongolian nomadic livestock philosophy]. Ulaanbaatar, 2000.
17. Khamfri K. Nuudellekhui eson etseslekh uu? = Konets nomadizma? [The End of Nomadism? Society, State and the Environment in Inner Asia]. Ulaanbaatar, Interpress Publ., 2006. 368 p.
18. Enkhtuvshin B. Mongolyn bolovsrol, irgenshil sudlal. Mongol'skoe obrazovanie i kul'turologiya [Mongolian education and cultural studies]. Ulaanbaatar, 2014. 133 p.
Информация об авторе
Энхтувшин Батболд — академик, Академия наук Монголии, 210620, Монголия, г. Улан-Батор, ул. Премьера А. Амара, 1, е-mail: [email protected].
Библиографическое описание статьи
Энхтувшин Б. Номады и номадизм: традиции и современность / Б. Энхтувшин ; пер. с монг. В. В. Грайворонского // Известия Иркутской государственной экономической академии. — 2015. — Т. 25, № 4. — С. 691-699. — DOI : 10.17150/1993-3541.2015.25(4).691-699.
Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015. Т. 25, № 4. С. 691-699. ISSN 1993-3541
Author
Batbold Enkhtuvshin — Academician, Academy of Sciences of Mongolia, 1 Premiera A. Amara St., 210620, Ulan Bator, Mongolia, e-mail: [email protected].
Reference to article Enkhtuvshin B. Nomads and nomadism: traditions and modernity. Izvestiya Irkutskoy gosudarstvennoy ekono-micheskoy akademii = Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, 2015, vol. 25, no. 4, pp. 691-699. DOI: 10.17150/1993-3541.2015.25(4).691-699. (In Russian).
