CC BY
4
DOI: 10.25693/SVGV.2024.46.1.010 УДК 811.512.141
Названия поселений, сооружений, приспособлений и бытовых предметов арабо-персидского происхождения в башкирском языке и его диалектах
(Часть I. Хозяйственные приспособления и постройки, элементы жилища)
З.Н. Экба
Институт языкознания Российской академии наук, г. Москва, Российская Федерация, zaremaekba@iling-ran.ru
Аннотация. В статье впервые всесторонне рассматриваются названия хозяйственных приспособлений и построек, а также элементов жилища арабо-персидского происхождения в башкирском литературном языке и его диалектах. Целью является систематизация данной группы лексики, ее сравнительно-сопоставительный анализ с данными других тюркских языков, этимологический анализ, определение способов и хронологических рамок вхождения в тюркские языки. В работе использованы лексико-семантический и описательный метод, метод структурного анализа, метод сравнительно-сопоставительного анализа, метод диахронического анализа, этимологический метод. В результате впервые предложена общая классификация данной группы лексики, для ряда слов уточнен источник происхождения, представлена относительная хронология употребления этих слов в памятниках, отслежено семантическое развитие заимствованной лексики на материале не только башкирского языка и его диалектов, но и других тюркских языков, охватывающих регионы Поволжья, Кавказа и Средней Азии. Делается вывод о выраженном влиянии экстралингвистических факторов (таких как климат и связанные с ним различные виды сельскохозяйственной деятельности, сорта выращиваемых культур, способы обогрева жилища), а также о влиянии контактных языков на развитие семантических сдвигов в заимствованной лексике.
Ключевые слова: тюркские языки, башкирский язык, диалекты и говоры башкирского языка, арабо-пер-сидские заимствования, хозяйственные приспособления и постройки, элементы жилища
Для цитирования: Экба З.Н. Названия поселений, сооружений, приспособлений и бытовых предметов ара-бо-персидского происхождения в башкирском языке и его диалектах (Часть I. Хозяйственные приспособления и постройки, элементы жилища) // Северо-Восточный гуманитарный вестник. 2024. № 1(46). С. 110-123. DOI: 10.25693/SVGV.2024.46.1.010
Names of Settlements, Buildings, Accommodation and Household Items of Arab-Persian Origin in the Bashkir Language and Its Dialects
(Part I. Household Accommodation and Buildings, Home Pieces)
Z.N. Ekba £7]
Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation, __________________zaremaekba@iling-ran.ru__________________
Abstract. The article examines the names of household appliances and buildings, as well as elements of housing of Arab-Persian origin in the Bashkir literary language and its dialects for the first time. The purpose of the work is to systematize this group of vocabulary, its comparative analysis with data from other Turkic languages, etymological analysis, methods and chronological framework for the inclusion of these lexemes in the Turkic languages. The work
*Автор выражает благодарность член-корр. РАН А.В. Дыбо за консультирование при работе над статьей. © Экба З.Н., 2024
used the lexical-semantic and descriptive method, the method of structural analysis, the method of comparative analysis, the method of diachronic analysis, and the etymological method. As a result, a general classification of this group of vocabulary was proposed for the first time, the source of origin was clarified for a number of words, the relative chronology of the use of these words in monuments was presented, the semantic development of borrowed vocabulary was tracked based on the material of not only the Bashkir language and its dialects, but also other Turkic languages covering the Volga regions , Caucasus and Central Asia. In conclusion, a conclusion is drawn about the pronounced influence of extra linguistic factors, such as climate and various types of agricultural activities associated with it, crops grown, methods of heating the home, as well as the influence of contact languages on the development of semantic shifts in borrowed vocabulary.
Keywords: Turkic languages, Bashkir language, dialects and dialects of the Bashkir language, Arab-Persian borrowings, household appliances and buildings, elements of housing
For citation: Ekba Z.N. Names of settlements, buildings, accommodation and household items of Arab-Persian origin in the Bashkir language and its dialects (Part I. Household accommodation and buildings, home pieces). In: North-Eastern Journal of Humanities. 2024. №1 (46). Pp. 110-123. DOI: 10.25693/SVGV.2024.46.1.010 (In Russian)
I. Введение. Статья открывает серию исследовательских работ, посвященных изучению лексико-тематической группы, объединенной общей темой «Названия поселений, сооружений, приспособлений и бытовых предметовара-бо-персидского происхождения в башкирском языке и его диалектах» . Эта группа включает в себя более узкие подразделы: «Хозяйственные приспособления и постройки, элементы жилища», «Названия поселений, строений и объектов административного назначения», «Предметы быта, изделия домашнего обихода».
Как уже было отмечено в наших предыдущих работах, лексика арабо-персидского происхождения в диалектах БЯ никогда не была предметом специального рассмотрения, тогда как для литературных языков существует немало исследовательских работ в этом направлении. Кроме того, эта часть лексики не рассматривалась самостоятельно в сравнительно-сопоставительном ключе в отношении других групп языков. Единственными наиболее полными работами, охватывающими общий лексический пласт языков народов Поволжья, по-прежнему остаются труды Р. Г Ахметьянова «Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья» [Ахметьянов, 1981] и «Общая лексика материальной культуры народов Среднего Поволжья» [Ахметьянов, 1989], в которых приводится семантический и этимологический анализ различных групп лексики, общих для татарского, башкирского, чувашского, марийского и удмуртского языков. В этих работах в основном анализируется исконная лексика ТЯ, освещают-
ся вопросы взаимосвязей ТЯ с финно-угорскими, определенное внимание уделяется и ориен-тализмам. Между тем, диалектные данные дают интересный материал для изучения развития необычных семантических сдвигов, отличных от литературного языка, особенно если рассама-тривать их не в отдельности, а в совокупности с данными других языков и диалектов, в т.ч. в более широком плане, охватывая языки не только Поволжья, но еще и ТЯ Кавказа и Средней Азии.
Здесь следует отметить, что, рассматривая арабо-персидские заимствования внутри лекси-ко-тематической подгруппы «Хозяйственные приспособления и постройки, элементы жилища», мы не включаем сюда древние заимствования в пратюрский язык из древнеиранских, которые в числе других получили системное описание в работе А.В. Дыбо «Материальный быт древних тюрок. Жилище» [Дыбо, 2008: 219-272].
Общей целью всего исследования является систематизация лексики, объединенной тематикой «Названия поселений, сооружений, приспо-блений и бытовых предметов», прежде всего для БЯ и его диалектов, ее сравнительно-сопоставительный и этимологический анализ, определение способов и хронологических рамок вхождения этих лексем в ТЯ; целью данной работы является подробное рассмотрение с этой точки зрения первой группы лексики «Хозяйственные приспособления и постройки, элементы жилища». Для этого были поставлены и решены следующие задачи: произведен максимально полный отбор наименований данной лексико-тематической группы в литературном
башкирском языке и его диалектах на основании имеющихся словарей, приведены соответствия этих лексем в других кыпчакских языках и диалектах Поволжья, Средней Азии и Кавказа, а также финно-угорских, огузских и кар-лукских языках при наличии таких соответствий; произведен их этимологический и словообразовательный анализ, представлена хронология в памятниках.
II. Материалы и методы исследования. Основными источниками для сбора материала послужили следующие словари: «Баштсорт те-ленец диалекттары hYЗлеге» (Диалектологический словарь башкирского языка) [ДСБЯ, 2002] и «Баштсорт теленец академик hYЗлеге» (Академический словарь башкирского языка) (в 10 томах) [АСБЯ, 2011-2018]. Методом сплошной выборки были выделены лексемы, обозначающие названия объектов хозяйственного назначения и имеющие в своем составе арабо-персид-ский компонент, в том числе сложные и составные слова, которые имеют помету «диалектное» в [АСБЯ 2011-2018] или указание на конкретный диалект или говор в [ДСБЯ 2002]. Источник происхождения лексемы и ее арабо-персид-ское написание приводится в соответствии с [АСБЯ 2011-2018], транслитерация в соответствии с этимологическим словарем татарского языка [Ахметьянов, 2004-2007].
Так как мы старались не ограничиваться данными только башкирского языка и его диалектов, в работе широко привлекались данные двуязычных и толковых словарей азербайджанского, казахского, карачаево-балкарского, киргизского, кумыкского, татарского, турецкого, туркменского и узбекского, эпизодически чувашского и якутского языков. Для уточнения источника происхождения слов использовались персидско-русские словари [Гаффаров, 1976] и [Рубинчик, 1983].
Поскольку одной из задач являлось выявить, по мере возможности, хронологию вхождения лексем данной группы лексики в ТЯ, мы регулярно обращались к научным трудам, содержащим сведения о памятниках др.-тюрк. письменности: «Диван Лугат ат-Турк» Махмуда Каш-гарского [МК, 2005], «Древнетюркский словарь» [ДТС, 2016], «Опыт словаря тюркских наречий» В.В. Радлова [Радлов, 1893], Кф^ак Тигк^еэ! Sбzlйgй [Ю^, 2007].
Принимая во внимание то обстоятельство, что многие арабо-персидские заимствования в башкирском и татарском языках являются общими, с целью этимологического анализа использовался «Этимологический словарь татарского языка» [Ахметьянов, 2004-2007], привлекались данные «Большого диалектологического словаря татарского языка» [БДСТЯ, 2009] и «Словаря диалектов сибирских татар» [Тумашева, 1992]. Кроме того, в работе использовались данные «Сравнительно-исторической грамматики тюркских языков» [СИГТЯ, 1997] и [СИГТЯ, 2006]. Для верификации этимологических выкладок мы обращались к работам Г. Дёрфера [ТМЕ^ 1963-1967], М. Рясянена [Рясянен, 1969] и А. Титце [Титце, 2002]. С целью уточнения толкований отдельных слов или их соответствий в башкирском литературном языке использовались толковый словарь «Баштсорт телендэ йере-гэн гэрэп hэм фарсы hYЗЗэре» («Арабские и персидские слова, употребляемые в башкирском языке») [Биишев, 2009] и переводной «Башкирско-русский словарь слов арабского и персидского происхождения» [Экба, 2004].
В работе применялись лексико-семантиче-ский и описательный метод, метод структурного анализа, метод сравнительно-сопоставительного анализа, метод диахронического анализа, этимологический метод.
Научная новизна работы состоит в том, что впервые предложена общая классификация данной группы лексики, для ряда слов уточнен источник происхождения, представлена относительная хронология употребления этих слов в памятниках, отслежено семантическое развитие заимствованной лексики на материале не только башкирского языка и его диалектов, но и других ТЯ, охватывающих регионы Поволжья, Кавказа и Средней Азии.
III. Результаты и обсуждение. Хозяйственные приспособления и постройки, элементы жилища
1. Баш. лит. арба (ар. гарабан) 'телега'; в диалектах слово образует обширный ряд словосочетаний, по большей части обозначающих различные детали телеги: арг. арба билдэге, дем. арба кэштэде, арба ур$ады 'жерди, соединяющие переднюю подушку телеги с задней', караид. арба ботлого 'корпус телеги', арг. арба туше, гайн., миас., средн., арг.
арба букэне 'подушка телеги', гайн. арбайак 'зубья колес' (лит. соотв. тэгэрмэс тырнагы), дем., караид. арбасвй, арг., караид., ср.-урал. арба свйв 'чекушка телеги' (в лит. БЯ ему соотв. русск. заимств. сэкушкэ) [ДСБЯ, 2002: 24].
Слово имеет как общекыпч. соответствия, так и параллели в фин.-угор. яз.: тат. «арба, телега» > мар., удм. арба, араба, мар. орава1 "тэгэрмэч" (колесо) < общекыпч. арба, уйг. hарба, тат. диал. араба > чув. урапа, орапа, орава, ст.-тат. лит. гарэбэ < ар. гарабан [Ахметьянов, 2004, I: 65]. Лексема образует широкий ряд значений и в говорах сибирских татар: сиб.-тат. арба 'телега', тоб. кутуг арба 'длинная телега (для перевозки бревен)', куш арба 'четырехколесная телега', тевр. пэлэг арба 'легкая телега, бричка', омск. уреш арба 'четырехколесная телега', чэцгелчж арба 'двухколесная тележка, тачка' [Тумашева, 1992: 26]. Большое разнообразие дают и материалы карачаево-балкарского языка: къарачай арба 'карачаевская повозка' (для волов - на двух больших колесах); орус арба 'бричка (букв. 'русская повозка'); тоб арба 'повозка' (с железными осями и втулками в ступице колес); къол арба 'тачка, ручная тележка' и мн. др. [КБРС, 1989: 117].
Соотв. в др. ТЯ: каз. араба /арба 'телега, повозка' [Бектаев, 1995: 52] кирг. араба /арба 'телега', уст. 'паровоз', 'поезд' [Юдахин 1985, I: 65], к.-балк. арба 'телега, воз, повозка, арба' [КБРС 1989: 117], кумык. арба 'телега, воз, повозка, подвода' [КумРС 2013: 30], ног. арба 'арба, телега, воз, повозка', от арба уст. 'паровоз' (букв. 'огненная телега' или 'дровяная теле-га'(?)) [НРС 1963: 45], аз. araba 'арба, телега, повозка, коляска' [АзРС 2006, I: 129], тур. araba 'повозка, телега', 'машина', el arabasi 'ручная тележка, тачка' [ТРС 1998: 60], туркм. агаЬа 'телега, повозка (двух или четырехколесная)' [ТСТЯ 2016, I: 69], узб. арава 'двух, трех или четырех-колесное транспортное приспособление' [ТСУЯ 1981: 50]2.
Р. Г. Ахметьянов отмечает, что распространенные в Средней Азии повозки с двумя большими колесами татары называли словом араба, считая на этом основании, что арба и араба - это разновременные адаптации одного и того же слова [Ах-метьянов, 2004, I: 65]. На наш взгляд, тат. араба в отношении среднеазиатских повозок могло быть более поздним заимствованием из узбекского, т. е. арба и араба - это разновременные адаптации одного слова и того же слова (см. приведенные выше примеры из огузских языков, где araba может означать как двух, так и четырехколесное транспортное средство, а также из узбекского, включающего еще дополнительное значение 'трехколесная повозка'), ср. также к.-балк. пословицу, которая имеется и во мн. др. ТЯ, где арба подразумевает четырехколесную телегу: Арбаны аллы къалай барса, арты да алай барыр 'Где прошли передние колеса телеги, там пройдут и задние' [КБРС, 1989: 117].
Большая часть исследователей сходятся на том, что лексема имеет арабское происхождение (цит. по [СИГТЯ, 1997: 534]), В. В. Радлов приводит сопоставление с греческим [Радлов, 1893, I: 261]; Рясянен считает это слово тюркским и возводит его к тому же корню, что и ar'is 'дышло', однако Г. Дёрфер, опровергая эту версию, справедливо замечает, что суффикса -ba не существует: сам он подробно описывает три разные версии возможного происхождения слова и считает, что точная этимология его неизвестна [TMEN, 1963, I: 22-23]. Р. Г. Ахметьянов полагает, что арабское происхождение этого распространенного во многих языках слова сомнительно, считая, что возможно, наооборот, слово было заимствовано из тюркских языков в арабский, на том основании, что у древних арабов такой вид транспорта, как телега, не была распространена [Ахметьянов, 2004, I: 65]. Тем не менее многие двуязычные и толковые словари современных ТЯ традиционно указывают на арабское происхождение слова3.
'В марийский слово могло попасть из чувашского, при этом чувашское может быть татаризмом / кыпча-кизмом (это, видимо, орава с интерпретацией кыпчакского 'б' звонкого), а орапа /урапа может быть более ранним заимствованием из арабского непосредственно. У М. Р. Федотова отмечено, что чув. орава записано в Пошкарте, это северо-западный диалект и форма совпадает с горномарийской, а Пошкарт как раз контактирует с горномарийским, так что в данном случае возможно и обратное заимствование [Федотов, 1996, I: 377].
2Здесь и далее перевод словарных статей толковых словарей с башкирского, татарского, казахского, туркменского и узбекского языков наш - З.Э.
3В пользу его арабского происхождения свидетельствет также и то, что в пратюркском сочетание гЬ скорее бывает либо на морфемной границе, либо восходит к пратюркскому *гт, однако в слове арба оно содержится в корне.
В словарях древнетюркских памятников [ДТС, 2016], [МК, 2005] и [Наджип, 2017] данная лексема не отмечена, в связи с чем она считается относительно поздним заимствованием [СИГТЯ, 1997: 534]. Однако в словаре, содержащем сведения о письменных памятниках древ-некыпчакского языка [KTS, 2007], помимо «Codex Cumanicus» (начало XIV в.), обозначены следующие тексты, в которых встречается слово araba: «Kitäb-i Mecmü-i Tercümän-i Türki ve Acemi ve Mugali» (1245 г.) и «Et-Tuhfetü'z-Ze-kiyye Fi'l-Lügati't-Türkiyye» (предположительная дата создания 829 г.) [KTS, 2007: 10]. Соответственно, лексема могла употребляться в ТЯ уже начиная с IX в.
2. Баш. лит. бажса (перс. eg¿l<_> багча) 'сад, огород', кызыл., средн., дем. бакса 'двор', караид. сауыл бакса 'фруктовый сад' [ДСБЯ 2002: 36]; тат. бакча 'сад; огород' < перс. багча, багича, бакича 'маленький сад'; лексема изначально образована в перс. яз. от основы баг (перс. ¿1м) в зн. 'сад', которая сохранилась в некоторых ТЯ как самостоятельная лексическая единица, в БЯ она зафиксирована как устаревшая, либо как поэт. термин [Экба, 2004: 41]. В своем словаре Р. Г. Ахметьянов приводит примеры широкого распространения лексемы в др. языках, напр. русск., украин. бахча, бахче, в языках Кавказа бакча, багча и др.; в фин.-угор. заимствовано из тат.: мар. пакча, бакча, удм. бакча, морд. пакся 'задний двор, огород (с зеленью, картошкой)' [Ахметьянов, 2004, I: 107]. В другой его работе отмечено, что слово является общекыпчакским заимствованием из перс. яз., а распространение лексемы в Поволжском регионе связано именно с татарским этносом [Ахме-тьянов, 1989: 52].
Соотв. в др. ТЯ: кирг. бакча 'сад, фруктовый сад' [Юдахин, 1985, I: 101]; к.-балк. бачха / бахча 'огород, плантация' [КБРС, 1989: 123]; кумык. бахча 'бахча' [КумРС, 2013: 47], ног. бак-ша 'бахча, огород', бакча-бав собир. 'бахчи и сады' [НРС 1963: 67] (вторая часть составного слова баг происходит от перс. ¿1м 'сад'); аз. bagga 'садик, небольшой сад', 'сквер' 'цветник' 'местность с тутовыми деревьями, используемая для разведения шелкопряда' [АзРС, 2006, I: 209], тур. bahge 'сад', 'двор', §ehir bahgesi 'городской парк' [БТРС, 1998: 90]; в ряде тат. говоров употр. составное сад-бакча в зн.
'фруктовый сад' [БДСТЯ, 2009: 554], представляющее собой интересную контаминацию русс. и перс. заимствований.
Из памятников отмечена в «Codex Cumanicus» (конец XIII - нач. XIV вв.) [KTS, 2007: 22] и «Врата истин» А. Югнекского (Стамбульский список конца XV- начала XVI в.) [ДТС, 2016: 83].
3. Баш. лит. уст. кн. бостан 'сад' (перс. jl^^M бостан) - в ик. говоре употр. фон. вариант с межзубным "д" и семантическим сдвигом: бодтан 'огород, засеянный тыквой и картошкой' [ДСБЯ, 2002: 55]. В перс. яз. это сложное слово, состоящее из двух корней: ¿Im баг 'сад'+ стан 'место, пристанище'; очевидно, в ТЯ заимствовано сразу в виде сложного слова, т. к. в такой форме встречается во всех группах языков. В словаре Ахметьянова не отмечено. Соотв. в др. ТЯ: кирг южн. бостон 'плодовый сад', 'огород' [Юдахин, 1985, I: 148], в к.-балк. и кум. отсутствует, ног. бостан 'огород, баштан' [НРС, 1963: 85]; аз. bostan 'бахча, огород (преимущественно с бахчевыми культурами)' [АзРС, 2006, I: 341], тур. bostan 'бахча, огород', 'бахчевые культуры' [БТРС, 1998: 126], туркм. багы-боссан собир. 'сады и огороды' [ТРС, 1968: 64] (первая часть составного слова баг (от перс. ¿im 'сад', вторая - фон. вариант слова бостан), аналогично в узб. яз. богистон, бог-бостон [ТСУЯ,1981, I:142].
Из памятников в зн. 'сад' отмечена в «Codex Cumanicus» [KTS, 2007: 34].
В целом в отношении семантического развития лексем бакса / bagga / bahge и бостан можно заметить явную дифференциацию значений слова в зависимости от вида выращиваемых культур на территории проживания носителей соответствующих языков: если для языков народов Поволжья характерны значения 'сад'и 'огород (варианты с зеленью, тыквой или картофелем)', то для ТЯ языков Средней Азии и Кавказа основными являются значения 'плодовый сад', 'цветник' или 'бахча (огород с бахчевыми культурами)', в аз. яз. это дополнительно еще и 'местность с тутовыми деревьями, используемая для разведения шелкопряда'.
4. Баш. лит. донъа (ар. дунйа) 'мир, вселенная' - в средн. говоре донйа 'хозяйственные строения' - соотв. лит. кэртэ-каралды 'хозяйственные строения' [ДСБЯ, 2002: 81]; тат. двнъя, тат. диал. донйа, донща 'мир, свет' < ар.
дунйа; Ахметьянов отмечает, что слово широко распространено во мн. языках в основном как религиозный термин в зн. 'начало, изначальный', употребляемый как антоним к слову эхирэт в зн. 'конец света'; имеет. соотв. в языках Поволжья: удм. дунне, дунза, динза, чув. тёнче, мар. теня, дунъща, дунча (мар. туня ум-бал ~ тат. денъя йезе ~ чув. тёнче дёры) [Ахметьянов, 2004, I: 178]. Отмеченное в [ДСБЯ, 2002: 81] для средн. говора значение 'хозяйственные строения' в некоторой степени можно соотнести с одним из значений, имеющихся для слова донъа в баш. лит. яз. 'имущество, хозяйство', однако в литературном языке оно включает в себя более широкий набор понятий (не только строения, но и скотина, домашняя утварь и проч.); по нашим наблюдениям, в зн. 'имущество, хозяйство' лексема донъа употр. и носителями дем. говора южного диалекта.
Соотв. в др. ТЯ: кирг. дуйне, дунуйе 'мир, свет, вселенная', 'богатства, блага жизни' [Юдахин, 1985, I: 202], к.-балк. дуния 'мир, свет', 'весь народ, все люди, все' [КБРС, 1989: 208-209]; кумык. дюнъя 'мир, вселенная', 'земной шар, земля', 'мир, свет', 'весь народ, все люди, все' [КумРС, 2013: 112], ног. дуныя 'вселенная, мир, свет', 'мир, царство' [НРС, 1963: 102], аз. dйnya в разн. зн. 'мир, Земля, Вселенная' разг. 'уйма (большое количество чего-л.)' [АзРС, 2006, I: 868-869], тур. dйnya 'мир, Вселенная, земля, планета', 'весь свет, весь мир, все люди', первый компонент слов со зн. 'бесчисленное множество' [БТРС, 1998: 253-254]; в некотором роде в близком к баш. диал. значению слово употр. в одном из своих значений в узб. яз.: дунё 'богатство, имущество' [ТСУЯ, 1981, I: 239].
В своих основных значениях 'мир, свет', 'имущество, богатство' лексема широко употребительна во многих памятниках древнетюркской письменности, в т. ч. в «Кутадгу Билиг» (Наман-ганский список, конец XII - первая половина XIII в.) [ДТС, 2016: 172], а также в произведении кыпчакского поэта золотоордынской эпохи Сейфа Сараи «Гулистан бит-тюрки» (XIV в.), написанного по мотивам поэмы не менее известного персидского поэта Саади «Гулистан», созданной в 1258 г. [Ю^, 2007: 67], т. е., несомненно, была заимствована в ТЯ через книжные источники.
Таким образом, диалектные значения лексемы донъа / донйа 'хозяйственные строения' и
'имущество, хозяйство' можно считать вторичными, характерным только для БЯ, этих значений нет даже в диалектах наиболее близкородственного ему татарского языка, по крайней мере, они не зафиксированы в словарях.
5. Баш. лит. йьШаз (ар. щиhаз) 'мебель, оборудование', 'обстановка, утварь' - средн. йъЛаз 'дворовые постройки' [ДСБЯ, 2002: 130]; тат. щ^аз 'оборудование; мебельный гарнитур' < ар. щиhаз [Ахметьянов, 2004, I: 204]. В словарях остальных языков кыпчакской группы не обнаружено.
Лексема широко употр. в огузских языках, см. напр. тур. сЛах 'прибор, аппарат', 'аппаратура', анат. 'система, аппарат, орган', 'приданое', 'все необходимое для погребения покойника' [БТРС, 1998: 156-157]; в карлукских - узб. жщоз 'инструмент, прибор, орудие', 'инвентарь, оборудование' [ТСУЯ, 1981, I: 284].
Встречается в упомянутом выше произведении С. Сараи «Гулистан бит-тюрки» (XIV в.) в зн. 'приданое' [КГС, 2007: 43].
6. Баш. лит. мажам (ар. ^^ макам) 'местожительство, жилище', 'хозяйство', 'отчий дом', 'занимаемый пост, положение' - средн. макам 'хозяйство', кызыл. макам 'родительский дом' [ДСБЯ 2002: 227], баш. диал. макам 'сарай'; тат. мэкян 'место жительства; место в иерархии, чин, степень' < ар. макан [Ахметьянов, 2007, II: 178].
Из других языков кыпч. группы лексема представлена только в кумыкском в качестве устаревшей: кумык. уст. макан 'местопребывание, месторасположение, местожительство', 'жилье, жилище' [КумРС, 2013: 203], в кирг., к.-балк. и ног. яз. такой лексемы нет. В огузских она, напротив, имеет широкое употребление: в тур. яз. слово функционирует в двух фон. вариантах: mekаn 'место, местопребывание', 'жилище, кров', 'населенный пункт', 'пространство' [БТРС, 1998: 612] и таМт 'место, местопребывание', 'пост, должность, ранг', 'служба, место службы', 'инстанция, власть' [БТРС, 1998: 598], аз. mэkan 'место, пространство, пункт (где что-л. находится или происходит)', филос. 'пространство (как одна из форм существования материи)' [АзРС, 2005, I: 365].
У Ахметьянова отмечено, что во многих мусульманских странах слово употребляется в зн. 'прописка' [Ахметьянов, 2007, II: 178].
Лексема такйт в зн. 'место, местонахождение' зафиксирована в «Гулистан бит-тюрки» С. Сараи, а в сочетании такйт-г 1ЬгйЫт 'камень, тайно хранящийся в Каабе' в одном из памятников религиозного содержания [К^, 2007: 176].
7. Баш. лит. мегэзэй (ар. и^? мухзан), кара-ид. могази, могазый 'склад для хранения зерна, муки, припасов','общественный склад'; в диалектах имеет ряд значений, несколько отличных от лит. яз.: кызыл., миас., ай. мегэжэй, средн. мегэжэ 'амбар для хлеба', дем. мегэзэй 'магазин в ульях (верхняя часть содержимого улья, подлежащая изъятию)' [ДСБЯ, 2002: 234].
В [Ахметьянов, 1989] подробно рассматривается этимология данного слова, которая весьма не однозначна: немотря на то, что многие ученые считают его русским заимствованием для ТЯ, известно, что оно имеет арабские корни. В ногайском эпосе «Шога батыр», действие которого относится к эпохе Казанского ханства, употр. лексема магазы / мангазы / ермагазы 'погреб, землянка', 'государственная казна'; при этом ермагазы является полукалькой выражения ер тола и букв. означает 'земляное хранилище' (ср. узб. ертула, кирг. жер толо 'землянка для хранения припасов', возможные со-споставления с хак. толо, толодай и монг. тол-гатай 'хранилище') и восходит к ар. махзан, мухзан, мухазана 'хранилище' (что, в свою очередь, является родственным ар. слову хазина 'сокровище', также весьма распространенному в кыпч. яз.). Кроме того, по фонетическим законам чув. мукачей, мукачав не могут восходить к русск. магазин, а происходят от ст.-тат. мухэзэнэ, мегэзэй в том же зн. (см. подр. об этом [Ахметьянов, 1989: 119]).
Как известно, слово имеет широкое распространение во мн. языках, в т. ч. русск. 'магазин', которое многими исследователями считается опосредованным заимствованием из арабского через европейские языки в петровскую эпоху1 и которое традиционно считалось источником заимствования для ТЯ. Однако есть основание полагать, что, по крайней мере в языках Поволжья, а, возможно, и в русском, эта лексема распространилась благодаря тюркскому посредству.
8. Баш. лит. ниргэ (перс. (?) ниргэ
'венец, звено, связь одного ряда (сруба)' -караид. ниргэ 'внутренняя завалинка', дем. ниргэ 'наружная сторона стены', караид. ниргэ 'нижние два венца сруба' [ДСБЯ, 2002: 245]; Р. Г. Ахметьянов отмечает родство этой лексемы с баш. диал. мизгэ 'фундамент' [Ахметьянов, 2007, II: 211], тат. ниргэ 'венец сруба', тат. диал. нергэ 'сруб фундамента, основание', чув. нирке 'венец, звено (сруба)', 'название узора на рукаве женской рубахи' [Федотов, 1996, I: 374]. Помимо основного, имеется и ряд перен. зн. слова: тат. 'учтивость, правила поведения', 'взаимный подарок и порядок обмена подарками брачующихся сторон во время свадьбы', ст.-тат., кряш. ниргэ 'порядок, правила' (в противоположность к ниргэсез 'тэртипсез, рэтсез, юньсез' ('невоспитанный, бестолковый'); сопост. с др. поволжскими яз.: чув. нирке, мар. нэргэ 'порядок, очередь', нэргэн (нергец) 'по порядку, по очереди', удм. нерге 'в порядке'.
М. Рясянен считает, что слово происходит от ст.-тат. йэргэ, йэркэ > мар., удм. йерке ~ кар. йэргэ, йэргя 'устройство, порядок'; фонетический переход й- > н из всех языков Урало-По-волжья в первую очередь отмечен в ст.-тат. яз., а затем в хак. яз. и некоторых говорах алт. яз. (цит. по [Ахметьянов, 2007, II: 211]). От общетюрк. основы *йэргэ происходят ст.-лит. уйг. и чаг. щэргэ 'военное построение (ряд в ряд)' > чув. дерке 'ряд птиц' ~ тув. черге 'степень, иерархия', бурят. и якут. сэргэ 'выстроенные в ряд столбы для привязывания коня' (с этим понятием связано много легенд и мифологем), однако в целом чередование йэргэ//щэргэ//нэргэ//эргэ не имело широкого распространения в ТЯ, поэтому общепринятым стало считать слово старым заимствованным из фин.-угор. яз. (ср.: эст. jаrk, фин. jаrki 'линия, порядок') [Ахметьянов, 2007, II: 211]. М. Р. Федотов считает это слово монго-лизмом: п.-монг. *eгge, монг. зэрэг, бур. зэргэ 'ряд; степень, звание, ранг'; ср.: фин.]'а ге stааn 'по порядку; порядок' < ряд; эст. jаrg 'очередь, порядок' [Федотов, 1990: 185].
Р. Г. Ахметьянов не исключает его близкого родства с лексемой нигез (баш. вариант с
1Здесь мы намеренно не касаемся различных версий происхождения данной лексемы в русск. яз., чтобы не отклоняться от темы. - З.Э.
2Источник и транслитерация данного слова здесь приводится в соответствии с [АСБЯ, 2014, VI: 564].
Северо-Восточный гуманитарный вестник /North-Eastern Journal of Humanities ( 2024; 1(46): 110-123
межзубным з в аутлауте ниге§) 'основание, фундамент' на основании возможных фонетических переходов: нэргэ > нэгрэ > нэгир > нигез [Ахметьянов, 2007, II: 211]. Но в отличие от лексемы нигез1, имеющей широкое распространение в ТЯ Средней Азии и Кавказа, лексема ниргэ имеет узколокальное употребление в тюркских и финно-угорских языках Поволжья. Обращает на себя внимание и общий семантический компонент, объединяющий значения этого слова в вышеуказанных языках, который можно обозначить как «порядок, очередность, упорядоченность», он просматривается также в соответствующих паралеллях для сибирских языков (см. приведенные выше примеры: бурят. и якут. сэргэ 'выстроенные в ряд столбы для привязывания коня', а также чаг. щэргэ 'военное построение (ряд в ряд), чув. дерке 'ряд птиц'), в то время как нигез в большинстве ТЯ имеет прям. и перен. зн. «основание, фундамент». Видимо, в пользу семантического сближения этих лексических единиц Р. Г. Ахметьянов мог считать тат. диал. значение нергэ 'сруб фундамента, основание', однако, скорее всего, эти слова происходят от разных корневых основ и не имеют генетического родства.
Таким образом, персидское происхождение слова ниргэ, указанное в [АСБЯ, 2014, VI: 564] и [Биишев, 2009: 90], мы бы считали сомнительным. Этимологические выкладки, приведенные в [Ахметьянов, 2007, II: 211], выглядят более убедительными, тем более что в словарях персидского языка [Гаффаров, 1976] и [Рубинчик, 1983] эта лексема отсутствует.
9. Баш. лит. hандал (перс. сЬи^1 санддал)2 'наковальня (большая кузнечная)', 'сандал (род печи, приспособление для обогревания жилища в Средней Азии, Афганистане, Иране, Турции и других странах Востока)' - дем., караид., сакм., иргиз. сандал 'наковальня' [ДСБЯ, 2002: 269]; тат. сандал (сиб.-тат. сандала) 'наковальня, основание наковальни', тат. диал. 'сидение, стул' > мар., удм. сандал, мар. шандал, чув. сонтал,
сунтал "сандал" < общекыпч. сандал ~ к.-калп., кирг., уйг., узб. сандал 'астында кумер янып-^ылытып тора торган тэбэнэк естэл' ('низкий столик, подогреваемый снизу при помощи горящего угля') < санд-дан "сандал аслы-гы, сандал урыны" (санд "сандал", -дан- соотв. общетюрк. аффиксу лык//лек [Радлов IV: 304-305] (цит. по [Ахметьянов, 2007, III: 35-36])3.
Соотв. в др. ТЯ: каз. сандал 'низкое сиденье, покрытое занавеской, устанавливаемое над углублением в полу посередине дома, наполненное золой и используемое для обогрева рук и ног' [ТСКЯ, 2010, 12: 645], кирг. южн. сандал 'очаг-грелка (низкий столик над углублением в полу, в который кладутся горячие древесные угли, столик накрывается одеялом, под него просовывают руки или ноги' [Юдахин, 1985, 2: 134], узб. сандал 'установленное на полу сооружение, служившее зимой для обогрева рук и ног, а в остальное время в качестве места для сидения' [ТСУЯ, 1981, II: 18], ног. сандал 'деревянное основание наковальни' [НРС, 1963: 287], в словарях к.-балк. и кумык. языков отсутствует. Отметим, что часть кыпчакских языков и диалектов наравне с вышеуказанным сохраняет и первоначальное значение этого слова: тат. диал. сандал 'сиденье, стул', каз. 'место, предназначенное для сидения почетных гостей в доме', этн. 'сколоченное из деревянных досок место для сидения' [ТСКЯ, 2010, 12: 645], кирг. талас. 'плетеные носилки', 'сиденье (предмет, предназначенный для сиденья)' [Юдахин, 1985, 2: 134]; огузские языки употребляют преимущественно только это значение: аз. sandalye 'скамья', ssn-dsl 'кресло' [АзРС, 2006: 43, 107], тур. sandalye 'стул, сиденье' [БТРС, 1998: 750], в зн. 'наковальня' сандал употр. только туркм. яз. [ТРС, 1968: 563]. Семантика 'место для сидения' получила развитие в тюркских языках и диалектах Сибири: сиб.-тат. сантала тоб. 'стул, табурет', ваг. 'чурбан, употребляемый в качестве сиденья', 'скамья' [Тумашева, 1992: 185], якут. уст.
'Важно не путать его с другой лексемой перс. происхождения нэгез (перс. ^и), которое заимствовано башкирским языком в значениях 'чистый, настоящий', 'истинный, подлинный'.
2Здесь написание слова в языке-источнике приводится по [АСБЯ, 2015, VII: 392], в оригинале - перс. ^ии 'наковальня' [Гаффаров, 1976, II: 474]; важно не путать его с др. распространенным во мн. ТЯ заимствованием сандал (перс. араб. 'сандаловое дерево', а также 'краска, полученная из древесины этого дерева'.
3Тюркские формы на -л видимо могли быть заимствованы не из персидского, а из арабского, который адаптировал -дан как -дал.
сандалы 'низкий стол из досок или бересты у древних якутов' [ЯРС, 1972: 315].
В целом лексема получила широкое распространение во многие соседние языки, как тюркские, так и могольские [Рясянен, 1969: 400], у Р. Г Ахметьянова отмечено, что в тюрк. диалектах оно имеет около 20 значений [Ахметьянов, 2007: III: 35-36]. Показательно, что в своем вторичном значении сандал (как 'род печи для обогрева жилища') слово употребляется локально в ТЯ Средней Азии, где до сих пор в сельской местности используются такого рода приспособления; в языках Поволжья слово больше используется в зн. 'кузнечная наковальня'. В ТЯ Сибири лексема, очевидно, попала через поволжские в своем первичном значении 'сиденье': ср. sandali 'bank, sandalye, Bank, Stuhl' F. Steingass 1930 s. 793b [Титце, 2002, VII: 180]; значение 'род печи для обогрева жилища' для этого региона кажется не актуальным по той причине, что в силу более холодного климата на территории рапространения этих языков традиционно использовались другие виды отопительных приспособлений.
10. Баш. лит. пщрэ (перс. .- дарича) 'окно, окошко'; в составе словосочетаний развивает многочисленный ряд специфических диалектных значений: средн. тэ§рэ 'стожары (шесты внутри стога)', миас. тэ$рэ ауы^ы, арг. тэ^рэ будагаЫг (букв. 'порог окна'), тэ$рэ патмусы 'подоконник', арг. тэ$рэ бурке, сакм. тэ$рэ ка-шага^1 'оконный карниз', сакм. тэ§рэ йабыуы, тэ§рэ корганы 'занавес для окон', арг., ик-сакм., кызыл. тэ^рэ йагы, тэ$рэ йактыуы 'оконный косяк', ик-сакм. тэ§рэ ку^е 'оконное гнездо', ик-сакм. тэ§рэ мацгайы 'верхний косяк окна', караид. тэртвп 'подоконник' (букв. 'основание окна'), арг. тэ$рэ шешэhе 'оконное стекло' [ДСБЯ, 2002: 347]. Этимология слова подробно представлена у Р. Г. Ахметьянова: тат. тэрэзэ, диал. тэрзэ, тэрэз, миш. тирэз, тирэзэ, сиб.-тат. тэрэчэ, тэрэс, тирэс, ст.-тат. дэрицэ < фарсы дарича 'маленькая дверь, калитка, окно' (он считает дäр "дверь" сокращенным вариантом этого слова) > тур. derige). Ссылаясь на Радлова, указывает, что слово пришло в языки кыпчакских племен из Средней Азии: кырг. дарча, дарыча "кечкенэ тэрэзэ, тенлек" (маленькое окошко, ночник), алт. [Радлов, III: 1063] тäрäзä 'термэ(!) ' (тюрьма), куман. терес 'балкон'; 'Йосыф
китабында' дэрэщэ, дэрчэ "эрэзэ" < уйг. деризэ, узб. дераза, дарча, узб. диал. дэричэ, дарича, тэрэчэ "тэрэзэ" (окно); через тюркское посредство слово распространилось в соседние финно-угорские, кавказские и др. языки (цит. по [Ахметьянов, 2007, III: 121]). Другим развитием значения этого слова в языках Среднего Поволжья является тат. чарача / чэрэчэ, удм. сараса, сараси 'сени', в тат. диалектах имеет зн. 'келья в медресе' (см. подр. об этом [Ахметьянов, 1989: 141]).
Интересно отметить, что некоторые из перечисленных названий различных частей окна с использованием заимств. слова тэ§рэ 'окно' имеют в диалектах БЯ антропоморфные мотивы, т.е. перенос названий частей тела на элементы жилища: миас. тэ$рэ ауы§ы подоконник (букв. 'рот окна'), сакм. тэдрэ кашага^г 'оконный карниз' (букв. 'бровь окна'), ик-сакм. тэ§рэ KY§e 'оконное гнездо' (букв. 'глаз окна'), ик-сакм. тэ§рэ мацгайы 'верхний косяк окна' (букв. 'лоб окна'), причем все части тела, положенные в основу такой метафоризации, относятся к человеческому лицу. Подобное явление проявляется и в отношении исконных названий элементов жилища (баш., чув. ka§ 'бровь, карниз, наличник', тат. диал. kerpek 'ресницы', 'навес над карнизом', баш., тат., чув. jangak 'челюсть, косяк' и др.) и свойственно только ТЯ Поволжья, скорее всего, как результат контактов с волжскими финно-уграми (см. подр. об этом [СИГТЯ, 2006: 475-476].
11. Баш. лит. hapaü (перс. сäрай)
'дворец, замок', 'хлев, сарай' - арг. Иарай 'навес перед сараем', сал. Иарай 'скотный двор' [ДСБЯ, 2002: 372], тат. сарай 'дворец, замок, палаты, хоромы', 'сарай, дровяник, надворная постройка' [ТРС, 1966: 776] < перс. сäрай < старо-перс. сäраи "дворец, здание" ^ авест. thraiti id., thra-, dra- "строение" ~ русск. строй. Слово получило широкое распространение во мн. языках мира, в языках России - в т. ч. через посредство русск. яз. [Ахметьянов, 2007, III: 37].
Соотв. в др. ТЯ: кирг. сарай уст. 'постоялый двор', кан сарай или ак сарай 'дворец (ханский или царский)', 'сарай, крытое помещение для скота' [Юдахин, 1985, 2: 136], к.-балк. сарай 'сарай' [КБРС, 1989: 542]; кумык. сарай 'сарай', уст. 'дворец, хоромы', хан сарай 'ханский дворец', кериван сарай 'караван-сарай' [КумРС,
2013: 258], ног. сарай 'крытое помещение для скота, сарай, хлев', ист. 'дворец', хан сарайы 'ханский дворец' [НРС, 1963: 288]; аз. saray 'дворец', 'здание, отличающееся великолепием и роскошью', 'в монархических странах двор (правитель и его приближенные, ближайшее окружение)' [АзРС, 2006, IV: 49], тур. saray 'дворец', туркм. сарай уст. 'дворец, замок', разг. 'скотный базар' [ТРС, 1968: 566]. В некоторых тат. диалектах сарай употр. в зн. 'сени', 'клеть, амбар' 'лапас / лабаз' [БДСТЯ, 2009: 564], в ряде говоров сибирских татар лексема сарай, помимо общего для всех кыпч. яз. значения 'хлев, сарай', означает также ' чардуган (изгородь вокруг могилы)' [Тумашева, 1992: 185]; чув. сарай 'надворные постройки', 'название города в загадке' [Федотов, 1996, II: 16].
В целом в отношении семантического развития лексемы сарай наблюдаем довольно четкое распределение значений: 'сарай, хлев, помещение для скота' в качестве основного для ТЯ Поволжья и кыпчакских языков Средней Азии и 'дворец, хоромы, замок' - для огузских языков; в кыпчакских языках Кавказа значение 'дворец' зафиксировано в словарях как устаревшее; в башкирском и татарском в равной степени функционируют оба значения.
Исходя из того, что в самом перс. яз. слово (перс. сараи) имеет значения 'дом', 'жи-
лище, обитель', 'дворец' [Гаффаров, 1976, II: 455], очевидно, что первоначальным для ТЯ было значение 'дворец', а значение 'хлев, сарай, скотный двор' является вторичным и возникло позднее под влиянием русского языка в тех ТЯ, которые имели непосредственные контакты с русским (в основном это языки так называемого постсоветского пространства). Подтверждением является и то, что эта лексема в значении 'дом, дворец' употр. и в многочисленных письменных памятниках, например, в «Кутадгу Би-лиг»: тта] (Гератский список 1439 г.) и парн. saraj оМи даты или saraj дагШ 'дворец' (Каирский список, датируемый не позднее первой половины XIV в.) [ДтС, 2016: 518]. Наиболее ранней является фиксация в памятнике «КМЬ-1 Местй-1 Тегсйтап-1 ТйгИ ve Асет ve М^аН» (1245 г.) [Ю^, 2007: 227].
IV. Заключение. На основе проведенного этимологического, словообразовательного и сравнительно-сопоставительного анализа уста-
новлено, что следующая часть заимствованной лексики данной лексико-тематической группы в БЯ и его диалектах имеет достоверно персидское происхождение: баш. лит. бакса (перс. »^¿М багча) 'сад, огород', кызыл., средн., дем. бакса 'двор', караид. сауыл бакса 'фруктовый сад'; баш. лит. уст. кн. бостан 'сад' (перс.
бостан), ик. говор бодтан 'огород, засеянный тыквой и картошкой'; баш. лит. hан-дал (перс. сЪи^ санддал) 'наковальня (большая кузнечная)', 'сандал (род печи, приспособление для обогревания жилища)', дем., караид., сакм., иргиз. сандал 'наковальня'; баш. лит. тэ$рэ (перс. дарича) 'окно, окошко' с многочисленными диалектными значениями в составе сложных слов; баш. лит. hарай (перс. сарай) 'дворец, замок', 'хлев, сарай', арг. hарай 'навес перед сараем', сал. hарай 'скотный двор'. Не подтвердилось только персидское происхождение лексемы ниргэ 'венец, звено, связь одного ряда (сруба)', которое является либо старым заимствованием из финно-угорских языков, либо монголизмом.
К арабским заимствованиям относятся арба (ар. гарабан) 'телега', донъа (ар.
дунйа) баш. лит. 'мир, вселенная', баш. диал. 'хозяйственные строения', йъ^аз (ар. щиhаз) 'мебель, оборудование', 'обстановка, утварь', средн. говор 'дворовые постройки; баш. лит. макам (ар. ^^ макам) 'местожительство, жилище', 'хозяйство', 'отчий дом', 'занимаемый пост, положение', средн. говор 'хозяйство', кызыл. 'родительский дом', баш. диал. 'сарай'; баш. лит. мвгэзэй (ар.
мухзан), караид. могази, могазый 'склад для хранения зерна, муки, припасов', 'общественный склад', кызыл., миас., ай. мвгэжэй, средн. мвгэжэ 'амбар для хлеба', дем. мвгэзэй 'магазин в ульях (верхняя часть содержимого улья, подлежащая изъятию)'.
Относительно хронологии вхождения данных заимствований в ТЯ можно отметить следующее:
1) араб. лексема арба / араба 'телега' оказалась более старым заимствованием, чем это считалось до сих пор, и могла употребляться в ТЯ уже начиная с IX в.;
2) письменная фиксация большей части рассматриваемых заимствованных слов относится к периоду средневековья и встречается в различ-
ных памятниках ХП-ХГУ вв.: бакса/бакча 'сад, огород', бостан 'сад', донъа /дунъя 'мир вселенная', йыНаз 'мебель, оборудование', 'обстановка, утварь' - макам 'местожительство, жилище', 'хозяйство', hарай /сарай 'дворец' и др.;
3) часть лексем в словарях памятников отсутствует, что может свидетельствовать или о довольно позднем вхождении их в ТЯ, или об их региональном или диалектном статусе.
В фонетическом отношении для БЯ можно отметить соблюдение общего соответсвия h~s в позиции начала слова, которое сохраняется и в заимствованных словах: hарай~сарай, hандал~-сандал, а также соответствие в ряде случаев баш. межзубных $ и д общетюрк. з и с: бодтан~-бостан, ниге$~нигез, тэ$рэ~тэзрэ1тэрэзэ.
В плане словообразования отметим, что большинство лексем заимствовано в виде готовых корневых основ (арба 'телега', сандал 'род печи для обогрева жилища'/ hандал 'кузнечная наковальня', сарай 'дворец', 'сарай' и др.), несколько - в виде дериватов (к таким можно отнести перс. бакса 'сад, огород', бостан 'сад' и тэ$рэ 'окно'), ряд лексем употребляется как самостоятельно, так и в составе сложных слов и сочетаний (многочисленные словосочетания с составными компонентами тэ$рэ 'окно' и арба 'телега').
В отношении семантического развития значений заимствований отметим следующие особенности:
1) наиболее широкоупотребительной и распространенной во всех группах ТЯ является лексема арба / араба 'телега', практически не претерпевшая серьезных семантических изменений с течением времени;
2) в отношении семантического развития лексем бакса / Ьа§да / bahge и бостан можно отметить выраженную дифференциацию значений слова в зависимости от вида выращиваемых культур на территории проживания носителей соответствующих языков: если для языков народов Поволжья характерны значения 'сад'и 'огород (варианты с зеленью, тыквой или картофелем)', то для ТЯ языков Средней Азии и Кавказа основными являются значения 'плодовый сад', 'цветник' или 'бахча (огород с бахчевыми культурами)';
3) диалектные значения лексемы донъа / донйа 'хозяйственные строения' и 'имущество,
хозяйство' можно считать узкодиалектными и характерными только для БЯ, фиксации этих значений нет даже в диалектах наиболее близкородственного ему татарского языка;
4) лексемы йыИаз баш. лит. 'мебель, оборудование', 'обстановка, утварь', средн. йыНаз 'дворовые постройки' и макам 'местожительство, жилище', 'хозяйство', 'отчий дом', 'занимаемый пост, положение', средн. макам 'хозяйство', кызыл. макам 'родительский дом' среди всех кыпчакских употребляются только в башкирском и татарском языках;
5) лексема мвгэзэй 'склад для хранения зерна, муки, припасов','общественный склад'; кызыл., миас., ай. мвгэжэй, средн. мвгэжэ 'амбар для хлеба', дем. мвгэзэй 'магазин в ульях (верхняя часть содержимого улья, подлежащая изъятию)' имеет общекыпчакские соответствия и вполне может считаться источником заимствования для финно-угорских языков Поволжья;
6) лексема сандал в значении 'род печи для обогрева жилища' имеет региональное распространение и употребляется в ТЯ Средней Азии, где до сих пор в сельской местности используются такого рода приспособления; в языки Поволжья, частично Кавказа и Сибири лексема заимствована в своих первичных значениях 'стул', 'низкий столик', 'место для сиденья', 'кузнечная наковальня' и др., скорее всего по той причине, что в районах распространения этих языков ввиду более сурового климата традиционно использовались другие виды обогрева жилища;
7) в отношении семантического развития лексемы сарай наблюдается довольно четкое распределение значений: 'сарай, хлев, помещение для скота' в качестве основного для ТЯ Поволжья и кыпчакских языков Средней Азии и 'дворец, хоромы, замок' - для огузских языков; в кыпчакских языках Кавказа значение 'дворец' зафиксировано в словарях как устаревшее; в башкирском и татарском в равной степени функционируют оба значения. Предположительно, вторичное развитие значения возникло под влиянием русского языка.
Таким образом, в целом даже на таком небольшом количестве примеров можно отметить выраженное влияние экстралингвистических факторов (таких как климат и связанные с ним различные виды сельскохозяйственной деятельности, сорта выращиваемых культур, способы
Северо-Восточный гуманитарный вестник / North-Eastern Journal of Humanities (^2024; 1(46): 110-123
обогрева жилища), а также воздействие кон- др.-тюрк. - древнетюркский
тактных языков на развитие семантических каз. - казахский
сдвигов в заимствованной лексике. кар. - караимский
Дальнейшее изучение остальных подгрупп к.-балк. - карачаево-балкарский
общей лексико-тематической группы «Назва- кирг. - киргизский
ния поселений, сооружений, приспособлений и кумык. - кумыкский
бытовых предметов арабо-персидского происхождения в башкирском языке и его диалектах» кыпч. - кыпчакский мар. - марийский миш. - мишарский диалект татарского языка
будет продолжено в следующих статьях. монг. - монгольский
Принятые сокращения морд. - мордовский
ног. - ногайский
Общие омск. - омский говор татарского языка
перс. - персидский
букв. - буквальный перевод п.-монг. - прамонгольский
русск. - русский
ваг. - Вагайский район Тюменской области сиб.-тат. - сибирско-татарский
дер. - дериваты ст.-тат. - старо-татарский
диал. - диалектное ст.-тюрк. - старотюркский
др. - другие талас. - таласский говор киргизского языка
зн. - значение тат. - татарский
ист. - историческое тоб. - тобольский диалект тат. языка
кн. - книжное тув. - тувинский
лит. - литературное тур. - турецкий
мн. - многие туркм. - туркменский
напр. - например ТЯ - тюркские языки
парн. - парное узб. - узбекский
перен. - переносное удм. - удмуртский
подр. - подробно уйг. - уйгурский
поэт. - поэтическое украин. - украинский
разг. - разговорное фин.-угор. - финно-угорский
рел. - религиозное фин. - финский
сл.-соч. - словосочетание хак. - хакасский
см. - смотрите чаг. - чагатайский
соотв. - соответствие чув. - чувашский
ср. - сравните эст. - эстонский
ст.-лит. - старо-литературное южн. - южный диалект киргизского языка
тевр. - Тевризский район Омской области якут. - якутский
тоб. - Тобольский район Тюменской области
употр. - употребляется Диалекты и говоры башкирского языка
уст. - устаревшее
филос. - философское Восточный диалект:
этн. - этническое ай. - айский говор
яз. - язык или языки арг. - аргаяшский говор кызыл. - кызыльский говор
Языки и диалекты миас. - миасский говор
БЯ - башкирский язык сал. - сальютский (сальзигутский) говор
аз. - азербайджанский Южный диалект:
авест. - авестийский дем. - демский говор
алт. - алтайский ик-сакм. - ик-сакмарский говор
ар. - арабский иргиз. - иргизский говор
баш. - башкирский сакм. - сакмарский говор
бурят. - бурятский средн. - средний говор
Северо-Западный диалект:
гайн. - гайнинский говор
караид. - караидельский говор
ср.-урал. - среднеуральский говор
ик. - икский говор
Дополнительные источники:
АзРС 2006 - Аzэrbaycanca-Rusca Lйgэt Dбrd сШ-dэ. Втпс СШ (Азербайджанско-русский словарь (в 4-х томах). Том I: А^. 896 с. Том II: Е-К. 848 с. Том III: Q-R. 840 с. Том IV: S-Z. 984 с. Баку: Изд-во SЭRQ-QЭRB, 2006.
АСБЯ 2011-2018 - Баш-корт теленец академик hYЗлеге (Академический словарь башкирского языка (в 10-и томах). Уфа: Китап, 2011-2018.
Ахметьянов 2004-2007 - Ахметьянов Р. А. (в 4-х томах). Бирск: Бирск. гос. пед. ин-т, 2004. 233 с. Т. I: А-Й, 2004. Т. II: К-О, 2007. Т. III: П-Ь, 2007. Т. IV: Ц-Я, 2007.
Бектаев 1995 - Бектаев ^азакша-Орысша создш (Казахско-русский словарь). Алматы, 1995. 703 с.
Биишев 2009 - Бейешев Э^. Башкорт телендэ йорогэн гэрэп hэм фарсы hYЗЗэре (Биишев А.Г. Арабские и персидские слова, употребляемые в башкирском языке). Уфа: Изд. ИИЯЛ УНЦ РАН, 2009. 140 с.
БДСТЯ 2009 - Татар теленец зур диалектологик CYЗлеге (Большой диалектологический словарь татарского языка). Казань: Татарское книжное издательство, 2009. 839 с.
БТРС 1998 - Большой турецко-русский словарь (Вйуйк Тйгксе-Яш5а sбzlйk). М.: Русский язык, 1998. 680 с.
Гаффаров 1976 - Гаффаров М.А. Персидско-русский словарь (в 2 томах). М., Наука. Главная редакция восточной литературы, 1976. Том I [Под ред. Ф.Е. Корша]. 946 с. Том II [Под ред. Л.И. Жиркова]. 965 с.
ДСБЯ 2002 - Башкорт теленец диалекттары hYЗ-леге (Диалектологический словарь башкирского языка). Уфа: Китап, 2002. 432 с.
ДТС 2016 - Древнетюркский словарь (изд. второе, пересмотренное). Астана: <^ылым» баспасы, 2016. 760 с.
КБРС 1989 - Карачаево-балкарско-русский словарь [Под ред. Э.Р. Тенишева и Х.И. Суюнчева]. М.: Русский язык, 1989. 832 с.
КумРС 2013 - Къумукъча-орусча сёзлюк (Ку-мыкско-русский словарь) [Сост. Б.Г. Бамматов, Н.Э. Гаджиахмедов]. Махачкала, 2013. 528 с.
МК - Диван Лугат ат-Турк Махмуда Кашгарско-го. Алматы: Дайк-Пресс, 2005. 1288 с. + 2.с. вкл.
Наджип 2017 - Наджип Э.Н. Историко-сравни-тельный словарь тюркских языков XIV века (На материале «Хосроу и Ширин» Кутба). В 4-х книгах. Астана, 2017.
НРС 1963 - Ногайско-русский словарь [Под ред. Н.А. Баскакова]. М.: ГИИНС, 1963. 562 с.
Радлов 1893 - Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий. Т. I. Гласные. СПб.: Типография императорской академии наук, 1893. 968 с.
Рубинчик 1983 - Рубинчик Ю.А. Персидско-русский словарь (в 2 томах). М.: Изд-во Русский язык, 1983. 1664 с.
Рясянен 1969 - Räsänen M. Versuch eines etymologischen Wörterbuchs des Türksprachen. Helsinki, 1969. 533 с.
ТРС 1966 - Татарско-русский словарь [Под ред. М.М. Османова]. М.: Советская энциклопедия, 1966. 864 с.
ТРС 1968 - Туркменче-русча созлук (Туркмен-ско-русский словарь) [Под ред. Н.А. Баскакова и др.]. М., Советская энциклопедия, 1968. 832 с.
ТСКЯ 2010 - ^азак эдеби тшнщ создт (Толковый словарь казахского языка (в 15 томах) [Под ред. А. Удербаева, О. Накысбекова, Ж. Коныратбаева и др]. Алмааты: Казахская энциклопедия, 2010. Т. 12: О-С. 752 с.
ТСТЯ 2016 - Türkmen dilinin dü§ündiri§H sözlügi (Толковый словарь туркменского языка (в двух томах). Т. I: A-Z. Ашхабад: Ылым, 2016. Т. II: K-Z. Ашхабад: Ылым, 2015.
ТСУЯ 1981 - Узбек тилининг изошли лугати. Толковый словарь узбекского языка (в двух томах) [Под ред. З.М. Магруфова]. М.: Русский язык, 1981. Т. 1: А-Р. 632 с. Т. 2: С-Х. 715 с.
Тумашева 1992 - Тумашева Д.С. Словарь диалектов сибирских татар. Казань: Изд-во Казанского университета, 1992. 356 с.
Федотов 1996 - Федотов М.Р. Этимологический словарь чувашского языка (в двух томах). Чебоксары: Чувашский гос. институт гуманитарных наук, 1996. Т. I-II.
Экба 2004 - Экба З.Н. Башкирско-русский словарь слов арабского и персидского происхождения. Уфа: Китап, 2004. 208 с.
Юдахин 1985 - Юдахин К.К. Киргизско-русский словарь (Кыргызча-орусча сездук) (в двух томах). Фрунзе: Главная редакция киргизской советской энциклопедии. 1985. Кн. I (А-К). 504 с. Кн. II. (Л-Я). 480 с.
ЯРС 1972 - Якутско-русский словарь [Под ред. П.А. Слепцова]. М.: Советская энциклопедия, 1972. 607 с.
KTS 2007 - Kipçak Tûrkçesi Sözlügü (Словарь кыпчакских языков. Издание 2). Анкара: Изд-во Öncü Basimevi, 2007. 338 с.
TMEN - Doerfer G. Trkische und mongolische Elemente im Neupersischen. Wiesbaden, 1963. I; Wiesbaden, 1965. II; Wiesbaden, 1967. III.
Титце 2002 - Tietze A. Tarihi ve Etimolojik Türkiye Türkfesi Lugati. Sprachgeschichtliches und etymologisches Wörterbuch des Türkei-Türkichen. Istanbul-Wien: Simurg, 2002.
Список литературы:
Ахметьянов Р.Г. Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья. М., Наука. 1981. 142 с.
Ахметьянов Р.Г. Общая лексика материальной культуры народов Среднего Поволжья. М., Наука.
1989. 200 с.
Дыбо А.В. Материальный быт древних тюрок. Жилище // Природное окружение и материальная культура пратюркских народов. М.: Восточная литература РАН, 2008. С. 219-272.
СИГТЯ 1997 - Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика. [Отв. ред. Э.Р. Те-нишев]. М.: Наука, 1997. 800 с.
СИГТЯ 2006 - Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык-основа. Картина мира пратюркского этноса по данным языка [Отв. ред. Э.Р. Тенишев, А.В. Дыбо]. М.: Наука, 2006. 908 с.
Федотов М.Р. Чувашско-марийские языковые взаимосвязи. Саранск: Изд. Саранского университета,
1990. 335 с.
References:
Akhmetyanov R.G. Obshhaya leksika duhovnoj kul 'tu-ry narodov Srednego Povolzh'ya [General vocabulary of the spiritual culture of the peoples of the Middle Volga region]. Moscow: Science Publ., 1981. 142 p. (In Russian)
Akhmetyanov R.G. Obshhaya leksika material'noj kul 'tury narodov Srednego Povolzh'ya [General vocabulary of the material culture of the peoples of the Middle Volga region]. Moscow: Science Publ., 1989. 200 p. (In Russian)
Dybo A.V. Material'nyi byt drevnih tjyurok. Zhilish-he [Material life of the Old Turkic peoples. Housing]. Prirodnoe okruzhenie i material'naya kul'turapratjurk-skih narodov [The natural environment and material culture of Proto Turkic peoples]. Executive editor: A.V. Dybo. Moscow: Publ. in Oriental literature, 2008. Pp. 219-272. (In Russian)
Fedotov M.R. Chuvashsko-mariyskie yazykovye vzaimosvyazi [Chuvash-Mari language relations]. Saransk: 1990. 335 p. (In Russian)
Sravnitel'no-istoricheskaja grammatika tjurkskih ja-zykov. Leksika [Comparative historical grammar of Turkic Language. Volume 4. Lexis]. Executive editor: E.R. Teni-shev. Moscow: Science Publ., 1997. 799 p. (In Russian)
Sravnitel'no-istoricheskaja grammatika tjurkskih ja-zykov [Comparative historical grammar of Turkic Language. Volume 6. The worldview of Pre-Turkic ethnos according to the language data]. Executive editors: E.R. Tenishev, A.V.Dybo. Moscow: Science Publ., 2006. 908 p. (In Russian)
Сведения об авторе:
Экба Зарема Назировна - к.ф.н., н.с. отдела урало-алтайских языков Института языкознания Российской академии наук; г. Москва, Российская Федерация;
https://orcid.org/0000-0002-7300-1392;
zaremaekba@iling-ran.ru
Information about the author:
Ekba Zarema Nazirovna - Cand. Sci. (Philology), Research Fellow at the Department of Ural-Altaic Languages, Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation;
https://orcid.org/0000-0002-7300-1392; /aremaekba@iling-ran.ru
