CC BY
45
НЕОИНДУСТРИАЛИЗМ КАК НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ РОССИИ
С. Н. НЕКРАСОВ, 620075, г. Екатеринбург, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой, ул. к. Либкнехта, д. 42; Уральская государственная сельскохозяйственная академия тел.: 8 (343) 371-33-63
Положительная рецензия представлена В. М. Князевым, доктором философских наук, профессором философии, культурологии и биоэтики Уральской государственной медицинской академии.
Опора на эвристические концепции Н. Кузанского и В. И. Вернадского изначально составляла основу работы знаменитого Московского методологического кружка. К этим двум «священным именам» для «методологического движения» следует добавить имена Г. П. Щедровицкого, Э. В. Ильенкова и П. Г. Кузнецова. Классическое мышление сегодня, в начале третьего тысячелетия открывает возможности определения перспектив и организации развития постсоветской России как новой индустриальной системы, использующей все стратегические формы расширения производительных сил: включение скрытых возможностей сложившейся в советский период образовательной системы, широкое образование взрослого населения, формирование мировоззрения народа, ограничение вакханалии медиа-концернов, преодоление энтропийных тенденций деградации массового сознания, а также расширение работы гуманитарных научно-исследовательских институтов.
Разработка концепции неоиндустриальной системы в отличие от западной концепции постиндустриализма нацелена на теоретический и практический отрыв как от нынешней разрушенной производительной системы, так и от советской экономико-политической модели потребного социума будущего. Нашему народу уже известна позиция либералов-западников, полагающих, что только активная монетаристская политика в интересах богатого меньшинства и, связанные с ней финансовые манипуляции, могут спасти Россию. Либералы тем самым в антидемократическом духе оправдывают колоссальные потери промышленности, народонаселения, образовательных учреждений и научных институтов страны. Именно такое понимание называется членом-корреспондентом РАН С. Ю. Глазьевым в духе решений ООН «геноцидом».
Вторая позиция связана с работой так называемых «крепких хозяйственников», направленных на разработку новых программ. Это нелиберальная и нереформистская установка. Однако она не отвечает на вопрос о том, как следует строить всю систему жизнеобеспечения постсоветской России. В сущности, данная позиция стремится вернуться к старой советской индустриальной системе, поскольку надеется на взятие в руки реальной политической власти для претворения в жизнь выработанных идей. При этом забывается, что само население России нуждается в понимании миссии страны в мире, в создании новой системы отношений между научной, образовательной и индустриальной системами страны, выполняющей функцию континента Евразии.
Третья позиция носит технологический характер. Она исходит из того, что современный промышленный комплекс страны возник исторически и тесно свя-
зан с двумя другими системами — образовательной и научной. Существует единый промышленно-образовательно-научно-исследовательский комплекс, компоненты которого не могут быть в ходе «открытого заговора» произвольно и по отдельности реформированы в качестве очередного «апгрейда» в духе информационного постиндустриального общества, нацеленного на финансово-информационное развитие.
Четвертая позиция, и именно она выражена в книге В. М. Клячина и С. Н. Некрасова, преимущественно связана с процессом инновационного развития науки, образования и промышленности. Авторы четко отвечают на вопрос о сущности нового индустриализма в России, о содержании и формах организации нового индустриального труда в постсовременности в контексте взаимодействия неоиндустриальной, образовательной и научно-исследовательской систем. Постин-дустриалистское понимание постсовременности полагает, что так называемое «информационное общество» целиком строится на высокой технологии и компьютерах. Действительной же задачей для настоящих реформаторов оказывается соединение информационных технологий с индустриальным производством и машинным парком в целях образования передовой промышленной системы городского типа. Новый тип промышленной организации строится в зависимости от передовых научных технологий, структуры подготовки и образования рабочей силы.
Возможны три типа проектов развития российской социальности в контексте динамики единого комплекса. Первый тип проектов основан на традиционных отраслях промышленности и может быть назван консервативным вектором, замораживающим отсталость. Второй тип направлен на создание новых форм промышленности и таких ее отраслей, которые ныне находятся в эмбриональном состоянии в лабораториях по оптоэлектронике, лазерной технике и выращиванию кристаллов, созданию умных роботов. Третий тип ориентирован на создание метапромышленности как основы метаэкономики, связанной с циклами инновационной деятельности в рамках корпоративных университетов и технопарков. Все это позволит обнаружить реперные и бифуркационные точки в советском индустриальном комплексе в качестве опоры развития технологических инноваций XXI в. Источники развития извлекаются при таком развитии событий из сферы человеческого потенциала как важнейшего отечественного интеллектуального ресурса — мышления и образования. При этом предполагается использовать единственный критерий развития — физическую экономику, экономику производства потребительских товаров и услуг. Какое же знание необходимо в такой интеллектуальной ситуации? Прежде всего, это знание в области предвидения будущего развития.
Важнейшим направлением такого предвидения выступает предположение об исключительно северно-уральском и арктическом направлении российского мультицивилизационного развития. После распада СССР в 1991 г. несомненна характеристика России как преимущественно северной цивилизации, а потому невозможно представить будущее страны без принципиально новой программы возрождения и освоения Севера, в том числе дальнего арктического Севера — нашего Заполярья. Очевидно, что Россия не должна ни отворачиваться от Запада, ни поворачиваться лицом к Востоку, ее курс в XXI в. — Норд-Ост. Российское Заполярье прирастать будет технополисами и техно-педиаполисами, и возможно, техноандрагополисами. Идеи Вернадского о создании новых типов энергетического обмена и новых материалов в своем жизненном воплощении позволят создать достаточную для интенсивного развития плотность населения в доселе необжитых и невыносимых для жизни регионах.
Сейчас народы мира ждут спасения от катастрофы постиндустриального общества. Они нуждаются в избавлении от свободного рынка, информационной эры, от свободной торговли. Здесь необходимо применить силу и политическую волю — вернуться средствами стратегического планирования к развитию сельского хозяйства и промышленности, улучшению качества образования и повышению жизненного уровня. Локомотивом такого глобального неоиндустриального развития в общее и безопасное будущее объединенного человечества может и должна стать Россия. Только такое будущее может стать безопасным для настоящего, в любом ином случае нас ждет «футурошок» — столкновение с будущим в его наиболее монструозном образе постиндустриализма, возврат в прошлое кастового феодального общества социального неравенства, насилия и войн.
В странах индустриальной цивилизации «второй волны» их экономика чрезвычайно уязвима — особенно для многообразных ударов со стороны цивилизаций «третьей волны». Именно поэтому остро стоит вопрос обеспечения безопасности экономики таких обществ. В этих обществах (а постсоветская Россия, несомненно, относится к их числу) вся жизнь замирает, если производство останавливается хотя бы на неделю. Буквально, индустриальная нация погибает без производства, а потому воспроизводство производственных отношений и самого способа производства представляет собой важнейшую задачу обеспечения безопасности, которую решают государство и его идеологические аппараты. При переходе в ранг цивилизаций «третьей волны» эпохи информационного общества зависимость общества от материального производства и ударов по нему — военных, идеологических, культурных, политических, кадровых — начинает сосредотачиваться в сфере услуг, производства знания, культуры, образования взрослых. Иначе говоря, проблемы безопасности экономики перемещаются из базиса в надстройку общества, и начинают решаться специализированными социальными институтами именно в надстройке и средствами надстроечного манипулирования. Уточним, что и в цивилизациях «третьей волны», или в информационном обществе, обеспечение безопасности индустриальной экономики также представляет собой важную проблему, но к ее решению добавляется задача обеспечения безопасно-
сти так называемой «новой экономики» — экономики услуг, игр, информации.
Идеологические аппараты государства в качестве гарантии экономической безопасности социального целого начинают обеспечивать в первую очередь бесперебойную работу именно этой сферы, в сущности, паразитической и вторичной, возникшей как продукт невозможности разрешить обычными средствами антагонистические противоречия между бурно развивающимися производительными силами и устаревшими производственными отношениями. Круглосуточная работа сайтов-тотализаторов рестлинга, порносайтов, трансляция спортивных состязаний, работа интернет-магазинов и всей системы электронных продаж создает наркотик, подстегивающий функционирование этого стратегического объекта — глобального Лас-Вегаса постиндустриальной цивилизации. К цивилизациям «третьей волны» есть два пути: тупик, болотное марево западного постиндустриализма и неоиндустриаль-ный вектор развития экономики, государственного, общественного регулирования производства и распределения, при котором в идеале свободное развитие каждого становится условием свободного развития всех, а отношения вещной зависимостьи и личной независимости заменяются на отношения свободной кооперации индивидов.
Неоиндустриальный вектор развития экономики, на который нацелена русская ментальность, сам исторический путь нашей Родины позволяет по-новому и вместе с тем в целом — традиционно, поставить вопрос о неоиндустриализме как национальной идее нового тысячелетия, магистральном пути общества в базисе, созидающем новую экономику — экономику безопасности всего народа. Такая экономика гарантирует сохранение суверенитета — государственной и культурной независимости народа, сбережение созданного русским народом в содружестве с другими народами Евразии единого, великого, тысячелетнего государства-нации. Именно поэтому нашей национальной идеей может и должен стать неоиндустриализм как развитие производства тонких технологий, формирование экономики знания как экономики безопасности и народосбережения.
В сущности, речь идет о начале движения великой страны от обеспечиваемой из последних народных сил безопасности стратегических объектов и технологий старой индустриальной экономики «второй волны» к неоэкономике безопасности — экономике неоиндустриализма, гарантирующей государственное и территориальное единство России, ее лидирующее положение в мировом историческом процессе. В этом процессе завершается предыстория человечества и начинается подлинная его история. Сегодня экономика должна становиться экономной не в старом смысле преодоления расточительности и бесхозяйственности, сбережения социалистической общенародной собственности. Экономность экономики в новом смысле означает ее функционирование в качестве условия национальной безопасности в постиндустриальном глобализованном мире. Неоиндустриальная экономика — это «альфа и омега» новой эпохи, условие выживания национальной государственности, обеспечения территориальной независимости и государственно-культурного суверенитета.
В не столь далекие советские времена в программы правящей коммунистической партии обязательно
входили определения основного содержания современной эпохи. Эти определения, как краеугольный камень, задавали строения программ правящей партии — таких программ было три. Горбачевское «новое мышление» и общечеловеческие ценности под предлогом толерантности определили современную эпоху как переход к ненасильственному миру, когда перестройка внутренняя гармонично совпадает с перестройкой международных отношений. Однако благие пожелания и благоглупости наткнулись на реальную сложность и принципиальную неопределенность мира, подобно тому, как команда «перестроиться» в армейском строю всегда вызывает вопросы — «как?», «по сколько человек?» и ведет к анархии.
Прежнее эпохальное понимание нашего времени, как исторического периода войн, социальных революций, крушения империализма и перехода к социализму еще не опровергнуто жизнью. Что до войн, то они идут и в начале XXI века: вслед за первой мировой (империалистической) состоялась вторая мировая (Великая Отечественная Война советского народа), началась и третья мировая (мировая отечественная война). В последней войне бьются отечества, государства-нации и, стоящие за ними народы, против мировой мясорубки — обобществляющего интеграционного процесса становления мирового правительства, космополитического образа жизни и культуры в мировом сообществе, становящимся «глобальным че-ловейником». Никто не знает, чем завершится третья мировая, но по самым оптимистическим прогнозам в обновленном человечестве мир будет принадлежать России, и, в соответствии с «русской идеей», Россия спасет мир. Не забудем, что слово МИР носит многозначный характер...
Символом современного мира насильственной интеграции издавна служит доллар — тот самый, на который, по словам классика, налипли с момента его появления на свет «комья грязи и крови». На долларовой банкноте, пущенной в обращение в 30-е гг. нашего столетия, уже все написано: она есть некий универсальный билет в мировое господство. На банкноте наглядно представлен «новый мировой порядок»: масонская усеченная пирамида, над которой парит вершина, означающая «Великого Архитектора Вселенной». К этому богу относится девиз в центре банкноты «мы верим в Бога». Пирамида состоит из 13 кирпичных ярусов (народов и их монет), вершина — око в треугольнике с надписью о господстве избранных. Внизу надпись — «Великая Печать» и «Новый мировой порядок на века». В правой части поля — орел, его символика расшифровывается просто. В целом суть банкноты сосредоточена в надписи на ленте в клюве орла: «Из Множества — Единое». И после этого нам говорят, что тоталитаризм сформировался в России...
Итак, в ходе войн формировалось это «Одно» — в первой войне пали четыре империи, во второй войне под вопрос был поставлен суверенитет личности, сегодня продолжается битва отечеств. В этих условиях мировая финансовая система обречена — паразитический ростовщический пузырь неизбежно лопнет. Предлагаемый на Западе возврат к стандартам Брет-тон-вудских соглашений (золотой стандарт образца 1944 г.) имеет целью установление гегемонии доллара, спасение его от пустой бумажной массы финансовых деривативов. Л. Ларуш, президент Шиллеровского
института науки и культуры в своих журналах воспроизводит некую «розочку» — падение материального производства, плавный рост денежной массы, резкий взлет финансовых дериватов. Такая пузырчатая экономика, развивающаяся в три различных направления подобно «лебедю, раку и щуке» обязательно лопнет и быстрее, чем мы произнесем эти слова.
В свое время президент Франции Шарль Де Голль сделал замечательный шаг — собрал семейную долларовую денежную массу и во время официального визита в США потребовал обменять ее по формально заявленному курсу на золото. Вашингтон не смог отказать президенту суверенной страны, незадолго до того выставившего руководство НАТО из своей столицы, однако после знаменательного обмена, а также сброса долларовой наличности ФРГ в США К. Аденауэром золотой стандарт для доллара окончательно рухнул. А ведь впереди были девальвация 1967 г. и крах 1971 г. Очень жаль, что новое российское руководство забыло описанные события, жаль также, что наши государственные мужи не прихватывали с собой во время визитов в США чемодан «зеленых». Совсем наоборот — еженедельно с 1991 г. в Шереметьевой приземлялся один самолет Ил-76, а с 1996 г. уже два самолета с 35 тоннами зеленой бумаги на каждом борту. Говорят, тогдашний руководитель государственного Центробанка высматривал в бинокль точку в небе — по воздуху приближалась доза для страны — долларового наркомана. Однако сегодня, при президенте В. В. Путине, «Россия сосредотачивается» и уверенно движется в направлении обретения собственной твердой валюты.
Поэтому, исходя из общего определения характера современной эпохи как эпохи перехода к новому глобальному и более справедливому общественному устройству, понимая, что основное противоречие эпохи между индустриальными странами, трансформирующимися в постиндустриальное состояние, и странами, развивающимися на собственной суверенной основе в качестве государств-наций, пронизывает все сферы социальной реальности, а также и особенно, исходя из понимания роли и места индустриального Урала, мы приходим к выводу о том, что важнейшей опасностью для нашей эпохи становится реализуемая Западом утопия постиндустриализма и всемирного правительства. Это опасность последовательного отказа от достижений индустриальной цивилизаций, принципа национального суверенитета и накопленного за индустриальную стадию когнитивного потенциала населения. Ловушка постиндустриализма означает на деле деиндустриализацию самых значительных регионов планеты, и в первую очередь, главного приза XXI в. — Евразии, упадок жизненного уровня населения в соответствии с библейским пророчеством о четырех всадниках Апокалипсиса. Аналогичное опустошение захватило Европу в XIV в. в период перехода к индустриальной цивилизации.
Развитие России по модели «модернизации вдогонку» в направлении так называемой «мировой цивилизации», «глобального человейника» на деле будет означать вступление нашей страны в мир количественного измерения западных качественных параметров уровня жизни, что обрекает нас на отсталость и утрату культурно-национальной идентичности в качестве страны «второй волны» перед сияющим обликом ци-
вилизаций «третьей волны». На самом деле эти цивилизации оказываются воплощением многовековых устремлений феодальной финансовой олигархии и отбрасывают мир в состояние нового Средневековья. Войны третьего тысячелетия станут силовым разрешением противоречий между бессильными цивилизациями «второй волны» и могущественными глобальными демократиями в военном мундире «третьей волны».
Использование концепции устойчивого развития для России по модели эколого-экономического развития представляет собой прямое следствие, вытекающее из угрозы постиндустриализма. Эта модель строится на идеалах агрессивного рыночного фундаментализма, отказа от государственного регулирования социума и представляет собой прямое удушение национальной экономики руками экологов, внедряющих международные двойные стандарты качества жизни и защиты среды обитания от человеческой хозяйственной деятельности. Этот научный антигуманизм олигархических группировок на деле означает геноцид населения и строится на предпосылках существования излишних человеческих масс, перенаселенности планеты и нехватки ресурсов.
Переход России из мира количества, задающего параметры качества постиндустриальной цивилизации запада, в мир качественного изменения и прорыва в неоиндустриальное цивилизационное измерение, предполагает обращение к внутренним ресурсам традиционного русского мироустроения. Важнейшей не-оиндустриальной ценностью оказываются знания народа, природная сметка и инженерный гений народа. Поскольку Россия не в состоянии приобрести машины и программы постиндустриальной терминальной стадии развития Запада, отечественным инженерам предстоит создать новые машины и открыть новые научные принципы для неоиндустриальной эпохи, задающие новое неоиндустриальное качество жизни. Очевидно, что количественные изменения западной контрнаркосекскультуры — мутация культурной парадигмы в 60-е гг. XX в. — уже привела к деструкции качества жизни, на которое более не можем равняться. Эта деструкция образовала феномен постсовремен-ной истории и постмодернизма в культуре, в которых
как в королевстве кривых зеркал, все наоборот. Для России сегодня речь идет о создании собственного качества жизни, формируемого в созидательном труде миллионов граждан в едином порыве и в соответствии с новым обликом нашей национальной идеи, которую в наиболее общем виде следует сформулировать так: «За наше свободное качество жизни на основе неои-дустриализма!».
Возвращение России из тупика постсовременности и соответствующего ей постиндустриализма предполагает активизацию энергии масс русского народа. Поскольку Россия олицетворяет собой государственное единство русского народа с другими народами российской федерации, государствообразующая роль русских должна состоять в просвещении, образовании, научных разработках и создании неоиндустри-ального качества жизни. Предпосылки формирования нового качества жизни для России начались с указа президента В. В. Путина об образовании Федеральных округов и включают в себя необходимость подавления всякого сепаратизма, в какой бы форме он не проявлялся: для нового качества жизни нужна единая Россия.
Необходимо, безусловно, соблюдать требования единого экономического пространства, ввести в ряд показателей неоиндустриального развития вклад репродуктивного труда женщин в производство человеческого капитала, самоорганизоваться лицам интеллигентных профессий посредством отстаивания своих интересах в четырехсторонних комиссиях по расценкам труда во всех субъектах федерации. Развитие России предполагает проведение экономических реформ в интересах народа, восстановление народной власти на местах, последовательное проведение демократических принципов выбора властей, всемерную поддержку православия и русского языка на всех территориях, подготовку к проведению конституционной реформы по формированию семи губерний по территориальному принципу. Таким образом, превратности XX в. будут преодолены и Россия войдет в третье тысячелетие как унитарное могучее государство — лидер нового качества жизни — неосовременности на основе неоиндустриализма.
