CC BY
101
УДК 343.3/.7 ББК 67
ХУЛИГАНСКИЙ И ЭКСТРЕМИСТСКИЙ МОТИВ КАК КОНСТРУКТИВНЫЙ ПРИЗНАК НЕКОТОРЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
ВЕРА ЕВГЕНЬЕВНА БАТЮКОВА,
доцент кафедры «Уголовное право и процесс» ФГОБУВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации»,
кандидат юридических наук, доцент E-mail: Batuykova@yandex.ru; СВЕТЛАНА АЛЕКСАНДРОВНА ГРИМАЛЬСКАЯ, доцент кафедры «Уголовное право и процесс» ФГОБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации»,
кандидат юридических наук E-mail: lana_69_@bk.ru
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право Рецензент: кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя Е.А. Рудовер
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Предпринята попытка определить содержание хулиганского и экстремистского мотивов, разграничить их, поскольку в правоприменительной практике в этой связи часто возникают проблемы, пути решения которых и предлагаются в работе.
Ключевые слова: экстремизм, хулиганство, мотивы совершения преступления.
Annotation. The author seeks to define in her article the contents of hooligan and extremist motives and to delimit these, as the legislative and regulatory compliance practices often encounter related challenges, the ways of addressing which are proposed in the work.
Keywords: Extremism, hooliganism, and motives behind committing a crime.
Изучение норм Особенной части Уголовного кодекса РФ (далее УК РФ), предусматривающих уголовную ответственность за преступления, в которых в качестве конструктивного признака, законодатель предусмотрел экстремистские или хулиганские мотивы, позволяет прийти к выводу о том, что определение их содержания и соотношения вызывает определенные трудности в правоприменительной практике.
Другой проблемой представляется соотношение этих двух мотивов, поскольку при изучении судебной практики достаточно часто можно встретить смешивание этих мотивов.
Третья проблема состоит в квалификации указанных преступлений, когда в качестве кон-
структивного признака предусмотрены указанные мотивы.
Например, 10 сентября 2015 года Таганский суд г. Москвы огласил приговор по резонансному «делу руферов». Евгения Короткова, Александр Погребов, Анна Лепешкина и Алексей Широкожухов, будучи бейсджамперами — любителями парашютного спорта в городе, — 20 августа 2014 года прыгнули с высотки на Котельнической набережной. А кто-то из руферов — любителей забираться на крыши высоких зданий — за несколько часов до этого покрасил ее шпиль и звезду в цвета украинского флага, что прокуратура квалифицировала по ч. 2 ст. 214 УК РФ. В качестве доминирующего мотива был установлен мотив политической, идеологической,
расовой, национальной или религиозной ненависти, или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. В судебном заседании было выяснено, что шпиль и звезду выкрасили из озорства гражданин Украины Григорий Ушивец по прозвищу Мустанг Wanted, который сразу признался в совершении акта вандализма на своей странице в Facebook, и гражданин Российской Федерации В. Подрезов.
В приведенном примере, явно усматривается конкуренция мотива ненависти или вражды и хулиганского мотива, который в данном случае характеризуется озорством и публичностью совершения действий. В том случае, если будет установлено, что мотив ненависти или вражды отсутствует, то содеянное необходимо переквалифицировать на ч. 1 ст. 214 УК РФ.
В российском уголовном праве вопросам вины уделялось большое внимание. Многие положения, касающиеся данного института уголовного права, получили всестороннее освещение в монографической и учебной литературе. Однако, до сих пор уяснение некоторых из них представляют определенные трудности в правоприменительной деятельности, что нередко влечет судебные ошибки1.
На наш взгляд, мотивы совершенных преступлений предполагают два подхода к их изучению. Первый — это собственно мотив конкретного преступления, который является обязательным признаком конкретного состава преступления. Например, при совершении хулиганства, обязательным признаком субъективной стороны является собственно хулиганский мотив, который вызывает грубое нарушение общественного порядка и явное неуважение к обществу. Психологический подход основан на рассмотрении мотива как производной процесса мотивации в связи с вызвавшей его потребностью, целью, конкретной жизненной ситуацией и т.п.2.
Рассматриваемые «экстремистские» мотивы, при совершении конкретных преступлений, как нам представляется, характеризуют мировоззрение личности или группы лиц. Данный мотив может находить свое отражение в различных сферах жизни и характеризоваться в различных действиях и идеях.
Н. Егорова, рассматривая вопрос о введении экстремистских мотивов в уголовно-правовые нормы, обосновано отмечает, что «вполне понятно
стремление законодателя усилить уголовно-правовое противодействие наиболее опасным проявлениям экстремизма. Однако, толкование признака совершения преступления по мотивам политической, идеологической ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы вызывает серьезные вопросы. На наш взгляд, это может затруднить применение уголовно-правовых норм о таких распространенных преступлениях, как убийство, умышленное причинение вреда здоровью различной тяжести, побои, хулиганство и т.д. Недостаточно ясным не только для всего населения России, но и для специалистов в области юриспруденции представляется значение данных мотивов политической, идеологической ненависти или вражды»3.
По мнению некоторых авторов, не все преступления, которые законодатель относит к преступлениям экстремистской направленности, характеризуются «экстремистскими» мотивами. Так, по мнению С.А. Юдичевой норма, предусматривающая уголовную ответственность за организацию экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК РФ), в качестве обязательного признака субъективной стороны предусматривает цель совершения преступления, а не мотив. Указанные цели позволяют отграничить преступление, предусмотренное ст. 282.1 УК РФ от преступления, ответственность за которое установлена ст. 210 УК РФ»4.
Преступления, совершаемые по указанному мотиву, характеризуются тем, что у виновного неприязнь, чувство ненависти к потерпевшему вызваны не какими-либо его личными качествами, а тем, что он принадлежит к определенной нации, расе, религиозной конфессии, политической партии или социальной группе5.
При этом подчеркивается, что мотивы ненависти или вражды могут быть единственными, а могут смешиваться (сочетаться) и с другими мотивами; также отмечается, что в теории уголовного права распространено мнение, что при наличии нескольких побуждений в действиях виновного основное содержание волевого акта всегда определяется каким-то одним — доминирующим (ведущим, основным) мотивом. Остальные мотивы выступают в роли дополнительных, — они могут лишь сопутствовать ведущему мотиву, стимулируя
или затрудняя принятие решения и его реализацию. Разные мотивы могут сочетаться в одном преступлении, однако квалифицировать содеянное следует по статье УК РФ, предусматривающей тот мотив, в пользу которого избран волевой акт и принято решение6.
В научной литературе неоднократно высказывалось мнение о том, что в убийствах и других преступлениях против жизни и здоровья экстремистский мотив чаще всего может конкурировать с такими мотивами, как хулиганские побуждения, корысть, и некоторыми другими, и здесь для правильной квалификации также необходимо выявлять доминиру-
" 7
ющии мотив'.
Логика хулиганского мотива, в отличие от экстремистских, заключается в формуле «не свой», т.е. любой человек, не принадлежащий к «нашей группе», может быть объектом воздействия: судебная практика о применении ст. 213 УК РФ свидетельствует, что хулиганские действия совершаются по незначительным поводам, либо эти поводы выдумываются самими хулиганами: нанесение побоев потерпевшему за то, что он не дал закурить; учине-ние дебоша в магазине за то, что продавец отказался отпустить водки в кредит; за то, что потерпевший был в шляпе и т.д.
По логике же экстремизма «чужой» (потерпевший) выбирается по какому-то признаку — не все подряд, а принадлежащий «к иной, чем наша, группа». Именно поэтому законодатель, определяя его, указывает «на вражду» и «ненависть». В соответствии со своим значением эти термины обозначают одно и то же, — некую непримиримость, неприязнь между людьми, сообществами людей, государствами. Но эта непримиримость возникает на основании восприятия субъектом каких-либо обстоятельств, она формируется, исходя из реалий сегодняшнего дня, можно утверждать, что она привносится зачастую извне. У субъекта, прежде чем он начал совершать какие-либо общественно опасные действия, экстремистский мотив уже сформировался, в отличие от хулиганского, которому присуща спонтанность, внезапность возникновения8.
На основании вышеизложенного представляется необходимым заявить о том, что экстремистские мотивы тесно связаны с хулиганскими мотивами, они могут выступать катализатором для возникно-
вения в определенной ситуации хулиганского мотива, но при этом они не могут подменять собой хулиганский мотив.
Содержание хулиганского и экстремистского мотивов не совпадают. Один из мотивов в действиях лица, совершающего хулиганство должен преобладать: либо собственно хулиганский мотив, либо хулиганский мотив, основанный на экстремистских побуждениях. Именно в этом ключе следует рассматривать складывающуюся практику применения п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ9.
Вместе с этим, представляется необходимым применить несколько иной подход к формулированию действующей редакции ст. 213 УК РФ, чтобы исключить трудности, возникающие в правоприменительной практике и дальнейшие дискуссии по этому поводу. Кроме того, для исключения длительной полемики в части вопроса о том, может ли хулиганство совершаться не из хулиганских побуждений, представляется необходимым указание на хулиганские побуждения как на конструктивный элемент состава хулиганства.
В Постановлении Пленума Верховного суда РФ № 45 от 27 ноября 2007 г. «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» не разъясняется, необходимо ли при совершении хулиганских действий по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ) наличие еще и хулиганского мотива. По нашему мнению, в упомянутой ситуации при отсутствии хулиганского мотива деяние следует квалифицировать не как хулиганство, совершенное по экстремистским мотивам (п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ), а в качестве преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ.
Литература
1. Батюкова В.Е. Вопросы о квалификации и разграничении хулиганства и иных преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений // Образование и право. 2013. № 10 (50). С. 170—196.
2. Батюкова В.Е. О соотношении хулиганского и экстремистского мотивов // Закон и право. 2015. № 3. С. 84—86.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
3. Егорова Н. К вопросу о новых мотивах совершения преступлений // Уголовное право. 2008. № 1. С. 41—44.
4. Капинус О.С. Убийства: мотивы и цели. М., 2004. 312 с.
5. Кунашев А.А. Квалификация преступлений против личности, совершенных по мотивам ненависти или вражды при сочетании с другими мотивами // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2010. № 16. С. 46—49.
6. Платошкин Н.А. Хулиганский мотив и мотив хулиганства // Актуальные проблемы российского права. 2007. № 1. С. 496—503.
7. Потапов Д.П. Преступления экстремистской направленности: проблемы законодательного закрепления // Известия Алтайского государственного университета. 2011. № 2-2. С. 116—120.
8. Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. Саратов, 1987. 186 с.
9. Хотин О.В. О некоторых аспектах насильственной преступности на национальной почве // Вестник Воронежского института МВД России. 2007. № 3. С. 7—9.
10. Шнайдер Л.Г. Преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести в уголовном праве РФ: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 199 с.
11. Юдичева С.А. Уголовная ответственность за организацию экстремистского сообщества и участие в нем. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014. 219 с.
References
1. Batyukova V.E. Questions about the qualification and delimitation of hooliganism and other crimes committed from hooligan prompting // Education and Law. 2013. № 10 (50). S. 170—196.
2. Batyukova V.E. On the relation between extremist and hooligan motives // laws and regulations. 2015. № 3. S. 84—86.
3. Egorova N. On the issue of new motives of crimes // Criminal Law. 2008. № 1. pp 41—44.
4. Kapinus O.S. Murders: motives and objectives. M., 2004. 312 p.
5. Kunashev A.A. Qualification of crimes against the person committed by hatred or enmity in combination with Extended motifs // Bulletin of the Academy of
the Prosecutor General of the Russian Federation. 2010 № 16. P. 46—49.
6. Platoshkin N.A. Naughty motive and the motive of hooliganism // Actual problems of Russian law. 2007. № 1. P. 496—503.
7. Potapov D.P. Extremist crimes: problems of legislative fastening // News of Altai State University. 2011. № 2-2. P. 116—120.
8. Rarog A.I. Wines in the Soviet criminal law. Saratov, 1987. 186 p
9. Hotin O.V Some aspects of violent crime on a national basis // Herald of the Voronezh Institute of the Russian Interior Ministry . 2007. № 3. P. 7—9 .
10. Schneider L.G. Crimes motivated by ethnic , racial or religious hatred or enmity or blood feud in the criminal law of the Russian Federation: Dis. ... Cand. jurid . Sciences. Moscow, 2006. 199 p.
11. Yudicheva S.A. Criminal liability for the organization of an extremist community and participation in it . Dis . ... Cand. jurid. Sciences . M., 2014. 219 p.
1 По результатам проведенного А.И. Рарогом изучения и обобщения уголовных дел, количество судебных ошибок, связанных с неправильным установлением субъективных признаков, составляют от 20 до 50% (см.: Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. Саратов, 1987. С. 7.
2 См.: Платошкин Н.А. Хулиганский мотив и мотив хулиганства // Актуальные проблемы российского права. 2007. № 1. С. 497.
3 Егорова Н. К вопросу о новых мотивах совершения преступлений // Уголовное право. 2008. № 1. С. 41.
4 См.: Юдичева С.А. Уголовная ответственность за организацию экстремистского сообщества и участие в нем. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014. С. 126—127.
5 См., например: Капинус О.С. Убийства: мотивы и цели. М., 2004. С. 115, 116; Шнайдер Л.Г. Преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести в уголовном праве РФ: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 61, 62.
6 См.: Хотин О.В. О некоторых аспектах насильственной преступности на национальной почве // Вестник Воронежского института МВД России. 2007. № 3. С. 7—9; Кунашев А.А. Квалификация преступлений против личности, совершенных по мотивам ненависти или вражды при сочетании с другими мотивами // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2010. № 16. С. 46—49.
7 См., например: Кунашев А.А. Квалификация преступлений против личности, совершенных по мотивам ненависти или вражды при сочетании с другими мотивами // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2010. № 16. С. 46—49; Батюкова В.Е. Вопросы о квалификации и разграничении хулиганства и иных преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений // Образование и право. 2013. №10 (50). С. 170—196.
8 См.: Потапов Д.П. Преступления экстремистской направленности: проблемы законодательного закрепления // Известия Алтайского государственного университета. 2011. № 2. С. 116—120.
9 См.: Батюкова В.Е. О соотношении хулиганского и экстремистского мотивов // Закон и право. 2015. № 3. С. 84—86.
