CC BY
443
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
НЕЙРОПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД В КОРРЕКЦИИ
МИСОФОНИИ Перегуда С.Н.
Перегуда Сергей Николаевич - дипломированный клинический психолог, нейропсихолог, детский
нейропсихолог,
Центр нейропсихологической коррекции и развития мозга «Символ»,
г. Троицк
Аннотация: в данной работе предложен механизм мисофонии с точки зрения смыслового подхода нейропсихологии. Описаны основные концепции, рассматривающие мисофонию. Выявлено, что механизмом мисофонии является дисфункция символа. На основе полученных данных был предложен коррекционный план и проведена коррекция, которая показала положительный результат. Рассмотрены дальнейшие направления исследований мисофонии в рамках нейропсихологии.
Ключевые слова: мисофония, гиперакузия, фонофобия, символ, смысл, смысловое отношение, знак, образ-представление, мозг, нейросиндром, нейропсихологические механизмы, образ Я, функциональный смысл, контекст, адаптация, культура, социокультурный контекст, коррекция, коррекция детского развития, нейропсихологическая коррекция, островковая кора.
Целью данной статьи является выявление нейропсихологического базиса мисофонии. Для решения этого мы ориентировались на выполнении следующих задач: первая, теоретический анализ современного научного статуса феномена мисофонии; вторая, анализ полученных данных в следствии проведённого нами опроса; третья, анализ результатов эмпирического исследования, включающего общепсихологические и нейропсихологические методики.
Практической ценностью исследования является разработка коррекционного методического комплекса мисофонии, на базе нейропсихологических механизмов данного состояния. В то же время дефицит в методиках коррекции мисофонии является актуальной проблемой, как минимум, для отечественной психологии, в которой основной упор в коррекции отдаётся психотерапии, мануальным практикам, психиатрии и т.п. При этом большинство из данных областей рассматривают мисофонию как симптом (или симптомокомплекс), причиной которой являются психологические травмы, неврологические заболевания, психопатология и т.д. То есть отдельного статуса мисофония в полной мере не имеет, а поиск причины ведётся не в направлении её механизма. Собственно говоря в зарубежной науке также данный вопрос остаётся не ясным [3].
Дополнительно в исследовании столкнулись с проблемой диагностики мисофонии. Несмотря на то, что имеются опросники (https://misophoniatreatment.com/maq/;), с нашей точки зрения, они (1) достаточно узконаправленные, то есть не характеризуют все особенности мисофонии; (2) не связаны с механизмом мисофонии, а делают акцент на проявлениях, которые большинство мисофоников указывают как основные; (3) захватывают проявления тех состояний, которые являются сходными, зачастую связанными, но не идентичными. Например, гиперакузия, мисофобия и др. В связи с этим в исследовании была сделана попытка выделить основные критерии, которые соответствуют мисофонии, и сформировать опросник-анкету.
Также важно отметить, что несмотря на большое количество людей, которые считают себя мисофониками (около 1000 человек, которые были на преддиагностическом этапе исследования) и большинство из которых ярко
демонстрировали необходимость в исследовании с целью обеспечить в будущем возможность коррекции мисофонии, в само исследование вошли только 30 человек (экспериментальная группа; на втором и третьем этапах исследования испытуемых уже было 20). При этом исследование длилось около 2 лет, на протяжении данного срока мотивация к обращению/ продолжению исследования менялась не пропорционально, зависимость не была прямой - ухудшение состояния - мотив к обращению. Часто наблюдали непрямую зависимость, когда мотивация была позитивной (в первую очередь не из-за ухудшения состояния и призыва о помощи, а из-за привлечения к себе большего внимания). Данный аспект является важный показателем - (1) о необходимости организации психообразования по мисофонии, так как такая вариабельность мотива к обращению за помощью может указывать на недооценку мисофонии как заболевания и (2) об актуальности исследования мотивации у мисофоников, особенно в рамках социокультурного контекста.
Мисофония: современный статус
Мисофония - это сложный нейрофизиологический и поведенческий синдром, характеризующийся повышенной физиологической чувствительностью и высокой степенью эмоциональной реактивности в результате непереносимости специфических слуховых раздражителей [9]. Термин «мисофония» в переводе с греческого буквально означает «ненависть к звукам». Введён в 2000 Pawel и Margaret Jastreboff. Данные исследователи также описали отличия мисофонии от близких состояний -гиперакузии и мисофобии и т.д. [7,8]. Состояние мисофонии было впервые описано в 1997 году отоларингологом Marsha Johnson, назвавшим это явление синдромом 4-S (Selective Sound Sensitive Syndrom), то есть синдромом избирательной звуковой чувствительности [1].
Проявления мисофонии (такие как возбуждение симпатической нервной системы, сопутствуемый эмоциональный дистресс в ответ на специфический звуковой раздражитель и т.д.) содержательно описаны [7,9].Триггерами могут быть разные модальности. Данные диагностического опроса указаны в таблице №1.
Таблица 1. Распределение выборки в зависимости от субъективной оценки ведущего по
модальности триггера
Модальность Количество ответов
Зрительный 12
Обонятельный 0
Слуховой 7
Вкусовой 0
Тактильный 1
Микс (все вместе без преимущества) 2
Типичными триггерами являются звуки еды (чавканье, чмоканье, жевание и т.п.), носовые звуки (сморканье, шмыганье и т.п.) и многие другие (звук печатания, тиканье часов и т.д.). Звуки ассоциируются с зрительными образами (например, образ челюсти вызывает реакцию, схожую с непосредственной фиксацией звука чавканья и др.) [7].
После фиксации триггера происходит выраженная эмоциональная реакция и соответствующая поведенческая реакция. Не случайно когнитивно-поведенческая терапия является одной из самых популярных в коррекции мисофонии [11]. Некоторые исследователи выделяют следующие поведенческие реакции у мисофоников в процентном соотношении: чувство беспокойства (92,3%) или гнева (92,3%), при этом примерно половина указывает на желание уйти (53,8%) от триггера и отвращение (46,2%) [5].
Существует несколько моделей, рассматривающих механизм мисофонии, основные представлены в таблице №2.
Таблица 2. Основные модели, объясняющие механизм мисофонию
Авторы Название Механизм
Jastreboff P.J., Jastreboff M.M., 1990,2001 Фантомная модель тиннитуса (1990); Дополнение в виде описания гиперакузии (2001) Ненормальные паттерны нейронной активности в слуховых нейронных путях и их связи с нейкортексом и другими отделами мозга
Dozier T.H. Мисофония как условно-аверсивное рефлекторное расстройство (a conditioned aversive reflex disorder) Классическое обусловливание
Edelstein et al. «Психо физиологическая модель» мисофонии Механизм мисофонии схож с механизмом синестезии. Данные авторы поддерживают, что механизмом мисофонии могут быть ненормальные анатомические и функциональные связи между слуховыми и лимбическими областями мозга
Kumar S. et al. «Нейробиологическая модель» Механизм мисофонии связан с повышенной активностью определённых зон головного мозга
Одна из первых моделей, описывающих мисофонию, принадлежит Jastreboff P. J. и Jastreboff M.M. Данные авторы рассматривают механизм мисофонии сопряжённо с тиннитусом (звон или шум в ушах) и гиперакузией (сверхчувствительность к звуку, связана с центральными процессами обработки звука). Согласно модели тиннитус и гиперакузия связаны с ненормальными паттернами нейронной активности в слуховых нейронных путях. Нейронные паттерны распространяются по слуховым путям в другие отделы головного мозга, особенно в неокортекс, за счёт чего происходит распознавание данных шумов. Далее происходит эмоциональная реакция человека на звон, гул и т.п. (то есть в процесс включается лимбическая система). Таким образом, авторы практически объединили механизм мисофонии с тиннитусом и гиперакузией. На что указывает их метод лечения: «Tinnitus Retraining Therapy» (основан на повторяющемся воздействии широкополосного шума в попытке облегчить привыкание путём вмешательства в нервную деятельность). Хотя теоретически дифференциация мисофонии от схожих состояний исследователями описана [7,8].
Edelstein et al. были первыми, кто применил психофизиологический подход в изучении мисофонии. Они доказали связь мисофонии с автономной нервной системой и нашли значимые позитивные связи между мисофонией и кожной проводимостью. При этом исследователи предполагают, что механизмы мисофонии могут быть схожими с механизмами синестезии (состояние, при котором сенсорный стимул или ощущение (также известное как «индуктор») последовательно и автоматически вызывает другое не связанное, на первый взгляд, ощущение или ассоциацию) [6].
Согласно Dozier T. H., мисофония - это состояние, когда безопасный стимул вызывает отталкивающие физические и эмоциональные рефлекторные реакции. Данный исследователь рассматривает механизмом мисофонии - классическое
обусловливание. Dozier T. H. указывает, что нет чисто безусловной реакции для мисофонии; повторение реакций, происходящее со стимулом, может стать обусловленной реакцией на данный стимул. Например, имеем стимул в виде периодичного проигрывания рингтона; у человека возникают эмоциональная реакция (раздражение и т.п.), вегетативные реакции (учащение пульса и т.д.). Повтор данных реакций совместно со стимулом приводит к формированию условного рефлекса - звук рингтона, либо образ рингтона, либо похожая обстановка комнаты, либо телефон и т.п. начинают мгновенно вызывать реакцию [4]. Но несмотря на логичность данной концепции, можно предположить, что классическое обусловливание является следствием, но не механизмом. Во -первых, известно, что любой стимул является частью среды и контекста, а то есть фиксация стимула происходит неотделимо с фиксацией контекста и среды (как минимум части). Так, если фиксируется звуковой стимул в виде рингтона, то он фиксируется совместно со средой (комната и т.д.) и контекстом (работа за компьютером и т.п.). Второе - это отношение. Стимул является не просто звуком и т.п., а звуком с определённым личностным отношением к нему того человека, который его слушает. А то есть, стимул для мисофоника может быть изначально многогранным: фиксация рингтона - это уже фиксация рингтона работающем на компьютере человеком в комнате, с личностным отношением не только к самому рингтону, но и к среде и к контексту, к самому себе. Из этого следует, что а) чтобы звуковой стимул стал фиксироваться человеком с проявлением эмоциональных и вегетативных реакций, необходимо чтобы человек относился к данному стимулу, как относящемуся к нему лично; б) отсюда, данный стимул должен относится к образу Я человека, к его образам -представлениям и т.д., личности в целом; в) длительное повторение реакций и стимулов - не обязательное условие формирования мисофонии, причиной мисофонии могут быть более кратковременные изменения, например, выраженный стресс вследствие семейной ссоры и т.п.
Исследования Kumar S. и его коллег направлены на выявление нейробиологического базиса мисофонии. Согласно исследованиям данной исследовательской группы в мозге мисофоника наблюдается повышенная активность в передней островковой доле, амигдале, гиппокампе, вентромедиальной префронтальной коре, заднемедиальной коре [10]. С одной стороны, описанный нейробиологический базис (особенно включая островковую долю) мисофонии подтверждает наше предположение о связи символа и островковой коры [15]. С другой стороны, вероятно, данный нейробиологический базис является достаточно ограниченным. Если рассматривать символ, то нейробиологический базис окажется намного шире, особо включая мозжечок (как интегратор разномодальной информации и т.д.) и др. Но скорее всего именно островковая доля несёт значимую роль в обеспечении символа. Но необходимо учитывать, что не только специфика функционирования определённых мозговых структур и уровней влияет на специфику символа и его содержания, но и специфика символа и его содержания (смысл) влияет на специфику функционирования мозговых структур и его уровней.
Рассмотрев основные современные модели, объясняющие механизм мисофонии, мы выполнили только первую часть задачи теоретического анализа современного статуса мисофонии. Вторая часть - это дифференциация мисофонии от схожих дефиниций, таких как фонофобия, гиперакузия.
Гиперакузию можно определить как ненормально сильную реакцию к звуку, возникающему в слуховых путях. Поведенчески - это дискомфорт вследствие воздействия звука, его характеристик (громкость, интенсивность и т.п.). При гиперакузии имеется прямая зависимость - чем выше громкость звука, тем сильнее реакция. То есть иными словами - характеристики звука контролируют реакцию, что не всегда происходит при мисофонии [7].
Фонофобия - это страх к звуку [7]. Если условно рассмотреть континуум относительно причины от физиологии до психологии, то фонофобия будет на краю последней. Соответственно гиперакузия будет находиться на физиологическом краю континуума, а мисофония в середине. Но это крайне условное расположение данных феноменов, так как каждый из феноменов не исключает присутствия друг друга. Например, у некоторых испытуемых наблюдалась мисофония на фоне гиперакузии. А у других - на фоне мисофонии возникала фонофобия.
В итоге, мисофония - это сложный системный феномен, со сложным, до конца невыявленным, механизмом. При этом имеются исследования, показывающие важный вклад в данный феномен нейробиологического базиса, приёма и обработки сенсорной информации и т.д. Есть исследования, в которых обсуждается роль сенсорной обработки и интеграции в механизме мисофонии [9]. Но, вероятно, в отличие от нарушения сенсорной интеграции в детстве, в механизме мисофонии социальные факторы несут преимущественную роль. Иными словами, механизм мисофонии не приравнивается к нарушению сенсорной интеграции. Скорее механизмом является нарушение связки сенсорной интеграции и образа Я, за что в первую очередь отвечает символ (как синтетический отбор и т.д.) [13,15].
В тоже время это не говорит, что нарушение сенсорной интеграции в детстве не может быть причиной, «точкой отсчёта» мисофонии. Но при мисофонии мы имеем дело больше с личностным отношением к стимулу, чем с его неадекватной обработкой и т.д. Первое - это именно отношение. Что выражается в нескольких уровнях опосредствования другими образами, стимулами. Раздражает не только звук, но связка образ-звук и т.п. Дело имеем с связками и ОП (образ-представление). Второе - личностное. В детстве личность только формируется. Отношение ребёнка выстраивается за счёт социокультурного контекста, особую роль (определённо в зависимости от возраста) несёт диада «мать -ребёнок».
Можно предположить, что механизм мисофонии должен быть с тенденцией на коррекцию. То, что выявлено, что происходит сильнее активация в инсуле говорит лишь о следствии, о механизме данного состояния на данный момент, а не о механизме состояния «что с этим делать и как это изменить». Иначе говоря, механизм мисофонии должен указывать не на то, что происходит, а на то, для чего это происходит.
Иными словами - не факт, что выявленные изменения в данных областях мозга будут постоянными, так как а) не все мисофоники имеют такие изменения, б) даже у тех мисофоников, у которых есть данные изменения в мозге имеют разные вариации поведенческих реакций, зачастую выходящих за рамки мисофонии. Скорее механизм лежит вне мозгового субстрата, или является отчасти связанным с мозговым субстратом. А учитывая этиологию и вместе с ней психологическую историю испытуемых - можно сказать, что механизм лежит в области сенсорной интеграции и социокультурных отношений.
Получается, что мисофония - это достаточно обширное понятие, в первую очередь из-за многостороннего механизма. Как и большинство заболеваний мисофония имеет свой смысл. Становясь социокультурным феноменом мисофония через личность конкретного человека сигнализирует «гневливым избеганием» влияние социокультурного контекста из-за неполной готовности символа выражать смысл.
Далее рассмотрим решение второй задачи исследования - анализ полученных данных в следствии проведённого опроса.
Анкета включала следующие группы вопросов: субъективная шкала непереносимости стимула от 0 до 5; манифестация; способы борьбы и субъективная оценка их эффективности; ранжирование по степени непереносимости определённых по качеству звуков (чистка зубов и т.п.); модальное сопровождение звуков; семейные отношения; образ жизни; специфика цикла сна и бодрствования; болезни.
51
Субъективная шкала непереносимости стимула оценивалась в диапазоне от 0 до 5. Большинство испытуемых присваивали значение, которое было не ниже 3. Среднее арифметическое ответов равняется 4,36. Дополнительно некоторые испытуемые указывали на вариативность их оценки от интенсивности стимула и его качества.
Манифестацию испытуемые экспериментальной группы охарактеризовали одинаково - возникновение реакции на раздражитель молниеносное. Интересно качество описания реакций. Большинство испытуемых указывают на появление гнева, бешенства, порой длящихся до часа. Некоторые указывают на схожесть реакции на раздражитель с «ударом слабого тока» и т.п.
Способы борьбы и оценка их эффективности. Большинство испытуемых используют в качестве способа борьбы - «избегание» (15 человек). Имеются такие способы, как «самоконтроль» - через проговаривание, либо за счёт повышенного внимания к раздражителю; уход в аддиктивное поведение (алкоголь, курение и т.п.); «депрессивные реакции с самоуничижением» и т.д. Оценка способов борьбы практически равняется нулю.
Ранжирование по степени непереносимости определённых по качеству звуков от 0 до 10. Практически все испытуемые указали самыми непереносимыми такие раздражители, как чавканье, глотание, храп, полоскание рта, лай собак, чмоканье, шмыганье, чистка зубов, чистка ногтей. Необходимо отметить, что а) преимущественно раздражители связаны с областью головы, рта, носа и т.д. и б) зачастую важным является наличие именно социального фактора («храп отца раздражает сильнее остальных» и т.д.). Данные пункты являются важными, так как могут указывать на выраженную связь состояния мисофонии а) с ранним детским развитием и б) с определённым контекстом, который имеет вариативность (например, когда рядом отец - раздражение сильнее на чавканье, чем когда рядом мать; в тоже время среди незнакомых раздражения практически нет; или наоборот), связанную преимущественно с личностной позицией мисофоника.
Практически все испытуемые указали на сложности в семейных отношениях, в связи с разводом родителей, алкоголизмом одного из родителей и т.п. Необходимо отметить, что социальные отношения, в частности семейные, являются важным условием появления раздражения на триггер. То есть являются контекстом, в рамках которого раздражение появляется, либо усиливается и т.д. Вероятно, в этом выражается сложность мисофонии, так как раздражающим становится не только триггер, но в целом контекст и его взаимосвязи. А если более углублено - то само личностное отношение мисофоника к триггеру. Возможно из-за такого акцента у большинства мисофоников имеется вторичная психическая травматизация в виде появления комплекса вины, самоуничижения и т.д. Дополнительно об этом указывает динамика состояния мисофонии, в которой есть периоды улучшения, есть периоды ухудшения, которые зависят от динамики проработки социально -психологических отношений и личности мисофоника.
Ответы испытуемых на группы вопросов по образу жизни, сну и наличию заболеваний имеют разнонаправленный характер. Частые вредные привычки - это курение и злоупотребление алкоголем. При этом часто на фоне занятий спортом.
Таким образом, проведённый анализ полученных данных опроса говорит о необходимости конструирования более качественного опросника для выявления основных поведенческих и эмоционально-личностных особенностей страдающего мисофонией. На данном этапе наблюдаем менее системный взгляд на данное явление, которое в тоже время является не столько симптомом, эпифеноменом, или отдельно взятым заболеванием, а консолидирующей, пролонгированной и системной реакцией личности, затрагивающей все сферы существования человека в той или иной степени.
Третья задача - анализ результатов эмпирического исследования, включающего общепсихологические и нейропсихологические методики.
52
Для решения данной задачи мы использовали следующие методики: Стандартизированный многофакторный метод исследования личности (СМИЛ), тест эмоционального интеллекта EQ Холла, тест межличностных отношений Лири, опросник эмпатии Мехрабиана, тест смысложизненных ориентаций (СЖО), тест иррациональных установок Эллиса, тест Леонгарда-Шмишека.
СМИЛ. Выявлено, что выраженные отклонения практически у большинства испытуемых имеют 3 шкалы: «2» Пессимистичность (Депрессия, D), «7» Тревожность (Психастения, Р^) и «8» Индивидуалистичность (Шизоидность, Sc). Данные результаты могут указывать, с одной стороны, на специфику личности мисофоника, которая складывалась под влиянием негативных факторов. И поэтому в личности отразились характерные для них повышенная тревожность (как ожидание негативного стимула и т.п.), депрессия (как во время ожидания, так и после от того, что способы борьбы не помогают эффективно), уход в себя и тенденция к эмоциональной холодности в межличностных отношениях, вероятно, как проявление вынужденной изоляции себя от окружающей негативной стимуляции. Если учитывать нормальное распределение значений по «0» шкале социальной интроверсии то явно
раскрывается специфика избегания у мисофоников. Это происходит в большей степени не из-за застенчивости, сложности в нахождении контакта и т.д., а именно из-за поиска внутри себя безопасности.
Важно отметить, что большинство испытуемых указывали о раннем появлении состояния мисофонии. В большинстве случаях это были школьный и подростковый возрастные периоды. В рамках данного исследования можно только предполагать, что именно данные возрастные периоды являются ключевыми в появлении мисофонии. Но скорее всего они являются (особенно подростковый возраст) сензитивными для проявления состояния мисофонии из -за специфики кризисов психического развития и социальных ситуаций. Иными словами, можно предположить раннее появление состояния мисофонии, в виде латентного течения, с постепенным накоплением личностных реакций и личностного отношения к той или иной стимуляции.
С другой стороны, шкала мужественности -женственности (МТ) имеет высокие показатели у многих испытуемых, что может говорить о некоторой дезинтеграции Образа Я. Известно, что на формирование проблем с половой и гендерной идентичностью выраженно влияют специфика психического развития в детском возрасте и детско-родительские отношения [17].
Тест межличностных отношений Лири. Несмотря на то, что 50% испытуемых по данных теста являются гармоничными личностями, другая часть выборки имеет не только акцентуации свойств, но и выраженные трудности в социальной адаптации. Акцентуации выявлены по следующим типам межличностных отношений (начиная от наиболее выраженного): властный (I), покорный (V), независимый (II), великодушный СУШ). Выраженные трудности социальной адаптации: покорный (V), великодушный СУШ), зависимый (VI). Можно предположить, с одной стороны, градация выраженности данных типов зависит от специфики детско-родительских отношений. С другой стороны, сама выраженность отражает специфику компенсаций. Что проявляется в виде континуума способов борьбы с состоянием: от «сверхконтроля» до «зависимости». Здесь следует уточнить о наличии амбивалентности испытуемых на протяжении всего исследования. Это выражалось как в именно ярких эмоциональных реакциях относительно участия в исследовании, так и в решении определённых задач. Вероятно, это можно отнести не только к Образу Я, но и к особенностям структуры и динамики (преимущественно) образов-представлений.
Тест Леонгарда-Шмишека демонстрирует аналогичные данные: ограниченное число типов (от более выраженного к менее: экзальтированность (наиболее частый), застревание, педантичность, гипертимность) имеют разнополюсные значения. При
этом сами шкалы указывают на тенденции к выраженным эмоциональным реакциям, застреваниям в них, сверхконтролю и т.д.
Тест эмоционального интеллекта EQ Холла, опросник эмпатии Мехрабиана. Эмоциональная осведомлённость практически у всех испытуемых оптимальная; у некоторых имеются высокие значения. Управление своими эмоциями у 80% выборки имеет низкие показатели. Управление эмоциями других людей у 7 0% испытуемых имеет низкие показатели. 60% испытуемых имеют низкую самомотивацию по данным теста. Низкий показатель по эмпатии по данным теста имеет 65% выборки. По данным опросника эмпатии Мехрабиана только 10% испытуемых имеют низкий показатель эмпатии. Необходимо отметить, во-первых, что 50% выборки составляют испытуемые женского пола (уровень эмпатических тенденций у женщин выше, чем у мужчин), во-вторых, 65% выборки имеет по данным опросника средний уровень эмпатии.
В целом совокупные результаты данных тестов могут указывать на дезинтеграцию Образа Я: наблюдаем затруднения в динамике (преимущественно) и в структуре Образа Я. Вероятно, это выражается в низких показателях эмоционального интеллекта. Так как чтобы были оптимальными эмпатия, самомотивация, управление эмоциями других и своими эмоциями необходим оптимально интегрированный Образа Я, который способствует адекватной оценке и отношению не только к себе, но и к другой личности. Но необходимо уточнить, что данные результаты по качеству указывают больше на дисфункцию символа, чем Образа Я. Так как содержанием символа является смысл/ смысловое отношение, а оно сильно связано с эмоциональным отношением к действительности. А то есть дефицит смыслового отношения зачастую дублируется дефицитом эмоционального отношения, особенно в детском возрасте. При этом эмоциональное отношение является одним из основных компонентов смысла [14]. Значения показателей «управление своими эмоциями» и «управление эмоциями других людей» могут указывать в пользу дисфункции символа и дефицита смыслового отношения.
Тест иррациональных установок Эллиса. По шкале «Катастрофизация» имеют низкие показатели 80% мисофоников. По шкале «Долженствование в отношении себя» имеют низкие показатели 90% испытуемых. 50% испытуемых имеют низкие показатели по шкале «Долженствование в отношении других». 70% мисофоников имеют низкие показатели по шкале «Фрустрационная толерантность». По шкале «Самооценка и рациональность мышления» имеют низкие показатели 70% испытуемых. Низкие значения по шкале «катастрофизация» у мисофоников могут указывать на 1) затруднения в организации контекста и использовании его для выражения смысла через символ. Важно, что по нашим представлениям, контекст является той частью среды, которая является продуктивной для реализации смысла. Иными словами контекст значительно оптимизирует работу функциональных смыслов мозговых систем. Также контекст является второй стороной символа, больше его внешней стороной [13]. 2) Контекст является социокультурным и именно здесь находится «буферная зона» между личностными смыслами определённого человека и социокультурными смыслами человечества. Поэтому можно предположить, что низкие показатели по данной шкале отражают реакцию мисофоников на социокультурный контекст, но скорее вторично. Первостепенным является дисфункция символа, которая является «почвой» для неадекватных реакций на стимуляцию. Это отражается на контексте, который становится а) «невыносимым и т.д.» и б) в целом, то есть происходит сверхобобщение, что не способствует оптимальному смыслопорождению.
Получается, что затруднения в организации контекста являются компенсацией, отрицательным аспектом которой можно назвать появление а) психологических проблем, выходящих за рамки символа и личности мисофоника (комплексы вины перед миром, обществом и т.д.), то есть выраженная тенденция к появлению
54
проблем, находящихся вне основного механизма; и б) избегания, изолированности и т.д. от внешнего мира, тем самым Образ Я становится дефицитным, а образы -представления (как компенсация) способствуют уходу в себя, в вымышленную реальность и т.д.
Положительным аспектом являются а) выраженная тенденция к утверждению личностной позиции, но при этом с акцентом в виде концентрации на определённой части личности; и б) акцент на эмоциональном отношении к действительности, что даёт большую возможность выстроить в процессе коррекции смысловое отношение.
Остальные шкалы теста также подтверждают представленные выше предположения. Это и выраженные акцентуации на себе по шкале «долженствование в отношении себя», и низкие значения по шкалам «фрустрационная толерантность», «самооценка и рациональность мышления».
Тест смысложизненных ориентаций (СЖО). 55% испытуемых имеют низкий общий показатель осмысленности жизни. Что касается отдельных шкал, то можно расположить в такой последовательности (от самых встречаемых к менее): «процесс жизни» (у 75% испытуемых), «результативность жизни» (у 50% испытуемых), «локусы контроля Я (25%) и жизни (20%).
Низкие значения по шкале «процесс жизни» говорят о снижении интереса к жизни, о снижении её эмоциональной насыщенности. Вероятно, это связано с дезинтеграцией Образа Я, преимущественно его динамического компонента. А в данном случае «поломка» скорее на уровне взаимодействия телесного образа и телесных ощущений с образами-представлениями о теле.
Таким образом, результаты большинства тестов косвенно указывают на дезинтеграцию Образа Я с акцентом на динамическом компоненте. Как было описано ранее в «нейробиологической» модели мисофонии [10]: «триггерные звуки были связаны с аномальной функциональной связью между AIC (передняя островковая кора) и сетью областей, ответственных за обработку и регуляцию эмоций, включая вентромедиальную префронтальную кору (vmPFC), заднемедиальную кору (PMC), гиппокамп и миндалину». Известно, что вентромедиальная кора (которая включает орбитофронтальную кору) участвует в обеспечении мотивационных процессов, основанных на антиципации будущей выгоды, в подавлении автоматических форм поведения с целью выработки плана будущих действий и предвидении долговременных последствий тех или иных действий [16]. Исходя из этого мы решили выявить - страдает динамический компонент Образа Я в целом, или динамическая организация психической деятельности с акцентом на их обеспечении префронтальными отделами коры головного мозга.
Отметим, что за обеспечение динамики Образа Я отвечает большее число отделов головного мозга, включая и префронтальную кору. Также уточним, что в исследовании [10]. акцент делался больше на фиксацию мозговой активности при реакции на триггер, тогда как мы будет выполнять методику в индифферентной обстановке. Но при этом, необходимо учитывать, что такие изменения на уровне мозга должны иметь последствия в отдалённом периоде.
Гипотеза заключалась в том, что основную роль на мозговой уровне в неадекватной реакции на стимул несёт островок, а префронтальная кора у мисофоников не имеет дисфункции на поведенческом уровне.
Для анализа исполнительных функций использовали тест «Лондонская башня». Сравнение было экспериментальной группы (20 мисофоников) с контрольной (20 условно здоровых, не страдающих мисофонией). Рассматривались критерии: время выполнения; количество колец; динамика выполнения (то есть решение при каждом переходе); эмоциональное отношение к деятельности и контроль; ожидание (сколько колец человек сможет выполнить). По всем критериям не было выявлено статистически значимых различий.
Вероятно, это указывает на то, что 1) префронтальная кора является только «концевым звеном» при реакции на триггер, а отсутствие поведенчески значимых изменений в функционировании данного отдела говорит о том, что динамическая организация психической деятельности у мисофоников является преимущественно оптимальной, и дезорганизация происходит при реагировании на триггер; 2) вероятно, значимую роль вносит островковая кора, которая, по предположению, обеспечивает оптимальную интеграцию Образа Я, в том числе его динамического компонента, так как данная часть мозга является ключевой в обеспечении символа [14,15].
Учитывая полученные данные был сформирован коррекционный план (см. Таб. №3), который был использован 10 мисофониками. Фиксировалась субъективная оценка состояния (-1 - отрицательная динамика; 0 - без изменений; +1 -положительная динамика). На протяжении 3 месяцев улучшения в виде «ослабления реакции на стимул», «меньшего эмоционального упадка после эксцесса», «лучшего ощущения тела», «прилива сил» и т.д. были отмечены 7 испытуемыми; 2 из 10 фиксировали обострение состояния, 1 испытуемый указал на отсутствие изменений.
Таблица 3. Пример упражнений первого блока коррекционного плана (всего бъгло 3 блока)
Упражнение Описание
Упражнение №1. «Внутренний луч». Становитесь на стопы, чувствуете опору. Необходимо хорошо прочувствовать своё тело. Можно представить, как внутри тела постепенно от стоп до головы проходит луч, захватывает каждый участок тела. Выполнять упражнение нужно до того момента, пока реально ощутите тело целиком, будто оно всё наполнилось. Можно с закрытыми или с открытыми глазами.
Упражнение №2. «Ощути комфортное тело». Положение лёжа. Ощущаете своё тело. Меняете разные позы и ощущаете тело в них. Выбираете наиболее комфортную позу по ощущениям. После вновь прогоняете ощущения, уже в удобной позе. Можно с закрытыми или с открытыми глазами.
Упражнение №3. «Внутренний луч, лёжа». Ложитесь на спину и вновь от стоп начинается ощущать тело. Здесь главное - следите за дыханием. Старайтесь дышать спокойно и «животом» (диафрагмальное дыхание). Если по началу сложно дышать «животом» - приложите руку, или предмет (книгу и т.п.). И проделывайте длительные вдох и выдох. Концентрируйтесь на ощущениях по телу. Вновь простраивайте «внутренний луч» от стоп до головы, чтобы всё тело было заполнено и Вы его ощущали. Можно с закрытыми или с открытыми глазами.
Упражнение №4. «Представления в теле». В положении лёжа, начинаете пытаться представлять какую-то историю и ощущать тело одновременно. Главная задача - это фрагментарно зафиксировать ощущение в теле — образ. После зарисовываете, либо как-нибудь фиксируете на листе бумаги (кроме письма). Старайтесь делать последовательно - важно качество. Можно с закрытыми или с открытыми глазами.
Упражнение №5. «Описание Другим» (обязательно, когда выполнены №2 и №3). Положение лёжа. Ощутите тело, вновь пробегите мысленно историю. После замените эту историю Другим (на свой выбор) существом. Представьте, что он - это Вы и Вы - это он. Теперь ощутите словно он и прочувствуйте эту же историю уже им. Можно с закрытыми или с открытыми глазами.
Вам необходимы большие листы бумаги, либо обои и т.п. Попросите кого-нибудь помочь. В положении лёжа на спине. Другой человека обводит маркером Ваше тело, Ваша задача сконцентрироваться на ощущениях и образах. После смотрите на творение и оцениваете нарисованные части тела - какие нравятся, какие нет. Почему не нравятся/ нравятся? Пишите/ рисуете образ, возникший с той или иной частью тела. Также пишите какие эти части для Вас (например, рука -хорошая/плохая и т.п.). После вновь ложитесь и ощущаете своё тело по тем образам, которые Вы пририсовали к частям тела, тем самым делая историю из образов, но обязательно чувствуя тело!
В итоге можно сделать следующие выводы:
* с точки зрения смыслового подхода механизмом мисофонии является дисфункции символа (синтетический отбор ощущений, перцептивных образов, ОП и поведенческая схема для выражения смысла), что выражается в дезинтеграции Образа Я (по данному исследованию преимущественно динамического компонента), а также появлению «вторичной выгоды» по отношению к социокультурному контексту для оптимизации смыслопорождения. На уровне знаковых систем мисофония для социокультурного контекста является знаком. Общение мисофоников через знак «гневливого избегания» указывает на недостаточность внимания со стороны социума и культуры, а также на ограниченность в наделении смыслом их жизни и личности, что требует не только организации коррекционных мероприятий, но и проведения психообразовательных программ;
* учитывая механизм мисофонии был сформирован коррекционный план и проведена коррекция. Результаты коррекционных занятий показывают положительный эффект. Упражнения из коррекционного плана и специфика их организации (в зависимости от конкретной личности) указывают на возможность использования их в коррекции мисофонии;
* в то же время данное исследование породило больше вопросов, чем ответов: не сформирована оптимальная методика, позволяющая эффективно диагносцировать мисофонию; не выяснены структура Образа Я и специфика образов-представлений; не рассмотрены системно психические функции и процессы (память, восприятие, мышление и т.д.), их взаимодействие на уровне «функция - функция» [12]; большим вопросом является специфика динамического компонента Образа Я, ОП, символа, а то есть необходимо провести лонгитюдное исследование; остаются неизвестными особенности функциональных смыслов мозговых систем мисофоников, их роль в организации смысла; и многие другие вопросы, которые необходимы для лучшего понимания того, как более эффективно организовать психологическую помощь страдающим мисофонией.
Список литературы
1. Bernstein R.E., Angell K.L., and Dehle C.M. A brief course of cognitive behavioural therapy for the treatment of misophonia: a case example. Cogn. Behav. Ther., 2013.
2. Bruxner G. «Mastication rage»: a review of misophonia - an under-recognised symptom of psychiatric relevance? // Australasian Psychiatry, 24 (2), 2016.
3. Cavanna A.E, Seri S. Misophonia: current perspectives // Neuropsychiatr Dis Treat., 2015.
4. Dozier H. T. Etiology, composition, development and maintenance of misophonia: a conditioned aversive reflex disorder // Psychological thought, 2015.
5. Dozier T.H., and Robinson K.L. Phenomenology of misophonia: initial physical and emotional responses // Am. J. Psychol., 2017.
6. Edelstein M., Brang D., Rouw, R., Ramachandran V. S. Misophonia: physiological investigations and case descriptions // Front. Hum. Neurosci., 2013.
7. Jastreboff P. J., Jastreboff M. M. Components of decreased sound tolerance: hyperacusis, misophonia // ITHS Newsletter, 2001.
8. Jastreboff P.J., Jastreboff M. M. Decreased sound tolerance: hyperacusis, misophonia, diplacousis, and polyacousis // Handb Clin Neurol. Handbook of Clinical Neurology, 2015.
9. Jennifer J. Brout, Miren Edelstein, Mercede Erfanian et al. Investigating Misophonia: A Review of the Empirical Literature, Clinical Implications, and a Research Agenda // Front. Neurosci., 07 February 2018.
10. Kumar S., Tansley-Hancock O., Sedley W. et al. The Brain Basis for Misophonia // Current Biology, 2017.
11. McGuire J. F., Monica S. Wu, Eric A. Storch. Cognitive-behavioral therapy for 2 youths with misophonia // J Clin Psychiatry, 2015.
12. Перегуда С.Н. Гипотеза вероятностного заполнения как механизма сознания // Научный журнал, 2018.
13. Перегуда С.Н. Культурно-историческая концепция как методологическая основа смысловой нейропсихологической коррекции // Научный журнал, 2019.
14. Перегуда С.Н. Обучение смысловому отношению к предмету как механизм психического развития ребёнка // Научный журнал, 2019.
15. Перегуда С.Н. Символ и смысл как основа нейропсихологической коррекции // Научный журнал, 2019.
16. Семёнова О.А., Кошельков Д.А. Возрастные особенности выработки стратегии когнитивной деятельности детьми восьми лет и взрослыми // КУЛЬТУРНО ИСТОРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ 1/2009.
17. Шабанов Л.В., Шелехов И.Л., Рубан Н.Н. Половая и гендерная идентичность подростков из семей различного типа // Вестник Томского государственного педагогического университета, 2009.
