CC BY
44
А. Б. Ефимов (Москва)
Некоторые проблемы православного миссионерства и заветы святителя Иннокентия Ве ни а ми но в а
Глубокий духовно-нравственный кризис охватил весь мир и наше посттоталитарное бездуховное общество в особенности. Возрождение богослужебной жизни и вхождение в благодатную евхаристическую жизнь Церкви, в Царствие Божие, делает каждого церковного христианина полноценным свидетелем Царства Бо-жия, пришедшего в силе, ставит его в ряды миссионеров. Веро-проповедничество жизнью является сегодня основной формой миссионерства, поскольку по причине умножения беззаконий доверие к словам иссякло. Евхаристичность жизни означает также стяжание благодатной любви к страждущему миру и многострадальному народу российскому. И эта любовь не расслабляет христиан, а сообщает им духовную напряженность в противостоянии современному секулярному видению мира.
В настоящем докладе мы коснемся некоторых основных проблем жизни Православной Церкви в современном секуляр-ном мире в ее миссионерской обращенности к миру. В основе православного подхода к этим проблемам — евхаристическое понимание Церкви. Православная экклезиология содержит в себе возможности определения основных миссионерских принципов, обязанностей, целей и средств, и решения всех трудных вопросов современного свидетельства ищутся нами изнутри живого евхаристического церковного сознания, обращенного к чаемому явлению Христа в силе и славе... Евхаристия является источником и силой действенного христианского свидетельства, и по мере возрождения приходской жизни будут расти и совершенствоваться формы такого свидетельства. Каждый монастырь, каждый приход сегодня стремится быть тем праведником, без которого не стоит ни одно село, ни один город, ни, тем более, государство.
«Миссия» по-гречески звучит как священноапостольство, и апостольская Церковь одной из основных форм своего служения имеет миссию. Миссия — это та часть жизни Церкви, где живой благодатный организм Церкви соприкасается с непросвещенным миром. Божественная Литургия начинается воз-
глашением: «Благословенно Царство Отца и Сына, и Святаго Духа...» мы живем (или плохо живем) в Царстве Божием,— в Церкви. Господь говорит своим ученикам: «Мир оставляю вам, Мир Мой даю вам...». Этот благодатный Божий Мир, которым и в котором живет Церковь, соприкасается с миром непросвещенным, не воспринявшим спасающую благодать Божию. — «Свет во тьме светит, и тьма Его не объяла...» — свет Христовой Соборной Святой Церкви светит во тьме, в мире сем. Царство Божие не от мира, сего и, однако, это Царство, Церковь, — живет в мире сем. И та грань, та периферия жизни Церкви (хотя благодатная жизнь Церкви имеет ли периферию?), где соприкасаются свет и непросвещенный мир, это и есть поле деятельности миссии, миссионерское поле.
Церковь как Тело Христово есть свидетельство и миссия в обращенности к страждущему миру и человеку. Средоточие жизни и словесного служения Церкви— есть Евхаристия, которая есть актуализация Царствия Божия, пришедшего в силе, есть служение самого Иисуса Христа, который «не отступил., вся творя, дондеже нас на небо возвел еси и Царство Свое даровал еси будущее». Это и есть совершенный образ священноапостольства и предстояния и жертва бескровная о всех и за вся...
Миссиология или богословие миссии призвано приоткрыть тайну священноапостольства, тайну распространения Благодатного Света в непросвещенном мире. Для этого нужно дать представление о мире, спасаемом и просвещаемом благодатью Божией. Нужно описать человека и то, как благодатью Божи-ей он становится членом Церкви, живет, строит свою жизнь в отношении к Богу и к другим людям, и к миру. Необходимо изъяснить, как человек может в меру образа и подобия Божия быть сотрудником Богу в Его благодатном просвещении другого человека. Требуется приоткрыть тайны границ Церкви; соотношения Церкви и мира. И тогда на основании православных антропологии, экклезиологии и сотериологии приоткрывается тайна священноапостольства, возникает богословие миссии — миссиология.
Миссионерство начинается с того образа, который дал нам Христос, — образа проповеди, образа всех трех лет Своего служения. Этому Образу уподоблялись апостолы, несшие благую весть о Царстве Божием. Господь готовил апостолов, посылая их «два — два» на благовестив и даруя им благодатную силу благовествования и исцеления. И заканчивалось Его зем-
ное служение словами, обращенными к апостолам, к Церкви, к нам— «Шедше научите вся народы, крестяще их во имя Отца и Сына, и Святаго Духа... и се Аз с вами есмь до скончания века». Им же даны и совершенные образы Доброго Сама-рянина и Доброго пастыря, полагающего душу свою за овцы своя.
Полнота благодатной жизни Церкви начинается Пятидесятницей. И здесь же начинается в полноте, миссионерское служение Церкви, когда простыми словами апостола Петра благодать Духа Святаго раскрывает сердца слушающих и присоединяет их к Церкви. Здесь же явлены были основные принципы миссионерства:
— Проповедь благой Евангельской вести должна быть доходчива, понятна; тайны Царства Божия должны доноситься образами, понятными слушающим;
Образом такого поучения стали записанные о. Иоанном Ве-ниаминовым беседы с алеутами, объединенные им в небольшую книжечку «Указание пути в Царство Небесное», написанную и изданную первоначально на алеутском языке, а затем уже на русском. Это произведение выдержало десятки изданий и стало еще актуальнее сейчас, когда народ отвык от глубокой духовной литературы и ему доступно лишь самое простое изложение. В «Указании...» нет ни тени схоластики или риторического «плетения словес», свойственных той эпохе. Одновременно глубина, емкость и краткая четкость изложения ставят «Указания...» в число лучших произведений русской духовной литературы. Те же отличительные особенности характеризуют и «Троицкие листки» — краткие поучения для простого народа, которые начала издавать Троице-Сергиевя-лавра под руководством св. Иннокентия.
— Проповедь должна вестись на родном языке, — этот принцип чудесным образом был явлен в Пятидесятницу, когда каждый слышал слова апостола Петра, звучащие на его родном языке (не следует путать этот принцип с проблемой перевода и проведения богослужений на родном языке).
— Проповедник — лишь сотрудник Богу в деле просвещения, спасения непросвещенного человека. Проповедник помогает слушающему открыть сердце для принятия благодати Духа Святаго.
Свидетельством того, как Господь Сам ведет человека в Царствие Небесное, а священник лишь помощник, сотрудник Богу, явился рассказ св. Иннокентия о своем первом посещении острова
Акун после четырех лет жизни на Уналашке Великим постом 1828 г. Оказалось, что священник не бывал на этом острове уже 30 лет, и все эти годы Господь посылал двух ангелов своих к алеуту Ивану Смиренникову, которые ежедневно являлись ему и поучали его, а через него и других. В конце разговора с Иваном Смиренниковым об этих ангелах о. Иоанн спросил: «Когда же явились тебе эти белые люди в первый раз?» — «Они явились вскоре, как окрестил нас иеромонах Макарий». После сего разговора — рассказывает св. Иннокентий — я спросил Смиренникова: а могу ли я их видеть? — «Я спрошу их», ответил старик и ушел от меня. Я же отправился на некоторое время на ближайшие острова для проповедования Слова Божия, и, по возвращении своем, увидев Смиренникова, спросил его: что же, ты спрашивал этих белых людей, могу ли я их видеть, и желают ли они принять меня?— «Спрашивал, отвечал старик; они хотя и изъявили желание видеть и принять тебя, но при этом они сказали: зачем ему видеть нас, когда он сам учит вас тому, чему мы учим? — Так пойдем, я тебя приведу к ним».
«Тогда что-то необъяснимое произошло во мне, — говорит отец Иоанн Вениаминов, — какой-то страх напал на меня и полное смирение. Что, ежели в самом деле, подумал я, увижу их, этих ангелов, и они подтвердят сказанное стариком? И как же я пойду к ним? Ведь я же человек грешный, следовательно и недостойный говорить с ними, и это было бы с моей стороны гордостью и самонадеянностью, если бы я решился идти к ним; и, наконец, свиданием моим с ангелами я, может быть, превознесся бы своею верою или возмечтал бы много о себе... И я, как недостойный, решился не ходить к ним...».
— Миссионерство — это в конце концов всегда экзорцизм, изгнание бесов. Свет оттесняет тьму, всегда борется с Князем тьмы — диаволом и изгоняет его из души человека. Вспомним слова Ф. М. Достоевского — «Бог с диаволом в мире борется и поле битвы— сердца людей». Эта борьба не против плоти и крови, апостол готов отдать жизнь свою за паству свою по образу своего Учителя.
Жизнь каждого апостола и миссионера дает нам многочисленные примеры такой духовной борьбы и победы Христовой.
Вспомним и слова преподобного старца Силуана Афонского— «Молиться за мир— кровь проливать».
— Следующий основной принцип — «Тако да просветится свет Ваш пред человеки, яко да видят добрые дела ваши и про-
славят Отца Вашего Иже есть на небесах». Пример личной благочестивой жизни — основа миссионерского служения и долг каждого христианина. И на этой основе — апостолат мирян.
Приведем здесь свидетельство из воспоминаний С. И. Щаповой Ч
«Самое могущественное... — пример жизни, вполне согласной с преподаваемым учением. Воспоминание о его (св. Иннокентия) добродетелях и поныне служит для алеутов пояснением истин, изложенных в Катехизисе».
Здесь уместно привести два пункта из наставлений св. Иннокентия священнику, назначенному для просвещения инородцев 2:
«С первого свидания с инородцами старайся снискать их доверенность и благорасположение, но не подарками или ласкательством, а рассудительностью, готовностью на всякую помощь, добрыми и благоразумными советами и искренностью. Иначе кто откроет тебе свое сердце, если не будешь иметь доверенности и проч.».
«Поведением и добродетелями своими, приличными твоему сану и званию, старайся заслужить о себе хорошее мнение и уважение, как инородцев, так и живущих там европейцев. Доброе мнение заставляет уважать, а кого не уважают, того и не слушают».
Но возможны и другие примеры. В 1910 г. на миссионерском епархиальном съезде в Ташкенте встретились известный мулла и протестантский пастор. Пастор прочитал мулле Нагорную проповедь и спрашивает: «Хорошо?» — «Очень хорошо», — ответил мулла. — «А почему же вы не обращаетесь к Христу?» — «Мы не обращаемся к Христу потому, что вы не живете по Его-заповедям» — ответил мулла.
— Следующий принцип — делу священноапостольства служат благотворительные и иные формы социального служения, а также труды в образовательной и культурной деятельности христиан. Святитель Николай Японский выразил это такими зловами: «Вначале завоевать любовь, а затем нести людям Слово Божие». Огромный опыт подобного служения накоплен католиками и некоторыми протестантами. Апостол Павел о том же говорит: «Стать для всех всем, чтобы спасти хотя некоторых».
Как ярко этот завет первоверховного апостола сумел воплотить святитель Иннокентий Вениаминов! По зову Божиему он проезжает тысячи километров с семьей, со старенькой матерью, с братом и поселяется в землянке на острове Уналашка
вблизи Аляски среди аулетов. Он учит алеутов плотницкому делу, искусству каменщика, столяра, огородника, кузнеца, часовщика, затем составляет азбуку, переводит Священное Писание, богослужение на алеутский язык и учит по составленным им же книгам и детей, и взрослых. Ему приходится объезжать свою паству (около 20-ти из Алеутских островов) часто по океану в одиночку на байдарке, обтянутой кожей. Он защищает их от произвола чиновников и купцов, учит вести добычу морских котиков так, чтобы их поголовье не сократилось, лечит алеутов и т. д.
Неудивительно, что эти простые люди с детской доверчивостью ответили на подвиг его любви, и через десять лет не осталось ни одного человека, не принявшего православие.
В этом подвиге возрастал и он сам. Он впоследствии свидетельствовал, что до приезда на Уналашку к алеутам он не знал благодатного утешения Духа Святаго. По мере апостольских трудов он возрастал и духовно. Святитель Филарет Дроздов после встречи с ним говорил: «В нем есть что-то апостольское».
— Наконец, принцип, хорошо известный каждому миссионеру: с крещением духовный путь — путь духовного просвещения— только начинается. Именно так формулировали его и святитель Иннокентий Вениаминов, и святитель Николай Японский и архимандрит Макарий Глухарёв и др. Крещением ставится онтологически новый камень в основание, в фундамент. И на этом основании предстоит строить храм Духа Святаго.
— Последнее условие успеха проповеди — ненасильственное распространение христианства среди языческого и иного населения, так как насилие отнимает свободу и гасит любовь. В православии, и особенно в российском, насильственного принуждения к принятию христианства никогда не было. Были предпочтительность в выборе слуг или хозяев, партнеров по торговле или ведению дел, могли быть враждебные или военные действия, имеющие различные мотивы, в том числе и религиозные, но крестовых военных походов с целью обращения в православие никогда не было. И если святой Стефан Пермский после нескольких лет жизни в среде зырян один или с ближайшими учениками идет сокрушать идолы и кумиры, рубить священную березу, то идет он безоружный к вооруженным язычникам. То же самое происходило в Поволжье с татарами и башкирами, в Сибири, и даже тяжелые войны на Кавказе не были насильственным крещением местных народов. Были по-
ощрения крестящимся, особенно местной знати, было освобождение от налогов и пошлин, но насилия не было. Политика ненасилия ясно прослеживается во всей истории Русской Церкви и русского государства и может быть прослежена по инструкциям, постановлениям, посланиям как государственным, так и церковным на различных уровнях церковной и государственной власти. Пожалуй, единственным явным исключением, подтверждающим общее правило, является инструкция Петра I тобольскому митрополиту с рекомендацией, не стесняясь насильственных мер, крестить инородцев Сибири. После Петра I снова идут инструкции о недопустимости принуждения к крещению.
Святитель Иннокентий (тогда еще отец Иоанн Вениаминов) в проповеди алеутам и другим народностям идет дальше и отказывается от любых форм материального поощрения крестящихся, чтобы мотивы крещения были чисто духовные, чтобы исключить малейшие признаки корысти в тех, кто стремится к таинству крещения. Приведем описание самого отца Иоанна о посещении реки Нушегак на Аляске в 1829г.: «...Господу угодно было моею, по истине, скудной проповедью обратить к Нему тринадцать человек, которых я, по приличном испытании и увещевании и окрестил, — и река Нушегак была тогда для них Иорданом. По крещении их, вместо рубашек или белой одежды, надел я на них те же самые одежды, в которых они явились ко мне, и сверху их обыкновенные, небольшие, медные крестики. Это я сделал с тем намерением, чтобы рубашки, которые хотели им дать восприемники, не были для прочих дикарей приманкою к принятию крещения, и может быть, к такому же ухищрению, которое делали некогда чукчи, которым обыкновенно по крещении давалось несколько подарков, для них очень ценных, и они, крестившись и получив положенные подарки от одного священника, на будущий год приходили к тому же. Рубашка Для здешних дикарей есть вещь весьма ценная и важная...»3. Напомним также пункт №29 из «Наставления священнику, назначаемому для обращения иноверных в христианскую веру» святителя Иннокентия: «Для того, чтобы умножить число принимающих святое крещение, отнюдь не употреблять каких-либо мер и средств, не свойственных Евангельскому духу и неприличных проповеднику, как-то: ни принуждений, ни угроз, ни подарков, ни обещаний (льгот и проч.), ни каких-либо суетных обольщений, но всегда действовать с апостольскою искренностью ».
Каждый христианин несет в мир радость Благой Вести, радость причастности Воскресению Христову, победе, победившей мир. И эта радость причастности любви Божией, которой он делится с другими, становится неиссякаемым источником радости о Духе Святом. Ибо от избытка сердца глаголют уста. Свидетелями этой благодатной радости были апостолы и все поколения христиан. Потому что православие— это радость, радость, радость и радость.
II
Проанализируем миссионерский опыт Русской церкви, к Которой обращены сегодня взоры изверившегося, развращенного многострадального народа нашего.
Естественное состояние здорового живого организма Церкви — рост. Этот рост во всем многообразии форм и изучает история миссий. Русская церковь, в течение тысячелетия просвещающая народы Российской империи и иные, имеет огромный опыт. Это связано не только с тем, что территория империи занимала более шестой части суши, и не только разнообразием народов и малых этнических групп, населявших эти земли. Всю историю России, начиная со святого князя Владимира, можно рассматривать как борьбу за православную государственность. И опыт истории симфонии Церкви и государства в России уникален. Российская империя в течение многих веков была главным, а временами и единственным оплотом православия, и крушение ее в 1917 г. означало постепенное крушение и остальных меньших «православных миров».
Российские народы, принявшие от Византии православие и идею православного государства, приняли и завет Христа — идти до конца Земли с проповедью христианства. И то, что не всегда удавалось Византии, удавалось России и Русской церкви в течение девяти веков. Удалось создать и сохранить православную империю, в состав которой входили частично или полностью непросвещенные народы и постепенно просвещать их православной верой. Удавалось за границей при посольствах создавать храмы и центры православного просвещения. Иногда впереди шли православные миссионеры, завоевывая любовь и уважение, а затем шла дипломатическая миссия. Так в Пекине через духовную миссию осуществлялось и дипломатическое представительство до 1861 г., пока не появилось
русское посольство. Роль духовной миссии в просвещении и истории Аляски и Америки, Японии трудно переоценить.
В истории русского миссионерства сияют многие подвижники, святые, послужившие Церкви и народам, населявшим нашу Родину. Их подвигами зерно православной веры сеялось, взращивалось, и на этой закваске поднимались российские народы, российская государственность, российские культура и хозяйство; вся жизнь пропитывалась духом православной веры. На фундаменте православия строились отношения между различными народами, заселявшими Россию, в том числе и с теми, которые придерживались магометанства, буддизма или язычества. Тысячелетний опыт веропроповеднического подвига в самых различных условиях, духовенства и мирян, аристократии, государей и простолюдинов, ученых богословов и простых крестьян, остается сегодня неизвестным, невостребованным. Нет ни одной монографии по истории российской миссии в целом кроме маленькой брошюры прот. Е. Смирнова 1904 г.
История российского веропроповедничества начинается с подвигов св. равноапостольных Ольги и Владимира и крещения Руси. Постепенно христианство распространялось по городам, из городов по рекам в села вместе с монашеством. Этот этап монашеской или монастырской колонизации Руси был довольно долгим. Затем последовал период становления и укрепления Российского православного царства. С окончанием татарского ига связано расширение государства, усвоения христианству различных племен Севера, народов Поволжья. По мере расширения границ возникали задачи веропроповедничества в Сибири, в южных и западных областях. Трудности церковной жизни р.цнодального периода не могли не отразиться на деле веропроповедничества: но в это же время закладывались основы всей миссионерской работы Церкви: сияли подвигами священноапостольства св. Иннокентий Иркутский, св. Иоанн Тобольский, св. Герман Аляскинский, свв. Филарет и Иннокентий, митрополиты Московские, св. Николай Японский и многие другие. Тогда же были основаны внутренние и внешние миссии, создана система подготовки миссионерских кадров, возникли научные миссионерские школы и издания, и др. Расцвет миссионерства приходится на вторую половину XIX в. и начало XXв. до Первой мировой войны. Этому существенно содействовало созданное в 1870 г. святителем Иннокентием Ве-ниаминовым Православное миссионерское общество, объеди-
нившее здоровые силы православной России в деле помощи веропроповедничеству. За эти годы было достигнуто многое, но разрушительные явления нарастали, и противостоять им силами миссионеров— о чем мы видим из материалов миссионерских съездов, включая последний пятый в августе 1917 г.,— не удавалось, и православная Российская империя рухнула.
Соблазны антихристианских подмен «свободы, равенства и братства» проникали в Россию с Запада и разрушали православную веру в народе, православный уклад народной жизни и православную государственность в течение длительного времени. Эти разрушительные течения проявлялись периодически во всех слоях общества в различных формах вплоть до восстания декабристов и деятельности террористических организаций. В Россию антихристианский тоталитаризм (в том числе и в демократических одеяниях) шел с Запада, где попытки антицерковных революций сотрясали Европу в течение нескольких веков.
В начале XX в. уже далеко не весь российский народ жил в Церкви и Церковью, соблазны находили почву, укоренялись, и во время великих искушений народ не устоял в вере, духовные основы оказались недостаточно прочными и православная империя пала.
Крушение Российской империи и захват власти большевистской диктатурой сопровождался установлением невиданного в истории тоталитарного атеистического режима и гонениями на православие, начиная с 1917 г. Тоталитарному уничтожению подвергались не только верующие христиане, но и христианский уклад жизни, христианская семья, христианская культура. Уничтожались или изолировались в лагерях и далеких ссылках духовенство, монашество, интеллигентные православные или просто верующие люди. Разрушались христианские мораль, семья, культура и воспитывались поколения молодежи, верной пролетарской марксистской идеологии. В результате гонений погибли три поколения православных людей, и оставшиеся в живых православные семьи и интеллигентные священники были редчайшим исключением.
Русская Церковь превратилась в Церковь за решеткой, в Церковь молчания. Но противостояние Русской церкви атеистическому тоталитаризму всегда имело миссионерский аспект, и молчание ее в советский период временами в лице лучших своих членов бывало весьма громким. Идеологическое давление в России начало ослабевать в 70-е годы (отчасти и в конце
60-х годов), поскольку высшие партийные круги занялись более понятным делом — стяжательством. Крушение советского тоталитарного строя произошло мирным путем, но под теми же лозунгами «свободы, равенства и братства». Советская номенклатура, вписывающая себя в систему западного мира, причем в качестве богатейших людей западного мира, предложила миру вместо коммунистической идеологии идеи стяжательства и разврата (характерные движения за свободу сегодня — борьба за свободу сексуальным меньшинствам — извращенцам).
Духовная опустошенность стала заполняться псевдодуховными подменами, которым служат десятки тысяч российских и приезжих сектантов и проповедников. В молодежи идет разделение— одни отдаются разврату, культу насилия, стяжательству вплоть до открытого служения сатане ради жизни в этих страстях. Другие ищут духовности и попадают на всевозможные подмены сектантов. И лишь малая часть приходит к Православию и в Церковь.
Характерно, что волна антихристианского тоталитаризма прокатилась по всему миру. Попытки установления антихристианских тоталитарных режимов были как в Европе, так и в Америке. Притом крушение Российской империи было, очевидно, катастрофой для всего Православия и привело к крушению других «малых» православных миров (в Болгарии, Румынии и др.). В результате.крушения России около двух миллионов человек оказались вне родины (различные оценки дают до трех и более миллионов). Беженцы, вынужденные бороться за выживание, были носителями православной русской культуры и православной веры. Если складывались благоприятные обстоятельства.(.например, в Маньчжурии, в г. Харбине в 30-е годы), то быстро возникали православные общины, строились храмы, организовывались русские школы, училища и др. Одновременно русские несли по всему миру «даже до конца Земли» великую русскую православную культуру. В Европе, в Америке, в Азии встречаясь с язычеством, католичеством или протестантизмом, русские свидетельствовали о высоте и глубине православной веры. Так осуществлялась великая духовная миссия русской эмиграции.
С гибелью Российской империи последовательно погибали другие «православные миры», в течение многих веков бывшие средой обитания Поместных христианских церквей и являвшиеся плодом воцерковления многих народов. В результате в
60-е годы большинство православных христиан во всем мире жило в атмосфере притеснений или гонений. Меньшинство посреди моря вражды — скорее правило, чем исключение. Ситуация была осмыслена тогда же, как православие в «постхристианском мире». Всюду православные сталкиваются с вызовом духовно враждебной им культуры. Одновременно благодаря диаспоре, разошедшейся по всему миру, было покончено с замкнутостью «православных миров», и православные общины были поставлены на виду всего мира. В результате разрушения монастырей и духовных школ были подорваны основания источников благочестия и духовного преемства. Аналогичные процессы происходили и в католическом мире. Современный мир бесконечных подмен, явно или неявно «постхристианский» характерен многообразием форм противостояния Церкви как православной, так и католической. И открытость католичества секулярному миру и секулярной культуре, провозглашенные Вторым Ватиканским собором, привели к катастрофе — отпадению от Католической церкви многих мирян и духовенства в различных странах Запада. Этот опыт католичества и попытки аналогичных отношений с современным миром в основном боАее консервативного православия также расцениваются как самоубийственные. Весь постхристианский Запад «даже до концов Земли» знаком сегодня с Православием, но можно ли надеяться, что хоть один из народов готов был бы принять христианство и войти в Православную Церковь, как это было еще в XIX веке? В этом отношении крайне важен опыт Православия в Америке. В результате возникновения многочисленных новых православных приходов и объединения их вокруг православной епархии Русской Церкви, которая окрепла в начале века при епископе Тихоне Белавине (впоследствии Патриархе), появилась новая Автокефальная церковь — Американская. Появление Американской автокефальной церкви, как и Японской, явилось качественно новым этапом в миссионерской жизни всего православия. И одной из центральных проблем жизни Американской церкви является проблема взаимоотношения православия и секулярной американской псевдохристианской культуры. Дело в том, что эклектичная, «синтетическая» современная культура, в значительной мере ориентированная на африканские и иные языческие культуры, претендует на всего человека, не оставляя ему реальной свободы выбора — западный образ жизни и западное видение мира
слишком далеко ушли от христианского. Таково положение на Западе. В России внешне ситуация значительно более безнадежная. По мере того как Америка, Азия, Европа обогатились сотнями православных приходов, Россия превращалась в духовную пустыню. Во всей Сибири осталось несколько действующих храмов. Духовные школы то полностью запрещались, то разрешались, а затем снова подвергались разгрому во время недавних «хрущевских» гонений, надолго переживших правление Хрущева. На фоне разрушения православия «до основания» в течение семидесяти лет — и храмов, и душ, и морали, и культуры — в чем же отличие жизни Православной Церкви в России и на свободном Западе? Главным отличием, по-видимому, является то, что Запад сам отказался от веры и жизни по вере, жизни в Церкви. У нас же только часть народа соблазнилась и отступила от Христа. Другая же часть не отказалась от веры и Церкви в эпоху невиданных гонений и пострадала за Христа. Сейчас непросто описать подробности этой героической истории гонений, хотя известно очень многое и множество свидетелей еще живы. Общее число пострадавших за веру составляет сотни тысяч, а может быть и миллионы человек. Сонм новомучеников российских предстоит за н4с ныне пред Богом и зовет нас сегодня к труду веропроповедования. Поэтому нет оснований объединять духовные пустыни Запада с посттоталитарной жаждой духовности в России. О возможности духовного возрождения свидетельствуют и первые плоды посттоталитарного вероисповедования, строительства храмов, воссоздания духовных школ, возрождения православных издательств, монастырей и многое, многое другое. И главное для нас сегодня — обретение^ корней в мученическом подвиге за Христа наших отцов и дедов. Тогда откроются и пути промысла Божия, ведущие к воссозданию православной Руси, этого уникального «православного мира», живущего идеалами святости, стремящегося к святости, и в этом смысле — святой Руси.
В следственных показаниях епископа Арсения Жадановско-го (на допросе 28 мая 1937 г., дело МП-25682), расстрелянного на Бутовском полигоне под Москвой в 1937г., есть такие строки: «Православная церковь в настоящее время находится в очень тяжелом положении... Православная церковь неоднократно переживала гонение и снова возрождалась, так и в настоящее время. Положение, которое переживает Церковь при Советской власти, должно измениться. Церковь будет восстановлена, и
снова откроются монастыри. Советская власть будет свергнута народом, и управлять страной будут русские верующие люди, преданные Православной Церкви».
Сегодня наступает время духовного возрождения России, которое провидели многие наши святые.
III
Обратимся к некоторым основным миссионерским задачам нашей Церкви сегодня. В современной ситуации главная задача— это евхаристическое возрождение православных приходов, на которые обращено пристальное внимание общества. Возрождение богослужебной жизни и вхождение в благодатную евхаристическую жизнь Церкви, в Царствие Божие, делает каждого церковного христианина полноценным свидетелем Царства Божия, пришедшего в силе, ставит его в ряды миссионеров.
Главным фактором духовного просвещения и воцерковления народа является возрождение богослужебной и более широко приходской жизни и пример православных христиан, несущих евхаристическую радость своим ближним. Только завоевав любовь и уважение ближних, можно нести им Слово Божие. Глубокое воцерковление народа, семьи, возрастание детей в христианских семьях и в храме, воспитание и образование юношества и участие детей, юношей и взрослых в активной приходской жизни позволит выявить тех, кто способен к миссионерскому служению. Народ Божий должен дать из своей среды будущих миссионеров, стремящихся потрудиться подвигом священноапостольства. Веропроповедничество должно быть обращено более к сердцу, чем к уму. «Но чтобы действовать на сердце, надобно говорить от сердца: от избытка бо сердца уста глаголют. И потому тот, кто исполнен и избыточествует верою и любовью, может иметь уста и премудрость, ей же не возмогут противиться сердца слушающих, и которая указует как, где и что говорить...» (св. Иннокентий Вениаминов).
В числе прочих задач сегодня: организация противодействия пропаганде духовно-нравственного растления, (в том числе* в школах под видом сексуального образования) ограничения деятельности псевдодуховных и тоталитарных сект, католичества, протестантизма, магометанства и буддизма в среде с русскоязычным населением, т. е. в среде с православными духовными корнями.
IV
Выше мы коснулись некоторых основных проблем жизни Православной Церкви в современном секулярном мире в ее миссионерской обращенности к миру.
В основе православного подхода к этим проблемам — евхаристическое понимание Церкви. Православная экклезиология содержит в себе возможности определения основных миссионерских принципов, обязанностей, целей и средств, и решения всех трудных вопросов современного свидетельства ищутся нами изнутри живого евхаристического церковного сознания, обращенного к чаемому явлению Христа в силе и славе.
Наш народ стоит перед своим, может быть, последним выбором. С одной стороны, снова подмены свобод, равенств и антихристианских братств, потеря своей души и распадение в виду хищников, уже приступивших к последнему переделу мира и нашей, до сих пор еще богатейшей страны. С другой стороны, возвращение на узкий путь православных отцов и дедов, полагавших души свои за ближних, и с Божией помощью не раз выводивших страну и народ из, казалось бы безнадежности, на путь возрождения и еще большего укрепления. Второй путь— это путь Церкви, путь в Царство Божие, путь в Жизнь вечную, которая начинается небесной радостью уже здесь. «И не видел то глаз, и не слышало то ухо, и на сердце человеку не всходило то, что уготовал Бог— (уже здесь)— любящим Его». И сегодня к нам, как некогда к богоизбранному народу, оказавшемуся не верным Богу и все же многократно спасаемому Богом, звучат слова: «Жизнь и смерть предложил я тебе; избери жизнь».
Сегодня, стремясь возвратиться на путь, которым веками шли наши предки, мы обращаемся к святым сродникам нашим, предстоящим за нас пред Богом и заповедавшим нам хранить веру православную. Верою спасался русский народ в страшные переломные дни в прошлом и поднимался из, казалось бы, безнадежности в Богом дарованной силе и славе. С любовью и благоговением обращаемся мы к святителю Иннокентию митрополиту Московскому, явившему подлинный пример подвига веропроповед-ничества всей жизнью своей, к его творениям.
Настоящий доклад составлен на основе курса лекций по истории миссий, читаемого автором в Православном Свято-Тихоновском Богословском Институте с 1993 г.4; использовались также и другие источники 5.
Литература
1 Барсуков И. Иннокентий, митрополит Московский. М., 1883.
^ Очерк жизни и апостольских трудов свт. Иннокентия, митрополита Московского..., 1990.
® Барсуков И. Указ. соч.
4 Ефимов А. Б. Курс лекций по истории миссий. ПСТБИ (рукоп.).
^ Барсуков И. Указ. соч.; Творения свт. Иннокентия, митрополита Московского. М., 1887. Кн. 1, 2; Письма свт. Иннокентия, митрополита Московского. Ч. 1-3. СПб., 1897; Олекса М., прот. Принципы православного миссионерства из опыта Церкви на Аляске Ц Ежегодная Богословская конференция ПСТБИ "Материалы 1992-1996. М., 1996. С. 261-264; Шпиллер В., прот. Проповеди. М., 1994; Он же. Слово крестное. М., 1993; Шмеман А., протопресв. Церковь, мир, миссия. М., 1996.
