CC BY
447
Л.Е. Васильев'
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИКИ МИРОВЫХ ДЕРЖАВ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Аннотация. Проанализировав геополитическую ситуацию в Центральной Азии в целом, автор рассматривает политику основных мировых акторов в регионе (США, Китая, ЕС, Японии), а также стран, соседствующих с Центральной Азией (Афганистан, Иран, Пакистан), отмечая сложность современной политико-экономической ситуации и расстановки сил в ЦА.
Ключевые слова: Центральная Азия, политическая и экономическая ситуация, США. Китай, ЕС, Япония, Афганистан, Иран, Пакистан.
1. Геополитическая ситуация в Центральной Азии
Центрально-Азиатский регион (ЦАР) занимает важное геостратегическое положение. Географически он обеспечивает кратчайшую связь Кавказа и Среднего Востока со странами Восточной Азии, юга и севера континента. Вследствие этого из ЦАР удобно контролировать как транзитные пути, так и глубинные тыловые районы крупнейших государств Азии — Китая, Индии и России. В современных условиях значение региона су-
* Васильев Леонид Евгеньевич, с.н.с. Центра стратегических проблем Северо-Восточной Азии и ШОС ИДВ РАН.
щественно возросло и в геоэкономическом плане. Наличие залежей нефти и газа, запасов урана, золота, других цветных металлов и редкоземельных элементов в сочетании с удобством прокладки международных коммуникаций привлекает многие мировые державы.
Политика стран Запада в отношении региона, впрочем, как и государств Востока, всегда была направлена на обеспечение своих приоритетных интересов. Необходимо отметить, что защита традиционных западных ценностей — демократии и прав человека — уже не является для Запада приоритетной задачей в Центральной Азии (ЦА), а используется лишь как средство для соблюдения своих экономических и политических интересов. Однако многие проходящие в ЦАР процессы рассматриваются западными политиками с выгодной для них точки зрения, что ведет иногда к искажению действительности и формированию ложных стереотипов.
Исходя из складывающейся обстановки, центральноазиат-ские государства, образовавшиеся в конце XX века после распада СССР, приняли на «вооружение» принцип многовекторности внешней политики. Выбор этого принципа и соответствующей ему стратегии во многом был обусловлен неподготовленностью России к выработке собственной адекватной сложившейся ситуации политики в отношении развития сотрудничества с цен-тральноазиатскими государствами. Кроме того, в тот же период происходило становление стран ЦАР как независимых субъектов международных отношений (МО), с явным намерением каждой из них самоутвердиться и занять определенное положение в мировом сообществе. Международные отношения в ЦА, даже двусторонние, довольно часто приобретали и приобретают многосторонний характер, предусматривающий участие в них (официальное или неофициальное) других региональных и внерегио-нальных акторов.
Анализируя политику, проводимую в регионе мировыми державами, можно сделать вывод, что основными факторами, негативно влияющими на ситуацию в ЦАР, являются:
• стремление ряда стран обеспечить лидирующие позиции в регионе с целью установления эффективного контроля над возможным развитием формирующейся политической ситуации;
• борьба за право обладания ресурсами региона, а также за контроль над стратегическими межрегиональными коммуникациями;
• соперничество за права поставок в регион оружия и военной техники, а также за возможность осуществлять материально-техническое обеспечение вооруженных сил центральноази-атских государств;
• конкуренция за влияние на лидеров государств ЦАР;
• стремление обеспечить контроль над стратегическими отраслями промышленности государств региона;
• соперничество на культурно-образовательном пространстве с попытками овладеть умами местной молодежи.
Следует также отметить, что регион играет важную роль в области международной безопасности. Специфика географического положения, с одной стороны, делает его сравнительно легкодоступным объектом для нападения исламских экстремистов с южного и юго-западного направлений, а с другой — регион является территориальным «буфером», защищающим от этих же экстремистов такие страны, как Россия и Китай. Кроме того, практически во всех государствах региона значительные группы населения разделяют идеи сепаратизма, исламского экстремизма и используют для достижения своих целей методы и способы террористической борьбы.
Необходимо отметить, что государства Центральной Азии могут устойчиво развиваться и интегрироваться в региональное и мировое сообщество только при условии стабильности и геополитического равновесия в ЦАР. К возможным внешнеполитическим факторам ухудшения политической ситуации в регионе можно отнести также:
1. Разнонаправленность взглядов руководства центральноа-зиатских государств в определении стратегических приоритетов развития, что существенно затрудняет процессы региональной интеграции.
2. Соперничество в решении общерегиональных вопросов с целью получения именно для своей страны максимальных дивидендов, что приводит к установлению барьеров в торговле, препятствий при пересечении границ друг друга, а также вы-
зывает межнациональную напряженность, недоверие и конфликты.
3. Различный уровень экономического развития государств региона, что снижает эффективность решения общих для ЦАР задач.
4. Соседство нестабильных Афганистана и Пакистана, сохраняющаяся угроза проникновения в регион значительных групп исламских экстремистов, а также наличие сепаратистских и экстремистских движений на территориях самих центральноа-зиатских государств.
5. Возможность превращения Центральной Азии в одну из мировых «горячих точек» в случае обострения соперничества мировых держав в регионе со всеми вытекающими отсюда последствиями.
2. Политика основных мировых акторов в регионе
2.1. Политика США
Как уже отмечалось выше, ЦАР на сегодняшний день представляет огромный интерес как для региональных, так и для географически отдаленных от него стран. Обеспечив себе определенные геополитические преимущества в регионе, государство или группа государств получит не только приоритетный доступ к энергетическим богатствам ЦА, но и создаст предпосылки для более полного обеспечения своих целей и интересов. Одним из основных акторов, решающих такие задачи в Центральной Азии, являются Соединенные Штаты.
Суть их политики можно выразить известной фразой У. Черчилля, произнесенной им еще в 1919 г.: «Центральная Азия — это та дойная корова, которая еще дожидается своего крокоди-ла»1. Сейчас на роль такого «крокодила» претендуют США, которые в соответствии с внешнеполитической доктриной, провозглашенной американским руководством в 2002 г., принимают самостоятельные решения и осуществляют упреждающие действия в том случае, если ими выявляется угроза для амери-
канской безопасности. Этой доктриной не исключается проведение военных операций, мотивированных любым проявлением агрессивности против США. При обнаружении таких проявлений их оценка становится прерогативой самих Соединенных Штатов2. Таким образом, исходя из внешнеполитической линии Вашингтона, можно утверждать, что любые политические процессы в суверенных государствах ЦАР будут рассматриваться исключительно через призму интересов США.
К основным направлениям реализации государственных интересов Соединенных Штатов в Центральной Азии следует отнести:
1. Обеспечение военного присутствия в регионе, которое является важнейшим фактором, способствующим усилению политических и экономических позиций США в мире. Кроме того, размещение военных баз в ЦАР рассматривается Вашингтоном как реальный рычаг воздействия на сопредельные с регионом государства.
2. Противодействие усилению влияния России, КНР и Ирана в Центральной Азии дает стратегические возможности для сдерживания и ограничения влияния РФ и Китая в мировой политике.
3. Установление стабильного и сильного проамериканского режима в Афганистане в целях обеспечения стратегического плацдарма для расширения геополитического влияния США на северном, южном и западном направлениях.
4. Расширение доступа к энергетическим ресурсам региона, а также реализация трубопроводных и транспортно-коммуника-ционных проектов в южном и западных направлениях, проводимая в русле общей политики Вашингтона по лишению России возможностей транспортировки энергоресурсов централь-ноазиатских и прикаспийских государств.
Идеологическим обоснованием современной политики США в Центральной Азии стала разработанная Ф.Старом в 2005 г. «Концепция Большой Центральной Азии (БЦА)», появившаяся после того, как государства ШОС выступили в Астане с известным заявлением об американских военных базах в ЦАР. Основная суть разработанной концепции — создание форума
«Партнерство по сотрудничеству и развитию БЦА», в который должны войти США, центральноазиатские государства и Афганистан без России, Китая, Ирана и Пакистана. Таким образом, должна быть создана новая региональная организация под эгидой США, альтернативная Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).
Дальнейшим этапом реализации американской стратегии в регионе должно стать объединение «Большой Центральной Азии» с «Большой Южной Азией», что позволит создать «южный» энергетический и транспортный коридор для централь-ноазиатских государств, обеспечивающий их выход на мировые рынки в обход России. При этом решается триединая задача: привлечение дополнительных ресурсов для решения афганской проблемы, диверсификация путей транспортировки энергоресурсов ЦАР и Каспийского региона в обход России и Китая и получение дополнительных рычагов воздействия на политику Индии и Пакистана. В более отдаленной перспективе, по мнению Вашингтона, должно произойти аналогичное объединение БЦА с «Большим Ближним Востоком».
Таким образом, суть политики США — связать в единое военно-стратегическое и геополитическое целое Центральную Азию, Афганистан, Ближний Восток, Индию и Пакистан, и весь этот регион поставить под свой контроль, тем самым максимально сократить влияние России, Китая и Ирана в этой части света.
Можно предположить, что основой политики США по реализации концепции БЦА станут следующие их действия:
Первое. Соединенные Штаты будут поддерживать возможные проекты транспортировки энергоресурсов из Центральной Азии без участия России. Кроме того, Вашингтон будет проводить политику поощрения транснациональных корпораций, работающих в ЦАР, к диверсификации транзитных маршрутов углеводородов из региона. Например, уже 13 июня 2006 г. в Стамбуле под эгидой США прошел форум «Электричество через границы», на котором были представлены новые инфраструктурные проекты в области энергетики. Участниками форума стали представители всех центральноазиатских государств, а
также Афганистана, Пакистана и Турции. Представители России и Китая на форум приглашены не были.
Второе. США длительное время будут использовать миф об «огромных» запасах энергоресурсов в Центральной Азии, которых, по оценкам многих аналитиков и специалистов, в реальности значительно меньше, чем, например, на Ближнем Востоке или в России. Так, по некоторым оценкам, объем запасов нефти и газа в ЦАР не превышает 2—3 % мировых3. Этот миф необходим американцам для того, чтобы морально оправдать в глазах мирового сообщества необходимость своего военного присутствия в регионе (призванного решать совершенно иные геополитические цели) фактом существования в общем-то легитимной конкуренции на рынке мировых энергоресурсов. Как считают некоторые аналитики, США уже никогда не уйдут из Центральной Азии. Даже в случае полного вывода своих воинских формирований из региона они предпримут все меры, чтобы сохранить возможность их свободного возвращения и обеспечения эффективного контроля над обстановкой в ЦА.
Третье. Вашингтон в основном будет делать упор на развитие двусторонних отношений с центральноазиатскими государствами, активно применяя метод «кнута и пряника», т. е. стимулируя лояльные ему режимы и зачисляя в «мировые изгои» — нелояльные. Отношения с конкретной страной, скорее всего, будут выстраиваться в зависимости от того, готова ли она предоставить свои территории под базы США в случае «чрезвычайных обстоятельств». Сотрудничество в сфере экономики предполагается направить на развитие торговли и производства сельскохозяйственной продукции, а также транспортной инфраструктуры для энергоресурсов. Будут предприниматься попытки расширения и углубления отношений в военной сфере, области безопасности и борьбы с терроризмом. При этом США будут стремиться не только обеспечить постоянное пребывание своих воинских контингентов на территории центральноазиат-ских государств, но и установить контроль над охраной государственных границ в регионе, а также над подготовкой кадров для силовых структур. Тем самым предпринимаются попытки экономически и военно-политически законсервировать ситуацию в
государствах с лояльными режимами и обеспечить их длительную зависимость от США.
Четвертое. После относительно неудачных попыток осуществления «цветных революций» в Киргизии и Узбекистане (которое прямо соответствовало государственным интересам США), а также выдвижения требований о выводе американских военных баз с территории этих стран Соединенные Штаты постараются вести более гибкую политику в двусторонних отношениях с ними, сделав основной упор на совместном противостоянии исламскому экстремизму и предоставлении экономических преференций правящим режимам в случае их лояльности США. Аналогичную политику Вашингтон будет проводить и в отношениях с другими центральноазиатскими государствами. При этом следует учитывать то, что американцы вовсе не отказались от «цветных революций» и будут продолжать политическую линию на смену режимов, которые их не устраивают. Распространение «американской модели демократии» в этом случае будет преподноситься как альтернатива религиозно-экстремистским идеям.
Обобщая, можно отметить следующее. Экспорт демократии и создание цивилизованного гражданского общества в настоящее время не является самоцелью политики США в Центральной Азии. Это лишь инструмент для решения определенных геополитических задач, которым отданы приоритеты во внешнеполитической деятельности Вашингтона. Финансовая и экономическая помощь США центральноазиатским государствам покрывает лишь небольшую часть насущных потребностей последних. Более того, создается впечатление, что подобное содействие со стороны Вашингтона направлено лишь на то, чтобы склонить эти государства к выполнению определенных условий, соответствующих американским интересам, и не решает реальные экономические проблемы региона.
В заключение следует отметить, что в начале ноября 2008 г. заместитель помощника госсекретаря США по Южной и Центральной Азии Дж. Крол заявил журналистам, что политика США в Центральной Азии не претерпит серьезных изменений в период президентства Б. Обамы. «Я не думаю, что будут карди-
нальные изменения политики США в Центральной Азии. — Я не вижу в этом плане больших разногласий между демократами и республиканцами»4.
2.2. Политика Китая
Центральная Азия стала первым регионом после Юго-Восточной Азии, в котором Пекин обозначил цель: закрепление и наращивание своего политического и экономического присутствия. Именно здесь Китай добился своего признания в качестве регионального актора5. Хотя по заявлениям китайского руководства, основными стратегическими направлениями внешней политики КНР являются южное (Тайвань) и восточное (США и Япония), однако Центральная Азия, находящаяся на северо-западе, рассматривается в качестве своеобразного тыла Поднебесной.
Важность этого региона для Китая определяется следующими факторами:
1. ЦАР имеет и, скорее всего, будет иметь на длительную перспективу существенное значение с точки зрения обеспечения внешней и внутренней безопасности Китая. Слабость цен-тральноазиатских государств, активная деятельность на их территории сепаратистских и исламских экстремистских организаций, их общая граница с Афганистаном и, наконец, наличие сепаратистских настроений в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) еще долгое время будет вынуждать пекинское руководство уделять серьезное внимание сотрудничеству с государствами региона в сфере безопасности.
2. Энергетическая составляющая в отношениях с государствами Центральной Азии в условиях быстрого роста китайской экономики также крайне важна для КНР. Это обусловлено близостью региона к территории Китая, а следовательно, возможностью существенного снижения затрат на транспортировку энергоресурсов. Причем, по мере истощения запасов нефти и газа на территории самого Китая значение данного фактора будет возрастать.
3. Учитывая тот факт, что основной вектор развития Китая на долгосрочную перспективу направлен на превращение его в гло-
бальную мировую державу XXI века, геополитическая составляющая его международной деятельности, обеспечивающая достижение поставленной цели, должна быть представлена во всех регионах мира, где действуют основные мировые акторы — США, Евросоюз, Япония, Россия, Индия и другие. ЦАР — именно такой регион.
4. В ситуации, когда военное присутствие США и НАТО в Центральной Азии и Афганистане приняло долгосрочный характер, Китай должен учитывать, что в случае обострения обстановки в других близлежащих регионах мира, таких, как Тайвань, Юго-Восточная Азия, Тибет и т. п., ЦАР может стать плацдармом для нанесения ударов по его территории. Поэтому пекинское руководство вынуждено постоянно держать ситуацию под контролем и прилагать усилия для недопущения военной экспансии США и НАТО в ЦАР.
Укрепление позиций Китая в Центральной Азии в последнем десятилетии прошлого века было обусловлено следующими обстоятельствами:
• обретением суверенитета и государственности бывшими среднеазиатскими республиками СССР и Казахстаном;
• особенностями российской внешнеполитической активности в этот период, когда ее основной вектор был направлен на выстраивание отношений с Западом, а политика в отношении Центральной Азии практически была пущена на самотек;
• опасением молодых центральноазиатских государств, вызванным возможностью проявления имперских амбиций России, что спровоцировало их стремление использовать Китай в качестве противовеса РФ;
• географической близостью и исторической связью региона с Китаем еще со времен Великого шелкового пути, а также наличием культурных, родовых и семейных связей национальных меньшинств, проживающих в северо-западных районах КНР и на территориях центральноазиатских государств;
• эффективным решением пограничных проблем между Китаем и государствами региона, а также их тесными контактами по обеспечению безопасности в пограничных районах;
• растущей экономической мощью КНР и возможностью получения центральноазиатскими государствами китайской финансовой и другой помощи для развития собственных экономик;
• общей целью России и Китая — не допустить доминирования США в Центрально-Азиатском регионе.
В настоящее время Китай с достаточной степенью легитимности утвердился в ЦАР, наладил довольно успешные политические и экономические связи с государствами региона как в рамках ШОС, так и вне ее. Причем Пекин постоянно подчеркивает, что признает «особые интересы» России в этом регионе, не стремится к господству в нем и не пытается вмешиваться во внутренние дела соседей. Возможно, только на первом этапе своего проникновения в Центральную Азию, Китай испытывал какие-либо иллюзии по поводу возможного усиления своего влияния в ней, однако следует заметить — он никогда не шел на прямое противостояние с Россией, признавая ее особый статус в ЦАР.
Современные реалии говорят о том, что Китай строит свою политику в регионе исходя из холодного экономического расчета: принцип «мягкой силы» является его важнейшим дипломатическим принципом. В Казахстане, Узбекистане и Туркменистане Китай проявляет интерес в основном к нефтегазовой сфере, а в Киргизии и Таджикистане — к водно-энергетической и транспортно-коммуникационной. Однако экономическая мощь КНР и ее людские ресурсы могут сыграть определяющую роль в достижении китайского доминирования в Центральной Азии в будущем.
Среди основных направлений современной политики Китая в Центральной Азии можно выделить следующие:
• поддержание стабильности в регионе, содействие его экономическому развитию;
• обеспечение дружеских двусторонних и многосторонних связей государств и безопасности в приграничных районах;
• недопущение монопольного доминирования в регионе какой-либо страны, особенно, недружественной КНР;
• обеспечение открытости энергетических и других ресурсов ЦАР для экономики Китая;
• создание предпосылок для возможного усиления китайского влияния в регионе.
Следует подчеркнуть также некоторые немаловажные аспекты политики КНР в Центральной Азии, которые в обозримом будущем могут существенно сказаться на ее положении в ЦАР. В настоящее время в международных делах Пекин придерживается принципа «не становиться головой», т. е. не принимать на себя бремя лидерства. Кроме того, Китай предпочитает участвовать не в альянсах и военных блоках, а строить двусторонние отношения по принципу стратегического партнерства (Россия, ЕС, АСЕАН и т. д.). Это дает ему право не брать на себя жестких обязательств. Однако нет сомнений в том, что по мере возрастания экономической и военной мощи КНР этот принцип будет пересмотрен.
Кроме того, как и в других регионах мира, где Китай уже обозначил свои государственные интересы и готовность их защищать, например, в Юго-Восточной Азии, он строит свою внешнеэкономическую деятельность с ярко выраженным стремлением на длительный срок «законсервировать» государства, получающие китайские инвестиции, в положении его сырьевых придатков. Так, основные китайские инвестиции в эти страны в основном направляются на развитие сырьевых отраслей и путей транспортировки энергоресурсов в Китай. Причем, Пекин прилагает все усилия, чтобы не допустить на свои рынки широкий круг товаров, за исключением сырья, финансового капитала, высокотехнологичной продукции и оружия.
Стремясь разрешить свои опасения по поводу нахождения на территории ЦАР американских военных баз и баз НАТО, китайские политики постоянно подчеркивают, что это военное присутствие противоречит, в первую очередь, интересам Москвы, а китайские интересы в ситуации, пока эти базы используются только для антитеррористической операции в Афганистане, не страдают. В этом проявляется скрытая надежда на активное противодействие Москвы военной экспансии Вашингтона. Здесь явно прослеживается попытка «убить двух зайцев» — руками России вытеснить военный контингент США и НАТО из
Центральной Азии и не допустить сближения РФ и США, опасного для интересов Китая в долгосрочной перспективе.
2.3. Основные приоритеты политики других мировых держав
в Центральной Азии
Политика Евросоюза (ЕС) в Центральной Азии в целом совпадает с политикой США, но имеет и некоторые особенности. Так, экономическое и гуманитарное сотрудничество со странами региона осуществляют структуры ЕС, а сотрудничество в сфере безопасности — структуры Североатлантического альянса.
На реализацию своей стратегии в Центральной Азии ЕС в 2002—2006 гг. выделил 375 млн долл. В рамках новой стратегии в течение 2007—2013 гг. ЕС планирует выделить 750 млн евро с целью оказания финансовой помощи региону. Причем, эта сумма будет разделена на цели прямой помощи центральноазиат-ским государствам (78 %) и на реализацию региональных проектов (22 %)6.
Одним из основных направлений сотрудничества в сфере экономики Евросоюз определил диверсификацию экономик стран-партнеров, развитие торговли и инвестиционного сотрудничества. ЕС планирует сконцентрироваться на улучшении делового климата, внедрении передовых технологий и выделении инвестиций из Европы. Еще одним приоритетом ЕС станет помощь центральноазиатским странам при вступлении во Всемирную торговую организацию, членом которой уже является Киргизия.
В гуманитарной сфере ЕС сотрудничает с государствами ЦАР в области экологии и образования. Кроме того, особое внимание европейцы уделяют содействию руководству централь-ноазиатских государств в области демократизации жизни общества, которое базируется на так называемом «Индивидуальном плане действий». Причем, определенные этим планом принципы демократии соответствуют европейским, а не американским стандартам и учитывают специфику каждой из стран ЦАР. Этим, по мнению разработчиков плана, должен быть обеспечен приоритет Европы перед США.
В сфере безопасности предполагается создать общую для Центральной Азии и Европы систему противодействия современным угрозам, в чем проявляется стремление НАТО контролировать внешнюю политику стран ЦАР. Кроме того, создание такой системы позволит Западу возложить на центральноазиат-ские страны известную долю ответственности за обеспечение международной безопасности, включая ее материальную и военную составляющие.
К основным задачам, решаемым в ближайшей перспективе странами Запада в регионе, можно отнести:
• углубление двусторонних связей с максимально возможным количеством центральноазиатских государств и содействие приходу к власти в них прозападных правительств с целью их отрыва от России и Китая, в том числе путем вовлечения в различные подконтрольные Западу международные организации;
• создание условий, при которых Россия и Китай не смогли бы контролировать и направлять развитие процессов в Центральной Азии, особенно тех из них, которые наносят ущерб интересам США и Европы;
• содействие западному бизнесу в доступе к топливно-энергетическим и иным ресурсам Центральной Азии;
• открытие рынка ЦАР для западных инвестиций, товаров и услуг, а также стимулирование структурных экономических преобразований, отвечающих интересам ЕС и США.
С 1992 г. наблюдается активизация политики Японии в отношении Центральной и Южной Азии. Так, правительство Японии уже выделило государствам Центральной Азии 2 млрд долл. в долгосрочных ссудах и 600 млн долл. в виде грантов. В 2004 г. был создан механизм диалога «Центральная Азия + Япония». В 2006 г. в Токио состоялась очередная встреча министров иностранных дел Японии, государств Центральной Азии и Афганистана для обсуждения широкого круга вопросов, включая проблемы терроризма, наркотиков, развития энергетики, защиты окружающей среды и улучшения дорожной и транспортной инфраструктуры в целях далекоидущего плана трансформации ЦАР. Япония готова содействовать в продвижении открытого внутрирегионального сотрудничества и предоставить государст-
вам Центральной Азии инвестиции, товары и технологии, а также налоговые и таможенные привилегии на импортируемое оборудование. В план действий планируется включить меры по упрощению доступа к транспортным средствам для богатой ресурсами Центральной Азии посредством создания нового маршрута, по которому ее природные ресурсы будут транспортироваться через Афганистан в Индию.
При изучении перспектив сотрудничества Японии и цен-тральноазиатских государств следует учитывать тот факт, что Токио представляет не только собственные интересы, но и интересы Вашингтона, поэтому основные направления его внешнеполитической деятельности в ЦАР следует рассматривать сквозь призму интересов Соединенных Штатов. В целом политика Японии должна оцениваться как элемент финансового обеспечения присутствия США в Центральной Азии. При этом одной из ее целей является уменьшение влияния России и Китая в регионе, особенно в сфере экономики.
Важное стратегическое положение ЦАР обусловливает значимость данного региона для внешней политики Индии. Причины этого лежат в политической и экономической плоскостях.
К политическим причинам следует отнести тот факт, что Индия с ее громадной численностью населения, быстро развивающейся экономикой и статусом ядерной державы стремится использовать все возможности для увеличения политического веса в мировом сообществе и усиления влияния на политическую ситуацию в мире.
В эпоху межблокового противостояния XX векав Индия была одним из инициаторов создания «третьей мировой силы» — Движения неприсоединения и играла в нем весьма значимую роль, что вполне удовлетворяло политические амбиции индийских руководителей. В настоящее время, когда в мире практически не существует оппонента блоку НАТО, значительно снизилась роль ООН и Движения неприсоединения в системе международных отношений, предпринимаются попытки создания в XXI веке однополярного мира, старые принципы индийской политики уже перестали удовлетворять национальную элиту. Поэтому одним из способов повышения значения Индии в
мировом сообществе является ее участие в стратегическом союзе или блоке с одним или даже несколькими соседями, где Индия могла бы занять достойное для себя место и оказывать существенное влияние на принимаемые союзом решения, а сам союз — мог бы оказывать влияние на всю обстановку в мире.
Кроме того, в позиции Индии учитывается тот факт, что центральноазиатские страны могут играть важную роль в обуздании экстремистов в районе Кашмира, что имеет большое значение для стабилизации границ и общества Индии. При этом следует помнить, что Индия — второе после Индонезии государство мира по численности мусульманского населения (150 млн человек), и поэтому поддерживать хорошие отношения с соседними мусульманскими государствами для нее жизненно необходимо. Очевидно исходя из этих посылок, министр иностранных дел Индии Джасвант Сингх и сделал заявление о том, что «Центральная Азия — наши соседи, соприкасающиеся с на-
« 7
шей страной и имеющие стратегическое значение» .
Индия в целом разделяет подходы центральноазиатских государств по таким проблемам, как обеспечение безопасности и стабильности в регионе, сдерживание терроризма и экстремизма, сохранение территориальной целостности и противодействие попыткам сепаратизма. Она выступает против концепции «однополярного мира». Однако у Индии имеются существенные отличия от государств ЦАР в подходах к определению понятий терроризма, экстремизма и сепаратизма, в вопросах о том, что понимать под территориальной целостностью и как относиться к тем или иным общественным движениям. Эти различия связаны с проблемой Тибета, поддержкой движения тамилов и некоторых других.
Кроме того, Индия не готова в настоящее время расширять свое сотрудничество со странами Центральной Азии, дабы не вызвать неудовольствия США и не нанести вред их двусторонним отношениям, которые в последнее время развиваются достаточно активно. Вообще, в своей внешней политике Индия стремится диверсифицировать приоритеты и придерживаться принципа «равноудаленности» в отношениях с великими державами.
К экономическим причинам интереса Индии к Центральной Азии в первую очередь следует отнести наличие в ЦАР огромных нефтегазовых ресурсов, имеющих особо притягательную силу для Индии, бедной энергоносителями и электроэнергией. Индия, как и Китай, стремится сделать Центральную Азию потенциальным энергоисточником для своей экономики. По оценкам некоторых экспертов, к 2020 г., чтобы обеспечить устойчивый уровень экономического роста, Китай должен будет увеличить уровень потребления энергии примерно в 1,5 раза, а Индия — в 2 раза8. Поэтому главной причиной стремления Индии к сотрудничеству с центральноазиатскими государствами являются, помимо сферы безопасности, ее интересы в энергетической сфере. А вступление Индии в ШОС в качестве наблюдателя было вызвано еще и тем, чтобы не допустить укрепления позиций Пакистана в этой Организации.
3. Основные направления внешней политики государств, сопредельных странам Центральной Азии
3.1. Политика Афганистана
Политика Афганистана (ИРА) по отношению к странам Центральной Азии в настоящее время определяется двумя факторами: стремлением США согласно концепции «Большой Центральной Азии» связать воедино центральноазиатские государства и Афганистан, о чем было сказано выше, и возможной многовариантностью ситуации в самом Афганистане в случае победы талибов или распада Афганистана на два государства.
Обстановка в Афганистане в настоящее время характеризуется следующим:
• расширением территорий, подконтрольных талибам. Войска коалиции практически контролируют только крупные города, где размещены их гарнизоны. Причем, талибов поддерживают 70 % населения страны, и, по некоторым оценкам, у них под ружьем в настоящее время находится более 8 тыс. боевиков;
• довольно частыми военными неудачами войск коалиции, которые сопровождаются неоправданными потерями среди мирного населения, что вызывает рост протестных настроений и, соответственно, пополняет ряды талибов людьми, стремящимися отомстить за гибель близких;
• некомпетентностью режима К. Карзая, его неспособностью справиться с ухудшающейся ситуацией и тотальной коррупцией в органах власти. Так, например, 80 % международной помощи, выделенной Афганистану (около 12 млрд долл.) было направлено через неправительственные организации, которых насчитывается более 2 тыс. Однако до реальных потребителей из этой суммы дошло не более 20 %, остальные были разворованы;
• увеличением в разы производства наркотиков по сравнению с периодом правления талибов. Коалиция не принимает активных мер по борьбе с производством наркотиков, так как в наркобизнесе участвуют практически все реальные политические силы страны, в том числе и те, на которые опираются на Запад;
• повсеместной безработицей, массовой нищетой населения, которые способствуют широкому распространению бандитизма и криминализации жизни афганского общества.
Однако, учитывая эти негативные факторы современного состояния афганского общества, нужно отдавать себе отчет, что американцы приложат максимум усилий для сохранения своего контроля над Афганистаном, а, следовательно, и реализации своей программы «Большая Центральная Азия» в отношении центральноазиатских государств. Об этом уже неоднократно заявляли представители администрации Б.Обамы. Кроме того, имеются данные, что на севере Афганистана обнаружены крупные месторождения нефти и газа9, что делает эту страну еще более привлекательной.
Следует отметить и следующее. Критикуя усилия западной коалиции, необходимо отдавать отчет в том, что в случае ухода миротворческих сил с территории Афганистана в 2014 г., их место моментально будет занято талибами. Это превратит ИРА в особый очаг напряженности, которая распространится и на территорию Центральной Азии.
Более того, как показывают последние события в Пакистане, талибы не остановятся на достигнутом. Их следующей целью будет Пакистан, с его ядерным оружием, а затем Центральная Азия — с ее запасами урана. Кстати, проведенная некогда Англией в качестве границы между Пакистаном и Афганистаном «линия Дюранда», разделила территорию, где проживают пуштуны, примерно на две равные части. Ни одно афганское правительство, включая правительство К. Карзая, не признает эту границу. Горные хребты делят Афганистан на две части: север и северо-запад, где проживают в основном таджики, узбеки и туркмены, причем таджиков проживает даже больше, чем в самом Таджикистане; и юг и юго-восток, где проживают пуштунские племена. Центральная часть Афганистана заселена шиитами — хазарейца-ми, которые религиозно и исторически связаны с Ираном. Такое положение в условиях сложной политической обстановки внутри Афганистана может стать причиной распада страны на две и более частей, что безусловно вызовет резкую активизацию внешнеполитической деятельности в регионе всех международных акторов, включая центральноазиатские государства.
3.2. Политика Ирана
Согласно принятой в 2005 г. 20-летней стратегии развития, Иран должен стать лидером Ближнего и Среднего Востока и выйти на передовые позиции в экономической, научной и культурной сферах деятельности. Это приоритетная задача, хотя в разные исторические периоды происходили подвижки в наборе средств и методов ее достижения. Как заявил руководитель комитета по разработке стратегии М.Резаи, «Иран станет вдохновителем исламского мира и цивилизациеобразующим государством с революционной и иранской идентичностью, реализующим конструктивное и эффективное взаимодействие в международных отношениях»10.
Основной целью политики Ирана в отношении Центральной Азии является не только стремление развивать политические отношения с центральноазиатскими странами и получить экономические выгоды, но и использовать эти отношения в интересах выхода из международной изоляции.
После распада СССР Иран предпринимал робкие попытки стать исламским лидером региона и в мягкой форме призывал к исламской революции в государствах ЦАР. Некоторые аналитики считали, что основная цель внешней политики Ирана в регионе — экспорт исламской революции. Однако тот факт, что иранцы — шииты, а большинство населения Центральной Азии — сунниты, ставит под большое сомнение осуществимость такой цели. На наш взгляд, именно налаживание двусторонних связей с государствами региона во всех сферах деятельности было в первую очередь нужно Ирану для преодоления международной изоляции. Кроме того, уязвимость с точки зрения угроз внутренних этнических конфликтов в многонациональной стране делает для него вопросы региональной стабильности и взаимовыгодных двусторонних отношений более значимыми, чем желание распространить свое идеологическое влияние.
Следует отметить, что в конце 1990-х годов Иран принял активное участие в межтаджикском урегулировании, используя свое влияние на Объединенную таджикскую оппозицию. Его представители участвовали при подписании «Общего соглашения об установлении мира и национального согласия» в июле 1997 г., где выступили в числе гарантов данного соглашения наряду с Россией. Вообще, проводя свою политику в Центральной Азии, Тегеран действует весьма осторожно, чтобы не испортить отношения с Москвой.
Современная политика Ирана в Центральной Азии базируется на идее культурной общности с регионом, пропаганде необходимости культурного возрождения, на котором должна основываться истинная независимость государства. Укреплению влияния Ирана в центральноазиатских государствах способствуют общее культурно-историческое прошлое, общие границы, экономические и торговые связи. Иран готов предоставить государствам ЦАР выход к Персидскому заливу для транспортировки энергоресурсов. Причем, вопрос прокладки трубопроводов из Центральной Азии имеет для Ирана стратегическое и экономическое значение, ибо страна, через территорию которой они будут проходить, станет значимой региональной силой. Однако проникновению Ирана в регион активно препятствуют
не только США, но и арабские страны, с которыми у него сложились непростые отношения и которые оказывают свою поддержку Турции и Пакистану.
Этническая близость Ирана и Таджикистана (обе нации персидского происхождения) является основой отношений этих двух стран. Иран пытается объединить ираноязычные государства региона — Афганистан, Иран и Таджикистан — в единое экономическое и культурное пространство. С этой целью в июле 2006 г. было принято решение о создании трехсторонней комиссии по сотрудничеству с центром в Кабуле. При этом было подчеркнуто, что «безопасность Афганистана и Таджикистана зависит от Ирана, а безопасность Ирана — от безопасности в этих странах»11. Однако пока эта комиссия так и не начала работать. Особую озабоченность Тегерана в настоящее время вызывает вероятность развертывания «цветных» революций в соседних с ним государствах. Скорее всего, необходимость противодействия таким явлениям будет определять приоритетные направления внешнеполитической деятельности Ирана в Центральной Азии в ближайшем будущем.
Отношения Ирана с Казахстаном и Узбекистаном носят умеренно дружественный характер, причем основная ставка делается на Узбекистан. Эти взаимосвязи ограничиваются проработкой совместных экономических проектов, которые не приносят Тегерану политических дивидендов, так как их реализация существенно зависит от состояния отношений этих двух стран с Вашингтоном.
Особые отношения Ирана и Туркменистана обусловлены общей границей и международной изоляцией обоих государств, хотя и вызванной разными причинами. Обе страны просто обречены на сотрудничество. А ирано-киргизские отношения носят крайне ограниченный характер.
3.3. Политика Пакистана
Все последние десятилетия прошлого столетия Пакистан твердо следовал в русле политики, проводимой США, и был одним из самых верных их союзников. После оказания помощи в
борьбе против талибов в Афганистане Пакистан в 2004 г. получил статус «основного союзника США вне НАТО». Однако ситуация в настоящее время существенно меняется вследствие следующих причин:
1. Резко изменилось положение Афганистана в стратегических планах Соединенных Штатов. Именно Афганистан представляет собой в настоящее время основной стратегический центр для продвижения американской экспансии на централь-ноазиатском, иранском и китайском направлениях. Поэтому значение Пакистана для США значительно уменьшилось.
2. Произошли существенные стратегические сдвиги в отношениях США и Индии. Это обусловлено стремительным экономическим ростом, статусом ядерной державы Индии и возможностью ее задействования в качестве союзника в противостоянии США и Китая. Вашингтону стало более выгодно использовать в качестве союзника Дели, чем Исламабад. Еще в 2006 г. К. Райс заявила, что «Индия может стать оплотом стабильности в быстро меняющейся Азии и стратегическим партнером США», отметив, что партнерство между двумя странами обладает потенциалом для преобразования всего мира12.
Таким образом, Пакистан утратил свое центральное место в региональной политике США в Южной и Центральной Азии. Исходя из складывающейся обстановки, руководство Пакистана было вынуждено расширять отношения с Китаем и Россией. Этими же факторами было обусловлено вступление Пакистана в Шанхайскую организацию сотрудничества в качестве наблюдателя и его активное стремление стать полноправным ее членом.
Основная цель сотрудничества Пакистана и Китая — сдерживание геополитического влияния и военной мощи Индии. Сегодня пакистано-китайские связи выходят на уровень стратегического партнерства, которое охватывает политическую, экономическую, военно-техническую и другие сферы, включая атомную энергетику. Причем, свое сотрудничество с Китаем Пакистан строит уже без оглядки на Соединенные Штаты.
Интерес Пакистана к ШОС и сотрудничеству с централь-ноазиатскими государствами обусловлен, прежде всего, экономическими причинами. Потребности Исламабада в энергоре-
сурсах, а также возможность прокладки транспортных артерий из Центральной Азии на побережье Индийского океана через территорию Пакистана могут рассматриваться как возможные стимулы для взаимовыгодного сотрудничества страны с государствами ЦАР.
Не менее важны для Пакистана и проблемы региональной безопасности. По мнению некоторых экспертов, в современном Пакистане существует три полюса внутриполитической борьбы: демократы, исламские фундаменталисты и сепаратисты. Демократов поддерживают американцы; исламские фундаменталисты поддерживаются талибами и большинством населения; а сепаратисты представлены в основном пуштунскими и белуджскими племенами. Кроме того, разгромленные в Центральной Азии исламские и сепаратистские движения и организации, такие, например, как «Исламское движение Узбекистана», «Исламское движение Восточного Туркестана» и др., нашли себе пристанище не только в Афганистане, но и в Пакистане, откуда ведут активную деятельность как против государств ЦАР, так и против официальных пакистанских властей.
Все это может вызвать превращение Пакистана в радикальное исламское государство по типу Ирана, обладающее ядерным оружием, или привести к развалу страны по югославскому сценарию. Оба этих варианта чреваты негативными последствиями для центральноазиатских государств, ибо в дополнение к одному очагу напряженности в лице Афганистана может на длительную перспективу появиться и другой — в лице Пакистана, с вероятностью последующего разрастания этой напряженности на территориях соседних стран.
Примечания
1 Jones Luong P., Weinthal E. New Friends, New Fears in Central Asia // Foreign Affairs. March/April 2002. Vol. 81. № 2. P. 72—79.
2 Бондарец Л. К Декларации ШОС о базах «антитеррористической коалиции» в Кыргыстане. 08.07.2005. URL: http://www.antiterror.kz/?submenu= analitika&num=21&action=view.
3 BP Statistical Review of World Energy. June 2008. URL: www.bp.com.
4 Матвеев А. Центральная Азия вновь становится ареной борьбы мировых держав. 11.12.2008. URL: http://www.russians.kz/politics/993013-ce ntralnaja-azija-vnov-stanovitsja-arenojj-borby.html.
5 Хуашэн Чжао. Китай, Центральная Азия и ШОС. Московский центр Карнеги // Рабочие материалы. 2005. № 5.
6 Асроров А. Центральноазиатский пасьянс. Gazeta.kz. 23.07.2007.
7 Синьхуа. 11.11.2003.
8 В отличие от России Индия и Китай станут сверхдержавами XXI века. URL: http://forum.msk.ru:5000/print.html?id=3733.
9 Горупай О. Полновесный фактор большой политики // Красная звезда. 06.12.2006.
10 IRNA. 13.12.2005.
11 РИА «Новости». 27.07.2006.
12 НуршаА. Политика Пакистана в Центральной Азии // Analytic. 2006.
№ 6.
