CC BY
4
мости различных стажевых групп рабочих, которые утрачивали трудоспособность по поводу гипертонической болезни и ИБС, что позволило увеличить численность наблюдений при одновременном элиминировании влияния возраста на заболеваемость. В 3 основных производственно-профессиональных группах рабочих литейного производства (плавилыциков, формовщиков, обрубщиков) наблюдался рост показателей заболеваемости (как по числу болевших, так и по числу случаев временной нетрудоспособности) после 5 лет работы в данных профессиях (Я<0.05). В числе рабочих с профессиональным стажем 5—9 лет болевших гипертонической болезнью было больше, чем среди рабочих со стажем 1—4 года в 2,7 раза в группе формовщиков и в 12,5 раз в группе обрубщиков; в группе же плавильщиков этот показатель увеличился с 0± 1,26 до 7,13±1,99. Тот факт, что скорость нарастания уровня заболеваемости была максимальной в группе обрубщиков, дает основание предположить, что определенная роль в формировании гипертонической болезни принадлежит сочетанию высокочастотного шума и локальной вибрации. Зависимости уровня заболеваемости гипертонической болезнью от профессионального стажа у земле-делов, для которых ведущим неблагоприятным производственным фактором является кремнийсодержащая пыль, не выявлено.
Увеличение заболеваемости с временной утратой трудоспособности в зависимости от длительности работы у плавильщиков, заливщиков, вагранщиков, а также более частая утрата трудоспособности по поводу гипертонической болезни у выбивщиков с 10-летним стажем по сравнению с лицами этой профессии,работающими менее 10 лет, позволяет сделать вывод о том, что в формировании этой патологии определенная роль принадлежит неблагоприятному микроклимату, в частности тепловому излучению.
Что касается ИБС, то рост показателей заболеваемости этой нозологической формой с увеличением профессионального стажа был отмечен лишь у формовщиков, где итандартизованные по возрасту показатели болевших с случаев утраты трудоспособности в стажевой группе 5—9 лет были соответственно в 2,9 и 3,4 раза выше, чем у формовщиков со стажем 1—4 года, и составляли 1,78±
±0,55 и 5,66±0,38 на 100 круглогодовых рабочих (Р< <0,05). В остальных производственно-профессиональных группах зависимости заболеваемости ИБС от профессионального стажа не выявлено.
Выводы. 1. Углубленное изучение заболеваемости с временной утратой трудоспособности, проведенное на больших по численности контингентах работающих с учетом пола, возраста, текучести кадров, профессионального отбора, дало возможность выявить роль конкретных производственно-профессиональных условий в формировании сердечно-сосудистых заболеваний.
2. Полученные результаты позволяют предположить, что среди многих неблагоприятных производственно-профессиональных факторов, воздействующих на работающих в литейном производстве машиностроительной промышленности, ведущая роль в формировании сердечнососудистой патологии (гипертонической болезни и ИБС) принадлежит высокочастотному шуму и локальной вибрации при их сочетанном воздействии.
3. Данные углубленного изучения заболеваемости с временной утратой трудоспособности могут быть использованы не только для разработки конкретных оздоровительных мероприятий, направленных на предупреждение сердечно-сосудистых изменений у работающих, но и учтены при формировании контингентов, подлежащих многолетнему проспективному наблюдению.
Л итература. Догле Н. В., Юркевич А. Я. Углубленное изучение заболеваемости с временной утратой трудоспособности и выявление роли санитарно-гигиенических условий труда в формировании ее уровней. М., 1976. Каценеленбаум М. С. — В кн.: Вопросы санитарной статистики. М., 1962, с. 12—46. Монаенкова А. М., Гладкова Е. В., Радионова Г. К. —
Гиг. труда, 1979, № 4, с. 23—27. Рывкин И. А., Левштейн Д. И. — В кн.: Московская гор. врачебная науч.-практ. конф. по медико-санитарному обслуживанию промышленных рабочих. Материалы. М., 1970, с. 61—63.
Поступила 10.10.80
УДК 6И.895. 3
Проф. В. С. Кощеев, доктор мед. наук А. В. Седов
НЕКОТОРЫЕ ГИГИЕНИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РАЗРАБОТКИ ВОДОЛАЗНЫХ ГИДРОКОМБИНЕЗОНОВ «МОКРОГО» ТИПА
Подводно-технические и аварийно-спасательные работы, проводимые в глубинах Мирового океана, связаны с необходимостью защиты водолаза от холода. Одним из перспективных методов борьбы с тепловыми потерями при пребывании водолаза на больших глубинах является применение гидрокомбинезонов «мокрого» типа, в которых в качестве теплоносителя используется горячая пресная или морская вода, непосредственно контактирующая с кожей человека.
Водолазные гидрокомбинезоны бывают с открытым контуром, в котором горячая вода обтекает тело водолаза и выходит в море через клапаны на манжетах рукавов и брюк, и с замкнутым контуром, в котором вода, омывающая тело человека, возвращается в нагреватель. Такие системы обогрева довольно экономичны и безопасны. Одно из преимуществ последнего типа водолазного снаряжения — значительно меньшее потребление энергии. Однако эксплуатация таких костюмов требует решения ряда гигиенических проблем.
Одна из этих проблем — постепенное накопление в теплоносителе токсичных веществ, источниками которых являются конструкционные материалы гидрокомбинезоне, а также продукты жизнедеятельности человека. Выде1е-
ние токсичных веществ из конструкционных материалов может быть устранено или сведено к минимуму. Человек же как источник загрязнения теплоносителя не может быть от него изолирован, и в подкостюмном пространстве водолазного гидрокомбинезона с замкнутым контуром могут накапливаться большие количества продуктов жизнедеятельности. В связи с этим для разработки водолазного снаряжения «мокрого» типа необходимы данные о качественном и количественном составе продуктов жизнедеятельности, выделяемых через кожные покровы, и о влиянии горячей воды, содержащей метаболиты, на кожные покровы и организм человека в целом при различных условиях его работы. Согласно данным литературы (Т. Б. Ве-бер), через кожные покровы из организма человека выделяется более 270 веществ. В процессе кожного дыхания в окружающую среду могут поступать газообразные продукты жизнедеятельности, выделяющиеся обычно через легкие. В состав секрета сальных желез входят свободные и связанные низшие и высшие жирные кислоты, эстеры холестерина и изохолестерина, липоиды, белковые продукты, фосфаты, хлориды и др. (Ю. К. Скрипкин). Однако скорость выделения продуктов жизнедеятельности нвро-средственно через кожные покровы и сальные железы не-
значительна. Концентрация продуктов жизнедеятельности в воде, циркулирующей в подкостюмном пространстве, будет зависеть главным образом от скорости их выделения через потовые железы. Количество пота, выделяемого человеком, колеблется в очень широких пределах. Так, если в обычных условиях потоотделение не превышает 1 л в сутки, то количество пота у человека, выполняющего тяжелую работу в жарком климате, может достигать 10 л. В состав секрета потовых желез входит 97,5—99,5%воды и 2,5—0,5% плотных веществ. Химический состав пота так же, как и его количество, колеблется в значительных пределах. Состав пота зависит в основном от интенсивности обменных процессов. На количество и соотношение отдельных ингредиентов в поте влияют различные факторы: состояние нервно-психической сферы, температура окружающей среды, характер и интенсивность мышечной деятельности и др.
Анализ данных литературы и собственных наблюдений позволил из значительного количества органических и неорганических соединений, содержащихся в секрете потовых желез, выделить вещества, имеющие наибольшее токсиколого-гигиеническое значение. Из таблицы видно, что такие вещества, как мочевина, молочная кислота и аммиак, определяются в секрете потовых желез, по мнению большинства авторов, в значительных количествах. В 1 л пота содержится до 1,5 г азота мочевины и до 350 мг аммиака и молочной кислоты. Концентрация таких органических кислот, как уксусная, муравьиная и пировино-градная, может достигать нескольких десятков миллиграммов в 1 л пота. По данным В. В. Кустова и Л. А. Тиунова, а также по результатам наших наблюдений, в поте постоянно содержатся альдегиды и кетоны. Количество кетонов в поте существенно увеличивается при малокалорийном питании или проведении длительных экспериментов, во время которых испытатели лишены возможности принимать пищу. Что же касается аминосоединений и фенолов, то, по нашим данным, этих продуктов жизнедеятельности в 1 л пота постоянно несколько десятков миллиграммов. Помимо веществ, указанных в таблице, в секрете потовых желез обнаружены различные аминокислоты. И. Крал и А. Женишек установили, что в 1 л пота может содержаться до 100 мг урокаиновой кислоты. Пот содержит также небольшое количество биологически активных веществ — медиаторов и гормонов (ацетилхолин, гистамин), витаминов (аскорбиновая кислота, пиридоксин и др.) и подлежащих экскреции элементов, таких, как бром, серебро, ртуть и др. <Ю. Урываев).
Как уже отмечалось, при непосредственном контакте с кожей человека вода, используемая в водолазном гидрокомбинезоне в качестве теплоносителя, будет содержать продукты жизнедеятельности, выделяющиеся из организма человека главным образом с потом. В то же время известно, что комплекс химических соединений, входящих в состав пота, обладает выраженной биологической активностью. Например, по данным Ьасоиг и С1ег, введение человеческого пота в кровь экспериментальных животных вызывает в их организме серьезные нарушения, приводящие в ряде случаев к смерти. Токсиколого-гигиеническая значимость продуктов жизнедеятельности, выделяемых с потом, неодинакова. Она зависит, с одной стороны, от концентрации того или иного метаболита в поте, а с другой — от интенсивности его биологического воздействия на организм. Для определения токсиколого-гигиенической значимости продуктов жизнедеятельности в подкостюмном пространстве мы условно приняли их концентрации в теплоносителе равными максимальному количеству веществ в поте. Эту величину сопоставляли с подпороговыми концентрациями, установленными при пероральной затравке животных. Несмотря на очевидную условность такого анализа (различные пути поступления в организм токсичных веществ, а также установление подпороговых концентраций в условиях хронического санитарно-токси-кологического эксперимента), он все же дает ориентировочное" представление о токсиколого-гигиенической значимости продуктов жизнедеятельности, содержащихся в поте. Такое сопоставление показало, что концентрация фено-
Содержанне некоторых продуктов жизнедеятельности (в мг/л) в поте человека по данным различных авторов
Вещества В. В. Кустов и Л. А. Тиунова (1969) в. ЯоЫпзоп и А. Ио-ЫП50П (1954) Я- Куно (1961) Ю. Урываев (1978) С. М. Городинский и соавт. (1968. 1971). А. В. Седов н соавт. (1979) я в о о я я ш в ш <3 с? ВС
Мочевина 230-1410 75—1280 150
Аммиак 1В 50-90 10—340 50 30
Молочная кислота 4—40 93-300 350
Уксусная » 20 9-69 39—290
Кетоны 25 16-20 0.6—2
Ацетальдегнд 1 1 0,1—3,8
Амины 90—170
Фенолы Следы 50—30
Этанол 0.0—14
Метанол 0.2-1,6
ла в поте превышает подпороговую в несколько тысяч раз, аминов — в несколько сот раз, аммиака — в несколько десятков раз; недействующая концентрация ацетальдегида совпадает с его максимальным содержанием в поте. Представленные данные могут свидетельствовать о том, что среди продуктов жизнедеятельности, содержащихся в поте, по-видимому, наибольшую токсиколого-гигиеническую значимость будут представлять фенолы, аминосоединения и аммиак. Для окончательного выяснения данного вопроса требуются токсикологические исследования, направленные на изучение перкутанного действия продуктов жизнедеятельности, а также сведения о стабильности продуктов жизнедеятельности в воде различного химического состава.
Известно, что некоторые продукты метаболизма обладают высокой стабильностью. Например, концентрация аммонийных солей в воде через 1 сут составляет 90% от исходной (Я. И. Костовецкий), а содержание ацетальдегида на 2-й день снижается лишь на 15% (Г. Ф. Амир-ханова и 3. В. Латыкова). Другие продукты жизнедеятельности: спирты (в частности, бутиловый и изобутило-вый) и аминосоединения (моноэтиламин) в воде малоустойчивы и легко подвергаются биохимическому окислению (И. В. Назеренко; Л. Н. Габрилевская и В. П. Ласкина). Эти данные свидетельствуют о необходимости стабильности продуктов жизнедеятельности в водной среде с учетом конкретных условий использования водолазных гидрокомбинезонов.
В последние годы в связи с необходимостью предупреждения в производственных условиях интоксикации через кожу химическими веществами, а также с целью повышения эффективности химиотерапевтического воздействия бальнеопроцедур резко возрос интерес к проницаемости кожи. Данные литературы свидетельствуют о том, что всасывание водорастворимых веществ происходит главным образом через потовые железы. Роговой слой эпидермиса для водорастворимых веществ является практически непреодолимым барьером, они не поступают во внутреннюю среду через волосяные фолликулы и сальные железы, так как эти образования заполнены кожным салом (П. П. Слынь-ко). Решение проблемы проницаемости кожного покрова человека для водорастворимых веществ, по мнению П. П. Слынько, существенно усложняется тем, что большинство исследований в этой области проведено на лишенной потовых желез коже лабораторных животных, барьерные свойства которой по отношению к этим веществам, как правило, отождествлялись с барьерными свойствами кожи человека. Кроме того, барьерные свойства кожи не изучались в зависимости от деятельности потовых желез. Принципиальные различия в проницаемости кожи человека и лабораторных животных не принимались во внимание при разработке методов профилактики отравлений через кожу, что не позволило подойти к решению ряда
практически важных вопросов в области гигиены труда.
Среди гигиенических проблем, связанных с разработкой водолазных гидрокомбинезонов «мокрого» типа, большое значение имеет изучение воздействия на кожные покровы человека и организм в целом горячей пресной и морской воды. Длительное (в течение нескольких часов) пребывание человека в водолазном гидрокомбинезоне, несомненно, приведет к мацерации кожи и изменению ее биофизических, биохимических и иммунобиологических свойств. Кроме того, длительный непосредственный контакт тела человека может обусловить напряжение системы терморегуляции, что в конечном счете отразится на умственной и физической работоспособности.
Таким образом, при разработке медико-технических требований к новым перспективным видам водолазных гидрокомбинезонов «мокрого» типа специалистам гигиенического профиля необходимо осуществить исследования в следующих направлениях: изучить стабильность продуктов жизнедеятельности, имеющих наибольшую токсико-лого-гигиеническую значимость, в воде различной температуры и солености, а также кинетику их накопления в замкнутом контуре водолазного гидрокомбинезона, а также определить функциональное состояние организма человека при воздействии на него горячей пресной и морской воды, содержащей продукты жизнедеятельности в различных концентрациях.
Решение этих вопросов будет способствовать дальнейшему усовершенствованию водолазного снаряжения и оптимизации условий труда людей, работающих под водсй.
Литература. Амирханова Г. Ф., Латыкова 3. В.— В кн.: Промышленные загрязнения водоемов. М., 1969, вып. 9, с. 137—147.
Вебер Т. Б. — В кн.: Человек под водой и в космосе. М., 1967, с. 276—302.
Габрилевская Л. #., Ласкина В. П. — В кн.: Промышленные загрязнения водоемов. М., 1967, вып. 8, с. 46—60.
Городинский С. М., Серяпин А. Д., Седов А. В. и др.— Космическая биол., 1968, № 4, с. 72—76.
Городинский С. М., Седов A.B., МаэинА.Н. и др.— Там же, 1971, № 5, с. 68—72.
Костовецкий Я- И. и до. — В кн.: Промышленные загрязнения водоемов, М.. 1969, вып. 9, с. 211—221.
КралИ., Женишек А. — В кн.: Гигиена труда и профзаболевания в Чехословакии. Прага, 1959, т. 3, с. 13.
Кустов В. В., Тиунов Л. А. Токсикология продуктов жизнедеятельности и их значение в формировании искусственной атмосферы герметизированных помещений. М., 1969.
Назеренко И. В. — В кн.: Санитарная охрана водоемов от загрязнения промышленными сточными водами. М., 1960, вып. 4, с. 82—90.
Савина В. П., Соколов Н. Л., Иванов Е. А. — Космическая биол., 1975, № 6, с. 76—78.
Скрипкин Ю. К- Кожные и венерические болезни. М., 1979.
Слынько П. П. Потоотделение и проницаемость кожи человека. Киев, 1973.
Седов А. В., Газиев Г. А., Суровцев Н. А. — Космическая биол., 1978, № 6, с. 39—42.
Урываев Ю. БМЭ. 3-е изд. М., 1978, т. 12, с. 254.
Куно Я- Перспирация у человека. М., 1961.
Lacour J. R., der J. F. — С. R. Soc. Biol. (Paris), 1963, v, 157, p. 1018.
Поступила 25.08.80
Аннотации
УДК 615.916 :546.49].015.25.036.8
В. П. Борисов, Т. Н. Скоморохов а, Л. И. С е л е ц к а я. Оценка эффективности антидотов при интоксикации ртутью
Целью работы являлась проверка декорпорационного действия противортутных антидотов, набор которых (ди-каптол, унитиол, оксатиол, сукцимер, гипосульфит, а-пе-ницилламин, тиола, а также комплексоны ЭДТА, ДТПА, ОПДТА, ДТПФ) за последнее время значительно расширился.
Эксперименты по сравнительной оценке всех рекомендуемых препаратов были поставлены на 282 крысах-самках массой 170±11 г с использованием меченой радиоактивной ртути. Раствор ртути в виде 203Н§С12 вводили внутрибрюшинно из расчета 0,85 мг/кг и соответственно 35 мкКи на крысу в 1 мл воды. Для учета эффективности антидотов проводили прижизненные тотальные измерения суммарного содержания ртути в организме по у-излуче-нию радиоактивной метки, а после умерщвления животных для оценки освобождения от токсичного металла критических органов — локальные измерения содержания в них ртути также по У-измерениям на сцинтилляционных счетчиках. Полученные показатели выражали в процентах от введенной дозы радиоактивной ртути, а для лечебных препаратов — в процентах от контроля.
Поскольку в практических рекомендациях имеются значительные противоречия в характеристике отдельных препаратов, а в опытах разные авторы использовали различные методики, данные сравнительные исследования проведены в стандартных, равных для всех антидотов, условиях. Все препараты применяли внутрибрюшинно
в оптимальной схеме 4 раза — сразу после интоксикации и затем через 4, 24 и 48 ч. Опыты повторены в 2 вариантах: с дозами антидотов, обычно используемыми в экспериментальных работах со ртутью (50 мг/кг и более), и с дозами, разрешенными Фармакологическим комитетом для клинического применения (5—7 мг/кг).
Динамика выведения ртути из организма подопытных животных по прижизненным тотальным у-измерениям показала, что при высоких дозах антидотов наиболее эффективными препаратами по ускорению выведения ртути оказались дитиолы — оксатиол, унитиол и дикап-тол, при применении которых к 5-м суткам в организме оставалось 6,—6,8%, а у контрольных животных — 45,3% ртути. В ранние сроки динамика выведения ее у контрольных крыс характеризовалось периодом полувыведения (Т(/1), равным 2,9 дня, при применении уни-тиола и оксатиола — 0,40—0,45 дня, т. е. эти препараты ускоряли выведение ртути в 6—7 раз. Для сукцимера Травен 0,58 дня, для с1-пеницилламина и тиолы — 0,75 дня. Комплексоны ЭДТА и ДТПА не проявили выраженного деконтаминационного действия даже в максимально переносимых дозах (100 мг/кг). Все животные были забиты на 5-е сутки, и у них было исследовано содержание ртути во внутренних органах (почках, печени и селезенке). Полученные данные подтверждают результаты тотальных измерений и детализируют их по-отношению к отдельным органам и тканям. У контрольных животных основное количество ртути, депонированное в организме к 5-м суткам, обусловливалось в основном фиксацией ртути в почках — 31,3% (при суммарном содержании в контроле 45,3%); в печени обнаружено-3,7%, в селезенке — 0,18% от введенного количества
ртути. При применении антидотов эффект в целом по организму был обусловлен снижением содержания ртути в почках, что было особенно резко выражено для наиболее эффективных препаратов — унитнола и оксатиола (3— 6% от контроля). В печени и селезенке эффект был выражен в меньшей степени, очевидно, вследствие того что основной поток антидотов проходил в процессе их выведения через почки, вызывая наибольший декорпорацион-ный эффект в этом органе. Второе место после унитиола, дикаптола и оксатиола занял сукцимер (остаточное содержание ртути в почках 20—37% от контроля). Тиола, (1-пеницилламин, ДТПФ и ОПДТА оказывают значительно меньшее (до 50%) действие. Было подтверждено, что комплексоны — тетацин кальция (СаЫаЭДТА) и пента-цин (СаЫаДТПА) даже в высоких дозах практически неэффективны и, очевидно, рекомендация их применения при интоксикации ртутью недостаточно обоснована. Очень слабый деконтаминационный эффект проявил гипосульфит, хотя это и не исключает его возможного общего десенсибилизирующего действия при ртутных интоксикациях. Снижение высоких, применяемых в экспериментах доз противортутных препаратов (50 мг/кг и выше) до уровня доз, утвержденных для клинической практики
Í5—7 мг/кг), резко уменьшает их защитное действие, [оэтому для выведения из организма ртути в качестве эффективного антидота в результате проведенных опытов рекомендуется оксатиол (димеркаптопропоксиэтансуль-фонат натрия) — единственный дитиол, обладающий большой широтой хемотерапевтического действия. Унитиол, дикаптол, сукцимер и с)-пеницилламин, разрешенные для клинического применения в дозах порядка 5 мг/кг, не могут обеспечить надлежащей защиты при острых ртутных интоксикациях. Сукцимер, сохраняющий в значительной степени свое специфическое действие, и при пероральном введении целесообразно исследовать как профилактическое этиотропное средство в условиях ртутных производств при возникновении признаков мерку-риализма. Контрольные опыты с меченой сулемой в поражающей дозе, равной 27 мг на 1 крысу (100% гибель в 1-е сутки), и лечением основными антидотами показали, что унитиол и оксатиол в дозах 50 мг/кг обеспечивали достаточную защиту (75—100% выживания животных). (ЬПеницилламин, тиола, ДТПФ и гипосульфит только несколько отсрочили гибель животных и уровень защиты был менее 20%. Комплексоны ДТПА и ЭДТА оказались полностью неэффективными в любых дозах. Унитиол, примененный из расчета 5 мг/кг, не проявил защитного действия, и животные погибли в те же сроки, что и контрольные.
Таким образом, при острых ртутных интоксикациях реальную защиту может оказать только оксатиол, поскольку только он разрешен для медицинского применения в эффектных дозах порядка 50—70 мг/кг, необходимых для должного декорпорационного эффекта.
УДК 613.298:669.68:546.86
Ю. М. Ф у з а й л о в. Исследование сурьмы в полуде
кухонной посуды (Андижанский медицинский институт им. М. И. Калинина)
Изучено содержание сурьмы в смывах из медной посуды, покрытой изнутри полудой, а также в пище, взятой после ее варки или хранения в такой посуде. Для исследования использована медная посуда различных городов и кишлаков Ферганской долины. Требовалась простая и чувствительная микрометодика определения сурьмы в смывах из луженой посуды, в связи с чем было необходимо изучить условия для применения чувствительной и специфичной пробы на сурьму с бриллиантовым зеленым и с помощью данной методики установить возможность перехода сурьмы из полуды в пищу как при ее варке, так и при хранении в луженой посуде. Смывы из луженой посуды готовили с помощью 2% уксусной кислоты, обычно применяемой при испытании металлической посуды на отдачу тяжелых материалов (инструкция ВГСИ № 113—2/527 от 23/УП 1949 г.). С целью проверки методики проведены контрольные анализы уксуснокислых смывов из луженой посуды до и после добавления стандартного раствора с различным количеством сурьмы. Ошибка определения сурьмы данным методом, как правило, не превышала ±5%, что вполне допустимо. С помощью методики получены воспроизводимые результаты, чувствительность метода 0,05 мкг сурьмы. Всего исследовано 114 смывов из кухонной посуды, которая, как установлено из расспросов владельцев, была покрыта полудой в различные сроки. В смывах всех видов луженой кухонной посуды удалось обнаружить от 10 до 230 мкг% сурьмы. Наиболее высокие концентрации ее найдены в смывах из котла, таза, а наиболее низкие — в кувшине. ведре, баке, ковше. Количество сурьмы в смывах из кухонной посуды зависело от ее назначения: если она использовалась для термической обработки пищи (котел, таз, кумган), то в смывах из нее содержались более высокие концентрации элемента, если же посуда предназначалась для хранения воды или продуктов (кувшин, ведро, бак и др.) — сравнительно более низкие. Полученные данные свидетельствуют о том, что при употреблении для бытовых целей медной кухонной посуды, покрытой изнутри полудой, в воду и пищу попадает сурьма не более 0,01—0,23 мг%. Следующим этапом исследования являлось изучение продуктов на содержание сурьмы после их варки или хранения в луженой медной посуде. Для варки и хранения взята пища кислой реакции (борщ, голубцы, кислое молоко и др.). Анализы на сурьму выполняли как после варки, так и спустя различное время хранения продукта в луженой посуде. Хранение продуктов продолжалось 10 дней при 20—30°С. Полученные данные позволяют заключить, что сурьма переходит из медной посуды в пищу при ее термической обработке или длительном хранении в ней, когда содержание элемента в полуде не менее 0,2 мг% . В олове для лужения посуды допускаются примеси сурьмы до 0,05%. Таким образом, в Ферганской долине медная луженая посуда и приготовленные в ней пищевые продукты содержат сурьмы намного меньше, чем предусматривается нормативом, что полностью удовлетворяет санитарно-гигиеническим требованиям.
Рецензии
УДК 614.7:615.285.71(049.32)
К. К. В р о ч и н с к и й, В. Н. М а к о в с к и й. Применение пестицидов и охрана окружающей среды. Киев, В ища школа, 1979, 208 с.
В монографии К. К. Врочинского и В. Н. Маковского «Применение пестицидов и охрана окружающей среды>
освещаются вопросы, имеющие практическое значение для многих отраслей народного хозяйства, где находят широкое использование химические средства защиты растений — пестициды.
Приводимые рекомендации основаны на санитарных правилах и нормах, инструкциях, методических рекомен-
