НЕПОСРЕДСТВЕННОСТЬ ПРИЧИНЕНИЯ ВРЕДА КАК УСЛОВИЕ ГРАЖДАНСКОГО ИСКА В УГОЛОВНОМ ДЕЛЕ Текст научной статьи по специальности «Право»

Непосредственность причинения вреда

как условие гражданского иска в уголовном деле

Мартов Эдмон Эдвардович

студент магистратуры юридического факультета Северо-Западного филиала Российского государственного университета правосудия, ed_martov@mail.ru

В статье рассматриваются актуальные проблемы законодательства и правоприменительной практики, связанные с правилом непосредственности причинения вреда как условия для гражданского иска в уголовном процессе. С опорой на доктрину и судебную практику обосновывается необходимость расширения сферы использования гражданского иска в уголовном деле для рассмотрения требований о возмещении вреда в случае потери кормильца, а также исков о возмещении расходов страховщика, выплативших возмещение потерпевшему. Ключевые слова: гражданский иск, потерпевший, возмещение причиненного преступлением вреда, регресс, суброгация.

Причинение преступлением имущественного либо морального вреда является основанием для гражданского иска в уголовном судопроизводстве. В тоже время основанием для гражданского иска в уголовном деле может являться только тот вред, который причиняется преступлением непосредственно.

Что мы должны иметь ввиду, когда говорим о непосредственности причинения вреда как условии гражданского иска в уголовном деле? Причинение вреда потерпевшему должно быть непосредственным, то есть прямым последствием уголовно-наказуемого деяния, в противном случае, оснований для предъявления гражданского иска не возникает. Согласно п.12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 октября 2020 г. № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу»[1] (далее - Постановление Пленума № 23), гражданские иски в рамках уголовного процесса, относимые к последующему восстановлению нарушенных прав потерпевшего, например, о возмещении вреда в случае потери кормильца, а также регрессные иски, например, о возмещении расходов страховым организациям, оставляются судом без рассмотрения.

Вместе с тем позволим себе усомниться в том, что непосредственность причинения вреда является бескомпромиссным условием для предъявления и рассмотрения в уголовном деле гражданского иска. Дело в том, что в Постановлении Пленума № 23 в п. 10 указано, что лица, понесшими расходы на погребение, могут предъявлять в уголовном деле гражданский иск. Речь здесь, конечно же, идет об исключении из правила непосредственности причинения вреда. Возникает вопрос о том, существуют ли другие исключения, можем ли мы путем расширительного или иного способа толкования вывести положения, позволяющие сделать вывод об исключениях? Постараемся изыскать ответ в процессе дальнейшего исследования, обратившись к доктрине и судебной практике.

В нормах УПК РСФСР 1960 года, регулирующих производство по гражданскому иску, слово «непосредственно», в отличие от действующего УПК РФ, отсутствовало. Данный факт не отменял дискуссии по вопросу характера связи между совершенным преступлением и нанесенным вредом. По мнению А.Г. Мазалова, гражданский иск в уголовном деле может предъявить лицо, которое понесло материальный ущерб непосредственно от преступления

[2]. Такой же позиции придерживалась Э.Ф. Куцова

[3]. В недействующем в настоящее время на терри-

и и

з

X

а

а

и о т

V

(О

сч о сч

тории Российской федерации Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 23 марта 1979 г. № 1 «О практике применения судами законодательства о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением» [4] разъясняется, что гражданский иск в уголовном деле может предъявляться лицами, понесшими вред в случае смерти кормилица. Данное положение не было включено в Постановление Пленума № 23. Получается, что по действующему регулированию лица, понесшие расходы на погребение, и иждивенцы умершего, находятся в неравном процессуально-правовом положении. Как известно, суд разрешает гражданский иск по существу вместе с разрешением уголовного дела, оформляя все приговором (п.10 ч.1 ст.299 УПК РФ). Лица, которые понесли расходы на погребение, при постановлении судом обвинительного приговора и удовлетворении гражданского иска, вправе возместить причиненный им вред, даже если вопросы о размере возмещения в последующем будут рассматриваться в рамках гражданского судопроизводства. В то же время за лицами, понесшими вред в случае потери кормильца, такое признание отсутствует ввиду того, что иск остается без рассмотрения.

Как отмечает проф. Л.В. Головко, «в рамках уголовного дела само право на предъявление гражданского иска, предоставленное лицу, чьи гражданские права нарушены преступлением, следует рассматривать как безусловную льготу или своего рода локальную компенсацию, обеспечиваемую ему со стороны государства, не сумевшего защитить его от преступления» [5].

Получается, одни лица обеспечены локальной компенсации со стороны государства, а другие лишены этого, и для последних подобное положение дел усложняет доступ к правосудию. Закон, конечно, не может механически одинаково ко всем относится, а потому законодатель для некоторых категорий лиц допускает отступление от основополагающей идеи равенства всех перед законом. Но конкретно, в случаях, когда речь идет о лицах, понесших вред в результате смерти кормильца и потерпевших, понесших расходы на погребение, данное отступление не оправдано. Более того, рассматриваемые различия, ограничивающие права лиц, утративших кормильца, во-первых, не основаны на нормах УПК РФ, во-вторых, не имеют под собой теоретических и политико-правовых оснований. Попытки найти эти основания могут привести к нарушению других уголовно-процессуальных и конституционных принципов.

Убеждены, что традиционное для отечественного права положение о том, что лица, понесшие вред в результате смерти кормильца, имеют право на возмещение в порядке уголовного судопроизводства, не должно было подвергнуться исключению и в действующем постановлении Пленума Верховного Суда Рф, так как это наиболее благоприятным образом отражалось бы на правах потерпевших в правовых спорах, соответствовало бы назначению УПК РФ.

Рассмотрим другое исключение из условия о непосредственности причинения вреда.

В ч.8 ст.42 УПК РФ и в п.14 Постановлении Пленума № 23 сделано исключение из этого правила для близких родственников, к которым переходят права потерпевшего в случае смерти последнего. Лицо, признанное потерпевшим, иные лица, претерпевшие физические, нравственные страдания в результате смерти близкого им человека, могут претендовать на компенсацию морального вреда. Между тем в законе не предусмотрено, что в случае смерти или реорганизации гражданского истца, процессуальные права последнего могут переходить к преемнику. И.В. Жеребятьев в своей монографии предлагал отказаться от такого участника уголовного судопроизводства как гражданский истец [6], путем его включения в понятие потерпевший. Вопрос признания лица потерпевшим имеет важное значение, когда мы говорим об уголовном процессе, усложненным гражданским иском. Можно ли утверждать, что при признании лица потерпевшим, последний автоматически претендует на статус гражданского истца и наоборот? В ч.1 ст. 44 УПК РФ, как и в ст.29 УПК РСФСР 1960 г. речи о потерпевших не идет, при буквальном толковании мы можем лишь говорить гражданах и об организациях, понесших от преступления имущественный вред. В тоже время при расширительном толковании ч.1. ст.42 УПК РФ, правило о признании потерпевших распространяются и на лиц, указанных в ч.1. ст.44 УПК РФ ввиду того, что причинение преступлением лицу вреда, являясь основанием для гражданского иска, также становится основанием и для признания его потерпевшим.

Проф. В.Г. Даев, считал необходимым включить в УПК исчерпывающий перечень оснований для отказа в приеме искового заявления и признания лица гражданским истцом [7]. Он же предлагал расширить в уголовном процессе пределы действия гражданского иска, что должно было положительно сказаться на правах потерпевших и правосудия в целом.

На практике немало трудностей вызывают случаи определения гражданского истца, когда вред причинен имуществу, которое находится в момент совершения преступления у иного титульного (законного) владельца, а не у собственника, например, арендатора, хранителя и др. [8]. Возникает вопрос: кто из названных субъектов права, может признаваться гражданским истцом? Отвечая на него, следует исходить из следующего: только то лицо, которому причинен реальный ущерб совершенным преступлением, может признаваться гражданским истцом. Данное положение не исключает непосредственное причинение вреда титульному владельцу, ведь последний так же может понести убытки, выраженные в виде дополнительных расходов, вытекающих из взятых на себя гражданско-правовых обязательств, следствием чего такое лицо также должно признаваться гражданским истцом.

Исходя из изложенных примеров доктрины и судебной практики, можно сделать вывод, что общая тенденция направлена на ужесточение правила

непосредственного причинения вреда, что, в свою очередь, неблагоприятным образом отражается на правах потерпевших, а также на лицах, которым вред теми же преступными действиями причиняется.

Сужение сферы использования гражданского иска в уголовном деле мы наблюдаем на примере регрессных исков. Регрессные иски (обратное требование) - исходя из нынешней судебной практики подлежат разрешению только в порядке гражданского судопроизводства. Вместе с тем, некоторые регрессные иски могут и должны быть доступны для рассмотрения в уголовном деле. Для обоснования этого утверждения уделим внимание их разновидностям.

Обратное требование можно сконструировать двумя способами [9]. В российском праве присутствуют оба способа обеспечения интересов, уплатившего за другое лицо. Первый способ именуется суброгацией, второй регрессом. Последнее по своей сути представляет новое требование, в то время как суброгация - это разновидность сингулярного правопреемства. Стоит отметить, что данные конструкции обладают некоторыми отграничивающими друг от друга особенностями. Невозможно одновременное существование основного и регрессного обязательств, поскольку возникновение права регресса связано с прекращения основного обязательства. Собственно, поэтому по регрессным обязательствам течение срока исковой давности начинается со дня исполнения основного (п. 3 ст. 200 ГК РФ). При суброгации осуществляется переход права требования от одного лица к другому, производится замена кредитора в уже существующем обязательстве, переходят акцессорные обеспечения и дополнительных права в силу п. 1 ст. 384 ГК РФ. При суброгации обязательство сохраняется, изменения касаются только лиц в обязательстве, никаких изменений срока исковой давности такая замена не влечет [10]. Между тем модель регресса должна быть допустима в случае описанном в п.7 Постановления Пленума № 23, в соответствии с которым «лицо, неправомерно завладевшее чужим имуществом, которое в дальнейшем было повреждено или утрачено вследствие действий другого лица, действовавшего независимо от первого лица, отвечает за причиненный вред». Несмотря на то, что условием для гражданского иска является непосредственность причинения вреда преступлением, в примере Постановления Пленума № 23 имущество повреждается в результате преступных действий третьего лица. М.С. Аникина утверждает, что «было бы логично предоставить лицу, неправомерно завладевшему чужим имуществом, право на предъявление регрессного иска» [11]. Учитывая приведённые различия, назначение у моделей обратного требования единое - обеспечить интересы лица, совершившего платеж за другое лицо и не допустить нарушение принципа исключения неосновательного обогащения. С этой точки зрения, с учетом особенностей конструкций обратного требования, их наличие в уголовном про-

цессе в том или ином виде, выглядит предпочтительным и жизнеспособным. Приведенные особенности конструкций обратного требования отождествлять не стоит ни в правоприменительной практике, ни тем более в законе.

В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 25 июня 1973 г. «О возмещении средств затраченных на лечение граждан, потерпевших от преступных действии» [12] устанавливалось, что средства, затраченные на стационарное лечение граждан в случаях причинения вреда их здоровью в результате умышленных преступных действий, подлежат взысканию в доход государства с лиц, осужденных за эти преступления. В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство» фиксировалось, что с осужденных взыскиваются суммы, которые затрачивались на их лечение, в связи с вредом, причиненным преступлением, по предъявленным гражданским искам в уголовном деле [13].

А.Г. Мазалов утверждает, что регрессный иск рассмотрению совместно с уголовным делом не подлежит, хотя на практике встречались противоположные решения по этому вопросу [14]. Так же он обращает внимание на противоположную точку зрения, а именно на позицию В.Г. Даева, который допускал регрессные иски в уголовном деле ввиду общности оснований, что и иск о возмещении вреда [14]. По мнению А.В. Смирнова, «если вред причинен преступлением не непосредственно, исключается возможность признания гражданским истцом в уголовном деле лица, обратившегося с регрессным требованием о возмещении сумм, выплаченных им потерпевшему в силу закона или договора до рассмотрения уголовного дела» [15].

Между тем отступление от правила непосредственности причинения вреда можно обнаружить в утратившем силу с 6 февраля 2007 г. Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 24 сентября 1991 г. № 3 [16], где государство было вправе предъявить гражданский иск к виновному в рамках уголовного дела после возмещения вреда, причиненного преступлением. Проф. Ф. Багаудинов поддерживает высказанные в литературе предложения о рассмотрении требований регрессного характера в уголовном процессе. Он считает, что из-за недопущения регрессных исков страдают другие участники процесса, например, свидетели, которые вынуждены давать показания дважды в рамках уголовного дела и гражданского процесса [17]. В подобных ситуациях можно наблюдать как одни и те же участники процесса в порядке уголовного судопроизводства дают одни показания, а в рамках гражданского - уже другие, что не лучшим образом отражается на правосудии и на правах потерпевших.

Большинство из представленных позиций ученых, выступающих против регрессных исков, а также складывающаяся судебная практика [18] по гражданским искам в уголовном деле, препятствуют страховым компаниям, возместившим

и и

г

X

а

а

а) о т

V

(О

сч

0

сч

убытки потерпевшему на основании договора страхования предъявлять обратное требование в уголовном процессе.

Несмотря на это, по нашему мнению, регрессные иски по модели суброгации должны допускаться в уголовном процессе, учитывая их особенности в контексте сохраняющегося обязательства и юридической связи между преступником и потерпевшим, но с определенными ограничениями, во избежание нарушений принципа разрешения уголовного дела в разумный срок. Если допустить признание либо отказ в признании за страховщиками права на возмещение убытков в порядке суброгации, а остальные вопросы, связанные с разрешением иска, передавать на рассмотрение гражданского суда, актуальная проблема, связанная с участием страховых компаний в уголовном процессе, может быть, если не полностью, то отчасти решена.

С практической точки зрения, если запретить в уголовном процессе предъявлять гражданский иск, можно столкнуться с ситуацией, когда страховщик будет всячески затягивать с выплатами потерпевшему, что неблагоприятным образом отразится на правах последнего. В иностранных уголовно-процессуальных системах делаются исключения из принципа непосредственности причинения вреда, заключающиеся в предоставлении страховщикам особых прав на подачу гражданского иска в уголовном процессе [19].

У судей по уголовным делам могут возникать сложности в процессе рассмотрения уголовного дела ввиду того, что суброгация как модель обратного требования представляет собой чисто гражданско-правовое явление. Тем временем, предметная компетенция судей не должна ограничиваться в зависимости от вида судопроизводства. Если предположить, что у судей по уголовным делам могут возникать сложности, связанные с применением модели суброгации, целесообразней было бы, например, привлечь специалиста в уголовный процесс, чем отказаться от самой модели в ущерб интересам потерпевшей стороны из-за того, что судье не известна конструкция суброгации или он в ней плохо разбирается.

Таким образом, можно сделать следующие выводы относительно действия правила непосредственности причинения вреда: во-первых, необходимо в рамках уголовного судопроизводства вернуть лицам право на иск о возмещении вреда в случае потери кормильца, что даст им дополнительные гарантии и упростит доступ к правосудию, во-вторых, допустить страховщиков к участию в уголовном процессе в качестве гражданских истцов с определёнными ограничениями и только в случаях, если такое участие не усложняет уголовный процесс - например, ограничивается признанием права страховщика на возмещение убытков.

Литература

1. СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 15.01.2023).

2. Мазалов А. Г. Гражданский иск в уголовном процессе. А.Г. Мазалов. - 2-е изд., испр. и доп. -Москва: Юрид. лит., 1977. - С. 74.

3. Куцова Э.Ф. Гражданский иск в уголовном процессе. - Москва: Госюриздат, 1955. - С. 8.

4. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23.03.1979 N 1 (ред. от 26.04.1984) «О практике применения судами законодательства о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением»// СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 14.01.2023).

5. Курс уголовного процесса / Под ред. д.ю.н., проф. Л.В. Головко; Московский гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, юридический фак., каф.уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора. - 3-е изд., испр. и доп.- Москва: Статут, 2021. - С.409-410.

6. Жеребятьев И.В. Личность потерпевшего в современном уголовном судопроизводстве России. Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2004. С. 212-213.

7. Даев В.Г. Современные проблемы гражданского иска в уголовном процессе / Ленингр. гос. унт им. А. А. Жданова. - Ленинград: Изд-во Ленингр. ун-та, 1972. - С. 54.

8. Уголовный процесс: учебник / А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский; под общ.ред. проф. А.В. Смирнова. - 8-е изд., перераб. - Москва: ИНФА-М, 2022. - С. 158.

9. Керселян А.С. Регресс и суброгация: неоднозначный выбор законодателя // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. - 2020.-№ 4. - С. 84

10. П.10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 N 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 05.02.2023).

11.Аникина М.С. Проблемы, возникающие при рассмотрении гражданского иска по уголовному делу // Российский юридический журнал. 2021. N 3. С. 179 - 187.

12.Указ Президиума ВС СССР от 25.06.1973 N 4409^Ш «О возмещении средств, затраченных на лечение граждан, потерпевших от преступных действий» // Ведомости Верховного Совета СССР. -1973. - №27. - ст. 348.

13. каз ВС СССР от 26 июля 1966 г. N 5362^1 «Об усилении ответственности за хулиганство» // Ведомости Верховного Совета СССР. - 1966. -№30. - ст. 596.

14. Мазалов А. Г. Указ. соч. С. 73.

15.Уголовный процесс: учебник / А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский; под общ.ред. проф. А.В. Смирнова. — 8-е изд., перераб. — Москва: ИНФА-М, 2022. — С. 157.

16. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.09.1991 N 3 (ред. от 21.12.1993) «О судебной практике по делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» // СПС «КонсультантПлюс».

17. Багаутдинов Ф. Пределы действия гражданского иска в уголовном процессе стоит расширить // Российская юстиция. - 2003. - N 3. - С. 3

18. Например, Апелляционное определение Мурманского областного суда от 13.05.2021 N 22572/2021 // СПС «КонсультантПлюс»; Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 27.10.2021 N 72-УД21-16-А5 // СПС «Консультант-Плюс»; Апелляционное определение Московского городского суда от 01.06.2020 по делу N 103429/2020 // СПС «КонсультантПлюс»; Апелляционное определение Московского городского суда от 21.04.2021 по делу N 10-6983/2021 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 25.01.2023).

19. Курс уголовного процесса / Под ред. д.ю.н., проф. Л.В. Головко; Московский гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, юридический фак., каф. уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора. - 3-е изд., испр. и доп.- Москва: Статут, 2021. - С.413-414.

The directness of causing harm as a condition of a civil claim in a criminal

case Martov E.E.

Russian State University of Justice

The article considers current problems of legislation and law enforcement practice related to the rule of directness of infliction of harm as a condition for a civil action in criminal proceedings. Based on the doctrine and judicial practice, the necessity of expanding the scope of civil action in a criminal case for consideration of claims for compensation for loss of breadwinner, as well as claims for compensation of expenses of the insurer, who paid compensation to the victim, is substantiated. Keywords: civil action, victim, compensation for damage caused by a crime,

regression, subrogation. References

1. SPS "ConsultantPlus" (date of access: 01/15/2023).

2. Mazalov A. G. Civil action in the criminal process. A.G. Mazalov. - 2nd ed.,

Rev. and additional - Moscow: Jurid. lit., 1977. - S. 74.

3. Kutsova E.F. Civil lawsuit in criminal proceedings. - Moscow: Gosjurizdat,

1955. - P. 8.

4. Decree of the Plenum of the Supreme Court of the USSR dated 03/23/1979

N 1 (as amended on 04/26/1984) "On the practice of application by courts of legislation on compensation for material damage caused by a crime"// ATP "ConsultantPlus" (date of access: 01/14/2023).

5. The course of the criminal process / Ed. Doctor of Law, Prof. L.V. Golovko;

Moscow state. un-t im. M. V. Lomonosov, Faculty of Law, Department of Criminal Procedure, Justice and Prosecutorial Supervision. - 3rd ed., Rev. and additional - Moscow: Statute, 2021. - P. 409-410.

6. Zherebyatiev I.V. The identity of the victim in modern criminal proceedings

in Russia. Orenburg: RIK GOU OGU, 2004. S. 212-213.

7. Daev V.G. Modern problems of a civil suit in the criminal process / Leningrad.

state un-t im. A. A. Zhdanova. - Leningrad: Leningrad Publishing House. un-ta, 1972. - S. 54.

8. Criminal process: textbook / A.V. Smirnov, K.B. Kalinovsky; under general

ed. prof. A.V. Smirnova. - 8th ed., revised. - Moscow: INFA-M, 2022. - P. 158.

9. Kerselyan A.S. Regression and subrogation: an ambiguous choice of the

legislator // Bulletin of economic justice of the Russian Federation. - 2020. - No. 4. - P. 84

10. Clause 10 of the Decree of the Plenum of the Supreme Court of the Russian

Federation of 06.27.2013 N 20 "On the application by the courts of legislation on voluntary insurance of property of citizens" // SPS "ConsultantPlus" (date of access: 05.02.2023).

11. Anikina M.S. Problems arising when considering a civil claim in a criminal

case // Russian Journal of Law. 2021. N 3. S. 179 - 187.

12. Decree of the Presidium of the Supreme Soviet of the USSR of June 25, 1973 N 4409-VIII "On the reimbursement of funds spent on the treatment of citizens who have suffered from criminal acts" // Vedomosti of the Supreme Soviet of the USSR. - 1973. - No. 27. - Art. 348.

13. Decree of the Supreme Council of the USSR of July 26, 1966 N 5362-VI "On strengthening the responsibility for hooliganism" // Vedomosti of the Supreme Soviet of the USSR. - 1966. - No. 30. - Art. 596.

14. Mazalov A. G. Decree. op. S. 73.

15. Criminal process: textbook / A.V. Smirnov, K.B. Kalinovsky; under general ed. prof. A.V. Smirnova. - 8th ed., revised. - Moscow: INFA-M, 2022. - P. 157.

16. Decree of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of September 24, 1991 N 3 (as amended on December 21, 1993) "On judicial practice in cases of encroachment on the life, health and dignity of police officers, people's combatants and military personnel in connection with their performance of security duties public order" // ATP "ConsultantPlus".

17. Bagautdinov F. The limits of a civil claim in criminal proceedings should be expanded // Russian justice. - 2003. - N 3. - P. 3

18. For example, the Appellate ruling of the Murmansk Regional Court dated May 13, 2021 N 22-572 / 2021 // Consultant Plus ATP; Cassation ruling of the Judicial Collegium for Criminal Cases of the Supreme Court of the Russian Federation dated October 27, 2021 N 72-UD21-16-A5 // ConsultantPlus ATP; Appeal ruling of the Moscow City Court dated 06/01/2020 in case N 10-3429/2020 // SPS "ConsultantPlus"; Appeal ruling of the Moscow City Court dated April 21, 2021 in case No. 106983/2021 // Consultant Plus SPS (date of access: January 25, 2023).

19. The course of the criminal process / Ed. Doctor of Law, Prof. L.V. Golovko;

Moscow state. un-t im. M. V. Lomonosov, faculty of law, department. criminal process, justice and prosecutorial supervision. - 3rd ed., Rev. and additional - Moscow: Statute, 2021. - P.413-414.

u и

н

x

n

a

a) о т

V