CC BY
30
теоретико-методологического и социального контекста / Т. Н. Брысина // Вестник УлГТУ. — 2012. — №1.
7. Алексейчук, И. С. Интерпретация гносеологической природы различных видов знаков / И. С. Алексейчук // Гшея : науковий вюник. - К., 2010. - Вип.38. - С. 286-293.
8. Алексейчук, И. С. Философско-образовательное измерение рационального
познания: дисс... д-ра философ. наук : 09.00.10 / И. С. Алексейчук.- Харьков, 2011. - 388 с.
Алексейчук Игорь Сидорович, доктор философских наук, профессор Донецкого медицинского университета им. М. Горького (Украина).
УДК 101.1:316 В. И. ДОДОНОВА
ДИСКУРСИВНАЯ ПРИРОДА ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ
Посвящена анализу постнеклассической социальной рациональности. Авторское видение новейшего дискурса социальной рациональности представлено как синтез различных дискурс-позиций: социальное действие, отказ от гранднарративов, ценностные приоритеты, социальная синергетика, коммуникативная рациональность и проч.
Ключевые слова: дискурс, дискурс-позиции, социальная рациональность, постнеклассическая рациональность.
Проблему содержания, сущности, тенденций развития постнеклассической рациональности можно отнести к наиболее активно обсуждаемых в философской литературе. Учитывая то, что постнеклассическая рациональность не является монолитным образованием, а состоит из многих типов рациональности, среди которых главное место занимает и социальная рациональность, анализ природы последней связывают, прежде всего, с её местом и значением в общественных практиках, с осознанием роли субъекта в жизнедеятельности социума, со взаимодействием с другими типами рациональности. Социальная рациональность постнекласси-ческого типа разворачивается в виде дискурса, интегрируя в себе научные и вненаучные, философские и политические, религиозные и этические взгляды.
В современной литературе нет единой точки зрения относительно того, как следует выстраивать анализ дискурса: некоторые авторы считают, что он должен состоять из деконструкции основных понятий [3]; другие настаивают на хронологической фиксации событий с толкованием сообщений, высказан-
© Додонова В. И., 2014
ных их участниками [7]. Представ-ляется, что не следует пренебрегать ни одним из предложенных вариантов. В данной статье описывается «топика дискурса» в контексте круга проблем постнеклассического «дискурсивного пространства» социальной рациональности. Анализ дискурса в этом случае предполагает воспроизведение более или менее целостного спектра дискурс-позиций, которые можно представить в виде «веера», где самые разные мнения сосредоточиваются на единой точке - на предмете самого дискурса.
1. Дискурс-позиция «социальное действие». Социальное действие как основание социальных практик является основным способом функционирования социальной рациональности. Исследуя постнеклассическую рациональность, учёные часто прибегают к понятию «социальные практики», которое описывает проблемное поле постнеклассических преобразований. В этой связи возникает вопрос: что более адекватно, полно, точно раскрывает сущность социальной рациональности — социальное действие или социальные практики? Следует отметить, что понятие «социальные практики» шире по содержанию понятия «социальное действие» и содержит в себе самые различные типы социальных действий. Однако вокруг единичного акта социаль-
ного действия вращается как вокруг ядра всё богатство, разнообразие социального, включая рационально организованные институты социального порядка [7]. Именно теории социального действия пытаются дать ответ на вопрос о детерминации социальной рациональности. Что является определяющим для рационального поведения - свободный выбор личности или внешние к нему социальные нормы и правила? Как сочетаются индивидуальное социальное творчество и сдерживающие его общественные устои? Насколько свободным, а в какой мере обусловленным является социальное действие? Следует отметить, что анализ социального действия позволяет выделить объективные и субъективные компоненты индивидуального поведения (микроуровень), общественного устройства (макроуровень) так же, как и соответствующие уровни самой социальной теории. Характерным является тот факт, что многочисленные попытки социологов совместить объективную и субъективную составляющие социальной практики в рамках теории рационального выбора, символического интеракционизма, концепции габитуса, феноменологической социологии, этнометодологии так и не достигли цели.
Учитывая общие тенденции развития постнеклассической рациональности, а именно увеличение и актуализацию роли субъекта в исторически развивающихся общественных системах, особое значение приобретают конструктивистские толкования социальных процессов [1], усиливается внимание к изучению повседневной сферы человеческого существования, в которой акцент делается на рутинных взаимодействиях, и плюральном видении социальной реальности. Конструктивизм является абсолютизацией субъективности, последовательной и строгой «антиобъективистской» позицией. Следует отметить, что все теории социального действия так или иначе пытались преодолеть оппозицию субъект-объектных отношений, не исключением в этом оказывается и постнеклассическая традиция, которая предлагает концепт «габитуальной рациональности». Однако решение проблемы снятия оппозиции «субъект-объект» происходит преимущественно путём воздействия постмодернистских установок, а именно - «децент-рации» субъекта и объекта и создание многослойной модели как общества (различение системной и социальной интеграции), так и индивида (выделение различных составляющих субъективности).
2. Дискурс-позиция «отказ от гранд-нарративов». Важнейшей составляющей пост-
неклассического дискурса социальной рациональности является сознательное отрицание целостной картины социального мира, репрезентированного в неклассической научной рациональности и тотальными идеологиями. Фрагментарность, релятивность, плюральность мировоззренческих ориентиров как отдельного человека, так и общества в целом стали прерогативой мышления постнеклассики. Самыми активными противниками целостного взгляда на мир выступали философы-постмодернисты с их проектом «отказа от гранднарративов».
Гранднарративами обычно называют рассказы о всемирной истории в особом формате, чаще всего - об истории «со счастливым концом». Постмодернисты обращают внимание на то, что гранднарративы интегрируют научное знание с политикой, этикой, правом и т. п. Именно в гранднарративах происходит «связь знания с обществом и государством, которая, в принципе, оказывается связью средства с целью» [5, с. 89]. Не случайно Ж. Ф. Лиотар отмечает родство для западной культуры языка науки и языка этики и политики.
В гранднарративах происходила легитимация субъекта, истины и власти. С позиции власти легитимация является процессом, который наделяет законодателя правом провозглашать данный закон в качестве нормы. И наоборот - с позиции знания легитимация является процессом, согласно которому законодателю, объясняющему социальный дискурс, разрешено предписывать указанные условия для того,чтобы некоторое высказывание составило часть этого дискурса и могло быть принято обществом во внимание. В постсовременных условиях вопрос о легитимации знания ставится иначе, чем в классической науке: здесь отсутствует как универсальный метаязык, так и традиционная легитимация знания.
С методологической точки зрения, гранд-нарративы пытаются построить единую систему социальных норм, целесообразности и порядка, истины и справедливости. Вследствие этого все знания человека выстраивались в целостную, иерархически организованную систему, подчинённую единому принципу. Содержание этого принципа может быть исторически изменчивым, но его функция, заключающаяся в центрирующем начале системы, остаётся неизменной. Космоцентризм, геоцентризм, антропоцентризм сменяли друг друга, однако всегда оставались «центризмами». С точки зрения постмодернизма, претензии любых текстов на статус гранднарративов сегодня выглядят безосновательными.
Постмодернизм настаивает на деконструкции гранднарративов, выдвигая в качестве инструмента преодоления последних иронию. Период истории, когда происходит девальвация доверия к гранднарративам, Ж.Ф. Лиотар и назвал эпохой постмодерна.
Учитывая,что гранднарративы ассоциируются в общественном сознании с тотальными идеологиями, гражданско-политический заряд постмодернистов имел своей мишенью ведущие моноидеологии. Критикуя гранднарративы, постмодернисты пытались подготовить общество к отказу от моноидеологии, к плю-ральности мировоззренческих позиций, отмечая негативные последствия тотальных идеологий, имевших проявления в истории.
3. Дискурс-позиция «аксиологические приоритеты». Рациональное отношение человека к миру не исключает необходимости осознания им своей деятельности как значимой, необходимой, содержащей не только утилитарные и прагматические аспекты, но и тимотическую (от платоновского «тимос»), насыщенную ценностным содержанием составляющую. На ценностный аспект социальной рациональности указывал ещё М. Вебер, когда противопоставлял ценностную рациональность целерациональ-ности. Однако ценностная рациональность рассматривалась им как недоразвитая, низшая форма, которая должна быть заменена на более высокую, более совершенную и эффективную.
В условиях постнеклассики, когда субъект несёт ответственность за последствия своей деятельности перед собой, обществом, Универсумом, пренебрежительное отношение к ценностной рациональности меняется на противоположное. Этому способствует смещение центра внимания с «ценности-цели» на «ценности-средства», которые теперь рассматриваются как самодостаточные.
В постнеклассике наблюдается повышенное внимание именно к ценностной рациональности как форме сочетания, например, программ политических партий - с философией, науки - с этикой, технологий - с ответственностью. «Сращивание» теоретической и практической философии привело, таким образом, к формированию ещё одного вида рациональности, получившей название этической. Тот коренной поворот, который созрел на наших глазах в ценностном сознании, свидетельствует о недовольстве чрезмерной рационализацией общественных отношений, где субъект «растворяется» и теряет свою самобытность. Смысл такого поворота заключается в воспроизведении старых, апробированных временем
универсальных ценностей и включением их в состав постсовременной социокультурной парадигмы. В условиях «тоффлеровского футурошока» лозунг: «Назад к традициям» приобретает несколько иной смысл, ориентируя общество на апробированные, устойчивые, институциональные формы социальных практик.
4. Дискурс-позиция «социальная синергетика». Синергетика акцентирует внимание на нелинейности развития, на сложности процессов, происходящих в сфере естествознания, однако, нелинейные, непрогнозируемые процессы происходят и в социальном бытии. Именно социосинергетика «выписывает» своеобразный портрет современной социальности, исходя из того, что Универсум понимается уже не как пассивная субстанция, что было типичным для механистической картины мира Нового времени, а как «спонтанная активность» (И. Пригожин, И. Стингерс). Из «спонтанной активности» следует, что социальный мир саморазворачивается не на основании определённых законов исторического развития, а через случайную реализацию альтернативных вариантов, которые автоматически отсекают другие, порой даже более желательные и оптимальные возможности развития.
Процесс общественного развития мыслится как непредсказуемая смена состояний общества и его структур, в отличие от классического видения развития от одной стадии к другой. При этом не предполагается чёткого выявления ни причин, ни конкретных социальных агентов новых состояний. Социосинергетика сосредоточивается на значении риска как фактора развития социальной реальности.
Благодаря синергетическому мышлению в социальную практику активно внедряются принципы нелинейности, эвристические элементы, позволяющие индивидам достаточно эффективно выполнять социальные и профессиональные роли, адаптироваться к неравновесности полей, к различным эффектам эмерджентности. «Именно в силу кардинальных сдвигов не просто в научной картине мира, а в глобальных характеристиках современной культуры синергетический стиль мышления выступает как стиль мышления постнекласси-ческой науки» [6, с.85]. Совмещение разнородных эпистемологических моделей в единой картине, представляющей собой сложную организованную целостность, таков постнее-классический тип рациональности, манифестируемый социосинергетикой.
5. Дискурс-позиция «коммуникативная рациональность». Эта позиция представлена такими именами, как Ю. Хабермас, К.-О. Апель, В. Кульман, В. Гьосле, П. Ульрих и др. Представители коммуникативной рациональности - в отличие от представителей классической философии сознания - считали разум не последней нормативной инстанцией, а стремились выводить его из коммуникации. Поэтому содержание коммуникативного поворота в социальной философии рассматривается в плоскости умозрительного моделирования ситуации идеальной (трансцендентальной) коммуникации, что является основанием для дискурсивного соглашения относительно основных моральных норм и ценностей. Концепция коммуникативной рациональности рассчитана на понимание в качестве фундаментального способа человеческого бытия, отсюда вытекает проективное отношение к действительности, что, в свою очередь, направляет и побуждает субъектов к активным социальным действиям.
Анализируя различные формы коммуникации, Ю. Хабермас выделяет коммуникативное действие (взаимодействие), с одной стороны, и дискурс - с другой. В рамках первого значения и смыслы воспринимаются наивно, некритически, главное здесь - получение и обмен информацией; в дискурсе претензии на однозначную трактовку значений затруднены, одностороннего поглощения информации не происходит. Именно в дискурсе мы пытаемся путём обоснований снова восстановить согласие, которое стало проблематичным в коммуникативном действии. Коммуникация может выступать как процессуально-созидательная форма общения, в которой реализуется важная тенденция на выработку новых целей, прежде всего социальных, а также на поиск наиболее эффективных средств их достижения.
Наиболее продуктивными методами Хабер-мас считает активное функционирование личности в «свободных ассоциациях», деятельность социальных групп по реализации коммуникативной практики образования, формирование мнений, мотиваций, воли, культуры усвоения различного рода текстов, особенно текстовых феноменов, связанных с креативной работой, использование нетрадиционной для классической рациональности методологии: герменевтических методов, психоанализа, обыденного языка и опыта непосредственной коммуникации, которые основаны на обыденном знании и сознании, а также активное обращение к сфере воображения, художественному, эстетическому и даже утопическому сознанию. Именно
благодаря таким методам может быть преодолен кризис мотиваций, становятся возможными качественные социально-культурные преобразования путём переориентации существующей системы ценностей.
В целом суть концепции коммуникативной рациональности и теории коммуникативного действия заключается не в конструировании любых социальных процессов, а в том, чтобы на основе организованных коммуникативных связей стимулировать направление социальных действий, способствующих творческому развитию личности, совершенствовать рациональный социальный строй, гуманизировать международные отношения.
6. Дискурс-позиция «социальное управление». Постнеклассический дискурс социальной рациональности причастен ко многим актуальным проблемам постсовременности, но его квинтэссенцией является социальное управление. При этом рациональность социального управления состоит, во-первых, в осознании идеала, к которому движется общество и который является исторически конкретным и изменчивым. Во-вторых, указанное движение само должно отвечать признакам рациональности, то есть быть эффективным, оптимальным, прогнозируемым, целеполагае-мым и т. п. В условиях постнеклассики значительно меняются акценты в социальном управлении: отказ от гранднарративов, плюраль-ность идеологий актуализируют проблему целей, методов, технологий управления обществом, общественным и индивидуальным сознанием и поведением. Специфика управления общественными отношениями заключается в том, что влияние на социальное поведение может быть как непосредственным, так и опосредованным. В современной теории социального управления различаются две основные модели выработки управленческих решений: рациональная и дискурсивная. Именно дискурсивная модель соответствует сущности и природе постнеклассической рациональности. Обращение социальных управленцев к дискурсам, к текстам, к семантике и символике обусловлено не только общим лингвистическим поворотом в философии, но и конкретной практикой плюралистической демократии. Реальный мир в постнеклассике больше не считается развивающимся независимо от понятий, с помощью которых он объясняется, эти понятия имманентно вплетены в саму реальность. «Следовательно, принципиально невозможно отделить структуру знания от структуры социальной реальности и конструктивных процедур мышления» [2, с.16].
Дискурсивное управления основано на глубинной коррекции мира языка, человека и общества. Дискурс является инструментом влияния на аксиологическую сферу жизни социума, а значит - и средством конструирования социальной реальности. Чрезмерно непропорциональное и активное вмешательство в дискурс одного из участников полилога позволяет навязывать собственные убеждения и взгляды, манипулируя сознанием оппонентов и постепенно изменяя их ценности. Манипулируя со стилем, возможно строить модели для изображения типов нелинейных сред, таких как сознание, бессознательное, культура, социум, история. Вот почему дискурсивная модель социального управления является приоритетной в условиях плюральности, неопределённости, стохастичности, рискогенности, случайности, нелинейности общественного развития.
Таким образом, дискурсивные и манипуля-тивные практики являются главными средствами социального управления постнеклассического периода развития и функционирования социальной рациональности.
Завершая обзор дискурс-позиций, которые описывают постнеклассическую социальную рациональность, следует отметить, что современные социальные теории в основном не претендуют на исчерпывающий и окончательный ответ на вопросы, которые актуальны и требуют немедленного решения, но каждый акт философской рефлексии по данной проблеме на шаг приближает нас к пониманию сущности изучаемого феномена.
Не исключением в этом плане является и авторская точка зрения [4]. Конечно, фиксация дискурс-позиций не гарантирует исчерпаемости анализа, можно только наметить некоторые тенденции, логично вытекающие из предыдущих этапов развития социума, и обозначить в проблемном поле исследования «основных игроков», определяющих постнеклассические горизонты социальной рациональности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бергер, П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. - М. : Медиум, 1995. -323 с.
2. Брысина, Т. Н. Знание как презентант теоретико-методологического и социального контекста / Т. Н. Брысина // Вестник УлГТУ. — 2012. — №1.
3. Деррида, Ж. Позиции / Ж. Деррида; пер. с фр. В.В. Бибихина. - М.: Академический Проект, 2007. - 160 с.
4. Додонова, В. I. Постнекласичний дискурс сощально! рацюнальносп: Монографiя / В. I. Додонова; ДонНУ. - Донецьк : Вид-во ДонНУ, 2011. - 345 с.
5. Лиотар, Ж.-Ф. Ответ на вопрос: Что такое постмодерн? / Ж.-Ф. Лиотар // Постмодерн в философии, науке, культуре. - Харьков, 2000. -С. 7—8.
6. Режабек, Е. Я. Асимметрия философии постмодерна и постнеклассической науки. Некоторые предварительные выводы / Е. Я. Режабек // Режабек Е. Я. В поисках рациональности (статьи разных лет). - М. : Академический проект, 2007. - С.83—99.
7. Социальное: истоки, структурные профили, современные вызовы / Под общ. ред. П. К. Гречко, Е. М. Курмелевой. - М. : Росийская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. - 440 с.
8. Степанов, Ю. С. Альтернативный мир, дискурс, факт и принцип причинности / Ю. С. Степанов // Язык и наука конца ХХ века: сб. статей. - М. : Рос. гос. гуманит. ун-т., 1995. -432 с.
Додонова Вера Ивановна, доктор философских наук, профессор Донецкого национального университета (Украина).
