CC BY
157
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 821.35
НЕСТАНДАРТНЫЕ СЛОВА В ПРОЗЕ Н. С. ЛЕСКОВА
®2011 Абдуллаев А.А.
Дагестанский государственный педагогический университет
В статье анализируются нестандартные слова, использованные Н. С. Лесковым в стилистических целях. Это и лексико-семантические архаизмы, и деформированные автором или созданные им наименования разнообразных реалий и понятий, и одноразовые употребления.
The author of the article analyzes the original words used by N.S. Leskov in the stylistic purposes. They are lexico-semantic archaisms, and names of various actuals and concepts, deformed by the author or created by himself, and one-time usings.
Ключевые слова: анекдот, проза Лескова, нестандартные слова,
архаизмы.
Keywords: anecdotes, Leskov’s prose, original words, archaisms.
Проза Н. С. Лескова - богатый материал для исследования лексики русского языка с точки зрения семантической истории. Следуя традиции, восходящей к творчеству Пушкина и Гоголя, Н. С. Лесков смело вводил в литературный текст слова и выражения из народноразговорной речи.
«Лесков изучал безбрежную стихию народного языка для выработки новой повествовательной манеры, расцвеченной
всевозможными наречиями и
жаргонами, варваризмами,
неологизмами, обильной
технической терминологией и
богатым лексиконом вымышленных слов, придающих особый колорит, пестроту и веселость его неоспоримо выразительной речи» [5. С. 162].
Одной из примечательных особенностей индивидуального стиля Н. С. Лескова можно считать употребление лексических и
семантических архаизмов.
Рассмотрим наиболее
показательные в этом отношении примеры.
Анекдот. Отдельные фрагменты художественного текста Н. С. Лескова служат весьма
доказательным иллюстративным материалом, без опоры на которые толкование значения целого ряда ныне устаревших значений слов было бы невозможным. Например, читающий роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» имя
существительное анекдот
воспринимает в его современной семантике, а не в той, в которой оно употребительно было в ту эпоху:
Но дней минувших анекдоты От Ромула до наших дней Хранил он в памяти своей. Комментируя значение слова анекдот в данном контексте, Н. М. Шанский и Б. И. Турьянская пишут: «Слово анекдот является лексико-семанти-ческим архаизмом со значением «небольшой
занимательный рассказ» [12, 13].
Однако при рассмотрении контекстного употребления
писателями Х!Х в. в этом слове улавливается более расширительное значение, которое не всегда может быть истолковано как
«занимательное». Например: «В
течение 1878 года русскою печатью сообщено много интересных и характерных анекдотов о некоторых из наших архиереев. Нет сомнения, что это не чьи-либо измышления, а настоящая, живая правда, списанная с натуры, и притом отнюдь не со злою целью» [Мелочи архиерейской жизни,191]. В. А. Слепцов воспроизводит рассказ Пичугина:
«Милостивый государь, Иван
Андреевич, не имея чести быть лично с вами знаком, имею честь довести до сведения вашего следующий анекдот. 1863 года, мая 12-го крестьянин-собственник сельца Ждановки, Антон Тимофеев, придя ко мне на барский двор в развращенном виде, с наглостью требовал от меня, чтобы я отдал его баб, угрожая мне в противном случае подать на меня жалобу мировому посреднику. И когда я послал ему сказать чрез временно обязанную женщину Арину Семенову, что по условию я могу пользоваться его бабами все лето, то он за это начал женщину мою всячески ругать, называя ее стерва и при этом показывая ей язык. После этого что же, всякая скотина может безнаказанно наплевать мне в лицо! Но я этого так не оставлю и буду просить высшие власти о защите меня от притеснения и своеволия мужиков» [10. С. 384].
По-видимому, семантической доминантой устаревшего значения слова анекдот можно признать историко-фактологическую достоверность, реальность
повествуемого.
Ремонтер. В повести
«Очарованный странник» ее главный герой И. С. Флягин рассказывает о себе: «Я конэсер-с, конэсер, или как простонароднее выразить, я в лошадях знаток и при ремонтерах состоял для их руководствования». В Толковом словаре Даль так пояснил слово ремонтер: «Отправленный из полка офицер для закупки лошадей».
А производящее слово ремонт - «В коннице заготовка лошадей, пополнение ими полков по мере нужды».
Имя прилагательное
замечательный, обозначающее в наше время высокую степень положительного качества, в прошлом имело значение «заметный, примечательный». В произведениях Н. С. Лескова оно выступает в необычном по отношению к
исторически зафиксированному и актуальному в современном русском языке значению, обозначая способность человека замечать все: «Платов боялся к государю на глаза показаться, потому что Николай Павлович был ужасно какой
замечательный и памятный -ничего не забывал».
Памятный. Это слово,
характеризующее реалию по признаку сохранения в памяти человека, в приведенном примере указывает на свойство человека не забывать ничего, помнить все.
Полусвет. Это существительное употреблено Н. С. Лесковым в социально-сословном значении для обозначения аристократии второй руки, которая стремилась походить на большой свет, в частности купечество, которое не признавалось старой родовой знатью. Как синоним образования полусвет у Н. С. Лескова фигурирует варваризм Ьет1топЬ с тем же значением.
Значительный интерес
представляют лексические
архаизмы.
Искательность: «Захудалый
род»: «Это теперь совсем почти забытое слово было в большом ходу: «искательность», доходившая до самого униженного
пресмыкательства, ставилась в заслугу человеку и нередко открывала ему дорогу к почестям. Новая аристократия в этом преуспевала, старая знать принимала эти знаки раболепства» [Захудалый род].
Кантонист. Этот устаревший ныне сословный термин означал солдатского сына, с рождения причисленного к военному
ведомству. Во второй половине Х!Х века в связи с отменой крепостного права это сословие кантонистов было упразднено, вследствие чего его название устарело.
Фита - название буквы старого русского алфавита, обозначавшая тот же звук, что и буква «ф» ферт. Фита считалась нехорошей буквой, а производное фетюк было обидным для мужчины прозвищем. Те, чья фамилия начиналась с этой буквы (к примеру, Федоров, Федотов), всячески стремились писаться через ферт. Об этом свидетельствует рассказ И. С. Флягина о его несостоявшейся карьере в Петербурге, где он был определен справщиком в адресном столе: «Иные буквы есть очень
хорошие, как, например буки, или покой, или како: много на них
фамилиев начинается и справщику есть доход, а меня поставили на фиту. Самая ничтожная буква, очень на нее мало пишется, и то еще из тех, кои по всем видам ей
принадлежат, все от нее отлынивают и лукавят: кто чуть хочет
благородиться, сейчас себя
самовластно вместо фиты через ферт ставит». Ключарь. Этот
церковный термин означал лицо, ответственное за соборное
имущество и за порядок во время богослужения.
Важной приметой идиостиля Н. С. Лескова являются слова, модифицированные им ради достижения эффекта комизма, шутки или юмора. Это в большинстве иноязычные лексемы, как правило, скомбинированные писателем с русскими словами. Модификация заключалась в слиянии двух разных слов. Желаемого экспрессивного эффекта достигал писатель, индивидуализируя речь
литературного героя, прогнозируя ту коннотационную ассоциацию,
которую должно вызывать в языковом сознании читателя его новообразование. Например,
необычное сложное слово буреметр создано способом соединения двух разных, но близкозвучащих слов -буря и барометр. Великатиться
(великий и деликатиться), верояции (вероятный и вариации): (Блоха)
«вдруг прыгнула и на одном лету прямое дансе и две верояции в сторону, потом в другую, и так в три верояции всю кавриль станцевала» (Левша); грандеву (грандиозный и рандеву); долбица умножения
(долбить и таблица): «Перед каждым на виду висит долбица умножения, а под рукою стирабельная дощечка» (Левша).
Искусственное слово свистовые (казаки) образовано путем соединения двух слов, сходных по звучанию и принадлежащих к одному семантическому полю - свист и вестовой; комбинированное имя существительное студинг создано тоже из однополевых образований пудинг и студень.
Отдельные фрагменты рассказа «Левша» содержат несколько модифицированных слов,
совокупность которых создает впечатление непринужденного
просторечного повествования,
например, в следующем отрывке употреблены клеветон (клевета и фельетон), нимфозория (нимфа и инфузория), мелкоскоп (мелкий и микроскоп), публицейские
(публичный и полицейский): «А те лица, которым курьер нимфозорию сдал, сию же минуту ее рассмотрели в самый сильный мелкоскоп и сейчас в публицейские ведомости описание, чтобы завтра же на всеобщее известие клеветон вышел». Или: «в самом главном зале разные огромадные бюстры, и посредине под валдахином стоит Аболон Полведерский». Здесь валдахин -балдахин (ср.: вал и балдахин),
бюстры - люстры (ср.: бюсты и люстры), Аболон Полведерский -Аполлон Бельведерский.
Между соединенными
компонентами авторских
окказионализмов-гапаксов прослеживается определенная семантическая близость, например, магнетизер (магнетизм и гипнотизер), трактамент (трактат и документ), трепетир (трепетать и репетир). Англичане подарили Левше карманные золотые часы с
трепетиром, то есть с репетиром -пружиной для звонка о времени. В словаре Даля толкуется
родственное: «Репетиция в часах, бой, вызываемый во всякое время пожатием пружины». Тугамент (тугой и документ): «Мастера ему (Платову) только осмелились сказать за товарища, что, как же, мол, вы его от нас так без тугамента увозите? Ему нельзя будет назад следовать! А Платов им вместо ответа показал кулак такой страшный, бугровый и весь изрубленный, кое-как сросся -и, погрозивши, говорит: «Вот вам тугамент!» (Левша).
Использованное Лесковым
устаревшее слово рукомесло не является его индивидуальным новообразованием. В. И. Даль
поясняет его как «рукодельное мастерство, ручной труд, работа и уменье, коим добывают хлеб // самое занятие, коим человек живет, промысел его, требующий более телесного, чем умственного, труда». Тот факт, что слово рукомесло
встречается и у других писателей, свидетельствует о его широкой распространенности в Х!Х веке. Так, персонаж романа Ф. М. Достоевского «Подросток» говорит: «А я из
Ярославской губернии, ваше сиятельство, мы, собственно, по нашему рукомеслу портные, а летом в столицу фруктом приходим
торговать-с». Фасмер считает, что рукомесло - результат контаминации слов рукоделие и ремесло [11].
Модификации подвергнуты и отдельные русские слова. Например, двухсестная карета (двухместная и сесть), водопление (вода и потоп), Твердиземное море (твердый и Средиземное). Кисельвроде: «А граф Кисельвроде велел, чтобы обмыли Левшу в Туляковских всенародных банях, остригли в парикмахерской и одели в парадный кафтан с придворного певчего...» (Левша).
Речь идет о министре иностранных дел графе К. В. Нессельроде, имя которого в контексте культурной истории России ассоциируется не с какими-то знаковыми достижениями в его служебной деятельности, а с тем весьма негативным
обстоятельством, что его жена, урожденная Гурьева, была большим недругом Пушкина в большом свете и покровительницей Дантеса.
Характерной стилистической чертой прозы Н. С. Лескова, виртуозно владевшего сокровищами народной речи, часто прибегавшего к словотворчеству и языковой игре [8. С. 47], считаем создание
новообразований путем
перестановки компонентов
составных слов: законопротивный (ср.: противозаконный),
любосластец (сластолюбец),
любочестивый (честолюбивый), красноогненный (огненно-красный), прегорькая-горькая, препустейший-пустой, прекрутая-крутищая,
невидимка-шапка, самолет-ковер, скороходы-сапоги. В текстах писателя встречаются и обычные для русского литературного языка составные слова с прямым порядком компонентов: жирные-прежирные,
злой-презлой, длинные-предлинные и т.п.
Создание инверсивных
новообразований не является оригинальной манерой Н. С. Лескова: в русском языке и до него существовали такие слова-перевертыши: скалозуб - зубоскал, лизоблюд - блюдолиз. Тем не менее, для идиостиля писателя характерно расширение круга подобных слов. Его манере присуще создание новых форм от общеупотребительных слов: бесцеремонливый (ср:
бесцеремонный), взяткообразно, высокородовитый (ср.:
высокородный), пивомедие (ср.: «мед, пиво пил»), предшедшая (глава) (ср.: предшествующая или предыдущая), петиметрство (петиметр), перепор (перепороть).
Некоторые слова данной категории выражают значение, мотивированное этимологической внутренней формой. Например, глагол невежничать в следующем предложении не имеет никакой семантической связи с
употребительными в современном русском языке существительными
невежа и невежда, в которых исконная семантика производящей
основы, связанная с понятием
«знание» затемнена: «А я нарочно невежничаю, не скоро ему отвечаю» (Очарованный странник). Здесь
невежничать значит «делать вид, что не знает», «претворяться
незнающим». Отсутствующее в активном запасе современного
русского языка производное
интересан содержит семантику «выгода» и означает человека, ожидающего от чего-то выгоды для себя, а не «интересующегося», как может подумать современный
читатель прозы Н. С. Лескова.
Индивидуальному стилю Лескова присущи глаголы, образованные от основ «темных слов» с пейоративной семантикой: брындахлыстничать
(брындахлыст - «пустой, никчемный человек»). Значение глагола мовничать ассоциируется с
купанием (ср.: омовение): «Госпожа Плодомасова вчера по
водоосвящении прямо во всем, что на ней было, окунулась в прорубь. Это у нее называется «мовничать» (Соборяне), лонтрыганить
(лонтрыга - мот, гуляка), шематонить (шематон - «денди, франт, щеголь»).
В целях достижения
максимальной экспрессии эпитета писатель создает плеонастические словообразовательные структуры: самонеобходимейшая (находчивость), благораспространеннейший (воздух). Аналогичные
словообразовательные феномены, отраженные в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души», отмечает Т. К. Абдулаева: пренеприятнейший,
наиобольстительнейшая (любезность Чичикова) [1, 7].
Следовательно, такие образования в литературе Х!Х в. были обычными.
С точки зрения истории лексики русского языка интерес представляет слово животрепещущий. В романе «Соборяне» читаем:
«Животрепещущая дама,
вооруженная большим кухонным
ножом, засучив правый рукав своей кофты, прямо направилась к двери конторы». В данном контексте образование животрепещущая синкретично совмещает в себе
прямое значение - «физическое
движение» и переносное -«состояние аффекта, душевное волнение. В данном употреблении позволительно усмотреть отражение переходной ступени семантики слова от прямой к переносной. Академик В. В. Виноградов интерпретирует вышеприведенную цитату из «Соборян» Н. С. Лескова, наряду с другими примерами, как
«каламбурно-ирони-ческое применение слова животрепещущий к женщинам, преимущественно полным» [2. С 160-161].
Переходный этап в семантическом расщеплении слова воровство отражают следующие примеры: воровство-кража, воровство-
мошенничество (ср.: устаревшее
значение слова вор - «преступник, законоотступник, мошенник» и современное «крадущий».
В необычном для традиционного русского словоупотребления можно считать авторские словосочетания скоропреходящие стремления, скорописная смерть,
трехпогибельный тротуар, глуповажный, простодушно-подлый, немецко-вахмистровски-полицейски-гусарский.
Для пейоративного прозвания человека использованы
наименования брандахлыст (пустой, никчемный человек), лонтрыга (гуляка, мот), талагай (лентяй, шатун, тунеяд; большой болван, неуч, невежа), таранта (тараторка). Историко-этимологическому анализу названия шаматон посвящена статья И. Г. Добродомова «Кто такой шаматон?» [4]. В ней скрупулезно прослежена история лексикосемантической трактовки этого слова русскими языковедами. Например, И. А. Бодуэн де Куртенэ объяснял его через синонимичные прощелыга, фат, пустой человек. В статье «Темные слова в русском языке» В. И. Чернышев, со ссылкой на первую главу «Капитанской дочки» Пушкина писал: «Очевидно, слово шематон имело то же значение, что и петиметр» [11. С. 309]. «Покойный А. А. Шахматов некогда говорил мне, - вспоминает В. И. Чернышев, - что
слово шематон употребляется в живом языке бывшей Саратовской губернии в значении «дурной, развратный человек» [11. С. 309-310]. И. Г. Добродомов пишет, что «в толковых словарях это слово в двух вариантах шематон/шаматон
должно объясняться не так, как это имеет место во всех словарях и комментариях, а с помощью синонимов щеголь, франт, денди» [4. С. 98], отрицая пейоративную семантику рассматриваемого слова. Такое мнение подтверждает цитата: «Вот к зиме-ти народу привалит страсть сколько, настоящего то есть народу; а эти шематоны в то время разбредутся, потому как у них одежда не в порядке» [10. С. 78]. Почему-то в сноске автор цитируемого произведения слово шематон поясняет с помощью неудачно подобранного синонима прощелыга (пролаз, пройда, пройдоха, проныра, выжига, продувной плут).
В прозе Н. С. Лескова отражен факт употребления татарами русских собственных имен как
нарицательных: «А это по-татарски, у них все если взрослый русский человек - так Иван, а женщина -Наташа, а мальчиков они Кольками кличут, так и моих жен, хоть они татарки были, но по мне их все уже русскими числили и Наташками звали, а мальчишек Кольками» [Очарованный странник].
«Произведения писателя
пронизаны цитатами из других
текстов, аллюзиями и
реминисценциями, часто
открываются эпиграфами,
устанавливающими межтекстовые переклички» [8. С. 47]. В этой связи репрезентативен гапакс эйременон печоринствовать'. «У некоторых дам он (Арапов) слыл за очень умного человека и пред ними обыкновенно печоринствовал» (Некуда), то есть демонстрировал свои интеллект и культурный кругозор, производя впечатление собственного
превосходства. Гапаксами можно считать глагол подщетинить (вшить под кожу пятки пленного рубленую конскую щетину, чтобы он не мог нормально ходить и не сбежал) и существительное перепор -производное от глагола перепороть (друг друга кнутами/
Таким образом, нестандартные слова в прозе Н. С. Лескова выполняют важную стилистическую функцию и являются колоритной приметой его индивидуального стиля.
Лексико-семантическая и
стилистическая характеристика нестандартных слов, содержащихся в прозе Н. С. Лескова, - актуальная проблема современной русской лексикологии и диахронической семасиологии, заслуживающая
специального монографического исследования. В нашей статье рассмотрены лишь некоторые ее аспекты.
Примечания
1. Абдуллаева Т. К. Особенности идиостиля Н. В. Гоголя в поэме «Мертвые души»: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Махачкала, 2 011. 2. Виноградов В. В. История слов. М., 1999. 3. Даль В. И. Толковый словарь живого
великорусского языка. М., 1995. 4. Добродомов И. Г. Кто такой шематон? //
РЯШ. 2001. № 2. 5. Краткая литературная энциклопедия. Т. 4. М., 1967. 6.
Крысин Л. П. Иллюстрированный словарь иностранных слов. М., 2008. 7.
Лесков Н. С. Собрание сочинений в 12 т. М., 1989. 8. Николина Н. А.
«Чужое» слово в прозе Н. С. Лескова // РЯШ. 2001. № 1. 9. Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка. М., 1958. 10. Слепцов В. А.
Трудное время. М., 1987. 11. Фасмер М. Этимологический словарь русского
языка. Т. 3. М., 1987. 12. Чернышев В. И. Избранные труды. В 2 т. Т. 1.
М., 197 0. 13. Шанский Н. М., Турьянская Б. И. Этот загадочный «Евгений
Онегин». М., 2001.
Статья поступила в редакцию 11.08.2011 г.
