CC BY
44
УДК 821.61.1
НЕМЕЦКОЕ МУЗЫКАЛЬНОЕ ИСКУССТВО В ТВОРЧЕСКОМ ВОСПРИЯТИИ К.И.ЧУКОВСКОГО
© 2017
Морозова Светлана Николаевна, кандидат филологических наук, преподаватель кафедры русского языка Военная академия материально-технического обеспечения (440005, Россия, Пенза, Военный городок, 1, e-mail: [email protected]) Жаткин Дмитрий Николаевич, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой перевода и переводоведения Пензенский государственный технологический университет (440039, Россия, Пенза, пр. Байдукова/ул. Гагарина, 1а/11, e-mail: [email protected])
Аннотация. Статья посвящена особенностям восприятия К.И.Чуковским творчества немецких композиторов И.С.Баха, Л. ван Бетховена, Р.Вагнера, рассматриваемым в контексте тенденций межкультурного диалога. Популярность музыки И.С.Баха в России К.И.Чуковский объяснял стремлением отечественной культурной традиции соотносить классические ценности с тенденциями развития современного искусства. Творчество Л. ван Бетховена воспринималось им как переходное между музыкальным классицизмом и романтизмом; сам немецкий композитор представал ниспровергателем старого, прокладывавшим новые, индивидуалистические пути. Произведения Р.Вагнера, несмотря на чрезмерную эффектность, стремление их автора придать музыке подчиненный, изобразительный характер, являлись, по наблюдению К.И.Чуковского, фундаментом, на котором основывалось творчество многих русских композиторов. Анализ восприятия К.И.Чуковским наследия немецких композиторов дополняет представления о рецепции зарубежной музыкальной классики в России, влиянии произведений И.С.Баха, Л. ван Бетховена, Р.Вагнера на развитие русской художественной культуры.
Ключевые слова: К.И. Чуковский, И.С.Бах, Л. ван Бетховен, Р.Вагнер, немецкое музыкальное искусство, модернизм, межкультурный диалог, традиция, аллюзия, рецепция, взаимосвязи литературы и музыки, русско-немецкие историко-культурные связи.
GERMAN MUSIC IN THE CREATIVE PERCEPTION OF K.I. CHUKOVSKY
© 2017
Morozova Svetlana Nikolayevna, candidate of philological sciences, teacher of the Chair of the Russian Language Military Academy of Logistics, Penza (440005, Russia, Penza, Military town, 1, e-mail: [email protected]) Zhatkin Dmitry Nikolayevich, doctor of philological sciences, professor, head of the Chair of Translation and Translation Studies Penza State Technological University (440039, Russia, Penza, Baydukovapr. /Gagarin str., 1a/11, e-mail: [email protected])
Abstract. The article is devoted to K. I. Chukovsky'sperception peculiarities of creative works of German composers, especially J.S.Bach, L.van Beethoven, R.Wagner, investigated in the context of the tendencies of intercultural dialogue. Chukovskyexplained the popularity of the music of J. S. Bach in Russia by the desire of national cultural tradition to compare classical values with modern tendencies of art development. The creative worksof L. van Beethoven was perceived by him as the transition period between musical classicism and romanticism; the German composer himself was shown as the destroyer of the old, creating a new, individualistic way. Works ofR.Wagner, despite of their extra showiness, the author's desire to add to his music some distinctive peculiarities, were, from the point of view of K. I. Chukovsky, the foundation on whichthe works of many Russian composers were based. Analysis of the of K. I. Chukovsky'sperception of German composers'heritage complements the knowledge of the reception of foreign classical music in Russia, the influence of the creative works of J. S. Bach, L. van Beethoven, R. Wagner,on the development of Russian art culture.
Keywords: K. I. Chukovsky, I. S. Bach, L. van Beethoven, R. Wagner, the German musical art, modernism, intercultural dialogue, tradition, allusion, technique, the relationship of literature and music, the Russian-German historical and cultural interconnections.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важными научными и практическими задачами. В последнее время тема, связанная с рецепцией творчества немецких композиторов классического периода в развитии музыки, стала привлекать все большее внимание исследователей. И хотя интенсивно развиваются новые, модернистские течения в культуре, им противостоит тенденция, связанная с сохранением традиций прошлого, возрождением его форм и жанров. Вопрос восприятия музыки И.С. Баха, Л. Ван Бетховена, Р. Вагнера К.И.Чуковским представляется важным как в плане анализа междисциплинарных связей (музыки и литературы), так и изучения влияния творчества немецких композиторов на нравственно-эстетические идеи русской культуры в целом.
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на которых обосновывается автор; выделение неразрешенных раньше частей общей проблемы. В разные годы проблемы общеэстетической значимости музыки в контексте культуры, взаимосвязей музыки и литературы рассматривались в трудах М.П.Алексеева [1], М.М.Бахтина [2], Б.О.Курбанова [3], А.В.Майоровой [4], Б.С.Мейлаха [5]. Отдельные фрагменты русской рецепции творчества немецких композиторов, не дающие
целостного представления о восприятии немецкой музыкальной культуры в России, воссозданы в исследованиях М.П.Алексеева [6], С.А.Базунова [7], Г.Б.Бернандта [8], Е.М.Браудо [9], С.Н.Дурылина [10], Т.Н.Ливановой и С.Н.Питиной [11; 12], М.А.Сапонова [13], М.Г.Раку [14], А.Д.Улыбышева [15]. Восприятие К.И.Чуковским творчества немецких композиторов, осмысливаемое в данной статье, не становилось ранее предметом специального изучения.
Изложение основного материала исследования с полным обоснованием полученных научных результатов. Не имея профессиональных знаний в музыкальной сфере, К.И.Чуковский характеризовал музыку как любитель, однако делал это с неизменной чуткостью, внимательностью. Литературные и музыкальные собрания проводились на даче писателя «Золотой рог» в знаменитой Куоккале, куда, в гости к К.И.Чуковскому и И.Е.Репину, съезжались яркие творческие люди: «Вокруг Репина и Чуковского в Куоккале кипела литературная жизнь - читались рефераты, устраивались литературные и музыкальные вечера. Временами Репин просил Чуковского занять разговором или чтением позировавших ему деятелей культуры, на этой почве завязывались новые знакомства» [16, с. 8]. Свидетелем куоккальских встреч, равно как и иных культурных со-
бытий эпохи, стал уникальный рукописный альманах К.И.Чуковского «Чукоккала», своеобразный «домашний альбом», в котором на протяжении почти всей активной творческой жизни писателя - с 1914 по 1969 гг. - «оставляли записи его друзья и знакомые - поэты, художники, музыканты» [17, с. 25].
Писателя волновала философская природа музыки, ее содержание и предназначение; он размышлял над вопросами: что такое музыка? в чем тайна воздействия музыки на человека? В своих музыкальных вкусах К.И.Чуковский был постоянен, он отдавал предпочтение классической музыке, в частности, произведениям Иоганна Себастьяна Баха, Людвига ван Бетховена, Рихарда Вагнера.
Творчество И.С.Баха как символ вечной ценности классического искусства нередко противопоставлялось в России начала XX в. «разрушающим» тенденциям модернизма. В музыке Баха Чуковского привлекали глубина идеи, склонность к философским обобщениям жизненных явлений, умение концентрировать сложный материал в сжатых музыкальных образах, требующих вдумчивого восприятия и пристального изучения. Критикуя пьесу Л.Н.Андреева «Царь-Голод», предназначенную, по его мнению, скорее для балагана, нежели для театральных подмостков, К.И.Чуковский саркастически сравнивал ее постановку на сцене с исполнением музыки Баха на барабане: «Пьесу «Царь-Голод» нужно ставить в цирке Чинизелли, или на Марсовом поле, на балаганах. Она не для театрального партера. Она словно не пером написана, а метлой, шваброй, - и, когда я читаю ее, мне кажется, что я слышу, как стучат в огромный барабан. - Бум! бум! бум! На барабане сыграешь ли фугу Баха? Ее юмор вульгарен, ее символы примитивны, она вся - для последних рядов райка» [18, с. 189]. Тем самым на примере конкретной пьесы подчеркивались несообразность и нелепость писательского мастерства Л.Н.Андреева, сопоставимого с несовместимым исполнением сложной композиционной техники Баха на барабане.
В 1968 г. в статье «Пантелеев» К.И.Чуковский упоминал И.С.Баха при воссоздании ощущений от впервые услышанных в авторском исполнении стихотворений С.Я.Маршака. По словам К.И.Чуковского, он «ощутил то же самое, что, вероятно, должен был ощутить человек, не знавший до сих пор ничего, кроме мандолины или банджо, и которого вдруг посадили бы слушать Баха, да еще перед самым органом. <.. .> Маршак, читающий любимые стихи, - это был и вправду орган, торжественно исполняющий Баха» [19, с. 683]. Из дневника писателя известен факт совместного с С.Я.Маршаком сотворче-ского прослушивания пластинок Моцарта и Баха, свидетельствующий не только о стремлении С.Я.Маршака приобщиться к произведениям немецкого композитора, но и о сформировавшейся у него настоятельной потребности в последовательном и полном раскрытии многозначного содержания баховских образов: «Вчера мы слушали с ним <Маршаком> у Семенова пластинки Моцарта и Баха - и было видно, что он всей кровью воспринимает каждый новый музыкальный ход - и вообще интенсивность его духовной жизни поразительна» [20, с. 229].
Музыка Л. ван Бетховена, предвестника эпохи музыкального романтизма, автора знаменитых симфоний, струнных квартетов, фортепианных сонат, внушала К.И.Чуковскому чувство восторга. Россия стала первой страной, в которой возник подлинный культ Бетховена: русские князья заказывали немецкому композитору квартеты и увертюры, русские войска побеждали его кумира Наполеона, а в европейской музыке чувствовалось влияние русских народных мелодий. Написанная после смерти композитора новелла В.Ф.Одоевского «Последний квартет Бетховена», которую высоко ценил А.С.Пушкин, свидетельствовала, как внимательно вслушивалась русская публика в трудные произведения
мастера, как пыталась проникнуть в тайну его музыкального мышления. Музыка Бетховена была популярна среди образованных помещиков, о чем, в частности, писал К.И.Чуковский в статье «Григорий Толстой и Некрасов» (1946), описывая Григория Толстого: «...этот помещик был один из просвещеннейших людей своего поколения, <.> он любил не только цыганские песни, но и квартеты Бетховена, не только карты, но и философские книги, <...> с ним беседовал и вел переписку Маркс, <...> он смолоду вращался среди лучших людей, какие только были в России» [21, с. 39]. Бетховен также упоминается в одной из строк стихотворения Н.А.Некрасова «Псовая охота», рифмовку которого подробно анализировал К.И.Чуковский: «.поэт трижды позволил себе эту почти небывалую по тому времени вольность: пропустил во второй стопе один неударяемый слог и ввел таким образом стяжение в середину строки:
Что твой Россини (пауза), что твой Бетховен» [17, с. 453-454].
Русские связи биографии и творчества Бетховена были разнообразны: это и знакомство с русским послом в Вене графом А.К.Разумовским, и переписка с князем Н.Б.Голицыным, и использование в русских квартетах тем русских народных песен. Бетховенские композиции давали творческое вдохновение русским художникам, о чем, в частности, так размышлял К.И.Чуковский в письме И.Е.Репину в 1926 г.: «Разве "реалист" ощущает до такой степени "музыку" картины, как ее ощущаете Вы. Недаром Вы писали свою "Дочь Иаира" <картину "Воскрешение дочери Иаира" (1871)> по "Quasi Una Fantasia" <"Лунной сонате"> Бетховена. Для меня с детства каждая Ваша вещь есть нечто гораздо большее, чем изображение такой-то и такой-то реальности» [22, с. 60]. Бетховен был созвучен кругу общения К.И.Чуковского, о чем, например, свидетельствовало одно из высказываний композитора, вписанное в «Чукоккалу» рукой Ю.К.Олеши: «"Я не знаю другого превосходства, кроме доброты". Это сказал Бетховен» [23, с.466].
Популярности Бетховена в России способствовала убежденность значительной части русского культурного общества в том, что произведения немецкого автора стали основой, от которой отталкивались в своем творчестве русские композиторы. Произведения Бетховена широко исполнялись на русской сцене, существовала обширная традиция русской бетховенианы. Но не всегда исполнителям удавалось передать сложный, многогранный стиль немецкого композитора, на что указывал К.И.Чуковский, услышавший однажды пианистку Женни Штембер: «.а это Женни Штембер, пианистка <...>. Женни играла - Бетховена - как машина, без выражения - и Репин, который любит музыку, - тонко ей это заметил» [24, с. 181]. В советском обществе Бетховен, по мнению К.И.Чуковского, стал композитором для немногих «понимающих», - в этой связи примечательна дневниковая запись писателя, воссоздающая случай на Олимпиаде, проходившей на Украине в 1936 г.: «Больше всего в этой Олимпиаде понравился мне - "Сурок" Бетховена, исполненный какой-то тоненькой испуганной девочкой - феноменальное чувство изящества, прелестный поэтический голос, чудесные тональности, - жаль только, что она так сильно оробела вначале. Особых лавров она не стяжала. Гораздо больше хлопали татарским, итальянским и всяким другим "гопакам", которые были исполнены виртуозно, но все же близки к физкультуре» [20, с. 27].
Непонимание музыки Бетховена было обусловлено самой исторической эпохой, определявшей идеологический подтекст в формировании образа композитора. По наблюдению К.И.Чуковского, героическая составляющая бетховенского творчества, некоторые факты из биографии композитора и отдельные особенности его характера были взяты на вооружение коммунистической пропагандой, в результате чего появился некий феномен - советский Бетховен - революционер, бунтарь
и строитель светлого будущего. Такое выборочное отношение к наследию немецкого композитора, как считает К.И.Чуковский, исказило оригинальную концепцию его творчества. Критикуя русский футуризм, писатель в книге «Футуристы» осуждал авторов нового времени, свергавших оковы «владычества» Петрарки, Бетховена, Рембрандта: «Разум свергнут, весь мир безразумен, но странно: им и этого мало. Свобода, так свобода до конца! Рушить, так рушить все! Неужели, свергнув иго Разума, мы останемся в оковах Красоты? Не свергнуть ли и красоту заодно? Довольно над нами владычествовали Петрарки, Бетховены, Рембрандты! Красота поработила весь мир <...> бунт и против разума, и против красоты! Здесь высшее освобождение искусства!» [17, с. 66].
Творчество Бетховена, предшествуя эпохе романтизма в музыке, формировало новое представление о фигуре художника. Гений, творец в парадигме романтизма обязательно должен был быть титаном и борцом, трагической фигурой, ниспровергателем старого, прокладывающим новые, неизведанные, индивидуалистические пути. Именно таким, по мнению К.И.Чуковского, и вошел Бетховен в русское культурное сознание. Отметим, что в конце жизни и сам К.И.Чуковский заслужил сравнения своих книг с восхитительными композициями Бетховена, - об этом написал ему Ю.Г.Оксман в письме от 9 июля 1960 г.: «Я уже много раз испытывал такую же чистую радость "незаинтересованного созерцания", читая Ваши книги, как и сейчас. Впрочем, слово "незаинтересованность" в его шеллингианском смысле несколько обедняет мои эмоции. Ваши работы всегда меня кровно интересуют, но я могу радоваться им еще и иначе - они восхищают, как симфония Бетховена» [25, с. 100].
Чаще других немецких композиторов К.И.Чуковским упоминался Р.Вагнер, отношение к творчеству которого со стороны деятелей русской культуры было традиционно противоречивым, нередко менялось под влиянием художественно-эстетических и внешних историко-по-литических причин. Сознавая масштаб и философскую глубину вагнеровского наследия, К.И.Чуковский относил Вагнера к композиторам новой эпохи, в творчестве которых диссонанс спорил с гармонией, создавая новую, своеобразную реальность. Произведения Вагнера отличались изобразительностью в музыке, которую К.И.Чуковский, однако, считал чуждой музыкальной культуре. Вагнер смело использовал приемы, которым не было места в традиционной музыке; это позволило ему раздвинуть границы собственно музыкального мышления, отойти от сложившихся стереотипов.
С конца 1850-х гг., когда в России были опубликованы первые статьи о Вагнере, принадлежавшие А.Н.Серову, оперы немецкого композитора все активнее завоевывали русских слушателей; к началу XX в. они заняли важное место в репертуаре отечественных театров. Пафос служения искусству в вагнеровском творчестве сыграл большую роль в формировании самобытности русского Серебряного века, который испытал на себе влияние эстетических идей Вагнера. Музыка Вагнера в силу своей многоплановости была сложна как для исполнителей, так и для слушательского восприятия. В этой связи примечательна следующая запись Н.С.Гумилева, оставленная на одной из страниц «Чукоккалы»: «Говорить речи Горькому с целью его порадовать так же бессмысленно, как любителям играть свои композиции Вагнеру» [23, с. 226]. При исполнении произведений немецкого композитора необходимо было учитывать не только их содержательную сторону, специфику раскрытия душевного состояния героев на фоне психологических конфликтов, но и баланс внутреннего и внешнего наполнения, который становился отличительной чертой вагнеровского стиля. По мнению К.И.Чуковского, большое значение для популяризации творчества Вагнера в России имела многоплановость его творчества: Вагнер был одновременно музыкантом, композитором, дирижером, поэтом,
драматургом, эстетиком, философом, социологом, культурологом, публицистом. Вагнеровское наследие впечатляло не только уровнем решения художественных, эстетических задач и философской глубиной, но и самим объемом литературно-художественных и теоретических работ.
Сложность объективной оценки творчества Вагнера ранним К.И.Чуковским была обусловлена знаковым политическим событием - Первой мировой войной, разделившей не только две страны - Россию и Германию, но и две культуры и приведшей к тому, что вагнеров-ское искусство оказалось невостребованным, неактуальным. И хотя в первые постреволюционные годы музыка Вагнера вернулась на российскую сцену, отношение к ней претерпело существенную эволюцию: на смену прежнему стремлению постичь произведения немецкого композитора во всей их полноте и сложности пришло желание поставить их на службу революции, ведшее к кардинальному переосмыслению традиционных представлений. Отечественная эстетика принимает не все идейные направления творчества Вагнера, с симпатией и пониманием отзываясь лишь о том, что тематически укладывается в концепцию революционности и народности, приближается к марксистским представлениям. Подобный стереотип был сформирован «ценителем Рихарда Вагнера» [26, с. 306] А.В.Луначарским, предложившим концепцию творческой эволюции немецкого композитора - от революционного, прогрессивного раннего этапа деятельности к реакционному позднему: «Во всех тогдашних статьях и речах Луначарского чувствуется его нетерпеливая жажда приобщить новую советскую массу читателей к величайшим достижениям культуры минувших времен. Отсюда его жаркие статьи о Данте, о Лопе де Вега, о Гете, о Гейне, о Вагнере, о Сервантесе, о Пушкине, об Александре Островском, о Достоевском, о Петефи, об Уитмене» [26, с. 317]. Наиболее приемлемыми для сценического воплощения на новом историческом этапе оказывались ранние оперы Вагнера. Такой социологизированный подход к анализу искусства, господствовавший в отечественной науке, обеднял и искажал вагнеровские замыслы, не укладывавшиеся в рамки адаптации классики для массового сознания. По наблюдению К.И.Чуковского, в 1920 - 1930-е гг. наибольший интерес среди сочинений композитора привлекали уже не «Кольцо нибелунга» и «Парсифаль», а «Нюрнбергские мейстерзингеры»; демократизм героев вызывал безусловную симпатию, но так как авторы советских постановок, помимо политической подоплеки, предпочитали видеть в вагнеровском творении еще и пропаганду самодеятельного искусства и насмешку над формализмом, произведение обретало иное звучание, во многом искажавшее авторский замысел.
Среди сочинений Вагнера К.И.Чуковский нередко называл оперу «Лоэнгрин», регулярно ставившуюся в русских театрах, сформировавших свою традицию исполнения музыки этого произведения, интерпретации образов сценических героев. Одним из самых ярких Лоэнгринов писатель справедливо считал выдающегося русского певца Л.В.Собинова, который впервые предстал в этой роли в 1908 г. на сцене Большого театра. Его образ отличался от общепринятого и привычного героического. Благодаря своей творческой индивидуальности, внешним данным и голосу Л.В.Собинов представил Лоэнгрина очаровательным юношей, что позволило не только внести мотив лирической прелести и обаяния молодости, но и раскрыть образ Лоэнгрина полнее, чем это можно было сделать через привычный портрет смелого воина. С этой ролью Л.В.Собинова связана история, нашедшая отражение в рукописном альманахе «Чукоккала». В стихотворении В.В.Маяковского «Сергею Есенину» (1926) есть строки о Л.В.Собинове: «Эх, поговорить бы иначе с этим самым с Леонидом Лоэнгринычем!», в которых поэт критикует отношение общества к смерти С.А.Есенина: «.ваше слово слюня-
вит Собинов...». Ответом Л.В.Собинова стало гневное четверостишие «От души Маяковскому», записанное в «Чукоккалу» [23, с. 172].
К.И.Чуковский считал особой заслугой Л.В.Собинова привнесение гуманистических элементов в роль Лоэнгрина, приведшее к обретению героем большой внутренней духовной силы, привлекательной для российского слушателя. Отмечая совершенство вагне-ровской оперы, мастерство композитора в раскрытии душевного мира героев, их непростых переживаний и эмоций, представление наиболее важных сцен на фоне столкновения двух начал - добра и зла, К.И.Чуковский особо ценил как саму таинственную легенду о средневековом рыцаре, так и невероятный, присущий только ему одному, стиль Вагнера. Писатель характеризовал многочисленные отклики на «Лоэнгрина» в русской печати XIX в., в частности, увидевшую свет в некрасовских «Отечественных записках» статью Ф.М.Толстого «Русская опера», автор которой «по своей старой привычке рекламирует себя, сообщая читателям, что в газете "Голос" "господин Ростислав" дал совершенно верную оценку оперы Рихарда Вагнера "Лоэнгрин"...» [21, с. 297]. К.И.Чуковский негативно отзывался о подобных статьях, далеких от объективного отношения к описываемым явлениям и чуждых духу демократических изданий: «Нельзя сказать, чтобы редакция журнала <«Отечественных записок»> относилась с большим уважением к этим принудительным статьям. Она сокращала и правила их, стараясь хоть немного вытравить из них тот специфический дух, который был присущ фельетонным статьям Ростислава. Но, несмотря на все ее усилия, статьи эти плохо вязались с общим тоном "Отечественных записок"» [21, с. 297]. Появление статьи Ф.М.Толстого в «Отечественных записках» К.И.Чуковский объяснял конъюнктурными соображениями: желанием Н.А.Некрасова поддерживать хорошие отношения с влиятельным цензором.
В статьях К.И.Чуковского отмечено мировое значение композиторского творчества Вагнера, в частности, акцентирована позиция Бернарда Шоу, который в годы неприятия творчества немецкого композитора в Англии встал на его защиту: «Когда англичане считали Рихарда Вагнера сумасшедшим шарлатаном, Бернард Шо - один против всех - выступил с обширным памфлетом, где доказывал, что Рихард Вагнер гений (Совершенный Вагнерист, 1898)» [27, с. 528]. С творчеством Вагнера был знаком и Марк Твен, о котором в очерке 1910 г., опубликованном в журнале «Речь», К.И.Чуковский написал: «...Он любит все в жизни, каждое событие, каждое "приключение", каждое явление <...> и от полноты этой любви смеялся - <.> над операми Вагнера.» [27, с. 628]. И даже Шерлок Холмс Артура Конан Дойля не способен, в восприятии К.И.Чуковского, пройти мимо Вагнера: «.страстно любит музыку, особенно Гайдна и Вагнера, и сам превосходно играет на скрипке. Концерт скрипача Сарасате для него большое событие.» [27, с. 571].
Имя Вагнера упоминается в статье К.И.Чуковского «Мой отзыв о работе Амфитеатрова», призванной подчеркнуть карикатурно вычурный стиль современного писателя, в творчестве которого «дешевый стиль декаданс сочетается с наивно-фельетонным»; для разъяснения своей позиции писатель приводит «крикливое» выражение - «титан музыки XIX века Рихард Вагнер» [22, с. 367]. То, что К.И.Чуковский считает творчество Вагнера одним из величайших явлений культурной жизни целой эпохи, опосредованно следует из его критического отзыва о творчестве В.М.Дорошевича, о его читателях: «И вот перед нами из писаний г. Дорошевича вынырнули физиономии его читателей. Ленивые сердцем, дряблые духом, дикари по вкусу и мироощущению, - чужою рукою брошенные в чужую культуру... Там на верхах культуры какая-то утонченная мораль, какие-то утонченные радости и страдания. Там Метерлинк,
Чехов, Вагнер» [18, с. 376].
Выводы исследования и перспективы дальнейших изысканий данного направления. Как видим, немецкая классическая музыка занимала важное место в жизни и эстетике К.И.Чуковского, была его глубокой внутренней потребностью и побуждала к литературному творчеству. К.И.Чуковский находил аналогии между художественным наследием немецких композиторов и отечественной литературной традицией, между любимыми музыкантами и писателями [о международных связях творчества К.И.Чуковского см.: 28, с. 225-241; 29, с. 250-256; 30, с. 365-369; 31, с. 245-251; 32, с. 199-206; 33, с. 736-740; 34, с. 693-697]. Пристрастие К.И.Чуковского к классическим композиторам определялось такими чертами их музыкальной культуры как совершенство и строгость формы, мелодичность, эмоциональная насыщенность и выразительность. И даже неоднозначно воспринимавшаяся современниками музыка Вагнера, несмотря на чрезмерную эффектность и стремление самого автора придать музыке подчиненный, изобразительный характер, вызывала восхищение писателя. Перспективным в этом плане может считаться комплексный анализ куль-турфилософских идей немецких композиторов в восприятии К.И. Чуковского, в соотнесении с которыми выявляется общее и особенное в решении писателем основных нравственно-эстетических вопросов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Алексеев М.П. Взаимодействие литературы с другими видами искусства как предмет научного изучения // Русская литература и зарубежное искусство. - Л.: Наука (Ленингр. отд.), 1986. - С. 5-19.
2. Бахтин М.М. Вопросы литературы и.эстетики. -М.: Художественная литература, 1975. - 502 с.
3. Курбанов Б.О. Взаимосвязь музыки и литературы.
- Баку: ЭЛМ, 1972. - 140 с.
4. Майорова А.В. Литература и музыка. - Рига: Изд-во Латвийского ун-та им. П.Стучки, 1981. - 103 с.
5. Мейлах Б.С. Взаимодействие искусств и задачи изучения художественного творчества // Вопросы литературы. - 1964. - № 3. - С. 3-16.
6. Алексеев М.П. Русские встречи и связи Бетховена // Русская книга о Бетховене. К столетию со дня смерти композитора (1827-1927). - М.: Музыкальный сектор, 1927. - С. 92-110.
7. Базунов С.А. Рихард Вагнер. Его жизнь и музыкальная деятельность. - СПб.: тип. «Общественная польза», 1891. - 96 с.
8. Бернандт Г.Б. Одоевский и Бетховен (страница из истории русской бетховенианы). - М.: Советский композитор, 1971. - 52 с.
9. Браудо Е.М. Рихард Вагнер и Россия. Новые материалы к его биографии. - Пг.: Начатки знаний, 1923. - 44 с.
10. Дурылин С.Н. Вагнер и Россия: О Вагнере и будущих путях искусства. - М.: Мусагет, 1913. - 68 с.
11. Ливанова Т.Н., Питина С.Н. И.С.Бах и русская музыкальная культура // Русская книга о Бахе: Сб. ст. / Сост. Т.Н.Ливанова. - М.: Музыка, 1985. - С. 6-98.
12. Ливанова Т.Н. Моцарт и русская музыкальная культура. - М.: Музгиз, 1956. - 112 с.
13. Сапонов М.А. Русские дневники и мемуары Рихарда Вагнера, Людвига Шпора, Роберта Шумана. -М.: Дека-ВС, 2004. - 344 с.
14. Раку М.Г. Музыкальная классика в мифотворчестве советской эпохи. - М.: Новое литературное обозрение, 2014. - 720 с.
15. Улыбышев А.Д. Новая биография Моцарта: В 3 т. - М.: паровая скоропечатня П.Юргенсона, 1890-1892.
- Т. 1-3.
16. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. -Т. 14. Письма (1903-1925) / Вступ. ст. Е.Ивановой; составление Е.Ивановой, Л.Спиридоновой, Е.Чуковской; общая редакция, подг. текстов и коммент. Е.Ивановой и Е.Чуковской. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2013. 688 с.
17. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т.
-Т. 8. Литературная критика. 1918-1921 / Предисл. Е.Ивановой; коммент. Е.Ивановой и Б.Мельгунова. -М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2012. - 664 с.
18. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. -Т. 6. Литературная критика (1901-1907): От Чехова до наших дней; Леонид Андреев большой и маленький; Несобранные статьи (1901-1907) / Предисл. и коммент. Е.Ивановой. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2012. - 624 с.
19. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. - Т.
10. Мастерство Некрасова. Статьи 1960-1969 / Предисл. и коммент. Б.Мельгунова и Е.Чуковской. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2012. - 736 с.
20. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. - Т. 13. Дневник (1936-1969) / Коммент. Е. Чуковской. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2013. - 640 с.
21. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. - Т. 9. Люди и книги / Коммент. Б.Мельгунова и Е.Ивановой. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2012. - 496 с.
22. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. -Т. 15. Письма (1926-1969) / Вступ. ст. Е.Ивановой; составление Е.Ивановой, Л.Спиридоновой, Е.Чуковской; общая ред., подг. текстов и коммент. Е.Ивановой и Е.Чуковской. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2013. 800 с.
23. Чукоккала. Рукописный альманах Корнея Чуковского / Сост. Е.Чуковской. - М.: Русский путь, 2006. - 584 с.
24. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. - Т.
11. Дневник (1901-1921) / Предисл. В.Каверина; коммент. Е.Чуковской. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2013. - 592 с.
25. Ю.Г.Оксман - К.И.Чуковский. Переписка. 19491969. - М.: Языки славянской культуры, 2001. - 192 с.
26. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. - Т. 5. Современники / Сост. и коммент. Е.Чуковской. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2012. - 480 с.
27. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. -Т. 3. Высокое искусство; Из англо-американских тетрадей / Сост. Е.Чуковской и П. Крючкова. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2012. - 640 с.
28. Жаткин Д.Н. Русские переводыР.Бёрнсаи У.Блейка в восприятии К.И.Чуковского // Художественный перевод и сравнительное литературоведение. II: Сб. научных трудов / Отв. ред. Д.Н.Жаткин. М.: Флинта; Наука, 2014. С. 225-241.
29. Жаткин Д.Н., Круглова Т.С. Немецкие страницы переписки К.И.Чуковского с Л.К.Чуковской // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего плюс. Серия Социально-гуманитарные науки. 2015. №6 (28). Т. 2. С. 250-256.
30. Жаткин Д.Н., Круглова Т.С. Образы немецкого мира в «Записках об Анне Ахматовой» Л.К.Чуковской // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2015. №9. Ч. 2. С. 365-369.
31. Жаткин Д.Н., Круглова Т.С. Образы немецкого мира в переписке Л.К.Чуковской с Д.С.Самойловым // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего плюс. Серия Социально-гуманитарные науки. 2015. №6 (28). Т. 1. С. 245-251.
32. Жаткин Д.Н. Д.Г.Россетти в восприятии и осмыслении К.И.Чуковского // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего плюс. Серия Социальногуманитарные науки. 2015. №1 (23). Т. 2. С. 199-206.
33. Жаткин Д.Н. Томас Мур в восприятии и осмыслении К.И.Чуковского // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2015. №10. Ч. 4. С. 736-740.
34. Жаткин Д.Н. Роберт Бёрнс и К.И. Чуковский // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2016. №3. Ч. 4. С. 693-697.
Статья подготовлена по проекту № 17-18-01006 Российского научного фонда.
Статья поступила в редакцию 27.04.2017. Статья принята к публикации 22.06.2017.
