CC BY
0
Общетеоретические и отраслевые проблемы юридической науки и практики
General theoretical and branch-related issues of juridical science and practice
Научно-практическая статья УДК 343.533 © Никульченкова Е. В., 2024 doi: 10. 24412/1999-6241-2024-398-361-366 5.1.4. Уголовно-правовые науки
Неопределенность терминологии и проблемы квалификации киберпреступлений (по материалам судебной практики)
Елена Владимировна Никульченкова, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии 1 niculc@mail.ru; https://orcid.org/0000-0003-1207-9361
' Омский государственный университет им. Ф. М.Достоевского, 644065, Омск, ул. 50 лет профсоюзов, 100/1, Россия
Реферат. Введение. Стремительный рост искусственного интеллекта, масштабирование и глобализация информационных технологий, все большее использование виртуального пространства для удовлетворения социальных потребностей, с одной стороны, значительно упростили жизнь современного общества, с другой — поставили под угрозу общественную безопасность и личную сферу каждого человека. Современная преступность опережает действия правоохранительных органов и постоянно совершенствуется. Уголовный закон дополняется законодателем новыми уголовно-правовыми нормами, нередко не проработанными досконально, что вызывает сложности в правоприменении, прежде всего в правильной квалификации преступных деяний. Оценочные признаки, указанные в качестве квалифицирующих в статьях Особенной части УК РФ, по-разному толкуются правоохранительными органами, что сказывается на назначенном судами наказании. Перечисленные обстоятельства диктуют необходимость проведения теоретико-правового анализа данных вопросов. Материалы, результаты и обсуждение. Киберпреступность является одним из глобальных рисков, угрожающих мировому сообществу. Понятие «киберпреступление» отсутствует в уголовно-правовой терминологии, вместе с тем активно применяется в правоохранительных органах. Оценочные признаки в статьях Особенной части УК РФ требуют уточнения. Практика назначения судами наказаний за киберпреступления идет по пути неоправданно мягкого наказания, в основном не связанного с лишением свободы, в том числе за многоэпизодные преступления, причиняющие серьезный вред общественным отношениям, и не способствует снижению роста киберпреступлений. Выводы. Выявлены существенный рост киберпреступлений, отставание мер уголовно-правового и криминологического реагирования на киберугрозы; неопределенность терминологии в уголовном законе и в связи с этим возникающие проблемы квалификации преступлений с использованием компьютерных технологий (на примерах судебной практики); сформулированы предложения по внесению изменений в Уголовный кодекс РФ.
Ключевые слова: компьютерные преступления, киберпреступления, кибербезопасность, меры противодействия киберпреступности, информационные угрозы, проблемы квалификации, наказания за киберпреступления
Для цитирования: НикульченковаЕ. В. Неопределенность терминологии и проблемы квалификации киберпреступлений (по материалам судебной практики) // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2024. Т. 29, № 3(98). С. 361-366. Мрх//Могд/10. 24412/1999-6241-2024-398-361-366
Scientific and Practical Article UDC 343.533 © Nikulchenkova E. V., 2024 doi: 10. 24412/1999-6241-2024-398-361-366 5.1.4. Criminal Law Sciences
Uncertainty of Terminology and Problems of Qualification of Cybercrimes based on the Court Case Files
Еlena V. Nikulchenkova, Candidate of Science (in Law), Associate-Professor at the chair of Criminal Law and Criminology 1 niculc@mail.ru; https://orcid.org/0000-0003-1207-9361
' Omsk State University named after F. M. Dostoevsky, 100/1 50 years of Trade Unions st., Omsk, Russia
Abstract. Introduction. The rapid growth of artificial intelligence, the scaling and globalization of information IT technologies, and the increasing use of virtual space to meet social needs have, on the one hand, greatly simplified the life of modern society, on the other hand, threatened public safety and the private sphere of each person. Modern crime is ahead of the law enforcement
agencies' actions and is constantly improving. The Criminal Code of the Russian Federation is constantly supplemented by the legislator with new criminal law norms, often not thoroughly elaborated, which causes difficulties in law enforcement and, above all, in the correct qualification of criminal acts. Evaluative attributes specified as qualifying features in the articles of the Special Part of the Criminal Code of the Russian Federation are interpreted differently by law enforcement agencies, which subsequently affects the inappropriate punishment imposed by the courts. These circumstances dictate the necessity of theoretical and legal analysis of these issues. Materials, Results and Discussion. Cybercrime is one of the global risks threatening the world community. The concept of 'cybercrime' is absent in criminal law terminology, however, it is actively used in law enforcement agencies, and in statistical reports of the Russian Ministry of Internal Affairs. Evaluative attributes in the articles of the Special Part of the Criminal Code of the Russian Federation require clarification. The court practice of imposing punishment for cybercrime follows the path of unjustifiably lenient punishment, mainly non-custodial, including for multi-episode crimes that cause serious harm to social relations, and does not contribute to reducing the growth of cybercrime. Conclusions. The study revealed a significant increase in cybercrime, the lag in criminal and criminological response to cyberthreats; the uncertainty of terminology in the criminal law and, in this regard, the emerging problems of qualification of crimes involving computer technology (using examples of court practice), and formulated conclusions and made proposals for amendments to the Criminal Code of the Russian Federation.
Keywords: computer crimes, cybercrimes, cybersecurity, countermeasures against cybercrime, information threats, problems
of qualification, punishments for cybercrimes
Citation: Nikulchenkova Е. V. Uncertainty ofTerminology and Problems of Qualification of Cybercrimes based on the Court Case Files. Psychopedagogy in Law Enforcement. 2024. Vol. 29. No. 3(98). Pp. 361-366 (In Russ). https://doi.org/10. 24412/1999-6241-2024-398-361-366
Основные положения
1. Борьба с киберпреступностью является мегаваж-ной задачей для многих стран и организаций, так как она представляет угрозу для безопасности общества, государства, персональных данных граждан, финансовых систем и других важных инфраструктур.
2. В России налицо тенденция к существенному росту зарегистрированных преступлений с использованием информационных технологий (киберпреступлений).
3. Проблемы квалификации киберпреступлений возникают при толковании оценочных признаков, таких как «иные тяжкие последствия», «угроза причинения иных тяжких последствий». Законодателю необходимо разъяснить критериальные значения указанных признаков в примечании к ст. 272 УК РФ.
4. Суды назначают неоправданно мягкие наказания за многоэпизодные киберпреступления, что не способствует предупреждению подобных преступлений.
5. Признак специального субъекта, указанный в ч. 4 ст. 272 УК РФ, — использование лицом своего должностного положения — требует уточнения и раскрытия в примечании к данной статье.
Введение
Актуальность, значимость и сущность проблемы.
В современном мире происходит стремительный рост развития современных интернет- и 1Т-технологий, которые стали неотъемлемой частью нашей жизни. Вместе с ними появляются и новые виды преступлений, при которых активно используются интернет-технологии и киберпро-странство.
Киберпреступления могут совершаться не только через глобальную сеть, но и в локальной компьютерной сети, любых интерактивных пространствах, где требуется применение соответствующих технологий. Кибер-преступники осуществляют свои действия с помощью
различных методов, таких как фишинг, социальная инженерия, вирусы и другие вредоносные программы. Посредством этих методов они могут красть личные данные, финансовую информацию и другие конфиденциальные сведения [1, с. 153].
Наибольшую опасность представляют информационные угрозы, так как они не имеют границ и вышли за рамки трансграничного оборота, угрожая международной безопасности и стратегической стабильности государств. Продолжает наращиваться и информационное воздействие на молодежь в целях размывания духовно-нравственных ценностей [2, с. 96-101].
В 2024 г. остается тревожной тенденция к росту киберпреступлений. Официальная статистика МВД России констатирует, что каждое третье преступление в 2023 г. было совершено с использованием информационно-телекоммуникационных технологий. В этой сфере зарегистрировано на 29,7% больше уголовно наказуемых деяний, чем в январе-декабре прошлого года 1.
Министр внутренних дел РФ В. А. Колокольцев отметил, что в 2022 г. ущерб от киберпреступлений в России составил 65 млрд рублей, что на 20% выше, чем в 2021 г. Особо тревожным остается тот факт, что в сферу этой преступной деятельности вовлекается молодежь, за вознаграждение разрабатывающая программы-вирусы 2.
Поэтому борьба с киберпреступностью выдвигается на передний план и становится одной из первостепенных задач обеспечения безопасности в государствах. Для борьбы с киберпреступностью предпринимаются различные меры, включая улучшение защиты компьютерных систем, обучение пользователей основным методам безопасной работы с информацией, работы на компьютерах и электронных площадках, в интернет-пространстве, а также разработка новых методов расследования и предотвращения кибер-преступлений.
1 Официальный сайт МВД России. Статистика. URL: https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/47055751/ (дата обращения: 30.04.2024).
2 Газета RU. 6 января 2023 г. URL: https://finance.rambler.ru/business/49984464 (дата обращения: 18.04.2024).
Зарубежные исследователи отмечают, что Всемирный индекс киберпреступности в 2024 г. по картированию глобальной географии на 1-е место определил Россию с показателем 58,39; на второе — Украину (36,44); третье — Китай (27,86); четвертое — США (25,01). В отмеченных исследователями странах наиболее распространена кибер-преступность [3].
Основным средством борьбы с преступлениями остается уголовный закон РФ. Практика применения уголовно-правовых норм в сфере компьютерных преступлений свидетельствует о проблемах в квалификации, недостаточной проработанности оценочных признаков указанных составов преступлений, незначительных наказаниях, назначаемых судами за них. Данные проблемы диктуют необходимость дальнейшего изучения компьютерных преступлений.
Цель — уголовно-правовой анализ некоторых киберпреступлений (компьютерных преступлений), выявление проблем квалификации на основе материалов судебной практики, уточнение понятийного аппарата преступлений, совершенных с использованием компьютерных технологий.
Материалы, результаты и обсуждение
В настоящем исследовании преступления в сфере компьютерной информации мы будем называть «кибер-преступлениями». О необходимости введения термина «киберпреступление» в Уголовный кодекс РФ мы указывали в своих публикациях [4].
Уголовная ответственность за совершение киберпреступлений предусмотрена главой 28 УК РФ, которая называется «Преступления в сфере компьютерной информации» и включает пять статей: 272 (Неправомерный доступ к компьютерной информации), 273 (Создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ), 274 (Нарушение правил эксплуатации средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации и информационно-телекоммуникационных сетей), 2741 (Неправомерное воздействие на критическую информационную инфраструктуру Российской Федерации), 2742 (Нарушение правил централизованного управления техническими средствами противодействия угрозам устойчивости, безопасности и целостности функционирования на территории Российской Федерации информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» и сети связи общего пользования).
Название главы 28 УК РФ уже давно подвергается критике в научном сообществе и не отвечает требованиям настоящего времени. Прочно вошел в нашу жизнь термин «киберпреступления», хотя он не содержится ни в одном из нормативных правовых актов, тем не менее используется повсеместно, в том числе в отчетах МВД России на официальном сайте.
Наибольшие проблемы квалификации в следственно-судебной практике вызывает ст. 272 УК РФ «Неправомер-
ный доступ к компьютерной информации». Чаще всего неправомерный доступ осуществляется непосредственно на компьютеры отдельных пользователей, так как за безопасность канала связи отвечает представитель услуг интернета (провайдер), в штат которого нанимаются специалисты компьютерных технологий [5, с. 76].
Наказания за указанные преступления также вызывают некоторое недоумение, так как максимальное из них в виде лишения свободы на срок от трех до пяти лет. В большинстве своем санкции за указанные преступления варьируются в виде альтернативных видов наказаний: исправительных, принудительных работ, ограничения свободы, штрафов.
Суды назначают неоправданно мягкие наказания за многоэпизодные преступления в сфере компьютерной информации, которые совершаются наиболее часто. Примером тому может служить приговор Талдомского районного суда Московской области № 1-111/2023 от 19 октября 2023 г. Сотрудница отдела продаж одной из организаций сотовой связи, используя служебное положение в целях постоянного получения денежного вознаграждения, продавала персональные данные абонентов (включая их паспортные данные). Ее действия были квалифицированы как совершение неправомерного доступа к охраняемой законом компьютерной информации, повлекшее копирование компьютерной информации, совершенное из корыстной заинтересованности с использованием служебного положения, и незаконное получение, разглашение сведений, составляющих коммерческую и иную тайну. Всего ей было инкриминировано 30 эпизодов преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 272, и 30 — ч. 3 ст. 183 УК РФ. Суд назначил условное наказание в виде лишения свободы на 3 года с испытательным сроком 2 года 3.
В другом случае Автозаводский районный суд г. Тольятти Самарской области назначил наказание за семь эпизодов преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 272 УК РФ, в виде штрафа в 50 тыс. рублей и лишения права на один год заниматься деятельностью, связанной с обработкой, хранением и распоряжением охраняемой законом информацией. Преступления также совершались сотрудником одного из отделов сотовой связи, который продавал персональные данные своих абонентов 4.
Приговором Новочеркасского городского суда Ростовской области от 31 июля 2023 г. был осужден за 13 эпизодов преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 272 УК РФ, сотрудник отдела сотовой связи, продававший персональные данные абонентов, к 2 годам 6 месяцам лишения свободы условно 5. Судебная практика изобилует подобными примерами.
Назначение мягких наказаний судами за преступления с квалифицирующими признаками не способствует предупреждению киберпреступлений. Данные официальной
3 Приговор Талдомского районного суда Московской области от 19 октября 2023 г. № 1-111/2023. URL: https://sudact.ru/ regular/doc/JJzfrHjQM1u/ (дата обращения: 30.04.2024).
4 Приговор Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области от 17 октября 2023 г. № 1-1039. URL: https://sudact. ru/regular/doc/SJilWpibECdw/ (дата обращения: 30.04.2024).
5 Апелляционное постановление от 21 сентября 2023 г. № 22-5460/2023 Ростовского областного суда. URL: https://sudact.ru/ regular/doc/mqV0P9ds7Jxs/ (дата обращения: 30.04.2024).
статистики совершенных киберпреступлений (официальный сайт МВД России) за последние годы свидетельствуют об их масштабном росте (табл.).
Таблица. Количество зарегистрированных преступлений, совершенных с использованием информационно-
телекоммуникационных технологий или в сфере компьютерной информации в России (Table. Number of registered crimes committed via information and telecommunication technologies or in the field of computer information in Russia)
Из таблицы следует вывод о тенденции к росту киберпреступлений, значительный скачок которых произошел в 2019 г. По сравнению с периодом 2018 г. прирост составил 70%. Раскрываемость этих преступлений низкая, о чем повествуют отчеты о состоянии преступности МВД России.
Одна из причин низкой раскрываемости — подготовленность и особенности личности киберпреступника; повышенная скрытность, трансграничный, дистанционный характер и многообразие способов совершения киберпреступлений [6, с. 114].
Единственное преступное деяние из указанных выше, за которое определено более суровое наказание — лишение свободы до семи лет, предусмотрено частью 4 ст. 272 УК РФ — неправомерный доступ к компьютерной информации, повлекший тяжкие последствия или создавший угрозу наступления таких последствий. Уголовный закон не раскрывает критериев тяжких последствий, поэтому не вполне понятным представляется оценочный признак «создавший угрозу наступления тяжких последствий». Ввиду неопределенности в терминологии создаются проблемы в правоприменительной практике в отношении данного состава преступления.
Не дает разъяснения этих вопросов и постановление Пленума Верховного Суда РФ № 37 от 15 декабря 2022 г. 6, согласно которому тяжкие последствия — это длительная приостановка или нарушение работы предприятия, учреждения или организации, получение доступа к информации, составляющей охраняемую законом тайну, предоставление к ней доступа неограниченному кругу лиц, причинение смерти по неосторожности, тяжкого вреда здоровью. Угрозу наступления тяжких последствий указанное постановление Пленума предлагает оценить только по критерию того, что должна быть установлена реальность такой угрозы. При этом невозможно четко определить, что, например, понимается под длительной приостановкой деятельности организаций. Сколько это должно быть по времени? Где критерии реальности угрозы? Как следует ее распознавать и толковать?
Полагаем, что законодатель при формулировании преступлений в уголовном законе должен конкретизировать понятия и оценочные признаки или установить их критерии, чтобы на практике они не вызывали различное толкование.
Путаница в квалификации преступлений между объективной стороной вымогательства и открытого хищения электронных денег с использованием компьютерных технологий находит отражение в судебной практике. Вызывает интерес следующий пример, в котором мы видим, насколько сложным является правильное определение того или иного «компьютерного» преступления на практике.
Гр Д. был признан виновным в неправомерном доступе к компьютерной информации: с помощью блокировки совершил хищение информации, являющейся коммерческой тайной организации, и электронных денег (биткойнов). Гр. Д. направил в адрес организации письмо с требованием перечислить ему деньги в размере двух единиц биткойнов, что превышало 1 млн рублей. Гр. Д. высказал угрозу о блокировке серверов и повреждении компьютерных систем организации. Преступные действия гр. Д. судом первой инстанции были квалифицированы по ч. 4 ст. 272 УК РФ и по п. «д» ч. 2 ст. 161 УК РФ как неправомерный доступ к охраняемой компьютерной информации, создавший угрозу наступления тяжких последствий, и грабеж — открытое хищение чужого имущества в крупном размере. Позиция в части квалификации открытого хищения чужого имущества, т. е. грабежа, обосновывалось тем, что гр. Д. высказал потерпевшему требование о немедленном перечислении ему денежных средств в сумме более 500 тыс. рублей, угрожая сохранением блокировки компьютерной информации. Поэтому не понятно, по каким критериям органы предварительного следствия, прокуратура, поддерживающая обвинение, и суд первой инстанции определяли открытое хищение чужого имущества, изначально давая такую квалификацию деянию, совершенному гр. Д.
Верховный Суд РФ отменил приговор нижестоящего суда с такой квалификацией преступления как неверной и указал, что в действиях гр. Д. не усматривается грабеж, так как фактически присутствует вымогательство — требование передачи чужого имущества и угроза сохранения блокировки компьютерной информации. Блокировка информации на серверах организации лишила ее возможности осуществлять все действия, в том числе взятые на себя перед другими партнерами обязательства, данные действия привели к остановке процессов отгрузки и доставки товаров, что создало реальную угрозу наступления тяжких последствий.
Кроме того, судом также дана оценка угрозы наступления тяжких последствий (ч. 4 ст. 272 УК РФ) и в части невозможности нормальной бесперебойной работы и функционирования организации, необходимости восстанов-
Год 2018 2019 2020 2021 2022 2023
Кол-во преступлений 174 674 294409 510 396 517722 522 065 676 951
6 О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях в сфере компьютерной информации, а также иных преступлениях, совершенных с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет» : постановление Пленума Верховного суда РФ от 15 декабря 2022 г. № 37. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
ления бухгалтерской и иной документации, для которого потребуются существенные расходы 7. На этом примере мы видим, что в каждом отдельном случае правоприменителю придется обосновывать наличие тяжких последствий и доказывать, что они именно таковыми являются.
Некоторые сложности при квалификации вызывает признак ч. 3 ст. 272 УК РФ — неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации с использованием своего служебного положения. По мнению исследователей, служебное положение лица определяется имеющейся возможностью доступа к компьютерной информации в силу выполняемой работы по трудовому или гражданско-правовому договору. Соответственно, специальными субъектами могут быть программисты, системные администраторы, операторы и другие работники [7, с. 166].
Признаки специального субъекта в теории уголовного права определяются дополнительными критериями, отличающимися от общего субъекта преступления. В киберпре-ступлениях специальным субъектом может быть широкий круг лиц, обладающих специальным правом или полномочием в силу своих профессиональных обязанностей, закрепленных трудовым договором, контрактом, договором оказания услуг. Важно установить круг обязанностей, в силу которых возник у субъекта доступ к компьютерной информации, персональным данным, базам данных. Только исходя из этих условий, можно квалифицировать деяние по признаку использования лицом своего служебного положения.
Представляется, что термин «использование лицом своего служебного положения» в квалифицирующем признаке ч. 3 ст. 272 УК РФ сформулирован не совсем правильно. Глагол «служить» означает «нести, исполнять службу» 8. Соответственно, служебное положение должно отвечать признакам должностного лица, выполняющего свои должностные обязанности в государственных организациях и правоохранительных органах. Широкое толкование признака должностного лица и служебных полномочий дает примечание к ст. 285 УК РФ, которое цитировать нет необходимости. Законодатель тем самым запутал правоприменителя окончательно. Получается, в отношении каждого отдельного состава Особенной части УК РФ, где есть квалифицирующий признак «должное лицо, использующее свое служебное положение», правоприменитель должен домысливать, додумывать, а следователь и толковать по-своему этот квалифицирующий признак. Такая терминологическая неопределенность и путаница создают серьезные проблемы на практике. Полагаем, законодателю следует устранить этот пробел в примечании к ст. 272 УК РФ. Предлагаем сформулировать его так: «Под лицом, использующим свое служебное положение, в статьях настоящей главы следует понимать лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию (приказу, распоряжению), выполняющее свои
профессиональные обязанности в силу трудового договора, контракта, договора по оказанию услуг в организациях, предприятиях, учреждениях любых форм собственности».
Так, гр-ка П. совершила неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации, повлекшее модификацию компьютерной информации, совершенное из корыстной заинтересованности, с использованием своего служебного положения. Занимая должность руководителя отдела продаж в одной из дочерних компаний ПАО МТС, гр-ка П. обязана была знать и соблюдать инструкции по работе в автоматизированных и информационных системах; обеспечивать обработку персональных данных клиентов, хранить в базе данных компании эти сведения и осуществлять доступ к информационным ресурсам компании и персональным данным клиентов, используя только свои учетные личные записи и пароли доступа к ресурсам. В целях улучшения показателей своей деятельности в виде выполнения плана компании и получения премии она, используя служебное положение, а также персональные данные клиентов ПАО МТС, изменила информацию путем ее модификации, незаконно оформила две sim-карты на лиц, которые не имели об этом представления и, соответственно, своего согласия на это не давали. Действия П. были правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 272 УК РФ. Суд назначил наказание подсудимой в виде условного лишения свободы сроком на 1 год 9.
Представляется небезосновательным мнение о том, что законодатель не успевает оперативно реагировать на новые способы совершения киберпреступлений, в результате чего их сложно квалифицировать. Например, рассылка спама и DDoS-атаки не имеют до настоящего времени уголовно-правовой оценки. Увеличение потока такой информации несет в себе угрозу нормальной работы электронной почты [8, с. 529].
Экспертами в области кибертехнологий отмечается, что до сих пор остается актуальной проблема обнаружения и пресечения несанкционированного доступа в цифровую среду. Уязвимость в цифровой среде может находиться долго в «спящем» виде до определенного момента, что является опасным [9, с. 619]. В данном контексте представляется необходимым увеличение штата сотрудников организаций по кибербезопасности и постоянный мониторинг.
В России отсутствует отдельный нормативный правовой акт о кибербезопасности. Между тем его принятие уже давно стало необходимостью.
Так, в Китае еще в 2017 г. был принят Закон о кибербезопасности, который целенаправленно урегулировал вопросы национальной безопасности государства и граждан в киберпространстве [10, с. 122-123].
Важной является и виктимологическая профилактика киберпреступности. К факторам формирования вик-тимности жертв относят такие личностные качества, как
7 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 15 ноября 2023 г. по делу № 88-УДП23-7-К8 // Официальный сайт Верховного Суда РФ. URL: https://vsrf.m/?ysdid=lv4rul19kv275817278 (дата обращения: 18.04.2024).
8 Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь. 1949-1992. URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ogegova/223734 (дата обращения: 20.04.2024).
9 Приговор Ленинского районного суда г. Саранска (Республика Мордовия) от 20 сентября 2023 г. № 1-320/2023. URL: https:// sudact.ru/regular/doc/8znx9jUHOAY4/ (дата обращения: 30.04.2024).
доверчивость, неосторожность; активное небезопасное поведение в социальных сетях; отсутствие психологической готовности молодежи анализировать информацию и контролировать поведение в виртуальном пространстве [11, с. 99].
По-прежнему не теряет актуальности соблюдение элементарных мер компьютерной безопасности и гигиены пользователями компьютеров. В условиях отсутствия у государственных правоохранительных органов эффективных инструментов профилактики киберпреступлений важным является самостоятельное обеспечение личной безопасности и сохранности своих денежных средств и имущества каждым субъектом цифровых информационно-коммуникационных отношений [12, с. 103].
Таким образом, для борьбы с киберпреступлениями необходим комплексный подход, включающий совершенствование законодательства, постоянное информирование населения о способах защиты, широкую виктимологиче-скую профилактику.
Выводы
1. По данным официальной статистики МВД России, ежегодно отмечаются значительный рост киберпреступлений и их низкая раскрываемость.
2. Меры уголовно-правового и криминологического воздействия отстают в своевременном реагировании на киберугрозы и требуют скорейшего принятия федерального закона «О противодействии киберпреступности в России».
3. Возникла необходимость приведения терминологии, связанной со сферой правоприменения компьютерной
информации и информационных технологий, в единое законодательное русло.
4. Уголовный закон должен раскрывать критерии определения таких оценочных признаков, как «тяжкие последствия» и «создавшие угрозу наступления тяжких последствий».
5. Ввиду неопределенности и проблем толкования на практике квалифицирующего признака в ч. 3 ст. 272 УК РФ, а именно использования служебного положения, предлагается включить часть 3 в примечания к ст. 272 УК РФ следующего содержания: «Лицо, использующее свое служебное положение, в статьях настоящей главы, — это постоянно, временно или по специальному полномочию (приказу, распоряжению) лицо, выполняющее свои профессиональные обязанности в силу трудового договора, контракта, договора по оказанию услуг в организациях, предприятиях, учреждениях любых форм собственности».
6. Необходима виктимологическая профилактика киберпреступлений, направленная на разные возрастные группы с применением различных методов с учетом возраста, сферы деятельности.
Область применения и перспективы. Полученные результаты настоящего исследования позволяют расширить представление о киберпреступности и киберугрозах в современном обществе, предъявить объективные данные для проведения дальнейших исследований в области кибербезопасности, уголовно-правовой регламентации киберпреступлений и привести в соответствие требованиям настоящего времени наше законодательство.
Список источников / References
1. Теуважуков А. Х. Некоторые проблемы выявления и предупреждения преступлений, совершаемых в киберпростран-стве // Журнал прикладных исследований. 2023. № 4. С. 152-156.
2. Никульченкова Е. В. Трансформация киберпреступности: современные угрозы и их предупреждение // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2023. Т. 20, № 3. С. 96-105. https//doi.org/10.24147/1990-5173.2023.20(3).
3. Bruce M., Lusthaus J., Kashyap R., Fair N., Varese F. Mapping the global geography of cybercrime with the World Cybercrime Index. 2024. PLoS ONE 19(4): e0297312. https//doi.org/10.1371/journal.pone.0297312. URL: https://journals.plos.org (дата обращения: 30.04.2024).
4. Никульченкова Е. В. О необходимости введения дефиниции «киберпреступление» в уголовный закон Российской Федерации // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2023. Т. 19, № 3. С. 98-107. https://doi.org/10.24147/1990-5173.2022.19(3).
5. Дворецкий М. Ю. Направления профилактики совершенствования правонарушений и преступлений в информационной сфере, отнесенных к предметам ведения законодательства субъектов Российской Федерации // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2013. № 4. С. 74-77.
6. Бабурин В. В., Карабеков К. О. Криминологическая характеристика личности киберпреступника в Российской Федерации и Республике Казахстан // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2024. Т. 29, № 1(96). С. 113-119. https://doi. org/10. 24412/1999-6241-2024-196-113-119.
7. Харламова А. А. Неправомерный доступ к компьютерной информации: толкование признаков и некоторые проблемы квалификации // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2020. № 3. С. 162-167.
8. Дворецкий М. Ю. Проблемы толкования терминов при квалификации преступлений по статье 272 Уголовного кодекса РФ // Вестник Тамбовского университета. Серия «Гуманитарные науки». 2013. № 12(128). С. 527-532.
9. Швыряев П. С. Проблема киберпреступности в России: актуальное состояние и перспективы решения // Уровень жизни населения регионов России. 2023. Т. 19, № 4. С. 616-629.
10. Лобач Д. В., Смирнова Е. А. Политико-правовые меры обеспечения кибербезопасности в Китайской Народной Республике на современном этапе // Азиатско-Тихоокеанский регион. Экономика, политика, право. 2020. № 1. С. 118-130.
11. Унукович А. С. Меры предупреждения преступлений, совершаемых с использованием информационно-телекоммуникационных технологий в отношении граждан // Научный вестник Омской академии МВД России. 2023. Т. 29, № 2(89). С. 98-102. https://doi.org/10.24412/1999-625X-2023-289-98-102.
12. Гусев В. А. Цифровая гигиена vs. киберпреступность // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2022. Т. 27, № 1(88). С. 102-108. https://doi.org/10. 24412/1999-6241-2022-188-102-108.
Поступила 01.05.2024; одобрена после рецензирования 22.05.2024; принята к публикации 28.06.2024.
