CC BY
48
СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 22.01.2022).
Гармаев Юрий Петрович, д-р юрид. наук, профессор, ведущий научный сотрудник, профессор кафедры, garmaeff1@mail.ru, Россия, Иркутск, Восточно-Сибирский филиал Российского государственного университета правосудия
ALGORITHM FOR CHECKING THE RESULTS OPERATIONAL SEARCH ACTIVITIES INVESTIGATOR, PROSECUTOR (CRIMINALIST'S VIEW)
Yu.P. Garmaev
The article presents the six-stage algorithm indicated in the title, which can be used by an investigator, a supervising prosecutor and other participants in criminal proceedings in typical investigative situations to identify and eliminate violations of the law and mistakes made by employees of bodies - subjects of the operational-search activity in the course of preparing, conducting, documenting operational-search measures and presentation of their results to the body of inquiry, the investigator or the court.
Key words: operational-search activity, investigator, operative officer, supervising prosecutor, operational-search activities, bribery, corruption, drug trafficking, algorithm, provocation.
Garmaev Yury Petrovich, Doctor of Law, Professor, Leading Researcher, Professor, garmaeff1@mail.ru, Russia, Irkutsk, East Siberian Branch Russian state University of Justice
УДК 343.98 DOI: 10.24412/2071-6184-2022-1-32-38
НЕСКОЛЬКО ТЕЗИСОВ К ВОПРОСУ О ПРОБЛЕМАТИКЕ ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ СООБЩЕНИЙ И РАССЛЕДОВАНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, СВЯЗАННЫХ С ДИСТАНЦИОННЫМ ХИЩЕНИЕМ ДЕНЕЖНЫХ СРЕДСТВ
В.О. Давыдов
Представлен авторский взгляд на проблематику правоприменительной практики в части определения территориальной подследственности при проведении доследственной проверки по сообщениям о киберпреступлениях, связанных с дистанционным хищением денежных средств, и последующего расследования уголовных дел рассматриваемой категории.
Ключевые слова: ^-преступления, способ совершения преступления, дистанционное хищение денежных средств, место совершения преступления, процессуальная проверка, подследственность, неотвратимости уголовного наказания.
Современный научный прогресс не оставляет без внимания ни одну сторону жизни социума, детерминируя развитие все новых и более совершенных способов информационной коммуникации.
Одновременно на фоне глобальной информатизации явно прослеживается наличие тенденции устойчивой причинно-следственной связи между количе-
ственным разнообразием информационно-телекоммуникационных технологий и качественными изменениями, происходящими в структуре современной российской преступности. Повсеместное распространение и быстрое развитие инструментов дистанционной коммуникации формирует практически безграничные возможности для подготовки, совершения и сокрытия преступлений абсолютно новыми способами и средствами. Распространение программ-вирусов, мошенничества с платежными картами, дистанционные хищения денежных средств с банковских счетов, нарушение правил эксплуатации различного рода автоматизированных информационных систем - вот далеко не полный перечень таких криминальных механизмов.
Данное явление в среде практиков принято называть по-разному: кибер-преступность, компьютерные преступления, преступления в сфере компьютерных технологий, 1Т-преступления и т.д. В криминалистической литературе последнего десятилетия наиболее часто встречаются две терминологических категории: «киберпреступление» и «компьютерное преступление». Полагаем, что данные термины равнозначны, поскольку они используются для обозначения группы одних и тех же общественно-опасных деяний для подготовки, совершения, а, соответственно, выявления и расследования которых применяются разного рода компьютерные технологии и инструменты, используется функционал глобальной сети «Интернет».
На наш взгляд, главная криминалистическая особенность киберпреступ-лений заключается в том, что их эффективное предотвращение, выявление, раскрытие и расследование невозможно без научного осмысления механизма современных информационных технологий. Подобное обстоятельство, как справедливо указывает А.С. Шаталов, детерминирует формирование и совершенствование методических основ раскрытия и расследования преступлений, относящихся к цифровой среде [1, с. 70]. Однако по тем или иным причинам данные процессы протекает достаточно медленно а, зачастую, бессистемно.
Как результат, количество таких криминальных посягательств ежегодно увеличивается, а их доля в среднем практически превышает четверть от всех уголовно наказуемых деяний. При этом более половины уголовных дел по таким фактам приостанавливаются ввиду неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Так, согласно данным официальной статистики МВД России, из 517722 преступлений, совершенных в 2021 году в сфере, остались не раскрытыми 388607, в том числе 201974 преступных деяния, относящихся к категории «тяжкие и особо тяжкие» [2, с. 30-31].
На этом фоне усиливается недоверие граждан к правоохранительным органам, а также утрачивается возможность восстановления их нарушенных прав уголовно-правовыми средствами. Подтверждением данного тезиса служат результаты ведомственных сверок сведений о зарегистрированных фактах краж с банковских счетов, согласно которым каждый третий клиент финансовых организаций, пострадавший от таких действий, в правоохранительные органы не обращался [3, с. 2].
Практика выявления и расследования киберпреступлений при отсутствии работоспособных криминалистических рекомендаций пытается самостоятельно реагировать на возникающие проблемы правового, организационного, научно-технического, информационного и методического обеспечения, нарабатывая опыт их разрешения применительно к современным условиям деятельности правоохранительных органов. Однако действовать приходится по принципу «догоняющих».
Особо в спектре проблем, характеризующих сложившуюся ситуацию, следует выделить ошибки в определении территориальной подследственности по сообщениям о киберпреступлениях, связанных с дистанционным хищением денежных средств.
Неправильная юридическая оценка в таких случаях, а также отсутствие единообразной практики принятия решений по данному вопросу приводят к многократной пересылке материалов процессуальных проверок и уголовных дел по формальным основаниям, территориальной и ведомственной подследственности, что не только увеличивает латентность преступных деяний рассматриваемого рода, но и нарушает конституционные права граждан на разумный срок уголовного судопроизводства, ведет к утрате доказательственной информации, уменьшая вероятность установления всех обстоятельств и совершивших преступления лиц.
В соответствии с частью 1 статьи 145 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) по результатам рассмотрения сообщения о преступлении должно быть принято одно из следующих решений: о возбуждении уголовного дела, о передаче сообщения по подследственности или об отказе в возбуждении уголовного дела [4].
Вместе с тем стадия проверки сообщения о киберпреступлении, связанном с дистанционным хищением денежных средств, как правило, ограничена имеющимися в распоряжении органа дознания пояснениями заявителя или очевидцев, полученными из банковских учреждений материалами (чеками и выписками по счету), а также криминалистически значимой информацией, сохранившейся в средствах связи и компьютерных устройствах, что на первоначальном этапе не позволяет в полной мере сделать верный вывод обо всех обстоятельствах и нередко приводит к спорам о подследственности.
Согласно требованиям действующего уголовно-процессуального законодательства место производства предварительного расследования определяется по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления, независимо от времени наступления общественно опасных последствий. В отсутствие самого понятия «место совершения преступления», с учетом того, что действия, составляющие объективную сторону дистанционного противоправного деяния, совершаются в разных географических точках, каждая из них может быть признана таковым.
Более того, киберпреступления, связанные с дистанционным хищением денежных средств, нередко имеют межрегиональный или трансграничный ха-
рактер, совершаются бесконтактным способом при обеспечении анонимности виновного, что усложняет своевременное установление не только отмеченных, но и иных обстоятельств по делу.
Следует акцентировать внимание и на том, что в настоящее время не все кредитно-финансовые организации страны имеют территориальные подразделения, где владельцем денежных средств открывается счет либо ведется учет электронных финансовых активов. В такой ситуации представляется достаточно затруднительным достоверное установление места совершения преступления, исходя лишь из местонахождения подразделения финансово-кредитной организации, в котором потерпевшим был открыт счет, или велся учет электронных денежных средств, либо был открыт счет подозреваемого (обвиняемого) лица, либо производилось снятие наличных денежных средств, а равно места регистрации абонента сотовой связи или интернет-услуг.
Результаты анализа нормативных правовых актов позволяют сделать вывод о том, что разъяснения по данным вопросам отсутствуют и в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2002 №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» [5] и от 30.11.2017 №48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» [6], касающихся места окончания дистанционных краж и мошенничеств.
В своей совокупности названные обстоятельства не способствуют формированию единообразной правоприменительной практики по уголовным делам рассматриваемой категории и требуют выработки криминалистических рекомендаций в интересах достижения целей неотвратимости уголовного наказания за совершенное преступление.
Полагаем, что в указанных ситуациях при принятии решений по сообщениям о хищениях денежных средств, совершенных с использованием 1Т-технологий, а также при оценке их обоснованности, в первую очередь, следует руководствоваться необходимостью соблюдения разумных сроков уголовного судопроизводства и баланса прав его участников.
Для этого в статье 152 УПК РФ предусмотрена возможность альтернативного определения подследственности, а именно: по месту совершения большинства преступных деяний; по наиболее тяжкому из преступлений; по месту нахождения обвиняемого; по месту нахождения большинства свидетелей; по месту жительства или пребывания потерпевшего.
Таким образом, проведение предварительной проверки по сообщениям о киберпреступлениях, предусмотренных статьями 158, 159-159.3, 159.5, 159.6, 163 Уголовного кодекса Российской Федерации [7], совершенных с использованием платежных карт, информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», средств мобильной связи и иными бесконтактными способами, следует осуществлять территориально по месту их первичной регистрации. При этом решение о возбуждении уголовного дела, в случае наличия повода и достаточных оснований, целесообразно принимать в территориальном органе внутренних дел, в который поступило соответствующее сообщение.
Дальнейшая передача уголовного дела в соответствии с частью 5 статьи 152 УПК РФ для направления по подследственности, по сути, возможна лишь после производства неотложных следственных действий.
Порядок осуществления расследования уголовных дел рассматриваемой категории также должен исходить из установленных частью 4 статьи 152 УПК РФ правил территориальной подследственности, которые, в отсутствие специальных на то указаний в уголовно-процессуальном законодательстве, не требуют принятия специального решения о производстве предварительного расследования по месту нахождения обвиняемого, большинства свидетелей или потерпевших.
Следователю, завершающему предварительное расследование, надлежит учитывать положения пункта 5.1 уже упомянутого постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», согласно которому территориальная подсудность уголовного дела о хищениях, предметом которых являются безналичные денежные средства, определяется с учетом сведений о месте совершения преступления, а также других указанных в законе обстоятельств (а именно части 1-3 и 5.1 статьи 32 УПК РФ). При этом территориальная подсудность уголовного дела может быть изменена в соответствии с частью 4 статьи 32, а также статьей 35 УПК РФ.
Думается, что в рассматриваемом аспекте отдельного внимания заслуживают недостаточность и несвоевременность принимаемых субъектом расследования мер к получению иной криминалистически значимой информации - выписок о владельцах и движении денежных средств по счетам, принадлежности абонентских номеров, электронных кошельков, почты, аккаунтов, ^-адресов, записей камер видеонаблюдения и иной криминалистически значимой информации, что в конечном итоге приводит к утрате информации доказательственной.
Проведенное изучение следственной практики по делам рассматриваемой категории [8, с. 4] позволяет говорить о том, что в ряде случаев предварительное расследование, несмотря на требования части 5 статьи 208 УПК РФ, нередко приостанавливается без выполнения следственных действий, производство которых возможно в отсутствие подозреваемого или обвиняемого лица. Зачастую поручения органами, уполномоченными на осуществление оперативно-розыскной деятельности, выполняются не полно, а их результаты надлежащим образом не фиксируются. Также не во всех случаях органами предварительного расследования дается надлежащая правовая оценка действиям всех вовлеченных в криминальные посягательства лиц (например, работников call-центров; лиц, занимающихся выводом денежных средств; лиц, осуществляющих поддержание работоспособности web-сайтов и др.). В свою очередь привлечению последних к уголовной ответственности может и должно способствовать грамотное планирование мероприятий на данном направлении, а также скоординированные с субъектом оперативно-розыскной деятельности действия по уста-
новлению способа вывода похищенного, порядка создания, регистрации и администрирования интернет-ресурсов и т.д.
Думается, что исходя из криминалистически значимых особенностей механизма киберпосягательств, которые требуют принятия неотложных мер для их своевременного пресечения, предлагаемые рекомендации позволят обеспечить достижение целей неотвратимости уголовного наказания, в случае если это не оказывает влияния на относимость, достоверность, допустимость и достаточность собранных доказательств по уголовному делу и не влечет нарушений прав обвиняемого (подозреваемого) лица и потерпевшего.
Список литературы
1. Шаталов А.С. Феноменология преступлений, совершенных с использованием современных информационных технологий // Право: Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 2. С. 68-83.
2. Статистический сборник «Состояние преступности в России» (январь-декабрь 2021 года). М.: ГИАЦ МВД России, 2022. 51 с.
3. Информационное письмо Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Министерства внутренних дел Российской Федерации от 08.02.2022 №36-49-22/1/1329 «О практике рассмотрения сообщений о преступлениях, совершаемых с использованием информационно-коммуникационных технологий, и об иных проблемных вопросах» [Электронный ресурс] // СПС «Консультант-Плюс» (дата обращения 10.02.2022).
4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ [Электронный ресурс]// Информационно-правовой портал «Гарант» (дата обращения 10.02.2022).
5. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2002 №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. № 2.
6. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 №48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» [Электронный ресурс]// Информационно-правовой портал «Гарант» (дата обращения 10.02.2022).
7. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ [Электронный ресурс]// Информационно-правовой портал «Гарант» (дата обращения 10.02.2022).
8. Обзор практики расследования уголовных дел о хищения денежных средств, совершаемых бесконтактными способами (январь-декабрь 2021 года). Тула: Следственное управление УМВД России по Тульской области, 2022.
Давыдов Владимир Олегович, д-р юрид. наук, доцент, Почетный сотрудник МВД России, лауреат премии МВД России в области науки, профессор кафедры, VladDv71 @yandex. т Россия, Тула, Тульский государственный университет.
SEVERAL POINTS TO THE ISSUE OF REPORTING AND INVESTIGATION OF CRIMINAL CASES INVOLVING RELATED TO REMOTE THEFT CASH
V.О. Davydov
The author's view is presented on the problems of law enforcement practice in terms of determining the territorial jurisdiction during the pre-investigation check on reports of cybercrimes related to remote theft offunds, and the subsequent investigation of criminal cases of this category.
Key words: IT-crimes, the method of committing a crime, remote embezzlement offunds, the place of commission of the crime, procedural verification, prosecution, inevitability of criminal punishment.
Davydov Vladimir Olegovich, Doctor of Law, Associate Professor, Honorary Officer of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Laureate of the Prize of the Ministry of Internal Affairs of Russia in the field of science, Рrofessor of the Department, VladDv71@yandex.ru, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 343.98 DOI: 10.24412/2071-6184-2022-1-38-44
МОТИВАЦИЯ КОНФИДЕНЦИАЛЬНОГО СОДЕЙСТВИЯ ЛИЦ С ОРГАНАМИ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИМИ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Е.С. Дубоносов
Рассматриваются проблемы внешней и внутренней мотивации лиц, осуществляющих конфиденциальное содействие оперативно-розыскным органам. На основе зарубежной и отечественной практики спецслужб и органов оперативно-розыскного сообщества анализируются факторы, обусловливающие основу взаимодействия с лицами, привлекаемыми для участия в оперативно-розыскном процессе в целях эффективного противодействия преступности.
Ключевые слова: мотивация, детерминанты, оперативно-розыскная деятельность, конфиденциальное содействие, оперативный сотрудник, противодействие преступности.
Эффективность противодействия преступности весьма затруднительна без правильного понимания внутреннего убеждения и жизненной позиции лиц, содействующих органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность (далее - ОРД) на конфиденциальной основе. Вполне очевидно, что действующее оперативно-розыскное законодательство создаёт прочную правовую основу данного вида содействия, закрепляя его в ч. 2 ст. 15, ст. 17, ст. 19 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности (далее - ФЗ об ОРД). Однако продолжительное время в складывающейся оперативно-розыскной практике одной из ключевых проблем остается явное противоречие между законодательным ре-
