CC BY
30
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЭКОНОМИКИ
О. В. Анчишкина
УДК: 334 DOI: 10.24411/2071-6435-2019-10080
Некоторые наблюдаемые принципы контрактных отношений в госзаказе и обнаруживаемые статистические взаимосвязи их ключевых факторов
Впервые предметом эмпирического исследования в сфере госзаказа стали взаимосвязи ключевых факторов контрактных отношений: конкуренции, масштаба и частоты сделок, специфичности размещаемых активов и ценового выигрыша. На основе анализа больших данных рассчитаны количественные параметры, определены статистически значимые зависимости и автономии, а также описаны особенности действия и отношения факторов друг к другу, чем расширены и существенно скорректированы представления о реальных условиях госзаказа. Исследование подтвердило ранее высказанную автором гипотезу об имманентной нестабильности количественных показателей контрактных отношений и дало фактографические основания к предположению о наличии принципиальной неопределенности их индивидуальных событий.
Ключевые слова: госзаказ, контрактные отношения, закупки, сделка, контракт, конкуренция, цена, торги, специфические активы
Исследование, результаты которого представлены в статье, было предпринято в поисках ответа на ряд принципиальных вопросов, в числе которых вопрос о возможных зависимостях между ключевыми факторами контрактных отношений в госзаказе. По настоящий момент в данной области преобладают экспертные мнения. К примеру, считается, что рост количества участников на торгах положительно и сильно коррелирует с увеличением доли снижения начальной максимальной цены контракта (далее — НМЦК), а повышение профессионализма заказчика — с более высоким качеством проводимых торгов [12]. При том, что сами подобные положения выглядят непротиворечивыми, пришло время понять, верны ли они, и охарактеризовать реальную ситуацию: наличие или отсутствие связей; слабые и сильные взаимодействия; направление, распределение и значение соотношений.
В этих целях было выделено восемь показателей, со-
Статья подготовлена на основе результатов совместных исследований РАНХиГС и Фонда ЦСР, осуществленных в 2018 и 2019 годах под научным руководством автора экспертным коллективом в составе: М. А. Бонч-Осмоловского и В. Н. Киселевой.
© О. В. Анчишкина, 2019
держащихся в Единой информационной системе в сфере закупок (www.zakupki. gov.ru) (далее — ЕИС) и минимально достаточных для описания процессов и результатов контрактации:
— стоимостной объем заключаемых заказчиком контрактов;
— общее количество заключаемых им контрактов;
— доля стоимости контрактов с единственным поставщиком в портфеле контрактов заказчика;
— доля стоимости состоявшихся торгов в общем стоимостном объеме проведенных торгов;
— среднее количество допущенных участников на всех торгах, проведенных заказчиком;
— доля снижения начальной минимальной цены контракта (далее — НМЦК) по итогам всех проведенных торгов;
— доля стоимости контрактов, предметом которых является выполнение строительных работ;
— доля стоимости контрактов на закупку услуг коммунальной инфраструктуры.
Значения данных показателей позволяют удовлетворительно точно, либо с относительной погрешностью, прямо или косвенно, но судить о ключевых факторах контрактной работы заказчика, таких как конкуренция, частота сделок, масштаб заказа, специфичность спроса, ценовой выигрыш и некоторых иных.
Массовые заказчики
Базой исследований являются закупки массовых заказчиков, осуществленные ими за период с 1 января 2016 года по 31 января 2018 года и отраженные в данных ЕИС1.
Категория массовых заказчиков выделена впервые в целях более точной увязки анализа данных с реальной структурой контрактной системы. Ранее проведенные исследования показали, что совокупность государственных заказчиков, внешне кажущаяся гомогенной, стационарной и эквивалентной по взаимодействиям, имеет сегменты, в пределах которых режимы заключения и исполнения сделок характеризуются серьезной спецификой [1; 2; 3]. При анализе контрактных отношений необходимо исходить из сложной структуры системы как условия обоснованной сегрегации случайных фактов от повторяющихся, устойчивых событий. В целях точной интерпретации единиц наблюдения и выделения фундированных тенденций следует последовательно полагаться на классификацию объектов наблюдения, помогающую оценить массовость и типичность явлений.
На основе ранее проведенных группировок были выделены организации, которые отвечали следующим признакам:
— повсеместность: имели широко распространенную на территории страны
1 Данные отгружены Федеральным казначейством в рамках партнерства с Фондом ЦСР тремя траншами: 9 января 2018 года, 3 июля 2018 года, 31 января 2019 года.
сеть учреждений, находящих во всех субъектах Российской Федерации;
— типичность: осуществляли все виды обязательных процессов закупок (планирование, отбор поставщиков, исполнение контрактов, претензионная работа);
— востребованность: оказывали услуги и предоставляли блага, потребность в которых выражена большинством граждан страны;
— высокая контрактная активность: производили значительное число транзакций в сфере контрактной системы;
— финансовая репрезентативность: на их долю приходился значительный объем закупок.
Группы заказчиков, отвечающих данным признакам, получили название массовых заказчиков. Таким образом удалось классифицировать 79% заказчиков от общего количества. Они заключили 67% от общего количества контрактов, заключенных всеми заказчиками (2,1 млн контрактов в год), вышли на рынок с общей суммой заказа, составляющей 59% от общей стоимости контрактов, заключенных всеми заказчиками (3,7 трлн рублей). Их закупочная активность была высокой: опубликован 61% от общего количества извещений (1,9 млн извещений) на сумму, составившую 61% от общей суммы извещений о закупках (4,3 трлн рублей).
Вне классификации остались 32 380 заказчиков, которые либо являются единичными/уникальными организациями, либо составляют крайне небольшие по количеству участников группы. Происходящие у таких заказчиков события могут быть нетипичными.
Масштаб и интенсивность конкуренции
Общепризнанно, что конкуренция является одним из фундаментальных факторов контрактных отношений. Именно конкуренцию О. Уильямсон считал главной особенностью «внутреннего мира» контракта [17, с. 73—74].
В понятиях конкуренции можно интерпретировать институциональное развитие контрактной системы, поскольку оно в преобладающей степени зависит от тех правил, по которым заказчик и поставщик обмениваются активами. Именно правила вместе с механизмами принуждения к их выполнению и представляют собой, согласно классическому определению Д. Норта, институты [13]. При всей широте и дискуссионности взглядов на содержание понятия институт [8; 11; 14; 19], останемся в пределах именно такого понимания. Структура и величина расходов заказчика и доходов поставщика явным образом определяются теми нормами, согласно которым организован поиск продукции и партнеров, неформальное и формальное согласование условий обмена, защита прав сторон контракта, мониторинг, контроль и аудит.
Доказательно, а главное, давно в экономической литературе сделан вывод о том, что агентами институциональных изменений являются группы специальных интересов [16]. Как представляется, сохранение или изменение доли частных доходов, получаемых в результате применения действующих или вновь вводимых
в контрактную систему норм, является для групп специальных интересов точкой выбора, ворсуг которой конкинируютинстимты. Инсищщиональное развитие контрактной системы можно понимать как продолжение в политическом контек-оте той конкзфонцов, ооторад идео нождооолуонтеорми ноифнотноги вытфыша на рынке гасзакото.
Показателями конкуренции выступают три измеряемые величины: доля сто-имосто ноитиакгсв с едиистиерным оонтанщокои, доор стоимости состоявшихся торгов в общем стоимостном объеме проведенных торгов и среднее количество допущенных участников на торгах. При этом набор величин ограничен показа-теошми,содереащомнтя а ЕСГЫ.
На рисунке 1 показано среднее для массовых заказчиков распределение пока-затклай доли конкурентных торгов и интенсивности участия в них поставщиков.
О 10 20 30
По осиабсцисс — среднееколичество допущенныхучастников навсех торгах, проведенныхзаказчикомзагод.По оси ординат — доля стоимости состоявшихся торгов в общем стоимостном объеме проведенных торгов.
Рисунок 1. Взаимосвязь количества допущенных участников и доли состоявшихся торгов в общем объеме торгов по стоимости
Вместе с ростом доли торгов, прошедших в конкурентном режиме, растет средний уровень конкуренции на отдельной процедуре. Зависимость показателей сильная: чем чаще у заказчика происходит конкурентный отбор, тем большее количество поставщиков принимает участие в его торгах. Коэффициент корреляции положительный и равен 0,6 в 2017 году и 0,52 в 2018 году.
Однако интенсивность конкуренции растет на ограниченном отрезке кривой и имеет четко фиксируемый предел: в среднем на торги допускается максимально 5—6 участников, это проявляется как общая тенденция. Случаи, когда на процедуры отбора приходит большее количество агентов рынка, статистически редкие.
Сопоставим полученные результаты с общим распределением количества участников на торгах (рисунок 2).
О 10 20 30
На оси абсцисс — среднее количество допущеннъх участников на всех торгах, проведеннъх заказчиком за год. На оси ординат — плотность распределения.
Рисунок 2. Распределение количества участников, допущенных на торги, в целом по массовым заказчикам
Если торги имеют место, как правило, на них приходит один-два участника. Менее типичной, но также распространенной, является ситуация с торгами между тремя участниками. Наиболее массовая тенденция заключена в диапазоне до двух-трех участников. Торги с более высокой конкуренцией распространены намного реже.
Стандартный максимум в 5-6 участников расположен чрезвычайно близко к средним величинам стандартного распределения (1-2, не более 3-х участников). Вовлеченность поставщиков в конкурентные процедуры быстро достигает предела, значение которого сильно смещено к типичным режимам закупок.
Согласно такой картине, субъекты контрактных отношений ведут себя так, как если бы им был хорошо известен расклад сил на рынке, и они придерживаются его ограничений. Спонтанные всплески массовой публичной борьбы за контракт не приняты, то есть не имеют экономического смысла. На каждый в отдельности контракт претендует ограниченное число фирм.
Полученные результаты согласуются с ранее сделанными наблюдениями и расчетами. Исследование контрактных отношений в режиме «государство для государства» (020) позволило выявить феномен сегментации госзаказа, сопровождающийся рядом негативных тенденций [2; 3]. В 2017 году рынок госзаказа фактически распределился между частным и государственным секторами экономики. Торги, в которых участвовали только компании частного сектора, составили 96% общего количества. Торги, в которых участвовали только организации сектора госуправления, — 2% общего количества. Смешенные, где участниками были и частный, и государственный бизнес, — 1,8%. Такое распределение неестественно, поскольку именно доля смешанных торгов должна была бы быть наибольшей, если бы приход на торги частного или государственного сектора носил случайный характер. Судя по всему, имеет место своеобразный устойчивый раздел госзаказа между агентами рынками.
Соответствующими представляются результаты сегментированных торгов:
в подавляющем большинстве случаев они адресованы и интересны конкретному, единичному лицу; 44% торгов, в которых участвовали организации частного сектора, признаны несостоявшимися (был только один участник). Несостоявшимися признаны 94% торгов, в которых участвовали организации госсектора. Всего лишь 5% торгов со смешенным участием не состоялось.
Получается, торги и конкуренция на них сильно упорядочены, фактически организованы соответственно группам специальных интересов. Имеют место заданные извне (по отношению к открытому, публичному соперничеству на торгах) стационарные ролевые позиции. Видимо, как статистическое правило, «случайные» лица на торги в госзаказе не приходят, поскольку не рассчитывают на коммерческий выигрыш от публичного соперничества.
Конкуренция в связи с объемом и частотой сделок
Обдумывался и такой вопрос, имеется ли зависимость, согласно которой, чем больше объем и интенсивность закупок того или иного заказчика, тем богаче опыт и выше профессионализм его контрактных служб, а, соответственно, данный заказчик все с большим успехом организовывает торги. Иными словами, можно ли сказать, что добросовестная конкуренция — это также следствие умелой работы заказчика с рынком? В парадигме эффективного менеджмента подобные зависимости имели бы место. Возможно, есть статистически значимое количество заказчиков, которые не включены в упорядоченные связи с рынком, а их контракты адресованы широкому кругу публичных, анонимных участников.
На рисунке 3 дано соотношение стоимостного объема закупок заказчика с долей торгов, прошедших у данного заказчика в конкурентном режиме.
-5-4-3-2-10 1 2 345
Осьабсцисс — логарифм общегостоимостного объемазаключаемыхзаказчиком контрактов. Ось ординат — доля состоявшихся торгов в общем объеме торгов по
стоимости.
Рисунок3.Соотношениестоимостногообъемазаключаемыхконтрактов и доли состоявшихся торгов в общем объеме торгов по стоимости
Соотношения величин, отличающих индивидуальные ситуации (единичных заказчиков), демонстрируют значительную дисперсию. Как типичное соотношение, рост объема контрактов, заключаемых заказчиками, не сопровождается ростом доли состоявшихся торгов.
У микрозаказчиков и мелких заказчиков взаимосвязь объема заказа и конкуренции на торгах в среднем отрицательная. С ростом объемов заказа конкуренция на торгах падает. У заказчиков, объем закупок которых составляет от 1 млн рублей и более, ситуация стабилизируется при некотором волнообразном распределении средних значений на уровне не более 60% успешных торгов от их общего объема.
В целом коэффициент корреляции отрицательный и равен — 0,06, как в 2017 году, так и в 2018 году. Связь между объемом закупок и долей конкурентных торгов практически отсртствует.
Как еидно на рисдске 4, интивитучлькыг гитхацич, харакхтриеующиг соотношение частоты сделок и конкуренции на торгах, также различны.
Ш< !:!! ■':' 1111!!!!
20
40
60
ВО
100
Осьабсцисс — общееколичествозаключаемъазаказчикомконтрактов. Ось ординат — доля состоявшихся торгов в общем объеме торгов по стоимости. Рисунок 4. Соотношение общего количества заключаемых заказчиком контрактов и доли состоявшихся торгов в общем объеме торгов по стоимости
Между тем имеет место статистическая тенденция, согласно которой, во-первых, положительная связь факторов зафиксирована для заказчиков с общим количеством контрактов до 20 сделок в год. В среднем, именно у данной группы заказчиков — максимальныйпоказательв 60—70%состоявшихсяторгов.
Во-вторых, после прохождения точки, соответствующей 20-ти сделкам в год, наклонкривой медленноснижаетсявплотьдозначенияв 50%состоявшихся торгов. Такие величины отличают закупки крупных заказчиков с числом контрактов 100и болеесделокв год.
Как тенденция, связь между частотой сделок и наличием конкуренции на торгах крайне слабая, фактически ею можно пренебречь. Коэффициент корре-ляцииравен0,07в 2017 годуи 0,02в 2018 году.
Облако распределения индивидуальных значений взаимосвязи объема контрастов и интенсивности конкуренции на торгах (рисунок 5) имеет наибольшую площадь на значениях, не превышающих трех участников, или строже — 2,6—2,7 уастника, дто^лмныхна ттрго.
О 10 20 30
Ось абсцисс — среднее количество допущенных участников на всех торгах, проведенных заказчикомзагод.Ось ординат— логарифмобщегостоимостного объемазаключаемых
заказчиком контрактов. Рисунок 5. Соотношение стоимостного объема заключаемых контрактов и среднего количества допущенных участников на торгах
Такой уровень конкуренции отличает и микрозаказчиков с совокупным объемом закупок на сумму не более 10 тысяч рублей, и крупных заказчиков, объем контрактации которых превышает 20 млрд рублей. Доминируют ситуации, согласно которым конкуренцияна торгахсамыхразнообразныхзаказчиковвписывается в единую схему: 2—3 участника на торгах.
Наиболее вариативен уровень конкуренции у заказчиков с объемом контрактации порядка 1 млн рублей в год. На их торгах зафиксированы высокие средние значения количества допущенных участников. Однако, как при увеличении объема заказа, так и при его уменьшении вариации резко сокращаются. В целом корреляция оченьслабая, несущественная, отрицательная,коэффициент равен -0,02 в 2017 и в 2018 годах.
Соотношение частотысделоки количества допущенных на торгиучастников (рисунок 6) демонстрирует сходную картину.
В целом взаимосвязь показателей крайне слабая, коэффициент корреляции низкийи равен0,06в 2017 годуи 0,04в 2018 году.
Итак, стандартной ситуацией является отсутствие взаимосвязи между ростом объемови частотойсделок,с однойстороны, и расширениемконкуренции,уве-личением вовлеченности в торги участников рынка, с другой стороны. Иными словами, рост объема бюджетных ассигнований, выделяемых заказчику в целях заключения контрактов, не трансформируется в рост профессионального уровня его контрактных служб и повышение вклада в конкурентное размещение кон-
трактов. Все заказчики, каким бы объемом полномочий в сфере госзаказа они ни обладали, достаточно типично проводят торги, при 50%, максимум 60—70% состоявшихся торгов с 2—3 участниками на них. Будем откровенны, взаимосвязь данных фундаментальных факторов контрактной работы заказчиков не установлена, что является серьезным вызовом всей системе госзакупок.
0 2 4 6 8
Ось абсцисс — логарифм общего количества заключаемых заказчиком контрактов.
Ось ординат — среднее количество допущенных участников на всех торгах, проведенных
заказчиком за год.
Рисунок 6. Соотношение общего количества заключаемых заказчиком контрактов и среднегоколичествадопущенныхучастниковнаторгах
Полученные результаты согласуются с ранее сделанными наблюдениями и расчетами. При исследовании географии контрактных отношений было выяв-лено,чтоконтракты, заключенныев 2016 годупоитогам несостоявшихсяторгов в целом по Российской Федерации, составляют 34% от общей суммы контрактов, зарегистрированных за тот период в ЕИС. Вклад в общие итоги — прямой и крайне высокий. Коэффициент корреляции между показателями квазиторгов и монополизациигосзаказасоставлялединицу[6].
Единственныйпоставщик
Конкурентному отбору противостоят закупки у единственного поставщика. Режимконтрактныхотношенияв существеннойчасти зависит от разнонаправленного воздействия двух сил: обязательной конкуренции и возможности ее избежать.
Правительством Российской Федерации неоднократно объявлялся мораторий нарасширениеперечняслучаев,при которыхзаказчикзакупаетбезконкурен-ции, однако такой перечень продолжает расширяться. Сама модель контрактной системытакова,что группыспециальныхинтересови отдельныеучастники рассчитывают на то, что каждый сможет добиться индивидуального выигрыша.
Инициируемые изменения и дополнения законодательства направлены не на достижение кооперационного выигрыша, а на получение индивидуального преимущества [1, с. 101—102].
Как следствие, для отечественной системы закупок режим единственного поставщика стал подлинным вызовом, справиться с которым не удается на протяжении всего периода правового регулирования госзаказа (рисунок 7).
О М С Д 8 1
На ос с абсцисс — доля состоявшихся торгов вобщем сведан торгов по сто имости. Наоси ординат — доля стоимости контрактов с единственным поставщиком в портфеле
контроятоо зотяичиса. Рисунок7.Соотношениедолисостоявшихсяторгов в общем объеме торгов по стоимости и яоли стиимоств контрактовсодинсовенввш постасщиком н вортфеле
контрактовзаказчика
Видно, что взаимосвязь показателей отсутствует или крайне слаба (на на-чаленом икоммчиом отрвзкта гра4>а). Сооласкопоккченному распредтлению, рост 5фовия конмуренц ио нн привооит н смкрсщоииюзаоуп окуединеевенно го поставщика. Два сегмента контрактации не связаны между собой. Коэффициент корреляцииоченьнизкийи равен0,09в 2017 годуи 0,04в 2018 году.
Спр аврдаивостд дон ново выяодеподтврредает анашитсоотношения имтен -сивмооан мднс^екя^с^и о сдинственнаод поставщиштЗзмориом У).
На оси абсцисс — доля стоимости контрактов с единственным поставщиком в портфеле контрактов заказчика. На оси ординат — среднее количества допущенных участников
на торгах.
Рисунок 8. Соотношение среднего количества допущенных участников на торгах и доли стоимости контрактов с единственным поставщиком в портфеле контрактов заказчика
Показатели также не связанны между собой. Коэффициент корреляции составляет 0,08 в 2017 году и 0,06 в 2018 году. Практика заказчика в части заключения торгов с единственным поставщиком не вносит отрицательного вклада в конкурентную политику данного заказчика, и наоборот, расширение конкуренции не сокращает объем неконкурентных закупок.
Действительно, право закупать у единственного поставщика предоставлено законодательством Российской Федерации о контрактной системе посредством перечисления случаев закупки у единственного поставщика, и заказчик использует его, не имея возможности и не стараясь создать контрактную политику как целостность, — единство всех способов, а также предметов и случаев обеспечения государственных и муниципальных нужд.
Констатируется механическое, нетворческое разделение закупок на закупки у единственного поставщика и конкурентные закупки, между которыми имеются столь слабые связи, что ими можно пренебречь. У заказчика нет сквозной контрактной стратегии, в его распоряжении заданный набор режимов закупок, каждый из которых замкнут сам на себе. Закупки у единственного поставщика и конкурентные закупки стали изолированными режимами, утратившими общность единой контрактной природы.
Имеет смысл добавить несколько дополнительных замечаний о связи единственного поставщика с фактором специфичности активов. Анализ данных показывает, что ядром правоотношений будут закупки услуг жилищно-коммунальной инфраструктуры (рисунок 9).
О .2 4 6 а 1
На оси абсцисс — доли стоимости контрактов на закупку услуг коммунальной инфраструктуры. На оси ординат — доля стоимости контрактов с единственным поставщикомв портфеле контрактов заказчика. Рисунок 9. Соотношение доли стоимости контрактов с единственным поставщиком в портфелеконтрактов заказчикаи долистоимостиконтрактовназакупкууслуг коммунальнойинфраструктуры
Корреляция положительная, высокая, выраженная и равная 0,85 в 2017 и 0,87 в 2018 годах. Это самый высокий из показателей корреляции, полученных в ре-
зультате исследования. Достаточно сказать, что коэффициент корреляции между стоимостным объемом и количеством контрактов составляет 0,75 в 2017 году и 0,74 в 2018 году.
Федеральный закон № 44-ФЗ закрепил право закупки товара, работы или услуги, которые относятся к сфере деятельности субъектов естественных монополий в соответствии с Федеральным законом от 17 августа 1995 года № 147-ФЗ «О естественных монополиях» (услуг по водо-, тепло-, газоснабжению), заключения договора энергоснабжения или договора купли-продажи электрической энергии с гарантирующим поставщиком элекцэической энергии —- у единственного поставщика, таким образом выведя их из сферы управления. Заказчик при всемевп—а жкоании и чтении кщктчческв еее может ннисить объемы еикупог у свойственного п—соавщика, тви Ъолео, в иаави эакнвски асвэи кимнщчшьной инфраструктуры.
Неэлэса—чноеаь тирса на и-еенке 10. За исклюоением крупные токаъчиков, у всех остальных заказчиков (микрозаказчиков, мелких и средних заказчиков) рост доли закупок услуг ЖКХ постоянен (при различиях в углах наклона кривых).
О .2 .4 6 .3 1
Наосиабсцисс — долястоимостиконтрактовс единственнымпоставщикомв портфеле контрактов заказчика. На оси ординат — доли стоимости контрактов на закупку услуг
коммунальнойинфраструктуры.
Синяякривая — микро-заказчикис объемомконтрактовдо1 млн рублей.
Красная кривая — мелкие заказчики с объемом контрактов от 1 до 10 млн рублей. Зеленая кривая — средниезаказчики с объемом контрактов от 10 до 100 млн рублей.
Оранжевая кривая — крупныезаказчикис объемом контрактовсвыше100 млнрублей. Рисунок10.Соотношение долистоимости контрактовс единственным поставщиком в портфеле контрактов заказчика и доли стоимости контрактов на закупку услуг коммунальной инфраструктуры у различных типов заказчиков
Ситуация с единственным поставщиком на рынке госзаказа не стимулирует какой-либо перестройки, диверсификацииилимодернизациисферы услуг коммунальной инфраструктуры. Госзаказ избыточно регламентирован, как большинство государственных институтов, этопорождает вялую, однообразную и управляемую среду [15].
Потребности полностью закрываются гарантированными неконкурентными закупками. Не видится перспектив для создания спроса на альтернативные источники или способы предоставления указанных услуг. В части госзаказа стагнация сферы ЖКХ закреплена нормами права.
Специфичность активов
Поднятый в предыдущем разделе вопрос о последствиях специфичности тех активов, на которые предъявлен государственный спрос, может быть продолжен на примере стройки.
О. Уильямсон подчеркивал, что при сравнительной оценке трансакций наиболее важным параметром является степень специфичности активов, необходимых для их реализации [17, с. 71]. Местоположение объекта, необходимость вовлечения особого рода физических, человеческих и целевых ресурсов — эти аспекты влияют на процесс и результаты контрактных отношений. Принципиально, что специфические активы становятся причиной феномена, который в теории контракта определяется как «фундаментальная трансформация» [17, с. 109, 117—121]. Одним из проявлений можно считать не только переход от контракта к фирме, но и трансформацию самих контрактных отношений, поскольку обмены, поддерживаемые транзакционно специфическими инвестициями, не являются ни обезличенными, ни мгновенными [17, с. 110].
Действительно, строительство новых и ремонт имеющихся объектов государственной собственности существенно привязаны к местоположению, требуют от компании специальной квалификации специалистов и опыта (в установленных законом пределах), навыков интерпретации технического задания. Знание сторонами друг друга, вероятно, присутствует при осуществлении отбора, отчего отбор полагается не только на конкуренцию. Выяснилось, что увеличение доли стройки не сопровождается увеличением доли состоявшихся торгов (рисунок 11). Взаимосвязь показателей слабая и отрицательная. Коэффициент корреляции равен —0,12 в 2017 году и — 0,07 в 2018 году.
Кривая волнообразно вписана в неширокий диапазон величин. Доля состоявшихся торгов на несколько процентов повышается при столь же незначительном, в несколько процентов, росте у заказчиков доли стройки. Затем у заказчиков, у которых доля стройки занимает более 56% их портфеля контрактов, доля состоявшихся торгов снижается до значений в 45—50%.
Возможно, заказчики-строители и их подрядчики полагаются на знание друг друга и не расположены к хаотичным, рискованным сделкам. Важно, что обе стороны ограничивают выбор кругом заведомо адекватных, по их критериям, лиц. Как подчеркивал О. Харт, репутация может стать субститутом материальных активов [18, с. 230].
Строительные контракты по своей природе неполные, они имеют объективные лакуны, вследствие чего стороны, действующие рационально, фактически переходят к отношенческим контрактам [18, с. 206—236], которые предполагают соответствие заказчика и подрядчика друг другу, длительное сотрудничество
сторон,*! гарантом выполнения которыхявжиотся один илиоба ионрагента [10, с. 160]. При данном типе контрактации отправной точкой является весь опыт взаимодействия сторон, накопленный за время их отношений [17, с. 132].
О 2 4 .О 8 1
На оси абсцисс—доля стонмостиконтрактов, предметом которыхявляется выполнение строительных работ. На оси ординат — доля стоимости состоявшихся торгов в общем стоимости ом оаоемо щюведенныотороов.
етяенов01. Ссотношыние доли сооемсотт оосвопсшыхсы анргея с оВыцем стош^(^с^ащм объеме проведенных торгов и доли стоимости строительных контрактов
Вероятно, дополнительным аргументом к тому, что дело обстоит именно тои, слрсжт ссппнышеныт доля т'фойми и кнлятества ичаииииков (рисциок Р2).
.4
.6
1
На осиабсцисс — долястоимостиконтрактов, предметомкоторьаявляетсявьтолнение строительньаработ. Наосиординат — среднееколичестводопущенньаучастниковна всехторгах,проведенньа заказчиком.
Рисунок12.Соотношениесреднегоколичестводопущенныхучастниковнавсехторгах, проведенных заказчиком, и доли стоимости контрактов, предметом которых является
выполнениестроительных работ
По мере роста доли стройки конкуренция на торгах заказчика снижается. Диапазонпоказателей составляет в среднем три ^взсгника при доле стройки до 20% портфеля заказов. По мере увеличения доли стройки, соперничество за строктвньнвге подаяды онижаотст нт двдв зюастнинов ла тлрдах.
Повышение технико-технологических требований и специфичности активов, виросвно, пддоакииваот иржоы к Солес рложиым и дантельдяш ыониэ аетиым отношениям путем увеличения взаимозависимости контрагентов. Напомним замкканне р. кто откошекоескся квнтриктавдя разтоивиет шсюзню
о дискретном характере контрактов, а сами контрактные отношения приобретают свойства минисообщества [17, с. 132].
В целом ятроительные покияды козмещаютсл щш миинмкльтыр заалеинях конкуренции, которые необходимы в силу закона для того, чтобы торги были ерлзраны состоявшимкся. Как общая тенденция, взаимосвязь показателей слабая. Коэффициент корреляции отрицательный и равен —0,05 в 2017 году и —0,02 тР01Р гню.
Интересно соотношение между собой самих показателей доли услуг ЖКХ н отраНюа (рисденк 13 ).
О .2 .4 .6 .& \
Наосиабсцисс — долястоимостиконтрактов,предметомкоторъаявляетсявътолненж строительных работ. На оси ординат — доли стоимости контрактов на закупку услуг
коммунальной инфраструктуры Рисунок13. Соотношениедолястоимостиконтрактов,предметомкоторыхявляется выполнение строительных работ, и доли стоимости контрактов на закупку услуг коммунальной инфраструктуры
Как тенденция, показатели доли стройки и доли ЖКХ имеют сильную отрицательную зависимость. Коэффициент корреляции между показателями высокий и отрицательный,равен —0,45в 2017 годуи —0,42 в 2018 году.Факторы выступают антагонистами, как если бы существовала развилка, согласно которой чем больше заказчик строит, тем меньше он работает в той области, для которой строит. Иными словами, либо строительствошколы, не требующее услуг ЖКХ, либо
ст
организация образовательного процесса, иебующая коммунальных расходов.
Высокая специфичность активов подавляет публичную конкуренцию на торпк.Стороны переходят кформированию государственных производственных цепочек (ЖКХ), когда заключение контракта формально, и/или к отношенче-скимсонтракгам, ногда оыбор кошриартнещ идет оне торгсвы с пргщеном на гриоальный ыерырд.
Цановбй выигрыш (снижений НМЦПГ
Вопросы ценового выигрыша и ценовой конкуренции имеют первостепенное значение в контрактных отношениях и крайне сложны для анализа и интерпретации да иных. НданнгОсоатье исчь оойдет лишь аб атоеаьмыы
Возникает вопрос, способствуют ли торги ценовой конкуренции, и если да, то г каксш мзре° Один аз варигроавыовега предсрааоан но рис^ке 1о.
О .2 4 6 .8 I
На осиабсцисс — долястоимости состоявшихсяторговв общемстоимостном объеме проведенных торгов. На оси ординат — доля снижения НМЦКпо итогам всех проведенных
торгов.
Рисунок 14.Соотношениедолистоимостисостоявшихсяторговв общем стоимостном объеме проведенныхторгови доля снижения НМЦК по итогам всех проведенных торгов
Облако распределения направлено вправо и верх, что показывает наличие положительной связи показателей. Действительно, коэффициент корреляции равен 0,29 в 2017 году и 0,22 в 2018 году.
Увеличение доли состоявшихся торгов до 50—60% от их общего стоимостного объема сопровождается ростом процента снижения НМЦК. Однако далее взаимосвязь двух показателей становится крайне слабой, кривая идет практически параллельно оси абсцисс. Облако единичных событий, состоящее их множества индивидуальных ситуаций, заполняет огромное пространство вероятностных возможностей. При этом наблюдается увеличение плотности распределения,
которое закладывает потенциал движения слева направо и снизу вверх. Но такое движение остается гипотетическим. Кривая, отражающая общий тренд, «прижимается» и не поднимается выше значений, достигнутых на уровне 50—60% состоявши хсяторгов.
Далее: взаимо связьинтегривногви крнсуренцит на торгах закаочика с доятив-нутым этим заказчиком уровнем снижения НМЦК есть, и эта связь положительном. КнвИфициенз корретнули равен 0,цт т 2017и вк018 годах. Ртспределенне покаенвелей дагз на лнвунке ЯД.
О 10 20 30 40
На оси абсцисс — среднее количество допущенных участников на всех торгах, проведенных заказчиком. На оси ординат — доля снижения НМЦК по итогам всех проведенных торгов. Рисунок 15. Соотношение среднего количества допущенных участников на всех торгах, проведенных заказчиком и доли снижения НМЦК по итогам всех проведенных торгов
Зависимость, согласно которой вместе с ростом количества участников на торгах увеличивается размер скидки, предоставляемой конкурирующими агентами, действительна только для отрезка, который соотносится с 3—5 допущенными участниками. Далее связь этих двух факторов становится преимущественно нейтральной. Более того, различается совокупность массовых заказчиков, у которых большое количество допущенных к торгам участников сопровождается минимальным снижением НМЦК.
Сопоставление факторов конкуренции и ценового выигрыша показывает, что даже если торги имеют место, как правило, не стоит ожидать, что рост объемов конкурентно размещенных заказов приведет к пропорциональному снижению НМЦК. Конкуренция и ценовые скидки имеют как общее начало — соперничество участников, так и различия, поскольку падение цены не является единственно возможной моделью их рыночной борьбы. Привлечение все большего количества участников далеко не всегда трансформируется в снижение НМЦК. Приход участников рынка на торги не означает, что они перейдут к активной конкуренции по цене. Ценовая конкуренция может и не наступить.
Выявлена положительная взаимосвязь между показателями стоимостного объема заключаемых заказчиком контрактов и доли снижения НМЦК по итогам всех проведенных торгов. Коэффициент корреляции равен 0,22 в 2017 году и 0,24 в 2018 году. Однако и здесь ситуация с ценами контрактов непростая (рисунок 16).
-6 -3 -2 -1 0 1 2 3 4 5
Наосиабсцисс — логарифмстоимостногообъема заключаемъхзаказчиком контрактов.
На оси ординат — доля снижения НМЦК по итогам всех проведеннъх торгов.
Рисунок 16. Соотношение стоимостного объема заключаемых заказчиком контрактов и доли сниженияНМЦКпоитогамвсехпроведенных торгов
Если у заказчика объем контрактов менее 2,7 млн рублей, то уровень снижения НМЦК в среднем по контрактам данного заказчика составляет 4%. Если у заказ-чикаобъем контрактовпревышает2,7 млнрублей — показательвозрастаетдо8%.
Полученные результаты согласуются с ранее сделанными наблюдениями и расчетами. Исследование контрактных отношений в режиме 020 позволило выявить связь между ценовыми выигрышами на состоявшихся торгах и локализацией данныхторгов, то естьтем, в каком сегментегосзаказа проходит контрактация. В ситуации, при которой контракт присужден поставщику частного сектора, снижение НМЦКсоставляло 15%,а там,гдевыигрыш досталсяпоставщику госсектора, — 7%[2].
Кроме того, ранее проведенное исследование ценового поведения (по госзаказу в целом), включая как состоявшиеся, так и несостоявшиеся процедуры отбора, позволило установить, что наиболее распространенной практикой является снижение цены контракта не более чем на 6% по отношению к НМЦК придвухвсплесках.Первый и наибольший — призаключенииконтрактапо цене оферты, то есть с нулевым снижением НМЦК. Второй — при снижении НМЦК примернона1,6%.
Вцелом,соотношение основныхконтрактных факторовпоказало,чтонапо-казатели ценового выигрыша влияют некоторые внешние силы, действие которых снижаетэластичность цены по фактору конкуренции. Фиксируется устойчиво присутствующее ограничение на размер скидки, которую поставщик предоставляет заказчику. Подтверждается ранее выявленный факт достижения в контрактных
отношениях некоторого «порога приличия» — ситуации, когда и поставщик, и заказчик негласно понимают, что контрольные органы и общество ожидают конкуренции и ценовых снижений, и готовы ответить на данные ожидания, однако без усердия и «разогрева» рынка. Ценовая ситуация ровная: участники контрактной системы знают и держат ситуацию, не снижая цену контракта.
Общие итоги анализа соотношения факторов и некоторые наблюдаемые принципы контрактных отношений в госзаказе
При осуществлении наблюдения за индивидуальными закупочными событиями, единичными заказчиками, отдельными контрактными ситуациями и одиночными кейсами — связь факторов конкуренции, масштаба заказа, частоты сделок, специфичности размещаемых активов и ценового выигрыша показывает существенное разнообразие. Однако на фоне высокой дисперсии в контрактных отношениях наблюдается ряд статистических закономерностей, которые согласуются с ранее проведенными расчетами и серьезно корректируют представления о рынке госзаказа.
Прежде всего, консолидируем основные результаты. Рынок механически разделен на две части: закупки у единственного поставщика и конкурентные закупки, которые стали изолированными режимами и утратили общность единой контрактной природы. Рост уровня конкуренции не приводит к сокращению закупок у единственного поставщика. Извне заданный набор правовых режимов лишает заказчика возможности выстраивать единую стратегию контрактации и тем самым сокращать зону неконкурентных закупок за счет увеличения доли торгов.
Закупки у единственного поставщика находятся под сильным влиянием условий заключения контрактов на оказание услуг коммунальной инфраструктуры. Корреляция показателей самая высокая из всех наблюдаемых: 0,85 в 2017 году и 0,87 в 2018 году. Гарантируя доходы инфраструктурных компаний, госзаказ не создает стимулов к модернизации сферы ЖКХ и сокращению бюджетных расходов по данному направлению.
Как статистическая тенденция, в конкурентной зоне госзаказа контрактные отношения не вписываются в модель хаотических сделок, классических контрактов, публичной конкуренции, осуществляемой посредством расширяющегося участия в торгах и ценовых скидок.
Трендом, дружественным нормальному рыночному поведению, является установленная закономерность, согласно которой вместе с ростом доли торгов, прошедших в конкурентном режиме, растет средний уровень конкуренции на отдельной процедуре. Однако абсолютные количественные показатели невысокие: в среднем в торгах участвуют 1—2, не более 3-х участников. К средним величинам стандартного распределения смещен и стандартный максимум в 5—6 участников. Случаи, когда в торгах принимает участие большее количество поставщиков, статистически редкие.
В среднем заказчики, каким бы объемом полномочий в сфере госзаказа они ни обладали, достаточно типично проводят торги, при 50%, максимум 60—70%
состоявшихся торгов с 2—3 участниками на них.
Если же говорить о деталях, то, как тенденция, связь между объемом закупок и долей конкурентных торгов практически отсутствует, либо отрицательная. У микрозаказчиков и мелких заказчиков доля состоявшихся торгов снижается по мере роста объема заказа. Для заказчиков с заказом от 1 млн рублей и более ситуация стабилизируется на уровне не более 60% конкурентных торгов от их общего объема.
По фактору частоты сделок, наибольшая доля состоявшихся торгов в 60—70% наблюдается у заказчиков с общим количеством контрактов до 20 сделок в год. У тех, кто контрактуется с большей частотой, показатели в среднем снижаются, они достигают 50% состоявшихся торгов у крупных заказчиков с числом контрактов 100 и более сделок в год.
У всех заказчиков доминируют ситуации, согласно которым интенсивность конкуренции вписывается в единую схему — 2—3 участника на торгах. Если фиксировать вариации, то они характерны преимущественно для заказчиков с объемом контрактации порядка 1 млн рублей в год.
Имеются признаки того, что даже на конкурентных торгах соперничающие агенты избегают конкурировать по цене. При том, что выявлена положительная связь между показателями доли состоявшихся торгов и снижением НМЦК (коэффициент корреляции равен 0,29 в 2017 году и 0,22 в 2018 году), а также количеством участников на торгах и снижением НМЦК (коэффициент корреляции равен 0,33 в 2017—2018 годах), итоговый статистический тренд складывается весьма неоднозначно. В среднем, как было отмечено выше, если у заказчика объем контрактов менее 2,7 млн рублей, то уровень снижения НМЦК по контрактам данного заказчика составляет 4%. Если у заказчика объем контрактов превышает 2,7 млн рублей — показатель возрастает до 8%.
Зависимость, согласно которой вместе с ростом количества участников на торгах увеличивается размер скидки, предоставляемой конкурирующими агентами, действительна только для отрезка, который соотносится с 3—5 допущенными участниками. Далее связь показателей становится преимущественно нейтральной. Более того, различается совокупность массовых заказчиков, у которых большое количество допущенных к торгам участников сопровождается минимальным снижением НМЦК.
Увеличение доли состоявшихся торгов до 50—60% от их общего стоимостного объема сопровождается ростом процента снижения НМЦК. Однако далее связь слабеет, кривая идет практически параллельно оси абсцисс.
Таким образом, приход агентов рынка на торги не означает, что они перейдут к соперничеству по цене. Вероятно, конкуренция, включая ценовые выигрыши, оказывается под воздействием ненаблюдаемых факторов, которые задают количественные пороги.
Специфичность размещаемых активов также сдерживает конкуренцию. У заказчиков, у которых доля стройки занимает более 56% их портфеля контрактов, доля состоявшихся торгов снижается до значений в 45—50%. При доле стройки
до 20% портфеля заказов диапазон показателей составляет в среднем 3 участника на торгах. По мере увеличения доли стройки, соперничество за строительные подряды снижается до 2-х участников на торгах. Вероятно, стороны переходят к отношенческим контрактам.
При всем многообразии и уникальности единичных ситуаций, как общий тренд, — рынок упорядочен и, вероятно, организован. Имеют место стационарные ролевые позиции участников контрактных отношений. Представления о том, что рост количества участников на торгах положительно и сильно коррелирован с увеличением доли снижения НМЦК, а повышение профессионализма заказчика — с более высоким качеством проводимых торгов, являются недопустимыми упрощениями. Похоже, что факторы конкуренции, масштаба и частоты сделок, специфичности размещаемых активов и ценового выигрыша находятся под воздействием ненаблюдаемых модальностей и отношений. Заданные извне статусы, а не только действие рыночных сил и контрактных отношений, определяют количественные параметры, статистически значимые зависимости и автономии, а также особенности действия и отношения ключевых контрактных факторов друг к другу. В частности, они задают барьеры реализации рыночного потенциала агентов. Судя по результатам анализа, контрактные отношения деформированы, о чем говорят также иные исследования [2; 3]. Участники придерживаются количественно измеряемых порогов как по участию в торгах, так и по ценовому выигрышу. Размер скидки, которую поставщики предоставляют заказчику, как правило, ограничен даже при соперничестве на торгах. На каждый контракт в отдельности, как правило, претендует ограниченное количество участников. Многочисленны контракты, которые интересны единственному агенту.
Контрактным отношениям не хватает того «естественного беспорядка и вызова», который смог бы запустить механизмы саморегуляции, энтропия спорадическая.
Результаты воздействия на рынок госзаказа посредством сугубо контрактных методов будут заведомо ограниченными в силу проявленной противоречивости связи ключевых контрактных факторов. По тем же причинам малоэффективной будет реорганизация госзаказа за счет укрупнения либо дробления объема полномочий заказчиков. К примеру, централизация может дать эффект снижения цен за счет роста масштаба закупок, но только в том случае, если такая задача будет специально поставлена и транслирована рынку, а увеличение транзакционных издержек целевым образом предотвращено. Перетасовка и модернизация процедур торгов — наиболее слабый метод управления госзаказом в его нынешнем виде. Передача полномочий от одного заказчика к другому также малопродуктивна, поскольку соотношения факторов носят сквозной характер и в госзаказе не обнаружен лучший или худший тип массового заказника.
В связи с вопросами модернизации госзаказа, уместно вспомнить замечание В. Тамбовцева, который объяснял отсутствие реальных институциональных изменений в российской экономике тем, что «"мы" не хотим вводить новые правила хозяйствования, которые обеспечили бы возможность ресурсам перераспределиться
так, чтобы с их помощью создавалась максимальная стоимость, поскольку "нам" вполне достаточно того, что "мы" получаем при действующих правилах» [16, с. 52].
Анализ статистических взаимосвязей контрактных факторов способствует лучшему пониманию некоторых закономерностей, обнаруживаемых при проведении статистических и иных наблюдений контрактных отношений в госзаказе. Естественно, для развернутых выводов требуется многоуровневый анализ, поскольку в системе действуют множественные соотношения факторов, находящихся в контексте друг друга. В исследовании публичных закупок предстоит сделать очень много. Однако было бы неправильным ограничиться констатацией доступных наблюдению явлений без каких-либо усилий по их осознанию, пусть и в рамках расчета ограниченного числа показателей.
Подтвердился ранее сделанный вывод о присущей контрактным отношениям нестабильности количественных показателей, которые отражают их состояние на момент времени [4]. Контрактные отношения реализуют процесс обмена, который имеет длящийся характер, с течением времени сделка проходит через этапы, в границах которых ее статус меняется. Вместе с процессностью в систему привносится допустимая изменчивость количественных пропорций, которая не нарушает, а описывает общий ход контрактации, каким он предстает по мере смещения точки наблюдения.
Принцип нестабильности количественных показателей имеет практическое следствие. Известны многочисленные и справедливые упреки в адрес Федерального Казначейства в неточности данных ЕИС [7]. Действительно, работать с ЕИС крайне сложно, сведения полей требуют ручной проверки и верификации для достижения надлежащей точности. Однако повышение качества данных ЕИС никогда не приведет к тому, что единожды сделанные расчеты, к примеру, количества размещенных извещений или их совокупной стоимости за год, за месяц или иной выбранный период, по региону, заказчику, в отношении продукции конкретного кода ОКПД2 (а также их производные), будут верны раз и навсегда, то есть при повторных обращениях к ЕИС с аналогичными запросами будут получены те же самые величины. Результаты количественных расчетов содержат встроенную погрешность, по крайней мере, при нынешнем состоянии «эмпирического разворота». Вопрос в том, можем ли мы сегодня рассчитать погрешность как некоторую постоянную (переменную) величину.
Анализ взаимосвязи контрактных показателей позволил зафиксировать еще один, крайне важный, на взгляд автора, принцип, помогающий правильно сориентироваться в прогнозировании процессов и результатов контрактации.
Как правило, распределение соотношений контрактных показателей демонстрирует широкий разброс значений индивидуальных событий. Это видно практически на всех примерах. Тренды являются статистическими, они выполняются в порядке общей тенденции. В этой связи, отобранный случайным образом кейс может отличаться от выборки в целом или иного подобного кейса. Вероятность того, что отдельный заказчик или отдельное контрактное взаимодействие могут продемонстрировать иные режимы, отклоняющиеся от типичных, присутствует
как встроенная характеристика контрактных отношений. Формулы взаимодействий, выявляемые для генеральной совокупности, являются не классическими «законами», выполняемыми всегда, а статистическими закономерностями.
С одной стороны, данное обстоятельство создает почву для различных псевдонаучных спекуляций. Всегда найдется конкретный контрактный случай, который якобы доказывает некое теоретическое построение. Объективный анализ требует не только избегать тенденциозного подбора «фактов», так называемого страшного искушения Майкла Фарадея, но также особенно тщательно формировать выборки. Именно поэтому важны исследования, направленные на выявление и описание реальной структуры контрактной системы: они способствуют более точному определению объектов анализа.
С другой стороны, данное обстоятельство наводит на мысль о наличии некоторых фундаментальных причин широкого разброса значений индивидуальных событий. Система не является замкнутой. Полагаем, огромное влияние на нее имеют внешние воздействия, которые изнутри системы представляются случайными. Опыт каждого, кто занимался госзаказом, говорит о том, что ни при каких обстоятельствах участники не могут быть уверены в исходе сделки. Назначение нового руководителя заказчика (внешнее для контрактной системы событие) может привести к смене всего пула поставщиков, какими бы успешными ни были предыдущие. Критика со стороны общественности и СМИ—лиц, не являющихся сторонами контракта, может заставить заказчика пересмотреть его первоначальные условия, тщательно проработанные с учетом рынка. Решения административных и контрольных органов, сделанные уже после завершения сделки, внешние для соглашения сторон события могут внести коррективы в завершенный контракт и сформировать непредусмотренные им обязательства. Контракт может быть заключен с поставщиком, отобранным не заказчиком, а, к примеру, Правительством Российской Федерации по отдельному решению, при этом Правительство заведомо исключается из числа сторон контракта. Как видно, в публичных закупках действия третьих лиц, идущие извне круга участников сделки, являются встроенным фактором. Для сделок частных фирм на коммерческом рынке, заключающих и исполняющих соглашения согласно частноправовым нормам, такие внешние интервенции невозможны.
Как следствие, индивидуальные события в госзаказе не могут быть предсказаны с абсолютной точностью, всегда существует некоторая степень неопределенности. В силу этого прогноз контрактации не может быть дан вне определенных рамок. Предсказуемость есть, но она носит вероятностный характер.
Наблюдаемая нестабильность количественных показателей и неопределенность индивидуальных событий ограничивают объективность (соответственно, применимость) в госзаказе таких оценочных инструментов, как рейтинги, референтные цены, калькуляторы цен. Их результаты изменчивы, а главное, субъективны. Подверженность госзаказа существенным внешним воздействиям способна одномоментно и локально «сдвинуть» распределение в любом направлении.
Литература
1. Анчишкина О. В. Контрактные основы российской экономики: сфера государственного, муниципального и регулируемого заказа. // Вопросы экономики. 2017. № 11. С. 93-110.
2. Анчишкина О. В. Анализ отношений в государственном секторе контрактной системы России. // Вопросы экономики. 2018. № 10. С. 106— 126.
3. Анчишкина О. В. Институциональное своеобразие контрактных отношений в контексте сделок «государство для государства» (G2G) // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2019. № 1. С. 54—69.
4. Анчишкина О. В. Контрактная система Российской Федерации: основные экономические параметры и ведущие тенденции сферы государственных и муниципальных закупок, закупок отдельных видов юридических лиц // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2017. № 3. С. 52—76.
5. Анчишкина О. В., Зубков Э. И., Иванов О. Б., Ларина Т. А., Потемкин С. А., Смотрицкая И. И., Филиппов А. П., Черных С. И., Шувалов С. С. Институт общественных закупок в современной российской экономике: монография / под редакцией Смотрицкой И. И., Черных С. И. М.: М.: Институт экономики РАН, 2016. 280 с.: ил.
6. Атлас контрактной системы / Под научным руководством О. В. Анчиш-киной // ЦСР. Доклад. М., 2017. С. 104. URL: https://www.csr.ru/news/ atlas-kontraktnoj-sistemy / (дата обращения: 10 апреля 2019 года).
7. Госзакупки: какой должна быть контрактная система? / Под научным руководством О. В. Анчишкиной / ЦСР. Доклад. М., 2017. 106 c. URL: http://csr.ru/issledovaniya/nuzhno-li-kontraktnoj-sisteme-razvitie/ (дата обращения: 10 апреля 2019 года).
8. Дементьев В. В. Что мы исследуем, когда исследуем институты? // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2009. Том 7. № 1. C. 13—30.
9. Иванов О. Б. Регулируемые закупки и формирование системы контроля за ними в крупных государственных компаниях // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2016. № 4. С. 7—29.
10. Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория: Учебник/Под общей ред.д.э.н., проф. А. А. Аузана. М.: ИНФРА-М, 2005. 416 с.
11. Кузьминов Я.И., Бендукидзе К. А., Юдкевич М. М. Курс институциональной экономики: институты, сети, трансакционные издержки, контракты. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2006. 442 c
12. Минфин России. Статистические показатели, характеризующие результаты осуществления закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд по итогам I — III кварталов 2018 года.URL: https://www.minfin.ru/ru/perfomance/contracts/purchases/ 1(дата обра-
щения: 10 апреля 2019 года).
13. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. 190 с.
14. Остром Э. Постановка задачи исследования институтов // Экономическая политика. 2009. № 6. С. 89-110.
15. Скотт Дж. Благими намерениями государства. М.: Университетская книга. 2005. 495 с.
16. Тамбовцев В. Л. Институциональные изменения в российской экономике // Общественные науки и современность. 1999. № 4. С. 44-53.
17. Уильямсон Оливер И. Экономические институты капитализма: Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация / Научное редактирование и вступительная статья В. С. Катькало; пер. с англ. Ю. Е. Благова, В. С. Катькало, Д. С. Славнова, Ю. В. Федотова, Н. Н. Цытович. СПб.: Лениздат; CEV Press, 1996. 702 с.
18. Харт Оливер Д. Неполные контракты и теория фирмы / Природа фирмы: Пер. с англ. М.: Дело, 2001. С. 206-236.
19. Экономическая теория в XXI веке — 4 (11): Институты экономики / Под. ред. Ю. М. Осипова, В. С. Сизова, Е. С. Золотовой. М.: Экономиста, 2006. 432 с.
References
1. Anchishkina O. V. Contract bases of the Russian economy: the sphere of state, municipal and regulated order. Voprosy ekonomiki [Economic issue], 2017, no. 11, pp. 93-110 (in Russian).
2. Anchishkina O. V. Analysis of relations in the public sector of the contract system of Russia. Voprosy ekonomiki [Economic issue], 2018, no. 10, pp. 106126 (in Russian).
3. Anchishkina O. V. Institutional analysis of contractual relations in the context of «Government to Government» (G2G) transactions. ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika [ETAP: Economic Theory, Analysis, Practice], 2019, no. 1, pp. 54-69 (in Russian).
4. Anchishkina O. V. The contract system of Russian Federation: Key economic parameters and the major trends in the sphere of state and municipal procurement, procurement of separate types of legal entities. ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika [ETAP: Economic Theory, Analysis, Practice], 2017, no. 3, pp. 52-75 (in Russian).
5. Anchishkina O. V., Zubkov E. I., Ivanov О. B., LarinaT. A., Potemkin S. A., Sotrytskaya 1.1., Filippov A. P., Chernykh S. I., Shuvalov S. S. Institute of public procurement in the Russian economy: monograph, M.: Institute of Economics, RAS, 2016, p. 280 (in Russian).
6. The contract system atlas. Indicators of competition on the public procurement markets in the regions of the Russian Federation, 2016. Principal investigator O. V. Anchishkina. Moscow: Center for Strategic Research. Available at:
https://www.csr.ru/news/atlas-kontraktnoj-sistemy (accessed April 10, 2019) (in Russian).
7. Public procurement. What should the contract system be? A report under the academic supervision of O. V. Anchishkina. Moscow: Center for Strategic Research. Available at: http://csr.ru/issledovaniya/nuzhno-li-kontraktnoj-sisteme-razvitie/ (accessed April 10, 2019) (in Russian).
8. Dement'ev V. V. What is under research when we put under research institutions? Economichesti vestnik Rostovskogo gosudarstvenogo universiteta [Economic bulletin of Rostov state university], 2009, vol. 7, no. 1, pp. 13-30 (in Russian).
9. Ivanov O. B. Regulated procurement and the formation of a system of control in large state-owned companies. ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika [ETAP: Economic Theory, Analysis, Practice], 2016, no. 4, pp. 7-29 (in Russian).
10. Institucional'naya ehkonomika: novaya institucional'naya ehkonomicheskaya teoriya [Institutional Economics: a new institutional economic theory], edited by A. A. Auzan, M.: INFRA-M, 2005, p. 447 (in Russian).
11. Kuzminov Ya.I., Bendukidze K. A., Yudkevich M. M. Course of institutional Economics: institutions, networks, transaction costs, contracts, M.: Ed. house of HSE, 2006, p. 442 (in Russian).
12. Minister of finance of RF. Statistical indicators characterizing the results of procurement for state and municipal needs at the end of the I — III quarters of 2018 Available at: https://www.minfin.ru/ru/perfomance/contracts/ purchases/ (accessed April 10, 2019) (in Russian).
13. North D. Instituty, institucional'nye izmeneniya i funkcionirovanie ehkonomiki [Institutions, institutional changes and functioning of the economy], M.: The Beginning, 1997, p. 180 (in Russian).
14. Ostrom E. An agenda for the study of institutions. Economicheskay politica [Economic policy], 2009, no. 6. pp. 89-110 (in Russian).
15. Scott George. Good intentions of the state. M.: University book. 2005, p. 495 (in Russian).
16. Tambov V. L. Institutional changes in the Russian economy. Obshcestvennye nauki isovremennost' [Social Sciences and modernity], 1999, no. 4, pp. 44-53 (in Russian).
17. Williamson O. Economic institutions of capitalism: Firms, markets, «relational» contracting, SPb.: Lenizdat; CEV Press, 1996, p. 702 (in Russian).
18. Hart Oliver D. Incomplete contracts and theory of the firm. Nature of the firm: Trnsl. from English. M.: Business, 2001, pp. 206-236 (in Russian).
19. Economic theory in the XXI century — 4 (11): Institutes of Economics / Pod. the editorship of Y. M. Osipov, V. S. Sizov, E. S. Zolotova. M.: Economist, 2006, p. 432 (in Russian).
