НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ЗАМЕНЫ НАКАЗАНИЯ БОЛЕЕ СТРОГИМ ВИДОМ НАКАЗАНИЯ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.2

Т. Г. Черненко

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ЗАМЕНЫ НАКАЗАНИЯ БОЛЕЕ СТРОГИМ ВИДОМ НАКАЗАНИЯ

В статье на основе анализа норм уголовного и уголовно-исполнительного законодательства рассматриваются некоторые проблемы правового регулирования ответственности за уклонение осужденных от отбывания наказаний, не связанных с лишением свободы. Содержатся предложения по совершенствованию действующего уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, регламентирующего замену наказания более строгим видом.

Отмечается, что криминализация уклонения от наказаний, не связанных с лишением свободы, не соответствует общественной опасности допускаемых осужденным правонарушений. Злостное уклонение от отбывания (исполнения) таких наказаний должно влечь только замену назначенного судом наказание на более строгий вид наказания.

Обосновывается вывод, что для случаев злостного уклонения осужденных от отбывания (исполнения) назначенных судом наказаний, не связанных с лишением свободы, должны быть предусмотрены правила замены наказания на более строгое с учетом только вида заменяемого наказания, независимо от того, назначено соответствующее наказание в качестве основного или дополнительного.

Ключевые слова: наказание; злостное уклонение от наказания; замена более строгим видом наказания.

T. G. Chernenko

SOME ISSUES OF REPLACING PUNISHMENT WITH A MORE SEVERE TYPE OF PUNISHMENT

ne article considers analysis of the norms of criminal and penal enforcement legislation devoted to legal regulation person's liability for evasion of conviction from serving sentences not related to deprivation of liberty. The article contains proposals to improve the current criminal and penal enforcement legislation regulating the replacement of punishment with a more severe type.

Criminalization of evasion of punishments which is not related to deprivation of liberty does not correspond to the public danger of offenses committed by convicted persons. Malicious evasion from serving (execution) of such punishments should only cause to the replacement of the punishment imposed by the court with a more severe type of punishment.

As conclusion is drawn the thesis that malicious evasion from serving prisoners (execution) of the court-appointed punishments which is not related to deprivation of

© Черненко Т. Г., 2021 © Chernenko T. G., 2021

liberty should be related to model of punishment, regardless of the appropriate punishment as primary or secondary.

Keywords: punishment; malicious evasion of punishment; replacement with a more severe type of punishment.

Назначение наказания лицам, совершившим преступление, направлено на достижение социально значимых целей, сформулированных в ч. 2 ст. 43 УК РФ. Достижение этих целей обеспечивается в процессе отбывания (исполнения) осужденным назначенного ему судом наказания. Позитивное поведение осужденного в процессе исполнения обвинительного приговора влечет для него благоприятные последствия, предусмотренные поощрительными уголовно-правовыми и уголовно-

исполнительными нормами (условно-досрочное освобождение от отбывания наказание, замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания и др.). В то же время негативное поведение лица во время отбывания наказания, уклонение от его отбывания (исполнения) влечет для него весьма неблагоприятные последствия, предусмотренные законом. Нормы, касающиеся замены наказания более строгим видом, содержатся и в уголовном, и в уголовно-исполнительном, и в уголовно-процессуальном законодательстве, образуя специфический правовой институт, который «может рассматриваться как межотраслевой институт, призванный обеспечить реализацию назначенного судом наказания как меры государственного принуждения в форме специфической посткриминальной ответственности как реакции на злостное уклонение от отбывания осужденным назначенного вида наказания, выражающейся в изменении вида отбываемого наказания на более строгий» [8, с. 197].

Действующее уголовное законодательство предусматривает два направления реагирования на уклонение осужденных от отбывания наказания. Один

из них заключается в замене первоначально назначенного, но не отбытого (не исполненного) наказания более строгим видом наказания, другой же — в криминализации уклонения от наказания за преступление, в признании его самостоятельным преступлением, специально предусмотренным в Особенной части УК РФ [8, с. 194; 9; 6]. Возможность замены более строгим видом наказания предусмотрена для штрафа, обязательных работ, исправительных работ, принудительных работ и ограничения свободы, назначенного в качестве основного наказания. Уклонение же от ограничения свободы, назначенного в качестве дополнительного наказания, рассматривается как самостоятельное преступление и влечет уголовную ответственность по ч. 1 ст. 314 УК РФ. Обоснованность такого различного подхода к правовому регулированию ответственности за уклонение от отбывания указанных видов наказаний у многих исследователей этого вопроса вызывает большие сомнения [1, с. 24-26; 3; 9; 10, с. 107]. Так, В. Д. Филимонов, анализируя правовые последствия уклонения осужденного от ограничения свободы и отмечая, что ограничение свободы как дополнительное наказание играет вспомогательную роль по сравнению с основным наказанием и направлено на закрепление результатов исправления осужденного и предупреждения ими новых преступлений, справедливо обращает внимание на нелогичность законодательного решения, в соответствии с которым уклонение от основного наказания в виде ограничения свободы не рассматривается как преступление (хотя именно на основное наказание возлагается основная задача по выполнению целей карательно-

воспитательного воздействия на осужденных), в то время как уклонение от ограничения свободы, назначенного в качестве вспомогательного наказания, влечет уголовную ответственность как за прямо предусмотренное в законе преступление [9]. Безусловно, установленная ч. 1 ст. 314 УК РФ уголовная ответственность за злостное уклонение от отбывания дополнительного наказания в виде ограничения свободы не соответствует характеру и степени общественной опасности отраженного в ч. 1 ст. 314 УК РФ деяния, о чем свидетельствуют нарушения порядка и условий отбывания наказания, предусмотренные в ч. 4 ст. 58 УИК РФ, наличие которых может свидетельствовать о злостности уклонения от отбывания ограничения свободы. Любое из зафиксированных в ч. 4 ст. 58 УИК РФ нарушений по своей сути представляет собой административное правонарушение, и ни одно из этих правонарушений не обладает той общественной опасностью, которая является обязательной для признания деяния преступлением. В связи с изложенным представляется целесообразным декримина-лизировать деяние, уголовная ответственность за которое предусмотрена в ч. 1 ст. 314 УК РФ [1, с. 26; 9].

Полагаем, что для случаев злостного уклонения от отбывания (исполнения) назначенных судом наказаний должны быть предусмотрены правила замены наказания на более строгое с учетом только вида заменяемого наказания, а не от того, назначено соответствующее наказание в качестве основного или дополнительного. Применительно к ограничению свободы, независимо от того, в качестве основного или дополнительного наказания оно назначено, заменяющим наказанием могут выступать принудительные работы. В отношении ограничения свободы, назначенного в качестве основного наказания, в ч. 5 ст. 53 УК РФ предусмотрено правило, в

соответствии с которым неотбытая часть наказания может быть заменена принудительными работами из расчета один день принудительных работ за два дня ограничения свободы. На наш взгляд, для случаев злостного уклонения от отбывания ограничения свободы, назначенного как в качестве основного, так и в качестве дополнительного наказания, следует предусмотреть замену неотбытой части указанного наказания принудительными работами в соотношении один к одному: неотбытый срок ограничения свободы заменяется принудительными работами на такой же срок. Если учитывать, что срок, предусмотренный в УК РФ для ограничения свободы, особенно для дополнительного наказания, не столь велик, то при перерасчете неотбытой части этого наказания по существующим в настоящее время правилам (ч. 5 ст. 53 УК РФ) в принудительные работы получаются нередко весьма краткие сроки принудительных работ. По справедливому замечанию В. Д. Филимонова, «на эффективность карательно-воспитательного воздействия на осужденного меры уголовно-правового характера, определенной по таким правилам, рассчитывать трудно» [9].

В ч. 5 ст. 53 УК РФ для случаев злостного уклонения от отбывания ограничения свободы предусмотрена возможность замены ограничения свободы не только принудительными работами, но и лишением свободы. Полагаем, что заменять ограничение свободы, по общему правилу, следует принудительными работами — наказанием более строгим, чем ограничение свободы, но менее строгим, чем лишение свободы. Это обусловлено, на наш взгляд, тем, что правонарушения, которые рассматриваются как злостное уклонение от отбывания наказания в виде ограничения свободы (ч. 4 ст. 58 УИК РФ), не обладают такой степенью общественной опасности, которая свидетельствовала бы о

необходимости заменять ограничение свободы лишением свободы. Думается, что наказание в виде ограничения свободы при злостном уклонении от их отбывания должно заменяться лишением свободы только в следующих случаях: когда в соответствии с предписаниями ч. 7 ст. 531 УК РФ принудительные работы нельзя применять; когда назначенное осужденному по приговору суда наказание в виде лишения свободы или принудительных работ было заменено в порядке ст. 80 УК РФ ограничением свободы, от отбывания которого осужденный злостно уклонялся. При этом наказание в виде ограничения свободы должно заменяться лишением свободы в пропорциях, предусмотренных в ч. 5 ст. 53 УК РФ.

В ч. 5 ст. 58 УИК РФ предусмотрено положение, в соответствии с которым в случае злостного уклонения осужденным от отбывания наказания в виде ограничения свободы уголовно-исполнительная инспекция обращается в суд с представлением о замене неотбытой части наказания в виде ограничения свободы наказанием в виде лишения свободы. Данное законодательное предписание не соответствует положениям ч. 5 ст. 53 УК РФ и сужает сферу их применения: в ч. 5 ст. 53 УК РФ предусмотрена возможность замены ограничения свободы не только наказанием в виде лишения свободы, но и наказанием в виде принудительных работ. Следует в ч. 5 ст. 58 УИК РФ указанную коллизию с ч. 5 ст. 53 УК РФ устранить.

В УК РФ предусмотрена возможность замены более строгим наказанием и для такого наказания, как штраф. В соответствии с ч. 5 ст. 46 УК РФ в случае злостного уклонения от уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания, за исключением случаев назначения штрафа в размере, исчисляемом исходя из величины, кратной стоимости предмета или сумме коммерческого подкупа или взятки, штраф заменяется иным

наказанием, за исключением лишения свободы. Для случаев злостного уклонения от уплаты штрафа, назначаемого в качестве дополнительного наказания, замена наказания на более строгое не предусмотрена. На наш взгляд, как было указано выше, для случаев злостного уклонения от отбывания (исполнения) назначенных судом наказаний должны быть предусмотрены правила замены наказания на более строгое с учетом только вида заменяемого наказания, а не от того, назначено соответствующее наказание в качестве основного или дополнительного. Это касается и штрафа, назначенного в качестве дополнительного наказания. В связи с тем, что «карательное содержание, свойства штрафа как уголовного наказания, ограничивающего имущественные права осужденного, идентичны для штрафа, назначенного как в качестве основного, так и в качестве дополнительного наказания, то и последствия злостного уклонения от уплаты штрафа должны быть одинаковыми для обеих разновидностей штрафа» [10, с. 108].

Рассмотрим ситуацию, при которой осужденный злостно уклоняется от уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания. Казалось бы, чтобы неотвратимость ответственности осужденного за совершенное преступление была достигнута, нет никаких препятствий для замены штрафа более строгим наказанием. Однако здесь возникает вопрос о том, что следует понимать под злостностью уклонения от уплаты штрафа. В Уголовном кодексе это понятие не раскрывается. В соответствии с ч. 1 ст. 32 УИК РФ злостно уклоняющимся от уплаты штрафа признается осужденный, не уплативший штраф либо часть штрафа в срок, установленный ч. 1 и 3 ст. 31 УИК РФ. Следовательно, указанные законодательные предписания злостность уклонения от уплаты штрафа не связывают с какими-либо иными обстоятельствами, кроме несоблюдения

установленных законов сроков уплаты штрафа. В то же время в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 20.12.2011 № 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора» дано ограничительное толкование предписаний указанных выше норм УИК РФ. В п. 5.1 указанного постановления отмечено, что «при рассмотрении вопроса о замене штрафа, назначенного в качестве основного наказания, другим видом наказания суду необходимо проверять доводы о том, что осужденный не уклонялся от уплаты штрафа, а не уплатил его в срок по уважительным причинам... Сам по себе факт отсутствия у осужденного денежных средств не может признаваться уважительной причиной для неуплаты штрафа в срок. Уважительными причинами могут считаться такие появившиеся после постановления приговора обстоятельства, вследствие которых осужденный лишен возможности уплатить штраф в срок (например, утрата дееспособности, нахождение на лечении в стационарном лечебном учреждении, утрата заработка или имущества вследствие обстоятельств, которые не зависели от лица)» [5]. Руководствуясь указанными разъяснениями Верховного суда, суды, рассматривая представления судебных приставов-исполнителей о замене штрафа на более строгий вид наказания, очень часто отказывают в их удовлетворении, указывая на наличие уважительных причин неуплаты штрафа. Думается, что к решению вопроса о признании причины неуплаты штрафа уважительной следует подходить весьма взвешенно. Если суд отказал в замене штрафа другим наказанием, то в соответствии с п. 1 ч. 10 ст. 103 Федерального закона «Об исполнительном производстве» судебный пристав-исполнитель должен принять меры по принудительному взысканию штрафа за преступление в общем порядке обращения взыскания на

имущество должника. Но если суд, установил, что осужденный утратил имущество вследствие обстоятельств, не зависящих от его воли, и признал этот факт уважительной причиной неуплаты штрафа, то закономерно возникает вопрос: за счет какого имущества судебный пристав исполнитель должен обеспечить принудительное взыскание штрафа? Если имущество отсутствует, то и взыскать его невозможно. Следовательно, наказание в виде штрафа останется неисполненным, и лицо, совершившее преступление, останется безнаказанным [2]. А это является нарушением принципа неотвратимости ответственности за совершенное преступление. На наш взгляд, уважительной причиной неуплаты штрафа следует в безусловном плане считать не просто утрату заработка или имущества, но и отсутствие возможности в последующем заработать соответствующие средства для уплаты штрафа, например, вследствие появления у осужденного тяжелой болезни, сделавшей его нетрудоспособным и препятствующей в силу этого исполнению наказания. В таком случае следовало бы освобождать осужденного от уплаты штрафа на основании ч. 2 ст. 81 УК РФ (освобождение от наказания в связи с болезнью), уточнив для этого формулировку ч. 2 ст. 81 УК РФ, указав, что лицо может быть освобождено от отбывания или исполнения наказания.

Если осужденный к наказанию в виде штрафа после постановления приговора утратил имущество, потерял работу в силу не зависящих от него обстоятельств, но не предпринимает усилий по поиску работы, иных возможностей для заработка, вследствие чего не платит назначенный судом штраф, то при таких условиях следует констатировать злостное уклонение от уплаты штрафа со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями.

В случае злостного уклонения осужденного от уплаты штрафа это наказание в соответствии с ч. 5 ст. 46 УК РФ заменяется иным наказанием, за исключением лишения свободы (если не брать во внимание штраф, назначенный по особым правилам за коррупционные преступления). При этом в качестве заменяющего наказания не может быть использовано то наказание, которое в соответствии с предписаниями норм Общей части УК РФ не может применяться к определенным категориям осужденных. Если же у осужденного нет обстоятельств, которые могли бы выступить в качестве препятствий для применения возможных заменяющих наказаний, то, по общему правилу, штраф должен заменяться наиболее мягким из числа заменяющих наказаний. Так, в ч. 1 ст. 60 УК РФ, посвященной общим началам назначения наказания, сформулировано важное положение, в соответствии с которым более строгий вид наказания назначается только в случае, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания, Конечно, это законодательное предписание

касается случаев назначения по приговору суда наказания лицу, виновному в совершении преступления. Но оно вполне может учитываться и при решении вопросов, связанных с заменой неотбытого (неисполненного) наказания более строгим видом наказания.

При определении размера заменяющего наказания необходимо учитывать величину назначенного штрафа, а также величину той части штрафа, которая не была выплачена. В научной литературе обращается внимание на то, что действующее законодательство, к сожалению, не предусматривает четких правил замены штрафа более строгим по виду наказанием в зависимости от размера неуплаченного штрафа, что отсутствуют какие-либо критерии определения продолжительности нового вида наказания, назначаемого в порядке замены [3; 4, с. 17; 7, с. 95]. Такие правила должны быть разработаны и зафиксированы в УК РФ. Их наличие значительно сузит возможности судейского усмотрения при решении вопросов замены неисполненных штрафов более строгими видами наказаний.

Литература

1. Губко, И. В., Прохоров, Л. А. Криминализация злостного уклонения от отбывания ограничения свободы (ч. 1 ст. 314 УК РФ): вопросы обоснованности и целесообразности // Российский следователь — 2012. — № 16.

2. Гусаков, С. Ю. Взыскание штрафа, назначенного в качестве наказания за совершенное преступление // Практика исполнительного производства. — 2018. — № 4. СПС «Консультант Плюс».

3. Кауфман, М. А. Уклонение от исполнения и отбывания наказания как вид негативного посткриминального поведения и его уголовно-правовое значение // Уголовное право. — 2018. — № 1. СПС «Консультант Плюс».

4. Ольховик, Н. В. Замена уголовного наказания в виде штрафа: миф или реальность? // Уголовная юстиция. — 2015. — № 1 (5).

5. О практике применения судами законодательства об исполнении приговора: постановление Пленума Верховного суда РФ от 20.12.2011 № 21 (ред. от 18.12.2018) // СПС «Консультант Плюс».

6. Рарог, А. И. Ошибка законодателя: виды, причины, пути исправления // Актуальные проблемы российского права. — 2019. — № 4.

7. Рыжов, Р. С. Уголовно-правовое регулирование замены наказания на более строгое // Вестник Владимирского юридического института. — 2013. — № 3 (28).

8. Степашин, В. М. Институт замены наказания более строгим в механизме обеспечения наказания // Право. Законодательство. Личность. — 2015. — № 2 (21).

9. Филимонов, В. Проблемы дифференциации видов наказаний, не связанных с лишением свободы, и ответственности за уклонение от их отбывания // Уголовное право. — 2013. — № 2. СПС «Консультант Плюс».

10. Черненко, Т. Г. Некоторые вопросы применения дополнительных наказаний // Вестник Кузбасского института. — 2020. — № 1 (42).

References

1. Gubko I. V., Prohorov L. A. Kriminalizaciya zlostnogo ukloneniya ot otbyvaniya ogra-nicheniya svobody (ch. 1 st. 314 UK RF): voprosy obosnovannosti i celesoobraznosti [Criminalization of malicious evasion from serving a restriction of freedom (Part 1 of Article 314 of the Criminal Code of the Russian Federation): questions of validity and expediency]. Rossijskij sledovatel' [Russian investigator], 2012, no. 16.

2. Gusakov S. Yu. Vzyskanie shtrafa, naznachennogo v kachestve nakazaniya za sovershennoe prestuplenie [Recovery of the fine assigned as punishment for the committed crime]. Praktika ispolnitel'nogo proizvodstva [Practice of executive production], 2018, no. 4. Help Legal System "Consultant Plus".

3. Kaufman M. A. Uklonenie ot ispolneniya i otbyvaniya nakazaniya kak vid negativnogo postkriminal'nogo povedeniya i ego ugolovno-pravovoe znachenie [Evasion from execution and serving of punishment as a type of negative post-criminal behavior and its criminal-legal significance]. Ugolovnoepravo [CriminalLaw], 2018, no. 1. Help Legal System "Consultant Plus".

4. Ol'hovik N. V. Zamena ugolovnogo nakazaniya v vide shtrafa: mif ili real'nost'? [Replacement of criminal penalties with fines: myth or reality?]. Ugolovnaya yusticiya [Criminal Justice], 2015, no. 1 (5).

5. O praktike primeneniya sudami zakonodatel'stva ob ispolnenii prigovora [About practice of application by courts of the legislation on enforcement]. The resolution of Plenum of the Supreme Court of 20 December 2011 № 21 (ed. 12/18/2018)]. Help Legal System "Consultant Plus".

6. Rarog A. I. Oshibka zakonodatelya: vidy, prichiny, puti ispravleniya [Mistake of the legislator: types, causes, fixes]. Aktual'nye problemy rossijskogo prava [Actual problems of Russian Law], 2019, no. 4.

7. Ryzhov R. S. Ugolovno-pravovoe regulirovanie zameny nakazaniya na bolee strogoe [Criminal law regulation of replacing punishment with a more severe]. Vestnik Vladi-mirskogo yuridicheskogo institute [Bulletin of Vladimir law Institute], 2013, no. 3 (28).

8. Stepashin V. M. Institut zameny nakazaniya bolee strogim v mekhanizme obespecheni-ya nakazaniya [Institute of replacement of punishment by more strict in the mechanism of ensuring punishment]. Pravo. Zakonodatel'stvo. Lichnost' [Right. Legislation. Personality], 2015, no. 2 (21).

9. Filimonov V. Problemy differenciacii vidov nakazanij, ne svyazannyh s lisheniem svobody, i otvetstvennosti za uklonenie ot ih otbyvaniya [Problems of differentiation of types of punishments not related to deprivation of liberty, and responsibility for evasion from serving them]. Ugolovnoe pravo [Criminal Law], 2013, no. 2. Help Legal System "Consultant Plus".

10. Chernenko T. G. Nekotorye voprosy primeneniya dopolnitel'nyh nakazanij [Some questions of application of additional punishments]. VestnikKuzbasskogo institute [Bulletin of the Kuzbass Institute], 2020, no. 1 (42).

Сведения об авторе

Тамара Геннадьевна Черненко: ФГБОУВО Кемеровский государственный университет (г. Кемерово, Российская Федерация), заведующая кафедрой уголовного права и криминологии, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации. E-mail: [email protected]

Information about the author

Tamara G. Chernenko: Kemerovo State University (Kemerovo, Russia), Head of the Chair of Criminal Law and Criminology, doctor of law, professor, Honored Lawyer of the Russian Federation. E-mail: [email protected]