CC BY
489
001: 10.24412/2072-4098-2021-10-71-76 Невзаимозаменяемые токены (NFT) как самостоятельный объект правового регулирования
Д.С. Емельянов секретарь судебного заседания Арбитражного суда Московской области *, магистрант Юридического факультета Финансового университета (г. Москва) И.С. Емельянов судья Железнодорожного городского суда Московской области (г. Балашиха)
Дмитрий Сергеевич Емельянов, [email protected]
В 2021 году широкое распространение в мировом обороте получили невзаимозаменяемые токены (non-fungible token; далее - NFT). Средства массовой информации часто сообщают о продаже за внушительные суммы произведений искусства, существующих в цифровом пространстве в виде NFT. В качестве примера можно привести распродажу картин в виде NFT цифрового художника Пака, по итогам которой аукционный дом Sotheby's выручил 17 миллионов долларов (см. [1]). Возрастающий интерес к новому цифровому активу обусловливает необходимость его изучения с научно-правовой точки зрения.
Попытаемся выяснить сущность NFT, определить его место в системе существующих цифровых активов, а также в системе объектов российского гражданского права.
Сущность невзаимозаменяемых токенов
В первую очередь необходимо выделить отличительные признаки NFT и определить его место в системе других криптоактивов. Экономист Усман В. Чохан определяет NFT как единицу цифровой информации, хранящуюся в распределенном реестре (технология блокчейн) и являющуюся невзаимозаменяемой с иными цифровыми
активами [2]. Автор поясняет, что термин «взаимозаменяемость» возник из экономической литературы и обозначает возможность обмена актива на аналогичные ему. Например, взаимозаменяемыми являются деньги или единицы драгоценных металлов, поскольку эквивалентные суммы этих активов имеют равную ценность. Можно обменять одну долларовую купюру на другую купюру или слиток золота определенной пробы и веса на идентичный слиток, обмениваемые активы равнозначны. В качестве невзаимозаменяемого объекта Усман В. Чохан приводит автомобиль, так как лицо, взявшее его в прокат, не сможет вернуть другой автомобиль. В США широкое распространение получили бейсбольные карточки, имеющие уникальные характеристики и атрибуты и являющиеся объектами коллекционирования. До недавних пор в цифровом пространстве нельзя было создать уникальный невзаимозаменяемый объект из-за невозможности определить оригинальность таких объектов и легкости их копирования и распространения. Ситуация изменилась с появлением технологии блокчейн, которая позволяет определять оригинальный, уникальный цифровой объект, что устраняет проблему копирования.
Майкл М. Даулинг писал, что наиболее часто встречающимися разновидностями
До 2 октября 2020 года.
*
ЫРТ являются произведения искусства, объекты виртуального мира и цифровые версии спортсменов (см. [3]). Созданный ЫРТ регистрируется в системе блокчейн, как и все последующие операции с цифровым активом. Автор разъясняет принципиальную разницу между криптовалютами и ЫРТ. Оба этих актива базируются на технологии блокчейн, однако криптовалюта в первую очередь используется как средство обмена, а ЫРТ отличаются уникальностью. Стоимость одного такого токена никаким образом не зависит от стоимости другого, и, соответственно, такие активы не могут быть взаимозаменяемыми. Именно невзаимозаменяемость - ключевой термин для понимания сущности ЫРТ, что следует непосредственно из наименования этого криптоактива.
В информационном сообщении одной из крупнейших крипто-бирж, посвященном ЫРТ, этот актив описывается как уникальный криптографический токен, который (как и криптовалюту) можно покупать, продавать или обменивать, но вместе с тем его нельзя заменить на что-то идентичное. Если один биткоин можно поменять на любой другой биткоин, то ЫРТ функционирует, скорее, в качестве предмета коллекционирования и его стоимость формируется самостоятельно (см. [4]). В.Ю. Сапрыкина и В.Ф. Милованов также пишут об ЫРТ как об уникальном невзаимозаменяемом и неделимом токене (см. [5]).
Таким образом, исходя из анализа приведенных позиций исследователей можно сделать вывод о том, что ЫРТ - это цифровой токен (то есть запись в системе распределенного реестра блокчен), характеризующийся уникальными признаками, атрибутами, делающими его невзаимозаменяемым с другими цифровыми активами. Если другие криптоактивы были созданы в качестве средства обмена, то ЫРТ отличается именно уникальностью, «штучностью» и, как правило, выступает предметом коллекционирования.
Джошуа Фэйрфилд в работе [6] описы-
вает процесс создания ЫРТ (и принцип работы торговых площадок по их продаже. В первую очередь создается некий объект, чаще всего - произведение искусства. Оно может быть создано как в материальном пространстве, так и в цифровом. Далее происходит «токенизация» произведения на торговой площадке, то есть произведению присваивается собственная запись в распределенном реестре блокчейн. Именно эта запись и является ЫРТ, который далее будет продан первому покупателю. При каждой транзакции с участием токена в систему блокчейн будет вноситься информация о новом владельце. Само произведение искусства может существовать на материальном носителе или в цифровом виде. Во втором случае оно может храниться внутри блокчейн-системы, вне ее (на любом компьютере) или же может быть «вшито» непосредственно в ЫРТ, то есть в запись в системе блокчейн. Последний вариант получил не очень широкое распространение, поскольку внутри токена по техническим причинам может поместиться лишь небольшой по объему информации объект.
Из сказанного следует, что с технической точки зрения ЫРТ чаще является лишь записью о том, кто владеет материальным или цифровым объектом, реже сам объект может технически быть частью токена. Вместе с тем оборотоспособными являются обе разновидности.
Далее Джошуа Фэйрфилд пишет о том, что при создании ЫРТ торговая площадка может предусмотреть разный объем прав обладателя токена. Например, обладателю токена может перейти только часть исключительных прав на произведение искусства, а значит, у автора останется право на создание других копий произведения и т. д. Кроме того, в токен может быть «вшита» функция, с помощью которой при каждой перепродаже актива будет перечисляться определенный процент от суммы сделки торговой площадке или автору произведения.
Правовой статус NFT в российском праве
Необходимо определить, к какому виду объектов гражданского права из предусмотренных статьей 128 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее также - ГК РФ) относится ИРТ. С учетом того, что законодатель не дал легального определения вещи, и поскольку в российской научной литературе преобладает мнение, что вещи могут быть только объектами материального мира, ИРТ не представляется возможным признать вещью (см. [7]). Таким образом, рассматриваемые токены относятся к категории иного имущества. Проверим, относится ли ИРТ к разновидностям иного имущества, предусмотренным законодателем в статье 128 ГК РФ. Очевидно, что ИРТ нельзя признать результатом работ или оказанием услуги. Закрытый перечень результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации содержится в статье 1225 ГК РФ. В этом перечне можно выделить такие результаты интеллектуальной деятельности, как произведения искусства, фонограммы, исполнение. Как было сказано ранее, ИРТ представляют собой запись в реестре блокчейн с информацией о правах на тот или иной объект. То есть сам ИРТ нельзя признать результатом интеллектуальной деятельности, он лишь подтверждает права владельца токена на иной объект. Некоторая сложность может возникать в случае, когда объект искусства «вшит» внутри токена, но и в этом случае представляется, что токен нельзя признать результатом интеллектуальной деятельности. В такой ситуации следует различать два цифровых объекта, соединенных в один: запись в реестре блокчейн, заверяющая права на произведение (ИРТ), и само произведение. Также ИРТ не являются безналичными денежными средствами и бездокументарными ценными бумагами, поскольку не указаны в таком качестве в законе.
Рассмотрим более подробно категорию цифровых прав. В соответствии со статьей 141.1 ГК РФ цифровыми правами являются лишь объекты, прямо указанные в законе в качестве таковых. В настоящее время законодатель предусмотрел две разновидности цифровых прав: цифровые финансовые активы (далее - ЦФА) и утилитарные цифровые права. В соответствии с Федеральным законом «О цифровых финансовых активах» к ЦФА относятся «цифровые права, включающие денежные требования, возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам, права участия в капитале непубличного акционерного общества, право требовать передачи эмиссионных ценных бумаг, которые предусмотрены решением о выпуске цифровых финансовых активов» [10]. Как видим, ИРТ не соответствует приведенному определению. К утилитарным цифровым правам в соответствии с Федеральным законом «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ» [11] относятся следующие цифровые права: право требовать передачи вещи, право требовать передачи исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и (или) прав использования результатов интеллектуальной деятельности, право требовать выполнения работ и (или) оказания услуг. Эта категория была введена в законодательство с целью урегулирования процесса краудфандинга, то есть привлечения инвестиций. Утилитарное цифровое право представляет собой токен, заверяющий права инвестора на получение определенной выгоды от проекта, в который он вложился. Примером может быть токен, закрепляющий право на получение делюкс-версии музыкального альбома, в запись которого вложил средства инвестор. Такие токены выпускаются сериями с целью привлечения финансирования и являются взаимозаменяемыми. Это отличает их от ИРТ, которые являются уникальными и удостоверяют права держателя на конкретный объект, что делает их невзаимозаменяемыми.
Представляется, что отечественный законодатель может пойти по пути признания ЫРТ следующей разновидностью цифровых прав. Как указывали различные исследователи (см., например, [12]), цифровые права - это, по сути, цифровые записи в системе распределенного реестра, заверяющие права держателя на тот или иной объект. Очевидно, что невзаимозаменяемый токен отвечает такой характеристике, а также положениям статьи 141.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Таким образом, в России ЫРТ относится к категории иного имущества и имеет такой же правовой статус, как и криптовалюта, до принятия специального законодательства (подробнее см. [13]). Важно понимать, что ЫРТ не запрещен к обороту на территории России, токен можно свободно покупать, продавать, обменивать, дарить, хранить, передавать в наследство, вносить в уставный капитал обществ, совершать иные сделки. В то время когда в России криптовалюта также не имела определенного правового статуса, некоторые государственные органы занимали позицию, в соответствии с которой криптовалюта находилась вне правового поля и, соответственно, права на нее не подлежали защите в суде (см. [14]). Такая позиция представляется в корне неверной, поскольку гражданское законодательство базируется на принципе диспозитивности и потому содержит открытый перечень объектов гражданских прав, указанных в статье 128 ГК РФ, что было в свое время подтверждено и судебной практикой [15].
Перспективы развития законодательства об NFT
Если говорить о перспективах развития правового регулирования оборота ЫРТ, то необходимо также обратить внимание на такое понятие, как «цифровая вещь» (или «электронная вещь»). Как уже было отмечено, чаще всего ЫРТ заверяют права на произведения искусства, существующие в цифровой (электронной) форме. Сегод-
ня ценность могут представлять не только цифровые произведения искусства, но и иные объекты, например различные пользовательские предметы в онлайн-играх, когда игроки приобретают за реальные деньги улучшения для своих игровых персонажей. С развитием технологий деятельность человека все больше переходит в виртуальное пространство. Как указывал Джошуа Фэйрфилд в упомянутой работе, люди окружают себя вещами, ценность которых они связывают с личными переживаниями, семейными воспоминаниями, со своими кумирами и т. д. Автор приводит такой пример: в середине прошлого века при пожаре в доме люди в первую очередь спасали ценные для них семейные фотоальбомы, а сегодня они будут спасать уже жесткие диски, смартфоны, ноутбуки и т. д. Ведь теперь многие объекты, представляющие ценность для человека, существуют в цифровой форме.
В связи с этим представляется разумным предоставить таким цифровым объектам собственный правовой статус, необходимый для их эффективной правовой защиты собственниками и устойчивого, безопасного оборота. Для этого необходимо дополнить статью 128 ГК РФ новым объектом гражданских прав - цифровая вещь (объект). Цифровая вещь представляет собой объект, созданный и существующий в электронном виде и используемый в гражданском обороте для удовлетворения потребностей человека. Такой вещью можно владеть, пользоваться и распоряжаться, с ней можно совершать сделки купли-продажи, обмена и иные сделки, ее можно внести в уставный капитал общества и завещать, использовать в целях коллекционирования и т. д. Права на такие вещи могут учитываться в распределенных реестрах -блокчейн, а ЫРТ, в свою очередь, будет представлять собой запись в этом реестре о принадлежности конкретной цифровой вещи тому или иному лицу. То есть при осуществлении сделки купли-продажи ЫРТ предметом такой сделки на самом деле бу-
дет цифровая вещь, на которую токен удостоверяет права.
Выводы
Исходя из изложенного представляется, что существуют два способа легализации невзаимозаменяемого токена:
1) признание его самостоятельным активом, имеющим собственную ценность в гражданском обороте, и отнесение его к категории цифровых прав;
2) создание правовой базы учета электронных вещей в системах блокчейн, где ИРТ будет выполнять функцию записи в реестре о правах конкретного лица на конкретную вещь (цифровой объект).
В таком случае токен может использоваться по аналогии с современной записью в реестре и выпиской из него (например регистрационные записи в Едином государственном реестре недвижимости). Также не исключается возможность одновременной легализации ИРТ в обоих приведенных вариантах, что, однако, должно повлечь уточнение терминологии и разделение ИРТ в текущем его понимании на две различные разновидности криптоактивов (с самостоятельным регулированием).
Авторам настоящей статьи наиболее предпочтительным представляется второй путь развития правового регулирования ИРТ в связи со следующим.
В настоящее время цифровое пространство является полноценной сферой жизни общества, охватывающей ее социальную, культурную, экономическую и духовную составляющие. Вместе с тем в силу очевидной «виртуальности» цифрового пространства современное законодательство, установленное для регулирования материальной сферы жизни общества, не может быть в полной мере перенесено на цифровую сферу. Однако потребность в легализации цифровой сферы жизни человека с каждым днем становится все насущнее, что демонстрирует, например, распространение феномена ИРТ, для которого имею-
щийся инструментарий гражданского права недостаточен в силу уже того факта, что не позволяет однозначно квалифицировать правовую природу этого явления.
Цифровое пространство является не только «площадкой обмена», для регулирования которой достаточно администрирования совершаемых на ней сделок и процессов обмена информацией, но и полноценной сферой жизни общества, включающей и отдельные объекты. Такие объекты могут представлять собой ценность как экономическую, так и любую другую ценность, которой обладают вещи материального мира для их владельцев, то есть фактически вещи, но не в материальном, а в цифровом измерении. В связи с этим права на такие цифровые вещи нуждаются в защите, например, как было предложено, посредством включения в перечень объектов гражданского права цифровых вещей (объектов) и распространения на них положений гражданского законодательства о вещном праве.
Таким образом, феномен NFT является наглядным примером того, что действующие нормы гражданского законодательства не содержат универсальный инструментарий для регулирования цифровой сферы, что затрудняет квалификацию как объектов внутри цифровой сферы, так и возникающих в ней (или посредством ее) правоотношений, в связи с чем представляется достаточно эффективным введение в гражданское законодательство понятия «цифровая вещь (объект)» и распространение на него действия положений гражданского законодательства о вещном праве, что будет способствовать предсказуемости и стабильности оборота внутри цифрового пространства.
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Sothebys. $17 Million Realized in Sotheby's First NFT Sale with Digital Creator Pak. URL: https://www.sothebys.com/en/ articles/17-million-realized-in-sothebys-first-nft-sale-with-digital-creator-pak (дата обра-
щения: 18.05.2021).
2. Chohan Usman W. Non-Fungible Tokens: Blockchains, Scarcity, and Value (March 24, 2021). Critical Blockchain Research Initiative (CBRI) Working Papers, 2021. URL: https:// ssrn.com/abstract=3822743 (http://dx.doi. org/10.2139/ssrn.3822743) (дата обращения: 18.05.2021).
3. Dowling Michael M. Is Non-fungible Token Pricing Driven by Cryptocurren-cies? (March 29, 2021). URL: https://ssrn. com/abstract=3815093 (дата обращения: 18.05.2021).
4. Kraken. What are Non-Fungible Tokens? (NFT). URL: https://www.kraken.com/learn/ what-are-non-fungible-tokens-nft (дата обращения: 20.05.2021).
5. Сапрыкина В. Ю., Милованов В. Ф. Аукционная торговля в России // Научный вестник ЮИМ. 2019. № 1. URL: https://cyber leninka.ru/article/n/auktsionnaya-torgovlya-v-rossii (дата обращения: 20.05.2021).
6. Fairfield Joshua. Tokenized: The Law of Non-Fungible Tokens and Unique Digital Property (April 6, 2021) // Indiana Law Journal, Forthcoming. URL: https://ssrn. com/abstract=3821102 (дата обращения: 20.05.2021).
7. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) : Федеральный закон от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
8. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) : Федеральный закон от 18 декабря 2006 года № 230-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
9. Скловский К. И. Собственность в граж-
данском праве : учебно-практическое пособие. М. : Дело, 2002. 512 с.
10. О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 31 июля 2020 года № 259-ФЗ // Собрание законодательства акты Российской Федерации, 2020, № 31 (часть I), ст. 5018.
11. О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 2 августа 2019 года № 259-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации, 2019, № 31, ст. 4418.
12. Гузнов А., Михеева Л., Новоселова Л., Авакян Е. [и др.]. Цифровые активы в системе объектов гражданских прав // Закон. 2018. № 5. С. 16-30.
13. Савельев А. И. Криптовалюты в системе объектов гражданских прав // Закон. 2017. № 8. С. 136-154.
14. Информационное сообщение Рос-финмониторинга от 06.02.2014 «Об использовании криптовалют». URL: http:// www.fedsfm.ru/news/957 (дата обращения: 20.05.2021).
15. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15 сентября 2018 года № 09АП-16416/18 по делу № А40-124668/17. URL: http://kad.arbitr.ru/ Document/Pdf/3e155cd1-6bce-478a-bb76-1146d2e61a4a/58af451a-bfa3-4723-ab0d-d149aafecd88/A40-124668-2017_20180515_ Postanovlenie_apelljacionnoj_instancii. pdf?isAddStamp=True (дата обращения: 20.05.2021).
