CC BY
40
Познахирев В.В. ©
Кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных наук, Смольный институт Российской академии образования (Санкт-Петербург)
НЕКОТОРЫЕ НЕДОСТАТКИ ЭВАКУАЦИИ ТУРЕЦКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ С КАВКАЗСКОГО ФРОНТА НА РУБЕЖЕ 1914-1915 гг.
Аннотация
В статье представлены основные причины, вызвавшие чрезвычайно высокий уровень смертности турецких военнопленных в процессе их эвакуации с Кавказского фронта на рубеже 1914-1915 гг.
Ключевые слова: военнопленные, смертность, турки, эвакуация.
Keywords: prisoners of war, the Turks, mortality, evacuation.
В ходе Сарыкамышского сражения (9 декабря 1914 г. - 4 января 1915 г.) российскими войсками было пленено до 15 тыс. турецких военнослужащих, из которых, по нашим оценкам, около 7 тыс. погибло как в процессе их перевозок в Восточную Сибирь и на Дальний Восток, так и в первые месяцы после прибытия к местам интернирования (главным образом, от тифа, дизентерии и оспы).
Столь высокий уровень смертности (46,7 %), в свою очередь, детерминировался целым рядом причин, важнейшими из которых мы считаем следующие.
1. Эвакуация военнопленных, в т.ч. и турецких, особенно в зимний период, никогда не была сильной стороной отечественной системы военного плена, что во многом детерминировалось российскими пространствами, суровым климатом, бездорожьем, низкой плотностью населения и его еще более низким жизненным уровнем. Справедливости ради заметим, что в XVIII - XIX вв. военно-политическое руководство не раз пыталось компенсировать названные факторы, в частности, возлагая на обывателей обязанности «от места до места давать для турков по теперешнему холодному времени, из человеколюбия, с возвратом» тулупы и валенки; увеличивая для османов порцию мяса и даже выдавая водку «тем из них, кои пьют оную». Однако меры эти не всегда достигали цели, о чем говорит массовая гибель пленных после взятия Измаила (1790 г.), Варны (1828 г.) или Плевны (1877 г.).
2. Ни после вступления Турции в Первую мировую войну (20 октября 1914 г.), ни накануне этого события российский Г енеральный штаб не дал штабу Кавказского военного округа (КВО) никаких предписаний о порядке и условиях эвакуации военнопленных противника, а последний не предпринял в этом отношении никаких самостоятельных шагов. Это видно уже из того, что Тифлис был назначен сборным пунктом военнопленных Кавказского фронта лишь 4 ноября 1914 г., хоть Главное управление Генерального штаба (ГУГШ) потребовало определить такой пункт еще 25 октября, а первые запросы из частей о дальнейшем направлении пленников стали поступать в штаб округа уже 21 октября [1, 1521, 26, 35].
3. К концу 1914 г. турецкая армия, действующая на Кавказе, испытывала серьезные проблемы с продовольственным, медицинским и вещевым обеспечением личного состава, которые особенно обострились в период Сарыкамышской операции. В результате измотанные многодневными боями османы попадали в плен в непригодной к дальнейшей носке одежде и обуви, имея большое число обморожений, а также ослабленные длительным недоеданием, что способствовало быстрому распространению среди них инфекционных
© Познахирев В.В., 2015 г.
болезней. Помимо того, наступательный характер операции привел к захвату части турецких лечебных учреждений вместе с находившимися в них больными и ранеными.
4. Эвакуационные мероприятия отличались низким уровнем организации и слабым учетом реального состояния военнопленных. Так, из действующей армии они направлялись в Тифлис без прохождения карантина, санитарной обработки, должного медицинского осмотра, а порой без пищи и кормовых денег [1, 110, 112; 2, 84]. В самом же Тифлисе уровень медицинского обеспечения не всегда позволял выявить даже лиц с признаками обморожений, и таковые позднее обнаруживались в Ростове-на-Дону и более отдаленных пунктах.
Заметим также, что все изоляционно-пропускные пункты округа, расположенные при станциях Александрополь, Елизаветполь, Баку, Дербент, Петровск, Минеральные воды и Тихорецкая, не были подготовлены к обслуживанию пленных. Не говоря уже о том, что каждый из этих пунктов мог принять одновременно не более 10 больных, в период эвакуации практически ни на одном из них не оказалось даже фельдшера. Кроме того, в медицинском обслуживании пленных не был задействован врачебный и санитарный персонал железных дорог и военно-лечебных заведений, расположенных по маршруту их следования, а также пленные турецкие врачи. Что же касается вопроса о сопровождении партий пленных кем-либо из медиков, то он хотя и рассматривался командованием КВО, но так и остался неразрешенным.
5. Органы военного управления на Кавказе длительное время недооценивали значение вопроса обеспечения пленных конвоем. Соответствующие нормы (6 конвоиров на каждые 100 пленных при 10-и «выводных» на эшелон) были установлены здесь лишь 15 января 1915 г., а Инструкция для начальника конвоя разработана еще позже. До указанного момента части действующей армии определяли состав конвоя по собственному усмотрению, т.е. назначали в караул минимальное число людей. Командование Кавказской армией фактически поощряло такой подход. Более того, 16 декабря 1914 г. оно потребовало от Тифлисского коменданта «не назначать части войск Тифлисского гарнизона для конвоирования («пленных» - В.П.) вне пределов губернии и ограничиться для сего самым незначительным количеством нижних чинов» [1, 130, 140; 2, 68]. В итоге конвоиры, опасаясь побегов, просто избегали выпускать пленных из вагонов для отправления естественных надобностей, что способствовало еще большему распространению инфекций [1, 110, 112, 115; 2, 84].
6. ГУГШ слишком долго не придавал значения отдельным признакам, свидетельствующим о неблагополучном развитии процесса эвакуации турецких военнопленных. Лишь 9 января 1915 г. он направил в КВО телеграмму следующего содержания: «По поступившим сведениям при перевозке с Кавказского театра войны внутрь Империи пленных турок раненые, больные и здоровые не отделяются одни от других, причем антисанитарное состояние поездов угрожает разнесением заразных болезней по всей Империи. Пленные, которых или вовсе не кормят или кормят лишь через день, не выпускаются по целым дням из вагонов, результатом чего является их полное изнеможение и загрязнение ими в крайней степени вагонов, распространяющих в силу сего на остановках сильное зловоние. Кроме того, как выясняется, подозрительные больные пленные не сдаются в попутные изоляционно-пропускные пункты и по пути оставляются лишь трупы» [2, 65].
К сказанному необходимо добавить, что угроза санитарному состоянию страны воспринималась тогда отнюдь не метафорически, ибо в ГУГШ хлынул поток жалоб «на турок», со стороны самых разных учреждений, организаций и частных лиц. Причем все они параллельно принимали и собственные меры предосторожности. Так, глава МПС уже в середине января 1915 г. потребовал сделать прививки от оспы железнодорожным служащим, не имеющим таковых, и распорядился безотлагательно приступить «к сплошной поливке раствором хлорной извести всех станционных путей, на которых останавливаются санитарные и воинские с военнопленными поезда, особенно с турками (Курсив наш - В.П.)» [3, 4; 4, 4].
7. Проблемы перевозки пленных с Кавказа относительно поздно оказались в поле зрения Верховного начальника санитарной и эвакуационной части принца А.П. Ольденбургского (не ранее 11 января 1915 г.). Вместе с тем надо признать, что А.П. Ольденбургский быстрее и глубже других осознал всю серьезность происходящего и уже 18 января 1915 г. принял наиболее верное в сложившейся обстановке решение -поставил вопрос о временном прекращении эвакуации и расквартировании всех турок в пределах КВО, что и было реализовано 11 февраля 1915 г. [2, 71, 103, 163]
Завершая краткий анализ исследуемой проблемы, заметим, что изложенное выше не обошло стороной и военнопленных иных Центральных держав, ибо турки «привезли» инфекционные болезни, в первую очередь - тиф в те места расквартирования пленников, которые ранее считались вполне благополучными в эпидемиологическом отношении. Так, Т.Я. Иконникова приводит сведения, согласно которым в эшелоне с турками, прибывшем в п. Шкотово Приморской обл. 15 февраля 1915 г., «из 37 тифозных больных через несколько дней умерло 23 чел. Эпидемия быстро распространилась на весь лагерь военнопленных. С февраля по март 1915 г. здесь заболело тифом 915 чел., из них умерло 390 чел.» [5, 21]. Сходные факты, но уже применительно к регионам Поволжья, содержатся и в работе А.В. Калякиной [6, 19].
Литература
1. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 1300. Оп. 4. Д. 466.
2. Там же. Д. 506.
3. Томский вестник. 1915. 20 янв.
4. Там же. 10 февр.
5. Иконникова Т. Я. Военнопленные Первой мировой войны на Дальнем Востоке России (19141918 гг.). Хабаровск. 2004.
6. Калякина А.В. Подданные стран - участниц Четверного союза в Саратовском Поволжье (19141922 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саратов. 2013.
