CC BY
17
Курсаев Александр Викторович
кандидат юридических наук, главный эксперт-специалист Договорно-правового департамента МВД России
Kursaev Alexander Viktorovich
candidate of Law, Chief expert-specialist of the Contract and Legal Department of the Ministry of Internal Affairs of Russia
E-mail: kursaev@list.ru
Неверная экспертная оценка стоимости имущества как разновидность мошенничества с обманом в цене
Incorrect expert assessment of the value of property as a type of fraud with deception in price
Аннотация. Статья посвящена анализу обмана в цене как способа совершения мошенничества. Приведен анализ литературы относительно допустимости обмана в цене как самостоятельного вида мошеннического обмана. Раскрывается понятие обмана в цене как разновидности обмана в предмете преступления. Анализируются признаки обмана в цене. Обращается внимание на расширение сферы данного вида обмана.
Ключевые слова: мошенничество, обман в цене, способ преступления, экспертиза, оценщик, квалификация.
Abstract. The article is devoted to the analysis of price fraud as a method of committing fraud. An analysis of the literature on the admissibility of price fraud as an independent type of fraudulent deception is given. The concept of deception in the price as a kind of deception in the subject of the crime is revealed. The signs of deception in the price are analyzed. Attention is drawn to the expansion of the scope of this type of deception.
Keywords: fraud, price fraud, method of crime, expertise, appraiser, qualification.
Мошенничество (статья 159 УК РФ) представляет собой хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.
Наличие так называемого мошеннического обмана, при помощи которого виновный воздействует на поведение другого лица - потерпевшего, создавая у него неправильное представление об обстоятельствах, имеющих значение для определения поведения обманываемого, является краеугольным для квалификации деяния в качестве мошенничества.
Безусловно, способы обмана (обманные приемы) весьма многочисленны. В то же время разновидности обмана определяются обстоятельствами, образующими его содержание.
В литературе распространена классификация обмана на обман в отношении личности (обман в лице), обман в отношении предмета (обман в предмете) и обман относительно иных обстоятельств действительности (действий, событий и др.)1.
Обман относительно предметов может иметь свои разновидности. Выделяют обман относительно существования предметов (например, «продажа» несуществующих вещей), обман относительно количества предметов, обмана в качестве (тождестве) предметов.
Данные виды мошеннического обмана в предмете достаточно хорошо разработаны уголовно-правовой доктриной.
Однако существует еще один вид мошеннического обмана относительно предметов, сама возможность квалификации по которому вызывает определенные споры. Это так называемый обман в цене.
Одни ученые отрицают самостоятельное существование обмана в цене как способа мошеннического обмана.
В частности, в литературе распространена точка зрения об обмане в цене как о частном случае обмана в качестве товара. Указанный тезис обосновывается тем суждением, что цена товара высту-
1 Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара, 2002. С. 251.
пает одной из объективных характеристик имущества. Отсюда делается вывод о том, что назначение высокой цены за вещь представляет собой способ выдачи ее не за то, чем она является в действительности. Это и есть обман в цене, так как «субъект назначает за вещь цену, которой она на самом деле не стоит»1.
Аналогичной позиции придерживался и Г.Н. Борзенков, также относящий по общему правилу обман в цене к разновидности обмана в качестве предметов2, однако данное положение нам представляется спорным. Цена не является объективным признаком предмета, присущим ему изначально. Цена товара определяется на основе закона спроса и предложения и может корректироваться в процессе времени, что не позволяет относить цену товара к одному из элементов его качественных свойств.
Наоборот, качественные составляющие товара определяют его цену, как отмечал И.Я. Фойницкий, «в цене купец волен»3. Данное правило относит установление цены товара к области согласования между покупателем и продавцом. Если продавец приобрел товар по завышенной, как вследствие выяснится, цене, это обстоятельство не означает, что имел место обман. Покупатель может приобрести товар по более высокой цене вследствие ожидания предстоящего увеличения его стоимости на рынке, недостаточным исследованием конъюнктуры цен и иными причинами.
Данное обстоятельство ставит вопрос о том, имеет ли выделение обмана в цене теоретическое и практическое значение либо данный способ обмана представляет собой лишь схоластическую детализацию способов совершения мошенничества, лишенную практической значимости.
Теория уголовного права в качестве, пожалуй, единственного примера мошенничества с обманом в цене ставила вопрос о возможности обмана в сфере установленных государством розничных цен на товары.
Признавая возможность такого обмана, уголовная наука в то же время отрицала за ним возможность квалификации в качестве мошенничества. Так, И.Я. Фойницкий отмечал, что редкие примеры запрещения продажи определенных предметов высокой ценой основывались исключительно на мотивах обеспечения народонаселения дешевым продовольствием и всегда составляли «лишь полицейский проступок, не входя в мошенничество как в имущественное преступление»4. В качестве примера данный автор приводил имевший место в судебной практике случай квалификации по статье 1080 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (в ред. 1857 года) случай сбора денег за провоз выше таксы. Статья 1080 устанавливала ответственность за сбор чиновником, состоящим на государственной или общественной службе, с проезжающих по дорогам в большем против установленном количестве и относилась к главе десятой «О нарушениях правил, установленных для сохранения путей сообщения».
Схожий подход, не относящий обман в цене к мошенничеству, был закреплен и в советском уголовном праве. Обман в цене квалифицировался как хозяйственное преступление и влек ответственность по статье 128в УК РСФСР 1926 года, объективная сторона которой предусматривала в том числе нарушение установленных розничных цен на товары широкого потребления в магазинах, лавках, ларьках, столовых, буфетах и т. п., и статьей 156 (Обман покупателей и заказчиков) УК РСФСР 1960 года, по которой каралось и превышение установленных розничных цен, а также цен и тарифов на бытовые и коммунальные услуги, оказываемые населению. По данным нормам квалифицировался обман в цене в отношении граждан.
Комментируя данное законодательное регулирование, Г.Н. Борзенков также отмечал самостоятельное значение обмана в цене только в случае превышения твердых цен, установленных государством (оптовых, розничных, закупочных и др.). Однако нарушение этих цен признавалось им не мошенничеством, а хозяйственными преступлениями5.
Впрочем, грань между хозяйственными преступлениями и мошенничеством в случае обмана в цене не была достаточно четкой и в отдельных случаях названный вид обмана уже квалифицировался в качестве мошенничества.
Такое имело место в том случае, когда обманутыми оказывались не отдельные граждане, а государственная или общественная организация (в том числе колхозы).
Так, действия заведующего ларьком отдела рабочего снабжения Малхасьяна, который продал промартели 200 кг сахара с превышением государственной розничной цены и разницу в стоимости обратил в свою пользу, были квалифицированы как хищение. Исходя из того, что Малхасьян обратил в свою пользу не средства покупателей - отдельных лиц, а средства кооперативной организации, содеянное было квалифицировано именно как хищение общественного имущества6.
1 Никифоров Б.С. Борьба с мошенническими посягательствами на социалистическую и личную собственность по советскому уголовному праву. М., 1952. С. 128.
2 Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество (вопросы квалификации). М., 1971. С. 45.
3 Фойницкий И.Я. Мошенничество по русскому уголовному праву. Часть вторая. СПб., 1871. С. 109.
4 Там же.
5 Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество (вопросы квалификации). М., 1971. С. 45.
6 Постановление Пленума Верховного суда СССР от 17 марта 1950 года по делу Малхасьяна.
Такое правило квалификации в судебной практике имело место и в дальнейшем. Так, в судебной практике разъяснялось, что действия представителя колхоза, реализующего на рынке продукцию по более высокой против установленной колхозом цене и присваивающего разницу между предполагаемой и фактически полученной выручкой, должны квалифицироваться как хищение колхозно-кооперативного имущества1.
В иных случаях, не связанных со сферой государственного регулирования цен, обосновывалась невозможность обмана в цене в отношениях между гражданами. Это объяснялось тем, что в таких отношениях определяется по соглашению между покупателем и продавцом. Квалификация обмана в цене как мошенничества допускалась лишь в случае, если обман в цене являлся следствием обмана в качестве (тождестве) предмета. Если же такого обстоятельства не имелось и, как отмечал Г.Н. Борзенков, продавец не обманывал покупателя относительно качества товара, то в его действиях состав мошенничества отсутствует2.
Действующее российское законодательство также предусматривает государственное регулирование цен на алкогольную3, а также на табачную или никотинсодержащую4 продукцию, лекарственные препараты5.
Однако за нарушение данного запрета установлена не уголовная, а административная ответственность (статья 14.6 «Нарушение порядка ценообразования» и часть 4 статьи 14.4.2 «Нарушение законодательства об обращении лекарственных средств» Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»).
Таким образом, уголовно-правовой аспект обмана в цене посредством превышения твердых цен, установленных государством, в настоящее время утратил свою актуальность.
Данная ситуация позволила некоторым ученым вообще поставить вопрос об отсутствии мошенничества, связанного с обманом в предмете.
Так, на состоявшемся 7 июня 2021 года заседании клуба уголовного права «De lege lata» научно-образовательный центр «Уголовно-правовая экспертиза» Юридического факультета МГУ и редакция журнала «Уголовное право» провели в дистанционном формате заседание круглого стола «Мошенничество с обманом в цене». Спикер данного заседания Г.А. Есаков указал, что действия (бездействие) лица, внешне могущие быть охарактеризованы как обман в цене, в действительности, по мнению докладчика, не являются обманом в цене как способом совершения этого преступного деяния.
В данном случае правильность данного тезиса будет зависеть от того, известны ли практике конкретные казусы, связанные с обманом в цене. Как формой правообразования является легализация правовой практики6, так и юридическая наука черпает свои силы и получает свое дальнейшее развитие из проблем, стоящих перед практическими работниками.
Пленум Верховного Суда Российской Федерации в процитированном выше пункте 2 постановления от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» прямо допускает возможность мошенничества посредством сообщения ложных сведений (либо сведений, о которых умалчивается), относящихся к стоимости имуществ.
Теоретическое представление об обмане в мошенничестве также допускает возможность наличия и обмана в цене. И действительно, обман по сути представляет собой любое умышленное искажение действительного положения вещей, при котором происходит сознательная дезинформация потерпевшего, преднамеренное введение его в заблуждение относительно определенных фактов и обстоятельств в целях побудить его передать определенное имущество мошеннику.
Профессор В.А. Владимиров верно отмечал, что мошенническим обманом может быть признано любое фальсифицирование истины7.
Соответственно, такое фальсифицирование истины может иметь место и относительно цены товара, при которой покупатель осведомлен о количестве или качестве товара, однако введен в заблуждение относительно действительной стоимости товара.
Признак введения в заблуждение в данном случае означает, что между мошенником и покупателем существуют какие-либо доверительные отношения, в силу которых покупатель принимает во внимание доведенную до него цену товара и считает ее достоверной.
1 Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР, 1924-1977. Часть 2. М., 1978. С. 227.
2 Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество (вопросы квалификации). М., 1971. С. 45.
3 Пункт 5 статьи 11 Федерального закона от 22 ноября 1995 г. № 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции».
4 Часть 2 статьи 13 Федерального закона от 23 февраля 2013 г. № 15-ФЗ «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма, последствий потребления табака или потребления никотинсодержащей продукции».
5 Глава 12 «Государственное регулирование цен на лекарственные препараты для медицинского применения» Федерального закона от 12 апреля 2010 г. № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств».
6 Кулик О.В. Правовая практика как фактор правотворчества // Право - явление цивилизации и культуры. Российский университет дружбы народов. 2019. С. 496 - 501.
7 Владимиров В.А. Квалификация похищений личного имущества. М., 1974. С. 92.
При отсутствии указанных признаков содеянное не может быть квалифицировано как мошенничество.
Так, покупка гражданином по завышенной цене какого-либо товара на рынке у первого же продавца, находящегося ближе всего к входу к торговым рядам, будет свидетельствовать не о мошенничестве со стороны продавца, а о беспечности самого покупателя. Покупателю была сообщена цена, за которую продавец был готов продать товар, а покупатель имел возможность оценить разумность данной цены путем обращения к иным продавцам за установлением действительной стоимости вещи.
Иное будет иметь место в том случае, когда мошенник, используя сложившееся отношения между ним и покупателем, сообщает ему недостоверную цену, рассчитывая, что покупатель в силу данных отношений действительно приобретет ее по завышенной цене.
Такого рода отношения могут следовать из того, что мошенник обладает функцией по экспертной оценке стоимости вещи, по определению ее наиболее вероятной цены на открытом рынке.
Такая функция может вытекать из профессиональных обязанностей мошенника, например, в случае, если он имеет статус оценщика, установленный Федеральным законом от 29 июля 1998 г. № 135-Ф3 «Об оценочной деятельности в Российской Федерации».
В частности, по конкретному уголовному делу виновный совершил хищение денежных средств, принадлежащих открытому акционерному обществу «Сбербанк России», путем обмана сотрудников «Сбербанка России», выразившегося в заключении кредитных договоров под залог имущества, приобретаемого им путем заключенных фиктивных сделок по приобретению и продаже указанного имущества, не имея истинных намерений исполнять принятые на себя обязательства по кредитным договорам, а также передавать предмет залога в случае неисполнения обязательств. В этих целях виновный обратился в оценочную компанию с целью умышленного завышения цены, которая составляла 18,5 млн руб., на части нежилого здания, общей площадью 877,3 м2. В соответствии с отчетом об оценке рыночной стоимости стоимость указанного недвижимого имущества составила 61,2 млн руб.1
Аналогичная функция может следовать также из факта специального возложения покупателем на определенное лицо, оказавшееся мошенником, полномочий по определению стоимости имущества. Такое возложение полномочий должно основываться на соответствующем правовом основании.
В частности, статьей 38 Федерального закона от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» предусмотрено создание в организации - государственном заказчике специальной контрактной службы. В обязанности данной контрактной службы входит в том числе определение и обоснование начальной (максимальной) цены контракта и начальной цены единицы товара, максимального значения цены контракта2.
Практике известны такие многочисленные случаи.
В качестве типичного примера мошенничества с обманом в цене можно привести следующее уголовное дело. Иванова Н.Ф., являясь должностным лицом коммерческой организации, ответственным за закупку продуктов, получила от Кричкиной С.А. денежные средства в качестве коммерческого подкупа, за то, что доводила до руководства акционерного общества заведомо ложную информацию о выгодности договорных отношений с индивидуальным предпринимателем Кричкиной С.А., чем вводила руководство в заблуждение, лоббировала интересы Кричкина С.А., подписывала первичные бухгалтерские документы на оплату поставленных продуктов питания, а также в силу своего служебного положения способствовала заключению с ней договоров поставки продуктов питания в Общество по завышенным ценам.
По просьбе Ивановой Н.Ф., Кричкиной С.А. самостоятельно либо через подчиненных сотрудников фиксировала в договорах, счетах-фактурах и товарных накладных заведомо завышенные цены по сравнению с иными покупателями продуктов питания, подписывала данные документы и организовывала поставку продуктов питания в адрес Общества по заведомо завышенным ценам, а в дальнейшем получала оплату за поставленный товар, после чего часть из указанных денежных средств - «откат» (в среднем в размере 3% от суммы денежных средств, перечисленных Обществом за поставленный товар) перечисляла или выдавала в качестве коммерческого подкупа Ивановой Н.Ф., выполняющей управленческие функции в коммерческой организации, за совершение действий в пользу Кричкиной С.А.
Судом действия Ивановой Н.Ф. были квалифицированы по совокупности как незаконное получение коммерческого подкупа в крупном размере и мошенничество в особо крупном размере (пункт «г» части 7 статьи 204 и части 4 статьи 159 УК РФ), а действия Кричкиной С.А. - как незаконная передача предмета коммерческого подкупа в особо крупном размере и пособничество в особо крупном мошенничестве (пункт «в» части 3 статьи 204, часть 5 статьи 33 и часть 4 статьи 159 УК РФ)3.
Фактически в указанных случаях обман в цене тесно соприкасается с таким способом мошенничества, как употребление доверием.
1 Приговор Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 23 января 2020 г. по делу № 1-126/2020.
2 Подпункты 3.1.4, 3.2.2.1 Типового положения (регламента) о контрактной службе, утвержденного приказом Минфина России от 31 июля 2020 г. № 158н.
3 Приговор Ухтинского городского суда Республики Коми от 9 июля 2020 г. 1-9/2020.
Как правильно отмечает Г.В. Верина, для злоупотребления доверием характерно то, что мошенник использует доверительные отношения между ним и собственником или иным законным владельцем имущества1. В данном случае обман и злоупотребление доверием настолько тесно взаимосвязаны между собой, что провести между ними грань, позволяющую их различить, достаточно сложно. Два данных способа мошенничества тесно переплетаются между собой, переходя на разных этапах реализации преступного умысла друг в друга. Указанное подтверждается и подсчетами Г.Н. Борзенкова, отметившего, что «мошенничество, совершенное путем злоупотребления доверием, не сопряженного с обманом, встречается крайне редко (0,6% дел)»2, поэтому вполне обоснованным является суждение Г.А. Кригера, дававшего определение злоупотребления доверием в качестве разновидности обмана доверия3.
Специфика злоупотребления доверием как обмана в этом случае состоит только в том, что виновный не совершает действий, которые способны ввести в заблуждение лицо, владеющее имуществом, по передаче такого имущества. При злоупотреблении доверием этого просто не требуется в силу доверительных отношений между мошенником и собственником имущества, поэтому следует согласиться с мнением А.Г. Безверхова, заметившего, что «без использования чужого доверия, злоупотребления им, мошенничество является трудноосуществимым4. На этот же аспект указывает и Н.А. Лопашенко, когда пишет о том, что «в любом мошенничестве всегда присутствуют элементы и обмана, и злоупотребления доверием»5.
Таким образом, широкая потребность в экспертной оценке стоимости товара привела к реставрации такого способа мошенничества, как обмана в цене товара.
Достаточно типичным также является случай мошенничества путем завышения стоимости приобретаемого жилья за счет средств материнского (семейного) капитала.
Например, к уголовной ответственности по части 4 статьи 159 УК РФ была привлечена Тым-ко Н.И., которая сообщала потерпевшей стороне заведомо ложные и не соответствующие сведения о стоимости приобретаемого на средства материнского капитала жилого помещения, а также умалчивала об истинных характеристиках и состоянии данной недвижимости. В результате такого обмана Тым-ко Н.И. получила возможность в каждом конкретном случае совершить хищение чужого имущества. При квалификации действий суд в приговоре специально указал, что сообщаемые при мошенничестве ложные сведения (либо сведения, о которых умалчивается) могут относиться к любым обстоятельствам, в том числе к стоимости имущества. Из установленных в ходе судебного следствия обстоятельств следует, что подсудимая Тымко Н.И., совершая каждое из вменяемых ей преступлений, еще до совершения преступлений знала о реальной стоимости объекта недвижимости, то есть о сумме, которая была уплачена при покупке этого объекта, а также о его техническом состоянии. Обман, путем которого совершалось хищение, заключался в том числе в указании Тымко Н.И. в договоре займа при его составлении завышенной стоимости объекта недвижимости для того, чтобы впоследствии похитить заемные средства потребительского кооператива, а в случае, если Пенсионный фонд Российской Федерации не произведет оплату, средства материнского (семейного) капитала потерпевших - денежные средства физических лиц6.
В то же время следует учитывать, что само по себе искажение стоимости имущества не всегда может являться признаком хищения в форме мошенничества. Обманные действия должны влечь причинение материального ущерба и быть связаны с незаконным и безвозмездным изъятием имущества.
Так, Пленум Верховного Суда СССР не признал состава хищения в действиях В., который в закупочных актах увеличил стоимость купленного им для государственной организации мяса с целью возврата личных денег, затраченных им ранее в связи с покупкой мяса этому же учреждению7.
От обмана собственно в цене, связанного с неверным определением стоимости предмета, следует отличать ситуацию, при которой виновное лицо совершает обман в фактах именно для получения за вещь большей цены, чем она стоит в действительности.
Так, Кучеренко Н.Н. был признан виновным по части 2 статьи 159 УК РФ в том, что с целью получения материальной выгоды путем реализации верхней одежды несоответствующего качества и намеренно по завышенной стоимости сообщил сознательно заведомо ложные и несоответствующие действительности сведения о качестве и стоимости товара, и предложил Т., приобрести по явно завышенной цене шубу, сшитую из искусственного меха, и куртку, сшитую из искусственной кожи, выдавая их за изделия, изготовленные из натурального меха и кожи. Т., являясь пожилой женщиной, в силу своего престарелого возраста не разбираясь в качестве товара, будучи уверенная в качестве приобретаемых из-
1 Верина Г.В. Преступления против собственности: проблемы квалификации и наказания. Саратов, 2001. С. 117.
2 Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество (вопросы квалификации). М., 1971. С. 75.
3 Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. М., 1974. С. 156.
4 Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара, 2002. С. 280.
5 Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность. М., 2012. С. 230.
6 Приговор Борского городского суда Нижегородской области от 6 мая 2020 г. № 1-19/2020.
7 Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. М., 1974. С. 158.
делий, передала ему денежные средства, будучи убеждена, что приобретает шубу, сшитую из меха норки и куртку, сшитую из натуральной кожи1.
Обман в цене как способ мошеннического обмана известен и зарубежному законодательству. В частности, немецкая доктрина в качестве такого случая приводит пример, связанный с поставкой доильного агрегата с введением в заблуждение завышенной ценой2.
Таким образом, проведенное нами исследование показало, что выделение обмана в цене в качестве способа совершения мошенничества обоснованно как с практической, так и с теоретической точки зрения. Обман в цене, особенно в сфере государственных закупок, приобрел широкое распространение. В свою очередь обман в цене обладает радом специфических признаков, что обуславливает необходимость его отдельного выделения и изучения в доктрине уголовного права.
1 Постановление Киселевского городского суда Кемеровской области от 18 февраля 2020 г. по делу № 1-141/2020.
2 Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М., 2006. С. 466.
