CC BY
24DOI 10.37523/SUI.2021.72.58.005 УДК 343.35
Кулаков Андрей Владимирович
кандидат юридических наук,
старший научный сотрудник организационно-научного и редакционно-издательского отдела, Самарский юридический институт ФСИН России, 443022, Россия, г. Самара, ул. Рыльская, 24в, e-mail: Kulakov-sui@yandex.ru
Родионова Ольга Рениславовна
старший преподаватель кафедры профессиональных дисциплин,
Самарский юридический институт ФСИН России, 443022, Россия, г. Самара, ул. Рыльская, 24в, е-mail: Olya.rodionov.75@mail.ru
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ОСКОРБЛЕНИЯ СОТРУДНИКА УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ВЛАСТИ
Аннотация. Эффективное выполнение сотрудниками уголовно-исполнительной системы своих функциональных обязанностей невозможно без должного отношения к ним со стороны спецконтингента. Однако данные официальной статистики не внушают оптимизма - с 2017 г. происходит неизменный рост уголовно-правовых деликтов против чести и достоинства (ст. 319 УК РФ), совершенных в отношении сотрудников УИС, достигший к 2020 г. 11,5 % от общего количества преступлений, совершенных в местах лишения свободы.
Оскорбление сотрудников уголовно-исполнительной системы чаще всего происходит на фоне возникающих конфликтных ситуаций с осужденными, недовольными проводимыми в отношении их оперативно-режимными и надзорными мероприятиями, либо с целью дискредитировать сотрудника в глазах осужденных или сослуживцев, либо с помощью публичного оскорбления повысить свой авторитет среди осужденных.
При данных обстоятельствах обеспечение безопасности персонала, в том числе защита их чести и достоинства, уголовно-правовыми средствами приобретает особую актуальность.
В статье авторы указывают на такие проблемные вопросы законодательной регламентации оскорбления сотрудника уголовно-исполнительной системы, как определение неприличной формы выражения, публичность высказывания и форма вины. Данные аспекты, по мнению авторов, требуют дополнительной регламентации.
Ключевые слова: представитель власти, сотрудник уголовно-исполнительной системы, оскорбление, уголовно-правовая охрана.
SOME PROBLEMS OF THE QUALIFICATION OF INSULTS TO A PENAL OFFICER AS A REPRESENTATIVE OF THE AUTHORITIES
Summary. The effective performance of the functional duties by the penal officers is not possible without proper treatment by a special agent. However, the official statistics do not inspire optimism - since 2017, there has been a steady increase in criminal law offenses against honor and dignity (Article 319 of the Criminal Code of the Russian Federation) committed against the penal officers, reaching 11,5 % of the total number of crimes committed in places of liberty deprivation by 2020.
Insulting penal officers most often occurs against the background of emerging conflict situations with convicts who are dissatisfied with the operational regime and supervisory measures carried out against them, either with the aim of discrediting the employee in plain view of convicts or colleagues, or by using public insults to increase their authority among convicts.
In these circumstances, ensuring the safety of personnel, including the protection of their honor and dignity, by criminal legal means becomes particularly relevant.
In the article, the author points out such problematic issues of the legislative regulation of insulting a penal officer as determining the indecent form of expression, the publicity of the statement and the form of guilt. These aspects, in our opinion, require additional regulation.
Keywords: a representative of the government, penal officer, insult, criminal law protection.
Andrey V. Kulakov
Candidate of Law,
Senior Researcher of the Organizational, Scientific, Editorial and Publishing Department,
Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Rylskaya str., 24v, Samara, Russia, 443022, e-mail: Kulakov-sui@yandex.ru
Olga R. Rodionova
Senior Lecturer of the Professional Disciplines Department, Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Rylskaya str., 24v, Samara, Russia, 443022, e-mail: Olya.rodionov.75@mail.ru
© 2021 Кулаков А. В., Родионова О. P.
Деятельность органов власти, эффективное выполнение ими своих функций невозможны без уважения со стороны общества. Это в полной мере касается уголовно-исполнительной системы Российской Федерации (далее - УИС).
Персонал учреждений и органов УИС исполняет свои обязанности в условиях пенитенциарной (криминальной) субкультуры, для которой антигуманная «философия» корысти, быстрого обогащения, вседозволенности, жестокости к «чужим» и более слабым членам общества является неотъемлемым элементом. Существенное место в ней отводится насилию, которое она порождает и без которого существовать не может [1, с.6].
При данных обстоятельствах обеспечение безопасности сотрудников, в том числе защита их чести и достоинства, уголовно-правовыми средствами приобретает особую актуальность. На это обращают внимание и данные официальной статистики (см. рис.), указывающие на неизменный рост с 2017 г. уголовно-правовых деликтов против чести и достоинства (ст. 319 УК РФ), совершенных в отношении сотрудников УИС, достигший к 2020 г. 11,5 % от общего количества преступлений, совершенных в местах лишения свободы [2, с. 24].
Рис. Количество преступлений, совершенных в отношении сотрудников УИС и квалифицированных по ст. 319 УК РФ (по данным информационно-аналитических сборников
основных показателей деятельности УИС)
Несмотря на достаточную разработанность квалификации оскорбления представителя власти, в научной литературе до сих пор ведутся споры по отдельным вопросам.
Термин «оскорбление» можно рассматривать в двух аспектах: как процесс и как результат, при этом способ оскорбления законодательно не закреплен, указывается лишь на неприличную форму его выражения. Указанное обстоятельство дает основание интерпретаторам понимать под данным деянием различные способы его совершения. Чаще всего в специальной литературе указывается на письменную и устную формы. Однако имеют место и иные взгляды.
Так, по мнению И. Е. Сулейманова, способы оскорбления могут быть разнообразными и проявляться «словом или действием» [3, с. 84]. В подтверждение своего мнения автор приводит решение суда: Мичуринским районным судом Тамбовской области был осужден по ст. 319 УК РФ гр. Б., который в алкогольном опьянении подошел к находящемуся при исполнении служебных обязанностей сотруднику полиции С. и в присутствии граждан стал оскорблять его и хвататься за форменную одежду [4].
На возможность оскорбления действием (пощечина, забрасывание предметами и т. д.) указывает и С. В. Тасакова, которая отмечает, что при насильственных действиях целью является причинение физической боли, при оскорблении - унижение чести и достоинства лица [5, с. 399].
На наш взгляд, утверждение И. Е. Сулеймановой несколько не верно. Не отрицая, что помимо названных способов (устно, письменно) оскорбление может быть нанесено конклюдентно -жестами, знаками, символами, отметим: действительно, оскорбление представителя власти достаточно часто сопряжено с применением насилия, в том числе и хватанием за форменную одежду. Однако при данном действии влияние на основной непосредственный объект уголовно -правовой охраны не оказывается.
Вопрос определения неприличной формы выражения обусловил появление в науке уголовного права проблемы определения границы критики и оскорбления. По нашему мнению, если критика в адрес представителя власти выражается в корректной форме, хотя и неприятной, она не умаляет чести и достоинства лица, следовательно, не только не образует состав преступления, но и является движущей силой к совершенствованию процесса управления. Данной позиции придерживается большинство авторов [6, 7].
В научной литературе существуют два подхода к инвективе, подпадающей под правовую квалификацию: широкий и узкий [8, с. 131]. При широком подходе к инвективной лексике относят «языковые единицы с диффамационным потенциалом: вор, мошенник, дерьмократ, фашист» [9, с. 67]. Другая позиция к числу неприличных относит исключительно обсценные слова - табуированные, мат [10].
На наш взгляд, применительно к УИС правы те ученые, которые под неприличной формой выражения понимают, как минимум, нелитературные языковые средства, как максимум - обсцен-ную лексику [11].
В ныне действующей редакции ст. 319 УК РФ обязательным признаком и вызывающим наибольшие споры является публичный характер действий.
Показательным в данном отношении является определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 14 ноября 2006 г. № 11-Д05-103 [12], в соответствии с которым уголовное дело было прекращено за отсутствием в действиях подсудимого гр. Г. состава преступления.
Так, гр. Г., будучи в состоянии алкогольного опьянения, был доставлен в медвытрезвитель, где в присутствии санитарки гр. М. и фельдшера гр. Т. выражался грубой нецензурной бранью в отношении потерпевшего гр. X. - инспектора медвытрезвителя младшего лейтенанта милиции, находившегося в форменной одежде при исполнении служебных обязанностей и оформлявшего учетную документацию для помещения гр. Г. в палату для вытрезвления.
При данных условиях Судебная коллегия не усмотрела в действиях гр. Г. намерений унизить честь и достоинство потерпевшего (представителя власти), то есть сделать высказанные оскорбления достоянием многих лиц.
Наше мнение не соответствует сложившейся судебной практике. Считаем, что, унижая честь и достоинство сотрудника правоохранительного органа в присутствии сослуживцев, виновный стремится подорвать его авторитет персонально, то есть не только в глазах посторонних граждан, но и среди работающих (служащих) в данном органе лиц.
Неприемлема для нас и позиция Е. В. Смолякова, который предлагает исключать признак публичности в действиях инвектора, если они совершаются в присутствии других представителей власти при отсутствии посторонних лиц [13].
По данному вопросу Д. М. Латыпова и К. А. Насреддинова, выступая против исключения признака публичности из ст. 319 УК РФ вследствие его конструктивного характера для данного состава, тем не менее отмечают необходимость пересмотра данного подхода к квалификации оскорбления представителя власти [14, с. 43-44].
Применительно к рассматриваемой теме отметим, что вышеописанная позиция суда делает практически невозможной защиту чести и достоинства сотрудника исправительного учреждения, исполняющего наказания в виде лишения свободы, так как показания сотрудников -свидетелей признаются недопустимыми вследствие их заинтересованности, а осужденные отказываются от дачи показаний из-за опасения мести со стороны виновного. Считаем верными действия прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях спецпрокуратуры г. Куйбышев Новосибирской области, а его позицию при квалификации деяния правильной. В ходе проверки в исправительной колонии строгого режима ФКУ ИК-12 ГУФСИН России по Новосибирской области он усмотрел в действиях осужденного признаки преступления, предусмотренного ст. 319 УК РФ, и направил в орган предварительного следствия постановление для решения вопроса об уголовном преследовании.
Так, по версии следствия, 7 ноября 2019 г. виновный, отбывая наказание на строгих условиях, осознавая, что перед ним находится представитель власти, публично оскорбил грубой нецензурной бранью сотрудника ФСИН России - оперуполномоченного оперативного отдела, прибывшего в помещение отряда совместно с сотрудниками отдела безопасности для пресечения противоправных действий осужденных.
В прокуратуре утверждено обвинительное заключение, а материалы уголовного дела направлены в суд [15].
Считаем данное решение правильным, а содержание признака публичности необходимо раскрыть в постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации.
Следующим спорным вопросом является подход о сознательном допуске или безразличном отношении виновного к последствиям оскорбления - возможности наступления негативной эмоциональной реакции представителя власти. Так, Е. В. Смоляков приводит данные проведенного им исследования, в результате которого 47 % респондентов допустили возможность совершения оскорбления представителя власти с косвенным умыслом [13, а 111].
На наш взгляд, мнение Е. В. Смолякова имеет право на существование и заслуживает внимания.
К. А. Шилов отмечает, что чаще всего оскорбление сотрудников ФСИН России происходит на фоне возникающих конфликтных ситуаций с осужденными, недовольными проводимыми в отношении их оперативно-режимными и надзорными мероприятиями, либо с целью дискредитировать сотрудника в глазах осужденных или сослуживцев, либо с помощью публичного оскорбления повысить свой авторитет среди осужденных [16, с. 268].
Считаем, что в данных объективных условиях виновный, осознавая общественную опасность своего действия, тем не менее, находясь в стрессовой ситуации, может относиться к последствиям и безразлично.
На возможность совершения преступлений с формальным составом в форме косвенного умысла и легкомыслия указывают А. Ю. Ширяев [17] и Т. В. Кондрашова [18].
В частности, Т. В. Кондрашовой отмечается, что, несмотря на устоявшееся в доктрине уголовного права мнение о включении в интеллектуальный момент формальных преступлений лишь осознание общественной опасности, некоторые из них характеризуются сложной объективной стороной, включающей не только поведение виновного, но и других лиц (потерпевших или третьих лиц).
Поддерживая данную точку зрения применительно к рассматриваемому составу, отметим, что при оскорблении недостаточно лишь неприличной формы высказывания, необходимо, чтобы сущность данного высказывания была воспринята как потерпевшим, так и третьими лицами.
Кроме осознания противоправности своего деяния виновное лицо должно понимать, что его высказывания адресованы именно сотруднику УИС, и высказывания должны быть персонифицированы.
Так, Е. В. Волкунович и В. И. Морозов приводят практический пример, когда осужденный В. в этапном помещении областной больницы УФСИН России по Тюменской области оскорбил грубой нецензурной бранью дежурного врача учреждения майора внутренней службы Н., которая исполняла свои обязанности, однако, была одета в медицинский халат, а не в форму сотрудника УИС. В связи с этим следственными органами в возбуждении уголовного дела было отказано, так как осужденный не мог идентифицировать дежурного врача как сотрудника УИС [19, с.10].
Д. М. Латыпова и Е. С. Увакина по данному вопросу замечают, что нецензурные выражения должны быть обращены к конкретному сотруднику, а не характеризовать представителей администрации в целом [20], то есть сознанием виновного должно охватываться конкретное лицо -сотрудник учреждения УИС.
Приведенные точки зрения дают основание считать, что отношение виновного при совершении оскорбления сотрудника УИС к последствиям может выражаться сознательным их допуском или безразличным к ним отношением, при этом виновный помимо общественной опасности своего действия должен осознавать факт оскорбления именно представителя власти.
Таким образом, в качестве проблемных аспектов законодательной регламентации оскорбления сотрудника уголовно-исполнительной системы необходимо выделить вопросы определения неприличной формы выражения, публичности высказывания и формы вины. Данные аспекты, на наш взгляд, требуют дополнительной регламентации.
Библиографический список
1. Совершенствование мер по борьбе с влиянием пенитенциарной субкультуры в местах лишения свободы: методические рекомендации. М.: НИИ ФСИН России, 2019. 40 с.
2. Основные показатели деятельности уголовно-исполнительной системы. Январь-декабрь 2020 г.: информационно-аналитический сборник. Тверь, 2021. 386 с.
3. Сулейманова И. Е. О защите чести и достоинства представителей власти в сфере порядка управления // Правовое государство: теория и практика. 2016. № 1 (43). С. 82-85.
4. Приговор Мичуринского районного суда Тамбовской области по делу № 19385/2013 [Электронный ресурс]. URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 21.03.2021).
5. Тасакова С. В. Оскорбление личности (уголовно-правовой и нравственный аспекты) // Системность в уголовном праве: материалы II Российского конгресса уголовного права. М., 2007. С. 397-399.
6. Кизилов А. Ю. Уголовно-правовое обеспечение управленческой деятельности представителей власти: дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2002. 204 с.
7. Брагина А. Г. Уголовная ответственность за оскорбление представителя власти: дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2006. 236 с.
8. Иваненко Г. С. Инвектива / оскорбление: аспекты квалификации в экспертной практике // Вестник Кемеровского государственного университета. 2016. № 3. С. 129-135.
9. Бельчиков Ю. А. Инвективная лексика в контексте некоторых тенденций в современной русской речевой коммуникации // Филологические науки. 2002. № 4. С. 66-74.
10. Стернин И. А. Оскорбление и неприличная языковая форма как предмет лингвистической экспертизы (бытовое и юридическое понимание) // Антропотекст-1: сборник научных статей, посвященных 60-летию профессора Николая Даниловича Голева: в 2 т. Томск, 2006. С. 339-353.
11. Араева Л. А., Осадчий М. А. Проблемы судебно-лингвистической экспертизы в рамках дел о защите чести и достоинства о клевете и оскорблении // Российский юридический журнал. 2006. № 2. С. 86-94.
12. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 14 ноября 2006 г. № 11-Д05-103 [Электронный ресурс]. URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/1256535/#1256535 (дата обращения: 21.02.2021).
13. Смоляков Е. В. Уголовно-правовое противодействие преступлениям, посягающим на здоровье, честь и достоинство представителя власти: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2015. 182 с.
14. Латыпова Д. М., Насреддинова К. А. Преступления против чести и достоинства, совершенные в отношении сотрудника исправительного учреждения // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2019. № 4. С. 40-44.
15. В Куйбышеве спецпрокуратура в суд направила уголовное дело об оскорблении сотрудников ФСИН России [Электронный ресурс] // Официальный сайт прокуратуры Новосибирской области. URL: http://prokuratura-nso.ru/news/news_10422.html (дата обращения: 23.02.2021).
16. Шилов К. А. К вопросу об уголовной ответственности за оскорбление сотрудника ФСИН России как представителя власти // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2019. № 11. С. 268-272.
17. Ширяев А. Ю. О возможности косвенного умысла в преступлениях с формальным составом // Российский юридический журнал. 2016. № 5 (110). С. 150-155.
18. Кондрашова Т. В. К вопросу о возможности косвенного умысла и легкомыслия в формальных составах преступлений // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2008. № 2. С. 36-40.
19. Волкунович Е. В., Морозов В. И. Проблемы привлечения к уголовной ответственности за оскорбление сотрудников ФСИН России при исполнении ими своих должностных обязанностей // Уголовное наказание в России и за рубежом: проблемы назначения и исполнения: сборник материалов Международной научно-практической конференции (к 60-летию принятия ООН Минимальных стандартных правил обращения с заключенными). Вологда: Вологодский институт права и экономики ФСИН России, 2016. С. 10.
20. Латыпова Д. М., Увакина Е. С. Особенности квалификации оскорбления сотрудника УИС //NOVAINFO.RU. 2018. № 77. Т.1. С. 254-257.
References
1. Sovershenstvovanie mer po bor'be s vliyaniem penitenciarnoj subkul'tury v mestah lisheniya svobody: metodicheskie rekomendacii [Improving measures to combat the influence of the penitentiary subculture in places of deprivation of liberty: methodological recommendations]. Moscow, 2019, 40 p. [in Russian].
2. Osnovnye pokazateli deyatel'nosti ugolovno-ispolnitel'noj sistemy yanvar'-dekabr' 2020 g.: informacionno-analiticheskij sbornik. [Key performance indicators of the penitentiary system January-December 2020]. Tver', 2021, 386 p. [in Russian].
3. Sulejmanova I. E. O zashchite chesti i dostoinstva predstavitelej vlasti v sfere poryadka upravleniya [About protection of honor and dignity of representatives of the power in the sphere of the order of management]. Pravovoe gosudarstvo: teoriya i praktika [The Rule of law: theory and practice], 2016, no. 1 (43), pp. 82-85 [in Russian].
4. Prigovor Michurinskogo rajonnogo suda Tambovskoj oblasti po delu no. 19385/2013 [Verdict of the Michurinsky District Court of the Tambov region in case no. 19385/2013]. URL: https://sudact.ru/ (Accessed: 21.03.2021) [in Russian].
5. Tasakova S. V. Oskorblenie lichnosti (ugolovno-pravovoj i nravstvennyj aspekty) [Personal insult (criminal-legal and moral aspects)]. Sistemnost' v ugolovnom prave: materialy II Rossijskogo kongressa ugolovnogo prava [Sistemnost ' v kriminalnom pravo: materials of the II Russian Congress of Criminal Law]. Moscow, 2007, pp. 397-399 [in Russian].
6. Kizilov A. Yu. Ugolovno-pravovoe obespechenie upravlencheskoj deyatel'nosti predstavitelej vlasti. Diss. kand. yurid. nauk [Criminal and legal support for the management activities of government officials. Candidate's of Law thesis]. Ul'yanovsk, 2002, 204 p. [in Russian].
7. Bragina A. G. Ugolovnaya otvetstvennost' za oskorblenie predstavitelya vlasti. Diss. kand. yurid. nauk [Criminal liability for insulting a representative of the government. Candidate's of Law thesis]. Krasnoyarsk, 2006, 236 p. [in Russian].
8. Ivanenko G. S. Invektiva / oskorblenie: aspekty kvalifikacii v ekspertnoj praktike [Invective / insult: aspects of qualification in expert practice]. VestnikKemerovskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Kemerovo State University], 2016, no. 3, pp. 129-135 [in Russian].
9. Bel'chikov Yu. A. Invektivnaya leksika v kontekste nekotoryh tendencij v sovremennoj russkoj rechevoj kommunikacii [Invective Vocabulary in the Context of some Trends in Modern Russian Speech Communication]. Filologicheskie nauki [Philological sciences], 2002, no. 4, pp. 66-74 [in Russian].
10.Sternin I. A. Oskorblenie i neprilichnaya yazykovaya forma kak predmet lingvisticheskoj ek-spertizy (bytovoe i yuridicheskoe ponimanie) [Insult and Indecent Language Form as a Subject of Linguistic Expertise (domestic and Legal Understanding)]. Antropotekst-1: sbornik nauchnyh statej, posvyashchennyh 60-letiyu professora Nikolaya Danilovicha Goleva [Antropotekst-1: collection of scientific articles dedicated to the 60th anniversary of Professor Nikolai Danilovich Golev]. Tomsk, 2006, pp. 339-353 [in Russian].
11.Araeva L. A., Osadchij M. A. Problemy sudebno-lingvisticheskoj ekspertizy v ramkah del o zashchite chesti i dostoinstva o klevete i oskorblenii [Problems of forensic linguistic expertise in cases of protection of honor and dignity of libel and insult]. Rossijskij yuridicheskij zhurnal [Russian Law Journal], 2006, no. 2, pp. 86-94 [in Russian].
12.Opredelenie Sudebnoj kollegii po ugolovnym delam Verhovnogo Suda RF ot 14 noyabrya 2006 g. no. 11-D05-103 [Ruling of the Judicial Board for Criminal Cases of the Supreme Court of the Russian Federation no. 11-D05-103 of November 14, 2006]. URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/1256535/#1256535 (Accessed: 21.02.2021) [in Russian].
13.Smolyakov E. V. Ugolovno-pravovoe protivodejstvie prestupleniyam, posyagayushchim na zdorov'e, chest' i dostoinstvo predstavitelya vlasti. Diss. kand. yurid. nauk [Criminal-legal counteraction to crimes that infringe on the health, honor and dignity of a representative of the government. Candidate's of Law thesis]. Krasnodar, 2015, 182 p. [in Russian].
14.Latypova D. M., Nasreddinova K. A. Prestupleniya protiv chesti i dostoinstva, sovershennye v otnoshenii sotrudnika ispravitel'nogo uchrezhdeniya [Crimes against honor and dignity committed against a correctional officer]. Vedomosti ugolovno-ispolnitel'noj sistemy [Vedomosti of the penitentiary system], 2019, no. 4, pp. 40-44 [in Russian].
15.V Kujbysheve specprokuratura v sud napravila ugolovnoe delo ob oskorblenii sotrudnikov FSIN [In Kuibyshev, the special prosecutor's office sent a criminal case to the court on insulting employees of the Federal Penitentiary Service]. Oficial'nyj sajt prokuratury Novosibirskoj oblasti [The official website of the Prosecutor's Office of the Novosibirsk region]. URL: http://prokuratura-nso.ru/news/news_10422.html (Accessed: 21.02.2021) [in Russian].
16.Shilov K. A. K voprosu ob ugolovnoj otvetstvennosti za oskorblenie sotrudnika FSIN Rossii kak predstavitelya vlasti [On the issue of criminal liability for insulting an employee of the Federal Penitentiary Service of Russia as a representative of the authorities]. Gumanitarnye, social'no-ekonomicheskie i obshchestvennye nauki [Gumanities, Socio-economic and Social Sciences], 2019, no. 11, pp. 268-272 [in Russian].
17.Shiryaev A. Yu. O vozmozhnosti kosvennogo umysla v prestupleniyah s formal'nym sostavom [On the possibility of indirect intent in crimes with a formal composition]. Rossijskij yuridicheskij zhurnal [Russian Legal Journal], 2016, no. 5 (110), pp. 150-155 [in Russian].
18.Kondrashova T. V. K voprosu o vozmozhnosti kosvennogo umysla i legkomysliya v for-mal'nyh sostavah prestuplenij [On the question of the possibility of indirect intent and frivolity in the formal elements of crimes]. Vestnik instituta: prestuplenie, nakazanie, ispravlenie [Bulletin of the Institute: crime, punishment, correction], 2008, no. 2, pp. 36-40 [in Russian].
19.Volkunovich E. V., Morozov V. I. Problemy privlecheniya k ugolovnoj otvetstvennosti za oskorblenie sotrudnikov FSIN Rossii pri ispolnenii imi svoih dolzhnostnyh obyazannostej [Problems of bringing to criminal responsibility for insulting employees of the Federal Penitentiary Service of Russia in the performance of their official duties]. Ugolovnoe nakazanie v Rossii i za rubezhom: problemy naznacheniya i ispolneniya: sbornik materialov mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj kon-ferencii (k 60-letiyu prinyatiya OONMinimal'nyh standartnyh pravil obrashcheniya s zaklyuchennymi) [Criminal punishment in Russia and abroad: problems of appointment and execution: a collection of materials of the International Scientific and Practical Conference (to the 60th anniversary of the adoption of the UN Minimum Standard Rules for the Treatment of Prisoners)]. Vologda, 2016, pp. 7-11 [in Russian].
20.Latypova D. M., Uvakina E. S. Osobennosti kvalifikacii oskorbleniya sotrudnika UIS [Features of the qualification of insults to a police officer]. NOVAINFO.RU [NOVAINFO.RU], 2018, no. 77, t. 1, pp. 254-257 [in Russian].
