CC BY
49УДК 343.228 DOI 10.25724/VAMVD.HKLM
ББК 67.408.015
Н. А. Егорова, А. Г. Егоров
НЕОБХОДИМАЯ ОБОРОНА В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОТРУДНИКОВ ПОЛИЦИИ:
ВОПРОСЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ
В статье показано несовершенство действующей нормативной базы, регулирующей поведение сотрудников полиции в состоянии необходимой обороны, прежде всего противоречия между уголовно-правовой нормой о равном праве всех на необходимую оборону (ч. 3 ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации) и положениями Федерального закона «О полиции» от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ, ограничивающими данное право. Обращено внимание на спорный характер официальных разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по проблемам необходимой обороны сотрудников правоохранительных органов. С использованием практических примеров рассмотрены некоторые вопросы уголовно-правовой квалификации причинения вреда при необходимой обороне сотрудников полиции в зависимости от характера и степени опасности посягательства (ч. 1 и ч. 2 ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации). Сделан вывод о приоритетном характере статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации по сравнению с Федеральным законом от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ при уголовно-правовой оценке действий сотрудников полиции. Сформулированы предложения по изменению редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» от 27 сентября 2012 г. № 19.
Ключевые слова: необходимая оборона, сотрудник полиции, общественно опасное посягательство, обороняющийся, посягающий, превышение пределов необходимой обороны.
N. A. Egorova, A. G. Egorov
SELF-DEFENSE IN POLICE OFFICERS' ACTIVITY: CRIMINAL ASSESSMENT ISSUES
The article demonstrates the imperfection of the current legislative framework, stipulating the norms of behavior for police officers motivated by self-defense, namely, the contradiction between the criminal provisions on the equal right of every person for necessary self-defense (Part 3, Article 37 of the Criminal Code of the Russian Federation) and the provisions of Federal Law No. 3-FZ on the Police as of February 7, 2011, restricting the aforesaid right. The article focuses on the controversial nature of the official explanation from the Plenum of the RF Supreme Court on the necessary self-defense of law-enforcement officers. The case studies represent some issues of legal and criminal denomination of harm inflicted by police officers on offenders in situations of self-defense, depending on the nature and extent of the violation danger (Part 1 and 2, Article 37 of the Criminal Code of the Russian Federation). A conclusion is made that Article 37 of the Criminal Code of the Russian Federation should have priority in relation to Federal Law No. 3-FZ as of February 7, 2011 for police officers' actions subject to criminal and legal assessment. Certain amendments are proposed to be incorporated into Resolution No. 19 of the Plenum of the RF Supreme Court regarding "courts' application of legislation on self-defense and inflicting harm to offender during detention".
Key words: self-defense, police officer, socially dangerous offense, defending, offending person, use of excessive force in self-defense.
Разнообразная и сложная деятельность органов внутренних дел всегда сопряжена, помимо опасности гибели или причинения вреда здоровью сотрудников и вреда правоохраняемым интересам
[1, с. 44], еще и с уголовно-правовыми рисками, т. е. с вероятностью привлечения сотрудников к уголовной ответственности за умышленные или неосторожные преступления, связанные со служ-
бой. Эти преступления могут квалифицироваться как должностные либо общеуголовные деяния. Особое место в системе органов внутренних дел занимает полиция (ч. 1 ст. 4 Федерального закона «О полиции» от 7 февраля 2011 г. № З-ФЗ (далее — ФЗ «О полиции»)). К основным направлениям ее деятельности относятся защита личности, общества, государства от противоправных посягательств, а также предупреждение и пресечение преступлений (ст. 2 ФЗ «О полиции»). Для обеспечения данных видов деятельности сотрудники полиции наделены правом применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия.
Названные факторы повышают риск нарушения сотрудниками полиции действующего законодательства и наступления уголовной ответственности за умышленные преступления, связанные с превышением пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ)). Вместе с тем невыполнение сотрудниками полиции обязанности противодействовать преступности и оказывать помощь каждому, кто нуждается в защите от противоправного посягательства (ч. 1, 2 ст. 1, п. 2 ч. 2 ст. 27 ФЗ «О полиции»), является основанием их юридической ответственности (ч. 1, 2 ст. 33 ФЗ «О полиции»). Может возникнуть коллизия, когда отказ от эффективной помощи лицам, подвергшимся общественно опасным посягательствам, был связан с нежеланием сотрудника нарушать положения главы 5 ФЗ «О полиции», детально регламентирующие основания и порядок применения физической силы, специальных средств, огнестрельного оружия, и бездействие сотрудника полиции было одновременно противоправным (в части невыполнения общей обязанности защищать правоохраняемые интересы) и правомерным (с точки зрения соблюдения указанных положений). В связи с этим актуальны проблемы соотношения положений ст. 37 УК РФ с требованиями ФЗ «О полиции», а также условий правомерности причинения вреда сотрудниками полиции в ситуациях так называемой «беспредельной» необходимой обороны (ч. 1 ст. 37 УК РФ) и необходимой обороны, при которой причиненный вред не должен выходить за определенные пределы (ч. 2 ст. 37 УК РФ).
Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» 27 сентября 2012 г от № 19 (далее — ППВС № 19 от 27.09.2012) в определенной степе-
ни разрешило многие вопросы, возникающие на практике при уголовно-правовой оценке действий сотрудников полиции, причинивших вред правоох-раняемым интересам при необходимой обороне. Однако отдельные положения этого документа противоречивы, в практике применения ст. 37 УК РФ в целом преобладает обвинительный уклон [2, с. 67]; [3, с. 40—41]. Так, в 2016 г. за убийство при превышении пределов необходимой обороны (по ч. 1 ст. 108 УК РФ как основной статье) были осуждены 286 человек, оправданы — 4; осуждены за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны (по ч. 1 ст. 114 УК РФ как основной статье) — 568 человек, оправданы — 3 [4]; в 2017 г. по ч. 1 ст. 108 УК РФ осуждены 263 человека, оправданы — 2; по ч. 1 ст. 114 УК РФ осуждены 592 человека, оправданы — 4 [5].
К сожалению, научные исследования сами по себе не способны изменить сложившееся положение и гарантировать правильную уголовно-правовую оценку поведения сотрудников полиции в каждой конкретной ситуации.
В части 3 ст. 37 УК РФ провозглашено равное для всех обороняющихся право на необходимую оборону. С констатации равного для всех права на необходимую оборону начинается и текст ППВС № 19 от 27.09.2012. Это означает одинаковые для всех субъектов основания для возникновения права на необходимую оборону и единые условия правомерности причинения вреда в состоянии необходимой обороны (причем независимо от совершения оборонительных действий в обычной обстановке или в условиях чрезвычайного положения [6, с. 229]), поэтому выглядит излишне категоричным вывод Пленума Верховного Суда Российской Федерации о том, что «правомерные действия должностных лиц, находящихся при исполнении своих служебных обязанностей, даже если они сопряжены с причинением вреда или угрозой его причинения, состояние необходимой обороны не образуют (применение в установленных законом случаях силы сотрудниками правоохранительных органов при обеспечении общественной безопасности и общественного порядка и др.)» (п. 6 ППВС № 19 от 27.09.2012). Согласившись с этим, признаем, что сотрудники полиции в принципе не могут находиться в состоянии необходимой обороны, что, конечно же, не так (см. например ч. 3 ст. 18 ФЗ «О полиции»), либо будем искать какие-то иные варианты толкования данного разъяснения [7, с. 285]; [8, с. 65].
Затрагивая вопрос о необходимой обороне так называемых специальных субъектов, Н. А. Лопа-шенко полагает, что «пределы служебной обязанности по защите законных интересов и пределы права на необходимую оборону далеко не совпадают. Первые — гораздо уже, хотя бы потому, что имеют своим объектом защиту конкретного права... или пресечение правонарушений; жестко регламентированы в законе (например, применение оружия); направлены только на защиту интересов, не имеющих отношения к личным интересам лица, наделенного служебными полномочиями по защите правоохраняемых интересов. Поэтому все, остающееся за пределами служебной обязанности по защите законных интересов, относится к праву на необходимую оборону» [9, с. 497—498].
Согласиться с приведенным мнением нельзя, поскольку в нем разграничиваются необходимая оборона при защите своих личных интересов и необходимая оборона при защите всех остальных законных интересов, что не предусмотрено в ст. 37 УК РФ.
А. Н. Попов считает, что «если должностное лицо нарушило требования нормативных актов, предусматривающих основания применения оружия, специальных средств, боевой и специальной техники или физической силы, т. е. когда не возникло право на необходимую оборону, то оно не может привлекаться к уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны. Если должностное лицо нарушило требования нормативных актов, предусматривающих порядок применения оружия, специальных средств, боевой и специальной техники или физической силы, то ответственность за превышение пределов необходимой обороны возможна» [10]. Данная позиция вызывает возражения по следующим причинам: 1) применительно к полицейским основания возникновения права на необходимую оборону (два вида общественно опасного посягательства, указанные в ч. 1 и ч. 2 ст. 37 УК РФ) подменяются основаниями применения оружия, специальных средств, физической силы; 2) автор связывает возможность превышения пределов необходимой обороны ее специальными субъектами только с нарушениями порядка применения средств защиты, в то время как превышение пределов необходимой обороны подразумевает явное несоответствие действий обороняющегося «характеру и опасности посягательства» (ч. 2 ст. 37 УК РФ), т. е. может иметь место превышение пределов необходимой обороны, выразившееся в неадекватно-
сти причиненного вреда признакам самого общественно опасного посягательства.
В частях 1, 2 и 2.1 ст. 37 УК РФ не предусмотрено каких-либо ограничений действий обороняющегося, связанных с использованием им тех или иных орудий и средств защиты от общественно опасного посягательства, половозрастными или иными особенностями посягающего, объектом посягательства и пр. Отсутствуют такие ограничения и в нормативных правовых актах других отраслей права. Для констатации правомерного характера поведения обычного гражданина в состоянии необходимой обороны достаточно установления хорошо известных двух групп условий правомерности причинения вреда — относящихся к посягательству и относящихся к защите от посягательства [2, с. 85—128]; [11, с. 272].
Применительно к необходимой обороне в деятельности сотрудников полиции ситуация иная. По сравнению с другими обороняющимися сотрудники полиции при защите правоохраняемых интересов не свободны в выборе средств и способов защиты. Так, в ч. 3 ст. 19 ФЗ «О полиции» закреплена обязанность сотрудника полиции при применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия стремиться к минимизации любого ущерба, что не является обязательным для обычных граждан. В отличие от общих субъектов права на необходимую оборону сотрудник полиции вправе применять физическую силу, если «несиловые способы не обеспечивают выполнения возложенных на полицию обязанностей» (ч. 1 ст. 20 ФЗ «О полиции»). В части 2 ст. 22 ФЗ «О полиции» предусмотрен ряд ограничений на применение специальных средств, а в ч. 5, 6 ст. 23 этого же закона — на применение огнестрельного оружия, неизвестных уголовно-правовым нормам о необходимой обороне [12, с. 5—6]. Подобные противоречия имели место и в период действия Закона Российской Федерации «О милиции» от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 [13].
Следование приведенным положениям ФЗ «О полиции» при необходимой обороне фактически означало бы серьезное ограничение действия ст. 37 УК РФ в отношении сотрудников полиции, что запрещено ч. 3 этой же статьи. В сочетании с требованием «минимизации любого ущерба» (ч. 3 ст. 19 ФЗ «О полиции») необходимая оборона в деятельности полицейских трансформировалась бы в подобие крайней необходимости (ст. 39 УК РФ), причем с более строгими, чем в уголовном законе, условиями правомерности действий причинителя вреда (по смыслу ч. 2 ст. 39 УК РФ причиненный
вред должен быть меньше предотвращенного, но при этом необязательно минимальным из возможных).
В пункте 28 ППВС № 19 от 27.09.2012 дано следующее разъяснение: «Сотрудники правоохранительных органов, военнослужащие и иные лица, которым законодательством разрешено применение оружия, специальных средств, боевой и специальной техники или физической силы для исполнения возложенных на них федеральными законами обязанностей, не подлежат уголовной ответственности за причиненный вред, если они действовали в соответствии с требованиями законов, уставов, положений и иных нормативных правовых актов, предусматривающих основания и порядок применения оружия, специальных средств, боевой и специальной техники или физической силы (курсив авторов — Н. Е., А. Е.)». Далее в том же пункте допускается отступление от этого правила, если «исходя из конкретной обстановки промедление в применении указанных предметов создавало непосредственную опасность для жизни людей или могло повлечь за собой иные тяжкие последствия (экологическую катастрофу, совершение диверсии и т. п.)». Вроде бы, это свидетельствует о признании высшей судебной инстанцией приоритетности уголовного закона при решении вопроса об уголовной ответственности сотрудников полиции, действовавших в состоянии необходимой обороны. Однако нельзя не обратить внимания на формулировки о «непосредственной опасности для жизни людей» или «иных тяжких последствиях». Первая из них вызывает вопросы о количестве лиц, жизни которых подвергались опасности, и о правомерности включения в круг таких лиц самого обороняющегося сотрудника полиции; вторая — о том, какие тяжкие последствия имеются в виду: только сопоставимые с экологической катастрофой или диверсией либо также менее масштабные (например, опасность причинения тяжкого вреда здоровью одного человека). Сказанное дает основания для вывода об ограничительной противоречащей ч. 3 ст. 37 УК РФ трактовке Пленумом Верховного Суда Российской Федерации права сотрудников полиции на необходимую оборону.
Примечательно, что согласно ч. 9 ст. 19 ФЗ «О полиции» сотрудник полиции не подлежит ответственности «за вред, причиненный гражданам и организациям при применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия, если применение физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия
осуществлялось по основаниям и в порядке, которые установлены федеральными конституционными законами, настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами». К упомянутым «другим федеральным законам» допустимо отнести и УК РФ, который хотя и не регламентирует подробно основания и порядок применения физической силы и указанных предметов, но в ст. 37 устанавливает общие для всех «параметры» поведения при необходимой обороне.
Представляется, что ст. 37 УК РФ содержит нормы прямого действия, диспозиции ее ч. 1, 2, и 2.1 не являются бланкетными, и нарушение неуголовного законодательства (в нашем случае -ФЗ «О полиции») автоматически не влечет постановки вопроса об уголовной ответственности нарушителя (хотя не исключает иных видов юридической ответственности, например дисциплинарную, поэтому вряд ли можно согласиться с утверждением о том, что в ФЗ «О полиции» конкретизируются пределы необходимой обороны «по отношению к некоторым правовым ситуациям») [8, с. 64]. Некорректен, на наш взгляд, и вывод о «большей юридической силе» УК РФ по отношению к ФЗ «О полиции» [14, с. 23]. Как известно, оба рассматриваемых нормативных правовых акта являются федеральными законами, и дело не в юридической силе, а в сфере действия каждого из них. Таким образом, при решении вопроса об уголовной ответственности сотрудников полиции за нарушение условий правомерности необходимой обороны следует руководствоваться прежде всего уголовным законом [15, с. 86]; [16, с. 145]. Несоблюдение сотрудником требований главы 5 ФЗ «О полиции» само по себе не дает оснований для того, чтобы усматривать в содеянном состав преступления, связанного с превышением пределов необходимой обороны [17, с. 85].
Сказанное не означает, что сотрудникам полиции рекомендуется игнорирование основного федерального закона, регулирующего их деятельность. Он выполняет важную функцию поддержания баланса интересов государства в лице его представителей (полицейских) и гражданского общества, что невозможно без установления четких и понятных любому границ поведения сотрудников полиции. ФЗ «О полиции» направлен также на предотвращение правонарушений сотрудников, связанных с выходом за пределы служебных полномочий, поэтому любое расширение пределов дозволенного поведения сотрудников полиции в данном законе неизбежно повлечет негативную реакцию
общественности, усиливаемую средствами массовой информации, склонными делать акцент на репрессивной составляющей в деятельности силовых структур [18]; [19]. Тем не менее нарушение положений главы 5 ФЗ «О полиции» в рамках необходимой обороны исключает уголовную ответственность при выполнении условий, предусмотренных ст. 37 УК РФ.
Изучение судебной практики показывает, что обвинительные приговоры по ч. 1 ст. 108 и ч. 1 ст. 114 УК РФ в отношении сотрудников полиции встречаются редко [20]; [21]; [22]; [23], вероятно, одной из причин является досудебная оценка поведения обороняющихся как непреступного, следствием чего становятся процессуальные решения об отказе в возбуждении уголовных дел либо об их прекращении. Однако это не свидетельствует об отсутствии сложностей юридической оценки служебной деятельности полицейских в состоянии необходимой обороны. Так, по данным социологического исследования, проведенного К. А. Волковым, значительное большинство респондентов — сотрудников полиции (72 %) считают проблему необходимой обороны в своей деятельности «очень сложной» [15, с. 82]. В значительной мере это связано с традиционной проблематикой уголовно-правового учения о необходимой обороне. В части 1 ст. 37 УК РФ речь идет о необходимой обороне от общественно опасного посягательства, сопряженного «с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия». Посягательством такого рода может быть признано и деяние, совершенное лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности, страдающими психическими расстройствами, исключающими вменяемость. Ни уголовный закон, ни ФЗ «О полиции» не ограничивают право сотрудников полиции на необходимую оборону от общественно опасных посягательств, совершенных такими лицами (п. 5 ППВС № 19 от 27.09.2012).
27 июля 2017 г. Л., находясь на лестничной площадке дома, увидев прибывших сотрудников полиции, бросил в их сторону зажигалку в форме ручной противопехотной осколочной гранаты, после чего напал с ножом на женщину — сотрудника полиции, причинив ранение кисти правой руки, нанес один удар ножом мужчине (также сотруднику полиции), причинив ему ранение левого бедра. Продолжая преступные действия, Л. схватил за шею женщину и выхватил из находившейся на ее форменном обмундировании кобуры табельное огнестрельное оружие, после
чего приставил пистолет к голове потерпевшей и вместе с ней покинул подъезд дома, продолжив движение в направлении детского парка. По пути следования злоумышленник совершил несколько выстрелов по сторонам, создав реальную угрозу жизни и здоровью прибывшим на подмогу полицейским и гражданским лицам. Продолжая следование с захваченной потерпевшей, Л. направился в сторону центрального парка города, где был обезоружен и задержан сотрудниками полиции и Росгвардии. Получена информация о самовольном уходе Л. из психиатрической больницы, где он находился на стационарном лечении [24].
В приведенном примере независимо от достоверности информации о психическом заболевании Л., а также его вменяемости сотрудники полиции обладали правом на необходимую оборону, предусмотренную ч. 1 ст. 37 УК РФ.
Необходимая оборона сотрудников полиции осуществляется в строгих временных рамках: с момента начала посягательства до момента его окончания. Несоблюдение этого требования (так называемая «преждевременная» или, наоборот, «запоздалая» оборона) не может оцениваться по правилам ст. 37 УК РФ и влечет уголовную ответственность сотрудника (например, по ст. 286, 105, 111, 112 УК РФ). Точное определение начального и конечного моментов посягательства нередко вызывает сложности. Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал (правда, применительно к посягательству, не сопряженному с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, хотя эти разъяснения справедливы и для необходимой обороны от любого посягательства), что «состояние необходимой обороны возникает не только с момента начала общественно опасного посягательства, .но и при наличии реальной угрозы такого посягательства, то есть с того момента, когда посягающее лицо готово перейти к совершению соответствующего деяния. Суду необходимо установить, что у обороняющегося имелись основания для вывода о том, что имеет место реальная угроза посягательства» (п. 3 ППВС № 19 от 27.09.2012). Таким образом, время возникновения права на необходимую оборону совпадает с моментом создания реальной угрозы общественно опасного посягательства. Следовательно, именно начиная с этого момента у сотрудника полиции возникает право на причинение вреда посягающему. Такой вывод согласуется с ч. 2 ст. 19 ФЗ «О полиции», которая гласит, что «сотрудник полиции имеет право не предупреждать о своем намерении применить физиче-
скую силу, специальные средства или огнестрельное оружие, если промедление в их применении создает непосредственную угрозу жизни и здоровью гражданина или сотрудника полиции либо может повлечь иные тяжкие последствия».
Если сотрудник осуществляет право на необходимую оборону в составе подразделения (группы), то он в случаях применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия руководствуется приказами и распоряжениями руководителя этого подразделения (группы), т. е. на этого сотрудника в полной мере распространяется действие ст. 42 УК РФ. Правильно определить момент начала общественно опасного посягательства обязан руководитель подразделения (группы). Если незаконность его приказа неочевидна для сотрудника полиции, входящего в состав подразделения (группы), уголовная ответственность исполнителя приказа (распоряжения) исключается (ч. 1 ст. 42 УК РФ). К ответственности за умышленное преступление против жизни или здоровья может быть привлечен руководитель подразделения (группы), отдавший заведомо незаконный приказ (распоряжение) (ч. 1 ст. 42 УК РФ).
Не менее важен для уголовно-правовой оценки действий сотрудников органов внутренних дел и момент окончания общественно опасного посягательства, после наступления которого необходимая оборона невозможна (п. 7 ППВС № 19 от 27.09.2012). При осуществлении сотрудником полиции необходимой обороны в составе подразделения (группы) обязанность правильного определения момента окончания общественно опасного посягательства также возлагается на руководителя данного подразделения (группы).
По смыслу ч. 1 ст. 37 УК РФ необходимая оборона от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, не ограничена какими-либо пределами, т. е. обороняющийся вправе причинить посягающему любой вред (в том числе смерть). Этому выводу применительно к деятельности сотрудников полиции корреспондируют положения ФЗ «О полиции» о праве сотрудника при отсутствии у него необходимых специальных средств или огнестрельного оружия использовать любые подручные средства, а также иное не состоящее на вооружении полиции оружие (ч. 3 ст. 18); применять физическую силу для пресечения преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 20), специальные средства для отражения нападения на гражданина или сотрудника полиции, пресечения преступ-
ления (п. 1, 2 ч. 1 ст. 21); огнестрельное оружие для защиты другого лица либо самого себя от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни или здоровья; для отражения группового или вооруженного нападения на здания, помещения, сооружения и иные объекты государственных и муниципальных органов, общественных объединений, организаций и граждан (п. 1, 6 ч. 1 ст. 23).
Запреты и ограничения, предусмотренные ст. 22 ФЗ «О полиции», с учетом универсальности ст. 37 УК РФ не распространяются на случаи необходимой обороны рассматриваемого вида, поскольку при «беспредельной» обороне обороняющийся вправе причинить любой вред посягающему. Так, запрещено «нанесение человеку ударов палкой специальной по голове, шее, ключичной области, животу, половым органам, в область проекции сердца» (п. 1 ч. 2 ст. 22). Однако, например, нанесение удара палкой специальной по голове вооруженного преступника для пресечения его нападения на граждан при соблюдении условий, предусмотренных ч. 1 ст. 37 УК РФ, не является уголовно наказуемым деянием (см. также ч. 5 ст. 22, ч. 1 ст. 23). В пользу этого свидетельствует и норма о том, что «сотрудник полиции при применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия действует с учетом создавшейся обстановки, характера и степени опасности действий лиц, в отношении которых применяются физическая сила, специальные средства или огнестрельное оружие, характера и силы оказываемого ими сопротивления» (ч. 3 ст. 19 ФЗ «О полиции»). Закрепленное далее правило, согласно которому «сотрудник полиции обязан стремиться к минимизации любого ущерба», не означает, что сотрудник, причинивший смерть посягающему (максимально возможный вред), совершил преступление. Требование минимизации ущерба не всегда выполнимо, и его несоблюдение не нарушает ч. 1 ст. 37 УК РФ.
Запрет, содержащийся в ч. 5 ст. 23 ФЗ «О полиции» (применять огнестрельное оружие с производством выстрела на поражение в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности, несовершеннолетних, когда их возраст очевиден или известен сотруднику полиции), в ситуации «беспредельной» необходимой обороны утрачивает свое значение, что подтверждается оговоркой «за исключением случаев оказания указанными лицами вооруженного сопротивления, совершения вооруженного или группового нападения, угрожающего жизни и здоровью граждан или сотруд-
ника полиции». В конкретных случаях с учетом нормы ч. 3 ст. 37 УК РФ возможно применение огнестрельного оружия в отношении указанных лиц и при посягательствах, не являющихся вооруженными или групповыми (например, в отношении несовершеннолетнего или инвалида, который, не имея оружия или предметов, используемых в качестве такового, пытается задушить или утопить свою жертву, сбросить ее с большой высоты, из движущегося с большой скоростью транспортного средства и т. п.).
Ни часть 1 ст. 37 УК РФ, ни ФЗ «О полиции» не содержат требования равенства орудий и средств посягательства и защиты. Так, сотрудник полиции вправе применить огнестрельное оружие, в частности для защиты от вооруженного нападения (п. 6 ч. 1 ст. 23 ФЗ «О полиции»). При этом согласно ч. 2 ст. 23. вооруженным нападением признается нападение «с использованием оружия любого вида, либо предметов, конструктивно схожих с настоящим оружием и внешне неотличимых от него, либо предметов, веществ и механизмов, при помощи которых могут быть причинены тяжкий вред здоровью или смерть», следовательно, правомерны действия сотрудников полиции, применивших огнестрельное оружие против нападавших, вооруженных холодным оружием, или предметами, используемыми в качестве оружия (ножами, палками [25], осколками стекла [26]), или даже ничем не вооруженных, если посягательство обладало признаками, указанными в ч. 1 ст. 37 УК РФ.
Безразлично для ч. 1 ст. 37 УК РФ и правило ч. 6 ст. 23 ФЗ «О полиции» о неправомерности применения огнестрельного оружия «при значительном скоплении граждан, если в результате его применения могут пострадать случайные лица». Если, отражая общественно опасное посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, сотрудник в общественном месте и при значительном количестве людей применил огнестрельное оружие, и причинил вред (включая лишение жизни) только посягающему, а иные лица не пострадали, поведение сотрудника не нарушает условий правомерности причинения вреда при необходимой обороне.
В части 2 ст. 37 УК РФ урегулирована защита от посягательства, «не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия». Такая защита правомерна, если «не было допущено превышения пределов
необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства». К посягательствам, подразумеваемым в данной норме, Пленум Верховного Суда Российской Федерации относит, например, «побои, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью, грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья» (п. 3 ППВС № 19 от 27.09.2012). Кроме того, в п. 3 ППВС № 19 от 27.09.2012 к подобным посягательствам отнесены неосторожные преступления, что представляется спорным решением. На наш взгляд, необходимая оборона сотрудников полиции (как и любых других субъектов права на необходимую оборону) от неосторожных преступлений невозможна. Во-первых, потому что все неосторожные преступления имеют материальные составы, и на момент совершения действий (бездействия), которые могут повлечь общественно опасные последствия, такие акты поведения еще нельзя однозначно охарактеризовать как общественно опасные посягательства. Во-вторых, при совершении неосторожных преступлений поведение, способное повлечь указанные последствия, не имеет субъективной направленности на причинение именно преступного вреда, что тоже препятствует оценке этих деяний как общественно опасных посягательств.
Отсутствие опасности посягательства для жизни должно быть очевидно для обороняющегося, в противном случае правила ч. 2 ст. 37 УК РФ неприменимы. Неустранимые сомнения должны толковаться в пользу сотрудника полиции.
Приговором суда первой инстанции участковый уполномоченный полиции М. признан виновным в убийстве К-ва. Как следует из материалов дела, 1 января 2013 г. М. употреблял спиртные напитки вместе с К-м. В ходе совместного распития спиртного между М. и К-м произошла ссора. На почве возникших личных неприязненных отношений М. в целях лишения жизни К-ва умышленно нанес ему не менее одиннадцати ударов стулом по голове и двадцати ударов по туловищу и конечностям. Затем связал потерпевшему руки и ноги в целях пресечения его попыток покинуть место происшествия. От полученных телесных повреждений в виде тупой травмы головы, вызвавшей массивную кровопо-терю, К-в скончался на месте происшествия.
В судебном заседании подсудимый М. признал себя виновным частично и пояснил, что не имел умысла на убийство, а лишь защищался от нападения К-ва. Проверив материалы дела, обсудив
доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия нашла приговор суда первой инстанции в отношении М. подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела. Доказательства, исследованные в ходе судебного разбирательства и приведенные в приговоре, в своей совокупности подтверждают причастность М. к причинению смерти К-ву, чего не отрицает и сам осужденный, однако они с достоверностью не опровергают его версию об оборонительном характере его действий. Проанализировав все представленные суду доказательства, суд апелляционной инстанции установил, что инициатором конфликта был К-в, который первым применил насилие, ударив М. вилкой в правое предплечье и кулаком по голове, повалил на пол и стал душить его руками, а затем нападал на него с ножом. Указанные действия К-ва в момент их совершения создавали реальную опасность для жизни М. Действия М. по применению насилия в отношении К-ва были совершены в ответ на неожиданное для него нападение в целях защиты своей жизни и здоровья, т. е. носили оборонительный характер. Судебная коллегия пришла к выводу, что действия М. образуют состав преступления и подлежат квалификации по ч. 1 ст. 108 УК РФ как убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны [27].
Из приведенной фабулы видно, что посягательство К-ва было сопряжено с насилием, опасным для жизни сотрудника полиции М. Несмотря на недостойное поведение самого участкового уполномоченного полиции М. до начала общественно опасного посягательства (распитие спиртных напитков), это не лишало М. права на необходимую оборону, предусмотренную ч. 1 ст. 37 УК РФ.
Одна из особенностей превышения пределов необходимой обороны заключается в его умышленном характере: несоразмерность посягательства и защиты от него должна быть явной, очевидной для обороняющегося, в противном случае ответственность за превышение пределов необходимой обороны исключается (ч. 2.1 ст. 37 УК РФ). Так, не всегда возможно объективно оценить нападение с использованием неисправного оружия или предметов, внешне напоминающих оружие; групповое нападение и т. п., когда обстоятельства происшествия дают основания обороняющемуся опасаться за свою жизнь или жизнь других лиц.
15 марта 2015 г. сотрудник полиции во внеслужебное время на своем автомобиле подъехал к сауне, расположенной на территории поселка «Полигон» в г. Улан-Удэ. Там он встретился со своим знакомым. Через несколько минут на стоянку, где находились машины сотрудника полиции и его знакомого, подъехал еще один автомобиль, из которого выбежали несколько человек в масках с пистолетами и палками. Один из вооруженных неизвестных разбил окно в машине сотрудника и через проем стал угрожать пистолетом полицейскому, сидевшему на водительском сиденье. В этот момент сотрудник выхватил у нападавшего оружие и находящимся у него в руке ножом через разбитое окно нанес нападавшему удар в живот. Нападавший скончался. После этого сотрудник полиции на своей машине убыл с места происшествия. Установлено, что пистолет, с которым было совершено нападение на сотрудника, является пневматическим оружием, не пригодным для стрельбы [28].
В подобных ситуациях при условиях, предусмотренных ч. 2.1 ст. 37 УК РФ, в действиях сотрудников полиции нельзя усмотреть состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 108 УК РФ.
В завершение можно сформулировать следующие основные выводы.
1. Несоблюдение сотрудниками полиции требований ФЗ «О полиции» об основаниях и условиях применения физической силы, специальных средств, огнестрельного оружия не всегда означает нарушение уголовно-правовых запретов.
2. Сотрудники полиции имеют равное со всеми иными лицами право на необходимую оборону, т. е. при уголовно-правовой оценке действий сотрудников, причинивших вред в состоянии необходимой обороны, приоритетом обладает уголовный закон (ст. 37 УК РФ). Это должно найти отражение в ППВС № 19 от 27.09.2012, в связи с чем из данного постановления следует исключить п. 6; абз. 2 п. 28 изложить в следующей редакции: «Не может признаваться преступлением причинение вреда таким лицом, применившим оружие, специальные средства, боевую и специальную технику или физическую силу с нарушением установленных действующим законодательством оснований и порядка их применения, если при этом были соблюдены положения статей 37 и 38 УК РФ».
1. Бабурин В. В., Черемнова Н. А. Значение положений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 года № 19 для действий сотрудников органов внутренних дел в состоянии необходимой обороны // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2014. № 2. С. 42—51.
2. Энциклопедия уголовного права. Т. 7. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб: СПб ГКА, 2007. 722 с.
3. Перцев Д. В. Необходимая оборона: вопросы теории и судебной практики // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Гуманитарные и общественные науки. 2016. № 4. С. 36—41.
4. Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации за 2016 год (форма № 10-а). URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=3834 (дата обращения: 25.12.2018).
5. Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации за 2017 год (форма № 10-а). URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item= 4572 (дата обращения: 25.12.2018).
6. Бытко Ю. И. Закон против «майдана» // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2014. № 3. С. 220—230.
7. Бикмашев В. А. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление»: надежды и разочарования // Современные проблемы уголовной политики: материалы III междунар. науч.-практ. конф. / под ред. А. Н. Ильяшенко. Краснодар: Краснодарский ун-т МВД России, 2012. С. 281—287.
8. Гончар В. В. Некоторые аспекты реализации права на необходимую оборону // Вестник Московского ун-та МВД России. 2014. № 8. С. 62—67.
9. Лопашенко Н. А. Убийства. М.: Юрлитин-форм, 2013. 544 с.
10. Попов А. Н. О применении законодательства о необходимой обороне в новых разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации. URL: http://www.procuror.spb.ru/ k1103.html (дата обращения: 12.12.2018).
11. Актуальные проблемы уголовного права: курс лекций / под ред. О. С. Капинус. М.: Проспект, 2016. 488 с.
12. Гончар В. В. Особенности реализации права на необходимую оборону сотрудниками правоохранительных органов // Современная наука. 2014. № 3. С. 4—8.
1. Baburin V. V., Cheremnova N. A. Meaning of the provisions of Resolution of Plenum of the RF Supreme Court No. 19 dated September 27, 2012, for law enforcement officers acting in case of self-defense. Legal science and law enforcement practice. 2014; 2: 42—51.
2. Encyclopedia of criminal law. Vol. 7. Circumstances excluding criminality. St. Petersburg: City Bar Association; 2007.
3. Pertsev D. V. Self-defense: theory and judicial practice. Newsletter of Immanuel Kant Baltic Federal University. Series: Humanities and social sciences. 2016; 4: 6—41.
4. Report on number of convicted persons for all consistent elements of crime of Criminal Code of the Russian Federation for 2016 (form № 10-a). Available from: http://www.cdep.ru/index.php?id= 79&item=3834. Accessed: 25 December 2018.
5. Report on number of convicted persons for all consistent elements of crime of Criminal Code of the Russian Federation for 2017 (form № 10-a). Available from: http://www.cdep.ru/index.php?id= 79&item=4572. Accessed: 25 December 2018.
6. Bytko Yu. I. Law against Maidan. Newsletter of Saratov State Academy of Law. 2014; 3: 220—230.
7. Bikmashev V.A. Resolution of Plenum of the RF Supreme Court No. 19 On courts' application of legislation regarding self-defense and harm infliction in the course of detention of a person committed a crime: hopes and disappointments. In: Current issues of criminal policy: materials of III International scientific and research conference. Edited by A. N. Ilyashenko. Krasnodar: Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia; 2012: 281—287.
8. Gonchar V. V. Some aspects of enforcement of the right for self-defense. Newsletter of Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2014; 8: 62—67.
9. Lopachenko N. A. Murders. Moscow: Yurlitin-form; 2013: 544 p.
10. Popov A. N. On application of legislation regarding self-defense in the new explanations of Plenum of the RF Supreme Court. Available from: http://www.procuror.spb.ru/k1103.html. Accessed: 12 December 2018.
11. Current issues of criminal law. Series of lectures. Edited by O. S. Kapinus. Moscow: Prospect; 2016: 488 p.
12. Gonchar V. V. Peculiarities of enforcement of the right for self-defense by law enforcement officers. Sovremennaya nauka. 2014; 3: 4—8.
13. Необходимая оборона, крайняя необходимость, задержание преступника (правовая оценка действий сотрудников полиции) / С. В. Борисов [и др.]. М.: Юриспруденция, 2012.
14. Кузьменков В. А., Рудакова Ю. С. Необходимая оборона в деятельности сотрудника полиции: правовые, философские и ценностные аспекты // Философия права. 2018. № 1. С. 22—27.
15. Волков К. А. Деятельность полиции по противодействию преступности: коллизионные проблемы правового регулирования необходимой обороны и уголовно-правового задержания // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2013. № 2. С. 81—87.
16. Кокорин Д. Л. Обстоятельства, исключающие преступность деяния в деятельности полиции // Вестник Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России. 2016. № 2. С. 143—145.
17. Хун А. З. Проблемы правового регулирования необходимой обороны в деятельности полиции // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2015. № 4. С. 84—87.
18. Минеева Ю. Новый «закон садистов». Госдума разрешила ФСБ стрелять по толпе, женщинам и детям. URL: https://www. novayagazeta.ru/ articles/2015/12/22/66902-novyy-171-zakon-sadistov-187 (дата обращения: 19.12.2018).
19. Калинина Н. Российским полицейским разрешат открывать огонь в толпе и стрелять по женщинам. URL: https://ura.news/news/1052284999 (дата обращения: 19.12.2018).
20. Справка по результатам изучения практики применения судами норм о необходимой обороне и иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния. URL: http://oblsud.irk.sudrf.ru /modules.php?name=docum_sud&id=445 (дата обращения: 20.12.2018).
21. Справка по результатам изучения практики применения судами норм о необходимой обороне и иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния (статьи 37—42 УК РФ), по делам, рассмотренным в 2009 году — первом полугодии 2011 года. URL: http://uloblsud.ru/index.php?id= 2621&option=com_content&task=view (дата обращения: 20.12.2018).
22. Обобщение Красноярского краевого суда от 22 декабря 2011 г. URL: http://www.ourcourt.ru /krasnojarskij-kraevoj-sud/2011/12/22/662014.htm (дата обращения: 20.12.2018).
23. Обобщение судебной практики по применению судами Сахалинской области норм о необходимой обороне и иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния, предусмот-
13. Borisov S. V., Dmitrenko A. P., Russkevich E. A. (et al). Self-defense, extreme necessity, detention of a criminal (legal assessment of police officer's actions). Moscow: Yurisprudentsia; 2012.
14. Kuzmenkov V. A., Rudakova Yu. S. Self-defense in police officer's activity: legal, philosophical and value-based aspects. Filosofia prava. 2018; 1: 22—27.
15. Volkov K. A. Police activity in fighting against crime: conflict issues of legal regulation of self-defense and legal and criminal detention. Criminological journal of Baikal State University of Economics and Law. 2013; 2: 81—87.
16. Kokorin D. L. Circumstances excluding crime in police activity. Newsletter of Tyumen Institute of Advanced Training for Employees of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2016; 2: 143—145.
17. Khun A. Z. Issues of legal regulation of self-defense in police activity. Newsletter of Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2015; 4: 84—87.
18. Mineeva Yu. New "Sadists' law". The State Duma allowed the Federal Security Service (FSB) to shoot at crowds, women and children. Available from: https://www. novayagazeta.ru/articles/2015/12/ 22/66902-novyy-171 -zakon-sadistov-187. Accessed: 19 December 2018.
19. Kalinina N. Russian policemen will be allowed to open fire in crowd and shot at women. Available from: https://ura.news/news/1052284999. Accessed: 19 December 2018.
20. Summary on the results of study of practice in courts' application of law on self-defense and other circumstance excluding a crime. Available from: http://oblsud.irk.sudrf.ru/modules.php?name =docum_sud&id=445. Accessed: 20 December 2018.
21. Summary on the results of study of practice in courts' application of law on self-defense and other circumstance excluding a crime (Articles 37— 42 of the RF Criminal Law) based on the cases considered in 2009 — H1 of 2011. Available from: http://uloblsud.ru/index.php?id=2621&option=com_c ontent&task=view Accessed: 20 December 2018.
22. Case law analysis of Krasnoyarsk Regional Court as of December 22, 2011. Available from: http://www.ourcourt.ru/krasnojarskij-kraevoj-sud/2011 /12/22/662014.htm. Accessed: 20 December 2018.
23. Case law analysis on application by Sakhalin oblast courts of law on self-defense and other circumstance excluding a crime set forth in Chapter 8 of the Criminal Code of the Russian Federation on the cases considered in 2009 — H1 of 2011. Available from: http://oblsud.sah.sudrf.ru/ modules.php?
ренных главой 8 УК РФ, по делам, рассмотренным в 2009 году - первом полугодии 2011 года. URL: http://oblsud.sah.sudrf.ru/modules.php?name= docum_sud&id=143 (дата обращения: 25.12.2018).
24. В Орле задержан по подозрению в совершении ряда тяжких и особо тяжких преступлений пациент психиатрической больницы. URL: http:// orel.sledcom.ru/news/item/1153426/ (дата обращения: 15.12.2018).
25. Московскому полицейскому пришлось стрелять в вора, напавшего на него с ножом. URL: https://www.msk.kp.rU/daily/26353.4/3235093/ (дата обращения: 30.12.2018).
26. Полицейский в Москве применил оружие в отношении напавшего на него с куском стекла мужчины. URL: http://tass.ru/moskva/4460887 (дата обращения: 22.12.2018).
27. Сотрудник полиции осужден за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны. URL: http://vs.kalm.sudrf.ru/ mod-ules.php?name=press_dep&op=1&did=596 (дата обращения: 30.12.2018).
28. В Железнодорожном районе расследуется уголовное дело в отношении сотрудника полиции, подозреваемого в убийстве молодого человека // URL: http://buryatia.sledcom.ru/news/ item/904676/ (дата обращения: 30.12.2018).
© Егорова Н. А., Егоров А. Г., 2019
name=docum_sud&id=143. Accessed: 25 December 2018.
24. In Orel a patient of a psychiatric clinic was detained on the charges of a range of serious and extremely serious crimes. Available from: http://orel.sledcom.ru/news/item/1153426. Accessed: 15 December 2018.
25. Moscow policemen was forced to shoot at a thief attacked him with a knife. Available from: https://www.msk.kp.ru/daily/26353.4/3235093. Accessed: 30 December 2018.
26. In Moscow a policeman used a weapon for a man attacked him with a piece of glass. Available from: http://tass.ru/moskva/4460887. Accessed: 22 December 2018.
27. A police officer was convicted of murder committed using excessive self-defense. Available from: :http://vs.kalm.sudrf.ru/modules.php?name= press_dep&op=1&did=596. Accessed: 30 December 2018.
28. In Zheleznodorozhny district a criminal case against a police officer charged with a murder of a young man is being under investigation. Available from: http://buryatia.sledcom.ru/news/item/904676. Accessed: 30 December 2018.
© Egorova N. A., Egorov G. A., 2019
Егорова Наталья Александровна, профессор кафедры уголовного права учебно-научного комплекса по предварительному следствию в органах внутренних дел Волгоградской академии МВД России, доктор юридических наук, доцент; e-mail: nutego.ucoz.com
Егоров Александр Георгиевич, профессор кафедры основ экспертно-криминалистической деятельности учебно-научного комплекса экспертно-криминалистической деятельности Волгоградской академии МВД России, кандидат юридических наук, профессор; e-mail: nutego.ucoz.com
Egorova Natalia Alexandrovna,
professor at the criminal law department
of the educational and scientific complex
of the preliminary investigation
in the law-enforcement bodies
of the Volgograd Academy of the Ministry
of the Interior of Russia,
doctor of juridical sciences, docent;
e-mail: nutego.ucoz.com
Egorov Alexander Georgievich,
professor at the department
of foundations of expert criminalistic activity
of the educational and scientific complex
of expert criminalistic activity
of the Volgograd Academy of the Ministry
of the Interior of Russia,
candidate of juridical sciences, professor;
e-mail: nutego.ucoz.com
* * *
