CC BY
51С.В. ТУЖИЛИН S.V. TUZHILIN
«"НЕЙТРАЛИТЕТ" ЯПОНИИ В ВОЙНЕ...
СЛУЖИЛ... ШИРМОЙ ДЛЯ ОКАЗАНИЯ ПОМОЩИ ГЕРМАНИИ»
Военно-политические и социально-экономические факторы обеспечения государственной безопасности на советском Дальнем Востоке (1941—1945 гг.)
«THE ALLEGED NEUTRALITY OF JAPAN IN THE WAR... SERVED... AS A COVER FOR RENDERING ASSISTANCE TO GERMANY»
Military-political and socio-economic factors of state security provision in the Soviet Far East (1941—1945)
Сведения об авторe. Тужилин Святослав Вячеславович — кандидат исторических наук (Москва. Е-mail: svyatoslav. tuzhilin@yandex.ru).
Аннотация. В статье на основе опубликованных материалов и архивных документов анализируются и обобщаются основные вызовы и угрозы безопасности СССР на Дальнем Востоке в годы Второй мировой войны.
Ключевые слова: СССР; Япония; Маньчжурия; Квантунская группировка войск; военная разведка; Дальний Восток СССР; внешние и внутренние угрозы; советские органы госбезопасности.
Information about author. Svyatoslav Tuzhilin - Cand. Sc. (Hist.) (Moscow. Е-mail: svyatoslav. tuzhilin@yandex.ru).
Summary. The paper relies on published materials and archival documents to analyze and generalize the principal challenges and threats to Soviet security in the Far East during the Second World War.
Keywords: USSR; Japan; Manchuria; Kwantung troop grouping; military reconnaissance; Soviet Far East; external and internal threats; Soviet security agencies.
В июньском номере нашего журнала за прошлый год была опубликована статья о военно-политических и социально-экономических факторах обеспечения государственной безопасности на советском Дальнем Востоке в предвоенные годы*. В данной статье автор исследует эти факторы в период Великой Отечественной войны.
КОНЦУ 1930-х годов военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке характеризовалась нарастанием напряжённости в отношениях между СССР и Японией, которая увеличивала собственную военную компоненту и расширяла экспансию в Китае. Японией были развязаны вооружённые конфликты у оз. Хасан (1938 г.) и р. Халхин-Гол (1939 г.). Советское военно-политическое руководство учитывало отдалённость Дальнего Востока от промышленно развитых районов страны, слабую индустриальную базу, низкую плотность населения, отсутствие надёжных коммуникаций и стремилось в кратчайшие сроки превратить его в экономически развитый регион. Были предприняты ответные меры по наращиванию дальневосточного контингента сухопутных войск, ВВС и созданию ВМФ. Советским руководством Япония воспринималась в качестве сильного геополитического и военного соперника, угрожающего интересам СССР на Дальнем Востоке, опытного игрока на международной политической
арене. Информация о росте вооружения японской армии, степени её готовности, а также нарастающая напряжённость ситуации в Европе поставили СССР перед угрозой войны на два фронта1.
Вторая мировая война явилась серьёзным испытанием для отечественных органов госбезопасности на Дальнем Востоке, прежде всего для разведки и контрразведки. Они вынесли на своих плечах основную тяжесть борьбы с главным противником — мощной разведывательно-подрывной спецслужбой Японии, искусно осуществлявшей шпионскую, диверсион-но-террористическую и иную противоправную деятельность против советской группировки войск и сил флота, местного населения, важнейших объектов промышленности и народного хозяйства.
Военная стратегия Страны восходящего солнца оказывала большое влияние на позицию Кремля. Когда нацисты в Германии ещё только боролись за власть, набиравшая обороты японская военная машина уже вынашивала грандиозные планы конти-
* Тужилин Т.В. «Было бы наивно верить в искренность "дружбы" японских империалистов». Военно-политические и социально-экономические факторы обеспечения государственной безопасности на советском Дальнем Востоке (1938—1941 гг.) // Воен.-истор. журнал. 2019. № 6. С. 4—13.
и
С.В. ТУЖИЛИН. «"Нейтралитет"Японии в войне... служил...»* Яч
нентального господства, согласно которым одним из главных объектов агрессии являлась наша страна. Стремясь за счёт вооружённой экспансии и захвата новых сырьевых рынков преодолеть последствия мирового экономического кризиса, именно Япония 18 сентября 1931 года начала военные действия в Маньчжурии и разожгла в Азиатско-Тихоокеанском регионе первые очаги гигантского мирового пожара, который с 1 сентября 1939 года именовали Второй мировой войной.
При выработке направлений внешней политики Японии учитывались события, происходившие в Европе, и... наоборот. Например, политика «умиротворения» агрессоров (поощрения их к войне против СССР), проводившаяся ведущими державами мира и известная как «мюнхенский сговор», родилась не в немецком городе, а на Дальнем Востоке, и не в сентябре 1938 года, а шестью годами ранее, когда в ночь с 18 на 19 сентября 1931 года Япония вторглась в суверенное государство и развернула агрессию в трёх северовосточных провинциях Китая, в результате чего к январю 1932 года агрессору были сданы Маньчжурия, а впоследствии и весь Северо-Восточный Китай. 7 июля 1937 года против этой древнейшей страны была развёрнута тотальная война, унёсшая за 14 лет жизни более 35 млн человек2. Особенную роль в поощрении японской агрессии сыграла Великобритания, пойдя 22 июля 1939 года, в разгар вооружённого конфликта у р. Халхин-Гол, на заключение так называемого соглашения Х. Арита — Р. Крейги, вошедшего в историю как «дальневосточный Мюнхен». В нём Лондон признавал «специальные нужды» (захваты) Японии в Китае и гарантировал своё невмешательство в действия её оккупационных властей3.
В результате на Дальнем Востоке образовался опасный очаг войны. Японский капитал, политика и вооружённые силы прочно обосновались в Маньчжурии, фактически контролируя территорию в 2 млн кв. км, на которой проживали около 30 млн китайских граждан4. К общепринятой дате начала Второй мировой войны японцы контролировали уже более 25 проц. всей территории Китая с численностью около 200 млн человек, что составляло около половины всего населения и свидетельствовало о том, что была оккупирована и нещадно эксплуатировалась в целях наращивания потенциала экспансии наиболее заселённая и развитая часть страны5.
Между тем в странах Запада считали, что действия Японии в Маньчжурии приведут к обострению японо-советских отношений, а может быть (что особенно ожидалось), и к крупномасштабному столкновению двух соседствующих стран. Для Вашингтона и имевших значительные интересы в Китае Лондона, Парижа и Гааги важно было направить японскую экспансию именно на север, против СССР, а не на юг, против собственных колоний. Аналогичными были подходы к оценке агрессивных акций Германии и её союзников. Всё это вместе взятое сформировало у советского руководства устойчивое недоверие к политике западных держав и означало для СССР лишь одно — рост угрозы военного нападения как в Европе, так и в Азии. Исходя из этого, конкретизировались и задачи отечественным органам госбезопасности.
У Японии, впрочем, как и у Германии, стратегия достижения конечной цели, которая, безусловно, подразумевала необходимость «скрестить мечи
с Россией», не была, если не учитывать пропагандистской риторики, идеологически однозначной и прямолинейной. Оба агрессора стали сначала завоёвывать стратегические плацдармы и присваивать ресурсы (природные, материальные, человеческие) более «удобных» и слабых стран.
Нападение Германии на Советский Союз создало благоприятные возможности для практической реализации территориальных притязаний Японии. Уже 22 июня 1941 года глава японского МИД Ё. Мацуока заверил посла Германии в Токио Э. Отта в том, что он «лично по-прежнему считает, что Япония не может долгое время занимать нейтральную позицию в этом конфликте». 25 июня он же на запрос советского посла в Токио К.А. Сметанина о позиции Японии недвусмысленно подчеркнул, что «если настоящая война и пакт о нейтралитете6 будут находиться в противоречии с Тройственным пактом7, то пакт о нейтралитете не будет иметь силы»8.
Как показало дальнейшее развитие событий, подписание в апреле 1941 года советско-японского пакта о нейтралитете ни в коей мере не отразилось на темпах военных приготовлений Японии. И это нашло отражение в документах послевоенного Токийского трибунала. «"Нейтралитет" Японии в войне между Германией и СССР, — констатируется в Приговоре Трибунала, — в действительности служил и, скорее всего, был предназначен для того, чтобы служить ширмой для оказания помощи Германии до нападения самой Японии на СССР. Доказательства, представленные Трибуналу, указывают на то, что Япония, будучи далеко не нейтральной, какой она должна была бы быть в соответствии с пактом, оказывала значительную помощь Германии»9. За четыре года со времени подписания пакта части и подразделения Квантунской группировки войск (КГВ) 779 раз нарушали сухопутную границу, а самолёты ВВС 433 раза вторгались в воздушное пространство СССР10.
По мере приближения гитлеровских войск к Москве в военно-политическом руководстве Японии стали усиливаться тенденции к немедленному выступлению против СССР на стороне стран «оси». Главными препятствиями этому, по мнению японского руководства, являлись временная неготовность страны к такой войне и неясность развития хода советско-германской войны. Таким образом, нападение на СССР ставилось в зависимость от коренного улучшения стратегической обстановки на Восточном фронте в пользу войск гитлеровской коалиции. Руководство Японии рассчитывало, что «если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для нашей империи, мы, прибегнув к вооружённой силе, разрешим северную проблему и обеспечим безопасность северных границ»11.
В Токио учитывали настойчивое давление германской стороны, но всё же решили подождать сообщений с Восточного фронта о более убедительных победах стран «оси»12. Вместе с тем Япония оказывала значительную помощь Германии, в т.ч. в осуществлении разведывательно-подрывной деятельности против СССР.
Как показывают трофейные японские документы, уже 4 июля 1941 года помощник японского военного атташе в Германии, резидент в Берлине по СССР полковник Х. Ямамото явился к начальнику отдела Абвер-11 (теракты, диверсии и выполнение особых задач) полковнику Э. Лахузену и пообещал, что ГШ
Немецкий генерал-полковник Э. фон Клейст (1881—1954) и посол Японии в Германии генерал-лейтенант Х. Осима (1886—1975) на окраине Ростова
японской императорской армии готов проводить подрывную работу против СССР со стороны Монголии и Маньчжоу-Ди-Го13.
Японцы потопили много судов, шедших в СССР из США или с советского Дальнего Востока на Север и Камчатку в рамках ленд-лиза. В Гонконге были захвачены советские торговые суда, стоявшие на ремонте. Советский транспорт торпедировали, а моряков, которые выбирались на японский берег, интернировали. И в Москве, и в эвакуации в Куйбышеве японские дипломаты занимались разведывательной деятельностью.
В ходе войны военное сотрудничество Японии с Германией становилось всё более тесным, продолжались планирование и подготовка войны против СССР вплоть до конца 1943 года14. Наращивала численность приближённая к советским границам КГВ, которую в течение многих лет усиленно готовили для нападения на Советский Союз15, систематически блокировалось сообщение СССР с США и другими странами через дальневосточные порты16, совершались другие разбойничьи акты на море, специальные службы империи активизировали и видоизменяли разведывательную и иную подрывную деятельность против нашей страны. Японское правительство по согласованию с германским руководством продолжало угрозой войны сковывать здесь значительные силы РККА, тем самым оказывая непосредственную помощь странам гитлеровской коалиции на Восточном фронте.
СССР из-за вероятности открытия Японией второго фронта был вынужден держать в регионе большое количество дивизий17. В общей сложности их численность, по подсчётам некоторых японских историков, «в разные периоды войны составляла от 15 до 30% боевых сил и средств СССР»18.
Реализуя программу срочных мероприятий по мобилизационному развёртыванию КГВ и приведению её в полную боевую готовность (так называемый план «Кантогун токубэцу энсю», сокращённо «Кантокуэн»
— «особые манёвры Квантунской армии»)19, военное командование Японии в 1941 году увеличило общую численность группировки до 1 млн человек. Необходимо также учитывать, что в этот период командованию КГВ подчинялись войска Маньчжоу-Ди-Го и армия японского ставленника во Внутренней Монголии князя Дэвана (Тонлопа). Помимо этого в составе ВМФ Японии специально для участия в войне против СССР был создан 5-й флот20.
За годы Второй мировой войны КГВ превратилась в крупное самостоятельное стратегическое объединение21. Согласно «Кантокуэну» первоначальный армейский график завершения подготовки к войне предусматривал начало военных действий против СССР уже 29 августа 1941 года. В итоге к концу года из 53 располагавшихся в Китае японских пехотных дивизий в Маньчжурии и других прилегавших к советской границе районах дислоцировались 30, из 5 кавалерийских бригад — 4, из 10 танковых полков
— 7, из 20 отдельных бригад — 622.
Основным фронтом японское командование в то время считало готовившийся фронт войны с СССР, а не с Китаем. Поэтому получается, что, даже не воюя, СССР облегчал борьбу сражавшихся с Японией сил Китая, спасал жизни многих тысяч граждан соседней страны23. Таким образом, военная и экономическая помощь СССР стала фактором, помешавшим японским войскам быстро разгромить Китай, а война приобрела затяжной характер.
В начальный период Великой Отечественной войны «свобода действий» могла привести японскую военную машину, как указывалось выше, к вторжению как на юге, так и на севере. Это подтверждали тревожные сведения из Токио от резидентуры советской внешней разведки. Когда же из разведывательных донесений стало ясно, что Япония нападёт на СССР только после взятия немецко-фашистскими захватчиками Москвы, было принято решение как можно скорее перебросить войска из состава Дальневосточного фронта (ДВФ) для спасения столицы. В итоге с 22 июня по 5 декабря 1941 года, т.е. в период наибольшей опасности для нашей страны, на западный театр военных действий из состава ЗабВО и ДВФ были переброшены 12 стрелковых, 5 танковых и одна моторизованная дивизии24.
Советское руководство использовало дальневосточную группировку в качестве одного из источников пополнения войск, действовавших против гитлеровской армии. Переброшенные на запад соединения быстро заменялись новыми за счёт мобилизационных мероприятий. При этом информационно-разведывательное управление (ИРУ) КГВ докладывало своему руководству, что боевой состав дальневосточной группировки советских войск практически не изменился и насчитывал 30 дивизий. Этому способствовала успешная деятельность органов НКВД
и
С.В. ТУЖИЛИН. «"Нейтралитет" Японии в войне... служил.» m Яч
— НКГБ по контрразведывательному обеспечению дальневосточных сухопутной и морской группировок вооружённых сил СссР.
Советские спецслужбы получали информацию из различных источников. В конце 30-х годов ХХ века органы госбезопасности СССР добыли свыше 20 японских и китайских шифров, благодаря чему советская сторона читала японо-германскую дипломатическую переписку в годы Второй мировой войны25. Собственные подразделения, проводившие радио- и радиотехническую разведку накануне и в годы войны, имели Главное разведывательное управление (ГРУ) РККА, РУ ГМШ ВМФ, а также управление войсковой разведки ГШ РККА. С этими подразделениями радиоконтрразведывательная служба НКВД
— НКГБ (РКС) наладила оперативное сотрудничество и тесное взаимодействие26. Чтение закодированной радиопереписки иностранных государств позволяло узнавать важные закрытые сведения об обстановке, складывавшейся вокруг СССР, планах и намерениях основных противников нашей страны (Германии и Японии), а также их военной активности в различных регионах. Органам госбезопасности на Дальнем Востоке неоценимую помощь оказали криптоаналитики, которые ещё с 1927 года начали дешифровать японскую дипломатическую переписку27. К началу Великой Отечественной войны в этой области был накоплен значительный опыт. В частности, было установлено очень важное для тех дней обстоятельство: радиограммы МИД Японии совпадали с донесениями Р. Зорге, т.е. последним «следовало доверять». Так, в перехваченной телеграмме японскому послу в Берлине Х. Осиме от 27 ноября 1941 года было поручено встретиться с А. Гитлером и И. Риббентропом и разъяснить позицию относительно усилий Токио на юге и отказа от боевых действий на севере28. А вот разведывательные органы стран «оси» не сумели добыть достоверную информацию о переброске советских войск с Дальнего Востока, Забайкалья, Сибири и Урала для участия в решающих сражениях под Москвой, хотя именно в октябре—ноябре 1941 года фашистская разведка особенно активно стремилась проводить шпионско-диверсионную и иную подрывную работу на московском направлении29. Не случайно японское нападение на военно-морскую базу США в Пёрл-Харборе (7 декабря 1941 г.) почти совпало с контрнаступлением советских войск под Москвой (5—6 декабря 1941 г.). Переход в контрнаступление РККА оказался неожиданным и для японской военной разведки30.
Вместе с тем спецслужбы Страны восходящего солнца во второй половине 1941 года активизировали психологическую войну и информационное давление на нашу страну, что своевременно отслеживали и учитывали органы госбезопасности СССР, в т.ч. на дальневосточных рубежах. Противник умело разжигал упаднические настроения среди советских граждан, приписывая вермахту и союзникам ряд мнимых военных заслуг.
Несмотря на прежнюю позицию Токио по сохранению нейтралитета «до тех пор, пока Германия не добьётся решающих побед на фронте», советские разведорганы через агентуру добывали достоверные данные о группировке японских войск. В донесениях отмечалось, что после начала японо-американской
войны не было существенного ослабления КГВ31. Начало войны на Тихом океане несколько снизило опасность немедленного выступления Японии против СССР, которая продолжила занимать выжидательную позицию в отношении нашей страны. При этом изменилась тактика действий: дождаться значительного поражения Советского Союза на Восточном фронте и затем в удобный момент вероломно ударить ему в спину, с тем чтобы, когда он, «подобно перезревшей хурме, готов будет упасть на землю», «одним ударом разрешить северную проблему»32.
После вероломного нападения Германии на Советский Союз японские спецслужбы стали форсировать создание диверсионно-разведывательных групп и отрядов для работы на сопредельной территории. Формировались специальные партизанские подразделения из белоэмигрантов, нанайцев, монголов, корейцев, японцев, проживавших в Маньчжурии33. К 1945 году японская разведка усилила работу среди кочевых народностей Севера по подготовке кадров для создания агентурной сети для работы против СССР. Переход границы осуществлялся как в одиночку, так и в составе групп, состоявших из двух-трёх агентов, на длительные сроки (до 10 суток) с заданием проникнуть на большую глубину. Иногда агенты специально внедрялись в группы беженцев, следовавших из Маньчжурии в СССР34. Для засылки стала использоваться агентура, прошедшая специальную подготовку в разведывательных школах35. Филиалы и отделения японских военных миссий (ЯВМ) практически непрерывно забрасывали на советскую территорию свои силы. За годы войны были переброшены около 1500 японских агентов, большая часть которых была выявлена и арестована36. Согласно архивным данным «всего за время Великой Отечественной войны органами госбезопасности были арестованы за шпионаж в пользу Германии — 15 тыс. 976 чел., за шпионаж в пользу Японии — 433 чел., за шпионаж в пользу других разведок — 2 тыс. 204 чел.»37.
Эти данные требуют уточнений, так как по другим имеющимся сведениям с июля 1941 года по 8 августа 1945 года органами госбезопасности и пограничниками были задержаны 908 японских агентов, а японские спецслужбы указывали, что только за 1944 год перебросили через советско-маньчжурскую границу более 600 агентов38.
Спецслужбы противника изучали внутриполитические процессы в нашей стране, стремясь вскрыть и использовать в своих целях негативные факты и явления. Они фиксировали сложности в разрешении национального вопроса, делали ставку на разжигание сепаратизма и межнациональной вражды во время войны. Спекулируя на последствиях необоснованных репрессий конца 30-х годов ХХ века, отрицательных моментах внутренней политики, специальные органы Японии предпринимали попытки организовать вооружённое националистическое подполье39. Ориентация ГШ японской императорской армии на сепаратистов ставила цель помимо их использования в разведке против СССР подготовить почву для поднятия организованного движения в отдалённых тыловых районах во время планировавшейся войны. Кроме этого, в 1939—1940 гг. на самом высоком политическом уровне при деятельном участии японской военной разведки проводилась крупномасштабная операция
в
I
Ж • НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
Японская армия в Маньчжурии
по разработке проекта еврейского государства-поселения на территории Китая и многое другое40.
Как показывают трофейные японские документы, из года в год увеличивались средства для ведения разведки против СССР. С 1 августа 1940 по 31 мая 1941 года расходы на эти цели только по центральному аппарату ИРУ КГВ (включая главную ЯВМ в г. Харбине) составили 43 620 гоби41, а всего по ИРУ и его периферийным подразделениям — 83 660 гоби. В июле 1941 года после принятия плана «Кантокуэн» расходы на ведение разведки были увеличены в несколько раз42. Командующий КГВ генерал-лейтенант Ё. Умэдзу разведывательно-диверсионное обеспечение плана возложил на начальника ИРУ генерал-майора Г. Янагиту, получившего соответствующий приказ также в июле 1941 года43.
После несостоявшейся попытки вермахта сходу захватить Москву и выйти на рубеж Архангельск — Астрахань азиатская союзница Германии осознала — вступление в войну против своего северного соседа в 1941 году по «Кантокуэну» неблагоприятно. Нападение Японии на СССР летом—осенью 1941 года не состоялось не в результате сдерживающего пакта о нейтралитете, а вследствие провала германского плана «Барбаросса» и сохранения должного уровня обороноспособности советского Дальневосточного региона.
В свою очередь нацисты, чтобы подтолкнуть союзника к началу военных действий против СССР, предложили послу Японии в Берлине Х. Осиме совершить поездку по временно оккупированной советской территории. Ему должны были продемонстрировать успехи вермахта и достижения Германии в освоении ресурсов захваченных земель, тем самым убедив, что занятая германскими войсками территория удерживается прочно, а хозяйство этих районов успешно работает в интересах оккупационных властей. Такая поездка действительно состоялась с 1 по 7 августа 1942 года44.
С учётом таких военно-политических реалий руководство СССР поставило перед специальными службами, осуществлявшими разведывательную деятельность, важную и ответственную задачу — выявлять военно-стратегические планы противника на всём протяжении войны. На Дальнем Востоке крайне важно было выявить стратегические планы Японии по отношению к СССР, поэтому разведывательные подразделения были нацелены «постоянно следить
за происками японской военщины в отношении Китая, Монголии и СССР», осуществлять «добывание политической и экономической информации по Японии, а также сведений о её сотрудничестве с Германией и отношениях с США и Англией»45. Кроме этого, органам внешней разведки вменялись ряд специфических задач. От главного резидента НКВД СССР в Китае комбрига А.С. Панюшкина, в частности, требовалось «любой ценой удержать центральное правительство Китая на позициях активного сопротивления японской агрессии», своевременно освещать взгляды «китайского руководства в отношении Советского Союза и других держав», «следить за состоянием отношений Гоминьдана с Коммунистической партией Китая (КПК) и не допустить возможности гражданской войны», а также «не просмотреть возможность нападения Японии на нашу страну и создания второго фронта против нас на Востоке»46.
Из подробных сообщений советской разведки руководство СССР заблаговременно знало о том, что в военные годы ни Гоминьдан, ни руководство КПК, занятые междоусобной борьбой, не помышляли об активном отпоре японцам. Позднее, весной и летом 1945 года, руководимые компартией войска также не предпринимали активных действий против японских оккупантов. 13 августа в разгар наступления советских и монгольских войск в Маньчжурии на собрании кадровых партийных работников в Яньане Мао Цзэдун прямо раскрыл суть своей позиции: «... Война сопротивления японским захватчикам, как определённый этап, уже миновала: новая обстановка и новая задача — это борьба внутри страны»47. Ближайшей целью этой борьбы внутри страны лидер КПК считал борьбу за «плоды победы», одержанной союзниками Китая над Японией.
Всего же за 1941—1942 гг. по вопросу о том, начнёт ли Япония войну с СССР в ближайшее время, поступили свыше 30 сообщений, 15 из которых были направлены в критический период первых месяцев войны. В 1942 году в Токио разработали новый план нападения на СССР. Его замысел уже после войны, 16 сентября 1945 года, изложил пленённый офицер оперативного управления ГШ японской императорской армии подполковник С. Асаэда: «Если бы война на Тихом океане стала развиваться успешно для нас, а на Западе успешно для Германии, мы должны были бы начать войну на Севере, т.е. против Советского Союза и поскорей закончить мировую войну»48. Японское руководство тогда ожидало исхода сражения на Волге. И фактически отказалось от планов нападения на СССР после Сталинградской битвы49. Неспособность гитлеровских войск одержать стратегически важную победу продемонстрировала японскому руководству, что «период ожидания созревания хурмы» прошёл. После Курской битвы ГШ императорской армии впервые за всю историю своего существования приступил к составлению плана на 1944 год, в котором предусматривались только оборонительные(!) действия в случае войны с СССР50. В апреле 1946 года это вкупе с поправкой на «неблагоприятную обстановку на Тихоокеанском фронте» в собственноручных показаниях признал и военнопленный бывший командующий КГВ О. Ямада51.
Задача по отслеживанию японского нападения на СССР не снималась советским руководством с внешней разведки вплоть до середины 1943 года, т.е.
и
С.В. ТУЖИЛИН. «"Нейтралитет" Японии в войне... служил.» m Яч
до разгрома гитлеровских войск на Курской дуге. С данной приоритетной задачей органы госбезопасности успешно справились. Таким образом, провал идей германского и японского блицкригов, достижение героическими усилиями всего советского народа перелома в Великой Отечественной войне в пользу стран антигитлеровской коалиции окончательно сняли с повестки дня вопрос о японской агрессии против СССР в 1943 году.
После наметившейся перспективы освобождения временно оккупированных территорий нашей страны, а также ряда европейских и азиатско-тихоокеанских стран перед разведывательными органами СССР поставили новые задачи. Приближавшийся финал войны повысил потребность в сведениях о будущем устройстве мира в Европе и Азии, о предстоявших событиях и вероятных изменениях в отношениях союзников. Иными словами, в условиях осложнения складывавшейся международной обстановки резко возрастало значение объективных прогнозов развития ситуации.
Руководство СССР, в частности, стремилось к упрочению военно-стратегических позиций в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Наряду с этим советская разведка информировала о намерениях руководства США занять после Второй мировой войны господствующее положение на Дальнем Востоке, в первую очередь в Китае, разместив на его территории американские военные базы. Так, например, во время Каирской конференции 23 ноября 1943 года президент США Ф. Рузвельт в личной беседе с китайским лидером Чан Кайши предложил заключить после войны американо-китайский военный союз, предусматривавший размещение по всей территории страны, в т.ч. у советских границ, военных баз США. Чан Кайши воспринял предложение с энтузиазмом. При этом Порт-Артур и ряд других стратегически важных районов отдавались под прямое американское управление. Корейский полуостров предусматривалось оккупировать и удерживать совместно американскими и китайскими войсками. Оба лидера условились и о том, что Франция лишится своих колоний в Юго-Восточной Азии. Обговаривалось устранение английского влияния в Китае (Гонконг, Шанхай, Кантон). Малайя, Бирма, Индия должны были стать зонами преобладающего влияния США. Со своей стороны, Чан Кайши ставил вопрос о помощи Соединённых Штатов во включении в состав Китая МНР. Ф. Рузвельт согласился вести переговоры по этому поводу с СССР.
К слову сказать, после капитуляции Японии Чан Кайши действительно предоставил США порты для создания сети американских военно-морских и военно-воздушных баз, нацеленных против СССР. 30 сентября 1945 года началась высадка американской морской пехоты в Тяньцзине, а 10 октября воздушный американский десант оккупировал и г. Циндао. Одновременно крупный десант был выброшен над Пекином. Армейские части США приняли непосредственное участие в военных действиях гоминьдановцев против Народно-освободительной армии Китая. По неполным данным, США за 1945—1948 гг. израсходовали на интервенцию в Китае 18 млрд долларов52. В свою очередь весь рассматриваемый период, в особенности с августа 1945 года, ЦК КПК проявлял деятельную активность в установлении выгодного
военного и партийного сотрудничества с СССР53.
В целом внешняя разведка поставленные перед ней стратегические задачи выполнила. Бывший директор ЦРУ США А. Даллес в одной из своих книг признавал, «что информация, которую посредством секретных операций смогли добыть советские разведчики во время Второй мировой войны, содействовала военным усилиям Советов и представляла собой такого рода материал, который является предметом мечтаний для любой разведки»54.
Проблемы обеспечения госбезопасности на Дальнем Востоке решались в процессе контрразведывательной деятельности среди населения и на объектах промышленности, транспорта, связи и сельского хозяйства. К ним относились: деятельность, связанная с приёмом, размещением, трудовым использованием, осуществлением надзора за эвакуированными и прибывавшими из временно оккупированных западных территорий группами населения; работа в местах лишения свободы и концентрации военнопленных и интернированных лиц; деятельность по обеспечению безопасности воинских и военизированных формирований и учреждений, дислоцировавшихся на территории Дальнего Востока. Выявлением и розыском кадровых разведчиков и агентов спецслужб противника с июля 1941 года занимались сотрудники 2-го (контрразведывательного) управления НКВД—НКГБ СССР и соответствующих подразделений территориальных органов, а также военной контрразведки (Управление особых отделов НКВД—ГУКР «Смерш» НКО СССР) и 1-го спецотдела НКВД СССР55.
В выявлении вражеской агентуры активно участвовали средства радиоперехвата. За годы Великой Отечественной войны сотрудниками РКС было определено местонахождение 1078 агентов с радиостанциями, переброшенных разведками противника в тыл РККА. Из них задержан 631 агент и 28 вернулись по выполнении задания. При этом спецслужбы Японии перебросили 3 агентурные радиостанции, из которых все три были захвачены56.
Экономические отделы органов госбезопасности на Дальнем Востоке обеспечили охрану и контрразведывательную защиту важнейших объектов экономики, провели тотальную проверку работников оборонных отраслей промышленности, удалили с предприятий политически и социально неблагонадёжных лиц, осуществили действенный контроль пропускного режима на объектах оборонных отраслей экономики. Благодаря этому спецслужбы противника не провели в регионе ни одной диверсии на промышленных предприятиях, объектах оборонного значения, транспорте и в местах дислокации воинских частей как накануне, так и в годы Великой Отечественной войны57. При этом для отражения приблизительного «объёма работы» органов госбезопасности следует указать, что «к началу 1945 г. на Дальнем Востоке насчитывалось 1585 предприятий крупной и 7703 — мелкой промышленности, в т.ч. в Приморском крае соответственно 487 и 1673, Хабаровском — 1098 и 4445»58.
Региональные органы разведки и контрразведки сыграли большую роль в развитии партизанского движения для действий в тылу противника. С учётом предложений УНКГБ СССР по Хабаровскому краю и в соответствии с приказом НКГБ № 00260 от 4 июля 1941 года в середине июля в регионы Дальнего Востока, в т.ч. в Хабаровск, была направлена оперативная
в
В
• НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
Я
Войска японской армии вступают в Пекин
группа в количестве 32 человек, сформированная из работников 1-го, 2-го и 3-го управлений НКГБ СССР, для оказания практической помощи в организации и проведении агентурно-оперативных мероприятий на случай нападения Японии на советский Дальний Восток. В течение двух с половиной месяцев Хабаровским управлением совместно с работниками опергруппы центрального аппарата были сформированы 14 диверсионных (128 человек) и 17 разведывательных (55 человек) групп. Четыре группы в количестве 10 человек со специальными заданиями были переброшены за р. Амур59.
Руководство Хабаровского управления вышло в наркомат с предложением о подготовке кадров для диверсионной работы на территории края. Вскоре, 20 января 1942 года, на случай военных действий в Хабаровске была организована специальная школа подготовки специалистов для разведывательной и контрразведывательной работы с месячным сроком обучения. Учебное заведение было рассчитано на десять выпусков по 100 человек в каждом. Его разместили недалеко от города, на базе одного из пионерских лагерей. В итоге в «Школе партизан» прошли подготовку около 700 человек. Часть выпускников направилась на запад для борьбы в тылу гитлеровских войск.
Всего за годы войны на Дальнем Востоке были сформированы 173 партизанских отряда общей численностью более 6600 человек. Личный состав отрядов прошёл специальную подготовку по подрывному делу, рукопашному бою, тактике и т.д. В целях укрепления кадров партизан в состав отрядов были включены 717 участников партизанского движения 1918—1922 гг.60 В диверсионных и разведывательных операциях против КГВ в Маньчжурии также активно использовались представители малых народов, проживавших на берегах р. Амур, которые (Л. Бельды, П. Киле, Д. Ходжер и др.) проходили подготовку в школе военной разведки в с. Поярково Амурской области61.
В соответствии с решением ГКО на Дальнем Востоке создавались истребительные подразделения по административно-территориальному признаку и оперативно-боевой целесообразности для охраны и обороны тыла. Начальники территориальных управлений и самостоятельных подразделений госбезопасности осенью 1941 года получили указание связаться с командирами пограничных отрядов и
«оказывать всякую помощь по комплектованию, обучению и сколачиванию истребительных батальонов»62.
Основной задачей истребительных батальонов являлось отражение возможных диверсионных действий противника в тылу в военное время. Такие батальоны были созданы во всех основных дальневосточных населённых пунктах: Хабаровске, Владивостоке, Благовещенске, Советской Гавани и т.д.
Органы госбезопасности на Дальнем Востоке старались действовать на упреждение противника и пресекали сбор сведений об СССР, активное использование японской стороной идеологических диверсий, приёмов психологического давления, склонения военнослужащих и гражданских лиц к сотрудничеству или бегству на территорию Маньчжоу-Ди-Го, а также препятствовали организации «бандитско-повстанческой деятельности в советских приграничных районах»63.
Агенты и осведомители разоблачались и перевербовывались для розыска шпионов противника, ограждения военных и промышленных объектов, железнодорожного и водного транспорта от проникновения на них диверсантов и террористов. Органы госбезопасности широко практиковали вербовку розыскных агентов среди работников железнодорожных и речных вокзалов, камер хранения, комнат отдыха, санпропускников и военно-продовольственных пунктов, справочных бюро, буфетов, парикмахерских, ресторанов, проводников поездов и т.д.64
В выявлении и разоблачении вражеских агентов большую роль играла служба документальной техники. Её сотрудники разработали характерные признаки фиктивности документов, которыми снабжались агенты противника. Служба документальной техники с помощью экспертиз помогала органам госбезопасности выявлять агентов противника, снабжённых подложными документами, а также обеспечивала собственных сотрудников и агентов, перебрасывавшихся за линию фронта, качественными документами прикрытия и средствами тайнописи65.
В результате проведённых органами госбезопасности и пограничниками Хабаровского края мероприятий за период Великой Отечественной войны были арестованы 3813 человек, из которых в качестве агентуры противника разоблачены 416 человек (393 японских агента из числа нарушителей государственной границы). За аналогичный период УНКГБ СССР по Читинской области и пограничниками Забайкальского округа арестованы 2004 человека, из которых в качестве агентуры японских спецслужб разоблачены 255 человек66. В Приморском крае из 147 лиц, арестованных за шпионаж, 139 являлись нарушителями границы, которые были разоблачены как японские агенты67.
Из вышеизложенного следует вывод, что органы госбезопасности в Дальневосточном регионе СССР, своевременно реагируя на изменения военно-политической обстановки, успешно осуществляли разведывательную и контрразведывательную деятельность, предупреждали диверсии в армии, на флоте, промышленных объектах и транспорте, в районах, готовившихся стать линией фронта, участвовали в подготовке кадров. Тем самым они внесли весомый вклад в победу советского народа. На полях сражений и в тайной борьбе в тылу врага сотрудники гос-
и
С.В. ТУЖИЛИН. «"Нейтралитет"Японии в войне... служил...»* Яч
безопасности самоотверженно выполняли свой патриотический долг, отстаивая свободу и независимость нашей Родины.
примечания
1 Дальний Восток России в эпоху советской модернизации: 1922 — начало 1941 года // История Дальнего Востока России / Под общ. ред. В.Л. Ларина. Т. 3. Кн. 2. Владивосток, 2018. С. 586.
2 См.: Луань Ц, Сюй Ч. Важный фронт всемирной антифашистской войны — война китайского народа против японских захватчиков // Партитура Второй мировой: гроза на Востоке / Авт.-сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 132, 133, 139, 154; Гуансюань Ж. История не должна быть забыта // Последняя точка Второй мировой: материалы Международной научно-практической конференции «Проблемы современной международной законности и уроки Токийского и Хабаровского процессов». М., 2009. С. 54.
3 Кошкин А.А. Сполохи войны на Дальнем Востоке // 1939 год: уроки истории. М., 1990. С. 295, 296; Год кризиса, 1938—1939: документы и материалы в 2 т. Т. 1. (29 сентября 1938 — 31 мая 1939 г.). М., 1990. С. 233, 234; Т. 2. (2 июня 1939 — 4 сентября 1939 г.) М., 1990. С. 122, 382, 383; Кошкин А.А. Россия и Япония: узлы противоречий. М., 2010. С. 170.
4 Дальний Восток России в эпоху советской модернизации... С. 577.
5 Зимонин В.П. Последний очаг Второй мировой войны. М., 2002. С. 23.
6 Имеется в виду пакт о нейтралитете СССР и Японии от 13 апреля 1941 г.
7 Известный также как Пакт трёх держав 1940 г., Берлинский пакт 1940 г. — договор между Германией, Италией и Японией, оформивший союз этих государств, направленный на дальнейшее развёртывание агрессии и расширение Второй мировой войны. Позднее наряду с другими государствами к пакту присоединились правительства Маньчжоу-Ди-Го и Ван Цзин-Вэя в Китае.
8 Цит. по: Песков В.М. Дальний Восток в японо-советско-германских отношениях в 30-е — начале 40-х годов ХХ века. Хабаровск, 2001. С. 13.
9 Цит. по: СмирновЛ.Н., ЗайцевЕ.Б. Суд в Токио. М., 1984. С. 207; Рагинский М.Ю. Милитаристы на скамье подсудимых: по материалам Токийского и Хабаровского процессов. М., 1985. С. 151.
10 Зимонин В.П. Указ. соч. С. 130.
11 Цит. по: История войны на Тихом океане. Т. 3. Первый период войны. М., 1958. С. 379, 380.
12 ГольдбергД.И. Внешняя политика Японии (сентябрь 1939 — декабрь 1941 г.). М., 1959. С. 159, 161; Кошкин А.А. Крах стратегии «спелой хурмы»: военная политика Японии в отношении СССР, 1931—1945 гг. М., 1989. С. 100; А. Гитлер усиливал давление на японского союзника и в дальнейшем. Об этом, в частности, говорили данные китайской разведки от 25 февраля и 4 марта 1942 г., а также надёжный источник в госдепартаменте США в марте 1943 г. См.: Байдаков А.И. Девятый вал. Победа над Японией // История российской внешней разведки: очерки в 6 т. Т. IV. 1941—1945 гг. М., 2014. С. 517; Сообщение резидентуры из Нью-Йорка от 10 марта 1943 г. // История российской внешней разведки. Т. IV. С. 599—600; КоровинВ.В. Советская разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. М., 2003. С. 59, 60; Великая Отечественная война 1941—1945 годов. Т. 6. Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. М., 2013. С. 310, 311.
13 Песков В.М. Военная политика СССР на Дальнем Востоке в 30-е годы ХХ века. Хабаровск, 2000. С. 335.
14 Подробнее см.: КошкинА.А. Крах стратегии «спелой хурмы»... С. 94—117, 139—156; он же. «Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски: почему Япония не напала на СССР. М., 2011. С. 217—224.
15 Иноуэ К, Оконоги С., Судзуки С. История современной Японии / Сокр. пер. с яп. М., 1955. С. 239; Хаяси С. Японская армия в военных действиях на Тихом океане / Пер. с англ. М., 1964. С. 38.
16 Использование тихоокеанских маршрутов для ленд-лиза было сопряжено с огромным риском. Несмотря на существование советско-японского пакта о нейтралитете, союзница гитлеровской Германии Япония закрыла для прохода советских судов незамерзающий Сангарский пролив. Другой незамерзающий пролив — Корейский — был под контролем японских ВМС. Первый Курильский пролив контролировался японскими военными с
0. Шумшу, пролив Лаперуза полностью «просматривался» береговой охраной Японии. Оба эти пролива зимой замерзали. Наиболее важные с военно-стратегической точки зрения грузы приходилось пропускать через также замерзающий мелководный Татарский пролив. Это вынуждало частично разгружать крупнотоннажные суда в Петропавловске-Кам-чатском. Шедшие под советским флагом суда подвергались досмотрам со стороны японских береговых служб, задерживались ими и кораблями ВМС, а некоторые потоплялись подводными лодками и самолётами. В 1941 — 1944 гг. 178 советских судов были задержаны, причём некоторые из них на два и более месяца. Подробнее см.: Краснознамённый Тихоокеанский флот. 3-е изд., испр., доп. М., 1981. С. 135—138.
17 Вблизи дальневосточных границ СССР советское руководство вынужденно сосредоточивало от 32 до 59 расчётных дивизий Сухопутных войск, от 10 до 29 авиационных дивизий и до 6 дивизий и 4 бригад Войск ПВО. По состоянию на 1 декабря 1941 г. в готовности к отражению возможного японского нападения из 5 493 000 человек общего состава Вооружённых сил СССР на Дальнем Востоке и у южных границ находились 1 568 000, или свыше 28 проц. Из 4495 танков, имевшихся на вооружении РККА в тот период, на Дальнем Востоке и у южных границ находился 2541 танк, из 5274 самолётов там оставалось более половины — 2951 самолёт. См.: История Второй мировой войны 1939—1945 гг. в 12 т. Т. 4. Фашистская агрессия против СССР: крах стратегии «молниеносной войны». М., 1975. С. 272; Авдеев В.А. [и др.] Военная история Отечества с древнейших времён до наших дней в 3 т. Т. 2. М., 1995. С. 394.
18 Цит. по: Кузьминков В.В. Советско-японский пакт о нейтралитете в японской историографии // Советский Союз и Япония во Второй мировой войне: участие и последствия: [сборник статей]. М., 2016. С. 32.
19 Подробнее см: КошкинА.А. Крах стратегии «спелой хурмв1»... С. 101—111; Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сборник документов в 7 т. Т. 2. Кн.
1. Начало (22 июня — 31 августа 1941 г.). М., 2000. С. 201—203; Мозохин О.Б. Противоборство: спецслужбы СССР и Японии (1918—1945). М., 2012. С. 426, 427.
20 Залесский К.А. Кто есть кто во Второй мировой войне: Германия и союзники. М., 2010. С. 238.
21 Великая Отечественная война 1941—1945 годов. Т. 1. С. 592.
22 Гольдберг Д.И. Указ. соч. С. 152, 169.
23 Зимонин В.П. Указ. соч. С. 24.
24 Всего, по подсчётам доктора исторических наук К.Е. Черевко, с 22 июня 1941 по 9 мая 1945 г. из состава советских сухопутных войск с Дальнего Востока и Забайкалья на Запад были переброшены 34 дивизии, 19 бригад и 8 отдельных полков. Их общая численность составила 344 676 человек. См.: Черевко К.Е. Серп и молот против самурайского меча. М., 2003. С. 290, 291. При этом только ДВФ передал в действующую армию 23 дивизии и 19 бригад общей численностью свыше 250 тыс. человек. См.: Лазарев С.Е. «На западе или на Востоке я буду сражаться неустрашимо.»: И.Р. Апанасенко — генерал «с неуживчивым характером» // Воен.-истор. журнал. 2017. № 10. С. 75. В свою очередь Тихоокеанский флот и Амурская Краснознамённая военная флотилия передали 153 тыс. человек (143 400 и 9500 соответственно). См.: Исаев С. Вклад войск Дальнего Востока в разгром немецко -фашистских захватчиков // Воен.-истор. журнал. 1979. № 8. С. 76; Цветков И.Ф. Организационно-мобилизационные органы и организационные структуры Военно-морского флота России (1695—1945). СПб., 2000. С. 652.
25 Антонов В.С. Расстрелянная разведка. М., 2012. С. 184; Антонов В.С., Карпов В.Н. Тайные информаторы Кремля: очерки о советских разведчиках. М., 2011. С. 108; Грачёв А.В., Ципкин Ю.Н. Чекисты в борьбе за обеспечение государственной безопасности советского Дальнего Востока в годы Великой Отечественной войны (1941—1945). Хабаровск, 2015. С. 40.
26 Макаров В.Г. Борьба радиоконтрразведки НКГБ СССР с подрывной деятельностью противника в годы Великой Отечественной войны // Исторические чтения на Лубянке: ХХ лет. М., 2017. С. 230.
27 Ларин Д.А. Секретный код Страны восходящего солнца. Криптографическое противостояние на дальневосточных рубежах // ФСБ: за и против. 2018. № 4. С. 61; Кондратов В.В. Военные разведки во Второй мировой войне. М., 2014. С. 256.
28 История российской внешней разведки. Т. IV. С. 542, 543; Байдаков А.И. Указ. соч. С. 517.
29 Коровин В.В. Указ. соч. С. 32; Максимов А.Б. Перемирие между СССР и Третьим рейхом, или «Мценская инициатива» Сталина. М., 2016.
30 Кондрашов В.В. Указ. соч. С. 193.
31 Там же. С. 324.
32 Подробнее см.: Кошкин А.А. Россия и Япония: узлы противоречий. С. 259—272.
33 Песков В.М. Военная политика СССР на Дальнем Востоке в 30-е годы ХХ века. С. 335; ЧумаковН.С. Цена истины. Хабаровск, 2009. С. 190; Честь и верность: 70 лет военной контрразведки Тихоокеанского флота / Сост. А.В. Полутов. Владивосток, 2002. С. 143.
34 Лубянка: Сталин и НКВД — НКГБ — ГУКР «Смерш»: 1939 — март 1946: Архив Сталина: документы высших органов партийной и государственной власти / Под общ. ред. А.Н. Яковлева. М., 2006. С. 522.
35 Пограничные войска СССР в годы Второй мировой войны 1939—1945. М., 1995. С. 328.
36 Байдаков А.И. Указ. соч. С. 514.
37 Христофоров В.С. Органы госбезопасности СССР в 1941— 1945 гг. М., 2011. С. 315. Данные о численности арестованных и осуждённых в годы Великой Отечественной войны за различные виды преступлений, в т.ч. как агенты иностранных спецслужб, приведённые в архивных документах того времени, необходимо проверять, т.к. более половины из общего числа лиц, приговорённых к различным видам наказания в военные годы, были реабилитированы за отсутствием в их действиях состава преступлений.
38 Галицкий В.П. Японские спецслужбы и их роль в подготовке Японии к войне с Советским Союзом в ХХ веке: итоги и уроки // Исторические чтения на Лубянке: органы обеспечения государственной безопасности России в период до начала Второй мировой войны. Ч. 1. 2014. М., 2015. С. 174, 180.
39 «Помимо этого большую работу японцы проводили среди различных сепаратистских групп Украины, Кавказа и Средней Азии. Военный атташе во Франции, например, вёл переговоры с группой УНР (Шульгин) о совместных действиях в районах ДВК [Дальневосточного края], заселённых украинцами (Зеленый Клин). Военный атташе в Польше устанавливал связи с украинскими, кавказскими и татарскими сепаратистами». Цит. по: Мозохин О.Б. Сталин и органы государственной безопасности. М., 2017. С. 283. См. также: Хаустов ВН., Плотникова Н.С. Межвоенные годы в контексте обеспечения государственной безопасности // Государственная безопасность России: история и современность / Под общ. ред. Р.Н. Байгузина. М., 2004. С. 540.
40 Подробнее см.: Честь и верность... С. 135—137.
41 Денежная единица Маньчжоу-Ди-Го, была окончательно введена 1 июля 1934 г., до этого разрешался оборот разных валют.
42 Если в 1941 г. чрезвычайные военные расходы Японии составили 11,673 млрд иен (61 проц. по отношению ко всем расходам страны), то в 1945 г. — 85 млрд иен (85 проц. соответственно). См.: Лукьянова М.И. Японские монополии во время Второй мировой войны. М., 1953. C. 176—181; Хаттори Т. Япония в войне 1941—1945 гг. СПб., 2000. С. 863; Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. С. 119, 120.
43 Честь и верность... С. 143. Подробнее о разведывательно-диверсионном обеспечении плана «Кантокуэн» см.: ЯмпольскийВ.П. Роль японских спецслужб в борьбе против Советского Союза (1918—1945) // Труды общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. 2. М., 2006. С. 185—187; Галицкий В.П. Указ. соч. С. 174, 175.
44 Подробнее см.: Хохлов Д.Ю. Японский посол Х. Осима на советско-германском фронте // Великая Отечественная война. Т. 2. 1942 год. М., 2012. С. 155—172; Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Т. 6. С. 774, 775.
45 С ноября 1936 г. после присоединения Италии к Антико-минтерновскому пакту Рим также рассматривался советским руководством как потенциальный союзник Германии и Японии в возможной войне против СССР. Тогда же перед внешней разведкой была поставлена задача отслеживания внешнеполитических шагов и планов Италии в отношении нашей страны, её совместных с Германией и Японией акций на международной арене, добывания через итальянцев сведений об агрессивных намерениях Германии и Японии против СССР. См.: Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Т. 6. С. 47, 90.
46 Кедров Ю.Л. Большие заботы резидента А.С. Панюшкина // История российской внешней разведки. Т. IV. С. 356, 359, 360, 361.
47 Глунин В.И. [и др.] Новейшая история Китая (1917—1970). М., 1972. С. 211.
48 Центральный архив ФСБ России (ЦА ФСБ России). Ф. 78. Оп. 1. Д. 16. Л. 19.
49 Байдаков А.И. Указ. соч. С. 520.
50 Кошкин А.А. «Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски... С. 216; Кондрашов В.В. Указ. соч. С. 193, 354.
51 Подробнее см.: Мозохин О.Б. Противоборство... С. 427. То же в собственноручных показаниях от 23 марта 1946 г. повторил военнопленный бывший второй заместитель начальника штаба КГВ генерал-майор Т. Мацумура. См.: там же. С. 397; Авдеев В.А. [и др.]Указ. соч. Т. 2. С. 394.
52 Подробнее см.: Кошкин А.А. Японский козырь Сталина: от Цусимы до Хиросимы. М., 2012. С. 303, 304, 327; Христофоров В.С. История страны в документах архивов ФСБ России: сборник статей и материалов. М., 2013. С. 578; Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 6. Победа (1 января — 9 мая 1945 г.). М., 2014. С. 498, 499.
53 Подробнее см.: ЦА ФСБ России. Ф. 14. Оп. 5. Д. 940. Л. 176—178; История российской внешней разведки. Т. IV. С. 590, 591.
54 Даллес А. Искусство разведки / Пер. с англ. с сокр. М., 1992. С.123.
55 Лубянка: Сталин и НКВД — НКГБ — ГУКР «Смерш»... С. 306—308, 372—375.
56 85 лет. Федеральная служба безопасности России. Региональное управление по Читинской области / Авт.-сост. Л.И. Ходакова. Чита, 2004. С. 46; МакаровВ.Г. Указ. соч. С. 236.
57 Долгополов Ю.Б. Война без линии фронта. М., 1981. С. 114; Хаустов В.Н. Некоторые проблемы деятельности органов госбезопасности в 1920—1930-е годы // Исторические чтения на Лубянке: 1999 год: отечественные спецслужбы в 20—30-е годы. М.; Великий Новгород, 2000. С. 62; Оперативные игры чекистов // Тихоокеанская звезда. 2009. 30 января; Демидов А.М. Деятельность территориальных органов государственной безопасности СССР в сфере военной экономики, 1941—1945 гг.: на архивных материалах. Автореф. дисс. ... докт. истор. наук. Бишкек, 2009. С. 8, 25; Бессонов А.В. Управление НКГБ — НКВД в годы Великой Отечественной войны // Хабаровские чекисты: история в документах и судьбах / Авт.-сост. А.С. Колесников. Хабаровск, 2011. С. 107.
58 Ткачёва Г.А. Оборонный потенциал Дальнего Востока СССР в годы Великой Отечественной войны (1941—1945). Дисс. ... докт. истор. наук. Владивосток, 2012. С. 132.
59 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. С. 120.
60 Крюков И.В. Подготовка боевых резервов на Дальнем Востоке СССР в период Великой Отечественной войны и на завершающем этапе Второй мировой войны (июнь 1941 — сентябрь 1945 гг.). Автореф. дисс. ... канд. истор. наук. Хабаровск, 2013. С. 21.
61 ЦА ФСБ России. Ф. 90. Оп. 3. Д. 304. Т. 1. Л. 36; См. также: Бельды М. Найхинцы — земляки, фронтовики, герои // Записки Гродековского музея. Вып. 11. Хабаровск, 2005. С. 41—47; Ходжер Г.Г. Четвёртый шпион из Верхнего Нергена // Тихоокеанская Звезда. 1995. 9 августа; Петров В.В. Якутяне — одни из инициаторов снайперского движения в Великой Отечественной войне. Якутск, 2008.
62 Цит по: Дмитриева Е.В. Об организации и деятельности истребительных батальонов Управления НКВД Еврейской автономной области в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.: по документам ОГБУ «Госархив ЕАО» // Во имя Победы: Еврейская автономная область в годы Великой Отечественной войны 1941—1945: материалы областной научно-практической конференции. Биробиджан, 2010. Интернет-ресурс: http://bounb. eao.ru (дата обращения: 23 октября 2017 г.).
63 Ямпольский В.П. «Наша контрразведка в Маньчжурии почти равна нулю» // Воен.-истор. журнал. 2002. № 3. С. 13.
64 История советских органов госбезопасности. М., 1977. С. 353, 354. Интернет-ресурс: https://sites.fas.harvard.edu (дата обращения: 10 марта 2010 г.).
65 Колпакиди А.И., Серяков М.Л. Щит и меч: руководители органов государственной безопасности Московской Руси, Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации. СПб., 2002. С. 511.
66 ЦА ФСБ России. Ф. 90. Оп. 3. Д. 304. Т. 1. Л. 17, 37; Ф. 73. Д. 30. Л. 1.
67 Шинин О.В. Противодействие разведывательной и иной подрывной деятельности японских спецслужб против СССР в предвоенные годы и во время Великой Отечественной войны // Исторические чтения на Лубянке: ХХ лет. С. 160. ■
