CC BY
107
УДК 63 ББК 46.0
Батболдын Энхтувшин,
академик, президент Академии наук Монголии, заслуженный деятель науки Монголии и Республики Бурятия (Монголия), e-mail: [email protected].
Леонид Владимирович Курас,
доктор исторических наук, главный научный сотрудник, Институт монголоведения, буддологии и тибетологии
СО РАН
(Улан-Удэ, Россия), e-mail: [email protected]
Базар Догсонович Цыбенов,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт монголоведения, буддологии и тибетологии
СО РАН
(Улан-Удэ, Россия), e-mail: [email protected] Глобализация и традиционное скотоводство монгольских кочевников1
В статье рассмотрен ряд вопросов, посвящённых современному состоянию традиционного скотоводства монголов в условиях глобализации. Особое внимание уделено деградации пастбищ, а также видам монгольского скота как следствия вступления в ВТО, переориентации собственного бюджета и иностранных инвестиций на добывающие отрасли экономики, в результате чего происходит нарушение традиционной культуры кочевников, которая является сутью национальной культуры монгольских народов, исторической памятью и интеллектуальным капиталом монголов. При этом авторы рассматривают традиционную природоохранную культуру монголов, которая является неотъемлемой частью кочевой цивилизации, но не соблюдается в должной мере. В этой связи авторы предлагают осуществить ряд конкретных мероприятий, направленных на спасение и эволюцию номадного хозяйства. Среди них разъяснительная работа, указывающая на необходимость разведения качественного скота, страхование и вакцинация скота, а также возможность извлечения выгоды с помощью рыночных механизмов.
Ключевые слова: скотоводство, культура, пастбища, скот, порода, фермерство, охрана природы, глобализация.
Batboldyn Enkhtuvshin,
Academician, President of the Mongolian Academy of Sciences, Honored Science Worker of Mongolia and Republic of Buryatia, (Mongolia), e-mail: [email protected]
Leonid Vladimirovich Kuras,
Doctor of History, Leading Researcher, Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences (Ulan-Ude, Russia), e-mail: [email protected]
Bazar Dogsonovich Tsybenov,
Candidate of History,
Senior Researcher, Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies,
Siberian Branch, Russian Academy of Sciences (Ulan-Ude, Russia), e-mail: [email protected]
Globalization and Traditional Cattle Breeding of the Mongolian Nomads
This article considers a few issues concerning the contemporary state of traditional Mongolian cattle breeding in the conditions of globalization. Special attention is paid to pasture degradation and breeds of Mongolian cattle as a result of entry to the WTO. Mongolia's budget and invest-
1 Работа выполнена при финансовой поддержке проектов СО РАН совместно с Академией наук Монголии и Министерством образования, культуры и науки Монголии № 11 «Традиционные хозяйственные практики монгольских кочевников в условиях глобализации» и № 17 «Монголия - Сибирь в ретроспективе веков».
© Б. Энхтувшин, Л. В. Курас, Б. Д. Цыбенов, 2013
235
ments are re-orientated to the mining sector of the economy resulting in a disturbance of the traditional Mongolian nomadic culture, the historical memory and intellectual capital of the Mongols.
The authors consider the traditional nature oriented culture of the Mongols and propose to carry out a number of specific measures aimed at the retrieval and evolution of the nomadic economy.
At the same time, the authors consider traditional nature-protection culture of the Mongols, which being an inseparable part of the nomadic civilization, is not properly observed. In this connection, the authors propose to carry out a number of specific measures aimed at the retrieval and evolution of the nomadic economy. Among them are the outreach activities to promote the breeding of quality cattle, insurance and vaccination of cattle and market moneymaking.
Keywords: cattle breeding, culture, pastures, cattle, breed, farming, nature protection, globalization.
Современное состояние монгольского скотоводства. На путь глобального сотрудничества Монголия вступила в 1997 г., после принятия её в члены ВТО. Либеральная политика и открытие границ для торговых и финансовых потоков привели государство к увеличению торгового оборота и поступлению прямых иностранных инвестиций в крупные горнорудные и инфраструктурные объекты. Для участия Монголии в глобальном сотрудничестве наиболее перспективным направлением стала горнодобывающая промышленность. На территории страны, в результате геологоразведочных работ обнаружены богатые залежи золота, меди, коксующегося угля; уран, нефть, цветные металлы. В сомоне Ханбогд Южногобийского аймака Монголии обнаружены самые крупные в мире залежи золота. Потенциал рудника Оюутолгой составляет 45 млн т меди и 1000 т золота. Проводятся также работы по освоению месторождения Тавантолгой с потенциалом более 6 млрд тонн угля, Дорнотского уранового рудника с потенциалом 30-40 тыс. тонн, а также крупных запасов нефти в районах Тамсаг и Зуунбаян [12, с. 11; 11, с. 16; 4, с. 12]. Именно горнодобывающая промышленность должна стать тем локомотивом монгольской экономики, способным без больших потерь обеспечить в перспективе экономическую мощь и финансовую состоятельность Монголии.
В отличие от неё более неопределённым и проблематичным в период трансформации видится будущее традиционных хозяйственных практик монгольских народов, и в первую очередь пастбищно-кочевого скотоводства. Между тем, сутью национальной культуры монгольских народов, исторической памятью и интеллектуальным капиталом является именно традиционная культура кочевников. Специфика культуры кочевников заключается в том, что она способна не только принимать и использовать достижения модернизации,
но и проникать в структуру оседлых и урбанистических культур, позитивно влиять на них, в то же время, придавая им национальный характер. Это подтверждает, что сегодня и в будущем неповторимый характер монгольской культуры определяется не городской или оседлой культурой, а исключительно традиционной культурой кочевников [13, с. 23-24].
Современное состояние кочевничества и скотоводства является важным аспектом исследования Международного института по изучению кочевых цивилизаций (МИИКЦ). В начале XXI в. проводились планомерные исследования кочевой культуры монголов, современного состояния монгольского номадизма. Итоги этих исследований нашли отражение в работах монгольских учёных - сотрудников института [17; 18; 19]. В 2010-2012 гг. МИИКЦ был организован опрос 250 скотоводов четырёх регионов Монголии: западного (Убсунурский и Кобдоский аймаки), восточного (Хэнтэйский и Сухэ-Баторский аймаки), центрального (Убурхангайский и Булганский аймаки) и гобийского (Южногобийский и Среднегобийский аймаки) по следующим аспектам: 1) традиции сезонного кочевничества и их изменение; 2) возможность приватизации колодцев и пастбищ; 3) перспективы скотоводства и кочевничества.
Закономерно, что скотоводы в разных регионах кочуют на различные дистанции и используют разные методы кочевничества [13, с. 25]. Исследуя дистанцию, состав поголовья домашнего скота в разных регионах Монголии, учёные МИИКЦ и ИМБТ СО РАН выявили многие особенности ведения скотоводческого хозяйства. Например, в некоторых районах центральной части Монголии (сомоны Хужирт, Есонзуйл, Бурд, ©лзийт Убурхангайского аймака) резко трансформировались традиционные сезонные кочёвки скотоводов. Ныне они состоят лишь из кочевания из зимников в летники, что позволяет отнести данный тип кочевок к разновидно-
стям полукочевого скотоводства. В отдельных местностях из-за нехватки пастбищ перекочёвки и вовсе не совершаются и скот круглый год пасётся вокруг зимников. Данный переход от полностью номадного скотоводства к полукочевому привёл к повсеместным явлениям перевыпаса. Между тем, Хангайский регион традиционно считается одним из лучших по пригодным для скота пастбищам, о чём свидетельствует известное монгольское выражение: «лучше родиться быком в Хангае, чем человеком в Гоби». Поэтому отмеченные исследователями негативные явления трансформации перекочёвок представляются весьма серьёзными, поскольку ясно указывают на уменьшение площадей пастбищ, вызванные процессами аридизации и опустынивания территории. В целом нарушение экосистемы лесостепи и большое количество непригодных пастбищ были выявлены ещё в 1970-х гг. во время совместной монгольско-советской экспедиции. Исследователи констатировали большую вероятность расширения гоби-степной зоны на север и постепенное превращение лесостепи в степь [8, с. 79]. Современные наблюдения показывают, что в большинстве местностей Хангайского региона скотоводы продолжают придерживаться традиционных норм кочевания и в среднем совершают 2-3 перекочёвки на расстояние примерно 30-40 км. Эти показатели приближаются к данным северных приграничных аймаков Монголии (Хубсугульский, Булганский, Селенгинский, Хэнтэйский), где скотоводы кочуют лишь 2 раза в год: на летники и зимники. Лесостепные районы севера Монголии характеризуются наличием разнообразной растительности, многими солончаками и водопоями, поэтому у скотоводов не возникает потребности в частой смене пастбищ. В этом свете совсем иными выглядят перемещения в западных и гобийских аймаках, где население совершает от 5 до 12 перекочёвок на расстояние 50-140 км. Особенностью западных, преимущественно гористых районов Монголии, является отгонное скотоводство, когда в летний период скотоводы перекочевывают на высокогорные пастбища, а зимой и весной располагаются в низинах. Во многих гористых местах перегоны скота зависят от времени произрастания пастбищных растений и природно-климатических изменений, например, в высокогорье скот пасут обычно в период с 15 июня по 15 июля ежегодно, т. е. до начала похолодания и выпадения снега в горах.
Таким образом, только своевременная смена пастбищ вкупе с обеспечением хорошей питьевой водой позволяет скотоводам западной части Монголии добиться лучшей упитанности животных. Проблема поиска пастбищ и водопоев резко обостряется в южных, гобийских районах страны. Причиной тому являются глобальные природно-климатические изменения. По мнению Б. В. Базарова, фактор пустыни Гоби играл и играет немалую роль не только в децентрализации кочевников, но и в целом в геополитике Великой Монголии [2, с. 48]. Скотоводы северной окраины пустыни Гоби вынуждены совершать круглогодичные перекочёвки на дальние расстояния, в годы дзута и засухи расстояние может доходить до 300-350 км. Только постоянный поиск новых пастбищ позволяет гобийскому населению с меньшими потерями скота пережить трудное время. В лучшем положении в такие периоды оказываются также и скотоводы, своевременно приобретшие или заготовившие необходимый запас сена и кормов. В последнее время администрация гобийских аймаков и сомонов предпринимает шаги по налаживанию работы со скотоводами, доводит до них полезную информацию о необходимости заготовки сена и кормов, использовании определённой части своего дохода на эти нужды, принятии предупредительных мер в периоды дзута и засухи, а также в зимне-весенний период. Как показывают наблюдения скотоводов, на весенний и летний периоды приходится по 90 суток, осенний длится 70 суток, и зимний продолжается около 110 суток, т. е. около 60 % приходится на холодные и суровые зимний и весенний сезоны [8, с. 79].
По статданным, скотоводы-араты являлись самой крупной социальной группой в 2004 г. - 389,8 тыс. чел. Некоторое снижение их численности зафиксировано в 2009 г. -360,3 тыс. чел. [1, с. 245]. В целом, удельный вес сельского населения к общей численности оставался в пределах 40 % [6, с. 248]. По итогам ежегодной скотоводческой переписи 2012 г. в Монголии прослеживается дальнейшее уменьшение числа скотоводов. Всего насчитывалось 207,8 тыс. семей, имеющих скот. Из них 70,3 %, или 146,1 тыс., семей заняты в скотоводстве все четыре сезона года, т. е. оно является основным занятием. Для 29,7 %, или 61,7 тыс., семей скотоводство имеет второстепенное значение. В 2012 г. в скотоводстве были заняты 289,7 тыс. чел.: по сравнению с 2011 г. численность скотоводов уменьшилась на 21,5 тыс. чел. В то же вре-
мя наблюдается увеличение числа семей (на 500 чел. по сравнению с 2011 г.), для которых содержание скота является второстепенным занятием. Небольшое увеличение количества скотоводческих семей наблюдается лишь в Гоби-Сумбэрском и Восточногобийском аймаках (от 2 до 57 семей), в остальных аймаках отмечено сокращение их численности (от 98 до 1172 семей). Уменьшилась также численность скотоводов, владевших от 10 до 200 голов скота. Вместе с тем немного увеличилось число семей, имеющих 201-500 и более голов скота. В 2012 г. насчитывалось 3630 скотоводческих семей, имевших в собственности 1000 и более голов скота. По сравнению с 2011 г. число таких семей увеличилось на 824 семьи. В Западной зоне проживает 15,7 % ско-товодов-тысячников, в Хангайской - 30,9 %, Центральной - 25,5 %, Восточной - 25,5 %, в Улан-Баторе - 0,4 %. В среднем на одну скотоводческую семью в 2012 г. приходилось 244 гол. скота, из них лошадей - 14 гол., КРС (включая яков) - 14 гол, верблюдов - 2 гол., овец - 109 гол., коз - 105 гол.
По половозрастному признаку скотоводческое население распределяется следующим образом: 40,7 % составляют лица 16-34 лет; 49,7 % - скотоводы в возрасте 35-60 лет; 9,6 % - лица свыше 60 лет. За последние голы наблюдается уменьшение числа скотоводов в возрасте до 35 лет и увеличение категории 35-60 лет. Женщин в скотоводческих хозяйствах насчитывалось в
2012 г. 136,1 тыс. чел., сокращение численности по сравнению с 2011 г. составило 4,7 тыс. чел. [16, с. 10].
Обеспеченность скотоводческих семей средствами транспорта, связи, электроэнергией, современными бытовыми приборами отражена в следующих статданных: в 2012 г. электрические установки (ветровые, солнечные батареи) имелись у 82 % скотоводов, телевизоры - у 74,7 %, автомашины - 28,2 %, мотоциклы - 43,2 %, тракторы - 2,4 %. Большинство скотоводческих хозяйств использует солнечные батареи для получения электроэнергии (94,1 %), в малом количестве ветроэлектрические установки - 1,6 %, и прочие виды (дизельные, бензиновые генераторы, аккумуляторы) - 4,2 % [16, с. 11].
Обеспеченность скотоводов пастбищами, сенокосными угодьями и колодцами в последнее время вызывает немало вопросов. По предварительным данным, в 2012 г. общая площадь пастбищ и сенокосных угодий Монголии составляла 112,7 млн га.
Уменьшение пригодных территорий по сравнению с 2011 г. составило 0,3 млн га, т. е. зафиксирована неуклонная деградация пастбищных и сенокосных площадей. Например, в 1964 г. пастбища и сенокосные угодья занимали территорию в 122,1 млн га, что было на 9,4 млн га больше, чем в 2012 г. В 1,5 раза увеличилась нагрузка скота на пастбище. В некоторых аймаках Монголии наблюдается чрезмерная нагрузка на пастбища. Например, в Орхонском аймаке на 100 га пастбищ приходится 857 гол. скота, Улан-Баторе - 325 гол., аймаке Дархан-Уул - 270 гол., Булганском аймаке - 180 гол., Архангайском - 174 гол, Селенгинском - 141 гол. скота (в качестве расчётной единицы используется коэффициент, равный 1 гол. овцы: 1 верблюд - 5 овец, 1 лошадь - 7 овец, 1 гол. КРС - 6 овец, 1 овца -1 овца, 1 коза - 0,9 овцы - авт.). Согласно сведениям Министерства промышленности и сельского хозяйства Монголии, в 2012 г. проводились работы по защите пастбищных растений от грызунов и насекомых. В 13 аймаках на территории площадью 620,4 тыс. га велась борьба с мышами-полевками, в 4 аймаках на площади 123,1 тыс. га - с саранчой. Выделенные государством финансовые средства составили в 2012 г. 1184,0 млн тугр. (на борьбу с мышами-полевками) и 567,0 млн тугр. (на уничтожение саранчи) [16, с. 31].
На протяжении трёх лет Национальное статистическое управление Монголии проводит подсчёт колодцев и водных резервуаров. В 2012 г. насчитывалось 29,5 тыс. колодцев и 241 водный резервуар. К колодцам инженерного типа отнесены 8,1 тыс. шт. (27,5 %), к простым - 21,4 тыс. шт. (72,5 %). На пастбищах расположены 21,5 тыс. колодцев (72,9 % от всего количества). Наблюдения многих лет показывают постепенное уменьшение числа колодцев инженерного типа, например: в 2003 г. их было 19,5 тыс. шт., в 2006 г. уже 10,1 тыс. Наряду с этим уменьшается число пастбищных колодцев: в 2003 г. - 32,3 тыс. шт., 2006 г. - 24,6 тыс. шт. [16, с. 32].
Учёными МИИКЦ и ИМБТ СО РАН изучался вопрос о необходимости приватизации колодцев и пастбищ, в ходе опросов скотоводческого населения 40 % респондентов ответили, что отрицательно относятся к этому явлению, 33 % поддерживают эту идею, но при условии хорошего состояния пастбищ. Так, информант Сугар из сомона Есунзуйл Убурхангайского аймака полагает, что приватизация пастбищ и колодцев неизбежно приведёт к гибели кочевой цивилизации. По его словам, «например, сей-
час каждую зиму скотоводы Гоби-Алтайского аймака кочуют на наших пастбищах. Мы входим в их ситуацию и в свою очередь тоже перекочевываем, потому что мы тоже кочевники. Все скотоводы кочуют в поисках хороших пастбищ для своего скота. А если мы запретим им кочевать, что тогда будет?» [13, с. 25]. Аналогичная ситуация наблюдается и в других аймаках. Например, вследствие сильной засухи скотоводы Восточногобийского аймака также вынуждены перегонять скот на выпас в другие аймаки. Колодцы, расположенные на пастбищах, во многом разрушились и требуют ремонта. Скотоводы собираются у немногих действующих колодцев, много скота скапливается и вдоль основных транспортных магистралей. Из-за увеличения количества коз чрезмерная нагрузка легла на водные источники и пастбища. Эти явления негативно отражаются на жизнедеятельности скотоводов. К одному колодцу приходит более 2000 голов скота, и в результате перевыпаса уничтожаются близлежащие пастбища. Администрация аймаков уделяет этой проблеме пристальное внимание и ежегодно предпринимает усилия по организации работы в этом направлении. Например, о необходимости внедрения в ближайшее время новой технологии использования традиционных пастбищ говорили делегаты первого аймачного съезда, прошедшего под лозунгом «Каждая скотоводческая семья -производитель». В работе съезда приняли участие около 100 человек из 14 сомонов аймака, включая представителей аймачной администрации, ветеринарной и селекционной служб, депутата Великого Народного Хурала Я. Батсуурь [14, с. 293, 297].
Высшие властные структуры Монголии также уделяют пристальное внимание состоянию скотоводства в стране. Недавние осложнения в зимовке скота (зима 2012/2013 гг.), вызванные толщиной и уплотнением снега на территории 10 аймаков и 32 сомонов, вызвали немедленную реакцию президента Ц. Элбэгдоржа, призвавшего всех граждан страны оказывать широкомасштабную помощь скотоводам и создать все условия для своевременной доставки кормов и оказания необходимой помощи. По мнению главы государства, назрела необходимость разработки документа, регламентирующего действия всех ведомств, имеющих отношение к зимовке скота и отвечающих за поголовье в тяжёлых погодных условиях [7, с. 1]. Несмотря на скоординированные действия рабочей группы Министерства промышленности и сель-
ского хозяйства и Управления по ЧС, по предварительным данным, на середину января
2013 г. безвозвратные потери скота составили 32,7 тыс. гол., или 0,8 % от общего поголовья. Однако есть мнение, что даже огромные потери скота во время дзута не могут стать катастрофой в макроэкономических показателях аграрного сектора. Например, во время дзута 2009-2010 гг., унесшего из общего поголовья 45 млн голов более 8 млн голов скота. При этом больше всего пострадали скотоводы, имевшие 100-200 голов скота. Именно скотоводы из этой категории, потерявшие скот, вынуждены искать другую работу, преимущественно в городах [5, с. 72].
Меры, предпринимаемые для развития скотоводства. Местные (аймачные, сомонные) власти проводят большую работу среди скотоводческого населения, разъясняя необходимость разведения качественного скота, страхования и вакцинации скота и возможности извлечения выгоды в рыночных условиях. Однако в ряде случаев скотоводы с трудом обучаются новым методам ведения скотоводческого хозяйства, не все стремятся взаимодействовать с администрацией. К примеру, некоторые из них даже не знают, что государство ежегодно выделяет каждому со-мону от 3 до 6 млн тугриков на вакцинацию скота. Мало информированы они и о страховании скота, призванного возместить потери скотоводов от стихийных бедствий и эпидемий скота.
Ситуация усугубляется нежеланием новоиспеченных ветеринаров - выпускников сельскохозяйственного института работать по своей специальности. По непроверенным данным, из 100 выпускников лишь 6 чел. устраиваются на работу по своей специальности в сельской местности. Об уменьшении количества ветеринаров свидетельствуют следующие цифры: в 2000 г. на 30 млн гол. скота приходилось 2032 ветеринара, в 2009 г. на 44 млн гол. скота - 1748 ветеринаров. Средний возраст ветеринаров - 48 лет, что наглядно указывает на серьёзность наметившегося разрыва преемственности поколений ветеринаров [15, с. 20]. Сложившееся положение дел хорошо известно сибирским регионам РФ, на протяжении ряда лет ждущим решения федерального центра о возобновлении поставок монгольского мяса и живого скота. Так, например, Иркутская область и Республика Бурятия выразили готовность в подготовке и обучении монгольских ветеринаров [10, с. 189].
По мнению главы Восточногобийского аймака П. Ганхуяга, решение проблем скотоводов состоит в следующем - каждая скотоводческая семья должна стать производителем. Если скотовод будет производителем, то в его производстве будет план и финансовые отчёты; он должен следить за итогами работы и за рисками. В дальнейшем, помимо скотовода, имеющего много скота и считающегося хорошим скотоводом, нужно поддерживать тех скотоводов, которые пошли по пути развития фермерского хозяйства, выращивающих здоровый, высококачественный скот. Необходимо детальное изучение процессов включения скотоводческого хозяйства в сферу рыночных отношений и бизнеса и на основе этих исследований развивать скотоводство. Для полноценного развития скотоводства, как полагает П. Ганхуяг, надлежит принять следующие меры: создать условия для производительного труда, защитить скотоводов от рисков, провести всеохватное страхование скота, восстановить гармоничные отношения с природой, защищать воды и пастбища, выращивать кормовые культуры, снабжать пастбища водой; в безводных пастбищах создавать водные источники, поддерживать отдалённые пастбища. Нужно также проводить мероприятия по предупреждению эпидемий скота, начать предварительные работы для перехода на стойловое и полукочевое животноводство [14, с. 295]. Поддержка фермерских хозяйств и идеи перехода на полукочевое скотоводство в Монголии находят своё выражение и в различных государственных проектах и программах. Например, в марте 2013 г. в г. Арвайхээр прошёл семинар, на котором проводилось обучение руководителей сомонов и других специалистов Убурхангайского аймака по проекту развития прилегающих к городам пастбищ. Данный проект начался в Монголии с 2008 г., в Убурхангайском аймаке действует с 2010 г., в него включены 8 сомонов и 76 скотоводческих объединений. По итогам семинара скотоводы ознакомились с методами своевременной смены пастбищ, выращивания малого количества породистого скота. В рамках данного проекта также проведено бурение артезианских скважин, сбор материалов для строительства тёплых загонов для скота и другие работы по переводу скотоводов на полукочевое скотоводство. Однако, по нашему глубокому убеждению, проблему монгольского скотоводства и всего номадизма нельзя решить стихийным переходом к оседлости и фермерству. Проблема
монгольского номадизма весьма сложна и многогранна, пронизывает все сферы жизни монгольского общества, поэтому подходить к ней в эпоху глобальных перемен необходимо очень осторожно и взвешенно. Непродуманные и поспешные шаги в решении жизненно важных вопросов монгольского народа могут иметь далеко идущие негативные последствия. И проблема состоит не в значении скотоводства для экономики страны, а в возможной утрате культурных ценностей кочевой цивилизации, а затем и гибели последней. Поэтому в любом случае руководство страны должно быть нацелено на сохранение и развитие кочевого скотоводства, ибо, по мнению В. Г. Жалсановой, сельское хозяйство не занимает лидирующих позиций в инвестиционной политике, что обуславливает неблагоприятный фон для его дальнейшего развития в современную эпоху [9, с. 79].
Природоохранная культура монголов. Финансовая поддержка необходима, на наш взгляд, и для решения экологических проблем Монголии, чрезвычайно обострившихся в последнее время. По мнению Б. В. Базарова, «отход от опыта взаимодействия природы и общества, унаследованный от традиций прошлых веков, может иметь пагубные последствия, вплоть до небывалой экологической катастрофы...в наше жёсткое время безудержных и порой бездумных глобализаций, эти заповедные зоны человечества (речь идёт о кочевом скотоводстве - авт.) необходимо сохранять. или мы можем потерять больше, чем приобрести» [3, с. 256-257]. Немалую долю в ухудшение экологической обстановки в Монголии вносят многие, активно разрабатывающиеся западными и китайскими компаниями, месторождения угля, меди, урана и других полезных ископаемых.
По данным Института геоэкологии Академии наук Монголии (2006 г.), 71,2 % территории Монголии подвергается деградации почвы, одной из главных причин которой является горнодобывающая промышленность. Чтобы бороться с этой проблемой, а также с негативными последствиями деятельности горной промышленности, необходимо принимать конструктивные меры на политическом и экономическом уровне. Во время экспедиций, организованных Международным институтом по изучению кочевых цивилизаций, в 2010-2012 гг. научные сотрудники встречались со скотоводами, у которых шахты разрушили их традиционные обрядовые места
(в частности, захоронения предков). По поверьям монголов, уул савдагтай, ус эзэнтэй «каждая гора имеет своего духа, каждая река имеет своего хозяина» [13, с. 24]. Около 70 % местных жителей считают, что охране природы будет способствовать возрождение традиционных обрядов и сакральных ритуалов, а их проведение поможет сохранить биоразнообразие того или иного ареала, чистоту и первозданность природы.
К сожалению, сегодня природоохранная культура, которая является неотъемлемой частью кочевой цивилизации, не соблюдается в должной мере. Одним из наиболее активных её проявлений следует считать обряд овоо тахих. Согласно мировоззрению монголов, мир представлял собой большую насыпь овоо, состоявшую из 13 алтайских вечноснежных вершин, в четыре стороны от которых, разветвляясь, шли по три маленьких овоо (в итоге получалось 12 маленьких овоо). Им кочевники и приносили жертвоприношения, главным образом, весной и осенью. Цель обряда поклонения овоо заключалась в испрашивании обильных дождей, которые содействовали бы росту травы. Благодаря ей, скот набирал бы силу и упитанность, а народ жил бы спокойно, без болезней и бедствий, преодолевая зимний и весенний периоды без потерь скота и т. д. Сегодня, по указу президента Монголии, семь овоо официально признаны обрядовыми местами поклонения. Это такие горы, как Богд-хан, Хан-Хэнтий, Отгон-Тэнгэр, Алтан-Хехий, Суварга-Хайрхан, Сутай-Хайрхан и Хан-Хехий. Однако, по мнению информантов, результатов, ожидаемых от этих официальных обрядов и массовых фестивалей, пока не наблюдается. Так, скотовод Цэмбэлдорж (из сомона Гоби-Угтаал Среднегобийского аймака) во время интервью отметил, что одна шина мотоцикла одним вращением повреждает корни трав площадью 0,2 м2, а автомобиль марки УАЗ-469 повреждает 1,2 м2, и эти корни не восстанавливаются в течение года. Если подсчитать количество автомобилей, приезжающих из разных аймаков и городов на эти официальные обряды, то можно вычислить площадь повреждаемых ими пастбищ и земель. Исходя из этого, можно прийти к выводу о необходимости восстановления традиционного проведения обряда овоо тахих, не наносящего ущерба природе.
Таким образом, традиционная природоохранная культура монголов сегодня не выполняет надлежащей роли [13, с. 24-25].
И всё же, несмотря на ряд нерешённых узловых проблем, опутавших традиционное пастбищно-кочевое скотоводство, в ответах респондентов, проглядываются отчётливые положительные тенденции. Например, ответы на вопрос «Каковы ваши будущие планы в области скотоводства?» распределились следующим образом. 50 % респондентов ответили: «Планируем приблизиться к рыночным стандартам, улучшить породу скота и тем самым увеличить семейный доход»; 25 % предпочитают «соединить общий труд скотоводства»; 20 % предпочитают «стать фермером». Безусловно, ответы в различных регионах варьировали в зависимости от географических и климатических условий, от возраста и опыта информантов, а также от состава поголовья скота. Так, в Гоби скотоводы однозначно считают, что разведение скота невозможно в связи с климатом в регионе. На вопрос «Как вы представляете будущее кочевого скотоводства?» 40 % ответили, что у традиционного кочевого скотоводства есть будущее; 40 % считают, что для развития этой отрасли необходимо использовать научно-технические достижения. Отсюда видно, что предпочтение скотоводами кочевого скотоводства и кочевой культуры до сих пор сохраняется [13, с. 25].
Можно сделать вывод о том, что традиция кочевничества не прекратилась и будет продолжаться. Однако мы должны её всемерно поддерживать, расширяя пространство кочевничества на экономическом, территориальном, инфраструктурном и местно-управленческом уровнях. При этом следует усилить роль скотоводов на уровнях разработки законов, политики и местного управления. Проблема номадизма, т. е. приспособления и сохранения кочевого (полукочевого) скотоводческого хозяйства в условиях неизбежного поступательного движения модернизационных и глобализационных процессов, не может быть решена без учёта всего взаимосвязанного комплекса экологических и социально-экономических аспектов этой проблемы [6, с. 249]. Для исследова-телей-монголоведов в эпоху глобализации особенно важным представляется наличие собственной позиции при исследовании вопросов традиционной культуры монгольских кочевников. Только в этом случае мы сможем сохранить, защитить, развить и обогатить историю и культуру, унаследованные нами от предков.
Список литературы
1. Бадараев Д. Д. Социально-структурная картина монгольского общества: особенности и тенденции развития // Мир Центральной Азии - 3: сб. науч. ст. / науч. ред. Б. В. Базаров, отв. ред. Е. В. Сундуева. Улан-Удэ; Иркутск: Оттиск, 2012. С. 244-247.
2. Базаров Б. В. Исторический опыт и вклад кочевых обществ Азии в евразийскую цивилизацию // Власть. 2012. 09. С. 47-51.
3. Базаров Б. В. Кочевые цивилизации Центральной Азии: общественный потенциал истории // Монгольская империя и кочевой мир. Кн. 2. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005. С. 254-263.
4. Базаров Б. В. Монгольский мир в современном азиатском пространстве // Вестник Бурятского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук. 2011. № 1. С. 8-15.
5. Гомбожапов А. Д. К проблемам кочевников-животноводов Монголии // Вестник Бурятского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук. 2011. № 3. С. 72-75.
6. Гомбожапов А. Д. Современное положение аратства: проблемы социально-экономического развития // Мир Центральной Азии - 3: сб. науч. ст. / науч. ред. Б. В. Базаров, отв. ред. Е. В. Сундуева. Улан-Удэ; Иркутск: Оттиск, 2012. С. 248-250.
7. Долгорсурэн. Зимовка скота осложнилась. URL: http://www.aisttv.ru/ru/Страницы/Но-вости %20Монголии?id=2480 (дата обращения: 05.09.2013)
8. Дулам С. Знания монгольских скотоводов о пастбищах, водных источниках и типах стойбищ // Вестник Бурятского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук. 2011. № 4. С. 78-84.
9. Жалсанова В. Г Номадное хозяйство в современной Монголии и Бурятии: социально-экономический аспект // Вестник Бурятского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук. 2011. № 3. С. 75-83.
10. Курас Л. В., Цыбенов Б. Д. Регионы Сибири и Монголия: проблемы и перспективы приграничного сотрудничества // Власть. 2013. № 07. С. 188-192.
11.Энхтувшин Б. Глобализация: Монголия и монголы // Вестник Бурятского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук. 2011. № 1. С. 15-20.
12. Энхтувшин Б. Глобализация: Монголия и монголы // Власть. 2010. 09. С. 11-15.
13. Энхтувшин Б. Некоторые вопросы традиционной культуры кочевников Монголии: современность и перспективы // Мир Центральной Азии - 3: сб. науч. ст. / науч. ред. Б. В. Базаров, отв. ред. Е. В. Сундуева. Улан-Удэ, Иркутск: Оттиск, 2012. С. 23-25.
14. Балсангийн Сухээ. Фермерийн монгол аж ахуй - шинэ боломж. Улаанбаатар: «Эр-дэнэзул» ХХК, 2011. С. 432.
15. Батбаяр Д. Мал, мах, унэ // Yндэстний тойм. 2013.03.18. № 11 (162). С. 16-22.
16. Хедее аж ахуйн салбар // Монгол улсын ундэсний статистикийн хороо. Улаанбаатар, 2013. 117 с.
17. Энхтувшин Б. Монголын нуудлийн нийгмийн енеегийн байдал // Yндэсний монгол судлал. 2004.
18. Энхтувшин Б. Нуудлийн иргэншил судлалын зарим асуудалд // Yндэсний монгол судлал. 2005.
19. Энхтувшин. Нуудлийн иргэншлийн шинэ телев: Монголын бэлчээрийн мал аж ахуй // Нуудэл судлал. 2004.
References
1. Badaraev D. D. Social'no-strukturnaja kartina mongol'skogo obshhestva: osobennosti i tendencii razvitija // Mir Central'noj Azii - 3: sb. nauch. st. / nauch. red. B. V. Bazarov, otv. red. E. V. Sundueva. Ulan-Udje; Irkutsk: Ottisk, 2012. S. 244-247.
2. Bazarov B. V. Istoricheskij opyt i vklad kochevyh obshhestv Azii v evrazijskuju civilizaciju // Vlast'. 2012. 09. S. 47-51.
3. Bazarov B. V. Kochevye civilizacii Central'noj Azii: obshhestvennyj potencial istorii // Mongol'skaja imperija i kochevoj mir. Kn. 2. Ulan-Udje: Izd-vo BNC SO RAN, 2005. S. 254-263.
4. Bazarov B. V. Mongol'skij mir v sovremennom aziatskom prostranstve // Vestnik Burjatskogo nauchnogo centra Sibirskogo otdelenija Rossijskoj akademii nauk. 2011. № 1. S. 8-15.
5. Gombozhapov A. D. K problemam kochevnikov-zhivotnovodov Mongolii // Vestnik Burjatskogo nauchnogo centra Sibirskogo otdelenija Rossijskoj akademii nauk. 2011. № 3.
S. 72-75.
6. Gombozhapov A. D. Sovremennoe polozhenie aratstva: problemy social'no-
jekonomicheskogo razvitija // Mir Central'noj Azii - 3: sb. nauch. st. / nauch. red. B. V. Bazarov, otv. red. E. V. Sundueva. Ulan-Udje; Irkutsk: Ottisk, 2012. S. 248-250.
7. Dolgorsurjen. Zimovka skota oslozhnilas'. URL: http://www.aisttv.ru/ru/Stranicy/
Novosti %20Mongolii?id=2480 (data obrashhenija: 05.09.2013)
8. Dulam S. Znanija mongol'skih skotovodov o pastbishhah, vodnyh istochnikah i tipah stojbishh // Vestnik Burjatskogo nauchnogo centra Sibirskogo otdelenija Rossijskoj akademii nauk. 2011. № 4. S. 78-84.
9. Zhalsanova V. G. Nomadnoe hozjajstvo v sovremennoj Mongolii i Burjatii: social'no-jekonomicheskij aspekt // Vestnik Burjatskogo nauchnogo centra Sibirskogo otdelenija Rossijskoj akademii nauk. 2011. № 3. S. 75-83.
10. Kuras L. V., Cybenov B. D. Regiony Sibiri i Mongolija: problemy i perspektivy prigranichnogo sotrudnichestva // Vlast'. 2013. № 07. S. 188-192.
11.Jenhtuvshin B. Globalizacija: Mongolija i mongoly // Vestnik Burjatskogo nauchnogo centra Sibirskogo otdelenija Rossijskoj akademii nauk. 2011. № 1. S. 15-20.
12. Jenhtuvshin B. Globalizacija: Mongolija i mongoly // Vlast'. 2010. 09. S 11-15.
13. Jenhtuvshin B. Nekotorye voprosy tradicionnoj kul'tury kochevnikov Mongolii: sovremennost' i perspektivy // Mir Central'noj Azii - 3: sb. nauch. st. / nauch. red. B. V. Bazarov, otv. red. E. V. Sundueva. Ulan-Udje, Irkutsk: Ottisk, 2012. S. 23-25.
14. Balsangijn Syhjeje. Fermerijn mongol azh ahuj - shinje bolomzh. Ulaanbaatar: «Jerdjenjezul» HHK, 2011. S. 432.
15. Batbajar D. Mal, mah, ynje // Yndjestnij tojm. 2013.03.18. № 11 (162). S. 16-22.
16. Hedee azh ahujn salbar // Mongol ulsyn yndjesnij statistikijn horoo. Ulaanbaatar, 2013.
117 s.
17. Jenhtuvshin B. Mongolyn nyydlijn nijgmijn eneegijn bajdal // Yndjesnij mongol sudlal.
2004.
18. Jenhtuvshin B. Nyydlijn irgjenshil sudlalyn zarim asuudald // Yndjesnij mongol sudlal.
2005.
19. Jenhtuvshin. Nyydlijn irgjenshlijn shinje telev: Mongolyn bjelchjejerijn mal azh ahuj //
Nyydjel sudlal. 2004.
Статья поступила в редакцию 15 сентября 2013 г.
