CC BY
405
УДК: 343 ББК: 67.308.11
Степанов М.В.
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ КРАЖ И МОШЕННИЧЕСТВ
Stepanov M.V.
SOME QUESTIONS OF THE FRAUD QUALIFICATION
Ключевые слова: уголовная политика, квалификация преступлений, преступления против собственности, кража, мошенничество, отдельные формы хищения.
Keywords: criminal policy, crime qualification, crimes against property, theft, fraud, some forms of embezzlement.
Аннотация: в статье обращается внимание на две наиболее распространенные формы хищения - кражу и мошенничество. Рассматриваются типичные трудности, возникающие в процессе их квалификации, предлагается авторское толкование отдельных криминообразующих признаков. Предложены меры по совершенствованию действующего уголовного законодательства и правоприменительной практики.
Annotation: two most important forms of the embezzlement - theft and fraud is considered in this article. Typical problems arising in the qualification process are analyzed, the author's interpretation of individual signs is given. As the result the author proposes the measures for improving the existing criminal legislation and law enforcement practice.
Традиционно преступления против собственности относятся к группе деяний, которые, что называется, «делают статистику», то есть их исключительная распространенность позволяет выделять относительно самостоятельную группу в общей массе всех совершаемых преступлений - имущественной или корыстной преступности. Причем характерной особенностью данных преступлений является их распространенность в различные исторические периоды развития общества, а также исключительная «живучесть», обусловленная возможностью приспосабливаться к изменяющимся общественным отношениям.
В группе преступлений против собственности особое место отводится составам кражи и мошенничества. Их специфика обусловлена тем, что они очень распространены и занимают абсолютное большинство как в структуре преступлений против собственности, так и в структуре преступности в целом. Данные преступления характеризуются огромным совокупным имущественным ущербом, причиняемым собственникам, что позволяет говорить о высокой общественной опасности рассматриваемых посягательств.
Анализируя криминогенную ситуацию, можно заметить, что в последние годы произошла активизация противоправной деятельности лиц, совершающих кражи и мошенничества. В этих условиях законодатель также пытается усовершенствовать уголовно-правовой механизм противодействия указанным формам за-
владения чужой собственностью.
Заметим, что упоминание лишь об этих двух нормах вовсе не свидетельствует об отсутствии опасности со стороны иных, в особенности насильственных форм хищения. Интерес к указанным двум составам обусловлен их существенной распространенностью в механизме преступной деятельности, связанной с завладением чужим имуществом, а также ограниченными рамками настоящей публикации.
Обратим внимание на состав кражи (ст. 158 УК РФ).
Первая проблема, которая заслуживает внимания, связана с оценкой такого критерия, как тайность, который для кражи является специфическим, характеризующим способ совершения преступления и позволяющим отграничивать ее от иных преступлений против собственности.
Говоря о тайности, принято выделять субъективный и объективный критерии1. Их установление свидетельствует о наличии признаков рассматриваемого состава преступления.
Объективное свойство тайности предполагает, что кража совершается независимо для окружающих или в их отсутствии. Устанавливая указанный признак, следует учитывать сле-
1 Данные критерии в свое время выделили В.А. Владимиров и Ю.И. Ляпунов, а впоследствии ими стали оперировать другие ученые. Об этом, см.: Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. - М., 1986. - С. 98.
дующие обстоятельства, наличие которых позволяет сформулировать обоснованное предположение о наличии признаков кражи. К ним относятся:
1) изъятие происходит в отсутствие собственника, законного владельца либо посторонних лиц;
2) изъятие происходит в присутствии указанных лиц, однако незаметно для них;
3) изъятие в присутствии указанных лиц заметно и очевидно для них, но они не осознают преступного и противоправного характера действий виновного;
4) хищение в присутствии лиц, которые находятся с виновным в близких отношениях и благополучие последнего для них имеет значе-ние1.
Субъективный критерий тайности заключается в осознании самим виновным тайности своих действий.
Для квалификации хищения необходимо установить наличие обоих критериев. Как утверждает А.И. Рарог, «вопрос о том, является хищение тайным, должен решаться на основании субъективного критерия, т.е. исходя из восприятия ситуации хищения самим виновным»2. Полагаем, что применительно к краже это справедливо в связи с принципом субъективного вменения, присущим российскому уголовному законодательству3.
Вторая проблема, которая, несмотря на наличие официального решения, оценивается неоднозначно, связана с моментом окончания кражи.
Легальное решение обозначенной проблемы закреплено в п. 6 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». Согласно которому кража считается оконченной, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться
1 См.: Уголовное право. Особенная часть // Отв. ред. проф. И.Я. Козаченко, проф. З.А. Незнамова, доц. Г.П. Новоселов. - М., 2001. - С. 282. Данная позиция поддерживается и на официальном уровне. См.: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного суда РФ. - 2003. - № 2.
2 Российское уголовное право: В 2 томах. Т. 2. Особенная часть // Под ред. проф. А.И. Рарога. - М., 2004. -С. 179.
3 Такого же мнения придерживается и другие ученые. См., например: Бойцов А.И. Преступления
против собственности. - СПб., 2002. - С. 315; Уго-
ловное право. Особенная часть // Отв. ред. проф. И.Я. Козаченко, проф. З.А. Незнамова, доц. Г.П. Новоселов. - М., 2001. - С. 282.
4
или распоряжаться по своему усмотрению .
В то же время нужно отметить, что в юридической литературе по данному вопросу отсутствует единое мнение. Так, Х.Д. Аликпе-ровым, Э.Ф. Побегайло и Б.В. Волженкиным высказана точка зрения, согласно которой «в тех случаях, когда субъекту не требуется совершать никаких дополнительных действий для завладения имуществом (преодолевать охрану, ограду, различные контрольно-пропускные пункты и т.п.), представляется, что кражу следует считать оконченной с момента изъятия имущества5.
В свою очередь, Н.А. Лопашенко высказывается в поддержку официальной позиции, отраженной в Постановлении Пленума Верховного суда и полагает, что оконченного хищения быть не может до тех пор, пока виновный не получил
реальной возможности ни пользоваться, ни распо-
6
ряжаться похищенным .
По данной проблеме считаем необходимым высказать следующее суждение. В самом деле, сложность обусловлена тем, что законодатель не обозначил свою позицию по вопросу о моменте окончания кражи или мошенничества, несмотря на наличие легального решения, отраженного в Постановлении Пленума Верховного суда РФ. В то же время отраженная в Постановлении Пленум трактовка удобна и благоприятна для лиц, совершающих преступления и не отвечает интересам потерпевших. В самом деле, чтобы признать кражу оконченным составом и иметь возможность назначения наказания в пределах санкции, предусмотренной в статье 158 УК РФ, правоприменитель, игнорируя интересы собственника (иного законного владельца), ориентируется на абстрактную возможность, связанную с действиями виновного. Полагаю, что существующая практика, сформированная высшей судебной инстанцией, не соответствует, как минимум, принципам вины и справедливости.
4 Бюллетень Верховного суда РФ. - 2003. - № 2.
5 Практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации // Под общ. ред. проф. Х.Д. Аликперова и проф. Э.Ф. Побегайло. - М., 2001.
- С. 388. Аналогичная позиция высказывается М.Г. Ивановым, В.И. Каныгиным, В.М. Лебедевым. См.: Иванов М.Г., Каныгин В.И. Преступления против собственности. Научно-практический комментарий.
- Н. Новгород, 2004. - С. 49; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации // Под общ. ред. д.ю.н., Председателя Верховного суда РФ
B.М. Лебедева. - М., 2004. - С. 362.
6 См.: Лопашенко Н.А. Преступления против собственности: теорет.-приклад. исслед. - М., 2005. -
C. 247.
Таким образом, проблема «оконченности» кражи зависит от решения вопроса о появлении у виновного реальной возможности пользоваться или распоряжаться похищенным по своему усмотрению. Парадоксально то, что тут нет универсального, единого для всех возможных ситуаций решения. На наш взгляд, необходимо учитывать многие обстоятельства, связанные, к примеру, с предметом хищения, обстановкой, складывающейся на месте совершения преступления и на прилегающей к нему территории, действиями, совершаемые виновным сразу же после завладения чужим имуществом и т.д.
Исходя из того, что предметом краж и мошенничеств преимущественно являются денежные средства, возможность распорядиться ими у виновных фактически появляется в момент изъятия у собственника (например, помещение похищенных денежных средств в карман, кошелек и т.п., в результате которого они смешиваются с другими денежными знаками, принадлежащими виновному). Поэтому момент окончания подобных преступлений, как стадия преступной деятельности, практически совпадает с изъятием чужого имущества.
Обратим внимание на состав мошенничества (ст. 159 УК РФ).
В отличие от кражи состав мошенничества представляет разновидность хищения либо приобретения права на чужое имущество, совершенные с использованием обмана или злоупотребления доверием. В уголовно-правовой науке многократно анализировалось содержание способов, характерных для мошенничества1. Можно заметить, что законодатель не осуществляет какого-либо разграничения в зависимости от способа мошенничества, и по степени общественной опасности хищение, совершенное посредством обмана, равнозначно хищению, совершенному путем злоупотребления доверием.
Важной особенностью мошенничества по сравнению с иными формами хищения является более широкий предмет, включающий помимо традиционного имущества еще и право на имущество. Как предмет мошенничества право на имущество это право собственника или закон-
1 См.: Бойцов А.И. Преступления против собственности. - СПб., 2002; Лопашенко Н.А. Преступления против собственности: теорет.-приклад. ис-след. / Н.А. Лопашенко. - М., 2005; Севрюков А.П. Хищение имущества: криминологические и уголовно-правовые аспекты / А.П. Севрюков. - М., 2004; Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Бюллетень Верховного суда РФ. - 2008. - № 2 и др.
ного владельца имущества в отношении этого имущества, имеющее какое-либо выражение вовне: форму документа или предмета материального мира. По мнению Н.А. Лопашенко, перечень конкретных прав, подпадающих под понятие «право на имущество», может быть настолько широким, насколько позволяет виновному обратить конкретное имущество в свою пользу или пользу других лиц2.
В последнее время количество мошенничеств в структуре преступности возросло довольно существенно. Так, за 9 месяцев 2016 года зарегистрировано 156036 преступлений, предусмотренных статьями 159-1596 УК РФ, что на 9,5% превышает аналогичный показатель годичной давности3.
В отличие от кражи при совершении мошенничества происходит непосредственный контакт между жертвой и преступником. Последний под влиянием обмана или злоупотребления доверием сам передает виновному имущество, что внешне выглядит добровольным актом. Кражи совершаются в тех случаях, когда виновные не могут внушить жертвам необходимость передачи имущества вследствие своей неубедительности или недоверчивости самих граждан. В этих случаях злоумышленники действуют наудачу, пытаясь остаться в одиночестве для совершения тайного изъятия имущества.
Проводя разграничение между кражей и мошенничеством, заметим, что первый из указанных составов также может быть совершен посредством обмана или злоупотребления доверием. Это может выражаться в сообщении потерпевшему заведомо ложных сведений, которые, к примеру, способствуют проникновению виновного в помещение, хранилище или жилище, в которых находятся материальные ценности. В данном случае следует руководствоваться следующим правилом. Если обман или злоупотребление доверием выступали в качестве непосредственного способа, обеспечивающего завладением чужим имуществом, речь необходимо вести о мошенничестве. В случае же когда указанные способы лишь косвенно способствуют совершению хищения, следует говорить о краже или ином смежном составе преступления.
Актуальной является проблема установления отдельных квалифицирующих признаков составов кражи и мошенничества. В связи с этим охарактеризуем следующие общие признаки, присущие исследуемым составам:
- совершение деяния с причинением зна-
2 См.: Лопашенко Н.А. Указ. соч. - С. 257.
3 См.: Состояние преступности в России за январь-
сентябрь 2016 года // https://мвд.рф/reports/item/ 8736912/
чительного ущерба гражданину (п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159 УК РФ);
- совершение деяния в составе группы лиц по предварительному сговору (организованной группы) (п. «а» ч. 2, п. «а» ч. 4 ст. 158, ч. 2, 4 ст. 159 УК РФ).
Квалифицирующий признак, связанный с причинением значительного ущерба гражданину, направлен на обеспечение дифференциации ответственности за имущественные преступления. На основании буквального толкования уголовного закона приходим к выводу о том, что рассматриваемый признак учитывается только при совершении хищения в отношении граждан (физических лиц).
Содержание примечания 2 к ст. 158 УК РФ позволяет сформулировать тезис о том, что выделенный признак характеризуется двойственной природой. С одной стороны, при его установлении следует исходить из минимально возможного для подобного размера ущерба, а именно, не менее пяти тысяч рублей1 . С другой, обязательным условием является учет имущественного положения потерпевшего лица, определение которого сопряжено с известными трудностями2.
Полагаем, что в целях единообразного применения уголовного закона на территории Российской Федерации следует разработать единый алгоритм определения значительного ущерба при совершении хищений у граждан. При этом нужно понимать, что подобная попытка несколько не соответствует законодательной позиции, которая при решении обсуждаемого вопроса основывается на учете двух факторов, о которых было сказано выше. В то же время отсутствие определенности у сотрудников правоприменительных органов еще в большей степени снижает эффективность уголовного закона и его предупредительный потенциал. В связи с этим считаем возможным предложить следующий порядок определения значительного ущерба граж-
1 В редакции Федерального закона от 03.07.2016 № 323-ФЗ.
2 В процессе обсуждения данного вопроса с сотрудниками, занимающимися раскрытием и расследо-
ванием имущественных преступлений, выяснилось, что решение вопроса о значительности ущерба, причиненного гражданину различается, причем существенно. Так, сотрудники одних территориальных органов учитывают мнение потерпевшего, другие устанавливают наличие в собственности пострадавшего движимого и недвижимого имущества, а также совокупного дохода, третьи вычитают из общего дохода постоянные ежемесячные траты, иные, в дополнение к этому соотносят в той или иной пропорции, естественно произвольной, получаемый доход и размер реального имущественного ущерба и т.п.
данину при совершении краж, мошенничеств и других преступлений против собственности, в составах которых содержится рассматриваемый квалифицирующий признак.
При определении значительности ущерба приоритетное значение должно уделяться размеру получаемого дохода. Наличие движимого и недвижимого имущества не должно играть решающую роль в этом процессе. Сначала устанавливается совокупный доход, получаемый в течение месяца, затем он пропорционально делится на всех членов семьи, проживаемых совместно с потерпевшим. После этого должно осуществляться соотношение причиненного ущерба с размером дохода, приходящегося на одного члена семьи. В случае, если размер причиненного ущерба превышает двадцать процентов от получаемого ежемесячного дохода, то его следует признавать значительным. Одним из принципиальных является вопрос о том, почему речь идет о двадцати процентах. Обращаясь к системному толкованию уголовного закона, обратим внимание на ст. 50 УК РФ, которая посвящена наказанию в виде исправительных работ. Как известно, в процессе его отбывания суд из заработка осужденного постановляет производить удержания в доход государства от пяти до двадцати процентов. Полагаем, что данный процент удержаний не оказывает существенного вреда на качество жизни осужденного. Превышение же данной границы приводит к достаточно сложному материальному положению, значительно ограничивающему реализацию потерпевшим своих материальных потребностей.
Таким образом, внедрение подобной методики позволит сформировать единообразную следственно-судебную практику и обеспечить адекватную охрану интересов потерпевших от преступлений против собственности.
Другим признаком, который часто сопровождает кражи и мошенничества, является совершение деяния в составе группы лиц по предварительному сговору (организованной группы) (п. «а» ч. 2, п. «а» ч. 4 ст. 158, ч. 2, 4 ст. 159 УК РФ)3.
При квалификации данных форм соучастия необходимо руководствоваться положениями, закрепленными в актах высшей судебной инстанции, в частности, в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабе-
3 Данная тенденция сохраняется на протяжении последних лет и представляет существенную угрозу безопасности. См.: Аликина С. Социальное мошенничество в России // http://dislife.ru/articles/ view/13493.
же и разбое» и от 27.12.2007 № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».
Основные признаки указанных форм соучастия раскрываются в ст. 35 УК РФ. Однако при квалификации действий виновных следует учитывать важные правила.
При наличии организатора, подстрекателя или пособника, которые непосредственно не участвовали в совершении кражи либо мошенничества, содеянное исполнителем преступления, не может квалифицироваться по п. «а» ч. 2 ст. 158 или по ч. 2 ст. 159 УК РФ как совершенное группой лиц по предварительному сговору. При отсутствии иных квалифицирующих признаков действия исполнителя оцениваются по ч. 1 ст. 158 (159) УК РФ, действия же организатора, подстрекателя или пособника подлежат квалификации по ч. 1 ст. 158 (159) со ссылкой на соответствующую часть статьи 33 УК РФ.
Важное значение при квалификации краж или мошенничеств, совершенных группой лиц по предварительному сговору, имеет установление факта сговора соучастников, который осуществлялся до начала действий, непосредственно направленных на завладение чужим имуществом. При этом необходимо выяснить, в какой момент произошла договоренность о распределении ролей в целях осуществления преступного умысла, а также, какие конкретно действия совершены каждым исполнителем и другими соучастниками преступления.
В практике органов внутренних дел имеется значительное число примеров краж и мошенничеств, совершенных несколькими фигурантами. При этом возникают вопросы о возможности квалификации их преступной деятельности по признаку «группа лиц по предварительному сговору» в случае, если непосредственное изъятие осуществляло лишь одно лицо, остальные выполняли обеспечивающую функцию (перевозили похищенное, обеспечивали безопасность преступной деятельности, подстраховывали других соучастников и прочее). Руководствуясь положениями ч. 2 ст. 35 УК РФ, следует учитывать, что уголовная ответственность за кражу или мошенничество, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает не только в случаях совместных действий по непосредственному изъятию имущества, но и тогда, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них, а другие в соответствии с распределением ролей совершают согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю
в совершении преступления. В подобных случаях содеянное должно признаваться соисполни-тельством, которое на основании ч. 2 ст. 34 УК РФ не требует при квалификации ссылки на ст. 33 УК РФ.
При квалификации краж и мошенничеств, совершенных организованной группой (п. «а» ч. 4 статьи 158 или 4 ст. 159 УК РФ), судам необходимо учитывать то, что совершение любого из данных преступлений предполагает наличие устойчивой группы лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких указанных преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ).
Отличительными признаками организованной группы является устойчивость, наличие в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности. При этом имеет место распределение функций между членами подобного объединения в ходе подготовки совершения преступления и его реализации.
Основной признак организованной группы, установление которого связано со значительными трудностями - ее устойчивость. Она определяется по ряду объективных признаков, среди которых значительный временной промежуток ее существования, многократность совершения преступлений членами группы, их техническая оснащенность, скрупулезность при подготовке даже одного преступления, специальная подготовка членов организованной группы и т.п.
Серьезная степень организации влияет и на квалификацию действий всех членов организованной группы, поскольку вне зависимости от выполняемой роли действия всех соучастников следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на статью 33 УК РФ.
Таким образом, рассмотрев уголовно-правовые вопросы, возникающие при квалификации краж и мошенничеств, следует прийти к выводу о том, что эти преступления продолжают представлять интерес как в научном, так и в практическом плане.
Проанализировав признаки указанных составов, были исследованы вопросы, затрудняющие процесс применения норм уголовного закона, обращено внимание на противоречия, содержащиеся в Уголовном кодексе и постановлениях Пленума, принятых в целях разъяснения уголовно-правовых норм, предпринята попытка формулирования предложений, направленных на решение проблем квалификации и унификацию правоприменительной практики.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Аликина, С. Социальное мошенничество в России [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://dislife.ru/articles/view/13493.
2. Бойцов, А.И. Преступления против собственности. - СПб., 2002.
3. Бюллетень Верховного суда РФ. - 2003. - № 2.
4. Владимиров, В.А., Ляпунов, Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. - М., 1986.
5. Иванов, М.Г., Каныгин, В.И. Преступления против собственности. Научно-практический комментарий. - Н. Новгород, 2004.
6. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. д.ю.н., Председателя Верховного суда РФ В.М. Лебедева. - М., 2004.
7. Лопашенко, Н.А. Преступления против собственности: теорет.-приклад. исслед. / Н.А. Ло-пашенко. - М., 2005.
8. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27.12.2007 № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2008. - № 2.
9. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного суда РФ. - 2003. - № 2.
10. Практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. проф. Х.Д. Аликперова и проф. Э.Ф. Побегайло. - М., 2001.
11. Российское уголовное право: в 2 томах. Т. 2. Особенная часть / под ред. проф. А.И. Рарога. -М., 2004.
12. Севрюков, А.П. Хищение имущества: криминологические и уголовно-правовые аспекты / А.П. Севрюков. - М., 2004.
13. Состояние преступности в России за январь-сентябрь 2016 года // https://мвд.рф/reports/item/8736912/
14. Уголовное право. Особенная часть / отв. ред. проф. И.Я. Козаченко, проф. З.А. Незнамова, доц. Г.П. Новоселов. - М., 2001.
