CC BY
42
УДК 330.831.4
В. М. ЦАРЕВА, В. В. МУХОМОДЬЯРОВ НЕОДНОРОДНОСТЬ ТЕОРИИ БЛАГОСОСТОЯНИЯ
Рассматривается неоднородность теории благосостояния в своём предметном содержании. В контексте целевой установки оптимума Парето установлено, что благосостояние общества достигает своего максимума; и распределение общественных ресурсов становится оптимальным, если любое изменение в процессе этого распределения не ухудшает уровня благосостояния хотя бы одного из субъектов экономики.
Ключевые слова: благосостояние, национальная экономика, уровень жизни.
В экономической теории в одной понятийной связке находятся, ещё со времён А. Смита, такие понятия, как благо и продукт, благосостояние и продуктивность. Эта понятийная связка находит своё позитивное на данный момент времени методическое и методологическое разрешение как поиск компромисса между справедливостью и эффективностью социальной экономической политики. *
При предметном рассмотрении данной научной проблемы, при всех имеющихся в истории экономики персоналиях, пальму первенства здесь отдают итальянскому экономисту В. Паре-то, который считал уровень благосостояния (в процессе производства товаров и услуг или их распределения и обмена) без нанесения ущерба благосостоянию иного другого индивида. Если этот принцип Парето-эффективности использовать в масштабах всей национальной экономики, то получим следующее определение оптимума: экономическая эффективность хозяйственной системы - это состояние, при котором невозможно увеличение удовлетворённости потребностей хотя бы одного индивида без ухудшения при этом данного положения у другого члена общества.
Таким образом, благосостояние общества достигает своего максимума, и распределение общественных ресурсов становится оптимальным, если любое изменение в процессе этого распределения не ухудшает уровня благосостояния хотя бы одного из субъектов экономики. Откуда сам уровень жизни (или уровень общественного благосостояния) представляет собой степень обеспеченности людей в обществе материальными и духовными благами и соответствующими их потребностям условиями жизни,
О Царева В. М., Мухомодьяров В. В., 2012
которые им нужны для безопасного и комфортного сосуществования с другими членами общества. В этом смысле большое значение для определения критериев и индикаторов общественного благосостояния имеют объёмы валового производства (ВВП) и национального дохода (НД), в том числе и в расчёте на душу населения. Поэтому уровень общественного благосостояния это не только экономическая (формальная) социальная категория, но и историческая (неформальная) национальная характеристика.
В любом случае в контексте поставленной научной проблемы можно поставить важнейшую гносеологическую задачу - насколько предельные индивидуальные усилия субъекта социальной системы адекватны предельным экономическим возможностям самой системы. Эту задачу мы сформулировали в контексте целевой установки оптимума Парето, который количественное развитие любой социальной экономической системы эндогенно трансформирует в её новое экзогенное качество. На это указывал известный австрийский экономист Й. Шумпетер в своём главном научном труде «Капитализм, социализм и демократия» [1]. Например, в гл.7 «Созидательное разрушение» он пишет, что капитализм по самой своей сути - это форма или метод экономических изменений, он никогда не бывает и не может быть стационарным состоянием. Эволюционный характер капиталистического процесса объясняется не только тем, что экономическая жизнь протекает в социальной и природной среде, которая изменяется и меняет тем самым параметры, при которых совершаются экономические действия.
Этот факт имеет важное значение, и эти изменения (войны, революции и т. д.) часто влияют на перемены в экономике, но первоисточником этих перемен не являются. Основной импульс, приводящий капиталистический механизм в
движение и поддерживающий его на ходу, исходит из новых потребительских благ, новых методов производства и транспортировки товаров, новых рынков и новых форм экономической организации, которые создают капиталистические предприятия. Далее, в гл. 16 «Социалистический проект» он продолжает эту свою мысль - любая разновидность централистского социализма может успешно взять первый барьер - обеспечить логическую определённость и последовательность социалистического планирования. Сегодня, пожалуй, большинство экономистов антисоциалистического толка, признав своё поражение на ниве чистой логики, склонны оперировать именно этим аргументом. Некоторые добавляют, что функционирование социалистического механизма возможно только при условии коренной переделки душ или поведения людей. Однако здравый смысл и исторический опыт говорят о том, что такая перестройка совершенно нереальна. Наконец, в гл. 25 «Взгляды Маркса» И. Шумпетер заключает, по словам Ф. Энгельса, в 1847 г. К. Маркс вместо термина «социализм» стал употреблять термин «коммунизм», так как социализм к этому времени приобрёл уже налёт буржуазной респектабельности. Как бы то ни было и какое бы объяснение мы ни давали этому факту, если он действительно имел место быть, а у нас ведь неоднократно были основания считать социализм продуктом буржуазной мысли, не может быть сомнения в том, что сами К. Маркс и Ф. Энгельс были типичными представителями буржуазной интеллигенции...
Бесплатное образование, запрет на эксплуатацию детского труда, всеобщее избирательное право, прогрессивный налог, национализация земли, банков и транспорта, развитие государственной промышленности, всеобщая трудовая повинность - всё это ясно показывает, до какой степени (в то время) К. Маркс и Ф. Энгельс позволяли себе пускаться в оппортунизм. Этого они никогда не разрешали делать другим социалистам. Самое поразительное в этой программе то, что в ней не было ни единого пункта, который однозначно трактовался бы как типично или чисто социалистический, попадись он в ином контексте; каждое требование из этого списка могло бы фигурировать и в несоциалистической программе, более того, в ряде случаев от вполне буржуазных авторов исходило даже требование национализировать землю, а большинство этих требований были просто позаимствовано с кухни радикалов.
В своей последней лекции «Движение к со-циализму», с которой И. Шумпетер, незадолго до своей кончины, выступил перед Америкам-
ЧУ
ской Экономической Ассоциацией в Нью-Йорке 30 декабря 1949 г., он говорил, что причины, по которым, как мы полагаем, капиталистический порядок имеет тенденцию к саморазрушению, а централистский социализм - с учётом упомянутых выше пояснений, - является его вероятным наследником, вкратце и весьма поверхностно могут быть сведены к четырём пунктам.
Во-первых, сам успех класса деловых людей [США] в развитии производительных сил этой страны и сам факт, что этот успех создал новый жизненный уровень для всех классов общества, парадоксальным образом подорвал социальные и политические позиции этого самого класса деловых людей, экономическая функция которых, хотя и не устарела полностью, но имеет тенденцию к устареванию и к обюрокрачиванию. Во-вторых, капиталистическая деятельность, будучи по сути «рациональной», имеет тенденцию к распространению рационального образа мышления и к разрушению тех привычек к лояльности и к подчинению низших слоёв высшим, так как ни одна социальная система не может функционировать, если она базируется исключительно на сети свободных контрактов между (законодательно) равными партнерами, в которой каждый руководствуется не чем иным, кроме собственных (краткосрочных) утилитарных целей. В-третьих, концентрация класса деловых людей на проблемах предприятия и офиса создала политическую систему, структура которой и интеллектуальный класс, интересы которого развивались независимо, а временами и противоположно интересам большого бизнеса. Последний становится всё более неспособным защищать себя от атак, в краткосрочном плане очень выгодных для других классов. В-четвёртых, в результате всего этого система ценностей капиталистического общества, хотя и обусловившая его успехи, теряет свою власть не только над общественным мнением в целом, но и над самим слоем «капиталистов». Не надо много времени, чтобы показать, каким образом современные устремления к обеспеченности, равенству и регулированию (экономической инженерии) объясняются с помощью этих процессов:
1) различные меры государственной стабилизационной политики, направленные на предотвращение спадов (регулирование деловой конъюнктуры, если и не сам принцип полной занятости);
2) «политика большего равенства в доходах» (принцип перераспределительного прогрессивного налогообложения);
3) богатый ассортимент мер по регулированию цен, нередко обосновываемых с помощью антитрестовских лозунгов;
4) различная степень государственного контроля, различающаяся по своим масштабам, над рынком труда и денежным рынком...
Всё это подтверждается последними событиями на мировых рынках, когда в условиях кризиса новый вариант марксизма имеет все шансы заполнить собой образовавшийся идеологический вакуум. Даже руководитель такой консервативной организации, как Amnesty International, И. Хан считает, что мир сидит на бочке, наполненной доверху неравенством, несправедливостью и чувством опасности. Откуда для наступления кризиса совсем не нужны внешние факторы - всё «зашито» внутри самой системы общественного производства. Как тут не вспомнить добрым словом нашу, во многом уже потерянную, советскую школу математического прогнозирования экономических процессов (Д. Прянишников, С. Струмилин, В. Новожилов, В. Немчинов, JI. Канторович, В. Полтерович), отмеченную и нобелевскими премиями по экономике. Самое печальное, что в процессе этого эндогенного развития экзогенных процессов в обществе размывается его основа в лице среднего наиболее активного и креативного класса любой страны.
Теория благосостояния не однородна в своём предметном содержании, так как прошла за период своего развития ряд этапов. Если классическая школа политической экономии (В. Петти, Ф. Кене, Ж. Тюрго, А. Смит, Д. Рикардо, Дж.
Миль, Ж. Б. Сэй) акцентировала своё внимание, прежде всего, на общественной благополучия граждан в стране - поэтому ещё А. Смит формулировал функциональную зависимость от таких показателей, как валовый продукт, количество потребителей, общие потребности, - то неоклассическая школа экономии (Л. Вальрас, К. Мен-гер, У. Джевонс, А. Маршалл, А. Пигу, В. Паре-то, X. Хотеллинг) стала отдавать методологические предпочтения индивидуальным показателям благосостояния, где выделяла такие индикаторы, как предпочтения индивидов, рациональный выбор, аллокация блага. Это было связано с общим подходом экономистов к проблеме равновесия рынка, где на первое место вышел оптимальный выбор рыночного объекта: предельная отдача ресурсов и максимальная полезность блага.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Шумпетер, И. А. Капитализм, социализм и
с/
демократия / И. А. Шумпетер. - М. : Экономика, 1995.
Царева Виктория Михайловна, аспирантка кафедры «Экономическая теория» УлГТУ. Мухомодьяров Виктор Валерьевич, аспирант кафедры «Экономическая теория» УлГТУ.
УДК 330.59
Т* А ТЛ А } I I ^ГГПП/МЛ А
Г. А. КАДЕРМЯ 1 ийА
БЕДНОСТЬ КАК СОЦИАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ
Рассматривается бедность как постоянно эволюционирующая категория, как неотъемлемая часть капиталистической системы; сформирован научный подход к изучению этого явления на основе трудов А. Смита, Г. Мальтуса, Д. Рикардо, Г\ Спенсера, К Маркса.
Ключевые слова: абсолютная и относительная концепции бедности, бедность, уровень жизни.
Бедность как социально-экономическое явление присуща любому обществу и представляет собой многогранную проблему. В этом смысле она универсальна и столетиями является предметом исследования учёных. Повышенное внимание к проблеме бедности в нашей стране
© Кадермятова Р. А., 2012
обусловлено, прежде всего, резким ростом неравенства и масштабов распространения бедности, значительным снижением уровня и качества жизни населения в период реформирования. Вызывает тревогу то, что бедность распространяется на работающих членов общества, молодёжь, которые должны обеспечивать воспроизводство населения. Поскольку бедность является причиной ослабления национальной безопасности
