CC BY
21
Д. О. Тихомиров
СПбГУ, Санкт-Петербург
НЕКАНОНИЧЕСКИЕ СТАНДАРТЫ СРАВНЕНИЯ И ФРАЗОВЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ КОМПАРАТИВОВ В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ
1. Введение
В данной статье будут рассматриваться компаративные конструкции башкирского языка. Под компаративом в общем подразумевается языковое выражение сравнения, т. е. рассмотрения двух или более объектов с точки зрения сходств и различий между ними [Dixon 2008]. Стандартная компаративная конструкция предполагает сравнение одного участника — объекта сравнения — с другим — стандартом сравнения — по некоторому градуируемому признаку, как в следующем примере:
(1) Rifat Mansur-dan odon-oraq.
Рифат Мансур-ABL длинный-CMPR
'Рифат выше Мансура'.
В примере (1) объектом сравнения является 'Рифат', стандартом сравнения — 'Мансур'. Группа, с помощью которой синтаксически выражен стандарт сравнения, далее будет называться группой стандарта.
В башкирском языке группа стандарта может маркироваться тремя способами: показателем аблатива (2), послелогом qarayanda 'в сравнении, против' (букв. 'смотря'), зависимое при котором принимает в форму датива (3), или составным послелогом menan sayastaryanda 'по сравнению с' (4), употребляющегося с немаркированной формой.
(2) Doroslok qojas-tan jaqts-r1. правда солнце-ABL светлый-CMPR
'Правда светлее солнца'. [Юлдашев (отв. ред.) 1981: 195]
(3) Quryas timer-ga qarayanda awsr-sraq. олово железо-DAT против тяжелый-CMPR 'Олово тяжелее железа'. [Там же]
(4) Quryas timer menan sayastar-yan-da олово железо c сравнивать-PC.PST-LOC awsr-sraq.
тяжелый-CMPR
'Олово тяжелее железа'. [Там же]
Как можно заметить, при всех трех стратегиях кодирования группа стандарта оформляется падежными показателями и/или послелогами, т. е. средствами, которые типично используются для маркирования именных групп. Если группой стандарта является именная группа, которая по своей семантической роли должна принимать какой-либо падежный показатель, то она все равно принимает маркер стандарта, а падежный показатель, соответствующий его семантической роли, отсутствует. Так, в примере (5) группа стандарта маркирована аблативом, хотя соответствует участнику с ролью Места, который обычно кодируется лока-тивом, как группа объекта сравнения:
(5) Magnitogorski-дй Ofo-ga qarayanda jsh-raq. Магнитогорск-LOC Уфа-DAT против теплый-CMPR 'В Магнитогорске теплее, чем в Уфе'2.
Согласно [Stassen 1984], компаративные конструкции, в которых стандарт маркируется одним и тем же способом независимо
1 Здесь и далее примеры из грамматик башкирского языка даны в транслитерации и в соответствии с правилами глоссирования, разработанными в ходе экспедиций в дер. Рахметово Абзелиловского р-на респ. Башкортостан, проводившихся кафедрой общего языкознания СПбГУ при участии ИЛИ РАН в 2011-2015 гг.
2 Примеры взяты из материалов, собранных в ходе экспедиций в дер. Рахметово Абзелиловского р-на респ. Башкортостан, проводившихся кафедрой общего языкознания СПбГУ при участии ИЛИ РАН в 2011-2015 гг., за исключением случаев, когда источник отмечен особо.
от того, какую форму принимает объект сравнения, относятся к классу компаративов с фиксированным падежом (fixed-case comparatives). К этому классу относятся все приведенные выше компаративные конструкции башкирского языка. В башкирском языке отсутствует такая компаративная конструкция, которую можно было бы использовать в случае, если стандарт оказывается выражен не именной группой. Из этого вытекает первая цель исследования — выяснить, как носители башкирского языка кодируют стандарт, если он выражен «неканонической» группой — группой, не способной без дополнительных трансформаций (например, адъективизации) принимать ни один из имеющихся маркеров стандарта. К группам такого типа относятся после-ложные группы, глагольные группы и группы наречия.
Также в статье будет рассматриваться вопрос об эллиптичности компаративных конструкций башкирского языка, а именно, стоит ли при анализе башкирских компаративных конструкций предполагать наличие глубинной клаузальной структуры, из которой путем компаративного эллипсиса (identity deletion, см. [Stassen 1984]) получается наблюдаемая поверхностная структура, ср. возможный анализ следующих примеров из русского языка:
(6) Я дарю жене конфеты чаще, чем я дарю сыну конфеты.
(7) Сегодня Петя съел больше яблок, чем вчера Петя съел яблок.
Существует два подхода к анализу синтаксиса компаративных конструкций: клаузальный, при котором у компаративной конструкции предполагается наличие глубинной клаузальной структуры, проходящей дополнительную эллиптическую трансформацию, и фразовый, при котором глубинной структуры, отличной от поверхностной, не предполагается. Ниже об этих подходах будет сказано подробнее. Таким образом, вторая цель состояла в том, чтобы рассмотреть вопрос о наличии компаративного эллипсиса в башкирском языке и определить, какой из вышеупомянутых подходов является предпочтительным для анализа башкирских компаративных конструкций.
В разделе 2 настоящей статьи будут представлены методы исследования и вопросы, связанные с первой целью — выяснением механизма кодирования стандарта, выраженного неименным элементом. В разделе 3 рассматривается вопрос о наличии глубинной
структуры у компаративных конструкций башкирского языка, обсуждаются клаузальный и фразовый подходы к изучению башкирских компаративных конструкций и приводятся аргументы в пользу последнего. В разделе 4 представлены краткие выводы.
2. Маркирование стандарта
2.1. Метод
Основными методами работы были предъявление информантам стимулов на русском языке для перевода, а также сконструированных предложений на башкирском языке для оценки их приемлемости. Анкета была составлена таким образом, чтобы получить образцы компаративных конструкций со стандартами, выраженными разными типами групп. В нее входили русские стимулы, составленные с учетом частеречной принадлежности группы стандарта. В русском предложении стандарт сравнения был выражен таким элементом, чей ожидаемый башкирский эквивалент не мог напрямую (т. е. без дополнительных трансформаций) присоединять падежный показатель или сочетаться с послелогом. В анкету входили стимулы со следующими способами выражения стандартов:
1. Глаголы в разных временных формах (предполагалось, что информанты породят конструкцию со стандартом, выраженным глаголом):
(8) Он играет больше, чем учится.
2. Наречия типа сейчас и днем, чьи башкирские аналоги не способны напрямую принимать падежные показатели:
(9) Раньше я готовил плов лучше, чем сейчас.
3. Предложные группы, которым в башкирском языке, согласно ожиданиям, должны были соответствовать группы с послелогами: производными (содержащими элементы именной или глагольной морфологии, например, aOt-3-nda <низ-Р.3-ШС> 'под') или непроизводными (без элементов именной или глагольной морфологии, например, asa 'через'):
(10) На столе больше яблок, чем под столом.
(11) Перелезать через стену труднее, чем через забор.
Изначально каждому информанту предъявлялись только русские стимулы, в которых присутствовали аналоги интересных для исследования элементов башкирского языка. После того, как информантом порождался перевод русского стимула, ему на оценку предлагались варианты, порожденные другими информантами. В случаях, когда некая интересующая конструкция не была порождена ни одним информантом (например, компаратив с составным послелогом menän saysstsryanda), предъявлялся пример, сконструированный исследователем.
2.2. Результаты
Для всех типов выражения стандарта, описанных выше, предпочтительными являются способы маркирования, приведенные в примерах (2) и (3). Стандарт, маркированный составным послелогом menän saysstsryanda 'по сравнению с', см. (4), не был использован ни одним из опрошенных информантов, а в некоторых случаях информанты его вовсе не узнавали или оценивали как неграмматичный. Таким образом, по-видимому, реально встречаются два способа выражения стандарта, и оба они предполагают использование маркера, способного сочетаться лишь с именными элементами.
2.2.1. Глаголы. Во всех случаях, когда стандарт выражен глаголом, этот глагол употребляется в нефинитной причастной форме на -yan (PC.PST), вне зависимости от того, к какому времени реферирует стандарт:
(12a) Elek Rifat joqla-yan-ya qarayanda / раньше Рифат спать-PC.PST-DAT против OKjoqla-yan-dan küb-eräk eslä-j ine.
спать-PC.PST-ABL много-CMPR работать-IPFV быть^Т 'Раньше Рифат больше работал, чем спал'.
(12б) Xäöer Rifat eslä-gän-gä qarayanda /
сейчас Рифат работать-PC.PST-DAT против OKeslä-gän-dän küb-eräk joqla-j.
работать-PC.PST-ABL много-CMPR спать-IPFV 'Сейчас Рифат больше спит, чем работает'.
В приведенных примерах, как и во всех последующих примерах с другими типами групп стандарта, конструкция с аблативом
оценивалась как возможная, но не была порождена самими информантами. По-видимому, конструкция с послелогом является предпочтительной.
2.2.2. Адвербиалы. В некоторых русских стимулах присутствовали обстоятельства времени, выраженные наречиями, для которых существуют башкирские аналоги, не способные напрямую принимать падежные показатели (xйдer 'сейчас', elek 'раньше', bogon 'сегодня', irtйgй 'завтра', kondod 'днем' и др.). Если стандарт оказывался выражен с помощью одного из таких наречий, то к нему присоединялся аффикс адъективизации -уз, который образовывает «прилагательные, характеризующие признак предмета с точки зрения его положения в пространстве и времени» [Юлда-шев (отв. ред.) 1981: 174], и падежным показателем маркировалось уже прилагательное, образованное с помощью этого аффикса.
(13) Xйдer min elek-ke-ga qarayanda / сейчас я раньше-ADJ-DAT против
OK elek-ke-dan kub-emk S3y3r-dar раньше-ADJ-ABL много-CMPR стих-PL jad-a-m. писать-ДОУ^О
'Сейчас я пишу больше стихов, чем раньше'.
(14) Ton^ min kondod-ge-ga qarayanda / ночь-LOC я днем-ADJ-DAT против
OK kondod-ge-dan j3s-3raq esM-j-em.
днем-ADJ-ABL частый-CMPR работать-РБУ-^О 'Ночью я работаю чаще, чем днем'.
(15) Elek qojas xйдer-ge-ga qarayanda / раньше солнце сейчас-ADJ-DAT против
OK xйдer-ge-dan jaqt3-raq ine.
сейчас-ADJ-ABL светлый-CMPR быть^Т 'Раньше солнце было ярче, чем сейчас'.
Можно сказать, что если группа стандарта должна быть выражена наречием, то происходит преобразование частеречной принадлежности — от наречия образуется прилагательное. Так, пример (15) буквально означает 'раньше солнце было ярче нынешнего'. Остается открытым вопрос о том, что именно в данном
случае определяет получившееся прилагательное xaóerge 'нынешний' — солнце или время, когда оно светило (ср. два возможных значения конструкции ярче вчерашнего в русском языке), но выяснение этого вопроса остается за пределами задач настоящей работы.
2.2.3. Послеложные группы. При переводе предложений, значение которых предположительно должно было спровоцировать использование в башкирском непроизводного послелога (в данном исследовании это был послелог asa 'через'), информанты давали единообразные ответы (см. 2.2.3.1), но в случае с производными послелогами (ergahenda 'рядом', aOtsnda 'под') наблюдалось любопытное разделение, которое будет обсуждаться ниже (2.2.3.2).
2.2.3.1. Непроизводные послелоги. Непроизводные послелоги являются одним из типов вершин, не способных принимать падежные аффиксы и прочие «грамматические показатели» [Юлда-шев (отв. ред.) 1981: 323-324]. В отличие от обсуждавшихся выше типов вершин, от таких послелогов нельзя образовать формы, способные принимать существующие в башкирском языке маркеры стандарта сравнения. Следовательно, если бы у стандарта существовала глубинная структура и она подвергалась бы эллипсису, это привело бы к ситуации, при которой стандарт оказался бы выражен единицей, не способной принимать соответствующее маркирование. Обнаружилось, что эллипсиса в подобных случаях действительно не происходит:
(16) Stena asa ssy-sw qojma asa
стена через выходить-NMLZ забор через say-sw-ya qarayanda / OKs9y-zw-dan
выходить-NMLZ-DAT против выходить-NMLZ-ABL awsr-sraq. тяжелый-CMPR
'Перелезать через стену труднее, чем через забор' (букв. 'Перелезать через стену труднее, чем перелезать через забор').
В примере (16) и стандарт, и объект сравнения оказываются выражены такими ИГ, вершинами которых являются отглагольные номинализации на -sw, способные принимать падежные показатели. Формально выраженным остается какой-либо общий для
обеих частей конструкции элемент. В примере (16) этим элементом является глагольная номинализация say-aw, повторяющаяся в обеих частях компаративной конструкции. Следовательно, можно сделать вывод о том, что операции эллипсиса в данном случае не происходит, что ставит существование глубинной клаузальной структуры в башкирских компаративных конструкциях под сомнение.
2.2.3.2. Производные послелоги. В противоположность непроизводным, производные послелоги имеют в своем составе элементы именной или глагольной морфологии. Подобные послелоги представляют собой особую проблему, ведь если предположить, что падежный маркер может присоединяться только к основе («основному падежу»), то возникнут трудности с тем, что в послелогах типа aOtanda по крайней мере с формальной точки зрения уже есть падежный маркер:
(17) aOt-3-nda низ-Р.З-LOC 'под (ним)'
(18) öOt-ö-ndä поверхность-Р.З-LOC 'на (нем)'
Последовательное выполнение правил маркирования стандарта без дополнительных трансформаций привело бы к тому, что в одной словоформе оказалось бы два падежных показателя, следующих непосредственно друг за другом.
Было обнаружено, что в случае, если стандарт сравнения выражается с помощью группы, вершиной которой является производный послелог, возможны две стратегии. В первом случае маркер локатива просто заменяется маркером аблатива или датива, который требуется послелогом qarayanda (19a); во втором случае к производному послелогу добавляется аффикс адъективизации -ya, и лишь после него — маркер стандарта (19б):
(19a) ÖOtäl aöt-э-па qarayanda /
стол низ-Р.З-DAT против
OKa0t-s-nan öOtäl öOt-ö-nda
низ-Р.З-ABL стол поверхность-Р.З-LOC
alma-lar küb-erak. яблоко-PL много-CMPR
(19б) OOtal oOt-ó-nda alma-lar
стол поверхность-Р.3-^0С яблоко-PL óOtal a0t-9-nda-Y3-na qarayanda /
стол низ-Р.З-LOC-ADJ-DAT против 0Ka6t-3-nda-f3-nan küb-erak. низ-P. 3-LOC-ADJ-ABL много-CMPR 'На столе больше яблок, чем под столом'.
Любопытно, что информанты, относящиеся к старшему поколению, чаще порождают предложения типа (19а), в то время как более молодые информанты предпочитает вариант, представленный в (19б). Вместе с тем более пожилые носители почти всегда оценивают вариант, представленный в (19б), как грамматичный, в то время как молодые носители одобряют вариант типа (19а) значительно реже. Возможно, это связано с тем, что для разных групп носителей башкирского языка различается степень лексикализации производного послелога: часть носителей башкирского языка воспринимают единицы типа aOtsnda 'под (ним)' как падежную форму существительного aO(t) 'низ' показатель, а часть — как как утративший морфологическую членимость послелог. Тот факт, что маркер стандарта присоединяется не напрямую к послелогу, а к адъективной форме, косвенно свидетельствует о том, что послелог воспринимается как полностью неименной элемент (подобно непроизводным послелогам типа asa). Можно с осторожностью предположить, что эта разница является доказательством продолжающейся лексикализации послелогов с падежными показателями: для молодых носителей наличие падежных маркеров в них уже не так очевидно, как для представителей предыдущих поколений. Подробнее о производных послелогах с именной морфологией см. [Овсянникова 2014].
3. Компаративный эллипсис
Как упоминалось выше, при анализе компаративных конструкций используется два подхода: клаузальный и фразовый. Клаузальный подход предполагает существование глубинной структуры, отличной от поверхностной: сравнение всегда пред-
полагает сопоставление двух финитных клауз. Этот подход используется в большинстве исследований компаративных конструкций (в основном на материале английского и других европейских языков), см., среди прочего, [Bresnan 1973].
Другой подход, фразовый, подразумевает, что за внешней структурой стандарта и объекта сравнения не стоит никакой отличной от нее глубинной структуры и анализировать нужно эксплицитно выраженные ИГ. В [Hofstetter 2013] этот метод анализа подробно обосновывается для компаративов турецкого языка. Предпочтение фразовому подходу автор отдает в связи с явлением, которое он называет «ограничением в один предикат на предложение». Это значит, что в турецком языке, как правило, отсутствуют подчиненные клаузы с финитными формами глаголов. Например, относительным клаузам в языках типа английского в турецком соответствуют конструкции с глагольными номина-лизациями [Там же: 14-15, 46-48]3:
(20) Maria-nin al-digi kitap enteresan.
Мария-GEN брать-PTCP книга интересный
'Книга, которую купила Мария, интересная'. [Там же: 48]
Это же ограничение справедливо для компаративных конструкций. В турецком языке невозможно образовать компаративную конструкцию, группа стандарта в которой была бы представлена финитной формой глагола, как в примере (21). Допустимы лишь причастные формы глаголов, как в примере (22):
(21) *Maria (hizli) ko^-tu Peter-den
Мария (быстро) бежать-PST Питер-ABL
hizli o^-tu.
быстро бежать-PST
Ожид. значение: 'Мария бежала быстрее, чем бежал Питер'.
[Там же: 47]
3 Морфологическое членение и глоссирование примеров, взятых из [Hofstetter 2013], осуществлено автором настоящей статьи. Расшифровка глосс: abl — аблатив, gen — генитив, pst — прошедшее время, ptcp — причастие, sg — единственное число.
(22) Maria benim du§un-dugu-m-den zengin. Мария мой думать-PTCP- 1SG-ABL богатый 'Мария богаче, чем я думал'. [Там же: 14]
Неприменимость клаузального подхода к турецким данным в указанной работе обосновывается следующим образом. Так как группа стандарта не может представлять собой глагольную группу, возглавляемую финитным предикатом, при клаузальном подходе пришлось бы постулировать существование на глубинном уровне таких структур, которые грамматически неприемлемы в поверхностной структуре турецких предложений. С другой стороны, любая группа стандарта представлена только именными элементами, которые и принимают на себя падежные показатели, являющиеся маркерами стандарта.
Немаловажно, что необходимость фразового подхода доказывалась именно для турецкого языка, очень близкого к башкирскому и генетически, и типологически. В ограничении на количество финитных предикатов в предложении башкирский язык сходен с турецким, так как вершиной зависимой клаузы в нем, как правило, является нефинитная форма [Дмитриев 1948: 244]. Например, это справедливо для относительных клауз, которые приводятся в качестве примера и в [Hofstetter 2013]:
(23) Mansur-дэц ôs kôn elek mâktâp-tâ tâôrâ Мансур-GEN три день раньше школа-LOC окно jar-yan qusta-ha bôgôn разбить-PC.PST младший. брат-Р.3 сегодня ôj-ôâ ultar-a.
дом-LOC сидеть-IPFV
'Брат Мансура, который три дня назад разбил окно в школе, сегодня сидит дома'.
[Пример из материалов М. А. Овсянниковой]
Здесь предикат зависимой клаузы выражен нефинитной формой на -yan (PC.PST). Хотя упомянутое выше правило на ограничение числа финитных предикатов справедливо не для всех возможных в башкирском языке подчинительных конструкций, оно работает в случаях, аналогичных тем, что указаны в [Hofstetter 2013]. Кроме того, ни одним информантом не была порождена компаративная конструкция, в которой в группу
стандарта входила бы финитная форма глагола. Стандарт во всех случаях представлен именной группой. Это позволяет сделать предположение, что для компаративных конструкций в башкирском языке предпочтителен фразовый подход. Чтобы доказать это утверждение, нужно удостовериться, что в них также отсутствует компаративный эллипсис. Для этого сравним перевод нескольких русских стимулов с разным набором совпадающих элементов.
Для того чтобы сделать вывод о наличии или отсутствии в башкирских компаративных конструкциях глубинной структуры и, как следствие, компаративного эллипсиса, был составлен дополнительный ряд однотипных стимулов с трехвалентным глаголом дарить. Эти стимулы были построены таким образом, чтобы объект сравнения и стандарт сравнения различались количеством и синтаксической позицией общих элементов в глубинной структуре:
(24) Я дарю жене цветы чаще, чем я дарю тебе цветы.
(25) Я дарю жене цветы чаще, чем я дарю жене сладости.
(26) Я дарю жене цветы чаще, чем я дарю сладости сыну.
Клаузальный подход обычно используется при исследовании компаративных конструкций в русском языке (и многих других европейских языках), ср. [Pancheva 2006]. Как уже говорилось выше, при таком подходе предполагается, что на глубинном уровне в стандарте имеется полная клауза, которая преобразовывается в поверхностную структуру путем опущения повторяющихся элементов. Можно предположить, что если компаративный эллипсис имеется и в башкирском языке, то в нем будет осуществляться такая же трансформация и будут опускаться те же самые компоненты синтаксической структуры.
(27) Min qatan-am-a säskä-lär-öe hiqä
я женщина-Р.^О-БАТ цветок-PL-ACC ты.БАТ
qarayanda jas-araq büläk it-ä-m.
против частый-СМРК подарок делать-1РЕУ-18О
а) 'Я дарю жене цветы чаще, чем ты';
б) 'Я дарю жене цветы чаще, чем тебе'.
(28) Min qatan-am-a tämlekäs-tär-gä qarayanda я женщина-Р. 1SG-DAT сладость-PL-DAT против säskä-lär küb-eräk büläk it-ä-m. цветок-PL много-CMPR подарок делать-РБУ-^О
'Я дарю жене цветы чаще, чем сладости'.
В приведенных примерах можно предположить наличие эллипсиса, так как стандарт представлен лишь одним неповторяющимся именным элементом. Соответственно, с позиций клау-зального подхода, в обоих примерах опускается совпадающий предикат, при этом в (27) также опускается косвенное и прямое дополнение или подлежащее и прямое дополнение (в зависимости от прочтения), а в (28) — подлежащее и косвенное дополнение. В случаях, когда различается больше одного элемента, картина меняется:
(29) Min tämlekäs-tär-de ul-zm-a büläk
я сладость-PL-ACC сын-Р. 1SG-DAT подарок it-kän-gä qarayanda qatzn-zm-a
делать-PC.PST-DAT против женщина-Р. 1 SG-DAT säskä-lär-de küb-eräk büläk it-ä-m. цветок-PL-ACC много-CMPR подарок делать-РБУ-^О 'Я дарю жене цветы чаще, чем сладости сыну'.
(30) Mineq ul-zm qzd-z-na säskä büläk
я.GEN сын-Р. 1SG девочка-Р.З-DAT цветок подарок it-kän-gä qarayanda min qatzn-zm-a
делать-PC.PST-DAT против я женщина-Р. 1 SG-DAT küb-eräk büläk it-ä-m. много-CMPR подарок делать-РБУ-^О 'Я дарю жене цветы чаще, чем мой сын своей девушке'.
(31) Malaj-zm käläs-e-nä känfit büläk мальчик-Р. 1SG невеста-Р.З-DAT конфета подарок it-kän-gä qarayanda min qatzn-zm-a делать-PC.PST-DAT против я женщина-Р. 1 SG-DAT säskä-lär jas-araq büläk it-ä-m. цветок-PL частый-CMPR подарок делать-IPFУ-1SG
'Я дарю жене цветы чаще, чем мой сын дарит конфеты своей невесте'.
В примерах (29)—(31), в отличие от (27)-(28), невозможно предположить существование эллипсиса. Предикат не опускается, но возглавляет группу стандарта, употребляясь в отглагольной именной форме на -yan, которая оформляется послелогом и принимает показатель дательного падежа. Ни одним из информантов не была порождена конструкция с двумя финитными формами глаголов.
Из приведенных примеров можно видеть, что если стандарт и объект сравнения различаются только одним элементом, будь то субъект, прямой объект или косвенный объект, то строение башкирской компаративной конструкции напоминает аналогичные структуры в языках типа русского или английского. Однако при увеличении количества различающихся элементов провести подобную аналогию становится сложнее: во всех группах стандарта есть повторяющиеся элементы и отсутствуют финитные формы глаголов. Если на основании анализа более простых предложений, наподобие представленных в примерах (12)—(16), предположить, что компаратив в башкирском языке эллиптичен, то наличие повторяющегося глагола в номинализованной форме в более сложных примерах оказывается необъяснимым. Неименные элементы последовательно преобразовываются таким образом, чтобы стандарт всегда представлял собой ИГ, как в предложениях (12a), (12б), (14), (16) и других, приведенных в разделе 2.2. Если предположить, что глубинная структура башкирского компа-ратива представляет собой две полные клаузы, то получается, что эллипсису подвергаются не все повторяющиеся элементы, и предикат клаузы-стандарта проходит дополнительную трансформацию, преобразовываясь в именной элемент. Такое объяснение трудно считать удовлетворительным из-за его излишней сложности.
Вышеприведенные факты позволяют предположить, вслед за [Hofstetter 2013], что к башкирским компаративам, как и к турецким, лучше применим фразовый подход. Он позволяет учитывать и невозможность употребления финитного глагола в качестве вер -шины группы стандарта, и обязательное наличие падежного маркера на стандарте, что при клаузальном подходе возможно только с большими оговорками.
4. Выводы
Сравнительные конструкции в башкирском языке оформляются при помощи падежного маркера послелога qarayanda, управляющего зависимым в форме датива. Конструкции со стандартом, маркированным показателем аблатива, не порождались самостоятельно, но всегда оценивались как возможные. Эти маркеры могут присоединяться к неименным элементам, которые перед этим претерпевают преобразование в именные группы. Так, если в русском стимуле вершиной стандарта компаративной конструкции является финитный глагол, в башкирском ему соответствует глагольная номинализация на -sw (NMLZ) или так называемая причастная форма на -yan (PC.PST), также выступающая в функции номинализации. Если же группа стандарта представлена наречием, то в башкирском оно адъективизируется (что также синтаксически приводит к преобразованию в элемент, способный принимать именные морфологические показатели, поскольку в дистрибутивном отношении прилагательные в башкирском очень близки существительным). Единственным типом вершин, которые не преобразовываются в именную группу, являются непроизводные послелоги типа asa. В случае если стандарту соответствует группа, возглавляемая таким элементом, синтаксически в группе стандарта повторяется глагол из группы объекта сравнения в номинализованной форме, который и выступает в качестве носителя маркера стандарта. В отношении групп стандарта, содержащих производные послелоги типа aOtsnda 'под', носители используют разные стратегии присоединения падежного маркера: либо заменяют уже имеющийся в составе послелога показатель падежа, либо добавляют после него адъективирующий аффикс, и лишь после этого присоединяют к полученной форме падежный показатель. Можно предположить, что это говорит о разном восприятии носителями степени лексикализации этих послелогов.
В башкирском языке не существует стандартов сравнения, выраженных клаузами, вершинами которых являются финитные формы глаголов. Эта ситуация аналогична описанной для турецкого языка в [Hofstetter 2013]. Следовательно, фразовый анализ компаративов является предпочтительным. Наличие компаративного эллипсиса в башкирском языке крайне сомнительно, так как стандарт не может быть выражен клаузой с финитным глаголом,
и, как и в случае с турецким языком, использование клаузального подхода требовало бы постулировать, что «на входе» операции эллипсиса представлены структуры, которые на поверхностном уровне в языке невозможны.
Литература
Дмитриев 1948 — Н. К. Дмитриев. Грамматика башкирского языка. М. —
Л.: Изд-во АН СССР, 1948. Овсянникова 2014 — М. А. Овсянникова. Грамматические свойства послелогов башкирского языка, содержащих элементы именной морфологии // Ф. Г. Хисамитдинова (отв. ред.). Актуальные проблемы диалектологии языков народов России: Материалы XIV Всероссийской научной конференции (Уфа, 20-22 ноября 2014 г.). Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, 2014. C. 182-187. Юлдашев (отв. ред.) 1981 — А. А. Юлдашев (отв. ред.). Грамматика современного башкирского литературного языка. М.: Наука, 1981. Bresnan 1973 — J. W. Bresnan. Syntax of the comparative clause construction
in English // Linguistic Inquiry 4(3), 1973. P. 275-343. Dixon 2008 — R. M. W. Dixon. Comparative constructions: A cross-linguistic
typology // Studies in Language 32(4), 2008. P. 787-817. Hofstetter 2013 — S. Hofstetter. Selected issues in the theory of comparison: phrasal comparison in Turkish and a cross-linguistic perspective on intensifiers, negative island effects and the distribution of measure phrases. PhD Thesis. Eberhard-Karls-Universität, Tübingen, 2013. Pancheva 2006 — R. Pancheva. Phrasal and clausal comparatives in Slavic // J. Lavine, S. Franks, M. Tasseva-Kurktchieva, H. Filip (eds.). Formal Approaches to Slavic Linguistics (FASL) 14: The Princeton Meeting. Ann Arbor, MI: University of Michigan Press, 2006. P. 236-257. Stassen 1984 — L. Stassen. The comparative compared // Journal of Semantics 3, 1984. P. 143-182.
