CC BY
215
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
СИМВОЛ И СМЫСЛ КАК ОСНОВА НЕЙРОПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ КОРРЕКЦИИ1 Перегуда С.Н.
Перегуда Сергей Николаевич - дипломированный клинический психолог, нейропсихолог,
детский нейропсихолог, Нейропсихологический центр «Изюминка», г. Москва, поселение Первомайское
Аннотация: в статье делается попытка теоретического обоснования смыслового подхода нейропсихологии на основе практического опыта. Даны и описаны принципы, категории, возможные нейропсихологические механизмы смысловой нейрокоррекции. Также рассмотрены с точки зрения смысловой нейропсихологии некоторые нейропсихологические синдромы и описаны их основные коррекционные пути. Ключевые слова: символ, смысл, знак, образ-представление, мозг, нейросиндром, нейропсихологические механизмы, образ Я, висцеральная система, функциональный смысл, контекст, адаптация, культура, коррекция, коррекция детского развития, нейропсихологическая коррекция.
ВВЕДЕНИЕ
Со времён создания культурно-исторического подхода и развития идей Л.С. Выготского во многих областях психологии, интерес к таким понятиям как символ, знак, значение, смысл был постоянным, на что указывают многочисленные исследования из самых разных областей науки [1, 3, 5, 11, 12 и др.]. Данные понятия вписываются в нашу психическую деятельность и являются существенными ориентирами в жизни каждого человека. Символ и знак являются специальными средствами, нетождественными тому объекту, который они раскрывают. Именно они используются в рамках знаково-символической деятельности (отражение и преобразование действительности, её объектов и интеробъектных связей при помощи специальных средств, основной характеристикой которых является нетождественность отражаемому объекту) [1, 10].
А.Ф. Лосев определяет: символ - идейная, образная или идейно-образная структура, содержащая в себе указание на те или иные, отличные от неё предметы, для которых она является обобщением и неразвернутым знаком [6].
Символ Лосев А.Ф. определяет, как онтологическое место встречи сущности и явления, становящегося проявлением сущности благодаря неразрывной связи символизма и апофатизма. Идея синтеза апофатизма и символизма стала основополагающей для всей лосевской философии. Символ в его концепции является бытием, давая основу для реального отождествления «идеи» и «вещи» [6].
В качестве основного параметра различения символа и знака выступают отношения значения и смысла, закреплённых за сопоставляемыми структурами. Немаловажно и происхождение, качество значений и смыслов - социокультурное или сугубо внутриличностное, их распространённость в сознании субъекта на узкую область человеческой практики или на интегральный образ мира и т.д [11].
Для нас основным различием в понятиях знака и символа, пересекающихся в ряде точек, как было показано выше, является жёсткость связи с предметной реальностью, трудно поддающаяся изменениям у знака и опирающаяся на широкое смысловое поле, допускающее множественное толкование, и поиск нестандартных, но внутренне логичных связей у символа [11].
1 Посвящается моему учителю Цветкову Андрею Владимировичу, духовным наставникам -Выготскому Л.С., Лурия А.Р. и Цветковой Л.С., любимым и любящим близким и родителям.
89
Л.С. Цветкова пишет: предметный образ-представление выполняет двоякую функцию: является знаком некоторого предмета и несёт не его значение (в отличие от обозначающего его слова), а смысл, который формируется в процессе невербального мышления [11, 14].
Имеется огромное количество работ, посвящённых символу, смыслу, знаку символической деятельности и в определении данных категорий до сих пор нет единого мнения [1, 11, 16 и др.]. Также известно, что на практике, при коррекции и нейропсихологической коррекции ребёнка с особенностями практически каждый специалист использует символ, ОП (образ-представление), смысл, знаково-символическую деятельность в рамках коррекционной работы. Часто использование их обусловлено тем, что они опосредуют взаимодействие, психические функции (память и мышление при пиктограммах, например). Но при этом нейропсихологической основы в данных механизмах не выявлено. В совокупности это обуславливает актуальность проблемы символа, знака, смысла в нейропсихологической коррекции. Таким образом, цель статьи понять - какие нейропсихологические механизмы обуславливают эффективность применения символов, знаков и смысла в рамках коррекции психических функций ребёнка с нарушением психического развития. Данный вопрос является ключевым не только для понимания и эффективного внедрения в практику смыслового подхода нейропсихологической коррекции, основателем которого является Цветкова Л. С. [11, 14]. Но и ставит ещё большее количество вопросов, таких как: что есть символ, смысл, знак с позиции нейропсихологии; что значит использовать символ, знак и смысл для коррекции нарушений психических функций и как это делать; каковы символ, знак, ОП, смысл на определённом уровне поражения ЦНС и т.п. [11].
ПРИНЦИПЫ
Но основной в рамках нейрокоррекции заключается вопрос в том, что значит символ для мозга и что значит мозг для символа. Главное - как применить символ, смысл, знак в нейрокоррекции с определённым ребёнком, учитывая его ведущий нейросиндром. Для этого следует выделить несколько принципов, на основе которых строится предположение.
1) Наш мозг и его деятельность отражаются через выстраивание и изменения образов-представлений. Также, выстраивая и изменяя в процессе деятельности определённые образы-представления, мы специфически задействуем головной мозг, его функционирование.
Образы-представления имеют структуру и динамику. При том, вероятно, они зависят от уровня поражения ЦНС ребёнка и нейросиндрома (промежуточный, ствол на уровне среднего, фактор «высшего синтеза» и т.п.). Структура может выражаться в:
1) наборе элементов по смыслу (например, не хватает клюва у птицы, либо перебор и т.п.);
2) элементов по качеству (цвет, пространственное расположение, знак и т.п.);
3) целостное изображение образа в пространстве;
4) интуитивное достраивание неполного образа по количеству элементов, качеству (цвет, форма и т.п.).
При том для каждого уровня ЦНС вероятно имеется определённая специфика.
Динамика может выражаться:
1) в изменении количества набора элементов и их качества в определённый промежуток времени;
2) то же самое, но в зависимости от определённой деятельности;
3) специфика самой динамики - быстро, медленно, лабильно, ригидно и т.п.
2) Символ понимается как выбор (на основе синтеза) набора определённых образов-представлений и/ или образа-представления, которые:
1) наиболее адаптивны конкретному моменту времени и ситуации,
2) вероятно является устойчивым образованием, за счёт содержания в себе структуры и динамики образов-представлений.
Это может говорить о том, что символ является поведенческой схемой (или динамическим стереотипом), которая отражает в себе функционирование психических процессов и в целом системную работу головного мозга ребёнка и включение в эту систему родительского и окружающих людей психического тонуса. При этом интересен вопрос возможности влияния неоптимального распределения психического тонуса у ребёнка и снижение у него функционирования психических процессов на распределение психического тонуса родителей и специфику функционирования их психических процессов: имеется ли такая связь, какого она качества и как её можно использовать в рамках коррекции? Что в современной нейропсихологии не имеет достаточного описания, не смотря на важность данного момента для коррекции ребёнка. В основном изучение близких вопросов характерно для других областей психологии [23, 24].
Другими словами, символ есть некая адаптивная схема к ситуации, которая отобрана ранее мозгом ребёнка и выстроенная за счёт структуры и динамики образов-представлений, которые мозг ребёнка мог выстроить на тот момент, либо на данный момент - учитывая нейросиндром.
3) Смысл есть содержание символа/ов. Но о смысле можно говорить лишь тогда, когда для ребёнка представлен соответствующий 1) предметный материал (окружающие вещи, объекты, и т.п.), 2) правильно сформированные операции взаимодействия с ними, 3) эмоциональное отношение к символу/ам. Так как основа работы - это работа с образом-представлением (с его структурой и динамикой). Смысл же - это вершина, ниже которой есть символ/ы, ниже которых уже образы-представления, которые и есть базисом и мишенью. Но их корректировать сложно, благодаря чему выходит на первый план смысл.
За счёт смысла - а это значит в каждый момент времени ребёнку помогать взаимодействовать с материалом определёнными операциями и с определённым эмоциональным отношением (вызывать определённые эмоции и т.д.), закрепляя при этом это внешне жестами символического значения, мы можем улучшить коррекционный процесс.
Вероятно, имеется различие в рамках нейросиндромов включение смысла. Например, для среднемозговых и стволовых в целом - можно было организовать один длинный сюжет, включающий смысл. Для промежуточного - смысловые кванты, которые также в процессе сюжета переходят в общий смысл.
4. Мозг символичен. Имеется в виду, что как в основе понимания лежат смысловые фреймы, которые наиболее оптимальны в виде информации для мозга и работы с ней, так и для модуляции образа-представления ОП и социального опосредствования оптимален символ как поведенческая схема.
СИМВОЛ
Если символ это есть синтез и отбор определённых образов представлений, имеющих определённые структуру и динамику. То 1) Содержание символа («созидающий» символ - в образе строителя и т.п.) и 2) Уровневое по модальности выражение символа - в статичных упражнениях на образ тела, либо в двигательных типа «льва», или в когнитивных (загадки в рамках сюжета) - могут являться одними из основных триггеров в перестройке структуры ОП и изменения хода их динамики.
Символ является поведенческой схемой и включает:
Содержание (таб. 1). Он может быть «созидающим», «разрушения», «избегания» и т.п. Именно здесь ярко выражается смысл. Так, мозговые системы ребёнка могут способствовать активному включению в поведении символа «разрушения». Когда ребёнок пытается крушить всё вокруг. Каждый уровень ЦНС здесь приобретает свои компенсации. В целом, благодаря этому - происходит компенсация распределения психического тонуса.
Смысл мозговых систем является оптимальной адаптацией организма к окружающей действительности. Это общий смысл ЦНС и входящих в неё систем. Но каждая мозговая система вносит свой собственный смысл в общий. Это специфика отражается также в поведении и является внутренним содержанием символа и символической деятельности.
Если внешнее содержание символа - это именно поведенческое проявление в виде деятельности «разрушения», чтобы автоматически компенсировать дефицит в структуре и/или динамике ОП, либо распределении мышечного тонуса, а в целом - в распределении психического тонуса. То, внутреннее содержание символа - это смысл, основанный на функционировании мозговых систем, которые на определённом уровне пытаются компенсировать свою работу. Поэтому важной задачей в коррекции является за счёт организации внешней деятельности способствовать их корректированию. Так, например, позволять ребёнку делать «разрушительные» перерывы и отыгрывать сюжет, где имеются символы как «созидающие» (строитель) (преимущественно), так и «разрушения» (землетрясение). А смысл строить, например, если это уровень промежуточного мозга, на избирательном торможении и оптимизации системы пропуска определённой сенсорной информации далее в кору. Поэтому можно выстраивать смысл на основе реакций избегания ошибки (что характерно для данного уровня ЦНС) к определённым стимулам, либо по-иному. Но в начале необходимо понять насколько функциональны перцепция и ОП (структура и динамика), какие уровни ЦНС наиболее компенсаторно полезны, каковы символы у ребёнка, как он их выстраивает, какова их структура, содержание и динамика;
Таким образом, относительно принципов можно выделить 2 основных пути коррекционной работы в смысловой нейропсихологической коррекции: «снизу-вверх» - когда корректируем структуру и динамику образов представлений; «сверху-вниз» - когда происходит коррекция символа/ов и смысла. Конечно же на практике часто используется их комплекс, при том избирательно, учитывая нейросиндром ребёнка и его изменения.
СИМВОЛ И ВИСЦЕРАЛЬНАЯ СИСТЕМА/ БОЛЕВАЯ СИСТЕМА
Висцеральная чувствительность - это чувствительность, которую получает организм от висцерорецепторов (барорецепторы, хеморецепторы, рецепторы растяжения, осморецепторы). Информация используется главным образом для процессов регуляции жизнедеятельности. Интересным является то, что только часть данной чувствительности попадает в поле сознания. Большая же часть остаётся на подпороговом уровне. Но при этом и она влияет на наш эмоциональный фон и соответственно на принятие тех или иных решений [9].
Но при этом осознанность некоторой чувствительности можно лучше фиксировать, благодаря тренировкам и опыту. В целом, сама степень осознания висцеральных ощущений возрастает по следующей прямой: вегетативные регуляторные процессы --- неспецифические ощущения, самочувствие --- осознанные ощущения (например, голод) --- локальные конкретные ощущения (потребность в мочеиспускании) [9].
Если символ рассматривать с позиции поведенческой схемы, то висцеральную чувствительность (включая континуум осознание-неосознание) может являться базисом символа. И с этой позиции островковую долю, как нейронный базис висцеральной чувствительности, можно рассматривать не только как опосредующее звено между ОП и «высшим синтезом», но как символ, который и является этим звеном.
Почему не промежуточный мозг, конкретнее таламус? Таламус скорее хоть и способен на опосредствование через перцептивный образ, но оно прямое и малозвеньевое. Например, связки-вкус-обоняние, зрение-тактильная
чувствительность, то есть близко расположенные относительно топографии ядер таламуса и являются как бы некоторым частями перцептивного образа (тактильный
92
образ как отдельно и т.п.). В то же время островковая доля, скорее всего (за счёт своего положения эволюционного, всё-таки корковая структура, и топографии), имеет более сложную степень опосредствования:
1) по составу звеньев (например, обоняние-зрение-тактильное);
2) по топографии (разноудалённые, а не только близкорасположенные);
3) имеет совсем другое качество, так как это уже уровень ОП, да и при том, на основе висцеральной чувствительности в первую очередь, уровень символа.
Где символ - там социальное опосредствование. А это значит, что символ формируется через социальное окружение, хоть и наполняется после личностным смыслом. Что касается висцеральной чувствительности, её мы изначально тренируем контролировать в социуме для социума (приучение к туалету, своевременное испускание газов и т.п.). Тем самым выстраиваем некоторые поведенческие паттерны. Качество висцеральных ощущений, вероятно, тоже подвергается изменениям (не только учитывая взросление и болезнь).
Поэтому интересно будет предположить, что символ как поведенческая схема (как определённая последовательность висцеральных ощущений, с акцентом на определённое по качеству висцеральное ощущение на фоне их социализации (истории того, как проходило социальное опосредствование)) базируется в мозге преимущественно в островковой доли. На это указывают не только данные о ней как о центре висцеральных ощущений, но и об активации островковой доли при социальных/несоциальных прикосновениях. При этом передняя островковая доля активируется при значимых событиях для поведения, при этом чаще и устойчивее активация происходит для аффективных, чем для нейтральных. Примером социальности символа на уровне висцеральной чувствительности при патологии является психосоматика [19, 25, 27].
Важным является для понимания связи символа и висцеральной/болевой чувствительности является ноциоцептивная система. Следует понимать, что ноциоцепция и боль - это разные понятия. Под ноциоцепцией понимаются нейронные структуры и происходящие в них электрические и химические процессы. Субъективная боль не эквивалентна ноциоцепции. Ноциоцепция в этом понимании -это объективная боль, то есть рецепция, проведение и центральная нервная обработка вредоносных сигналов [9].
Особую ценность имеет то, что боль имеет несколько компонентов: аффективный, вегетативный, сенсорный и двигательный. Возникают обычно вместе компоненты боли, но в разной степени. Могут даже и изолированно друг от друга, так как центральные и проводящие пути каждого компонента имеют разную специфику в организации ЦНС. Сенсорный - имеет таламокортикальный субстрат; аффективный - лимбическую систему; вегетативная - вероятно, промежуточный мозг (гипоталамус преимущественно) и островковая доля; двигательный - скорее базальные ганглии и другие двигательные центры [9].
Особое значение имеет тот факт, что преимущественно информация о боли и висцеральной чувствительности проходит в системе переднебокового канатика (в нём имеются спиноталамический и спиноретикулярный тракты). Скорость проведения информации до 30 м/с (медленнее чем в лемнисковом, равная до 80 м/с). При этом конвергенция нейронов мультимодальная (полисвязная), что в поведении даёт лучшую проработку уровней чувствительности. Вспомним, что как болевая, так и висцеральная чувствительности полимодальны (активируются при механическом, температурном и т.п. воздействиях). Также являются важными анатомо-функциональные данные проекций специфических и неспецифических ноцицептивных связей задних ядер таламуса на кору. Показано, что специфические связи задних ядер таламуса проецируются на соматосенсорную кору, тогда как неспецифические ноцицептивные связи (а вместе с ними и тактильные) задних нейронов таламуса проецируются на заднюю область островковой доли [18].
93
В тоже время сам таламус сильнее показывает активность, при том билатерально, в ответ на термальные повреждающие стимулы, чем на механические и химические. Но и особо важным для будущих исследований ОП и символа в рамках нейропсихологии, является то, что активации «матрицы боли» в таламусе могут способствовать не повреждающие, но заметные зрительные и слуховые стимулы [17, 22].
При этом необходимо помнить, что помимо сенситизации ноцицептивных нейронов дорсального рога (в ответ на повреждение, например, определённого участка кожи на периферии), повреждение тканей инициирует повышение возбудимости ноцицептивных нейронов и в вышележащих центрах, включая ядра таламуса и соматосенсорную кору больших полушарий. То есть повреждение на периферии вызывает целый каскад стойких регуляторных и патофизиологичеких процессов, которые включают и более центральные отделы ноцицептивной системы [4].
Учитывая наше предположение, можно сказать, что данные факты дают возможность лучшей степени качества проработки информации разных чувствительностей и выстраивания более качественной связи между ними, формируя тем самым паттерны, которые с акцентом на определённом висцеральном/болевом ощущении (например, жжении) фиксируются в символ (в котором есть смысловое содержание на основе социального опосредствования).
Можно конкретнее предположить, что главным механизмом выстраивания символа (а тем самым проработки обратной связи между мозговыми системами и внешней средой, что даёт возможность оптимального формирования нейронных связей) является, вероятно, не сами паттерны с акцентом на определённом висцеральном ощущении, а именно их предвосхищение. То есть прогнозирование мозговыми системами того, какой будет следующий паттерн висцеральных ощущений и через акцент какого висцерального ощущения данный паттерн будет адекватным для построения оптимальных мозговых систем и нейронный сетей.
Это предположение продиктовано современным понимаем функционирования головного мозга. Согласно нему в метафоре с компьютером, наш мозг не является собственно компьютером, но в какой-то степени «шумящим компьютером». Это обозначает, что несмотря на построение точной программы, цели, мозг как система имеет огромное количество степеней свободы, выбор которых происходит каждую единицу времени и зависит от множества факторов, которые происходят на фоне постоянного предвосхищения изменения условий. Другими словами, мозговые системы «дивергентные», «творческие». И это основано, видимо, на том, что на выходе мозг как целостная функциональная система в первую очередь фиксирует обратную связь с другими структурами и функциональными системами не по схеме «структура-функция», а по схеме «функция-функция». Что в целом отражает работа сознания, которое способствует целостному реагированию функциональных систем на внешние вызовы. Целостное реагирование выражается в символе, что в психосоматике можно считать симптомом. В рамках нейропсихологии и с нашей позиции (символ как поведенческая схема (см. выше)) символ выражает функционирование мозговых и функциональных систем, указывает на функционирование нейронных сетей и т.д. [8, 27].
Возможные нейропсихологические механизмы коррекции через символ и смысл.
1. Коррекция психических функций происходит через опосредствование символом психических процессов и компонентов (структурных и динамических) ОП с выстраиванием смысла (как наиболее оптимального элемента информации (за счёт энергетического низкого обеспечения и фиксации целостной гибкой схемы)). Данный механизм отлично показан в пиктограммах (как опосредствование запоминания). Но слабо изучен касаемо структуры и динамики ОП. Существенную часть коррекции мы работаем с перестройкой ОП, развивая не только задние ассоциативные зоны коры головного мозга, но и подкорковые структуры, на уровне
94
которых уже формируется перцептивный образ и происходит фиксация и распределение сенсорного потока информации. За счёт формирования оптимальных перцептивных образов и фиксации и распределения сенсорного потока информации, а также обратной связи от передних ассоциативных зон на выходе мы получаем сформированный полимодальный ОП. Для символа (и тем более для смысла), вероятно, огромное функциональное значение имеют передние ассоциативные зоны коры, так как они способствуют оптимальной работе фактору «высшего синтеза».
На практике, мы фиксируем в символе определённое содержание («созидающий» символ, символ «разрушения» и т.п.), которое:
1) способствует синтезу структурных и динамических компонентов ОП, либо работы с ними, их перестройка на разных уровнях;
2) за счёт определённой последовательности предъявления способствует формированию определённого смысла.
Например, работая с ребёнком 14 лет (нейросиндром - уровень ствола головного мозга, преимущественно средний мозг), был разыгран сюжет «Древняя Скандинавия», в котором на основе диагностических данных в рамках коррекции, был заранее подготовлен смысл, который можно выразить как смысл преодоления чего-то (препятствий и т.п.). Каждое упражнение, которое несло определённый смысловой фрейм, фиксировалось самостоятельно ребёнком в виде нарисованного символа (определённого по содержанию). Работа над структурой и динамикой образов-представлений в рамках символов была в виде проработки данных компонентов на разных уровнях: мы изображали символ, фиксируя на листе бумаги; мы выражали символ в виде двигательных упражнений из МЗО; решали логические головоломки и делали упражнения на вербальную гибкость и т.п. В конце занятия по памяти ребёнок фиксировал верную последовательность нарисованных ранее символов и изображал один общий символ на листе бумаги, с разбором смысла (смысл преодоления) в целом и относительно каждого символа и упражнения. Таким образом за счёт вынесения во вне символов и построения смысла, на основе синтеза содержаний символов в обратном («во внутрь») направлении, мы способствуем проработке факторов высшего синтеза и ОП.
2. Коррекция за счёт неопределённости символа. Как указывает А.Н. Веракса: «Символическое опосредствование представляет собой форму активности субъекта, которая применяется в ситуациях неопределенности, возникающих в познавательной деятельности детей и характеризуется детализацией наглядных свойств ситуации» [2]. Вероятно, неопределённости способствует не только «двойная предметность» символа, но также его значительное субъективное наполнение содержания. Учитывая, что в онтогенезе символ имеет первоочередное формирование в сравнении со знаком. Дополнительно, что неопределённость символа проявляется, вероятно, не только в ситуации неопределённости, но и в том, что само содержание не настолько фиксировано, как значение знака (за счёт общественного влияния). Учитывая сказанное выше, можно предположить, что это способствует более интенсивному вероятностному прогнозированию в ситуации обширного выбора возможных вариантов.
Данные исследований показывают о вероятностном прогнозировании как сложноорганизованном психическом процессе на разных уровнях головного мозга. Но основной вклад в данный процесс вносят префронтальные отделы головного мозга.
На практике, при нейропсихологических коррекционных занятиях большое внимание уделяется распределению психического тонуса. Благодаря фиксации специфики распределения психического тонуса выстраивается коррекционный план занятий, меняется тактика и т.п. Можно предположить, что символ, за счёт неопределённости и инициации, как следствие, вероятностного прогнозирования, способствует управлению распределением психического тонуса во время коррекционного занятия. При этом распределение психического тонуса на уровне символа, вероятно, будет сильно связано со смыслом. Что говорит об активном
95
включении передних ассоциативных зон коры, участвующих в оптимальном функционировании фактора «высшего синтеза».
3. Также коррекция за счёт неопределённости символа, но с позиции системы «вознаграждения-избегания». Для большинства детей на практике сложно использовать высшие отделы коры головного мозга в рамках коррекции. Что объясняется возрастной спецификой и их большей энергозатратностью в психической деятельности. При этом смысл и смысловая сфера фиксируется также многоуровнево, и включает подкорковые структуры, особенно на начальных этапах онтогенеза. Система «вознаграждения - избегания» является одной из центральных касаемо смыслопорождения. Работая преимущественно на уровне подкорковых структур мы способствуем развитию и формированию оптимальной работы психической деятельности ребёнка за счёт распределения психического тонуса (и в главную очередь, в эмоционально-волевой сфере).
Дополнительно, учитывая исследования, можно воздействовать более определённо на каждый уровень подкорки: так промежуточный мозг имеет больший вклад в работу систему «избегания ошибки», тогда как базальные ганглии дофаминэргический путь в первую очередь концентрируются на системе «вознаграждения» и т.п.
Таблица 1. Пример функционального соотнесения символа и уровней головного мозга
Уровень мозга Символ
Мозжечок «взвешивание потоков» информации *При работе с данным уровнем, полезно использовать уровневое по модальности выражение символа - в движениях. Это и способствует прямому воздействию на функции мозжечка с одной стороны, с другой - способствует «взвешиванию потоков информации» мозжечку за счёт фиксации и проработки образа тела (при выполнении «льва», например). То есть готовим «почву» «для взвешивания потоков» информации не только на основе вестибулярной информации. *По содержанию символа - мы ребёнку фиксируем тот сюжет, где много избирательной и неравномерной по интенсивности стимуляции. Например, «Природные явления»: зима, очень холодно и темно (выключаем свет), после весна и день наступили (включаем свет и запахи цветов) и т.п. Основное отличие от других уровней (главное от промежуточного мозга) - в том, что в случае с мозжечком важнее прорабатывать по интенсивности не одну модальность, а разные, переключая между собой. И размах по интенсивности нужен достаточно широкий.
Средний «механическое сложение» модальностей *По уровням выражения модальностей - здесь лучше использовать все: движения, наглядность, когнитивные средства. Главная особенность - это цель объединить все модальности в комплекс/систему. *По содержанию символа - целостный сюжет и символы «созидающие».
Далее будут рассмотрены общие характеристики некоторых синдромов и их стратегии коррекции. Общие - обозначает, что мы не рассматриваем коморбидность, приоритетный функциональный вклад обратного влияния коры головного мозга, а также право-левостороннюю специфику функционального вклада данных уровней головного мозга.
СРЕДНИЙ МОЗГ.
Известно, что основные функции среднего мозга являются: обеспечение единого психического и мышечного тонуса, «механическое сложение» модальностей, первичная сенсорная интеграция образа тела [13]. Именно на уровне данного отдела мозга зафиксированы ориентировочные зрительные и слуховые рефлексы,
96
сторожевой рефлекс. Соответственно на уровне среднего мозга находятся первичные зрительный и слуховой центры. На уровне среднего мозга расположены черепные нервы: глазодвигательный (III) и блоковый (IV) [9].
На практике при коррекции детей с данным нейросиндромом, заметно обязательное включение единого сюжета с одним общим, менее противоречивым смыслом, без ярких изменений в сюжете. Включение непротиворечивого сюжета по смыслу позволяет лучше организовать психическую деятельность ребёнка.
Необходимо внимательно фиксировать изменения общего тонуса ребёнка в процессе занятия. Так как при данном нейросиндроме легко истощить ребёнка. Поэтому включение каждого упражнения в процесс занятия в рамках распределения тонуса должно быть постепенным (вне зависимости: по нарастанию, либо по убыванию. Главное - плавное).
Для данных детей не является важным определённая последовательность при упражнениях на проприоцептивную чувствительность - но на практике более оптимальным является схема: общее-частное-общее. Это включает как сенсорную проработку образа тела, так и восприятия в целом. В восприятии - это упор на заполнение формы объекта. Хороший результат показывает использование неполных изображений на уровне разных модальностей. Первое, мы формируем не только ориентировку, но «предвосхищающую» ориентировку, что способствует формированию целостного образа. Например, используем лазерную указку и фиксируем на стене неполный образ дерева. Ребёнок рукой, либо указкой, должен изобразить полный образ.
Второй момент, это само построение целостного образа через разные модальности. Например, в начале мы показываем изображение «козы». После мы не убираем изображение, а оставляем как ориентировку: необходимо учитывать пространство для данного уровня, в котором ребёнок будет ориентироваться. На начальных этапах лучше пространственные характеристики стимула и пространство в целом делать однообразным. Именно для данного нейросиндрома это позволит лучше проработать целостность образа и фиксировать получаемый синтез психического и мышечного тонуса.
После в процессе выполнения упражнений (как двигательных, так и когнитивных) фиксируем на изображении определённые по модальности стимулы: например, выполняя упражнение на четвереньках из МЗО (метод замещающего онтогенеза) («кошка»/ «слон» и т.п.) были фиксирован ребёнком на руках и ногах похожие на копыта по фактуре материал. После данный материал самостоятельно ребёнком добавляется в общий пазл изображения.
Главная специфика при работе с нейросиндромом с акцентом на среднем мозге образуется за счёт 2 составляющих:
1) Стимулы разной модальности необходимо «слагать» последовательно, без резких смен по интенсивности;
2) Каждое занятие и упражнение необходимо делать более системным по составу разномодальной стимуляции. Возвращаясь к «козе» - мы делаем упор и на каждом упражнении в отдельности и на формировании паззла «козы» именно на использовании всего арсенала модальностей доступного ребёнку. При этом «сложение» модальностей является необходимым фактором для коррекции данного нейросиндрома. Мы естественно можем делать упор на других стимуляциях, но только в рамках системы разномодальной стимуляции. Иначе имеется большая вероятность истощения системы: другими словами, не будет хватать тонуса для формирования оптимального «механического сложения» модальностей.
Учитывая, что выше «эстафету» по формированию перцептивного образа принимает промежуточный мозг, при истощении (то есть при не оптимальном распределении психического тонуса) на уровне среднего мозга мы способствуем тенденции к более хаотическому распределению тонуса на уровне промежуточного
97
мозга, даже если он достаточно сохранен функционально. Несмотря на то, что основной анатомо-физиологический субстрат тонуса является ретикулярная формация, на уровне среднего мозга тонус общий, его распространение далее зависит не только от селекции тонуса на уровне промежуточного, но и на изначальной селекции на уровне среднего мозга (за счёт процентного соотношения определённых волокон в проведении информации определённой модальности и т.д.) (книга по подкорковым структурам). Если же «перегружать» тонусом на уровне среднего мозга его «избыток» способствует компенсации в виде повышения, как замечено нами, в первую очередь, эмоционального тонуса промежуточным мозгом, чтобы хоть более-менее использовать полученный объём тонуса для построения наиболее оптимального перцептивного образа и т.д. для данной ситуации. Это является неудивительным, учитывая те же волокна гипоталамуса, входящие в ретикулярную формацию на уровне среднего мозга, что вероятно способствует повторению данного цикла. Часто в коррекции дети с данным нейросиндромом при истощении демонстрируют выраженную компенсацию за счёт повышения эмоционального тонуса. Так, Кирилл (4,2 года) проявляет выраженные эмоциональные реакции, частые смены по знаку, но равномерные по интенсивности. В основном это агрессия, при этом схожая по описанию с «ложной агрессией», характерной больше именно при поражении таламических структур, но не гипоталамуса [7, 9].
ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ МОЗГ.
Данный отдел мозга образует стенки III желудочка. В процессе эмбриогенеза он формируется вместе с полушариями из переднего мозгового пузыря [9].
Главные структуры: таламус (зрительный бугор), гипоталамус, эпиталамус. Большая часть структур промежуточного мозга входит в состав лимбической системы [9].
Таламус является ключевым компонентом промежуточного мозга. Его нервные клетки образуют большое количество ядер, таковых различают около 40. Функционально различают специфические, неспецифические и ассоциативные ядра [9].
Рассматривая функции таламуса как ключевого компонента промежуточного мозга и учитывая предлагаемую в статье схему, можно выделить как минимум следующие функциональные смыслы промежуточного мозга (точнее таламуса), условно: таламус как модулятор (фоновая поддержка функций коры); коллектор (собирает информацию всех модальностей); транслятор (передаёт отдельными порциями информацию на кору); фассилитатор (сопровождение функционирования коры, поддержание её активности).
1) Таламус как коллектор - один из самых распространённых функциональных смыслов, присваиваемый таламусу в научной литературе. Вся сенсорная и моторная информация по восходящим и нисходящим связям проходит через таламус (промежуточный мозг в целом) и имеет определённую специфику обработки. Происходит благодаря многочисленным прямым и обратным связям с другими структурами головного мозга. Так, в таламусе выделяют такие группы ядер как передние (двусторонние связи с лимбической системой; ассоциативное), подушка (двусторонние связи с зрительной корой; ассоциативное), латеральное дорсальное (двусторонние связи с теменной корой; ассоциативное), дорсомедиальные (двусторонние связи с префронтальной корой; ассоциативное), вентральное переднее ядро (двусторонние связи с премоторной корой; специфическое ядро), вентральное латеральное ядро (двусторонние связи с прецентральной извилиной и моторной корой; специфическое ядро); вентральное заднелатеральное ядро (двусторонние связи с постцентральной извилиной; специфическое ядро); вентральное заднемедиальное ядро (двусторонние связи с постцентральной извилиной через V нерв; специфическое ядро), медиальное коленчатое тело (двусторонние связи с височной извилиной; специфическое ядро), латеральное коленчатое тело (двусторонние связи с зрительной корой; специфическое) и неспецифические ядра [9].
2) Таламус как модулятор. Известно, что таламус является одной из самых когнитивно гибких областей мозга, что указывает на его участие во многих аспектах психической деятельности. Это происходят за счёт того, что таламус опосредует взаимодействие между высокоуровневыми когнитивными процессами (внимание, память и т.п.) и элементарными сенсомоторными [21].
Некоторые авторы выделяют «провинциальные» и «связные» центры в таламусе, которые фиксируют и соединяют определённые нейронные сети. «Провинциальный» центр находится в самом таламусе. Это может быть любое ядро, описанное нами выше и входящее в структуру таламуса. В основном поражение «провинциального» центра приводит к выпадению определённого процесса. Например, при поражении вентрального ядра таламуса может с большой вероятностью получить снижение соматосенсорной чувствительности, так как это ядро является основным в проведении информации по этой модальности в соматосенсорную кору. С другой стороны, «связной» центр является кортикальным. Он связывает нейронные сети на уровне коры и связан с определённым ядром таламуса. Можно предположить, что именно такому центру принадлежит роль модулятора процессов. Ведь в первую очередь именно «связные» центры фиксируют горизонтальные связи нейронных сетей, что может быть основой того же коррекционного процесса психических процессов за счёт включения нейронных сетей, отвечающих за обработку и передачу информации одной модальности, в компенсацию неоптимального функционирования нейронной сети, отвечающей за переработку и передачу информации другой модальности. Но здесь же всплывают другие вопросы - это компенсаторный потенциал нейронных сетей на уровне таламуса в целом. В частности, как компенсаторный потенциал зависит от пространственного расположения ядер и их функциональных связей. Например, вкус и обоняние. В коррекции некоторые дети фиксируют запахи одновременно вдыхая и пробуя на вкус. Этот момент, вероятно, можно считать, как компенсацию на уровне промежуточного мозга для лучшего проведения информации о запахе за счёт подключения вкуса. Хотя, конечно, могут быть и другие причины, например, функциональный вклад островковой коры (инсула), которая с одной стороны, предположительно является промежуточным звеном между ОП и «высшим синтезом». С другой, вносит функциональный вклад в виде опосредствования связей между разномодальной информацией и соответствующими нейронными сетями [21].
3) Таламус как транслятор. Здесь ключевая роль принадлежит избирательному тонусу, за который отвечает таламус. Благодаря таламусу информация поступает в кору порциями. В этом также играет важную роль обратные связи коры. Стоит не забывать, что волокон со стороны коры больше, чем со стороны таламуса.
Благодаря данному функциональному смыслу кора «не перегружается», а это, во -первых, оптимальное обеспечение процессов, происходящих в ней. Второе, оптимальное энергетическое обеспечение нижележащих систем, для тех же среднего мозга и ствола в целом. Третье, гибкость в распределении психического тонуса: как на уровне горизонтальных связей (между модальностями и между определённым уровнем процессов (элементарные сенсомоторные, или когнитивные)), так и на уровне вертикальных связей (между когнитивными процессами и элементарными сенсомоторными).
4) Таламус как фассилитатор. Данный функциональный смысл таламуса обозначает, что таламус и промежуточный мозг, как основные системы- пейсмекеры, способны усиливать фоновое функционирование коры головного мозга. Это поддержание оси «сон-бодрствование», которая преимущественно осуществляется ретикулярной формацией, на уровне таламуса переходящей в медиальный таламус и связанные с ним неспецифические ретикулярные ядра. Данная функция также в последнее время считается очень важной относительно её вклада в решение проблемы сознания [15, 20, 27].
Но что будет, если данный функциональный смысл таламуса не выполняется? Если даже таламус оптимально функционирует как «коллектор», «транслятор» и «модулятор», при неоптимальной фассилитации таламус
1) не позволяет коре находиться в оптимальном энергетическом состоянии, которое необходимо коре для оптимальном участии в психической деятельности (при этом особенно в сложных психических процессах);
2) не позволяет коре оптимально участвовать в обратной тормозной системе, которая несёт огромный биологический смысл для организма и в процессе онтогенеза является более уязвимой и сложно корректируемой (в отличие от активирующей системы).
В коррекции психического развития при данном нейросиндроме одной из основных целей является проработка каждой модальности по интенсивности и со сменой (при том выраженной). Так как здесь упор идёт на проработку конкретного избирательного распределения тонуса. Например, часто у детей с данным нейросиндромом имеется снижение эмоционального гнозиса и/или выражение эмоции через мимику, жесты (с дополнительным дефицитом символического праксиса). Одним из упражнений в проработке данного симптома является «выражение эмоции под изменение темпа музыки»: например, под звучание определённой интенсивности гитары мы с ребёнком по-разному выражаем эмоцию испуга и т.д. Это первая особенность. Вторая - это проработка определённых связок, например, тактильное-ритм, звук/ритм-эмоция и т.п. В данном случае мы, выделяя ограниченно модальности и прорабатывая их, способствуем более эффективному формированию связей и избирательному распределению психического тонуса на основе данных модальностей. Что в будущем в коррекции используется как опорное звено.
При том на практике показало, что используя запахи при работе с детьми с преимущественным акцентом на промежуточном мозге, мы способствуем лучшему закреплению полученных навыков, что указывает на основную функцию обонятельной системы (ассоциативная). Удивительно, но до сих пор в научных работах по нейропсихологии не проработан вопрос потенциала промежуточного мозга для коррекции как основного носителя функций эмоций и висцеральной чувствительности [9].
Таким образом, в статье дана попытка обозначить и углубить смысловой подход в нейрокоррекции. Для этого были предложены принципы и обобщение практического опыта в работе с детьми с нарушением психического развития (на примере нескольких нейропсихологических синдромов). Необходимо отметить, что смысловой подход в нейропсихологии на данный момент является наименее изученным. Поэтому данная статья больше ставит вопросы, чем даёт ответы и является ориентиром для будущих эмпирических исследований.
Список литературы
1. Веракса А.Н. Символ как средство познавательной деятельности // Вопросы психологии. 2012. № 4. С. 62-70.
2. Веракса А.Н. Символическое опосредствование в познавательной деятельности // М.: МГУ, 2010, 151 С.
3. Выготский Л.С. Орудие и знак в развитии ребенка // Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. М.: Педагогика, 1984. С. 5-90.
4. Кукушкин М.Л. Патофизиологические механизмы болевых синдромов // Журнал «Боль». № 1, 2003.
5. Кулагина Н.В. Символ и символическое сознание // Культурно-историческая психология, 2006. № 1. С. 3-10.
6. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство // М., 1976. 320 с.
100
7. Михеев В.В. Глубинные структуры мозга (анатомия, физиология и патология) // М.: I Московский Медицинский Университет имени И.М. Сеченова, Москва, 1969. 183 с.
8. Перегуда С.Н. Гипотеза вероятностного заполнения как механизма сознания // Научный журнал. № 2 (25), 2018, С. 50-57.
9. Россолимо Т.Е., Москвина-Тарханова И.А., Рыбалов Л.Б. Физиология центральной нервной системы и сенсорных систем // М.: Издательство Московского психолого-социального института, 2009. 576 с.
10. Сатина Н.Г. Знак и символ в обучении // М.: Изд-во МГУ, 1988. 288 с.
11. Цветков А.В. О психологических универсалиях знаково-символической деятельности // Вестник МГОУ. Серия «Психологические науки», М.: Изд-во МГОУ, 2008. № 4. С. 27-32.
12. Цветков А.В., Перегуда С.Н. Механизм сенсомоторной коррекции психического развития: terra incognita популярной практики // форум молодых учёных. № 12, 2016.
13. Цветков А.В., Покровская С.В. Принципы нейропсилогической коррекции развития детей 3 - 7 лет с дисфункциями промежуточного мозга // Общество: социология, психология, педагогика, 2017.
14. Цветкова Л.С. Мозг и интеллект: нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности // М.: Просвещение, 1995.
15. Edelman G.M. and Tononi G.A. Universe Of Consciousness: How Matter becomes Imagination // Basic Books. New York, 2000.
16. Erkki Luuk. The structure and evolution of symbol // New Ideas in Psychology 31, 2013. Р. 87-97.
17. Friebel U., Eickhoff S.B, Lotze M. Coordinate-based meta-analysis of experimentally induced and chronic persistent neuropathic pain // Neuroimage, 2011.
18. Gauriau C., Bernard J.F. Posterior triangular thalamic neurons convey nociceptive messages to the secondary somatosensory and insular cortices in the rat // J Neurosci, 2004.
19. Keren Hana, Chen Gang, Benson Brenda, Ernst Monique, Leibenluft Ellen, Fox Nathan A., Pine Daniel S., Stringaris Argyris. Is the encoding of Reward Prediction Error reliable during development? // NeuroImage. Volume 178, 2018. Р. 266-276.
20. Eriksson Johan. Activity in part of the neural correlates of consciousness reflects integration // Consciousness and Cognition, Volume 55. October, 2017. P. 26-34.
21. Hwang Kai, Bertolero Maxwell A., Liu William B., D'Esposito Mark. The Human Thalamus Is an Integrative Hub for Functional Brain Networks // The Journal of Neuroscience. June 7, 2017. 37 (23):5594 -5607.
22.MourauxA., Diukova A., LeeM.C, Wise R.G, Iannetti G.D. A multisensory investigation of the functional significance of the «pain matrix» // Neuroimage, 2011.
23. Dore Rebecca A., Hassinger-Das Brenna et al. The parent advantage in fostering children's e-book comprehension // Early Childhood Research Quarterly, Volume 44. 3rd Quarter, 2018, Pages 24-33.
24. Webb Rebecca, Ayers Susan, Rosan Camilla. A systematic review of measures of mental health and emotional wellbeing in parents of children aged 0-5 // Journal of Affective Disorders Volume 225. 1 January, 2018. Pages 608-617.
25. Han Suk Won, Eaton Hana P., Marois Rene. Functional Fractionation of the Cingulo-opercular Network: Alerting Insula and Updating Cingulate // Cerebral Cortex, 2018.
26. Gliga Teodora, Farroni Teresa, Cascio Carissa J.. Social touch: A new vista for developmental cognitive neuroscience? // Developmental Cognitive Neuroscience 26 May 2018.
27. Tononi G.А. An information integration theory of consciousness // BMC Neuroscience, 2004. 5. Р. 42-72.
