CC BY
143
Библиографический список
1. Baekeland, P. Exercise deprivation // Arch. Gen. Psychiatry. - 1970. - V. 22.
2. Cook, C.C. Addiction and spirituality // Addiction. - 2004 May. - V. 99. - N 5.
3. Griffiths M.D. Workaholism is still a useful construct // Addiction Research and Theory. - 2005. - V. 13. - N 2.
4. Hausenblas, H.A., Downs D.S. Exercise dependence: a systematic review // Psychology of Sport and Exercise. - 2002. - V. 3. - N 2.
5. Killinger, B. Workaholics, the respectable addicts. East Roseville: Simon and Schuster. - 1992.
6. Mbller A. Compulsive buying: Descriptive characteristics and psychiatric comorbidity of 22 cases / A. Mbller, A. Silbermann, M. Kadegge-
Schindler, S. Student // Journal of Psychosomatic Research. - 2004. - V. 56.
7. Spence J.T., Robbins A.S. Workaholism: Definition, measurement, and preliminary results / J.T. Spence, A.S. Robbins // Journal of Personality
Assessment. - 1992. - V. 58. - N. (1).
Статья поступила в редакцию 5.05.09
УДК 616.8
М.Г. Чухрова, д-р мед. наук, проф. НГПУ, г. Новосибирск В.П. Леутин, д-р пед. наук, проф. НГПУ, г. Новосибирск
Г.Н. Пилипенко, преподаватель кафедры психологии Сибирской академии финансов и банковского дела, г. Новосибирск
Ю.Н. Кабанов, канд. биол. наук, зав. кафедрой физической культуры Сибирской академии управления и массовых коммуникаций НГПУ, г. Новосибирск
НЕИРОПСИХОЛОГИЧЕСКИИ АНАЛИЗ ФЕНОМЕНА АЛЕКСИТИМИИ У СПОРТСМЕНОВ
Проведено исследование распространенности амекситимии среди студентов факультета физической культуры и ней-ропсихологический анализ межполушарных взаимоотношений. У алекситимиков выявлено усиление функциональной активности правого полушария, правополушарная стратегия решения сенсомоторных задач и вовлечение правого полушария в несвойственную ему речевую деятельность. Проведен психологический анализ структуры личности спортсменов с выраженным алекситимическим радикалом.
Ключевые слова: Спортивная психология, нейропсихология, психология личности, алекситимия, межполушарные взаимоотношения.
Современный спорт высших достижений предполагает наличие у спортсмена способности максимально мобилизовать свои физические ресурсы и резервы в напряженных и экстремальных условиях соревновательной деятельности, которая вызывает у спортсмена определенное эмоциональное отношение. Это подтверждается высказыванием С.Л. Рубинштейна: «Если все происходящее, поскольку оно имеет то или иное отношение к человеку и поэтому вызывает то или иное отношение с его стороны, может вызвать у него те или иные эмоции, то особенно тесной является действенная связь между эмоциями человека и его собственной деятельностью» (Рубинштейн, 1946, с. 86). Вместе с тем, согласно феноменологическому направлению теории личности, поведение человека можно понимать только в связи с его субъективным восприятием действительности. По К. Роджерсу, важнейший мотив жизни человека - это сохранить и развить себя, максимально выявить лучшие качества своей личности. Структура «Я» формируется через взаимодействие с окружением и является продуктом процесса социализации. Переживания, находящиеся в конфликте с «Я» и его условиями ценности, не допускаются к осознанию и точному восприятию, и порождают эмоциональные нарушения [1]. Изучение личностных эмоциональных нарушений, таких как депрессия, подавленность, угнетенность показывает их патогенное влияние на состояние здоровья и успешность деятельности, в том числе спортивной, а определенные эмоциональные состояния, обусловленные страхом перед соревнованиями, неуверенностью в своих силах, растерянностью, или, наоборот, избыточной тревогой, раздражительностью, эмоциональным возбуждением, вызывают нару-
шение координированности деятельности и недостижение нужного результата. Алекситимия, как личностный конструкт, характеризующийся трудностями в различении и описании эмоций, снижением способности к образному мышлению и тенденцией концентрироваться на внешних событиях, может оказывать определенное влияние на результативность спортивной деятельности. Феномен алекситимии считается универсальной личностной характеристикой, обусловливающей психосоциальную неконгруэнтность личности, ее повышенную подверженность стрессовым воздействиям [1; 2; 3], одним из которых общепризнанно считает соревновательный процесс. В большом спорте зачастую необходимо полностью абстрагироваться от своих переживаний, мыслей и чувств, ради достижения высокого результата. Склонность к алекситимии в спорте может быть в некоторой степени даже полезна, поскольку избавляет спортсмена от «лишних» переживаний и облегчает возможность концентрации на тренировочном или соревновательном процессе. Неконгруэнтность личности социуму, затрудненная психологическая адаптация в обычной жизни в данном случае не имеет большого значения для спортсмена, если на кону стоит большой спортивный успех. Нами выявлена повышенная встречаемость алекситимии среди спортсменов отдельных специализаций, в частности, индивидуальных видов спорта, по сравнению с обычной популяцией, и высказано предположение о нейрофизиологической обусловленности алекситимии [3; 4]. Насколько алекситимия является приобретенным либо врожденным качеством, особенно интересно применительно к спорту. Нейропсихологи-ческий анализ феномена алекситимии проведен в недостаточ-
ной степени. В связи с этим, целью исследования явилось изучение распространенности алекситимии среди спортсменов, а также теоретическое и экспериментальное уточнение ее нейропсихологической природы и сущности, ее роли в процессе психической адаптации к спортивной деятельности.
Материал и методы исследования. В рамках данной экспериментальной работы проведено нейропсихологическое обследование и оценка межполушарной асимметрии и меж-полушарных взаимоотношений практически здоровых испытуемых - студентов факультета физической культуры Новосибирского государственного педагогического университета (более 500 человек, мужчины и женщины в возрасте 18 - 25 лет), имеющих высокие спортивные достижения, не менее 1 спортивного разряда, кандидаты в мастера, мастера спорта, и контрольная группа испытуемых-студентов обоего пола и того же возрастного диапазона, 150 человек, не имеющих спортивного разряда и занимающихся в группе общефизической спортивной подготовки.
Для выявления алекситимичных личностей была использована Торонтская алекситимическая шкала (TAS-26). Предельное теоретическое распределение результатов - от 26 до 130 баллов. Выявление суммы баллов 74 и выше позволяло считать испытуемого алекситимичным. Функциональную асимметрию мозга диагностировали, определяя ведущий глаз, ухо, руку и ногу, для чего были выбраны несколько наиболее информативных и часто встречающихся тестов [4]. Для оценки участия правого и левого полушарий мозга в речевых функциях был применен метод двойного задания (мануально-вербальной интерференции) в модификации В.Н. Янсон, З.Ф. Кенга (1983). В качестве невербального задания использовали теп-пинг, выполняемый в максимальном темпе в течение 10 секунд отдельно правой и левой рукой. Вербальное задание состояло в устном склонении имен существительных, предъявляемых вслух с интервалом в 2 секунды. Показатели теппинга для каждой руки определяли трижды без вербального задания и трижды на фоне склонения существительных. Падеж меняли перед каждым новым замером. Замедление теппинга для каждой руки определяли по формуле:
N исх.- N нагр./Ы исх.*100%,
где N исх. - количество нажатий на кнопку за 10 сек. без вербального задания, N нагр. - с заданием.
Зрительно-пространственные возможности испытуемых оценивали с помощью задания на деление линий правой и левой рукой. Испытуемым было предложено разделить на 2 равные части каждой рукой по 10 отрезков, имеющих длину 80, 90, 100, 110, 120, 130, 140, 150, 160 и 170 мм. Отрезки располагали один под другим в случайном порядке. Лист с изображением отрезков помещали на столе перед испытуемыми так, что середина листа совпадала с их средней линией. Лист закрывали специальной картой с отверстием, в котором одномоментно можно было видеть лишь один отрезок. После деления этого отрезка карту сдвигали вниз и производили деление следующего отрезка. Работу всегда начинали правой рукой. Измеряли расстояние между левым краем отрезка и отметкой деления с точностью 0,5 мм. Для каждой руки вычисляли разницу между средней половинной длиной отрезков (62,5 мм) и полученной в опыте средней величиной.
Для изучения особенностей воспроизведения латерально предъявленных эмоциональных слов у испытуемых эти слова были введены в 4-ые пары дихотически предъявляемых списков из 10 пар слов. Эмоционально значимые слова предъявляли в 4-ой паре в следующих вариантах: на 4-м месте в списке, подающемся в одно ухо, в паре с нейтральным словом из списка, не содержащего эмоционального слова; на 4-м месте в спис-
ке, подающемся в другое ухо, также в паре с нейтральным; на 4-м месте в обоих синхронных списках. Всего испытуемым предъявляли по 2 списка слов каждого из описанных вариантов. Последовательность поступления эмоциональных слов в каждое ухо варьировалось от опыта к опыту и была уравновешена в целом для контрольной и экспериментальной группы.
Эмоциональные и нейтральные слова отличались не только по степени эмоциональной значимости, но и принадлежали к разным подгруппам существительных. Эмоциональные слова имели абстрактное значение (болезнь, обида), а остальные слова списков являлись конкретными существительными (полка, трава).
Воспроизведение четвертых слов списков для следующих вариантов: отсутствие эмоционального слова в списке, наличие эмоционального слова при его одностороннем предъявлении, наличие эмоционального слова при двустороннем предъявлении эмоциональных слов, - было проанализировано с использованием дисперсионного анализа.
Ассоциативное обследование с целью тестирования инверсии эмоционального отражения позволяет выявить признаки нарушения переноса эмоциогенной информации [4]. Этот тест был разработан авторами в 1988 году для диагностики невротических расстройств, и, по мнению авторов методики, является индикатором нарушения нормальных взаимоотношений полушарий головного мозга. В нашем исследовании методика применена для выяснения межполушарных взаимоотношений и особенностей селекции эмоциогенной информации. Личностные особенности спортсменов исследовались с помощью методики Кеттела 16 РЕ
Математическая обработка данных проводилась с помощью пакета прикладных статистических программ SPSS, версия 11.5. Статистическая значимость различий оценивалась по критерию Стъюдента.
Результаты.
Распространенность алекситимии среди спортсменов. Анализ показал, что наименьший индекс алекситимии среди всех студентов составил 28 баллов, наибольший - 86 баллов, средний индекс алекситимии составил 45,7 + 3,8 балла. Наибольшее количество испытуемых (более 70%) имели индекс алекситимии в пределах 35-60 баллов, что ниже, чем представлено в данных Психоневрологического института им. В.М. Бехтерева для здоровых людей (59,3+1,3). Здоровые студенты-спортсмены в целом укладываются в неалекситими-ческую выборку. Алекситимичных (74 балла и выше), по определению авторов методики TAS, среди них было выделено всего 18 человек из 650, что составляет всего 2,8%; неалекси-тимичных (ниже 62 баллов) - 433 человека (66,6%).
Из всей выборки выделены две группы с полярными значениями алекситимического индекса: до 35 баллов - 22 человека (10 юношей и 12 девушек) - 1 группа - неалекситимич-ные студенты, и выше 60 баллов - 18 человек (10 юношей и 8 девушек) - 2 группа - алекситимичные и условно алексити-мичные студенты. Эти две группы студентов были сопоставимы по возрасту, социальному положению, и были протестированы более детально.
Среди испытуемых были выделены 40 человек с наиболее высокими и наиболее низкими показателями по шкале алек-ситимии. Эти испытуемые были разделены на две репрезентативные группы: 1 группа - высокоалекситимичные спортсмены, 20 человек, у которых уровень алекситимии был больше 74 баллов (средний балл 82,6 + 4,1), их средний возраст был 19,2+3,2 лет; и 2 группа - контроль, 20 человек, уровень алекситимии низкий (средний балл 41,4 + 3,8), средний возраст 19,3+2,5 лет. Статистическая значимость различий уровня
алекситимии р < 0,001. Дальнейшее нейропсихологическое исследование проводилось со спортсменами этих групп.
Оценка латерального фенотипа. В лабораторных условиях оценка показателей функциональной асимметрии мозга у 40 испытуемых проводилась путем выявления ведущего глаза, уха, руки и ноги. Были выделены группы, отличающиеся степенью выраженности признаков праволатеральности. Первая группа включала людей с преобладанием леволатеральных показателей: эти лица характеризовались либо полной левосторонней асимметрией, либо тремя левосторонними показателями из четырех зарегистрированных. Среди алекситими-ков таких испытуемых было 12 человек, в контрольной группе - ни одного. Во вторую группу (амбидекстров) вошли лица с полной симметрией зрения, слуха, рук и ног и с тремя симметричными и левосторонними показателями. И среди алек-ситимиков, и в контрольной группе их было по 4 человека. Третья группа - лица с сочетанием двух праволатеральных показателей с левосторонними или симметричными показателями; среди алекситимиков таких испытуемых было 3, в группе контроля - 8. Четвертая - лица с преобладанием правосторонних показателей, в нее вошел 1 пациент из алекси-тимиков и 8 из контрольной группы. Итак, в контрольной группе распределение было обычным для популяции, а в группе алекситимиков 16 человек (80%) имели левый или преимущественно левый профиль моторной и сенсорной асимметрии. Организация мозга является относительно стабильным свойством индивидуума, даже при переучивании нейрофизиологические признаки леволатеральности остаются, и могут быть выявлены с помощью функциональных проб. Профиль сенсомоторной асимметрии определяет тип полушарной стратегии решения сенсомоторных задач. Таким образом, у алекситимиков выявляется преобладание правополушарной стратегии (табл. 1).
Таблица 1
Параметры асимметрии у алекситимиков и в контрольной группе
Асимметрия,% Группы Алексити- мики Контрольная группа неалек-ситимиков
Общая (ОА) 12,2 ± 1,6 7,8 ± 3,8
Моторная (МА) 12,8 ± 5,6* 26,2 ± 2,4
Сенсорная (СА) 6,2 ± 2,8* -19,9 ± 3,2
Доля правых (ПА) 25,8 ± 3,4 53,1 ± 2,5
Доля левых (ЛА) 46,7 ± 2,8* 24,9 ± 1,9
Доля неопределенных (НА) 28,6 ± 3,1 22,9 ± 1,6
Исследование инверсии эмоционального отражения.
В процессе обследования испытуемым предъявлялась вербальная программа, состоящая из эмоциогенных и нейтральных слов. Нейтральные слова распределялись в тесте в случайном порядке для исключения установки на эмоциогенные слова. Ассоциации на нейтральные слова не анализировались. В процессе обработки результатов теста производился лишь подсчет инвертированных ассоциаций (табл. 2). Явление инверсии эмоционального отражения проявлялось в том, что у пациентов с алекситимией в процедуре ассоциативного тестирования в ответ на эмоциогенные слова, подобранные методом независимой экспертной оценки, выявлялись ассоциации, имеющие эмоциональную окраску, противоположную слову-стимулу. Например:
слово-стимул слово-ассоциация
норма инверсия
радость счастье горе, беда
любовь радость, счастье ненависть, разлука
обида боль радость
Таблица 2
Результаты теста инверсии эмоционального отражения
Количество инверсии 1 группа, п = 20 алекситимики 2 группа, п = 20 контроль
Абс. % Абс. %
6 и более инверсий 10 50 1 5
2-5 инверсий 8 40 6 30
Не более 1 инверсии 2 10 13 65
Инверсия эмоционального отражения, по данным авторов методики, имеет определенные нейрофизиологические основы. 18 алекситимиков (80%) показали наличие инверсии, что может свидетельствовать о наличии нейрофизиологических коррелят.
Оценка латерализации речевой деятельности. При
анализе результатов метода двойного задания (мануально-вербальной интерференции) для показателей замедления теппинга правой и левой рукой в условиях конкурентной вербальной деятельности получены следующие результаты: фактор группы (алекситимики и контроль) - F(1,60)=4,26, р<0,05; руки (правая и левая рука) - F(1,60)=4,68, р<0.05. Эти результаты свидетельствуют о том, что для алекситимиков характерно большее замедление теппинга под влиянием конкурентной деятельности, чем для контроля, и что в целом для всех испытуемых интерференционное влияние речевой деятельности на показатели правой руки достоверно сильнее, чем на показатели левой (рис. 1). Взаимодействие факторов группы и руки также оказалось достоверным F(1,60)=7,92, р<0,01. Последующее сравнение выявило, что у контроля замедление теппин-га правой рукой достоверно больше, чем левой F(l,60)=10,35, р<0,004). Для алекситимиков характерна симметричная картина изменений теппинга, без достоверных различий замедления теппинга правой и левой рукой (р>0,5). При этом контрольная и изучаемая группы не различаются по показателям замедления теппинга правой рукой (р<0,5), но редукция теп-пинга левой рукой у алекситимиков достоверно больше, чем у контроля F(1,60)=11,15, р<0,05, (рис.1). Полученные результаты указывают на значимые различия алекситимиков и контрольных испытуемых при выполнении теста на мануальновербальную интерференцию. В контрольной группе отмечена асимметрия, проявляющаяся в достоверно более значительном замедлении теппинга правой по сравнению с левой рукой на фоне конкурентной вербальной деятельности.
Оценка эффективности выполнения пространственного задания на деление отрезков. Пространственное задание на деление отрезков поочередно правой и левой рукой также ставит своей целью изучение латеральных различий и парного функционирования полушарий головного мозга. Результаты, полученные при анализе данных по делению линий, приведены в таблице 3. Для алекситимиков обнаружено достоверное различие отклонений от средней точки, допущенных правой и левой рукой 0=2,8; N=20, р<0,05). Для контрольных испытуемых-неалекситимиков латеральные различия в точности деления отрезка отсутствовали.
Обнаруженные различия в точности деления отрезков при работе левой и правой рукой у алекситимиков, в сочетании с более значительным замедлением теппинга правой по сравнению с левой рукой на фоне конкурентной вербальной деятельности, могут свидетельствовать о расстройстве парного функционирования полушарий в восприятии и моторной оценке пространственных отношений.
Замедление теппинга
□ Правая рука
□ Левая рука
Рис.1. Замедление теппинга правой и левой рукой в условиях интерференции у контрольных испытуемых и у лиц с алекситимией. Различия достоверны при Р<0,05 по t-критерию для сопряженных значений.
Таблица 3
Средние значения (в мм) отклонений от центра при делении отрезков правой и левой рукой у алекситимиков и контрольных испытуемых
Испытуемые Количество Правая рука Левая рука
Алекситимики 20 1,26±0,42 0,38*±0,25
Контроль 20 0,81±0,31 0,54±0,22
дает хорошо известный факт положительного влияния эмоциональной значимости материала на эффективность его воспроизведения [5]. Фактор варианта предъявления значимый при F(l,25)=13,75; р<0,001. Сохранились также значимые межгруп-повые различия, связанные с худшим воспроизведением алек-ситимиками нейтральных слов с левого уха (Б (1,68)= 10,79; Р<0,002; рис.3).
Анализ непосредственного и отсроченного воспроизведения списков слов, из которых были исключены слова, стоящие на 4-м месте, показал отсутствие различий между алек-ситимиками и контрольной группой.
Воспроизведен
ие%
60
50
40
30
20
10
0
* — значимость латеральных различий р<0,05 по t-критерию для сопряженных значений.
Латеральные особенности воспроизведения нейтральных и эмоциональных слов. Известно, что правое полушарие головного мозга доминирует в регуляции эмоциональных процессов. Более тесная связь механизмов речевой деятельности с правым полушарием у алекситимиков, по сравнению с контролем, выявленная с помощью теппинг-теста, позволяет предполагать различия в обработке эмоционально значимой вербальной информации для этих групп испытуемых, что может сказываться на эффективности ее воспроизведения.
Исследовано воспроизведение четвертых слов списков. При проведении дисперсионного анализа независимой переменной была группа испытуемых (алекситимики - 20 чел., контроль - 20 чел.), зависимыми - латеральность предъявления (правое ухо, левое ухо) и вариант предъявления (3 уровня, описанные выше).
Выявлена значимость варианта предъявления (F(2,22)=25,31; р<0,05). Согласно результатам парных сравнений при непосредственном воспроизведении эмоциональные слова на 4-м месте в списке воспроизводились достоверно лучше (р<0,05), чем нейтральные. Также отмечено лучшее воспроизведение эмоциональных слов, предъявлявшихся в паре с нейтральными, по сравнению с теми, которые предъявлялись в паре с другими эмоциональными словами (F(l,65)=17,44; р<0,05).
Обнаружены межгрупповые различия в воспроизведении нейтральных слов с левого уха (F(l,70)=3,84; р=0,05). Как видно из рис. 2, в последнем случае алекситимики воспроизводили меньше слов, чем испытуемые контрольной группы.
Отставленное воспроизведение проанализировано для тех же факторов. При отставленном, как и при непосредственном воспроизведении, эмоциональные слова воспроизводились лучше, чем нейтральные, всеми испытуемыми, что подтверж-
Правое Левое ухо ухо
Контроль
Правое Левое ухо ухо
Алекситимики
Рис. 2. Непосредственное воспроизведение предъявляемых в паре нейтральных и эмоциональных слов, алекситими-ки - 20 чел., контроль - 20 чел.
По вертикали - воспроизведение (в % от числа предъявленных слов);
1 - нейтральные, 2 - эмоциогенные слова.
Воспроизведени
е,%
14-
12-
10-
8-
6-
4-
2-
0-
Алекситимики Контроль
□ Правое ухо □ Левое ухо
Рис. 3. Латеральные особенности воспроизведения нейтральных слов, предъявляемых в паре с эмоциогенными, в отсроченном воспроизведении.
По вертикали - воспроизведение (в % от числа предъявленных слов)
Учитывая преимущественное участие левого полушария в обработке абстрактных существительных, к которым относились применявшиеся в наших экспериментах эмоционально значимые слова, и лучшее у алекситимиков по сравнению с контролем воспроизведение эмоциогенных слов с правого уха, а также факт ухудшения у алекситимиков воспроизведения нейтральных слов с левого уха, можно думать о понижении относительной активации связанных с пространственнообразными функциями отделов правого полушария, что в целом подтверждает гипотезу о нарушении баланса полушарной активации у алекситимиков.
Известно, что правое и левое полушария по-разному организуют контекстуальные связи между явлениями и символами. Левополушарное мышление является логико-вербальным и из всего множества существующих связей выбирает наиболее сильные и очевидные, позволяющие установить причинно-следственные отношения в соответствии с законами формальной логики. В отличие от этого функцией правого полушария является организация многозначного контекста. Левополушарная стратегия связана с вычленением из большого числа связей наиболее определенных, упорядоченных, и требует дополнительной церебральной активации. В то же время правополушарная стратегия лишена элементов вероятностного прогноза, не устанавливает причинно-следственных связей, обеспечивает большую свободу в манипулировании информацией и в связи с этим нуждается в меньших дополнительных физиологических затратах. Алекситимики, в отличие от контрольных испытуемых, имеют значительное увеличение левых профилей моторной и сенсорной асимметрии наряду с преобладанием правополушарной стратегии решения вербальных и зрительно-пространственных задач. Ассоциативный эксперимент показал, что у алекситимиков существует инверсия эмоционального отражения, которая указывает на трудности вербализации и осознания слов-стимулов.
Необходимым условием вербализации и осознания является активация связей гностических областей коры с представительством моторной речи в левом полушарии мозга. При этом, чтобы стать осознанным, сигнал в проекционной коре должен подкрепиться информацией из центров эмоций. Судя по всему, алекситимики не могут вербализовать эмоциоген-ную значимость слова, а это может быть следствием того, что информация об эмоциогенности не достигает представительства моторной речи в левом полушарии. Таким образом, ухудшение переноса эмоциогенной информации из правого полушария в левое может обусловить неосознаваемость эмоциогенных характеристик слов. И их переработка приводит к диффузной активности правого полушария мозга, которая характерна для алекситимиков. Это также выражается в усилении вербально-мануальной интерференции при выполнении моторного задания левой рукой у алекситимиков. В контрольной группе отмечена асимметрия, проявляющаяся в достоверно более значительном замедлении теппинга правой по сравнению с левой рукой на фоне конкурентной вербальной деятельности. Этот хорошо известный для здоровых испытуемых эффект объясняется перекрытием и тесным взаимодействием нервных субстратов речевой деятельности и моторной активности правой руки в доминирующем в вербальных функциях левом полушарии. У алекситимиков различия между показателями замедления теппинга правой и левой рукой отсутствовали в связи с увеличением замедления теппинга левой рукой. На основании этого факта можно сделать заключение, что наблюдавшиеся у алекситимиков изменения мануально-вербальной интерференции связаны с изменениями функциональной асимметрии фронтальных
отделов полушарий, зоны локального представительства интерферирующих функций.
Известно, что у здоровых взрослых испытуемых наблюдается незначительное одинаковое для обеих рук смещение влево от реального центра при выполнении задания на деление отрезка, а выраженные латеральные различия в этом задании выявляются при незрелости или нарушении межполу-шарных связей [6]. В связи с этим обнаруженные в настоящем исследовании различия в точности деления отрезков при работе левой и правой рукой у алекситимиков могут свидетельствовать о расстройстве парного функционирования полушарий в восприятии и моторной оценке пространственных отношений.
Итак, усиление вербально-мануальной интерференции при выполнении моторного задания левой рукой у алексити-миков свидетельствует о вовлечении правого полушария в речевую деятельность, и об уменьшении латеральных различий функциональной асимметрии. Обнаруженные у алекситими-ков в отличие от контрольных испытуемых различия в точности деления отрезков левой и правой рукой могут свидетельствовать о нарушении парного функционирования полушарий в восприятии и моторной оценке пространственных отношений, что подтверждает нарушение согласованного функционирования полушарий мозга. Правое полушарие берет на себя несвойственные речевые функции, плохо справляется с этой ролью, что проявляется в затрудненной вербализации эмоци-огенных стимулов. Эти нейрофизиологические закономерности объясняют феномен алекситимии, который проявляется невозможностью вербализации эмоционального состояния при сохраненной и даже обостренной способности к эмоциональному реагированию.
Выявленное у алекситимиков лучшее по сравнению с контролем воспроизведение эмоциональных слов с правого уха может быть связано с повышением относительной активации каудальных отделов левого полушария. Учитывая широкое вовлечение правого полушария в обработку конкретных образных существительных, факт ухудшения воспроизведения нейтральных слов с левого уха в этом случае может быть следствием понижения относительной активации связанных с пространственно-образными функциями каудальных отделов правого полушария. Изменение баланса полушарной активации вносит вклад в обработку речевой информации, по-видимому, не только на стадии восприятия, но и на стадии семантического анализа, так как избирательно влияет на воспроизведение слов, отличающихся по шкале абстрактности-конкретности и эмоциональной значимости, заключенной в значении слова. В то же время, восприятие и запоминание речевой информации в значительной степени определяется структурой складывающихся в процессе деятельности внутриполушарных и меж-полушарных функциональных взаимодействий.
Вместе с тем, у алекситимиков определяется активация правого полушария, выражающаяся в улучшении воспроизведения эмоциогенных слов, предъявляемых в левое ухо, что в конечном счёте приводит к инверсии исходных, свойственных здоровым лицам, взаимоотношений полушарий головного мозга.
Полученные результаты психофизиологического обследования свидетельствуют о том, что пространственно-временная организация психической деятельности алекситимика соответствует правополушарному типу. Среди алекситимиков достоверно больше лиц с правополушарной стратегией. Не исключено, что высокая активность правого полушария способствует алекситимии из-за отмеченного нарушения межпо-лушарного переноса эмоциогенной информации, и вызываю-
щей физиологические изменения, соответствующие эмоциональному переживанию. Алекситимики неадекватно реагируют на эмоциогенный стимул, часто придавая эмоциональную значимость индифферентным воздействиям, и проявляя свою реактивность вегетативными реакциями. Им свойственна инверсия эмоционального отражения, ранее описанная у лиц с невротическими изменениями [4]. Она выражается в том, что при предъявлении эмоциогенных слов склонные к алекситимии люди отвечают словами-ассоциациями, имеющими эмоциональную окраску, противоположную слову-стимулу. У алекситимиков нарушена передача эмоциогенной информации из правого полушария в левое, что может приводить к формированию застойного очага возбуждения в правом полушарии, сосредоточению на эмоциогенных переживаниях, что проявляется вегетативными реакциями / Осозна-ваемость вербальной эмоциогенной информации у алекси-тимиков нарушена, поэтому они плохо поддаются психотерапевтическим воздействиям.
Как показало проведенное исследование, алекситимия -это свойство личности, обусловленное нейрофизиологическими механизмами. Дефицитарность левополушарных функций можно рассматривать в качестве нейропсихологических предпосылок, предрасполагающих к развитию алекситимии. Проявление алекситимии зависит также от генетической предрасположенности, от внешних условий, особенностей воспитания, социального окружения и т.п. Судя по всему, существует единый «когнитивный стиль» алекситимиков, который включает в себя комплекс нейропсихологических и психопатологических особенностей, скорее отражающий преморбидные черты, нежели указывающий на вторичные повреждения различных отделов мозга. Возможно, что регистрация определенных психоэмоциональных свойств и реакций позволит диагностировать алекситимию, как психофизиологическое свойство.
Судя по всему, алекситимия является адаптивным феноменом в большей степени, чем психологическим свойством личности. Возникает вопрос о влиянии личностных факторов на выраженность алекситического радикала. Для ответа на этот вопрос проведено сравнение личностных факторов и психологических характеристик алекситимичных и неалек-ситимичных спортсменов. В 1 группу (всего 25 человек) вошли лица со значениями алекситимии более 80 усл.ед., 2 группу составили пациенты без алекситимии (менее 50 усл.ед.), всего 56 человек.
По данным личностного опросника Кеттела (рис. 4, 5), у студентов 1 группы выявились констелляции личностных факторов, сопутствующих алекситимии. По блоку факторов В, М, Q1 это преимущественно низкие значения, характеризующие конкретность и ригидность мышления, склонность к эмоциональной дезорганизации мышления, практичность, добросовестность, ориентацию на внешнюю реальность и общепринятые нормы, некоторую ограниченность и излишнюю внимательность и придирчивость к мелочам; консервативность, неприемлемость новых идей, морализаторство, отрицательное отношение к переменам. В процессе беседы у испытуемых 1 группы отмечались банальные и шаблонные высказывания, они выявляли затруднения в понимании переносного смысла некоторых высказываний. Отмечалась некоторая речевая бедность, невыразительность и неспособность к фантазиям. В большей степени, чем у испытуемых 2 группы, у алекситимиков наблюдался примитивный телесный язык: жесты, позы, движения, которые заменяли высказывания.
По блоку личностных факторов, характеризующих эмоционально-волевые особенности - С, G, I, О, Q3, Q4, - это высокая нормативность поведения, следование запретам, ри-
гидность установок, низкая толерантность по отношению к фрустрации, склонность к лабильности настроения, раздражительность, утомляемость, невротичность. Это суровость и черствость по отношению к окружающим, низкая способность к сопереживанию, сочувствию, пониманию как своих чувств и эмоций, так и других людей. Тревожность и ранимость, основанная на ломке стереотипов и ригидных установок. Хороший контроль эмоций и поведения, связанный с дефицитом эмоциональных проявлений. Напряженность, фруст-рированность, взвинченность, наличие возбуждения и беспокойства. Состояние фрустрации, которое характерно для студентов 1 группы, связано с внутренней неудовлетворенностью стремлений, повышенной мотивацией и неадекватностью самооценки. В отношении коммуникативных свойств и особенностей межличностного взаимодействия (факторы А, Н, F, Е, Q2, N L) - это необщительность, замкнутость, ригидность и излишняя строгость в оценке людей, скрытая враждебность. Скептическое настроение, холодность по отношению к окружающим и своим близким, завышенные требования к ним, связанные с ригидностью установок, неуверенностью в своих силах, повышенной чувствительностью к угрозе. Склонность все усложнять, постоянная озабоченность и тревожность, пессимистичность, ожидание неудач, обращение интересов только на самого себя, зацикленность на личных проблемах, бедный внутренний мир и закрытость для окружающих.
По группе факторов А, F, G, I, М, Q3, которые, на наш взгляд, в наибольшей степени характеризуют алекситимичес-кий радикал, у испытуемых 1 группы была выявлена ограниченная способность к осознаванию своих эмоций и когнитивной переработки аффекта, высокая личностная и ситуативная тревожность в сочетании с затруднениями в отреагировании эмоций и недостаточной способностью к их вербальному выражению и осознаванию, что в конечном итоге и позволило считать их алекситимичными личностями. Основной личностной особенностью алекситимичных пациентов является дефект в аффективной сфере - неспособность дифференцировать эмоции с ощущением неопределенного физиологического напряжения [2; 3; 4]. Им свойственно бесконечное описание физических ощущений. Непонимание своего внутреннего психического и физического состояния и благополучия сочетается с ограниченной способностью к регуляции внутренних состояний. Внутренние ощущения описываются как скука, пустота, напряжение, возбуждение. Эти процессы в конечном итоге приводят к усилению соматических реакций на психологические стрессоры.
Анализ факторов С, G, Н, О, Q4, характеризующих тревожно-депрессивный радикал, также выявил специфические особенности у спортсменов 1 группы. По косвенным признакам, которые выявляются с помощью методики Кеттелла, можно констатировать, что для них характерна ангедония - неспособность получать удовольствие от жизни, мрачность и пессимистичность как черта характера, низкий энергетический уровень, стремление избегать перемены, ригидность установок. Высокий уровень тревоги у них же свидетельствует также в пользу тревожно-депрессивного состояния. Тревожнодепрессивные расстройства выявлялись и у студентов 2 группы (в 19% случаев), но их существенным отличием было то, что они носили ярко выраженный ситуативный характер, что выявлялось в процессе психологического интервью. Тогда как у испытуемых 1 группы тревожно-депрессивные расстройства носили личностный характер, депрессия была мало связанной с ситуацией, скорее, ситуация притягивалась для объяснения скрытого депрессивного состояния. При этом депрессия не
осознавалась, а выявлялась в процессе опроса и по поведенческим признакам. Это существенное отличие испытуемых двух групп с разным алекситимическим радикалом позволяет считать скрытое, неосознаваемое тревожно-депрессивное личностное расстройство патогномоничным признаком для алек-ситимического склада личности. Тревожно-депрессивное расстройство, носящее характер реактивного образования, в результате объективных предпосылок, можно, по-видимому, считать нормальным. Это положение подтверждает также анализ факторов блока В, М, Q1, проведенный выше, характеризующих когнитивный стиль, указывающий на то, что если во
2 группе в результате психотравмирующих факторов актуализируются когнитивные элементы тревоги, то в 1 группе тревожно-депрессивное состояние носит характер скрытого личностного комплекса.
При анализе агрессивного радикала - факторы Е, G, Н, I, N О, Q1, - у испытуемых 1 группы выявлены следующие особенности. Высокая природная агрессивность и нетерпимость к чужим ошибкам, конфликтность, жесткость, суровость и черствость в сочетании с высокой нормативностью поведения, подавлением агрессивных импульсов, зажатостью, несме-лостью, тревожностью, подозрительностью, обидой, повышенной скрытой ранимостью, невыносимостью перемен - приводят к подавлению агрессии и к тщательно скрываемой враждебности. Аутоагрессивность испытуемых 1 группы подтверждается выраженным чувством вины и уходит корнями в глубокое детство. Аутоагрессивность, по нашему мнению, также является патогномоничным свойством для алек-ситимичного индивида.
Спортивные успехи испытуемых 1 группы были существенно ниже, чем у испытуемых 2 группы, выявлялись страхи и неуверенность в дальнейших успехах.
Рис. 4. Профиль личности по методике Кеттелла у пациентов 1 группы
Рис. 5. Профиль личности по методике Кеттелла у пациентов 2 группы
Таким образом, личностный профиль и психоэмоциональное состояние спортсменов с выраженным алекситимическим радикалом, складывается из следующих основных признаков: это ощущение постоянного напряжения вследствие механизма подавления, который препятствует «свободному выходу психической энергии»; это тревожно-депрессивный личностный синдром, это нарастание внутренней, «скрытой» агрессивности и враждебности в сочетании с ангедонией - хроническим, многолетним дефицитом удовольствия, это скрытая депрессия, низкая самооценка, чувство вины и ощущение бесперспективности спортивной деятельности. Психологический стиль поведения алекситимичных пациентов выглядит нейтральным с социальной точки зрения, но при сопоставлении его с биологической природой он предстает как дезорганизующий и разрушающий. Если представить личностный профиль алекситимика в целом, то становится очевидным преобладание черт личности, направленных на реализацию социальной роли, но не личностного совершенства и соматического благополучия и удовольствия. Выделенный комплекс психологических составляющих можно считать личностными характеристиками алекситимика. Данный комплекс позволяет предположить, что выявленные личностные качества связаны с процессами затрудненной личностной и профессиональной адаптации.
В отсутствие выраженных проблем эти психологические характеристики наших испытуемых не мешают им быть хорошо адаптированными в обществе, но неудачи в спорте, неизбежные для данного вида деятельности, усиливают описанную нами акцентуацию личности и вызывают срывы психической адаптации, выражающиеся в дисгармонии с окружающим миром, формирует астению, тревогу, депрессию, наклонность к дисфорическим изменениям настроения. Тревога и депрессия тесно коррелируют и представляют собой единый психопатологический феномен. Ригидность, внутренняя репрессивность мешают больным справиться с депрессией, порожденной алекситимией, что может манифестировать нарушениями в соматической сфере.
В целом анализ личности алекситимических испытуемых соотвестствует их функциональному профилю межполушар-ных взаимоотношений.
Для личности алекситимика характерно ощущение постоянного напряжения вследствие механизма подавления эмоциональных реакций и подавленной агрессии, чувства вины в сочетании с низкой самооценкой и ангедонией. Все эти негативные эмоциональные состояния являются психологической сущностью алекситимии, они же в значительной степени определяют состояние психической дизадаптации. Важнейшей чертой алекситимии как копинг-стратегии является ее подсознательность. Алекситимия развивается как субъективная фиксация на том, что человек считает для себя безопасным и наименее травмирующим. Мучительные события жизни у человека, не имеющего сил и умений преодолевать трудности, неосознанно заставляют применять копинг-стратегии. Если копинг-стратегия оказывается удачной, то формируется связь между этим состоянием и действием, приведшим к нему. Каждое последующее подобное отрицательное переживание будет ускорять появление действия, приведшего к искусственному способу его устранения.
Заключение. Среди практически здоровых спорстменов в возрасте 18-25 лет, выявляется всего 2,3% лиц со склонностью к феномену алекситимии. У алекситимиков выявлено усиление функциональной активности правого полушария и правополушарная стратегия решения сенсомоторных задач. Это выражается в усилении вербально-мануальной интерференции
при выполнении моторного задания левой рукой и свидетельствует об уменьшении латеральных различий функциональной асимметрии и вовлечении правого полушария в несвойственную ему речевую деятельность. Различия в точности деления отрезков левой и правой рукой у алекситимиков свидетельствуют о нарушении парного функционирования полушарий в восприятии и моторной оценке пространствен-
ных отношений, что подтверждает нарушение согласованного функционирования полушарий мозга. Латеральные особенности воспроизведения нейтральных и эмоциональных слов у алекситимиков также указывают на нарушение баланса полушарной активации. Таким образом, алекситимия является не психологическим, а в большей степени психофизиологическим феноменом.
Библиографический список
1. Кристалл, Д. Интеграция и самоисцеление. Аффект, травма и алекситимия / Д. Кристалл.- М.: Институт общегуманитарных исследований, 2006.
2. Taylor, G.J. Alexithimia: Concept, measurement and implications for treatment / G.J. Taylor // Am. J. Psychiat. - 1984. - Vol.141, N 6.
3. Чухрова, М.Г. Психофизиологический анализ алекситимии у кардиоваскулярных больных на Севере / Чухрова М.Г., Харина К.А., Хорошилова Л.С. и др. // Актуальные аспекты психосоматических исследований: Материалы науч.-практ.конф. с междунар. участием / Под науч.ред.акад. РАМН В.Я.Семке. - Томск: МГП «РАСКО», 2005.
4. Леутин, В.П. Функциональная асимметрия мозга: мифы и действительность / В.П.Леутин, Е.И. Николаева. - СПб., Речь, 2005.
5. Ильюченок, РЮ. Память и адаптация / РЮ. Ильюченок. - Новосибирск: Наука, СО. - 1979.
6. Bradshaw, J.L. The evolution of guman lateral asymmetries: new evidence and second thoughts/ J.L. Bradshaw // Journal of Human Evolution. 1988. V. 17.
Статья поступила в редакцию 5.05.09
УДК 159.923
Н.А. Малкина, канд. мед. наук, врач-психотерапевт ООО Клиники «Психическое здоровье», г. Москва М.Г. Чухрова, д-р мед. наук, проф. НГПУ, г. Новосибирск
Ю.Н. Кабанов, канд. биол. наук, зав. кафедрой физической культуры Сибирской академии управления и массовых коммуникаций НГПУ, г. Новосибирск
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННОГО СООРТА И НЕКОТОРЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ В СПОРТЕ
В статье обосновывается необходимость целостного, холистического восприятия спортсмена при обращении его к психологу или психотерапевту, в единстве его духа, души и тела, в традициях христианского мировоззрения. Душевное и телесное здоровье не могут быть отделены одно от другого. Религиозное чувство присуще каждому человеку, независимо от его религиозности, и в нем кроется большой психотерапевтический ресурс.
Ключевые слова: экзистенциальная терапия, психологическое консультирование, психотерапия, спортивная психология, религиозное чувство, психическая адаптация и дезадаптация.
В структуре обращений в психоневрологические диспансеры встречается особый контингент пациентов с пограничными расстройствами, основная профессиональная деятельность которых связана с большим спортом. Это - генерализованные тревожные расстройства, депрессии, различные фо-бические расстройства, в том числе и социальные фобии, психосоматозы. Общие проблемы - социальная фрустрация, связанная с необходимостью «выживания» в новых социально-экономических условиях, усугубляются спецификой спортивной деятельности. Если учесть, что большая часть населения вследствие негативно-настороженного отношения к психологии, психиатрии и психотерапии остается без профессиональной помощи, можно с уверенностью полагать, что рекуррентным депрессивным реакциям подвержена практически половина населения страны, а в большом спорте с его стрессогенными факторами этот процент должен быть еще выше.
С другой стороны, закаливающая и укрепляющая функция спорта делает спортсмена более устойчивым и хорошо адаптированным к меняющемуся миру. В силу своих личнос-
тных особенностей и благоприятных средовых социально-экономических условий, спортсмен на пике своей карьеры способен справиться с большинством стрессов и преодолеть их. Однако прекращение профессиональной спортивной деятельности «состоявшегося» в спорте человека, в зависимости от причин прекращения, например, в случае травмы, может вызвать тяжелые психогении. Состояние, которое в этом случае возникает, у части из них можно характеризовать как глубокую растерянность, чувство пустоты и одиночества, потерю «вкуса к жизни», снижением «воли к жизни», обесценивание собственного жизненного опыта, сопровождающееся одновременно страхом смерти и утратой смысла существования. Ощущение экзистенциального вакуума, чувство бесцельности и бессодержательности жизни составляет суть экзистенциальной фрустрации, которую рассматривают как «нереализован-ность воли к смыслу» [1]. Экзистенциальная фрустрация делает спорстмена больным, может стать опасной для жизни и привести к суициду или другим аддиктивным реализациям (алкоголь, наркотики, игровая зависимость). В этом случае
