CC BY
73
УДК 811.512.111 '373.43”XIX/XX”
ББК Ш12=635.1*321
О.Р. СТУДЕНЦОВ
НЕОЛОГИЗМЫ В ЧУВАШСКОМ ЯЗЫКЕ КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВВ.: ТИПЫ И КРИТЕРИИ ИХ ОПРЕДЕЛЕНИЯ*
Ключевые слова: чувашский язык, рубежXIX-XX вв., типы неологизмов, критерии определения неологизмов.
Рассмотрена типология неологизмов в чувашском языке рубежа XIX-XX вв. с учетом разных признаков: формальных, семантических, парадигматических, синтагматических, социолингвистических и др. Предложены и проанализированы следующие критерии, присущие неологизмам чувашского языка конца XIX - начала XX вв.: 1) лексикографический, ориентирующийся на первоначальную фиксацию неологизма в словарях; 2) исторический, направленный на установление возможного употребления слова в предыдущих письменных источниках или записях фольклорных произведений;
3) перцептивный, связанный с осознанием искусственности словоупотребления, ощущаемого до настоящего времени; 4) семантический, обуславливающий неологизм инокультурной (нечувашской) действительностью или реалиями нового времени;
5) контекстуальный, ставящий значение слова в зависимость от контекста.
O.R. STUDENTSOV NEOLOGISMS IN THE CHUVASH LANGUAGE OF THE END OF XIX -THE BEGINNINGS OF THE XX CENTURIES: TYPES AND CRITERIA OF THEIR DEFINITION
Key words: chuvash language, turn of the 19th to the 20th century, neologisms criteria, types of neologisms.
The typology of the Chuvash neologisms at the turn of the 19th to the 20th century is considered; their formal, semantic, paradigmatic, syntagmatic, sociolinguistic and some other features being taken into account. The following five criteria characteristic of the Chuvash neologisms of the aforementioned time period are suggested and analyzed: 1) lexicographic criterion taking into consideration the first mentioning of the new words in dictionaries; 2) historic criterion revealing the facts of using the words in certain written sources or folklore discourses; 3) perceptive criterion dealing with realizing the unnaturalness of a word usage up to the present time; 4) semantic criterion determining new words formation by the alien (non-Chuvash) cultural environment and the contemporary realia; 5) contextual criterion defining the meaning of a word dependent on the context.
Чувашская лингвистика располагает определенным опытом изучения рубежа XIX-XX вв., получившего в научных трудах название яковлевского (труды С.П. Горского, И.В. Мукиной, Н.П. Петрова, Л.П. Сергеева, Э.В. Фомина, А.П. Хузангая и др.). В то же время инновационные лексические процессы яковлевского периода изучены недостаточно. Данная статья посвящена выявлению типов чувашских неологизмов и критериев их определения.
При описании новых лексических единиц в современной лингвистике используется несколько близких по содержанию терминов: неологизмы, инновации, новообразования, новые слова. В современной русской лингвистике общеупотребительным является первый из терминов - неологизм. В чувашском языкознании при описании данного явления в основном употребляется словосочетание дёнё самах «новое слово», а также дёнёлёх «инновация» или «новое» [1. С. 3, 6, 7, 9]. Термин инновации, так же как и новообразование, используется для обозначения новых явлений на всех уровнях языка и требует уточняющего определения, например: лексические, грамматические и т.д.
Лингвистикой установлено четыре источника пополнения словаря: 1) морфемная деривация, 2) семантическая деривация, 3) образование несвободных сочетаний, 4) заимствования [4. С. 102].
Чувашский язык в качестве основного пути новых обозначений предполагает образование несвободных сочетаний. «Русский язык не ограничивает увеличение количества элементов системы, чувашский же противится ее
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 13-14-21009).
расширению, иначе говоря, он предполагает экономное пользование языком. ...По этой причине количество слов в чувашском языке меньше, чем в русском. Сказанное не есть свидетельство о бедности чувашского языка. Для обозначения понятий, выражаемых в русском самостоятельным словом, чувашский обращается к словосочетаниям»1 [1. С. 15].
Первоначально не столь популярная морфемная деривация была значительно активизирована в яковлевское время. Конец XIX - начало XX вв. -время больших перемен в чувашском языке. В лексическом плане изменения происходили в сторону расширения: литературным единицам приписывались диалектные дублеты, впоследствии ставшие их полноценными синонимами, в большом количестве создавались новые слова, приписывались дополнительные значения старым, в случае невозможности морфемной или семантической деривации происходило заимствование.
Чувашский язык является глагольным языком. В то же время в европейских языках существительные явно преобладают. Необходимость адекватного перевода новозаветного текста, написанного на одном из европейских языков -древнегреческом, - в той или иной мере предполагала активизацию в письменном тексте существительных, созданных способом морфемной деривации (а не более привычным для чувашского языка образованием несвободных словосочетаний). Большую часть неологической лексики представляют именно существительные, доля глаголов минимальна.
Лексические новообразования разнородны. Поэтому возникает необходимость их классификации. Типология неологизмов может быть построена с учетом самых разных признаков: формальных, семантических, парадигматических, синтагматических, социолингвистических и других.
Некоторые классификации неологизмов являются традиционными для лексики в целом (например, деление неологизмов по способу их образования, по стилистической окраске), другие же опираются на признаки, свойственные только этим языковым единицам (например, деление неологизмов на группы по степени их новизны или по степени новизны обозначаемой реалии).
Термин неологизм, несмотря на кажущуюся простоту дефинирования, ещё не получил однозначного толкования. Из всех предложенных подходов к его определению, таких как денотативный, лексикографический, структурный, стилистический, психолингвистический, конкретно-исторический, самым надежным следует признать последний. Согласно конкретно-историческому подходу под новыми словами следует понимать «как собственно новые, впервые образованные или заимствованные из других языков слова, так и слова, известные в русском языке и ранее, но или употреблявшиеся ограниченно, за пределами литературного языка, или ушедшие на [4. С. 131]. - «И теперь даже, в доме мельтешатся и молодые, и пожилые, - сегодня у внучки Мани свадьба, - старик никому не мешает, вы-пьёт рюмочку и - на печь»; какое-то время из активного употребления, а сейчас ставшие широко употребительными», а также «производные слова, которые как бы существовали в языке потенциально и были образованы от давно образовавшихся слов по известным моделям лишь в последние годы (их регистрируют письменные источники только последних лет)» [3. С. 7] Суть конкретно-исторической теории заключается в том, что признак новизны, лежащий в основе многих определений неологизма, должен быть уточнен с точки зрения временного, языково-пространственного и типологического конкретизаторов [3. С. 12, 14-18].
1 «Вырас чёлхи системари элементсен хисепне устересрен тытанса тамасть, чаваш чёлхи системана ытлашши сарасран тытанса тарать. Урахла каласан, чёлехпе перекетлё уса курма хистет. ...фак йёркене пула чаваш чёлхинчи самахсен хисепё ниепле те вырас чёлхинчи чухлё пулаймасть. Анчах та ку пачах та чаваш чёлхи чуханнине пёлтермест. Асанна йышши тёслёхсенче чаваш чёлхи те рав анлавсенех палартать, анчах та хайне майла - уйрам самахпа мар, самах майлашавёпе» [1. С. 15].
Основным является временной конкретизатор. В этом случае к неологизмам будут относиться слова, которые существуют в определенный период истории языка и не существовали в предшествующее время. Таким образом, появляется возможность выявлять неологизмы любых хронологических рамок.
Другой конкретизатор связан с параметром «языковое пространство» и предполагает учет сфер, жанров употребления языка. Показателем новизны слова могут выступить: 1) новое для некоторых или многих языков; 2) для данного национального языка; 3) для литературного языка; 4) для конкретного подъязыка (например, тер-миносистемы, жаргона, диалекта и т.п.); 5) для языка и речи; 6) для данного жанра.
Третий конкретизатор - тип новизны языковой единицы - важен в большей степени для определения типа неологизма, нежели его сущности. Слово может обладать новым значением (быть семантическим неологизмом), новой формой (быть синонимом уже существующего слова) или сочетать сразу оба качества (являться собственно неологизмом).
Таким образом, неологизмы можно определить как слова, значения слов и идиомы, существующие в определенном языке, подъязыке и языковой сфере и не существовавшие в предшествующий период [3. С. 22].
Представляется возможным выделение следующих критериев, присущих неологизмам чувашского языка конца XIX - начала XX вв.:
1) лексикографический, ориентирующийся на первоначальную фиксацию неологизма в словарях. Признак может быть ведущим при наличии достаточно большого количества добротных (полных и качественных) словарей. Для описания чувашской письменной культуры яковлевского периода ориентация на лексикографические источники не может явиться надежным обоснованием неологичности слова, ибо немногочисленные лексиконы того периода ставили целью описание чувашской лексики в минимально необходимых объемах и не отличались полнотой ни словарного состава, ни качеством описания и т.д.;
2) исторический, направленный на установление возможного употребления слова в предыдущих письменных источниках или записях фольклорных произведений. Признак также не может быть надежным, поскольку требует фронтального изучения всей совокупности текстов. При этом нет гарантии того, что слово, существующее, возможно, испокон веков, не употреблено в текстах только по тематическим причинам;
3) перцептивный, связанный с осознанием искусственности словоупотребления, ощущаемого до настоящего времени. Предлагаемый признак безусловно субъективен, граничит с ненаучным интуитивным, однако не менее важен. Квалификация носителями чувашского языка морфемных образований в качестве неологизмов, как правило, оказывается истинной. Ср. до сих пор нереализованные потенциальные слова и их синтаксические соответствия, бытующие в современном чувашском языке: выльахда - выльёх пахакан «скотник» (букв. присматривающий за скотом); чулда - чул хуракан «каменщик» (букв. кладущий камень); ялавда - ялав йатакан «знаменосец» (букв. носящий флаг). Точно так же в чувашской речи более употребительными оказываются глагольные обозначения деятелей, нежели наличествующие отглагольные существительные: вёренекен (букв. обучающийся) - вёренудё «ученик»; вёрентекен (букв. обучающий) -вёрентудё «учитель»; ёдлекен (букв. работящий) - ёдлевдё «работник». При этом следует помнить, что употребление в современной речи устаревших слов или их архаичных вариантов также может быть воспринято как искусственное;
4) семантический, обуславливающий неологизм инокультурной (нечувашской) действительностью или реалиями нового времени. Отличает прежде всего новозаимствованную лексику, также оцениваемую в языкознании в качестве неологичной;
5) контекстуальный, ставящий значение слова в зависимость от контекста. Так, слово санавлах имеет внеконтекстуальное значение «испытательный», одна-
ко в богослужебном контексте реализуется в значении «испытание трудностями»: Qук, Вал сана мён чухлё йыварлах ярса санама Хай хуна, дав санавлахран ыт-лашшине санамасть «Нет, Он будет тебя испытывать в пределах тех трудностей, которые им обозначены изначально». Слово чанлах-тёрёслёх вне контекста являет собой парное слово со значением «правда, истина», в богослужебном тексте -«суд»: Тураран харакан тёллён чанлах-тёрёслёх тупанать «Боящиеся Господа найдут суд». Внеконтекстуальные значения названных слов следует признать обычными словоупотреблениями, контекстуально зависимые - неологичными.
Очевидно, что в выделении неологизмов периода становления чувашского литературного языка данного периода следует ориентироваться на то или иное конкретное сочетание признаков.
Литература
1. Андреев И.А. Хальхи чаваш чёлхи: синтаксис. Шупашкар: Чаваш кёнеке изд-ви, 2005. 333 с.
2. Дегтярев Г.А. Чаваш чёлхин рёнёлёх словарё / Чаваш патшалах гуманитари аслала-хёсен институчё. Шупашкар, 2003. Т. 1. 227 с.
3. Котелова Н.З. Первый опыт лексикографического описания русских неологизмов // Новые слова и словари новых слов. Л.: Наука, 1978. С. 5-26.
4. Мечковская Н.Б. Общее языкознание: структурная и социальная типология языков: учеб. пособие. М.: Флинта; Наука, 2001. 312 с.
5. Студенцов О.Р. Инновации в лексике церковно-богослужебной литературы на чувашском языке в переводах И.Я. Яковлева и его школы (1871-1917 гг.): дис. ... канд. филол. наук. Чебоксары, 2007. 169 с.
6. Фомин Э.В. Значение научного стиля в становлении чувашского литературного языка // Формирование и развитие литературных языков народов Поволжья. Ижевск, 2004. С. 253-267.
СТУДЕНЦОВ ОЛЕГ РОСТИСЛАВОВИЧ - кандидат филологических наук, доцент кафедры литературного редактирования и стилистики, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (studor2@yandex.ru).
STUDENTSOV OLEG ROSTISLAVOVICH - candidate of philological sciences, assistant professor of Stilistics and Literary Redaction Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 811.512.111 ’25:811.111 ББК Ш12=635.1*7
А.И. ТРУКОВА
ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПЕРЕВОДА ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ С ЧУВАШСКОГО ЯЗЫКА НА АНГЛИЙСКИЙ (на примере эпизода из поэмы «Нарспи» К.В. Иванова)
Ключевые слова: перевод, язык цели, язык оригинала, лингвистические операции, трансформация, сравнение, стереотип.
Рассмотрены экстралингвистические аспекты перевода поэмы «Нарспи» на английский язык. Проведен сравнительно-сопоставительный анализ перевода и оригинала отрывка поэмы.
А.!. TRUKOVA
EXTRALINGUISTIC ASPECT OF POETICAL WORKS TRANSLATION FROM THE CHUVASH LANGUAGE INTO ENGLISH (on the example of the episode from the poem «Narspi» by K.V. Ivanov)
Key words: translation, purpose language, original language, linguistic changes, transformation, simile, stereotype.
Extra linguistic factors of poem’s «Narspi» translation into the English language are considered in the article. The comparative analysis of the translation and the original of the scene from the poem is made.
Поэма К. Иванова «Нарспи» - классическое произведение чувашской литературы, одно из самых известных во всем мире поэтических произведений.
