CC BY
23
№ 2 (20) ФЕВРАЛЬ 2012
дискуссия т
журнал научных публикаций V
А. М. Пономарев, канд. филос. наук, старший научный сотрудник, Удмуртский филиал
Института философии и права УрО РАН,
г. Ижевск, Россия,
amp08@mail.ru
НЕКОТОРЫЕ ДИСКУРСИВНЫЕ АСПЕКТЫ АНАЛИЗА ПРАВА
В российском правоведении все больше признаков поиска новых методологических подходов к исследованию права. Обусловлено это не только изменением российской юридической практики, но и системным кризисом права в той исторической форме, в которой оно сложилось и развивалось в Европе за последние девять веков1.
Вряд ли в ближайшем будущем в отечественных исследованиях права новые подходы потеснят вариации теоретического подхода, сформировавшегося в советское время; скорее, мы увидим симбиоз, дополнение преобладающих концепций новыми методологическими подходами, формирующимися в иных парадигмах. Без сомнения, одним из претендентов на достойное место в этом симбиозе является дискурсологиче-ский подход к изучению социально-правовых явлений. Один из возможных вариантов такого анализа в тезисной форме излагается в данной статье.
Во избежание непонимания следует сразу оговорить используемые далее трактовки понятий «дискурс» и «право».
Дискурс в данной статье определяется как совокупность тема- _
тически однонаправленных высказываний, организуемых в соответствии с логическими процедурами и представленных в их связанности в качестве текста (семиотической системы), как рациональная, рефлексивная коммуни-
Закон наделяется общеобязательностью только потому, что он выступает именно как право.
и предмет своей рациональности, и основания этой самой рациональности; как «... обладающий внутренним единством способ видения мира, выражаемый в самых разнообразных, не только вербальных, практиках, и как способ не только отражения мира, но и его проектирования и сотворения...»2.
Такая трактовка дискурса близка к социо-коммуникативному подходу в интерпретации дискурса, как он выделен и описан наряду с пятью другими подходами О. Ф. Русаковой3. Однако это не означает, что остальные интерпретирующие подходы отвергаются. Подходы в понимании дискурса «...соотносятся между собой не по принципу оппозиции и альтернативности. Их парадигмальные установки не столько конкурируют друг с другом, сколько предлагают ту или иную методологическую оптику, заставляющую фокусировать внимание на определенных аспектах и свойствах». Каждый подход к дискурсу содержит «. элементы других его теорий»4. Соответственно, наряду с социо-коммуникативной «фокусировкой» обозначенная позиция требует актуализации семиотической трактовки дискурса и организации «диалога» с иными _ методологическими позициями при решении тех или иных проблем, вопросов5.
Правовые явления в статье анализируются исходя из концепций, различающих «право в его сущности и явлении». При этом под сущностью права
кация, пытающаяся удержать одновременно понимается принцип формального равен-
. ДИСКУССИЯ
™ журнал научных публикаций
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
ства (всеобщая равная мера социальной регуляции, свободы и справедливости), а под явлением — позитивные, т. е. официально-властно установленные «нормативные явления, имеющие законную силу принудительно-обязательного правила (нормы)». Согласно такой точке зрения закон (позитивное право) становится правовым явлением (правовым законом) «только при его соответствии сущности права (принципу формального равенства). Если же закон, положение того или иного источника позитивного права не соответствует правовой сущности, противоречат ей, то речь идет о неправовом, противоправном, право-нарушающем законе, о противоправной норме .»6. Иными словами, «... закон наделяется общеобязательностью только потому, что он выступает именно как право.»7 (а, например, не потому, что он является официально -властным установлением).
Если спроецировать на правовую онтологию сартровский анализ феноменологического подхода к решению философских вопросов, согласно которому сущее сводится к серии обнаруживающих его явлений, то в каждом законе как явлении, феномене, отсылающем к бесконечному ряду других феноменов-законов, право в качестве сущности «.управляет последовательностью своих явлений, ... [есть] логическое основание данного ряда», и в этом смысле «.есть не что иное, как связь явлений», «синтетическое единство его проявлений», «.есть не что иное, как ряд связанных между собой его проявлений»8.
Поэтому закон, истолкованный в качестве относительного абсолюта, феномена, в качестве «кажимости», в которой право, как сущность, показывается и которая есть его мера, может быть интерпретирован как способ самоописания права, способ, в котором сопрягаются логическая формальность и ценностная содержательность. Иными словами, право может быть представлено как дискурсивно развертывающийся ряд феноменов-законов. Такого рода истолкование права позволяет применить к его исследованию современной версии трансцендентализма. В частности, реализованные варианты применения этой версии в анализируемой сфере рассмотрены под названием постнеклассическая философия права в работе З. Д. Деникиной9. Это — трансцендентальная прагматика (К.-О. Апель, Ю. Ха-бермас), наряду с которой в постнекласси-ческие философии права названым автором включен неофункционализм (Н. Луман).
С точки зрения автора, именно трансцендентальная прагматика в качестве методологической позиции открывает возможность реализации наиболее продуктивной исследовательской программы, ориентированной на вывод и теории, и практики права из кризиса. Основными векторами реализации этой программы являются, как минимум:
— анализ социальной коммуникации, в которой реализуется право;
— изучение логической формы, в которой осуществлялось право в своем конкретно-историческом развитии;
— описание аксиологической размерности права, обеспечивающей его содержательную от-граниченность от других видов актуальной социальной коммуникации и его историческую устойчивость.
Синтез этого минимума позволит, по мнению автора, не только сохранить право, но и укрепить социальные условия воспроизводства социальной рациональности в ее но-
№ 2 (20) ФЕВРАЛЬ 2012
дискуссия т
журнал научных публикаций V
воевропейской (модернистской) версии*. Последнее крайне важно с точки зрения философии права. Во-первых, рациональность является одним из существенных признаков права. Во-вторых, на протяжении всей европейской истории право является одним из «драйверов» становления и развития рациональности.
С точки зрения обеспечения желаемого синтеза в качестве его методологической основы должна быть выбрана модель трансцендентализма, сформировавшаяся в результате лингвистического поворота. Данная модель переводит «. трансцендентальный анализ. в сферу продуктивного диалога, .в котором всегда возможно согласие по поводу спорных притязаний на значимость», а в фокусе этого анализа оказывается «. экспликация условий возможности нетавтологического рационального мышления в структуре коммуникативных процессов»10.
В рамках этой модели рациональность полагается производной от речевых практик, а комплекс языковых практик может трактоваться в качестве условия экспликации рационально мыслящего и действующего социального субъ- = екта, объективирующего себя в функционально-дифференцированных системах. В конечном счете, именно «лексическое оформление институтов свидетельствует об общественном признании их роли»11.
Соответственно, открывается возможность трактовать право в качестве принципа равной меры по модели трансцендентального субъекта, объективи-
Поэтому закон, истолкованный
в качестве относительного абсолюта, феномена, в качестве «кажимости», в которой право,
как сущность, показывается и которая есть его мера, может быть интерпретирован как способ самоописания права.
* С учетом постмодернистской критики проекта «модерна» это положение может читаться как снятие этой критики в проекте «высокого модерна».
руемого в ходе рационально организованных герменевтических и аргументацион-ных речевых практик в юридической системе. Согласно этой трактовке в качестве принципа формальной меры право отвечает за логическую форму коммуникации в юридической сфере, приобретает статус оператора юридического дискурса. В последнем качестве право приобретает аксиологические характеристики, являясь ценностным обоснованием системы юридических норм, конкретное содержание которых есть результат аргументированного предъявления и интерпретации интересов участников рационально организованного диалога. Как результат, право приобретает статус онтологического основания нормативного согласия в обществах, основной знаковой реалией кодирования которых выступает понятие — т. е. обществ европейского пула со времен античности до современности позднего модерна12.
Результатом развертывания принципа права стала возможность создания социально-юридической системы европейского типа, которая может быть обозначена как правовая (в отличие от регламентацион-= ных социально-юридических систем иных обществ). Правовая история от античности до позднего модерна может рассматриваться как различные этапы развития этой системы. Специфика современного этапа заключается в трех принципиальных моментах. Первый момент — эта система автономна, принцип ее самоорганизации и функционирования не редуцируем к внешним (политическим, экономическим, морально-этическим, религиозным и т. п.) принципам и требованиям. Второй — эта
дискуссия
журнал научных публикаций
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
«обладающие свойством юридичности». Эти высказывания строятся по модели логических определений, высказываний и суждений, а система в целом способна рефлексировать основания дискурсивных высказываний. Рефлексия осуществляется в форме операционализации понятия «права» в метатеории, каковой — с изложенной точки зрения, — выступает содержательный анализ категории «трансцендентальный субъект». 4
система опирается на собственный имманентный ей принцип — право как формальная равная мера. Третий — она является дис-курсивно-сконструированной.
Говоря о дискурсивности современного общества, его систем следует учитывать, что одним из аспектов дискурса является его трактовка как рефлексивной формы коммуникации, эксплицирующей рациональность13. Таким образом, трактуемая дискурсивность есть механизм организации современных социальных систем. Право как принцип универсальной «равной меры» есть универсальное «социальное исчисление» таких автономных систем, является их взаимным отражением друг на друга. Соответственно, чтобы быть представленной и в коммуникации, и в общественном сознании любая социальная система должна быть дискурсивно «исчислена» правом.
Благодаря свойствам абстрактности, формальности, дискурсивности правовая социально-юридическая система приобретает функцию социального медиума во взаимодействии аутопоэзисных систем; она приобретает свойство восприниматься ими как «свое чужое» в их внутренней коммуникации. Способность к перекодировке кодов социальных систем правовая система приобретает через «воплощение» права в юридических нормах по ценностно-нормативной модели.
Исходя из всего сказанного, «правовой дискурс» может быть определен как совокупность тематически однонаправленных высказываний, кодируемых различением «правовое/неправовое», содержанием которых являются отношения с характеристикой
1. Берман Г. Дж. Западая традиция права: эпоха формирования. М.: Изд-во Московского университета. Издательская группа ИНФРА*М-НОРМА, 1998. С. 48-55.
2. Миллер А. И. Национализм как теоретическая проблема (Ориентация в новой исследовательской парадигме) // Политические исследования. 1995. № 6. С. 55-56.
3. Русакова О. Ф. Основные теоретико-методологические подходы к интерпретации дискурса // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. 2007. Вып.7. С. 20-24.
4. Там же. С. 5-6.
5. Там же. С. 9. В частности, при определении правового дискурса в его отличии от иных социальных видов дискурса: политического, морального и т. п., особое значение приобретает употребление термина «дискурс» как системы ограничений.
6. Основные концепции права и государства в современной России (По материалам «круглого стола» в Центре теории и истории права и государства ИГП РАН) // Государство и право. 2003. № 5. С. 6-9.
7. Нерсесянц В. С. Философия права. М.: Издательская группа ИНФРА*М-НОРМА, 1997. С. 37.
8. Сартр Ж-П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии. М.: ACT АСТМОСКВА, 2009. С. 31, 33.
9. Деникина З. Д. Неклассическая и постнекласси-ческая философия права. М.: ВГНА Минфина России, 2008. Гл. 2.
10. Шуман А. Н. Трансцендентальная философия. Мн.: Экономпресс, 2002. С. 16-17.
11. Валадес Д. Язык права и право языка. М.: Идея-Пресс, 2008. С. 31.
12. Петров М. К. Язык, знак, культура. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы. 1991. С. 145-152.
13. Бусова Н. А. Модернизация, рациональность и право Харьков: Изд-во «Прометей Прес», 2004. С. 91.
