CC BY
187
УДК 343
А. Н.Кузнецов
НЕЗАКОННОЕ ИЗЪЯТИЕ И УДЕРЖАНИЕ ДЕНЕЖНЫХ СРЕДСТВ В КАЧЕСТВЕ ВЕЩЕСТВЕННЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ: ВОПРОСЫ ВОЗМЕЩЕНИЯ УБЫТКОВ
Рассматриваются вопросы изъятия денежных средств и их хранения в качестве вещественных доказательств по уголовному делу в период его расследования. Обращается внимание на причинение имущественного вреда (убытков) лицам, которым они принадлежат, и отсутствие механизма компенсации таких убытков. К л ю ч е в ы е с л о в а: вещественные доказательства, хранение вещественных доказательств, мера принуждения, изъятие предметов, обыск, возвращение вещественных доказательств, удержание вещественных доказательств, реабилитация, компенсация.
ILLEGAL WITHDRAWAL AND DEDUCTION OF MONEY AS MATERIAL EVIDENCES: INDEMNIFICATION QUESTIONS
In article questions of withdrawal of money and their storage as physical evidences on criminal case during its investigation are considered. The attention to causing property harm (losses) to persons to whom they belong, and lack of the mechanism of compensation of such losses is paid.
K e y w o r d s: physical evidences, storage of physical evidences, coercive measure, withdrawal of objects, search, return of physical evidences, deduction of physical evidences, rehabilitation, compensation.
Поступила в редакцию 16 марта 2018 г.
При расследовании преступлений, в том числе совершенных в сфере предпринимательской деятельности, достижение целей предварительного следствия нередко сопряжено с нарушением конституционных прав граждан - иных лиц, не являющихся подозреваемыми или обвиняемыми по уголовному делу. В ходе расследования по делу изымается их имущество (например, денежные средства), что влечет нарушение прав таких лиц на владение, пользование, распоряжение имуществом, установленных ст. 35 Конституции РФ.
Эти лица могут иметь статус свидетелей или же не иметь статуса вообще, являясь при этом иными лицами (в понимании ст. 119, 123 УПК РФ), права и законные интересы которых затронуты в ходе досудебного или судебного производства. В силу указанных положений уголовно-процессуального закона они являются субъектами заявления ходатайств и принесения жалоб.
Изъятие и удержание на протяжении, как правило, длительного периода предварительного следствия денежных средств, принадлежащих вышеозначенным лицам, неизбежно влечет убытки, однако возможность компенсации таких финансовых потерь в порядке реабилитации невозможна. Удержание денежных средств неотвратимо причиняет экономический ущерб, который при возвращении этого имущества органом предварительного следствия или судом возмещению не подлежит. Об этой проблеме Конституционный Суд РФ в постановлении
© Кузнецов А. Н., 2018
от 11 января 2018 г. отзывается неприлично «ласково»: изъятие и удержание в режиме хранения любого имущества, признанного вещественным доказательством, по существу, ограничивают права его собственника или владельца, причиняют им неудобство1.
Это «неудобство», однако, без особого труда можно выразить в виде совершенно конкретной суммы денежных средств, но компенсация таких потерь в порядке реабилитации не предусмотрена.
Кроме того, уголовные дела нередко возбуждаются «по факту», а это в свою очередь влечет невозможность наложения ареста на изъятое имущество. В этом случае на изъятое имущество (в том числе денежные средства) распространяется режим хранения вещественных доказательств. Статья 115 УПК РФ не позволяет наложить арест на имущество при отсутствии подозреваемых и обвиняемых, даже если будет установлено, что оно получено в результате совершения преступления. Однако решение об изъятии и хранении денежных средств в органе предварительного следствия в качестве вещественных доказательств влечет точно такие же ограничения и последствия, как и их арест, поскольку ограничивает их свободный оборот и использование при осуществлении предпринимательской деятельности, что вызывает длящиеся финансовые потери (подсчитать которые несложно). А это, думается, гораздо больше, чем «неудобство», указанное в упомянутом выше постановлении Конституционного Суда РФ.
Согласно ст. 133 УПК РФ право на возмещение вреда имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения. Однако в случае, когда мера процессуального принуждения в виде наложения ареста на денежные средства органом предварительного расследования не применяется, возникшие вследствие удержания денежных средств убытки (например, потеря их покупательной способности), полностью относятся на счет их законных владельцев и возмещению не подлежат. Почему же законный владелец этого имущества (индивидуальный предприниматель), так и не ставший ни подозреваемым, ни обвиняемым по уголовному делу, должен нести финансовые потери за ошибки органа предварительного следствия?
В главе УПК РФ о реабилитации такие лица не упомянуты. В то же время, если бы они на протяжении предварительного следствия имели статус подозреваемых или обвиняемых и на их имущество был бы наложен арест (или иная мера принуждения), то они имели бы право на реабилитацию (в том числе индексацию суммы возвращенных денежных средств). Например, если в отношении обвиняемого была избрана мера пресечении в виде залога, то в случае вынесения оправдательного приговора или прекращения дела по реабилитирующим основаниям такое лицо, помимо возврата суммы залога, имеет право (в порядке реабилитации) на компенсацию этой суммы. Размер такой компенсации зависит от времени действия меры пресечения и индекса роста потребительских цен по региону2. Очевидно также, что и в случае наложения ареста на имущество такого лица оно имеет право на реабилитацию (возмещение убытков в этой части).
1 По делу о проверке конституционности части первой статьи 81.1 и пункта 3.1 части второй статьи 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Синклит» : постановление Конституционного Суда РФ от 11 января 2018 г. № 1-П. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 Апелляционное определение Воронежского областного суда от 19 ноября 2014 г. по делу № 22-1819.
Подозреваемый или обвиняемый вынужден подчиниться принудительной силе уголовного преследования и отдать денежные средства в качестве залога. Разумеется, если таковые имеются, а желание провести какое-то время в СИЗО или под домашним арестом отсутствует. Как и собственник денежных средств, подчиняясь тем же гарантиям предварительного следствия, вынужден расстаться с ними, если они изъяты в ходе обыска. Но если при внесении залога собственник денежных средств, являющийся подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу, имеет право на компенсацию финансовых потерь (и это при том, что деньги он отдает вынужденно, но все же по своей воле) в порядке реабилитации, то иное лицо такого права не имеет. Причиненные финансовые потери в порядке реабилитации не возмещаются, так как не возникает само право на реабилитацию.
В то же время ч. 3 ст. 133 УПК РФ «Основания возникновения права на реабилитацию» распространяет такое право на любых лиц, незаконно подвергнутых мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. Но формально изъятие и удержание денежных средств в качестве вещественных доказательств без наложения ареста на них не является мерой процессуального принуждения, и такие лица права на реабилитацию не имеют. А фактически - разницы нет. Но нет статуса (подозреваемый, обвиняемый) - нет и компенсации.
Однако изъятие и удержание денежных средств таких лиц в качестве вещественных доказательств, по сути, есть мера государственного принуждения, которая должна обеспечиваться правом на реабилитацию, в том числе в виде компенсации финансовых потерь.
Причинение ущерба, а также необходимость компенсации финансовых потерь возникает и в смежной сфере - при производстве по делу об административном правонарушении.
30 марта 2004 г. при пересечении границы из России в Республику Абхазия у гражданина Л. представителем таможенной службы была изъята валюта в размере 10 тыс. долларов США. По ч. 1 ст. 16.2 КоАП РФ Л. был привлечен к административной ответственности с назначением наказания в виде конфискации в доход государства иностранной валюты в сумме 10 тыс. долларов США как объекта правонарушения по делу.
Денежные средства были конфискованы. Решением судьи Краснодарского краевого суда от 5 октября 2004 г., вынесенным по жалобе Л., отменено постановление судьи Адлерского районного суда г. Сочи от 30 июня 2004 г., и прекращено производство по делу. Вещественные доказательства - валюту, изъятую у Л., - предписано возвратить гражданину Л.
Возврат денежных средств в размере 308 612 рублей, после решения суда от 5 октября 2004 г., был осуществлен путем перевода денежных средств на счет 12 ноября 2010 г., т. е. через 2229 дней - более 6 лет.
Л. обратился в Адлерский районный суд г. Сочи с заявлением к Сочинской таможне об индексации присужденных денежных средств. В обоснование заявленных требований он указал, что присужденная денежная сумма с момента вступления решения суда в силу на момент исполнения обязательства существенным образом утратила свою покупательную способность.
Должен ли работать компенсаторный механизм в этом случае? Конечно же, да, но суды имеют на этот счет совершенно иное мнение и указывают следующее.
Изъятые на основании протокола при производстве административного дела у гражданина Л. 10 тыс. долларов США имели статус вещественных доказательств по делу. Учитывая тот факт, что денежные средства с Сочинской таможни в порядке гражданского судопроизводства не взыскивались и гражданину Л. не присуждались, применение норм ст. 208 ГПК РФ об индексации взысканных судом денежных средств суд считает несостоятельным. Доводы о том, что присужденная денежная сумма с момента вступления решения суда в
силу и на момент исполнения обязательства существенным образом утратила свою покупательную способность, не могут быть приняты судом во внимание, так как какие-либо обязательства у Сочинской таможни перед гражданином Л. отсутствовали. Иностранная валюта в Российской Федерации не подвергается инфляции, не применяется при расчете индекса потребительских цен и минимальных прожиточного уровня и заработной платы, в связи с чем является стабильной и не подлежит индексации. Возврат гражданину Л. вещественных доказательств в виде денежных средств в иностранной валюте по административному делу был осуществлен таможенным органом в валюте Российской Федерации по курсу доллара США на дату перечисления денежных средств, и покупательская способность данной суммы денежных средств не была утрачена3.
Еще один пример (извлечение из апелляционного определения), но уже из сферы уголовно-процессуальных правоотношений.
14 августа 2013 г. по месту жительства гражданина С. в рамках расследования уголовного дела (в котором он не имел статуса подозреваемого или обвиняемого) проведен обыск, в ходе которого, среди прочего, изъяты денежные средства. В ноябре 2013 г. из этого уголовного дела в соответствии со ст. 155 УПК РФ был выделен материал по факту обнаружения и изъятия по месту жительства С. денежных средств. Данный материал находился на разрешении в ОЭБ и ПК ОМВД России по г. Новокуйбышевску Самарской области. В дальнейшем по выделенному материалу неоднократно принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела.
27 марта 2014 г. постановлением судьи Новокуйбышевского городского суда Самарской области признана обоснованной жалоба на бездействие сотрудников ОЭБ и ПК ОМВД России по г. Новокуйбышевску и на начальника ОЭБ и ПК возложена обязанность устранить нарушения.
18 апреля 2014 г. денежные средства возвращены гражданину С. в полном объеме.
Обращаясь в суд, заявитель не отрицал факта возврата всей суммы, однако полагал, что имеет место причинение ему убытков, связанных с незаконным изъятием и удержанием денежных средств, так как их возврат был осуществлен через 7 месяцев после изъятия.
Отказывая заявителю в удовлетворении требований, суд среди прочего указал на следующее.
В данном случае факт принадлежности истцу изъятых в ходе обыска денежных средств никем не оспаривался, равно как и не оспаривалось, что данные денежные средства возвращены ему в полном объеме. Кроме того, изъятие денежных средств было проведено в целях проверки сообщения о преступлении, что полностью соответствует требованиям действующего законодательства и не запрещает правоохранительным органам предпринимать именно такие меры к выявлению фактов и событий для раскрытия того или иного преступления. Фактически изъятые денежные средства с момента изъятия были ограничены в обороте, и это априори не могло причинить истцу никаких убытков. Более того, денежные средства находились на хранении, а не в использовании; правоотношения сторон в данном случае не относятся к сфере гражданско-правовых. Имущество в виде денежных средств изымалось как объект правонарушения, поэтому законность изъятия имущества органами дознания/следствия оценивается с точки зрения наличия или отсутствия в действиях собственника нарушений закона в момент совершения действия, по итогам проведенной проверки и дознания. Другими словами, должностными лицами проверялись обстоятельства совершения преступления, а значит, изъятие у гражданина С. денежных средств можно признать правомерным4.
В то же время в очень «редких» случаях возвращение свидетелю изъятых денежных средств на стадии предварительного следствия все же возможно. Одна-
3 URL: https://rospravosudie.com/court-adlerskij-rajonnyj-sud-g-sochi-krasnodarskij-kraj-s/act-107261770/
4 URL: https://rospravosudie.com/court-samarskij-oblastnoj-sud-samarskaya-oblast-s/act-557366422/
ко о причинах, побудивших орган расследования определить их некриминальное происхождение в максимально короткие сроки, можно судить лишь поверхностно5. Так, в июле 2016 г. Главное управление Следственного комитета России вернуло бывшему главе Федеральной таможенной службы А. Бельянинову изъятые у него в ходе обыска деньги и ценности на сумму около 100 млн рублей6.
По сути, любое изъятие денежных средств у свидетеля или иного лица и хранение их в качестве вещественных доказательств - есть мера государственного принуждения, которая должна обеспечиваться компенсаторным механизмом. В противном случае за ошибки органа следствия (дознания) отвечает собственник этого имущества, а не государство.
Конституционный Суд РФ в постановлении от 11 января 2018 г. № 1-П указал, что налагать арест на изъятое имущество во всех случаях не требуется: «...институты наложения ареста на имущество, с одной стороны, и, с другой стороны, изъятия и хранения вещественных доказательств имеют разное предназначение в уголовном процессе. Тем обстоятельством, что изъятие имущества в качестве вещественного доказательства и его удержание в режиме хранения при наложении на него ареста на основании судебного решения, принятого по ходатайству, возбужденному перед судом следователем с согласия руководителя следственного органа или дознавателем с согласия прокурора, позволяют распространить на данные отношения предварительный судебный контроль за законностью и обоснованностью временного изъятия имущества как гарантию защиты прав и законных интересов его собственников или владельцев, не предопределяется использование процедуры наложения ареста на имущество во всех случаях, когда соответствующие предметы используются в качестве вещественных доказательств для раскрытия преступления и разрешения уголовного дела, тем более при обеспечении возможности последующего судебного контроля. Такое регулирование, различающее цели и процедуру изъятия вещественных доказательств и наложения ареста на имущество, не выходит за пределы дискреции федерального законодателя и не противоречит конституционным принципам справедливости и равенства, требованиям, при соблюдении которых возможно ограничение прав и свобод человека и гражданина».
Но такой подход лишает права собственников имущества на компенсацию понесенных убытков. Нет меры принуждения - нет права на реабилитацию, а значит, нет и равенства, на которое указывает Конституционный Суд РФ. Это неверно, и практику в этой части необходимо менять.
В то же время данное постановление содержит и положительные (но недостаточные) формулировки, обеспечивающие правильное решение подобных вопросов, как-то:
- «изъятие и удержание в режиме хранения любого имущества, признанного вещественным доказательством, по существу, ограничивают права его собственника или владельца, причиняют им неудобство»;
- «изъятие по уголовному делу имущества (в том числе в виде признания его вещественным доказательством с режимом хранения, ограничивающим права владения и пользования имуществом), которое находится у лиц, не являющихся
5 В том числе и потому, что решение о признании и приобщении к делу изъятых в ходе обыска денежных средств в качестве вещественных доказательств может не приниматься длительное время.
6 URL: https://www.rbc.ru/politics/23/12/2016/585d3f1c9a7947a29a9b25b0
подозреваемыми или обвиняемыми по уголовному делу и не несущих по закону материальную ответственность за действия подозреваемого, обвиняемого, и использование которого в совершении преступления лишь предполагается, может иметь лишь временный характер и применяться при предоставлении таким лицам процессуальных гарантий защиты прав посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и равенства»;
- «суды обязаны применять надлежащий правовой механизм, позволяющий эффективно защищать, в том числе в судебном порядке, интересы лиц, право собственности которых ограничивается в связи с изъятием принадлежащего им имущества в качестве вещественного доказательства по уголовным делам, тем более когда они в этих делах не являются подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за действия подозреваемых, обвиняемых».
В данном постановлении есть и другие положительные моменты. Но нет главного - признания полноценного права на реабилитацию за лицами, которым изъятием и удержанием денежных средств были причинены финансовые лишения.
Полагаем, что в ч. 3 ст. 133 УПК РФ следует внести дополнения, устанавливающие, что право на возмещение вреда, возникшего вследствие производства по уголовному делу, имеет любое лицо вне зависимости от применения или неприменения к нему мер процессуального принуждения и на любой стадии уголовного судо производства.
Именно такое регулирование, как представляется, обеспечило бы более вдумчивый и осторожный подход органа расследования при принятии решений об изъятии и удержании денежных средств.
Воронежский государственный университет
Кузнецов А. Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса
Voronezh State University
Kuznetsov A. N., Candidate of Legal Sciences, Associate Professor of the Criminal Process Department
E-mail: kuznetsov@law.vsu.ru Tel.: 8 (473) 220-84-02
