Лично-числовое согласование независимых глагольных сказуемых в башкирском языке Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

С. С. Сай

ИЛИ РАН, Санкт-Петербург

ЛИЧНО-ЧИСЛОВОЕ СОГЛАСОВАНИЕ НЕЗАВИСИМЫХ ГЛАГОЛЬНЫХ СКАЗУЕМЫХ В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ1

1. Базовые сведения и постановка задачи

В башкирском языке сказуемое обычно согласуется с подлежащим по лицу и числу. Таким образом, в простом предложении подлежащее выступает в качестве контролера (источника) согласования, а сказуемое — в качестве мишени согласования (см. о соответствующих понятиях [СогЬей 2006: 35-54; Тестелец 2001]). В качестве контролера согласования следует рассматривать не конкретную словоформу (существительное, местоимение и т. п.), а ту составляющую, которая выступает в позиции подлежащего; так, в примере (1) контролер согласования — это сочиненная именная группа:

(1) [АЪв] твпйп ЬаЬсд] Иыпаг-уа ]дгд^йп-йаг.

бабка с старик охота-блт ходшъ-рс.р8т-РЬ

'Старик со старухой пошли на охоту'.

[130700_18ш_Вуа_Ьга1а.003]2

1 Исследование выполнено при поддержке гранта Российского научного фонда «Грамматические категории в языках мира: иерархия и взаимодействие (типологический анализ)» (проект № 14-18-03406).

2 Все примеры транскрибируются и глоссируются согласно конвенциям, разработанным участниками совместных экспедиций СПбГУ и ИЛИ РАН, проводившихся в дер. Рахметово и дер. Баимово Абзели-ловского района республики Башкортостан в 2011-2016 гг. Примеры, взятые из текстов, записанных в ходе этих экспедиций, сопровождаются ссылками на название текста, набранное латиницей, и номер предложения, как (1). Примеры, взятые из публикаций и сетевых ресурсов (в частности, из текстов, представленных в Машинном фонде башкирского языка [МФБЛ]), сопровождаются библиографическими ссылками (транслитерированы и отглоссированы такие примеры мной). Примеры, полученные методом элицитации, приводятся без ссылок. Я хочу

Аналогичное утверждение можно сделать и для мишени согласования: в качестве мишени следует рассматривать целую составляющую (например, группу сказуемого), а не конкретную словоформу [Тестелец 2001: 385 и др.].

Согласовательные признаки контролера могут не выражаться морфологическими средствами (часть таких случаев называют «согласованием по смыслу»). Более того, обычно о согласовании говорят даже тогда, когда и сам предполагаемый контролер синтаксически не выражен, что совершенно нормально для башкирского дискурса:

(2) Jaq а!-эр Ьаг-та-уап-эт.

шо.сор брать-су идти-кеа-рс.р8т-180 {— Ты все еще документы не отнесла?} '— Нет, (я) не отнесла'. [110700_11к_п^_В1а^_о_ро81ир1епп.005]

В примере (2) синтаксическая позиция подлежащего не заполнена; о согласовании с подлежащим здесь можно говорить только в том смысле, что исполнитель действия все же подразумевается, и им является говорящий. Таким образом, в примере (2) согласовательные признаки контролера — первое лицо, единственное число — представлены на семантическом уровне, а не синтаксически или морфологически. Мишень согласования по этому параметру отличается от контролера: поскольку по определе-нию3 для согласования необходимо появление на мишени согласовательной граммемы, у такой граммемы всегда есть определенный локус — та словоформа, на которой выражается граммема. В приведенных выше примерах локусом является глагольная словоформа, выступающая в качестве вершины группы сказуемого. Такая ситуация является дефолтной для башкирского, однако некоторые колебания здесь все же возможны (см. раздел 3).

выразить признательность Г. Н. Ягафаровой и Л. К. Ишкильдиной за помощь в разборе ряда примеров.

3 Ср.: "The term agreement commonly refers to some systematic covariance between a semantic or formal property of one element and a formal property of another" («Термином согласование обычно обозначается систематическое соответствие между семантическим или формальным признаком одного элемента и формальным признаком другого элемента») [Steele 1978: 610].

Базовое правило согласования в башкирском простом предложении тривиально: согласовательные граммемы сказуемого — лицо и число — дублируют соответствующие признаки подлежащего. Однако и само наличие или отсутствие граммем лица и числа на сказуемом, и форма согласовательных показателей демонстрируют значительную вариативность. Данная статья посвящена лишь одной зоне: лично-числовому согласованию глагольных сказуемых в независимых предложениях. Для подлежащих 1-го и 2-го лица лично-числовое согласование сказуемого в этой зоне обязательно, но некоторая вариативность в реализации согласования здесь все же наблюдается. Именно вариативные явления будут находиться в центре внимания, при этом рассматриваться будут только такие вариативные процессы, которые определяются свойствами мишени согласования (краткий обзор других типов вариативности приводится чуть ниже).

Основные сведения о глагольном согласовании в башкирском отражены в доступных грамматиках; в ходе исследования они уточнялись и частично корректировались. Конкретные проблемные зоны рассматривались, во-первых, при помощи метода элицитации, а во-вторых, — в случае достаточной частотности соответствующих явлений — с опорой на собранные полуспонтанные тексты4. В разделе 2 обсуждается проблема выбора алломорфов лично-числовых показателей (прежде всего, т. н. кратких и длинных согласовательных показателей) в зависимости от того, какой из синтетических форм глагола выражено сказуемое. Раздел 3 посвящен выбору локуса согласования в аналитических глагольных конструкциях. В разделе 4 подводятся итоги исследования.

В завершение вводного раздела необходимо кратко перечислить некоторые явления, касающиеся вариативности согласования в башкирских клаузах, которые находятся за пределами рассмотрения в данной статье.

4 Тексты, записанные в ходе экспедиций, в большинстве случаев можно назвать полуспонтанными. Внутреннее устройство этих текстов обычно почти не зависело от исследователя, однако по преимуществу они представляют собой нарративы, порожденные в ответ на более или менее эксплицитную просьбу интервьюера рассказать что-либо на башкирском языке. В корпусе представлено и небольшое число диалогов на башкирском — в основном уровень их спонтанности выше.

i) Согласование неглагольных предикатов, употребляемых без связки (см. об этом, в частности, [Семин, настоящий сборник]). Такое согласование возможно, но факультативно:

(3) Min as / as-msn.

я голодный / голодный-1sg

'Я голоден'. [Семин, настоящий сборник]

ii) Согласование нефинитных глагольных форм в зависимых предикациях. Наличие и форма согласовательных показателей на причастиях и деепричастиях в зависимых клаузах зависит от типа глагольной формы, синтаксического контекста и других факторов. Во многих случаях лично-числовые признаки субъекта зависимой клаузы выражаются при помощи притяжательных показателей:

(4) Bäläkäj Ajnur [qojas qalq-qan-z-n] маленький Айнур солнце подниматься-рс^т-Р.3-асс qara-r-ya telä-gän.

смотреть-pot-dat хотеть-pc.pst

'Маленький Айнур хотел посмотреть восход солнца'.

[140721_grg_Ajnur. 001]

Проблема финитности в башкирском языке очень сложна, поскольку, помимо последовательно финитных и последовательно нефинитных форм, здесь представлены такие формы, которые ведут себя по-разному в разных контекстах. Так, форма с показателем -qan (основной алломорф -yan) в примере (4) возглавляет зависимую клаузу и ведет себя как нефинитная («причастие прошедшего времени» [Юлдашев (отв. ред.) 1981: 314]) — следовательно, относится к числу таких форм, которые в статье не рассматриваются (см. выше). Однако формы с тем же показателем могут выступать и в качестве личных форм перфекта («прошедшего неопределенного времени») — и согласование таких форм ниже рассматриваться будет.

iii) Финитное согласование сказуемых в зависимой предикации. Некоторые башкирские формы могут присоединять только финитные (а не притяжательные) согласовательные показатели; такова, например, имперфективная форма с показателем -a/-j: в отличие от формы с показателем -yan (pc.pst), обсуждавшейся

выше, эта форма никогда не присоединяет притяжательные показатели. Будучи вершиной предикации — независимой или вложенной, — она функционирует как форма настоящего времени (другие ее функции упоминаются ниже). Однако согласовательное поведение этой и некоторых других форм в зависимых предикациях может отличаться от их же поведения в независимых клаузах. В частности, при наличии номинативного подлежащего, выраженного личным местоимением, личные согласовательные показатели могут отсутствовать, как в следующем примере:

(5) Zöxrä Öfö-gä min bar-a tip

Зухра Уфа-dat я идти-IPFV сказать. cv

ujla-пэ.

думать-pst

'Зухра думала, что я поеду в Уфу'.

Согласование вложенных сказуемых такого типа рассматривается в [Князев, настоящий сборник].

iv) Согласование синтетических форм сказуемого по числу в третьем лице. В третьем лице «согласование» сказуемого с подлежащим по числу факультативно. Факторы, влияющие на выбор в пользу наличия или отсутствия маркера множественного числа на сказуемом, рассматриваются в [Аплонова, Сай 2014].

v) Вариативные явления в согласовании независимых финитных глагольных сказуемых по лицу, обусловленные природой контролера. К числу грамматически нестандартных подлежащих относятся, например, элективные конструкции типа 'некоторые из нас', интенсификаторы с рефлексивным элементом üöe 'сам', вежливое heö 'Вы' и т. д.

2. Согласование синтетических глагольных форм

2.1. «Длинные» и «краткие» согласовательные показатели

Если оставить в стороне показатель множественного числа (-lar и морфонологические варианты этой морфемы), факультативно возникающий на глаголе при подлежащих третьего лица, то для каждой комбинации признаков лица (1-го или 2-го) и числа в башкирском языке представлено по два варианта согласовательных суффиксов финитных сказуемых. Эти варианты, которые

далее для простоты будут называться «длинными» и «краткими», представлены в Таблице 1.

Таблица 1. Два типа глагольных лично-числовых показателей

Длинный Краткий

180 -тэп -(э)т

280 -Нэу -(з)и

1РЬ -Ьэд -(э)q

2РЬ -Нэуэд -(з)узд

Приведенные аффиксы могут реализовываться в виде множества алломорфов, выбор между которыми подчиняется морфо-нологическим закономерностям, представленным и в других разделах башкирской грамматики. К числу таких чередований относятся гармония гласных, сопутствующие чередования согласных (например, q // к), а также появление/непоявление начального гласного среднего подъема в кратких аффиксах: гласный появляется, если основа, к которой присоединяется аффикс, заканчивается на согласный, и не появляется в других случаях, ср. щз-]'-зт <читать-1реу-180> 'я читаю' и Ьаг-а-т <идти-1реу-180> 'я иду'. В то же время выбор между длинными и краткими лично-числовыми аффиксами (в основном) зависит не от морфонологи-ческого окружения, а от грамматического контекста5. Именно закономерности этого выбора являются основным объектом рассмотрения в настоящем разделе.

2.2. Распределение двух типов аффиксов: сведения из грамматик

Представленные в грамматиках сведения о распределении двух типов согласовательных аффиксов в кратком виде суммированы в Таблице 2 на следующей странице.

5 Такая ситуация создает сложности технического плана. С одной стороны, за выбором между длинной и краткой формой стоят грамматические факторы. С другой стороны, этот выбор не создает парадигматического контраста: грамматическое значение, которое можно приписать этим аффиксам, это всегда лишь значение лица и числа. Как следствие, в используемой нами системе интерлинеаризации контраст между двумя типами форм не отражается, ср. глоссу "180" и для показателя -(э)т, и для показателя -тзп.

Таблица 2. Распределение длинных и кратких лично-числовых аффиксов (по данным грамматик [Дмитриев 1948; Юлдашев (отв. ред.) 1981])

Время / наклонение аффикс глосса 1SG 2SG 1PL 2PL

Прошедшее законченное время -пэ PST К К К К

Давнопрошедше е время -yajm PLPF К К К К

Условное наклонение -ha COND К К К К

Повелительное наклонение -0 IMPER — 0 — К

Желательное наклонение -(a)j HORT К — К —

Настоящее время -a/-j IPFV К>Д Д Д Д

Будущее первое и его отрицательная форма -(эУ POT Д>к Д>к Д Д

-maO NEG.POT К>Д Д Д Д

Перфект -yan PC.PST Д Д Д Д

Будущее второе -(j)asaq FUT Д Д Д Д

(неглагольные сказуемые) Д Д Д Д

Таблица 2 организована следующим образом. В левом столбце приводится название формы времени или наклонения в соответствии с грамматикой Н. К. Дмитриева [Дмитриев 1948]; в Таблице 2 представлены все синтетические формы, кроме форм 3-го лица императива, см. о них сноску 7. Далее приводится соответствующий аффикс и глосса, используемая для него в экспедиционных материалах. В ячейках последних четырех столбцов записывается «К» в случае, если в соответствующем контексте, согласно данным грамматик, используется краткий аффикс согласования, а «Д» — если длинный. Если в грамматиках упоминается существование двух вариантов, первым (до символа ">") приводится вариант, который упоминается как основной (более частотный). Для сопоставления в последней строке приведены сведения о неглагольных сказуемых: они (факультативно) присоединяют «аффиксы сказуемости», которые материально совпадают

с длинными глагольными аффиксами. Данные, представленные в Таблице 2, требуют следующих комментариев.

i) Особняком среди башкирских синтетических форм стоят формы повелительного наклонения единственного числа: они представляют собой чистую основу без каких-либо аффиксов, в частности без аффиксов лица. Такая картина соответствует широкой типологической тенденции: в выборке, использовавшейся Дж. Сэдоком и А. Звики, более половины языков используют глагольную основу без каких-либо аффиксов для выражения побуж-дения6; те же авторы отмечают, что в императивных конструкциях очень часто отсутствуют местоименные элементы, относящиеся к подлежащему, даже если они обязательны в других конструкциях [Sadock, Zwicky 1985: 174].

ii) Формы прошедшего законченного времени (pst, показатель -пз), этимологически связанного с ним давнопрошедшего времени (plpf, -jajn3), а также синтетические формы неиндикативных наклонений (cond, -ha, imper, -0, и hort, -(a)j)1 стабильно присоединяют краткие аффиксы лица и числа. Формы перфекта (-jan, pc.pst) и второго будущего (-(j)asaq, fut) присоединяют только длинные аффиксы, совпадающие, как уже было сказано, с «аффиксами сказуемости», присоединяющимися

6 В более поздней литературе, впрочем, приведенная количественная оценка частично пересматривалась, см. обсуждение в [Гусев 2013: 187-191].

7 Еще одна форма косвенного наклонения — императив 3-го лица, или юссив (JUSS, -han), — здесь не обсуждается, так как в независимых клаузах она используется только по отношению к исполнителю 3-го лица ('пусть он придет' и т. п.). Как уже было сказано, зависимые употребления глагольных форм в статье не рассматриваются, но интересно, что даже когда форма юссива используется в зависимой клаузе с подлежащим, выраженным местоимением 1 -го или 2-го лица, показатели лица и числа на глаголе не появляются, как в следующем примере:

i. Bolat [min kitap kil-ter-hen] tip

Булат я книга приходить-CAUS-JUSS сказать. cv äjt-te.

говорить-PST

'Булат сказал, чтобы я принес книгу'.

[Горлова, настоящий сборник]

к неглагольным сказуемым. Следует, впрочем, помнить, что для неглагольных сказуемых без связки согласование факультативно, см. пример (3), а для глагольных «мишеней» — обязательно, даже если это глагол-связка:

(6) Min qurqaq bul-yan-man inde.

я трус быть-pc.pst-lsg уже

'Я (похоже) была трусихой вот'.

[140715_lba_0tec-oxotnik.038]

По Таблице 2 видно, что в грамматиках колебания между длинными и краткими согласовательными показателями упоминаются только для так называемого настоящего (-a/-j, ipfv) и первого будущего (-(э)г, pot) времени.

Распределение двух типов аффиксов связано с происхождением тех форм, которые в современном языке могут выступать как финитные. Длинные формы возможны в тех и только тех формах, которые могут использоваться не только финитно, но и в качестве причастий или деепричастий. Так, имперфективная форма с показателем -a/-j (ipfv) в современном языке может функционировать и как форма настоящего времени, и как деепричастие (в грамматиках эти два случая описываются как две разные омонимичные формы), при этом финитное употребление восходит к деепричастному [Дмитриев 1948: 145-148]. Формы на -yan (pc.pst), -(э)г (pot) и -(j)asaq (fut) восходят к причастиям [Там же: 148-156] и по-прежнему могут использоваться в качестве таковых.

iii) Согласно сведениям из грамматик, во всех контекстах, допускающих вариативность, краткий согласовательный аффикс приходит на смену длинному, этот процесс в разной степени продвинулся для разных компонентов системы, так что контексты различаются по предпочтительности того или иного варианта.

В случае утвердительных форм первого будущего экспан -сия кратких аффиксов, видимо, началась сравнительно недавно. Действительно, Н. К. Дмитриев в грамматике, вышедшей в 1948 г., не упоминает краткие формы вообще, а в более поздней грамматике говорится, что «усеченные формы» будущего времени употребляются в «общенародном разговорном языке», но только для единственного числа: формы типа щэ-г-эт <читать-p0t-1sg>, щэ-г-эц

<читать-рот^о> приводятся наряду с основными формами типа uqa-r-man и uqa-r-haq соответственно [Юлдашев (отв. ред.) 1981: 281].

Для имперфективной формы 1-го лица единственного числа (т. е. для формы «настоящего времени») тот же процесс, очевидно, продвинулся гораздо дальше: здесь в качестве основного варианта приводятся уже «усеченные» формы, а формы с длинными аффиксами отмечаются как более редкие и характерные преимущественно для поэтических текстов [Там же: 279]. Косвенно можно заключить, что, по мнению авторов грамматик, краткая форма выбирается особенно часто в тех случаях, когда имперфективный аффикс имеет форму -j8, ср. uqa-j-am <читать-1реу-^а>, в частности — в отрицательных формах глагола, ср. al-ma-j-am <брать-ыео-1реу-^а> [Дмитриев 1948: 145; Юлдашев (отв. ред.) 1981: 279].

Сложнее всего обстоит дело с отрицательными формами первого будущего — в основном эти формы образуются при помощи показателя -maQ (neg.pot). Сами по себе эти формы необычны тем, что они несимметричны по отношению к утвердительным формам с аффиксом -(a)r (рот), ср. bar-ar <идти-рот> 'пойдет', но bar-maQ <идти-№».рот> 'не пойдет'. Для первого лица в отрицательных формах первого будущего грамматики отмечают сразу по три варианта: bar-maQ-man, bar-maQ-am и bar-ma-m для единственного числа, bar-maQ-bad, bar-maQ-abad и bar-ma-bad — для множественного [Юлдашев 1981 (отв. ред.): 282]9. Формы типа bar-ma-m и bar-ma-bad приводятся в грамматиках как основные, и как раз они устроены наиболее неожиданно: здесь материально отсутствует какой бы то ни было показатель времени, т. е. лично-числовой аффикс следует сразу за маркером отрицания, ср. bar-ma-m <^4ra-neg-1sg>. Таким образом, для формы первого лица единственного числа предпочтительнее оказывается краткий лично-числовой аффикс, однако здесь конкуренция не сводится к выбору между аффиксами.

8 Выбор алломорфа показателя имперфектива в свою очередь определяется тем, присоединяется ли этот показатель к основе, оканчивающейся на согласный (выбирается -а/-а, ср. а1-а <брать-1РРУ>) или на гласный (выбирается -¡, ср. а$а-] <есть-1РРУ>).

9 Таким образом, в форме единственного числа возможен как краткий, так и длинный согласовательный аффикс, а в форме множественного числа — только длинный.

2.3. Распределение двух типов аффиксов: оценки приемлемости в ходе элицитации

Основным методом работы с носителями башкирского языка в экспедиции был метод элицитации: я просил опрашиваемых построить глагольные формы, задавая необходимый контекст, а также оценить приемлемость альтернативных форм, построенных мной путем замены в только что услышанной форме краткого аффикса на длинный или наоборот. Также собирались металингвистические комментарии носителей о различиях между формами в случае, если они признавали возможными обе формы. Полученные таким методом данные обобщены в Таблице 3, устроенной примерно так же, как предыдущая таблица. Символ "»" использовался в тех случаях, когда два варианта признавались приемлемыми примерно в одинаковой мере; символ ">>" введен для случаев, когда второй вариант не порождался самими информантами и оценивался ими как в том или ином отношении маргинальный — редкий, неправильный, не представленный в идиолекте конкретного информанта10 и т. п. Содержимое тех клеток, в которых данные, полученные методом элицитации, существенно отличаются от сведений, представленных в грамматиках, выделено полужирным шрифтом.

В целом данные элицитации хорошо согласуются со сведениями, представленными в грамматиках: в большинстве времен и наклонений носители признавали возможным только один тип аффиксов (первые пять и последние две строки Таблицы 3), и это всегда был тот же тип аффиксов, что и упоминаемый в грамматиках. Однако между двумя типами данных есть и различия; самое главное из них состоит в том, что при элицитации носители допускали гораздо больше вариативности в выборе аффиксов. Если в Таблице 2 клеток, где представлено два варианта форм, всего четыре, то в Таблице 3 таких клеток уже 12. Вариативность в той или иной мере признается носителями для всех форм «настоящего времени» (независимых употреблений имперфективной

10 Имеется в виду металингвистическое суждение информанта (ср. «я так не говорю»). Разумеется, фиксация такой оценки не всегда означает, что конкретный носитель действительно никогда не использует соответствующую форму, — косвенно я вернусь к этой проблеме в разделе 2.4.

формы), первого будущего времени и перфекта, кроме форм 1-го лица множественного числа.

Таблица 3. Распределение длинных и кратких лично-числовых аффиксов (по данным элицитации)

Время / наклонение аффикс глосса 1SG 2SG 1PL 2PL

Прошедшее законченное время -пэ PST К К К К

Давнопрошедшее время -yajm PLPF К К К К

Условное наклонение -ha COND К К К К

Повелительное наклонение -0 IMPER — 0 — К

Желательное наклонение -(a)j HORT К — К —

Настоящее время -a/-j IPFV К>>Д К»Д Д К»Д

Будущее первое и его отрицательная форма -(з)г POT Д>к Д>к Д Д>К

-maO NEG.POT Д>К Д>К Д Д>>к

Перфект -yan PC. PST Д>>к Д>К Д Д>>к

Будущее второе -(j)asaq FUT Д Д Д Д

(неглагольные сказуемые) Д Д Д Д

Во всех случаях, кроме одного, данные элицитации отличаются от сведений в грамматиках в пользу кратких форм. Это особенно хорошо заметно для форм настоящего времени. Так, формы 1-го лица единственного числа с длинными аффиксами (типа щэ^-шэп <читать-1реу-180>, Ьаг-а-тэп <идти-1реу-180>), существование которых в грамматиках теоретически признается, пусть и с указанием на стилистическую ограниченность, опрошенными носителями либо просто отвергались, либо — чаще — сопровождались «дистанцирующими» комментариями: «так говорят, но это неправильно», «у нас так не говорят, это к татарским ближе» и т. д. Для 2-го лица обычно признавались существующими не только формы с длинными аффиксами, постулируемые грамматиками, но и формы с краткими аффиксами, ср. е$1й-]-кец и еЗШ^-ец <работать-ету-280>, eslti-j-hegeд и еШ-]^ед <работать-1рбу-2рь>.

Более того, в данном случае информанты часто затруднялись назвать ту форму, которая им кажется более естественной, а среди тех, кто это все-таки делал, не было единодушия. Многие указывали на стилистическое различие между формами: формы с длинными аффиксами характеризовались как «письменные», «более красивые», «используемые в школе», а с краткими — как «диалектные», «разговорные».

Менее продвинувшийся сдвиг в пользу кратких аффиксов зафиксирован для будущего времени: возможность употребления краткого аффикса признавалась не только для форм единственного числа (что отмечается и в грамматике), но и для формы 2-го лица множественного числа, ср. eslä-r-hegeö и eslä-r-egeö <работать-гот-2ре>. В целом формы будущего времени с длинными аффиксами обычно назывались первыми и оценивались как основные или более частотные, хотя иногда оценки были не вполне однозначными. Так, для следующего предложения информант сам предложил два варианта форм и сопроводил их следующим комментарием: «какое из этих предложений правильное, я не знаю».

(7) Hin Ьэ1 waqst-qa Öfö-gä bar-эр ты этот время-dat Уфа-dat идти-cv jet-er-heq-me / jet-er-eq-me? хватать-pot-lSG-q хватать-pot-lSG-q {Я смогу тебе позвонить в 3 часа дня.} 'Ты в это время уже доедешь до Уфы?'

По данным, представленным в Таблице 3, может сложиться впечатление, что для отрицательных форм 1-го лица единственного числа первого будущего времени оценки информантов сдвинуты по сравнению со сведениями из грамматик в пользу длинных аффиксов. На самом деле это не совсем так. В грамматиках в качестве основной называется нерегулярная форма на -mam, ср. al-ma-m <брать-ыео-18а> 'я не возьму'. Жители Рахметово оценивают такие формы как грамматичные, однако в качестве первого варианта чаще называют регулярные формы с обычным показателем -maß и длинным аффиксом согласования, например, al-maв-mэn <брать-neg.pot-1sg>. Аналогичная форма с кратким лично-числовым аффиксом (ср. al-maß^m) обычно оценивается как разговорная, нелитературная, неблагозвучная. Таким образом,

оценки жителей Рахметово в первую очередь говорят о выравнивании парадигмы: показатель -maO [neg.pot] распространяется на все лица; вытеснение же кратких аффиксов длинными как таковое здесь не наблюдается (формы типа *al-ma-mэn систематически отвергаются). Стоит добавить, что в ходе элицитации информантами признавалось существование форм 2-го лица с краткими аффиксами (например, al-maO-эц <брать-neg.p0t-2sg>, al-mae-эуэд <брать-neg.p0t-2pl>), не упоминаемых в грамматиках.

Наконец, альтернативные формы с краткими лично-числовыми аффиксами предлагались в ходе элицитации носителями языка и для перфекта, «прошедшего неопределенного» (показатель -yan, pc.pst). В грамматиках для этого времени приводятся только формы с длинными лично-числовыми аффиксами (al-yan-mэn <брать-pc.pst-1sg>, al-yan-кэц <брать-pc.pst-2sg>, al-yan-кэуэд <брать-pc.pst-2pl>), однако некоторые информанты признавали существование форм типа al-yan^m <брать-pc.pst-1sg>, al-yan-эyэд <брать-pc.pst-2pl> и особенно al-yan-эц <брать-pc.pst-2sg>. Чаще всего эти формы оценивались как «просторечные», «устные», «неправильные».

2.4. Распределение двух типов аффиксов: данные текстов

Следующий этап исследования состоял в том, чтобы проанализировать употребление двух типов согласовательных аффиксов в речевом узусе жителей деревни Рахметово. Для этого я извлек все случаи употребления сказуемых, содержащих лично-числовые аффиксы, из корпуса полуспонтанных текстов, записанных, расшифрованных и отглоссированных в ходе экспедиций 2011-2016 гг. На момент проведения подсчетов корпус насчитывал 74 текста, содержащих около 2000 «предложений» (деление на предложения, разумеется, несколько условно); общее время звучания текстов — 3,5 часа. Тексты корпуса неоднородны по жанру: это бытовые рассказы, автобиографические нарративы, легенды и сказки, тексты-инструкции, несколько диалогов.

Результаты разметки форм с лично-числовыми аффиксами отражены в Таблице 4. Единичные встретившиеся в корпусе случаи употребления лично-числовых аффиксов на нефинитных формах (ср. äjt-käs-eged <говорить-cv.ant-2pl>) в таблице не отражены. Также не учитывались формы, разбор которых вызвал сложности (5 примеров). Знак «—» в Таблице 4 соответствует таким комби-

нациям признаков, которые невозможны в башкирском языке, знак «%» — ситуации, когда в личной форме нет показателей лица

и числа11.

Таблица 4. Частотность форм с длинными и краткими лично-числовыми аффиксами в текстах

аффикс глосса 1SG 2SG 1PL 2PL

Д К Д К Д К Д К

-пэ PST 0 157 0 12 0 93 0 10

-yajm PLPF 0 25 0 1 0 21 0 0

-ha COND 0 11 0 13 0 15 0 5

-0 IMPER — % — 0 25

-(a)j HORT 0 9 — 0 4 —

IPFV 0 130 25 33 103 0 4 11

-{з)г POT 3 1 2 1 2 0 5 2

-maO NEG.PO T 0 0 0 0 0 0 0 0

-yan PC.PST 3 1 0 2 1 0 0 1

-(j)asaq FUT 0 0 0 0 1 0 0 0

(неглагольные сказуемые)12 3 0 0 0 0 0 3 0

Таблица 4 в целом организована так же, как две предыдущие таблицы, но вместо оценок приемлемости в ячейках приводится

11 Согласно конвенциям, принятым в экспедиции, в форме императива единственного числа постулируется нулевой аффикс, ср. кй-0 <приходить-1МР> 'приходи'. В корпусе представлено 52 формы, отглос-сированных таким образом, но реальное количество императивов единственного числа в текстах может быть больше, т. к. при глоссировании этих форм часто допускались ошибки: разбирающие забывали обозначить нулевую морфему в составе словоформы.

12 При создании выборки примеров поиск в корпусе велся по конкретным лично-числовым аффиксам. Как уже говорилось, для независимых глагольных сказуемых согласование по 1-му и 2-му лицу обязательно, а для именных сказуемых — факультативно. Таким образом, в Таблице 4 отражены все 6 случаев, когда на именном сказуемом появлялся личный «аффикс сказуемости» 1-го или 2-го лица, а вот сведения о тех контекстах, где именное сказуемое относилось к 1-му или 2-му лицу, но не получало согласовательного показателя, в этой таблице не отражены.

количество встретившихся форм, обладающих соответствующими характеристиками.

К сожалению, корпус невелик по размеру: многие глагольные формы были встречены в качестве сказуемых лишь в нескольких примерах, а одна из форм — отрицательная форма первого будущего (-maO, neg.pot) — не встретилась в нужном контексте ни разу. Таким образом, для многих форм делать сколько-нибудь серьезные выводы на основании данных, представленных в Таблице 4, сложно или невозможно. Тем не менее, определенные закономерности здесь все же прослеживаются.

Как и следовало ожидать, в целом использование лично-числовых аффиксов в текстах соответствует суждениям, полученным при элицитации. Так, в текстах не представлено ни одной формы, которую носители систематически отвергали при оценке в изоляции. Другими словами, вариативность в текстах наблюдается только для тех парадигматических ячеек, для которых вариативность признавалась и при элицитации.

Сопоставление реального узуса с данными элицитации позволяет заметить, что узус «сдвинут» относительно элицитации в пользу кратких согласовательных аффиксов. Вероятно, примером этого являются имперфективные формы 1-го лица единственного числа: как говорилось выше, многие носители оценивали формы с длинным аффиксом (типа щэ^^эп <читать-ipfv-1sg> 'Я читаю') как маргинально возможные. В текстах, однако, такие формы не встретились ни разу, притом что формы с кратким лично-числовым аффиксом, типа щэ-j^m, встретились 130 раз. При оценке имперфективных форм 2-го лица информанты колебались и в итоге называли формы с длинными и краткими аффиксами одинаково часто; в текстах формы с краткими аффиксами представлены несколько шире: 33 против 25 случаев для единственного числа и 11 против 4 для множественного. Наконец, при элици-тации форм перфекта информанты систематически предпочитали формы с длинными согласовательными показателями, а иногда даже ставили под сомнение возможность построения форм с краткими аффиксами. Однако в текстах, если удалить из рассмотрения формы 1-го лица множественного числа, где краткий аффикс невозможен (щэ^^Ьэд <читать-pc.pst-lpl>, но не *uqэ-yan-эq), чуть шире представлены формы с краткими аффиксами: в общей слож-

ности их встретилось 4, против 3 форм с длинными аффиксами. Разумеется, общего числа таких форм слишком мало для статистических выводов, однако их достаточно для того, чтобы утверждать, что в узусе формы с краткими аффиксами типа щэ^п-эу <читать-PC.PST-2SG>13 представлены шире, чем можно было бы ожидать по их оценке в ходе элицитации.

Интересен вопрос о том, какие факторы влияют на выбор между формами с краткими и с длинными лично-числовыми аффиксами в тех парадигматических ячейках, для которых в узусе представлены оба типа форм. К сожалению, даже теоретически этот вопрос на материале наших текстов мог бы быть рассмотрен только для имперфективных форм (т. е. форм «настоящего времени») второго лица — для других ячеек просто не обнаруживается достаточного количества конкурирующих форм. Однако попытки увидеть в собранных данных свидетельства собственно лингвистических факторов, влияющих на выбор типа аффикса для этих форм, результата не дали. Пока что не удалось обнаружить ни семантических, ни лексических, ни морфологических, ни морфо-нологических факторов такого рода, хотя были рассмотрены такие параметры, как переходность, длина основы, наличие каких-либо клитик после согласовательного показателя, принадлежность гласных к переднему или заднему ряду. Особое внимание было уделено проверке возможного влияния финали основы, к которой присоединяется лично-числовой аффикс, т. е. алломорфа имперфективного показателя--a/-ä или -j. Как уже говорилось, этот

фактор косвенно упоминался в грамматиках применительно к формам 1-го лица единственного числа: как будто бы краткие лично-числовые аффиксы особенно предпочтительны для форм с аффиксом -j [Дмитриев 1948: 145; Юлдашев (отв. ред.) 1981: 279].

13 Формы с показателями -yan (pc.pst), -r (pot), -шав (neg.pot) и -(j)asaq (fut) могут использоваться в таких зависимых предикациях, где к ним присоединяются притяжательные показатели, отражающие лицо и число субъекта. Такие формы могут быть омонимичны финитным употреблениям, ср. uqa-yan-ay <читать-PC.PST-2sG> » 'ты, оказывается, прочитал' или <читать-PC.PST-P.2sG> » 'прочтение тобой' или 'что ты прочитал'. Разумеется, при подсчетах, отраженных в Таблице 4, и при дальнейшем обсуждении учитывались только такие формы, в составе которых представлены именно финитные согласовательные показатели.

Результаты проверки аналогичной гипотезы для форм 2-го лица единственного числа представлены в Таблице 5.

Таблица 5. Финаль имперфективной основы и выбор аффикса 2-го лица единственного числа

длинный: -hay краткий: -(a)y

основа заканчивается на: N доля N Доля

гласный (-a/-ä) 18 0.4 25 0.6

согласный (-') 7 0.5 8 0.5

всего 25 0.4 33 0.6

Доли, приходящиеся на каждый из аффиксов, для глаголов с основами на гласный и на согласный почти не различаются14.

Отсутствие существенного воздействия структурно-лингвистических факторов на выбор между двумя типами аффиксов косвенно подтверждается и тем, что в корпусе можно найти случаи, когда разные носители использовали аффиксы разных типов в формах одних и тех же глаголов, употребленных в близких контекстах, как в примерах (8) и (9).

(8) Oso kil-ep saq-qan massa-пэ этот приходить-cv выходить-pc.pst масса-acc ikmäk taqta-ha-na hal-a-hay.

хлеб доска-р.З-dat класть-ipfv-2sg 'Получившуюся массу кладешь на доску для хлеба'.

[130719_rmm_Kak_gotovit_qaq.004]

(9) Bis minut-tan huy jomortqa-ya ukrop-tar-дэ пять минута-abl после яйцо-dat укроп-pl-acc

14 Интригующая картина наблюдается для имперфективных форм 2-го лица множественного числа: таких форм в текстах зафиксировано всего 15, из них лишь 4 имеют длинный показатель ^эуэд. Интересно, что во всех этих 4 примерах использованы формы глаголов с алломорфом -/, при том что из 11 форм с кратким лично-числовым аффиксом этот алломорф представлен лишь в двух, а в 9 оставшихся примерах используется алломорф -а. Хотя суммарное число примеров очень мало, различие оказывается статистически значимым (точный тест Фишера, р » 0.01), при этом не соответствует тенденции, отмечавшейся в литературе для форм 1-го лица единственного числа.

дэгд-эр ка1-а-у.

резать-су класть-1реу-280

'Спустя 5 минут в яйца режешь укроп и кладешь'.

[150718_1гя_Га1сЬшса. 003]

Вероятно, основные факторы, влияющие на выбор лично-числового аффикса 2-го лица в рассматриваемых формах, лежат в социолингвистической сфере. Об этом свидетельствует распределение форм с двумя типами аффиксов в рамках отдельных текстов корпуса. В Таблице 6 по отдельности представлены распределения для всех таких текстов корпуса, в которых нашлось хотя бы две формы 2-го лица единственного числа настоящего времени. Тексты в таблице упорядочены по году рождения говорящих.

Таблица 6. Длинные и краткие аффиксы 2-го лица единственного числа имперфективной формы в отдельных текстах

Текст Г.р. Д К

140710 ИаЬ^а 1 2Ыт.014 1927 2 4

140719 аашБ Уо]иа.010 1933 6 1

140716 кэя Zhizn.018 1939 3 5

140717 кэя 0dezhda.031 1939 0 2

130719 гшш Как яоЬук яая.001 1948 7 0

140719 ш18Б Бошоуо].071 1951 2 1

140710 zmj Киги11.001 1968 0 2

110700 г1к ггя Б1а1оя о ро8Шр1еп11.001 1973, 1966 0 3

150708 1шя K1juch1.041 1971 0 4

140709 кя Ко1оЬок.008 2002 4 0

150718 lzg Ja1chn1ca.001 2002 0 6

Можно заметить, что в большинстве текстов преобладает какой-то один из типов форм — распределение явно бимодальное. Соблазнительно предположить, что ключевым фактором, влияющим на вероятность выбора одной из форм, является идиолект. Данные в Таблице 6 не противоречат этой идее. Более того, по этим данным хорошо видно, что вероятность выбора кратких лично-числовых аффиксов выше у молодых носителей.

В то же время, как обычно и бывает с подобными языковыми переменными, борьба между инновативной и консервативной формами лишь отчасти определяется фактором личности говоря-

щего: видимо, другим таким фактором является ситуация речи и тип текста. Яркий пример такого влияния представлен в двух последних строках. В этих строках отражены данные о двух текстах, записанных от одной и той же носительницы башкирского языка 2002 г. р. Один из этих текстов представляет собой рецепт; в нем зафиксировано шесть форм настоящего времени с аффиксами 2-го лица единственного числа, и во всех случаях используются краткие аффиксы, ср. пример (9), взятый из этого текста. Такое распределение соответствует ожиданиям для текста молодой носительницы башкирского. Интересно, однако, что в тексте сказки, записанной от той же носительницы, используются исключительно длинные аффиксы (4 вхождения); вероятно, это связано с тем, что такой текст говорящий заведомо воспроизводит по услышанным образцам, ориентируясь на традицию. Таким образом, скорее всего, вероятность выбора форм с длинными аффиксами выше не только у старших носителей языка, но и в более литературных текстах, в текстах, порожденных в ситуации большего контроля за собственной речью, и т. д. Такая гипотеза, если она верна, соответствовала бы и металингвистическим комментариям информантов о различии между двумя типами форм, ведь формы с длинными аффиксами часто характеризовались носителями как «письменные», а с краткими — как «разговорные».

2.5. Распределение двух типов аффиксов: обобщения

В разделе 2 была рассмотрена конкуренция длинных и кратких лично-числовых аффиксов в башкирском языке. Анализировались данные трех типов: 1) сведения, представленные в доступных грамматиках, 2) данные, полученные в результате опроса жителей деревни Рахметово в ходе экспедиций, 3) материалы корпуса записанных в ходе экспедиций текстов, отражающих реальный узус жителей той же деревни.

В целом, естественно, три типа источников дают согласующиеся результаты, но между ними наблюдаются и расхождения. Интересно, что все такие случаи демонстрируют один и тот же «вектор» расхождения. Действительно, синтетические глагольные формы, в которых, согласно грамматикам, используются краткие согласовательные показатели (прошедшее законченное время на -пэ, давнопрошедшее время на -уа/пэ, условное наклонение на -На, желательное наклонение на -(а)/ и повелительное наклонение),

в наших материалах не демонстрируют вариативности. Напротив, формы, в которых по грамматикам ожидается использование длинных показателей, в оценках и особенно в речи жителей Рахметово иногда способны присоединять и краткие аффиксы. Сдвиг в сторону кратких аффиксов интересен в двух отношениях.

Во-первых, не вполне понятно, как именно следует интерпретировать процесс вытеснения форм с длинными аффиксами формами с краткими аффиксами. С одной стороны, его можно интерпретировать как фонетическое упрощение, ср., например, щэ/Нэд > щэ-/-эц <читать-1реу-280> 'ты читаешь', bel-d-Нegeд-me > bel-d-geд-me <знать-1реу-2рь^> 'вы знаете?'. С другой стороны, в нем можно увидеть результат аналогии: в формах «настоящего времени» и других времен, которые исторически употреблялись с длинными аффиксами, начинают использоваться аффиксы, которые представлены в других фрагментах глагольной системы, например, в формах прошедшего законченного, ср. иннова-тивную форму «настоящего времени» bel-d-geд <знать-1рру-2рь> 'вы знаете' и единственно возможную форму прошедшего законченного времени bel-de-geд <знать-р8т-2рь> 'вы знали'. Видимо, в данном случае морфонологический процесс редукции переплетен с парадигматическим перераспределением (аналогией). Об этом говорит тот факт, что движение в сторону кратких аффиксов не наблюдается для граммем 1-го лица множественного числа: длинный показатель -Ьэд никогда не заменяется кратким показателем -(э)д. Вероятно, отсутствие такого развития связано с тем, что это единственный случай, когда между длинным и кратким лично-числовыми аффиксами нет никакого внешнего сходства. Таким образом, в тех парадигматических клетках, где развитие наблюдается, оно, вероятно, обусловлено редукцией, но при этом поддерживается тем, что в результате не возникает таких лично-числовых аффиксов, которые не были бы представлены в глагольной системе и до этого. Следует добавить, что движение в сторону кратких аффиксов не в одинаковой мере представлено для разных форм сказуемого. Этот аспект будет обсуждаться в разделе 4 в связи с грамматикализацией глагольной морфологии.

Во-вторых, интересны социолингвистические механизмы диффузии новых форм. Доступные мне свидетельства имеют кос-

венный характер: собственно исторические данные к исследованию не привлекались. Однако при сравнении трех типов сведений получалось, что грамматики фиксируют более консервативное состояние системы, чем можно заключить по элицитации, а данные элицитации в свою очередь рисуют более архаичную картину, чем можно заключить по анализу текстов. Наблюдаемые различия можно интерпретировать по крайней мере тремя способами:

а) краткие лично-числовые аффиксы являются диалектной чертой и меньше представлены в общенациональном языке;

б) краткие аффиксы преимущественно характерны для устных, а не для письменных текстов;

в) за наблюдаемыми различиями в первую очередь стоит диахронический фактор: краткие аффиксы распространяются с течением времени.

Эти три аспекта могут быть разными сторонами единого противопоставления (так, для литературного языка характерна наддиалектность, ориентация на письменную традицию и некоторая консервативность по сравнению с ежедневным узусом). В то же время эти аспекты не идентичны друг другу. В дальнейшем было бы правильно четче разделить социолингвистические аспекты рассматриваемой вариативности. Пока что это не было сделано в полной мере, но уже получены данные в пользу обобщения в): в речи младших носителей краткие лично-числовые аффиксы представлены шире, чем в речи старших носителей.

3. Аналитические глагольные конструкции

3.1. Общие сведения

Как и в других тюркских языках, в башкирском языке очень широко используются аналитические глагольные конструкции: с их помощью выражаются самые разнообразные аспек-туальные и модальные значения, например, хабитуальное (10), дуративное (11), значение способности (12) и т. д.

Согласно описаниям башкирского языка, в подобных аналитических конструкциях локусом согласования всегда является не смысловой глагол, а второй компонент — глагол, подвергающийся десемантизации и в большей или меньшей степени демонстрирующий свойства вспомогательного. Данные, полученные

в экспедициях (как при опросе информантов, так и при анализе текстов), в целом подтверждают это обобщение. В следующих трех примерах представлено четыре таких конструкции (в третьем примере их две), и в каждом случае лично-числовые аффиксы появляются на линейно правой форме в составе сложного гла-гольного сказуемого15.

(10) (...) saqya-nan jarss-ta joro-j

лыжи-abl соревнование-loc ходить-IPFV tor-yajns-m. стоять-PLPF-lSG

{Когда я сама училась в восьмом-девятом классе,} 'я участвовала в лыжных соревнованиях'.

[140707_lba_Estafeta.002]

(11) Sul bis-aw-e-neq

тот пять-мим.8ив8т-р.3-оек

ber-aw-e-na moyajsn in-er

один-num. subst-p. 3-dat наверное входить-pot

tip omot it-ep ultsr-a-m.

сказать.cv надежда делать-CV сидеть-IPFV-lSG

'Из этих пяти (мест) в одно, наверное, поступит, я надеюсь'.

[110700_rtk_rrg_Dialog_o_postuplenii.046]

(12) Agar=da ut-a al-ma-ha-q если=же проходить-IPFV брать-NEG-COND-l PL ike-nse tur-dan tos-op

два-ord тур-abl спускаться-CV qal-a-Ъэд inde.

оставаться-IPFV-lPL уже

'А если не сможем пройти, то выбудем из второго тура'.

[140716_mtsB_Konkurs.007]

Отсутствие лично-числовых показателей является одним из аргументов в пользу того, чтобы рассматривать формы смысло-

15 То, что именно вспомогательный или полувспомогательный глагол оказывается локусом согласования, соответствует типологическим ожиданиям: обычно такие единицы в сочетании со знаменательным глаголом демонстрируют свойства синтаксической вершины [Steele 1978: 32; Heine 1993].

вых глаголов в таких конструкциях как нефинитные. Если для формы на -(э)р (cv) нефинитность не вызывает сомнений (она не может использоваться в качестве сказуемого независимого предложения), то для формы на -al-j (ipfv) ситуация сложнее. Действительно, формы типа jörö-j <ходить-ОТ"у> из примера (10) или üt-ä <проходить-ОТ"у> из примера (12), как уже говорилось, могут использоваться и в качестве независимых сказуемых (форм «настоящего времени»). Однако в примерах типа (10) или (12) имперфективные формы анализируются как нефинитные (что соответствует «деепричастиям» в традиционной грамматике) в частности потому, что в составе таких конструкций они не получают маркеров личного согласования, возникающих в независимых употреблениях.

В ходе полевой работы было установлено, что в башкирском языке есть одна группа вспомогательных глагольных форм, способных отклоняться от обсуждаемой закономерности; это формы глагола с корнем i-, исторически — 'быть'. Глагольные формы с этим корнем исключительны в ряде отношений. Во-первых, они не могут функционировать как самостоятельные предикаты и используются только в качестве связки (в сочетании с некоторыми неглагольными предикатами) или вспомогательного глагола (в сочетании с формами смысловых глаголов). Во-вторых, в современном языке формы с корнем i- не образуют полную парадигму: фактически используются только формы, которые исторически относятся к условному наклонению (ihä), перфекту (ikän) и прошедшему законченному (ine) [Дмитриев 1948: 194-195]. Аналитические конструкции, содержащие эти три формы, будут по отдельности рассмотрены в следующих трех разделах.

3.2. Конструкции с формой ihä <быть.СОМБ>

Конструкции с формой ihä <быть.сокб> используются для выражения целого ряда значений, так или иначе связанных с семантикой условия: в зависимости от дополнительных факторов они могут обозначать ирреальное или гипотетическое условие, причину или просто быструю смену событий (« 'как только'). Эти аналитические конструкции уникальны тем, что в них смысловой глагол может принимать аффикс прошедшего закончен-

ного времени, т. е. выступать в такой форме, которая в других случаях функционирует только как финитная:

(13) Aö=ysna kön-där j9te-n-d9 ihä, мало=только день-pl греться-REFL-PST быть.COND

tot-a-m=da üö-em kit-ä-m.

держать-ipfv-1sg=же сам-pjsg уходить-ipfv-1sg 'Как только дни потеплеют, возьму да и сам отправлюсь'.

[Юлдашев (отв. ред.) 1981: 292]

Встраиваясь в состав такой аналитической конструкции, форма прошедшего законченного теряет одно из основных финитных свойств — способность согласовываться. Другими словами, конструкции типа V-pst + ihä параллельны обычным аналитическим конструкциям: единственный локус согласования в них — это вспомогательный элемент, как в (14).

(14) Вэпа här waqst sulaj hüö вот каждый время так слово basla-нэ ihä-m, sit-kä начинать-PST быть.COND-1SG край-dat bor-a-hsq=dä jebär-ä-heq. поворачивать-ipfv-2sg=же посылать-ipfv-2sg

'Вот так всегда: как только я начинаю говорить, берешь и поворачиваешь в другую сторону (т. е. переводишь разговор на другую тему. — С.С.)!'

[Бикчэнтэев Э., Карасэй юлы, 1950-1953; МФБЛ].

Судя по всему, рассмотренная конструкция — единственная в башкирском языке (кроме, возможно, конструкций с индекси-кальным сдвигом, связанных в конечном счете с прямой речью, см. [Князев, настоящий сборник]), где форма прошедшего законченного (-ns, pst) может относиться к подлежащему 1-го или 2-го лица и не иметь лично-числового показателя.

Носители, опрошенные в Рахметово, признают существование обсуждаемых конструкций, во всяком случае не ставят под сомнение выбор локуса согласования: по их оценкам, можно сказать kil-de ihä-m <приходить^т быть.cond-1sg>, но не *kil-de-m ihä <при-ходить^т-^ быть.сож> или *kil-de-m ihä-m <приходить^т-^ быть. cond-1 sg>. Однако при переводе с русского и в естественных

текстах, записанных в Рахметово, эти конструкции реализуются в сращенном виде, как в следующем примере:

(15) Ul küb-eräk jörö-nihä,

тот много-cmpr ходить-Р8Т.быть.СОШ

haw^raq bul-эг ine.

здоровый-cmpr быть-pot быть.pst

'Если бы он побольше ходил, он был бы здоровее'.

Очевидно, формы типа jörönihä возникли в результате сращения компонентов аналитической конструкции, при котором произошло стяжение гласных: jörö-nö ihä <ходить-pst быть.c0nd> > jörönihä16. Однако стяжение по рассмотренной модели фиксируется только тогда, когда в форме прошедшего времени ожидается алломорф аффикса прошедшего времени, начинающийся на n, как у глагола jörö- из примера (15). В других случаях сращение происходит иначе: между гласным аффикса прошедшего времени и ihä возникает эпентетический согласный n, как в (16).

(16) вэ1 sэy-эp kit-te-nihä,

этот выходить-cv уходить-Р8Т-Р8Т.быть.СОга

tel-ebed-de kür-hät-ä-bed.

язык-p. 1pl-acc видеть-caus-ipf v- 1pl

'Как только она вышла, мы (ей) показали язык'.

[140707_lba_0bshchezhitie.018]

Как анализ текстов (в них представлено в общей сложности 9 примеров конструкций типа V-pst-ihä), так и данные элицитации говорят о том, что две модели сращения последовательно распределены. Действительно, и стяженные формы, в которых аффикс прошедшего времени представлен не согласным n (например, *kittihä), и формы с аффиксом прошедшего времени, содержащим звук n, и еще одним эпентетическим n (например, *jörönönihä) не встречаются в текстах и систематически отвергаются при оценке приемлемости. По-видимому, это распределение не описано в грамматиках; собственно говоря, и само существо-

16 На основании этого предположения было принято техническое решение не разделять последовательность nihä при глоссировании и разбирать его как pst.быть.COND, т. е. не выделять те три морфемы, из сращения которых эта последовательность возникла.

вание сращенных форм эксплицитно не обсуждается, хотя в [Юл-дашев (отв. ред.) 1981: 292] приводится без комментариев один пример, содержащий эпентетический n (al-da-nihti-q <брать^т-pst.6bnb.cond-2sg> » 'как только возьмешь').

Механизм возникновения такого распределения не вполне понятен, но видимо, между тем n, который является частью аффикса прошедшего времени в формах типа joronihti, и эпентетическим n в формах типа kittenihti существует связь. Скорее всего, раньше возникли формы со стяжением гласных, т. е. формы типа joronihti, а дальше цепочка nihti стала ассоциироваться с соответствующей грамматической формой и была перенесена на формы других глаголов в результате действия «непропорциональной аналогии»17. Если это предположение верно, то у носителей башкирского языка сформировано имплицитное обобщение, согласно которому обсуждаемые формы должны иметь цепочку nihti, и это обобщение действует независимо от того, в какие парадигматические отношения план выражения новой формы вступает с планом выражения других форм того же глагола18.

Разумеется, сращенные формы обсуждаемого типа, т. е. фактически новые синтетические формы башкирского глагола, присоединяют лично-числовые показатели по общему правилу, т. е. в конце словоформы:

(17) Sankt-Peterburg tirti-he-nti

Санкт-Петербург окрестность-р. 3 -dat Ъаг-дэ-тка-ц, bal

ИДTИ-PST-PST.быть.COND-2SG этот

17 Такой механизм иногда упоминается в литературе по теоретической морфологии, ср. понятие "product-oriented schemas" у Дж. Байби [Bybee 2001: 126-129]. «Схемы, ориентированные на результат» — это такие (имплицитные) обобщения, использующиеся носителями языка при образовании грамматических форм, которые касаются свойств самой конечной формы и которые сложно описать в терминах единой операции, применяемой к исходной форме.

18 Допущение такого сценария лежит в основе принятого технического решения: последовательность nihti глоссируется как <pst . быть. cond> в сращенных формах обоих типов, т. е. даже в том случае, когда она присоединяется после аффикса прошедшего законченного, ср. kit-te-nihti <уходить-PST-PST.быть.coND> в примере (16).

hid-el-ä.

чувствовать-pass-ipfv

{В нынешнее время, если поедешь в города побольше,} 'если поедешь в район {Москвы или} Санкт-Петербурга, это (= отрицательное отношение к людям другой национальности) чувствуется'.

[140716_iliB_Mezhnacionalnye_otnoshenija.006]

3.3. Конструкции с формой ine <быть.РБТ> Глагольные конструкции с ine <бытъ^1> наиболее разнообразны и суммарно наиболее частотны из всех аналитических конструкций, включающих формы глагола с корнем i-; в целом они связаны с выражением ретроспективного сдвига. Судя по описаниям в грамматиках, форма ine может образовывать аналитические конструкции по крайней мере с формами на -a/-j (ipfv), на -yan (pc.pst), на -(э)г и -maO (pot и neg.pot), на -(j)asaq (fut) и на -ha (cond)19. Первые три из этих типов форм регулярно встречаются в экспедиционных материалах; на них и будет сосредоточено дальнейшее изложение.

В грамматиках башкирского языка лично-числовые парадигмы аналитических конструкций с формами смыслового глагола на -a/-j (ipfv), -yan (pc.pst) или -(э)г (pot) и ine <быть^1> представлены так, как будто в них по общему правилу лично-числовые показатели присоединяются только к ine, например, al-a

19 Существование форм на -(j)asaq ine отрицалось многими опрошенными носителями; в текстах эта форма не представлена. Формы на -ha ine (или ее стяженный вариант на -hajna) также не представлены в собранных текстах. К сожалению, они не были сколько-нибудь подробно изучены методом элицитации, хотя, судя по всему, они представляют большой интерес. Во-первых, это вторая (наряду с конструкцией типа V-pst + ihä, обсуждавшейся в разделе 3.2) и, вероятно, последняя аналитическая конструкция, в которой первый компонент представляет собой последовательно финитную форму. Во-вторых, для этой конструкции (и, видимо, только для нее) в грамматиках допускается возможность появления согласовательных показателей на первом, а не на втором элементе: Н. К. Дмитриев и Н. Поппе эксплицитно упоминают такую возможность [Дмитриев 1948: 168; Poppe 1964: 74], аналогичные примеры представлены, хотя и не обсуждаются явным образом, в [Юл-дашев (отв. ред.) 1981: 290-291].

ine-m <брать-И^ быть^т-^а>, al-a ine-lär <брать-ipfv быть.pst-pl> и т. д. [Дмитриев 1948: 147; Юлдашев (отв. ред.) 1981: 275]. При элицитации в Рахметово картина оказалась другой: аффиксы 1-го и 2-го лица, действительно, всегда присоединялись к ine, но для показателя -lar, возникающего в контекстах 3-го лица множественного числа, назывались уже два возможных локуса: смысловой глагол или ine (но не обе эти формы одновременно). Так, по оценке информантов, можно сказать и jäsä-j ine-lär <жить-ipfv быть.pst-pl>, и jäsä-j-där ine <жить-ipfv-pl быть^^ '(они раньше) жили', но не *jäsä-j-där ine-lär <жить-ipfv-pl быть.pst-pl>. Два варианта в целом оценивались как равно возможные (хотя информанты различались по тому, какую из конструкций они называли первой) и синонимичные.

Интересно, что, хотя при эксплицитном описании парадигм в доступных грамматиках в качестве локуса согласования называется только ine, в приводимых там же примерах для 3-го лица множественного числа локусом иногда оказывается форма смыслового глагола:

(18) Xasimov menän Dawatov höjlä-s-ep

Хашимов с Даутов говорить-recp-cv

ultar-a-lar ine.

сидеть-ipfv-PL быть.pst

{Когда он пришел в райком партии, там} 'беседовали Хашимов и Даутов'. [Юлдашев (отв. ред.) 1981: 275]

Структуры типа jäsäjdär ine представляют проблему для традиционной грамматической интерпретации, в которой постулируется существование двух омонимичных форм: настоящего времени и деепричастия. С одной стороны, согласно существующим описаниям башкирского, первый компонент аналитической конструкции — это деепричастие. Такая трактовка соответствует и общей схеме построения аналитических конструкций в башкирском языке: нефинитная форма смыслового глагола + финитная форма вспомогательного; также она отражает тот факт, что эта форма в составе аналитических конструкций никогда не присоединяет показателей 1-го и 2-го лица. С другой стороны, получается, что в данном случае «деепричастие» присоединяет маркер -lar (pl) и фактически становится неотличимым от обычной

финитной формы настоящего времени 3-го лица множественного числа, ср. jäsä-j-öär <жить-IPFV-PL> 'живут', а ine сдвигается в сторону неизменяемой частицы. Существование обсуждаемых конструкций — один из аргументов в пользу принятого здесь альтернативного решения: форма на -al-j трактуется как единая имперфективная форма, финитный потенциал которой зависит от окружения.

Обращение к текстам в целом подтверждает сведения, полученные при элицитации аналитических конструкций с ine <быть^Т> и различными формами смыслового глагола. Соответствующие данные представлены в Таблице 7.

Таблица 7. Положение согласовательных аффиксов в аналитических конструкциях с ine <быть^т> по данным корпуса текстов

смысловой глагол ine

1-ое лицо (1SG и 1PL) * 11

3-е лицо (PL) 12 1

Как можно видеть, локусом аффиксов 1-го лица во всех 11 зафиксированных примерах оказывается ine; в корпусе текстов не представлены искомые конструкции с аффиксами 2-го лица, однако данные элицитации позволяют предположить, что и для них появление лично-числового аффикса на смысловом глаголе невозможно. Для третьего лица, где при элицитации назывались в равной мере возможными оба локуса, в текстах преобладают структуры, в которых маркер множественного числа присоединяется к формам на -al-j (ipfv), -yan (pc.pst) или -(э)г (pot), как в следующем примере:

(19) Beö-gä es-e-neq ösön aqsa

мы-dat работа-p^-gen для деньги tülä-j tor-yan-dar ine.

платить-ipfv стоять-pc.pst-PL быть^т 'Нам за эту работу платили деньги'.

[120711_rrg_Istorija_kolxoza.011]

Подобных примеров в корпусе текстов находится 12, а маркер множественного числа, присоединенный к ine в составе аналитической конструкции, был зафиксирован лишь в одном примере:

(20) Mindek bäjlä-j tor-yan

веник связывать-ipfv стоять-pc.pst ine-lär kolxoz-da.

6bITb.pst-PL КОЛХОЗ-loc 'Веники вязали в колхозе'.

[120711_rrg_Istorija_kolxoza.018]

Вероятно, в аналитических конструкциях с ine происходит определенная перестройка системы. Скорее всего, эти сочетания раньше были устроены так же, как аналитические конструкции со всеми другими (полу)вспомогательными глаголами, т. е. все согласовательные показатели присоединялись к ine; именно такая картина находит отражение в основных грамматиках башкирского языка. Однако далее стройность системы нарушилась, и для 3-го лица (и только для него) показатель согласования стал присоединяться не к ine, а к первому компоненту сочетания. Снова — как и в случае, рассмотренном в разделе 2, — данные элицитации отражают состояние, промежуточное между тем, которое описано в грамматиках, и тем, которое представлено в реальном узусе жителей Рахметова.

Описанная в этом разделе асимметрия согласования по 1-му и 2-му лицу (локус всегда ine) и согласования по множественному числу в 3-м лице (возможны два разных локуса) в одинаковой мере характеризует аналитические конструкции с формами смыслового глагола на -a/-j (ipfv), на -(э)г (pot) и на -yan (pc.pst). Основное различие касается того, что сочетание v-pc.pst + ine послужило основой для развития синтетической формы, а именно — формы давнопрошедшего времени (-yajna, plpf). Такие формы используются принципиально чаще, чем исходные аналитические конструкции (в наших текстах соотношение частот — 90 к 6). При этом, естественно, в формах давнопрошедшего времени позиция показателей согласования такая же, как и во всех синтетических формах: лично-числовые аффиксы располагаются после морфем, связанных с выражением значений вида, времени и наклонения, ср. tor-yajm-lar <стоять-plpf-pl>. Фактически такие формы давнопрошедшего времени конкурируют со структурами, проиллюстрированными в примерах (19) и (20). Таким образом, синтетическая форма давнопрошедшего характеризуется большей жесткостью структуры, чем та аналитическая конструкция, к которой она восходит.

3.4. Конструкции с формой ikän <быть.РС.РБТ>

Форма ikän, исторически являющаяся формой перфекта (pc.pst) глагола i- 'быть', синхронно употребляется в нескольких значительно различающихся конструкциях, в основном объединяемых семантикой косвенной засвидетельствованности или миратив-ности. В соответствии с задачами этой статьи основное внимание будет уделено аналитическим конструкциям с формами глаголов, но в конце раздела будут кратко проанализированы некоторые другие употребления формы ikän.

Видимо, в современном башкирском языке ikän ^ыть.ГС^^ образует аналитические конструкции только с формами на -al-j и на -yan (pc.pst). В этих конструкциях ikän занимает конечную позицию, что соответствует ожиданиям для вспомогательного глагола, но употребление согласовательных показателей устроено более интересно.

Эксплицитно вопрос о согласовании в глагольных конструкциях с ikän в основных грамматиках башкирского языка не обсуждается. В единственном примере, помещенном в соответствующем разделе грамматики Н. К. Дмитриева, лично-числовой показатель присоединен к ikän: kil-gän ikän-hegeö <приходить-pc.pst быть.pc.pst-2pl> 'вы, оказывается, пришли' [Дмитриев 1948: 195]. В грамматике под редакцией А. А. Юлдашева приводится несколько примеров, и во всех них лично-числовые показатели присоединяются уже к смысловому глаголу, ср. ujla-j-hdy ikän <думать-ipfv-2sg бытъ.ГС^^ '(если) вздумаешь' [Юлдашев (отв. ред.) 1981: 293]; так же устроены и конструкции 3-го лица множественного числа: bir-ä-lär ikän <давать-ОТ^-^ быть.pc.pst> '(раз) дают' [Там же: 292].

Таким образом, данные грамматик не дают однозначного ответа на вопрос о локусе согласования в глагольных конструкциях с ikän ^bimpc.pst^ При этом от локуса согласования существенно зависит и грамматическая трактовка форм в составе таких конструкций. Действительно, при появлении маркеров согласования на ikän ^bnb.pc.ps^ естественно говорить о нормальных аналитических конструкциях с финитным вспомогательным глаголом и нефинитной формой смыслового глагола. Напротив, при присоединении маркеров согласования к формам смыслового глагола естественно считать эти формы финитными (как уже говорилось, и формы на -al-j, и формы на -yan имеют

финитные употребления — настоящее время и перфект соответственно), а форму ikän ^bimpc.ps^ — неизменяемой частицей20.

Интересно, что и в прозаических литературных текстах из корпуса МФБ Л представлены модели с обоими локусами. Показательна следующая пара употреблений, встретившихся в двух соседних предложениях одного и того же произведения:

(21) Awsr-эр qal-yan ikän-heged.

болеть-cv оставаться-PC.PST быть.PC.PST-2PL

'Вы приболели, оказывается'.

[М. Еафури, Асльгк йыл йэки hатлы'к -кыз, 1906; МФБЛ]

(22) Min äle bslaj nasar ber

я теперь так плохой один

xäl-dä-ler

положение-loc-наверное

20 Решение вопроса о статусе компонентов конструкций с ikän <быть. PC. PST> может зависеть и от сочетаемости с глагольными формами: для вспомогательных глаголов характерна ограниченная сочетаемость, а у частиц такие ограничения часто ослаблены. Однако в данном случае ограничения на сочетаемость ikän могут быть объяснены семантически. Действительно, как и формы полноценных глаголов с показателем -yan (PC.PST), форма ikän ^h^pc^s^ связана с семантикой косвенной засвидетельствованности, инферентива (вывод о событии на основании косвенных указаний), миратива (маркируется удивление говорящего относительно описываемого события). При переводе на русский эти значения часто передаются вводным словом оказывается. Таким образом, неиндикативные формы, а также формы, отсылающие к будущему, не обладают той утвердительностью, которая необходима для употребления ikän (ср., например, семантическую парадоксальность употреблений типа *пусть он, оказывается, придет завтра). Основная форма зоны прошедшего времени (-ns, PST) имеет семантику прямой засвиде-тельствованности, поэтому вступала бы в семантическое противоречие с ikän. Таким образом, то, что из финитных форм ikän напрямую сочетается только с формами на -al-j (ipfv) и -yan (PC.PST), семантически закономерно. Фактически присоединение ikän к имперфективным формам, систематически использующимся в качестве финитных форм настоящего времени, — тот грамматический механизм, который позволяет распространить противопоставление прямой и косвенной засвидетельствован-ности из зоны прошедшего в зону настоящего и запланированного будущего.

tip bel-mä-j ine-m, tamam

сказать.^ знать-neg-ipfv быть^^^ конец böt-kän-heged ikän.

закончиться-PC.PST-2PL быть.РС.Р8Т

'Я не думала, что вы в таком плохом состоянии, вам, оказывается, совсем худо'.

[Гафури М., Асльгк йыл йэки hатлы'к -кыз, 1906; МФБЛ]

Можно видеть, что в примере (21) ikän оказывается локу-сом согласования, т. е. ведет себя как вспомогательный глагол, а в примере (22) ikän выступает как неизменяемая частица, присоединяемая к согласованной личной форме, т. е. меньше интегрируется в состав клаузы.

При элицитации для всех трех лиц признавались приемлемыми (и синонимичными) оба типа конструкций, но при переводе с русского чаще первым предлагался вариант с локусом согласования на смысловом глаголе, т. е. такой вариант, который ожидается для частицы, а не для вспомогательного глагола:

(23) Hin Öfö-lä eslä-j-ey ikän / ты Уфа-loc работать-ipfv-2SG быть.pc.pst eslä-j ikän-ey,

работать-ipfv быть.pc.pst-2SG

beö hiqä saltara-t-ar-baö.

мы ты. dat звенеть-caus-pot-lpl

'Раз ты, оказывается, работаешь в Уфе, мы тебе позвоним'.

Обращение к корпусу полуспонтанных текстов, пусть и в очень ограниченном объеме, но подтверждает вывод о том, что в речи жителей Рахметова ikän <быть.pc.pst> в составе глагольных конструкций в большей мере ведет себя как неизменяемая частица, чем как вспомогательный глагол. Действительно, во всех трех случаях, когда глагольные конструкции с ikän содержали согласовательные показатели, эти показатели присоединялись к смысловому глаголу, а не к форме ikän, как в следующем примере:

(24) Niqä beö-öeq tekmä-gä tasla-yan-dar почему мы-gen ограда-dat бросать-pc.pst-PL

ikän?

быть^^т

'Почему {воры} подкинули {украденную магнитолу} на

наш двор?' [150706_lsm_Prizrak.010]

Тенденция к употреблению согласовательных показателей на форме смыслового глагола проявляется у конструкций с ikän <6bnb.pc.pst> еще сильнее, чем у конструкций с ine <быть.pst>, поскольку в данном случае этот локус выбирается независимо от лица сказуемого.

О том, что из всех форм, восходящих к ущербному глаголу i- 'быть', ikän в наибольшей степени развивает свойства неизменяемой модальной (эвиденциальной) частицы, говорят и некоторые типы употребления этой формы, выходящие за пределы основного предмета рассмотрения данной статьи. Так, ikän используется в сочетании с формами на -r-ya (pot-dat) в вопросительных конструкциях, при помощи которых говорящий делает запрос на инструкцию о будущих действиях (иногда такие вопросы обращены к самому себе и имеют риторическую функцию):

(25) Niseg-eräk matur-sraq äjt-er-gä как-cmpr красивый-cmpr говорить-POT-DAT ikän ?

5bnb.PC.PST

'Как бы это покрасивее сказать?'

[140716_iliB_Mezhnacionalnye_otnoshenija. 019]

Риторические функции ikän и утрата семантики перфекта/ эвиденциалиса особенно заметны тогда, когда ikän используется после вопросительной частицы =тэ (Q), которая сама занимает конечную позицию в составе словоформы сказуемого, т. е. после аффиксов согласования:

(26) Jejän-e tip äjt-äj-ek=me внук-р.3 сказать.^ говорить-HORT-lPL=Q ikän.

5bnb.PC.PST

{Вот... мой муж этому старшине Рахметулле прямой... как это скажем?} 'его потомок, что ли, скажем'.

[110721_gaj_Istorij a_Raxmetovo.028]

Конструкции, в которых ikän следует за вопросительной частицей, относительно широко представлены в корпусе (в общей сложности 11 вхождений на 40 случаев всех употреблений ikän). Тесная связь между этими элементами проявляется и внешне: в речи гласный в составе частицы =ma (q) исчезает, так что формируется стяженная вопросительная частица mikän, присоединяемая к сказуемому. Эта цепочка присоединяется к полноценным финитным сказуемым, а справа от сложного маркера mikän показатели согласования, судя по данным элицитации, присоединяться уже не могут.

В сочетании с вопросительной частицей =ma (q) глагольные свойства ikän утрачиваются и в том плане, что этот комплекс маркеров может присоединяться к таким глагольным формам, которые сами по себе с ikän не сочетаются, например, к формам первого будущего:

(27а) *Ul poxot-qa bar-sr ikän.

тот поход-dat идти -pot быть.pc.pst Ожид.: 'Он, оказывается, пойдет в поход'.

(27б) Ul poxot-qa bar-sr-mikän?

тот поход-dat идти-pot-q.быть. pc.pst 'Он, что ли, пойдет в поход'?

Наконец, форма ikän ^mb.pc.ps^ может использоваться не только в составе глагольных сказуемых, но и в качестве связки при именных сказуемых. В таких сочетаниях у ikän сохраняются некоторые свойства глагольной вершины клаузы; например, в составе сентенциальных актантов эта форма, как и обычные формы на -yan (pc.pst), присоединяет показатели падежа и притяжа-

тельности21:

21 К сожалению, мне неизвестно, возможно ли грамматически присоединение притяжательных и падежных показателей к Iкап как к компоненту сложного глагольного сказуемого зависимой клаузы. Однако в экспедиционных материалах такие употребления отсутствуют, а в нескольких сотнях просмотренных примеров из [МФБЛ], в которых Iкап оформлен показателями притяжательности и падежа, Iкап неизменно использовался как связка при именном сказуемом.

(28) Raja-nay äsä-he ikän-e-n (...)

Рая-gen мать-р.3 быть.PC.PST-P.3-ACC aqla-j al-ma-j.

понимать-ipfv брать-neg-ipfv 'Он не может понять, что Рая — его мать'.

[130700_rmm_Raja_i_Klavdija.060]

Согласовательные возможности ikän в качестве приименной связки требуют отдельного рассмотрения, однако уже сейчас ясно, что синхронно они отличаются от свойств ikän в составе глагольных конструкций.

3.5. Аналитические конструкции: обобщение Согласование аналитических глагольных конструкций в башкирском языке удобно описывать, отталкиваясь от базовой схемы, включающей смысловой глагол в несогласующейся (контекстуально нефинитной) форме, за которой следует согласующаяся (финитная) словоформа вспомогательного или по крайней мере в той или иной степени грамматикализованного глагола (см. раздел 3.1). Базовой схеме не вполне последовательно соответствуют конструкции с формами, восходящими к глаголу i- 'быть'. В плане линейной структуры их устройство отвечает ожиданиям: смысловой глагол всегда предшествует морфеме, восходящей к форме i-. Однако распределение других свойств устроено более сложно, что видно по Таблице 8.

В Таблице 8 обобщены сведения о конструкциях с тремя формами: ihä <быть.ШЖ)>, ine ^ыть^^ и ikän ^m^cpst^ — представленные в разделах 3.2-3.4, при этом для последней формы отдельно рассматриваются случаи, когда она следует за вопросительной частицей (клитикой) =ms (q). Во втором столбце перечислены формы смысловых глаголов, встречающиеся в этих конструкциях. В третьем столбце указывается, происходит ли сращение форм глагола i- с предшествующим материалом, и приводится внешний облик результата сращения; различия в сценариях сращения, рассмотренных в разделе 3.2, игнорируются, в случае вариативности первым приводится более частотный вариант. Наконец, в правых столбцах Таблицы 8 приводится тот элемент, после которого появляются лично-числовые аффиксы (локус согла-

сования); символом V обозначается форма смыслового глагола, имеющая собственный аффикс зоны ТАМ (время, вид, модальность).

Таблица 8. Грамматические свойства аналитических конструкций с формами, восходящими к глаголу I- 'быть', по данным текстов

форма сочетаемость сращение локус согласования

1-е, 2-е лицо PL

ihä PST -nihä -nihä

ine IPFV, POT (FUT, COND) нет ine V

PC.PST -yajm >> -yan ine -yajm

ikän IPFV, PC.PST нет V

-шэ ikän IPFV, PC.PST, FUT и др. -mikän V

Таблица 8 отражает ту картину, которая представлена в собранных нами полуспонтанных текстах. В ряде случаев она отличается от сведений, полученных в ходе элицитации, и еще чаще отличается от сведений, представленных в грамматиках. Во всех случаях различий между тремя типами сведений данные полуспонтанных текстов оказываются максимально удалены от представлений о «базовой схеме» аналитической конструкции. Это обобщение позволяет заключить, что аналитические конструкции с формами, восходящими к глаголу i-, идут по пути дальнейшей грамматикализации.

В результате разрушения парадигматического единства бывшего глагола i- разные формы, восходящие к этому глаголу, грамматикализуются по-разному22. Формы, восходящие к сочетанию формы прошедшего законченного времени (-пэ, pst) и ihä <быть.соыэ>, втягиваются в систему синтетических форм глагола. Фактически -nihä становится маркером прошедшего времени условного наклонения, т. е. отдельной грамматической формой зоны

22 Утрата связей грамматикализующейся единицы с другими словоизменительными формами той лексемы, к которой изначально она относилась, является типичной чертой процессов грамматикализации; в работе П. Хоппера [Hopper 1991] и многих последующих исследованиях этот процесс обозначается термином «декатегориализация».

TAM, подобно тому, как развитие форм с показателем -yajns привело к описанному в грамматиках возникновению форм давнопрошедшего времени (plpf). В обоих случаях локус согласования напрямую наследуется от аналитических конструкций.

По иному сценарию идет грамматикализация конструкций с ikän <быть.pc.pst>. В рамках рассматриваемых глагольных конструкций эта форма превращается в неизменяемую частицу (клитику). Даже если ikän теряет статус автономной словоформы, т. е. становится частью того же фонетического слова, в которое входит корень смыслового глагола (это особенно часто происходит при клитизации ikän к вопросительной частице -ms), согласовательные показатели присоединяются к смысловому глаголу после его собственных показателей TAM и до ikän.

Наконец, форма ine, если не считать восходящих к ней форм давнопрошедшего, в наибольшей степени сохраняет свойства финитного вспомогательного глагола; однако и они реализуются не вполне последовательно: локусом согласования по числу в текстах обычно оказывается форма смыслового глагола, а ine развивается в направлении неизменяемого маркера ретроспективного сдвига. Такая картина подтверждает тезис о принципиально различной природе согласования по числу, с одной стороны, и по лицу и числу одновременно, с другой, см. обсуждение этого вопроса также в [Семин, настоящий сборник].

4. Выводы

В статье были рассмотрены две группы нетривиальных распределений, «неоднородностей», в системе согласования глагольных сказуемых независимых клауз в башкирском языке: выбор между краткими и длинными формами согласовательных аффиксов при согласовании синтетических глагольных форм по лицу (и числу) и выбор локуса согласования в аналитических глагольных конструкциях и развивающихся на их основе синтетических формах. Дескриптивные обобщения, касающиеся этих двух явлений, представлены в разделах 2.5 и 3.5 соответственно, здесь же будет освещен один из аспектов интерпретации этих обобщений.

Большинство полученных наблюдений можно интерпретировать в динамических терминах, т. е. в рамках такого подхода, при котором любое синхронное состояние языковой системы неиз-

бежно характеризуется определенной вариативностью и мыслится как срез различных слоев грамматикализационных процессов. Рассмотрение таких слоев интересно, в частности, потому, что обычно они не хаотично накладываются друг на друга, а демонстрируют определенную упорядоченность, которую можно сформулировать в виде иерархий. Иерархии, существование которых было выявлено или подтверждено при рассмотрении глагольного согласования в башкирском языке, приводятся ниже. Во всех случаях перечисление идет от грамматикализационно более ранних явлений к более поздним; фактически речь идет о развитии финит-ности у форм башкирского глагола, поэтому также можно сказать, что перечисление будет идти от объектов, в меньшей степени связанных с финитностью, к объектам, связанным с финитностью в большей степени.

1) Типы источников сведений о грамматике:

описания в существующих грамматиках — данные элицитации в полевых условиях — данные наблюдений над полуспонтанными текстами

Приведенная иерархия отличается от всех последующих тем, что в ней сопоставляются не элементы языковой системы, а способы рассмотрения этой системы. Возможные причины различий между тремя типами источников сведений обсуждались в разделе 2.5. В данный момент невозможно установить, лежат ли эти причины в диахронической или социолингвистической плоскости. Скорее всего, действует сочетание этих факторов: живая речь жителей Рахметово отражает и более «продвинутое» диахронически, и менее стандартизованное состояние языка, чем их же осознанные оценки языковых форм и тем более чем грамматики литературного языка, написанные несколько десятилетий назад.

2) Согласовательные категории: число — лицо

Согласование по числу в конструкциях 3-го лица в меньшей степени связано с финитностью, чем согласование по лицу и числу в конструкциях 1-го и 2-го лица. Эта закономерность, не обсуждавшаяся детально в рамках статьи, проявляется в следующем.

а) Согласование финитных сказуемых по 1-му и 2-му лицу обязательно, а согласование сказуемых 3-го лица по числу во многих случаях факультативно.

б) При перераспределении согласования между компонентами аналитических конструкций аффикс числа смещается с (бывшего) финитного вспомогательного глагола на (бывшую) нефинитную форму смыслового глагола раньше, чем лично-числовые аффиксы (см. раздел 3.3).

в) Маркер множественного числа (-lar, pl), выступающий в качестве согласовательного на сказуемых, не жестко связан с согласованием и финитностью — фактически тот же маркер появляется и при маркировании имен по категории числа, и в составе системы притяжательных показателей.

3) Типы лично-числовых аффиксов 1-го и 2-го лица:

длинные аффиксы — краткие аффиксы

Представленная иерархия может быть интерпретирована и в терминах возрастания финитности, и в диахронических терминах.

а) Краткие лично-числовые аффиксы обязательно выбираются только такими формами, финитность которых не вызывает сомнения — прошедшее законченное (pst, -ns) и связанное с ним давнопрошедшее (plpf, -yajns), формы косвенных наклонений. Употребление длинных показателей связано с финитностью слабее: все глагольные формы, к которым они присоединяются, имеют не только финитные употребления; помимо этого, длинные аффиксы используются и неглагольными сказуемыми.

б) В некоторых ячейках согласовательных парадигм длинные аффиксы согласования вытесняются краткими, но не наоборот.

в) Как явствует из их названия, материально краткие аффиксы согласования проще, чем длинные. Видимо, фонетическое упрощение не является единственной движущей силой процесса вытеснения длинных форм, иначе было бы невозможно объяснить, почему одни и те же длинные аффиксы в разной степени склонны к замене на краткие аффиксы в разных ячейках согласовательных парадигм. Тем не менее, упрощение аффиксов (-msn > -(s)m,

-h3J] > -(з)у, h3f3ö > -(3)f3ö) явно играет роль в процессе вытеснения одних аффиксов другими (см. раздел 2.5).

4) Глагольные формы, способные употребляться в качестве финитных сказуемых:

fut (-(j)asaq) — pc.pst (-fan) — pot (-(з)г) — ipfv (-al-j) — pst (-из), plpf (-fajn3) — косвенные наклонения, т. е. условное наклонение (cond, -ha) и наклонения зоны императива

Глагольные формы в башкирском языке трудно четко разделить на финитные и нефинитные. Скорее можно говорить о множестве форм, способных употребляться в качестве финитных сказуемых, при этом некоторые свойства, связанные с финит-ностью, представлены в этих формах не в одинаковой степени, что отражено в Таблице 9, в которой отражены и не рассматривавшиеся до сих пор свойства.

Свойства, представленные в Таблице 9 под номерами 2, 3, 5 и 7, эксплицитно обсуждались выше и не требуют дополнительного комментария. Под номером i отражено выражение отрицания: у большинства глагольных форм в позиции финитного сказуемого отрицание выражается только при помощи показателя -ma (например, bir-mä-gän <давать-neg-pc.pst> 'не дал'), однако для формы второго будущего возможна также модель, характерная для именных сказуемых:

(29) Ul miqä aqsa bir-äsäk tügel. тот я. dat деньги давать-FUT NEG.AUX 'Он не даст мне денег '.

Наконец, под номерами 4 и 6 отражена способность некоторых глагольных форм выступать в качестве вершин сентенциальных актантов или сирконстантов. Формы с показателями -(з)г (pot), -fan (pc.pst) и -(j')asaq (fut) в таких случаях могут демонстрировать свойства, характерные для имен, в частности, присоединять показатели падежа и притяжательности:

(30) Hineq Alla-fa zsan-yan-zy-a

ты. gen бог-dat верить-PC.PST-P.lSG-DAT

min ssan-ds-m.

я верить-pst-lsg

'Я поверил в то, что ты веришь в бога'.

[130706_rmm_Ramadan.035]

Таблица 9. Свойства, связанные с финитностью, у форм, способных выступать в качестве сказуемых финитных клауз

FUT PC.PST POT IPFV PST, PLPF косвенные наклонения

1. Отрицание в финитной позиции выражается только глагольным, но не именным показателем + + + + +

2. В экспедиционных материалах фиксируются краткие аффиксы согласования — + + + + +

3. В грамматиках упоминается возможность использования кратких аффиксов согласования + + + +

4. Неспособны присоединять показатели падежа и притяжательности — — — + + +

5. Присоединяют только краткие аффиксы согласования — — — — + +

6. Имеют только финитные употребления — — — — + +

7. В аналитических конструкциях данная форма глагола i-'быть' всегда остается локусом согласования по ... а. лицу n.a. — n.a. n.a. + +23

б. числу n.a. — n.a. n.a. — +

Положительные значения всех отраженных в Таблице 9 свойств связаны с финитностью и «глагольностью» форм (во многих случаях противоположные свойства являются проявлениями «именной» природы форм). Эти свойства по-разному проводят границы между формами, но в целом сравниваемые формы образуют последовательную иерархию финитности : fut — pc.pst — и т. д.

23 Имеется в виду форма условного наклонения дефектного глагола — ihd <быть.соыо>. Другие формы косвенных наклонений этого глагола в современном языке не используются.

Видимо, такая иерархия форм отражает этапы грамматика-лизационного развития. Известно, что все синхронно представленные в башкирском языке синтетические финитные глагольные формы индикатива имеют нефинитное происхождение [Дмитриев 1948: 140-161]. Очевидно, эти формы прошли развитие от именного к глагольному полюсу не в равной мере. Таким образом, сочетаемость с краткими показателями согласования является одним из грамматикализационных свойств, отражающих положение формы на пути от именных к глагольным сказуемым в башкирском языке.

Литература

Аплонова, Сай 2014— Е. С. Аплонова, С. С. Сай. Числовое маркирование сказуемого (на материале башкирских устных текстов) // Ф. Г. Хисамитдинова (отв. ред.). Актуальные проблемы диалектологии языков народов России: Материалы XIV Всероссийской научной конференции. Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, 2014. С. 98-108. Гусев 2013 — В. Ю. Гусев. Типология императива. М.: Языки славянских культур, 2013. Дмитриев 1948 — Н. К. Дмитриев. Грамматика башкирского языка. М. —

Л.: Издательство Академии наук СССР, 1948. Князев, настоящий сборник — М. Ю. Князев. Конструкции передачи чужой

речи в башкирском языке // Настоящий сборник. Семин, настоящий сборник — А. В. Семин. Употребление аффиксов

сказуемости в башкирском языке // Настоящий сборник. Тестелец 2001 — Я. Г. Тестелец. Введение в общий синтаксис. М.: РГГУ, 2001. Юлдашев (отв. ред.) 1981 — А. А. Юлдашев (отв. ред.). Грамматика современного башкирского литературного языка. М.: Наука, 1981. Bybee 2001 — J. Bybee. Phonology and Language Use [Cambridge Studies

in Linguistics 94]. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. Corbett 2006 — G. G. Corbett. Agreement. Cambridge: Cambridge University Press, 2006.

Heine 1993 — B. Heine. Auxiliaries. Cognitive Forces and Grammaticalization.

New York — Oxford: Oxford University Press, 1993. Hopper 1991 — P. J. Hopper. On some principles of grammaticization // E. C. Traugott, B. Heine (eds.). Approaches to Grammaticalization. Vol. 1. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 1991. P. 17-35. Poppe 1964 — N. Poppe. Bashkir Manual. Descriptive Grammar and Texts with a Bashkir-English Glossary [Indiana University Publications, Uralic and Altaic Series 36]. The Hague: Mouton & Co, 1964.

Sadock, Zwicky 1985 — J. M. Sadock, A. M. Zwicky. Speech act distinction in syntax // T. Shopen (ed.). Language Typology and Syntactic Description. Vol. 1. Clause Structure. Cambridge: Cambridge University Press, 1985. P. 155-196.

Steele 1978 — S. Steele. Word order variation: A typological study // J. H. Greenberg, Ch. A. Ferguson, Е. A. Moravcsik (eds.). Universals of Human Language IV: Syntax. Stanford: Stanford University Press, 1978. P. 585-623.

Источники

МФБЛ — Мaшинный фонд бaшкирcкого языга. (http://mfbl2.ru/)