CC BY
33
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Тем не менее, открытым остается вопрос: как будут выполняться требования антипиратского закона, если хостинг-провайдер и владелец сайта зарегистрированы на территории иностранного государства и не подчиняются нашему законодательству? Не секрет, что такая ситуация встречается нередко.
1 Доклад Генерального директора на сессии Ассамблей ВОИС (Обзор за год) 2012 г. // Обзор Василия Терлецкого от 17 февраля 2012 г., URL: http://www.copyright.m/m/news/main/2012/2/17/wipo_research/.
2 Доклад Генерального директора Ассамблеям ВОИС (Годовой отчет) 2015 г.
3 Федерального закона от 2 июля 2013 г. N° 187-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях».
4 Часть 5 ст. 144.1 ГПК РФ.
5 Статья 15.2 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N° 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
УДК 343.3/.7 ББК 67
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ СОДЕРЖАНИЯ ХУЛИГАНСКОГО И ЭКСТРЕМИСТСКОГО МОТИВА
ВЕРА ЕВГЕНЬЕВНА БАТЮКОВА,
старший научный сотрудник сектора уголовного права, криминологии и проблем правосудия Института государства и права РАН,
кандидат юридических наук, доцент E-mail: Batuykova@yandex.ru Научная специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право Рецензент: доцент кафедры уголовного права Московского университета МВД РФ имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент М.В. Денисенко
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Делается попытка определить содержание хулиганского и экстремистского мотивов, разграничить их, поскольку в правоприменительной практике в этой связи часто возникают проблемы, обусловленные не только определением их содержания, но и квалификацией содеянного.
Ключевые слова: экстремистский и хулиганский мотивы совершения преступления, их соотношение.
Annotation. The author tries to define the content of an extremist and hooligan motives to differentiate them as in law enforcement in this regard are often problems associated not only with the definition of the content of such motives, but with the qualification of the offense.
Keywords: extremist and hooligan motives of committing a crime, their ratio.
Преступная мотивация представляет собой достаточно сложный механизм, так как в детерминации поведенческого акта участвуют все признаки, характеризующие личность субъекта, а не только его сознание. При этом в личности интегрируется сознательная и подсознательная деятельность индивида1. Б.Д. Овчинников указывает, что полнота мотивации хулиганских действий и характер мотива зависят от социальных условий жизни индивида, его социально-экономического положения, от конкретной ситуации и повода, от психических и социальных особенностей (свойств) личности, отношения
индивида к общественному мнению, к общественной оценке своего поведения, от половозрастных состояний организма, состояний его психической деятельности2.
Достаточно глубокое исследование сущности хулиганских побуждений провел И.Н. Даньшин, который отмечал, что для них свойственны следующие четыре основные черты: внезапность их появления и скоротечность формирования; явная недостаточность повода или несоразмерность его с учиненным действием; относительная легковесность мотивации; явная внешняя выраженность3.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Нам представляется, что первое из перечисленных свойств хулиганских побуждений является не совсем точным, поскольку их появление может быть связано с психической деятельностью лица, происходящей в течение значительного промежутка времени. Поэтому правильнее было бы вести речь о внезапности проявления хулиганских побуждений вовне. Остальные специфические черты хулиганских побуждений, названные И.Н. Даньшиным, нам представляются приемлемыми, поскольку они предоставляют правоприменителям возможность на практике устанавливать наличие хулиганских побуждений в конкретных правонарушениях.
Причины и условия конкретного преступления из хулиганских побуждений составляют: а) среда, формирующая дисгармонию или деформацию потребностей, интересов или ориентации конкретной личности, которые становятся основой криминогенной мотивации, а также такие качества как жестокость, эгоизм, равнодушие; б) сама криминогенная мотивация, представляющая совокупность осознанных или неосознанных потребностей (чаще всего в самоутверждении), примитивных и гипертрофированных интересов и ценностных ориентаций, во имя которых хулиган действует; в) ситуация, в которой находится личность непосредственно в процессе совершения преступления (состояние алкогольного или наркотического опьянения, психические аномалии — психопатия, неврозы и т.п.), которые способствуют возникновению и реализации хулиганских побуждений4.
В связи с этим достаточно сложно сразу и однозначно определить, какими мотивами руководствовался человек, совершая то или иное преступление. Именно поэтому для установления наличия или отсутствия в действиях лица хулиганского и (или) экстремистского мотива необходимо установить: субъективное отношение лица к своим действиям, причины конфликта, его динамику, последовательность совершенных действий, адекватность и характер действий, объективно подтверждающих нарушение общественного порядка и проявление явного неуважения к обществу, характер взаимоотношений между виновным и потерпевшим, обстоятельства, характеризующие личность виновного и ее развитие.
При этом содержание субъективной стороны деяния может быть определено на основании анализа действий, входящих в объективную сторону совершенного преступления. Причины, по которым правоприменитель пришел к выводу о соответствующем содержании субъективной стороны подлежат развернутой мотивировке в документах, фиксирующих процессуальное решение, принятое по уголовному делу.
Законодатель при формировании квалифицирующих признаком конкретных составов преступлений, например ч. 2 ст.105, ч. 2 ст.112 и др., предусматривает в качестве таковых: экстремистские мотивы и хулиганские побуждения. Кроме этого, в п. «е» ст. 63 УК РФ законодатель в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, предусмотрел мотив политической, идеоло-
гической, расовой, национальной или религиознои ненависти, или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, который обязан учитывать правоприменитель при совершении любого преступления. Хулиганский мотив этой уголовно-правовой нормой не предусмотрен. Соответственно, другие преступления, кроме тех, в которых законодатель предусмотрел хулиганский мотив в качестве конструктивного или квалифицированного вида, не могут совершаться из хулиганских побуждений, а если совершаются, то правоприменитель не учитывает его при квалификации.
В п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» говорится, что при квалификации преступлений против жизни и здоровья, совершенных по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти, или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы исключает возможность одновременной квалификации содеянного по другим пунктам указанных частей этих статей, предусматривающим иной мотив или цель преступления (например, из хулиганских побуждений). Данное положение подтверждается п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 (ред. от 3 марта 2015 г.) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» о невозможности одновременной квалификации совершенного преступления по различным мотивам.
Однако, в правоприменительной практике не всегда удается установить доминирующий мотив или вообще какой-либо мотив.
10 сентября 2015 г. Таганский суд г. Москвы огласил приговор по резонансному «делу руферов». Евгения Короткова, Александр Погребов, Анна Лепешки-на и Алексей Широкожухов, будучи бейсджамперами - любителями парашютного спорта в городе, - 20 августа 2014 г. прыгнули с высотки на Котельнической набережной. А кто-то из руферов - любителей забираться на крыши высоких зданий - за несколько часов до этого покрасил ее шпиль и звезду в цвета украинского флага, что прокуратура квалифицировала по ч. 2 ст. 214 УК РФ. В качестве доминирующего мотива был установлен мотив политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти, или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. В судебном заседании было выяснено, что шпиль и звезду выкрасили из озорства гражданин Украины Григорий Ушивец по прозвищу Мустанг Wanted, который сразу признался в совершении акта вандализма на своей странице в Facebook, и гражданин Российской Федерации В. Подрезов.
В приведенном примере, явно усматривается конкуренция мотива ненависти или вражды и хулиганского мотива, который в данном случае характеризуется
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
озорством и публичностью совершения действий. В том случае, если будет установлено, что мотив ненависти или вражды отсутствует, то содеянное необходимо переквалифицировать на ч. 1 ст. 214 УК РФ.
На наш взгляд, весьма неоднозначно может решаться вопрос об определении содержания мотивов в так называемом «спортивном хулиганстве». Дело в том, что законодатель, давая определение содержания экстремистских мотивов, установил, что мотив ненависти или вражды может относиться к какой-либо социальной группе5. В этой связи возникает вопрос: «А могут ли члены спортивных команд и их болельщики относиться к какой-либо социальной группе?» Напомним, что 17 ноября 2012 г. на 37-й минуте матч 16-го тура чемпионата России по футболу «Динамо» (Москва) - «Зенит» (Санкт-Петербург) на стадионе в подмосковных Химках был прерван после того, как с гостевой трибуны в сторону вратаря хозяев Антона Шунина была брошена петарда. Петарда взорвалась рядом с вратарем. Шуни-ну диагностировали химический ожог роговицы, век и конъюнктив обоих глаз, а также посттравматический отит правого уха со снижением слуха.
Законодательное определение экстремистского мотива весьма сложно и неоднозначно в своем понимании. Однако, к сожалению, до сегодняшнего дня в Постановлении Пленума Верховного Судари РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» нет никаких разъяснений по этому поводу. Данному вопросу неоднократно уделялось пристальное внимание в научной литературе6. В связи с этим в правоприменительной практике существуют множество проблем по определению содержания таких мотивов и их сочетание с другими, в том числе и с хулиганскими.
Предостерегая проблемы, связанные с определением содержания «социальной группы», С.В. Борисов указывает, что толкование данного понятия может привести к неоправданно расширительному применению экстремистского мотива относительно других преступлений, поэтому данное словосочетание должно определяться конкретными признаками7. На наш взгляд, отнесение группы болельщиков одной из спортивных команд не дает основание определять ее как «социальную группу», которая является одним из определяющих звеньев экстремистского мотива.
Кроме сложности установления доминирующего мотива, судебная практика достаточно часто не учитывает рекомендации вышеуказанных Пленумов Верховного Суда РФ о невозможности сочетания экстремистских и хулиганских мотивов. Так, Московский городской суд в апелляционном постановлении от 16 июня 2015 г. по уголовному делу в отношении М. подтвердил правильность квалификации его действий в соответствии с п.п. «а» и «б» ст.213 УК РФ. В мотивировочной части постановления было указано, что М. признан виновным в хулиганстве, т.е. грубом нарушении общественного порядка, выражающем явное неуважение к обществу, совершенном с при-
менением оружия и по мотивам политической ненависти.
Преступление, совершеное 18 августа 2014 г. в г. Москве, выражалось в том, что М. выстрелил из ружья в знак посольства Турецкой Республики. Определяя мотив совершенного преступления, суд указал, что «побуждения, которыми руководствовался М., характер его действий, его поведение вовремя и после совершения преступления указывают на то, что он посягал исключительно на общественные отношения, составляющие содержание общественного порядка, который, в свою очередь, предполагает наличие условий безопасности в публичных местах и обеспечение спокойствия неопределенно большого круга лиц. Мотивация его действий носила явно хулиганский характер, поскольку, выстрелив из ружья в знак посольства Турецкой Республики, М., помимо прочего, продемонстрировал дерзость и стремление противопоставить себя окружающим, - характерные составляющие субъективной стороны хулиганства»8.
Анализируя приговор по данному уголовному делу следует констатировать, что суд в процессе квалификации действий виновного М., проигнорировал не только правила квалификации, сложившиеся в теории и практике уголовного права, но и не смог определить доминирующий мотив, с которым действовал виновный М.
Правильное установление мотивов в анализируемых случаях должны влиять не только на квалификацию содеянного, но и учитываться судом при выборе вида и размера наказания.
Как известно, мотивы совершенного преступления неразрывно связаны с признаками объективной стороны конкретного состава преступления, поэтому, на наш взгляд, для определения превалирующего мотива необходимо устанавливать те конкретные действия или сочетание действий при юридической оценке содеянного. Если действия виновного М. свидетельствовали о его намерении показать свою ненависть или вражду к турецкому народу, то налицо преобладающий мотив, который должен найти свое отражение в квалификации содеянного. При отсутствии такого побуждения, следует констатировать, что действия виновного М. были направлены на противопоставление себя окружающим, нарушение спокойствия неопределенного количества граждан. При расследовании такой категории уголовных дел также необходимо выяснять, почему виновный выбрал именно это место совершения преступления, поскольку данное обстоятельство также влияет на установление доминирующего мотива совершенного преступления.
В этой связи Л.Д. Гаухман указывал, что необходимо отличать «цель в качестве составной части «желания» как волевого момента прямого умысла от цели как самостоятельного признака субъективной стороны преступления9«. В тех случаях, когда цель совершенного преступления является частью прямого умысла, следует констатировать, что она является характеристикой объективной стороны состава преступления. В
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
противном случае цель характеризует только субъективную сторону состава преступления.
Такая цель как унижение человеческого достоинства может характеризовать различные составы преступлений, в частности, хулиганство (ст. 213 УК) и возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ), поэтому они характеризуют различные признаки состава преступления. В Постановлении Пленума Верховного Судари РФ от 28 июня 2011 г. №2 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях, экстремистской направленности» констатируется, что это преступление совершается только с прямым умыслом и с целью возбудить ненависть либо вражду, а также унизить достоинство человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе. Цель в данном случае является обязательной и характеризует признаки субъективной стороны. При ее отсутствии необходимо констатировать отсутствие состава преступления в действиях виновного. Одноименная цель в хулиганстве, по нашему мнению, может характеризовать только волевой момент прямого умысла и, соответственно, характеризовать объективную сторону хулиганства. При этом правоприменителю необходимо учитывать, что если виновный преследует цель унижения человеческого достоинства по признаку пола, расы, вероисповедания и т.д., то данное обстоятельство является признаком преступлений экстремистской направленности. В п. 9 Постановления Пленума Верховного Судари РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях, экстремистской направленности» говорится, что «насилие, применяемое при совершении преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, является не только выражением ненависти в отношении конкретного потерпевшего, но и направлено на достижение специальной цели - возбуждение ненависти или вражды в других людях (о чем, например, может свидетельствовать применение в общественных местах в присутствии посторонних лиц насилия в отношении потерпевшего (потерпевших) по признаку принадлежности к определенной расе или национальности, сопровождаемое расистскими или националистическими высказываниями)»10.
Анализируя данное постановление Пленума Верховного Суда следует констатировать, что вышеуказанная цель является обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ. Поэтому мы не соглашаемся с мнением А.В. Жеребченко и С.В. Борисова, которые констатируют, что «направленность действий на возбуждение ненависти и вражды не является целью рассматриваемого преступления, поскольку направленность здесь выступает психологическим содержанием, психологическим смыслом деяния»11. В обосновании своей точки зрения авторы приводят пример о публикации в Дагестане в 1999 г. книги М. Тагаева «Газават, или Как стать бессмерт-
ным», одной из целей которого являлось создание на территории Республики исламского государства. На наш взгляд, именно эти действия по образованию государства по национальному признаку преследуют цель возбуждения ненависти или вражды по национальному признаку.
Установление мотива и цели совершенного преступления, а также их содержания, требуется в каждом конкретном случае на основе глубокого анализа всех обстоятельств совершенного преступления, которые должны находить свое отражение в материалах уголовного дела, и быть доказанными по всем правилам уголовно-процессуального законодательства.
Литература
1. Батюкова В.Е. Вопросы о квалификации и разграничении хулиганства и иных преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений/Образование и право. 2013. №10 (50). С. 170-196.
2. Батюкова В.Е. О соотношении хулиганского и экстремистского мотивов // Закон и право. 2015. № 3. С. 84-86.
3. Борисов С. Проблемы определения содержания и соотношения мотивов при квалификации преступлений экстремистской направленности // Уголовное право. 2013. № 6. С. 4-9;
4. Борисов С.В., Жеребченко А.В. Возбуждение ненависти, вражды, унижение человеческого достоинства: проблемы установления и реализации уголовной ответственности: Монография / Отв. ред. С.В. Борисов. М.: Юриспруденция, 2015, с. 110.
5. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика // АО «центр ЮрИнфоР», М.,
2010, С. 167.
6. Даньшин И.Н. Ответственность за хулиганство по советскому уголовному праву. Харьков, 1971. С. 92-93.
7. См.: Овчинников Б.Д. Теоретические проблемы изучения механизма формирования и преступного проявления хулиганских побуждений: Автореф. дисс... канд. юрид. наук. Л., 1971. С. 12.
8. См.: Погодин И.В. Уголовные дела экстремистской направленности: проблемы гласности судопроизводства // Мировой судья. 2013. № 2. С. 6-11.
9. См.: ЭминовВ., ЕникеевМ. Криминологические проблемы юридической психологии // Уголовное право. 2001. № 2. С. 113.
10. Яни П.С. Квалификация преступлений экстремистской направленности // Российская юстиция.
2011. № 10. С. 11-16.
11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Российская газета. 2011. № 142. 4 июля.
12. См. архив Московского городского суда дело №10-7083/2015 от 16 июня 2015 г. // http://www.mos-gorsud.ru/ (дата обращения: 20 ноября 2015 г.).
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
References
1. Batyukova V.E. Questions about the qualification and delimitation of hooliganism and other crimes committed from hooligan prompting // Education and Law. 2013. № 10 (50). S. 170-196.
2. Batyukova V.E. On the relation between extremist and hooligan motives // laws and regulations. 2015.№3. S.84-86.
3. Borisov S.: Problems of definition and ratios when qualifying the motives of extremist crimes // Criminal Law. 2013. N 6. S. 4-9.
4. Borisov S.V, Zherebchenko A.V Incitement to hatred, hostility, humiliation of human dignity: the problem of the establishment and implementation of criminal liability. The monograph / Ans. Ed. SV Borisov. M .: Law, 2015, p. 110.
5. Gaukhman L.D. Qualification of crimes: the law, theory and practice // JSC «Center YurlnfoR», Moscow, 2010, p.167
6. Danshin I.N. Responsibility for hooliganism on the Soviet criminal law. Kharkiv, 1971. P. 92-93.
7. Ovchinnikov B.D. Theoretical problems of studying the mechanism of the formation and existence of criminal hooliganism: Author. Dis. ... Cand. jurid. Sciences. L., 1971. S. 12.
8. Pogodin I. Criminal cases extremist: the problem of transparency of proceedings // Magistrate. 2013. N 2. P. 6-11.
9. Eminov V., M. Enikeev M. Criminological problems of legal psychology // Criminal Law. 2001. № 2. S. 113.
10. Jani P.S. Qualifications extremist crimes // the Russian justice. 2011. N 10. S. 11-16.
11. Resolution of the Plenum of the Supreme Court from 28 июня 2011 г. N 11 «On judicial practice in criminal cases involving crimes of an extremist nature» // «Russian newspaper», N 142, 04.07.2011.
12. Archive of the Moscow City Court case №10-7083
/ 2015 dated June 16, 2015 .// http://www.mos-gorsud.ru/ (date of treatment: November 20, 2015).
1 См.: ЭминовВ., ЕникеевМ. Криминологические проблемы юридической психологии // Уголовное право. 2001. № 2. С. 113.
2 См.: Овчинников Б.Д. Теоретические проблемы изучения механизма формирования и преступного проявления хулиганских побуждений: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Л., 1971. С. 12.
3 См.: ДаньшинИ.Н. Ответственность за хулиганство по советскому уголовному праву. Харьков, 1971. С. 92-93.
4 См.: БатюковаВ.Е. Вопросы о квалификации и разграничении хулиганства и иных преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений//Образование и право. 2013. №10 (50). С. 170 -196.
5 См.: Батюкова В.Е. О соотношении хулиганского и экстремистского мотивов // Закон и право. 2015. № 3. С. 84-86.
6 См.: Борисов С.В. Проблемы определения содержания и соотношения мотивов при квалификации преступлений экстремистской направленности // Уголовное право. 2013. № 6. С. 4-9; Погодин И.В. Уголовные дела экстремистской направленности: проблемы гласности судопроизводства // Мировой судья. 2013. № 2. С. 6-11; Яни П.С. Квалификация преступлений экстремистской направленности // Российская юстиция. 2011. № 10. С. 11-16.
7 См.: Борисов С.В. Там же.
8 См.: Архив Московского городского суда дело №107083/2015 от 16 июня 2015 г.// http://www.mos-gorsud.ru/ (дата обращения: 20 ноября 2015 г.).
9 См.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика // АО «центр ЮрИнфоР», М., 2010, С. 167.
10 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Российская газета. 2011. 4 июля. № 142.
11 См.: Борисов С.В., Жеребченко А.В. Возбуждение ненависти, вражды, унижение человеческого достоинства: проблемы установления и реализации уголовной ответственности: Монография / Отв. ред. С.В. Борисов. М.: Юриспруденция, 2015. С. 110.
10 глав о мотивации и мотивах. Через призму науки криминологии: Монография // Аванесов Г.А. Изд-во ЮНИТИ, 2015.
Работа посвящена проблемам мотивации и мотивов в тесной связи с личностью и обществом, поведением, другими проблемами, рассматриваемыми в мотивационной сфере. В исследовании акцент делается на криминологию, вопросы, относящиеся к ее предмету. С позиций мотивации и мотивов изучаются также проблемы виктимологии и виктимного поведения, профилактики и прогнозирования в мотивационной сфере.
