CC BY
1488
Розенцвайг Анна Игоревна
аспирант Самарского государственного университета
(тел.: 89272615433)
Способы мошенничества: ретроспективный анализ и теоретико-правовое моделирование
Аннотация
В статье исследуются две парные категории "обман" и "злоупотреб-ление доверием", используемые законодателем при построении положений статьи 159 УК РФ. Дается авторская трактовка указанных правовых понятий и их соотношения между собой. Обозначены отдельные направления оптимизации уголовного законодательства и практики его применения в области охраны имущественных отношений.
Annotation
The article deals with two paired categories "deception" and "dishonesty" used by the legislator in building of the 159th item of Criminal Code of Russian Federation. The author gives an interpretation of these law notions and correlation between them. Some ways of optimization of criminal legislation and prac-tice in the sphere of protecting privity are brought out.
Ключевые слова: уголовное право, преступления против собственности, мошенничество, обман, злоупотребление доверием.
Key words: criminal law, crimes against property, fraud, deception, dishonesty.
Обман как способ совершения Щ мошенничества и других правонарушений в области охраны собственности появляется в летописях русского законодательства "с тех пор, когда имущественный оборот нашего общества достиг той степени развития, на которой для него необходимо взаимное доверие, врываясь последовательно в различные отношения по степени этой необходимости. Такие области оборота как торг золотыми и серебряными товарами или как торг на общественных рынках, настоятельно требовавший правдивость в мерах и весах, послужил для него входной дверью в нашу юридическую жизнь. Затем он последовательно и очень медленно проникал в те отдельные отношения, на которые указывали развивавшиеся общественные потребности - в продажу чужого или проданного уже недвижимого имения, потом вобрал в себя обмер и обвес, обманы в качестве и т.д." [1]. Посредством историко-правового анализа представляется возможным осуществить периодизацию этого процесса.
Первый период связан с Судебником 1550 г.,
в котором обман впервые именно как способ совершения преступления предусмотрен в качестве признака мошенничества и причинения ущерба при имущественных обязательствах, другими словами, отнесен законодателем к числу признаков преступлений против собственности. Указание на обман как признак мошенничества дается в ст. 58 Судебника 1550 г. Ивана Грозного: "А мошеннику таже казнь, что и татю, а обманщика бити кнутьем". Соборное Уложение 1649 г. в статье 11 главы XXI повторяет положение Судебника о мошенничестве: "Да и мошенником чинить тот же указ, что указано чинить татем за первую татьбу". Широкое определение мошенничества было дано в указе Екатерины II от 1781 г. "О разных видах воровства и какие за них наказание чинит". "Воровством-мошенничеством называется, когда кто на торгу или в ином многолюдном месте у кого из кармана что вынет, или обманом, или вымыслом, или внезапно у кого что отнимет, или унесет, или от платья полу отрежет, или позумент спорет, или шапку сорвет, или купит что и не заплатив денег скроется, или обманом, или вымыслом продаст, или отдаст поддельное за настоящее, или весом обвесит или мерою обмерит, или что подобное
121
обманом или вымыслом себе присвоит без воли и согласия хозяина".
Следующий этап начинается в XIX веке. Важнейшим законодательным актом, его представляющим, выступает Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. В это время развитие капиталистического уклада в царской России потребовало обеспечения надлежащей охраны формирующегося рынка от имущественных обманов. Законодатель придал мошенничеству строгую юридическую конструкцию. "Воровством-мошенничеством признается всякое посредством какого-либо обмана учиненное похищение чужих вещей, денег или иного движимого имущества", -указывалось в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. В последующих редакциях Уложения мошенничеством именуется "всякое обманное похищение чужого движимого имущества". О т мош еннич ества Уложение отличало "обманы всякого рода в обязательствах", ответственность за которые предусматривалась в самостоятельной главе данного законодательного акта.
В Уголовном Уложении 1903 г. была предусмотрена ответственность за мошенничество в самостоятельной главе 33 "О мошенничестве", состоящей из восьми статей (ст. 591-598). Здесь под мошенничеством понималось похищение посредством обмана чужого движимого имущества в целях присвоения, а также похищение чужого движимого имущества в целях присвоения посредством обмера, обвеса или иного обмана в количестве или в качестве предметов при купле и продаже или иной возмездной сделки, а равно побуждение посредством обмана с целью доставить себе или другому имущественную выгоду к уступке права по имуществу или ко вступлению в иную невыгодную имущественную сделку. В отдельной статье Уголовного Уложения устанавливалась ответственность за мошенничество в сфере недвижимости (ст. 593) в виде: продажи или залога недвижимого имущества заведомо чужого, если виновный не имел на него права, или имущества вымышленного, а также продажи или залога недвижимого имущества с сокрытием во вред покупщику или залогопринимателю, лежащих на имуществе запрещений или обязательств.
В УК РСФСР 1922 г. и 1926 г. обман предусматривался в составах мошенничества; обманного изменения с корыстной целью вида и свойства предметов, предназначенных для сбыта или общественного употребления, а равно сбыта таких предметов; фальсификации предметов
потребления, могущей причинить или причинившей вред здоровью, а также предполагался как способ (без прямого указания об этом в законе) при совершении ряда хозяйственных преступлений и преступлений против порядка управления(например, фальшивомонетничества). Согласно ст. 187 УК 1922 г. мошенничество определялось как получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана. В примечании к этой статье давалось определение понятия обмана: обманом считается как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было обязательно. Как видно, в УК РСФСР 1922 г. злоупотребление доверием было включено законодателем в понятие мошенничества. С тех пор в отечественном уголовном праве "злоупотребление доверием" стало рассматриваться как один из способов мошенничества, а само понятие мошенничества стало трактоваться нетрадиционно широко. В соответствии со ст. 169 УК 1926 г. под мошенничеством понималось злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод. При этом понятие обмана более не приводилось в уголовном законе.
УК РСФСР 1960 г. называл обман в качестве способа совершения мошенничества, иного причинения имущественного ущерба при отсутствии признаков хищения, обмана покупателей, заказчиков и др. Этот закон знал два мошенничества, ответственность за которые дифференцировалась. Первое - хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем мошенничества (ст. 93), под которым понималось за-владение государственным или общественным имуществом путем обмана или злоупотребления доверием. Второе - завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 147).
В УК РФ 1996 г. обман является обязательным признаком двух составов преступлений против собственности - мошенничества (ст. 159) и причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165), а также способом подавляющего большинства преступлений в сфере экономической деятельности.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 впервые дано легальное определение мошеннического обмана. В п. 2 этого источника судебной власти разъясняется, что обман как способ совершения
_122
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2011 • № 1 (33)
хищения или приобретения права на чужое имущество, ответственность за которое предусмотрена ст. 159 УК, может состоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях (например, в предоставлении фальсифицированного товара или иного предмета сделки, использовании различных обманных приемов при расчетах за товары или услуги или при игре в азартные игры, в имитации кассовых расчетов и т.д.), направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение; сообщаемые при мошенничестве ложные сведения (либо сведения, о которых умалчивается) могут относиться к любым обстоятельствам, в частности к юридическим фактам и событиям, качеству, стоимости имущества, личности виновного, его полномочиям, намерениям [2].
Обман - это, прежде всего умышленное искажение действительного положения вещей, сознательная дезинформация контрагента, преднамеренное введение его в заблуждение относительно определенных фактов, обстоятельств, событий в целях побудить его по собственной воле, фальсифицированной, однако, ложными сведениями или умолчанием об истине, передать имущество или право на имущество мошеннику. Обман может быть как действием, так и бездействием. Действие включает как словесный обман, так и введение в заблуждение путем совершения определенных поступков. Обман путем бездействия возможен при наличии правовой обязанности сообщить что-либо, разъяснить и наличия реальной возможности выполнить возложенную обязанность.
Содержание обмана составляют обстоятельства (т.е. область фактов), в отношении которых мошенник вводит в заблуждение потерпевшего. А.Г. Безверхов верно отмечает, что "обман есть ложь, которая основывается на несуществующих фактах" [3]. Под фактом понимаются сведения о ком или чем-либо. Обман может касаться предметов, лиц, действий, событий, их фактических или юридических свойств. События, по поводу которых создается заблуждение, могут относиться к настоящему, прошедшему или будущему времени.
По мнению некоторых исследователей, содержанием обмана могут быть обстоятельства, относящиеся к настоящему и прошедшему времени. Что же касается явлений будущего, то в отношении их обман признается невозможным. Тогда речь идет о другом способе совершения
преступления - злоупотреблении доверием. По мнению А.А. Пионтковского, "заведомо ложные обещания" - это разновидность злоупотребления доверием [4]. Бытуют и иные подходы. Б.С. Никифоров писал: "Предметом обмана могут быть любые обстоятельства, относящиеся как к настоящему и прошедшему, так и к будущему" [5]. Такой же позиции придерживался Г.А. Кригер: "То обстоятельство, к какому времени относятся факты, на которые ссылается преступник, не может иметь решающего значения; важно, чтобы, ссылаясь на них, преступник мог ввести в заблуждение лицо, во владении или ведении которого находится имущество, и таким образом получить это имущество" [6].
На наш взгляд, обман может иметь своим содержанием и лживые намерения, заведомо ложные обещание выполнить в будущем какие-либо действия в пользу лица, отдающего имущество. Представляется, что понятия "обман в намерениях" и "заведомо ложные обещания" следует считать тождественными.
В свете сказанного следует отнести "к числу неудачных в силу двусмысленности" разъяснения Верховного Суда РФ по поводу соотношение обмана и злоупотребления доверием [7]. Упрека заслуживает, прежде все-го, противоречивая позиция Пленума Верховного Суда РФ, который (вопреки разъяснениям, данным в п. 2 постановления от 27 декабря 2007 г.) в п. 3 названного источника указал, что в случаях принятия на себя лицом обязательств при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить с целью безвозмездного обращения в свою пользу или в пользу третьих лиц чужого имущества или приобретения права на него имеет место злоупотребление доверием.
Как самостоятельный способ совершения мошенничества злоупотребление доверием в чистом виде практически не встречается. Кроме того, многие авторы отмечают, что оно в составе мошенничества "по сути дела является одним из видов обмана" [8].
Как и любая правовая категория, понятие злоупотребления доверием является продуктом развития права. В свое время это понятие было разработано для обозначения в уголовном праве самостоятельной группы имущественных преступлений. Уголовно-правовая доктрина и практика в прошлом ограничивали применение нормы о злоупотреблении доверием имущественной сферой. По этому поводу Ф.фон-Лист писал: "Злоупотребление доверием направлено против права других лиц на ограждение их имущественных интересов. Лишь эти последние, а не другие интересы ... являются
123
объектами этого посягательства. Именно поэтому злоупотребление доверием есть имущественное преступление. Для выполнения требуется нанесение ущерба имуществу" [9]. Таким образом, основным объектом злоупотребления доверием выступали имущественные отношения, складывающиеся в связи с действиями в чужом имущественном интересе по поручению.
В досоветской отечественной доктрине было высказано мнение, что злоупотребление доверием, совершенное должностным лицом, необходимо рассматривать как самостоятельный состав служебного преступления. Очевидно, что в этом случае содержание объекта указанного посягательства изменяется. Должностное злоупотребление доверием (полномочиями) как самостоятельный вид служебного преступления имеет своим объектом установленный порядок функционирования органов публичной власти и управления. Интересы, которые призваны обеспечить органы власти и управления, весьма многообразны и не ограничиваются исключительно имущественным характером и содержанием. Поэтому включение в уголовный закон нормы о должностном злоупотреблении доверием (полномочиями) по существу означает создание самостоятельного состава преступления, частично "пересекающегося" со злоупотреблением доверием как имущественным преступлением, но отличающимся от последнего по признакам объекта, субъекта преступления и характеру общественно опасных последствий.
Советское уголовное право не знало злоупотребления доверием как самостоятельной разновидности имущественных посягательств, выражающихся в использовании доверия в целях противоправного нарушения имущественных интересов поверенного. Как уже отмечалось, в УК РСФСР 1922 г. злоупотребление доверием было включено законодателем в понятие мошенничества (ст. 187). С тех пор в отечественном уголовном праве "злоупотребление доверием" стало рассматриваться как один из способов мошенничества, а само понятие мошенничества стало трактоваться нетрадиционно широко. Высказывая сожаление по этому вопросу, С.В. Познышев писал, что упоминание вскользь в ст. 187 о злоупотреблении доверием как способе действия при мошенничестве "показывает лишь, что составителям Кодекса не была ясна граница, отделяющая злоупотребление доверием от мошенничества, и существенные признаки этого преступления" [10]. "Способом действия в мошенничестве, - считал этот ученый-юрист, -является только обман" [11].
Советское уголовное право не дало четкого и
однозначного определения злоупотребления доверием, что способствовало смешению данной категории с категорией обмана. А.И.Санталов применительно к мошенничеству замечал: "Обман относится к искажению фактов настоящего и прошедшего и он поддается проверке; злоупотребление доверием касается будущего, обещаний и заверений виновного истинность которых проверить невозможно, и лицу либо доверяют, либо отказывают в доверии. При наличии доверия виновный использует его во зло"
[12]. К конкретному проявлению злоупотребления доверием относит преднамеренное невыполнение принятых на себя обязательств и А.И. Рарог
[13]. З.А.Незнамовой представляется, что обман относительно будущих намерений есть злоупотребление доверием [14]. Развернутая аргументация соответствующего подхода содержится в работах Э.С.Тенчова. Этот автор лживые обещания связывает со злоупотреблением доверием, которое, по его мнению, означает принятие на себя субъектом обязательств имущественного свойства без намерения их выполнить [15]. И.А. Клепицкий же утверждает, что злоупотребление доверием является не способом завладения имуществом или приобретения права на него, а способом присвоения вверенного имущества, а равно способом причинения имущественного ущерба без завладения имуществом [16].
Обман обычно сочетается со злоупотреблением доверием. Ведь необходимым признаком злоупотребления доверием выступают особые отношения доверия между потерпевшим и виновным. Именно доверчивость как свойство человеческого характера выступает основанием отношений доверия. Доверие непосредственно связано с возникновением заблуждения у потерпевшего. Потерпевший передает имущество виновному на том основании, что он верит сведениям, которые сообщаются последним, а соответственно и самому виновному лицу. В свою очередь, в словаре русского языка глагол "верить" означает "вполне доверять". Нет веры, доверия, нет и обмана. С одной стороны, преступник стремится вначале завоевать дове-рие лица, избранного в качестве жертвы. Если потерпевший оказывает доверие виновному, то обман со стороны последнего выглядит одновременно как злоупотребление доверием. С другой стороны, преступник может прибегнуть к обману для того, чтобы заручиться доверием потерпевшего, а затем злоупотребить им.
Современные трактовки данного понятия, среди которых называются "обман доверия", "обман в намерениях", "злоупотребление полномочиями", "использование доверительных отношений", не
124
вносят ясности в рассматриваемый вопрос. Причина этого, по мнению М.Ю. Хмелевой, в изначальной неосмотрительности законодателя, включившего злоупотребление доверием в качестве способа в норму о мошенничестве; злоупотребление доверием имманентно обману, является основой возникновения заблужде-ния у п о т е р п е в ш е г о , а п отом у н е м о же т рассматриваться в качестве способа совершения мошенничества [17]. Г.Н. Борзенков предлагает "развести названные в ст.159 УК способы хищения чужого имущества, признав за злоупотреблением доверием подчиненную роль" [18].
Итак, обман является единственным способом совершения мошенничества [19]. Результаты обобщения опубликованной судебной практики по делам о мошенничестве показывают, что злоупотребление доверием встречается в сочетании с обманом. Обычно преступник стремится завоевать доверие жертвы, чтобы легче было совершить обман. Обман во многих случаях не мог бы быть совершен, если бы потерпевший не испытывал определенного доверия к обманщику. Злоупотребление доверием в основе своей содержит обман, который можно назвать обманом доверия. Опираясь на сложившиеся доверительные отношения, виновный вводит потерпевшего в заблуждение относительно подлинного к нему отношения и возникших преступных намерений. Таким образом, здесь сочетаются два аспекта обмана. Использование доверительных отношений - это тоже форма психического воздействия, но накладывающегося на уже подготов-ленную предшествующими отношениями почву. Поэтому с известной долей условности злоупотребление доверием можно признать разновидностью или частью мошеннического обмана [20].
Под обманом в уголовном праве следует понимать сообщение ложных сведений или сокрытие фактов, направленное на введение другого лица в заблуждение и склонение последнего к совершению действия (бездействия) в интересах виновного.
Злоупотребление доверие должно восстановить в современном праве свою прежнюю природу, смысл, значение и может быть определено как использование лицом своих полномочий по управлению и распоряжению чужим имуществом, заключению сделок или совершению иных юридически значимых действий вопреки законным интересам доверителя, иное использование доверительных отношений.
1. Фойницкий И.Я. Мошенничество по русскому праву. Сравнительное исследование. В 2-х ч. Ч. 1. М., 2006. С. 103.
2. См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 2.
3. Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара, 2002. С. 251.
4. См.: Курс советского уголовного права. Особенная часть. М., 1971. Т. 5. С. 345.
5. Никифоров Б. С. Борьба с мошенническими посягательствами на социалистическую и личную собственность по советскому уголовному праву. М., 1952. С. 117.
6. Кригер Г.А. Борьба с хищениями социалистического имущества. М., 1974. С. 159.
7. Безверхов А.Г. Некоторые вопросы квалификации мошенничества // Уголовное право. 2008. № 2. С. 8.
8. Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. 2-е изд., испр. и доп. М, 1974. С. 156.
9. фон-Лист Ф. Учебник уголовного права: Особенная часть. М., 1905. С. 172.
10. Познышев С.В. Очерк основных начал науки уголовного права. Т.2. Особенная часть. М, 1923. С. 137.
11. Там же. С. 124.
12. Курс советского уголовного права: В 5-ти т. Т.З. М.: Наука, 1968. С. 435.
13. См.: Уголовное право России: Особенная часть: Учебник / Отв. ред. Б.В. Здравомыслов. М, 1999. С. 150.
14. См.: Уголовное право: Особенная часть: Учебник / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. М., 1998. С. 215.
15. См.: Уголовный кодекс Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под ред. Л.Л. Кругликова и Э. С. Тенчова. Ярославль. 1994, С. 274-275; Уголовное право России: Часть Особенная: Учебник / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 1999. С. 210-211.
16. Клепицкий И.А. Имущественные преступления (сравнительно-правовой аспект) //Законодательство. 2000. № 1. С. 27.
17. Хмелева М.Ю. Уголовная ответственность за мошенничество. Автореф. дис.... канд. крид. наук. Омск, 2008. С. 7.
18. Борзенков Г.Н. Разграничение обмана и злоупотребления доверием // Уголовное право. 2008. № 5. С. 7.
19. См.: Безверхов А.Г. Имущественные
125
преступления. С. 280. Уголовного кодекса РФ: комментарий судебной
20. См.: Наумов А.В. Практика применения практики и доктринальное толкование. М., 2005.
С. 357.
126
