Научная статья на тему 'Фонема [б] в башкирском языке: функционирование, история развития'

Фонема [б] в башкирском языке: функционирование, история развития Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
622
76
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
губно-губной / фонема [б] / Аллофон / Варьирование / соответствие / фонологизация / спирантизация / labio-labial / Phoneme / allophone / varying / accordance / phonologisation / spirantisation

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Ишкильдина Л. К.

В статье рассматривается функционирование фонемы [б] в башкирском языке, ее происхождение, а также соответствие ее оттенков аллофонам других гоморганных фонем в диалектах и говорах башкирского языка. Для выявления исторического развития данной фонемы диалектные материалы сопоставляются с другими тюркскими языками и выявляется общность с древнетюркскими руническими памятниками. Применяется новый путь решения проблемы консонантных изменений в башкирском общенародном языке.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The article considers the functioning of the phoneme [b] in the Bashkir literary language, its historical development, and accordance of its variants to the allophones of other homorganic phonemes in dialects and sub dialects and patois of the Bashkir language.

Текст научной работы на тему «Фонема [б] в башкирском языке: функционирование, история развития»

УДК 801.4: 809434.3

ФОНЕМА [Б] В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ: ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ, ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ

© Л. К. Ишкильдина

Институт истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН Россия, Республика Башкортостан, 453300 г. Уфа, пр. Октября, 71.

Тел.: +7 (347) 235 60 50.

E-mail.ru: lina86_08@mail.ru

В статье рассматривается функционирование фонемы [б] в башкирском языке, ее происхождение, а также соответствие ее оттенков аллофонам других гоморганных фонем в диалектах и говорах башкирского языка. Для выявления исторического развития данной фонемы диалектные материалы сопоставляются с другими тюркскими языками и выявляется общность с древнетюркскими руническими памятниками. Применяется новый путь решения проблемы консонантных изменений в башкирском общенародном языке.

Ключевые слова: губно-губной, фонема [б], аллофон, варьирование, соответствие, фонологизация, спирантизация.

В башкирском литературном языке фонема [б] определяется как губно-губная чистая смычная звонкая согласная. Она «произносится без напряжения плавным размыканием сомкнутых губ с приподнятым мягким небом и во всех отношениях ближе всего стоит к [м], отличаясь от нее только отсутствием назализации. Значительно более существенно [б] отличается от своего глухого коррелята [п] с четко выраженной мгновенной смычкой, граничащей с собственно взрывными смычными, но совпадает с ним по месту образования и звучания (обе фонемы относятся к чистым, имеют надзубное звучание с использованием передней части надгортанного резонатора)» [1, c. 48].

Данная фонема [б] встречается в начале слова в губно-губном смычном звонком звуке «б», в медиали в губно-губном плоскощелевом «в».

В основной части нашего исследования будут рассмотрены оттенки фонемы [б], история их происхождения и дальнейшего развития, а также соответствие звуков «б» и «В» башкирского литературного языка другим губным в этих же позициях в диалектах и говорах.

В начале слова

В анлауте в собственно башкирских словах фонема [б] реализуется в губно-губном смычном звонком согласном «б», например, баш ‘голова’, ‘главный’, бармах ‘палец’, бар ‘есть’, ‘имеется’, бил ‘поясница’, ‘пояс’, биш ‘пять’ и т.д.

Согласный «б» в башкирском языке своими корнями восходит к древнетюркскому состоянию. Его графическое обозначение фиксируется в самых ранних древнетюркских источниках - орхоно-енисейских рунических памятниках (VIII в. н.э.). Ср.: др.-тюрк. baj ‘богатый’ [2, с. 79] - баш. бай, др.-тюрк. bas ‘голова’ [2, с. 86] - баш. баш, др.-тюрк. bar ‘есть’, ‘имеется’ [2, с. 83] - баш. бар и др.

Звук «б» «в пракыпчакском, как и в позднем пратюркском, употреблялся регулярно в начале

многих слов, которые сохранились в современных кыпчакских языках в неизменном виде: каз., кбалк., кирг., ккалп, ктат., кар., кум., ног., урум. бой, башк., тат. буй ‘тело’, ‘рост’, бай ‘богатый’, ‘богач’, баc / баш ‘голова’, ‘главный’, 6єш I бec ‘пять’; каз., кар., кирг., ккалп., ктат., урум. бар ‘есть’, 6єр- ‘давать’» [3, с. 262].

В начале слова оттенки фонемы [б] в говорах башкирского языка обнаруживают частое соответствие аллофонам других гоморганных фонем.

б ~ п. Одной из характерных особенностей говоров башкирского языка является употребление в анлауте вместо звонкого «б» глухого «п». Например: др. гов. (лит.) быcах ‘нож’ - средн., ик-сакмар., дем., ай., караид., нижнебельск., танып. пь^ах(ср.: каз. пышах, тат. пычах); др. гов. (лит.) бecэн ‘сено’ - средн., ик-сакмар., дем., ай., караид., нижнебельск., танып. пecэн (ср.: каз пишєн, тат. пєчзн); др. гов. (лит.) бecэй ‘кот’, ‘кошка’ - средн., ик-сакмар., дем., ай., нижнебельск., танып. rnca% караид. mcu (ср.: тат. mcu) и т.д. Как видно из примеров, в тех или иных говорах во всех трех диалектах башкирского языка наблюдается употребление начального «п» вместо «б», что сближает эти говоры с тюркскими языками Восточной Сибири, чувашским и языком сибирских татар. Ср.: др.-тюрк. baj ‘богатый’, ‘богач’ [2, с. 79] - тат. диал., алт., хак., шор., куманд., тел. пай I paj, чув. пуй-I puj- ‘богатый, богач’ [4, с. 27-28]; др.-тюрк. bala ‘детеныш животного’, ‘птенец’ [2, с. 80] - тат. диал., шор., куманд., тел. палаIpala, алт. бала ~ пала [4, с. 48]; др.-тюрк. ballq ‘рыба’ [2, с. 80] - алт. диал., шор., куманд., тел. палыц Ipali'q, хак. палых Ipaltx, чув. пула pula ‘рыба’ [4, с. 59-60] и т.д.

Существуют различные точки зрения о происхождении анлаутных губных согласных. Те, кто отрицает наличие в пратюркском языке оппозиции по силе/ слабости (глухости / звонкости)

в системе шумных, восстанавливают *р- ...[5, с. 107]. Другие (Н. Н. Поппе, Г. Дерфер и т.д.) реконструируют в пратюркском *Ь- и *р-.

Вообще, как подтверждают памятники древнетюркской письменности, употребление начального п представляет собой явление весьма древнее, пережиточное для многих языков тюркской системы, в том числе и для башкирского языка, в котором п в начале слова перешел в свою звонкую пару б [6, с. 34].

Начальный «б» в тюркских языках представляет собой результат озвончения начального *р. Предполагается, что процесс озвончения начального *р происходит довольно интенсивно уже в тюркском праязыке [7, с. 40]. Найти в современных тюркских языках реликты праязыкового начального *р довольно трудно. Скорее всего, их можно обнаружить в диалектах, где часто происходит чередование переднего начального «п» и вновь возникшего «б» ... [7, с. 38].

Подтверждением тому является чередование согласных б ~ п в диалектах башкирского языка.

Профессор Дж. Г. Киекбаев также заявляет о первичности начального «п» по отношению к «б» применительно к башкирскому языку. Свое мнение он обосновывает исходя из того факта, что в таких древних языках, как чувашский, хакасский и тувинский, употребляется анлаутный «п».

Некоторые алтаисты восстанавливают в анлауте только глухой *р-. В пратюркском *р-сохраняется, но уже в пракыпчакском во всех тюркских языках начал варьировать с б-.

Обратимся непосредственно к памятникам башкирского народа. «Письменные памятники

Башкортостана составляют часть культурного богатства Урало-Поволжского региона. Они сохранились в виде надгробных надписей, рукописных и печатных книг, шежере (родословий), ярлыков, указов, договоров и других документальных материалов на языках тюрки (позднее на татарском и башкирском), арабском, персидско-таджикском ... Хронологически памятники относятся к Х111-Х1Х векам» [8, с. 9].

Урало-Поволжскому тюрки Х111-Х1У вв. было характерно чередование анлаутных «б» и «п»: бечэн // печэн ‘сено’, бечэнлек // печэнлек ‘сенокос (место косьбы)’ [9, с. 29] и др. Видимо, нормой для этого периода считался анлаутный «п». Однако для письменных памятников ХУ1-ХУ11 вв. характерно частое употребление начального «б», что прослеживается и в дальнейших письменных источниках. Например, Р. Х. Халикова в своей работе «Язык башкирских шежере и актовых документов ХУ111-Х1Х вв.» по данному вопросу отметила, что графема п в начале слов тюркского происхождения не встречается [10, с. 26]. На этом

основании можно утверждать, что в письменном языке башкир ХУ111-Х1Х вв. не было начального «п». Это сближает язык исследуемых источников с языком орхонских памятников, в которых графема п употребляется только в середине и конце слова.

Шежере и актовые памятники башкир ХУ11-Х1Х вв. отражают довольно специфическую фонетическую особенность, характерную для современных диалектов и говоров башкирского языка - это замена начального глухого согласного «п» звонким «б» в заимствованных словах из русского языка [10, с. 27].

В свое время переход начального «п» в «б» был отмечен Н. К. Дмитриевым как основное отличие башкирского языка от татарского [11, с. 30-31].

О функционировании в собственно башкирских словах в анлауте оттенков фонемы [б] отмечено и И. Г. Галяутдиновым, исследовавшим сочинение Р. Фахретдинова «Тарих нама-и булгар», относящееся к началу Х1Х в. «Колебания же графем б и п касаются заимствований. Анлаутный п в заимствованной лексике в башкирском языке претерпевает процесс озвончения, например, Баружда ‘в Париже’ < Париж; батшан ‘царь’ < перс. Падшан» [8, с. 76]. Исходя из сказанного, можно утверждать, что в Х1Х веке в письменных источниках башкир анлаутная графема б четко фиксируется.

Таким образом, является необходимым определить, в силу каких обстоятельств произошло озвончение исконного «п».

Мы уже говорили, что почти во всех говорах башкирского языка имеется употребление глухого «п»: где-то систематическое, а где-то спорадическое. В некоторых говорах «п» и «б» могут выступать параллельно. Это может говорить о том, что сами носители неосознанно произносят в речи эти согласные. Ф. Г. Хисамитдинова по поводу параллельного употребления фонем «п» и «б» в среднем говоре южного диалекта и караидельском говоре северо-западного диалекта пишет, что в речи одного и того же лица отмечается безразличное смешение глухих со звонкими независимо от каких-либо фонетических условий. «Поскольку в двух рассмотренных говорах нет оппозиции по звонкости и глухости, постольку система предполагает наличие иной корреляции, корреляции по силе и слабости артикуляции звуков» [12, с. 48]. В анлауте исконно тюркских слов она (авт. фонема [п]) на почве башкирского языка во многих случаях заменена фонемой [б], представлявшей в свое время звонкий ее аллафон, постепенно претерпевший фонемизацию [1, с. 51]. Однако остается непонятным? в связи с чем произошла фонемизация согласного «б».

Обратимся к следующему явлению, отмеченному Н. К. Дмитриевым: «В некоторых

башкирских районах установлено наличие оглушенного б (media lenes) или звука, среднего между «б» и «п». ... Примеры, взятые из

экспедиционных материалов 1928 г.: бараууз < паравoз, барут < пjрoда (cкoта), баттка < бoтuнкu, бтжж < птжак < лит. тджак, бутткэ < бутылка» [11, с. 31]. Возможно,

оглушенный «б» является средним звеном в процессе перехода «п» в звонкий согласный звук «б».

Здесь следует обратить внимание на высказанную В. М. Наделяевым гипотезу о функционировании в тюркских языках четырех типов систем согласных фонем [13], где, по нашим наблюдениям, по отношению к башкирскому общенародному языку применительна одна из систем согласных фонем, а именно система с оппозицией по степени напряженности: сильные / слабые / сверхслабые согласные.

Такую же систему оппозиции согласных

Н. Н. Широбокова применяет и к огузским языкам: «Проблема media lenes, часто возникающая в связи с употреблением звонких согласных в анлауте огузских языков, связана с типом фонологического противопоставления шумных в них. Противопоставление идет не по наличию / отсутствию голоса, а по степени напряженности» [5, с. 111].

Противопоставление сильных и слабых согласных для тюркских языков является своеобразным выражением оппозиции глухих и звонких шумных: сильные согласные - глухие, слабые - звонкие; однако звонкость слабых факультативна: слабые могут быть и глухими, и полузвонкими, и полнозвонкими [14, с. 26].

Таким образом, мы можем предположить, что в башкирском языке анлаутный «б» возник в результате ослабления степени напряженности, так как звук «п», употребляющийся, в основном, в северо-западных говорах и выступающий в оппозиции к звонкому «б», является глухим сильным, оглушенный «б» в среднем и караидельском говорах - полузвонкий слабый, а «б» в южном и восточном диалекте - звонкий слабый.

б ~ м. В своем большинстве общетюркские слова в башкирском языке сохраняют анлаутный «б», но некоторые претерпели процесс перехода б > м: др.-тюрк. ben ‘я’ [2, с. 91] - баш. мuн; др.-тюрк. biy ‘тысяча’ [2, с. 101] - баш. мєц; др.-тюрк. bojrn ‘шея’ [2, с. 110] - баш. муйын; др.-тюрк. bin ‘садиться верхом’ [2, с. 110] - баш. мєн; др.-тюрк. burun ‘нос’ [2, с. 126] - баш. мoрoн^; др.-тюрк. beygti ‘вечный’, ‘памятник’ [2, с. 91] - баш. мз^є ‘вечный’.

В разговорной речи башкир часто встречается употребление «м» в начале слов вместо этимологического «б», например, др. гов. (лит.) 6o$ ‘лед’ - ик-сакмар., арг. мo?, др. гов (лит.) багана ‘столб’ - ик-сакмар., арг. магана; др. гов. (лит.) байтах ‘порядочно’, ‘много’ - караид., танып., нижнебельск., дем., ай. майтахи т.д. В наше время данное явление перехода б > м находит живое подтверждение в речи башкир, оно связано с местоимением был ‘этот’, которое в речи башкир отдельных территориальных групп произноситься с сонорным «м»: мында ‘здесь’ (лит. бында), мыныц ‘этого’ (лит. быныц), мынан ‘отсюда’ (лит. бынан) и т. д.

Во всех тюркских языках наблюдается переход b > m .[3, с. 183]. При сравнении общетюркской лексики можно заметить, что если одни языки сохранили начальную [б], то в других закрепилась новая [м]: др.-тюрк. buz ‘лед’ [2, с. 130]

- баш. 6o$, тур, аз., гаг., ктат., кар., кум., бал., кбал., ног. бузI buz, турк. бу:I bu:z, як. бу'.Ы bu:s, кирг., ккал., уз., уйг музI muz, каз. мyyI mйz, алт. муcI mus, тат. муЫ mus ‘лед’ [4, с. 238]; др.-тюрк. basaq

‘колос’, ‘наконечник’ [2, с. 87] - баш. башак, тат., уз. диал., ктат., уйг., тув., тур., аз. башац I basaq, тур. башак I basak, кир., каз. диал., уз. диал. машац

I masaq, тат. диал. мажац Imazaq, каз., ног., ккал. маcацImasaq [4, с. 89-90]; др.-тюрк. baqa ‘лягушка’

[2, с. 82] - баш. бака, турк. диал., ктат., кум., кир., каз., ног., ккал., тат., уз., уйг., алт. бацаI baqa, уйг. диал., алт. диал., тел. rn^Ipaqa, шор. пагаIpaya, бал., тат. диал. маца I maqa, тат. диал. мага /maya ‘общее назв. земноводных из породы лягушек и черепах’ [4, с. 40] и т.д. Как отмечает

Э. В. Севортян, «формы маца и мага, по всей вероятности, более поздние» [4, с. 40].

Варьирование графем б и м типично для древнетюркских памятников: «В местоимении 1-го л. ед. ч. b- встречается в памятнике Тоньюкуку, в уйгурском памятнике Моюн-Чуру, в большинстве енисейских памятников. В памятнике Кюль-Тегину употребляется men, meyin, maya. Men встречается в Суджинском памятнике и в памятнике Могиляну, но там же пишется beygti и buy» [5, с. 115]. Таким образом, уже в орхоно-енисейских памятниках VIII в. н.э. отражено явление чередования б ~ м. Можно предположить, что в речи носителей они произносились неосознанно; в это же время шел процесс дифференциации «б» и «м».

В языке Урало-Поволжского тюрки XIII-XIV вв. было зафиксировано чередование б ~ м «в указательном местоимении бу ‘это, этот, эта’ в склонении по падежам наблюдается чередование б и м (муны ‘быны, мыны’ (авт. это), муныц ‘быныц, мыныц’ (авт. этого)» [9, с. 32]. Урало-Поволжское

тюрки ХУІІ-ХУІІІ вв. также характеризуется варьированием б ~ м: бэн//мэн //мин ‘я’, бец //мец ‘тысяча’ [9, с. 54]. Историко-литературные

источники конца ХУІІІ - нач. ХІХ вв. («Таварихи Болгария» Муслими, «Тарих наме-и булгар»

Т. Ялсыгулова, «Таварих-и Болгария или такриб-и Г ари» Г. Сокороя) также показывают чередование б и м : бэн - мин, бец - мец, бундан - мундан и др. [9, с. 152].

Соноризацию смычных губных охватывает не только собственно башкирские слова, но и «из-за большой тенденции перехода древнетюркских звуков *р, *Ь в башкирском языке в «м», слова русского происхождения на «п» и «б» также дали в башкирском звук «м»: печь, бочка, табак, по-башкирски: мейес, мискэ, тэмэке; в говорах: ы^ма, мумала, мисэт, минжэк, эскэми^эр (по-русски: изба, помело, печать, пиджак, скипидар)» [15, с. 122].

Если допустить, что в анлауте исконный «п» озвончился в ходе смены степени напряженности, то переход «б» в сонорный «м» также можно объяснить ослаблением артикуляции, так как сонорные являются менее напряженными, чем шумные звонкие согласные.

В середине слова

Фонема [б] в инлауте слова реализуется в губно-губном щелевом звуке «в», который на письме передается через графему б, что, к сожалению, является издержкой действующей орфографии. Аналогичное явление несоответствия орфографии и орфоэпии наблюдается и в других тюркских языках. Звук, передаваемый в

орфографии буквой б, в положении между сонорным согласным и гласным во многих

тюркских языках произносится в (т.е. в), но по правилам орфографии киргизского, тувинского языков пишется б [16, с. 127].

Согласный «в» в башкирском литературном языке отмечается в следующих позициях: 1) между гласными: орфогр. сабах - орфоэп. [савак]

‘плотва’, ‘сорога’, набак - [Ьавак] ‘стебель’, таба

- [тава] ‘сковорода’ и т.д.; 2) рядом с сонорными «р», «л», «й», «?», «■»: орфогр. арба - орфоэп. [арва] ‘телега’, салбар - [салвар] ‘брюки’, нэйбэт -[Ьэйвэт] ‘хорошо’, я? башы - [я?вашы] ‘начало весны’, наубуллашыу - [Ьаувуллашыу] ‘прощаться’ и т. д.

Считается, что плоскощелевой инлаутный согласный «в» в башкирском языке является

результатом спирантизации древнетюркского «б», хотя еще «б в пракыпчакском употреблялся в «чистом» виде как смычный, аналогично

употребляется он в современных языках: урум. ]аї-Ьаг-, каз. іаїЬаг- ‘умолять’» [17, с. 65]. Сегодня же «б в интервокальной позиции в тюркских языках

встречается не часто; наблюдаются случаи, когда он в этой позиции переходит в V, ■, и» [18, с. 183]. В этой позиции замена «б» на «в» не меняет значения слова, они являются факультативными вариантами одной фонемы и не образуют фонологической или смыслоразличительной оппозиции.

Литературный губно-губной плоскощелевой звонкий «В» в некоторых говорах является неустойчивым и имеет ряд чередований с другими губно-губными звуками.

В ~ Вместо инлаутного «в» в некоторых говорах в интервокале встречаются аллофоны круглощелевой фонемы [■]: др. гов. (лит.) [тувык] ‘колено’ - ик-сакмар. [тьшык]; др. гов (лит.) [бавай] ‘старик, пожилой мужчина’ - арг. ^■ай] ‘старик’, ай. [бьшай] ‘старик’, миас. ^■ай / баwый] ‘старший брат отца или матери’; др. гов. (лит.) [уВыр] ‘обжора’ - караид. ^■ыр] и др. Данное явление можно объяснить ослаблением артикуляции.

в ~ п. В интервокальной позиции литературному «в» (орфог. б) в говорах

башкирского языка может соответствовать смычный «п»: др. гов. (лит.) [сеВеш] ‘цыпленок’ -миас. [сепеш] ‘гусенок’; др. гов. (лит.) [яВалак] ‘сова’ - ик-сакмар., кыз., миас. [йапалак]; др. гов. (лит.) [каВырсак] ‘раковинка’ - ик-сакмар., дем., средн. [капырсак] и т.д.

в ~ м. Как и в анлауте, в середине слова оттенок фонемы [б] чередуется в говорах башкирского языка с аллофонами фонемы [м]: др. гов. (лит.) [^Вэлэк] ‘бабочка’ - ик-сакмар.

[^мэлэк]; др. гов. (лит.) ^Вэн] ‘низко’ - арг., миас., сальют., среднеурал. ^мэн]; др. гов. (лит.) [таВан] ‘к’ - миас. [таман] и др. Хотя для

обслуживания литературного языка был принят плоскощелевой «в», в разговорной речи процесс ослабления напряженности продвигается дальше и «В» переходит «м».

Исходя из сказанного, можно сделать следующие выводы:

1. Согласные башкирского языка следует рассматривать не только в оппозиции по глухости -звонкости, но и по степени напряженности: сильные, слабые и сверхслабые. Данный взгляд на систему согласных помогает раскрыть причину озвончения анлаутного пратюркского *р в «б», а также чередование его с сонорным «м» как в начальной, так и в медиальной позициях.

2. Согласный «б» в начальной позиции в говорах башкирского языка возник в результате расслабления артикуляторной напряженности глухого *р.

3. Этимологическому анлаутному «б» в некоторых говорах башкирского языка соответствует

«более легкий на произношение» «м», так как сонорные являются менее напряженными, чем шумные согласные.

4. Инлаутный «В» является слабой ступенью пратюркского -*Ь- / -*р-.

5. Слабонапряженный согласный звук «В», фиксируемый в одних говорах башкирского языка и функционирующий как орфоэпическая норма, в других говорах прошел процесс дальнейшей спи-рантизации и перешел в <^» и «м».

ЛИТЕРАТУРА

1. Грамматика современного башкирского литературного языка / Под. ред. А. А. Юлдашева. М.: Наука, 1981. 495 с.

2. Древнетюркский словарь. Л.: Изд.-во «Наука», 1969. 676 с.

3. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Региональные реконструкции / Отв. ред. Э. Р. Тенишев. М.: Наука, 2002. 767 с.

4. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков: Общетюркские и межтюркские основы на букву «Б». М., 1978. 349 с.

5. Широбокова Н. Н. Отношение якутского языка к тюркским языкам Южной Сибири Новосибирск: Наука, 2005. 269 с.

6. Максютова Н. Х. Восточный диалект башкирского языка. М.: Наука, 1976. 292 с.

7. Серебренников Б. А, Гаджиева Н. З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. М.: Наука, 1986. 302 с.

8. Галяутдинов И. Г. «Тарих нама-и булгар» Таджетдина Ялсыгулова. (Лингвотекстологический анализ списков памятника. Грамматический очерк, лексика, сводный текст и перевод). Уфа: Китап, 1998. 272 с.

9. Башкорт э6эби теле тарихы. 0фе: Баш.-ан «Китап» нэшриэте, 1993. 320 б.

10. Халикова Р. Х. Язык башкирских шежере и актовых документов ХУШ-ХГХ вв. М.: Наука, 1990. 198 с.

11. Дмитриев Н. К. Грамматика башкирского языка. М.-Л.: Изд. Акад. наук СССР, 1948. 275 с.

12. Хисамитдинова Ф. Г. История башкирского языка: Материалы по исторической фонетике: Учеб. пособ. Уфа: Башк. пед.-т, 1989. 84 с.

13. Наделяев В. М. К типологии артикуляторно-акустических баз (ААБ) // Фонетические структуры в сибирских языках. Новосибирск, 1986. С. 3-15.

14. Сарбашева С. Б. Фонологическая система туба-диалекта алтайского языка (в сопостовительном аспекте). Новосибирск: Сибирский хронограф, 2004. 244 с.

15. Киекбаев Ж. Г. Башкорт теленец фонетикаЬы. 0фе: Башкортостан китап издательствоЬы, 1958. 211 б.

16. Сыдыков С. Монгольско-тюркские языковые параллели. Фрунзе: Изд.-во «Илим», 1983. 164 с.

17. Татубаев С. С. Тайны звука: Очерки по фонетике казахского пения в сравнении с речью. Алма-Ата: Жалын, 1978. 152 с.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

18. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Фонетика / Отв. ред. Э. Р. Тенишев. М.: Наука, 1984. 484 с.

Поступила в редакцию 24.11.2010 г. После доработки - 28.03.2011 г.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.