CC BY
17
УДК 811.512.141
Р. Т. Муратова
Названия одноцветных мастей лошади в башкирском языке: историко-этимологический и лекетко-семантический анализ
ИИЯЛ УФИЦ РАН, г. Уфа, Россия
Аннотация. Цель данной статьи - изучение названий одноцветных мастей в башкирском языке в историко-этимологическом, лексико-семантическом аспектах. Актуальность исследования обусловлена, во-первых, отсутствием комплексного изучения названий мастей лошади в башкирском языкознании, во-вторых, необходимостью фиксации и аккумуляции знаний о данном классе лексики в связи с уходом в прошлое скотоводческих традиций народа. Поставленная проблема предполагает решение следующих задач: выявление в башкирском языке лексем для одноцветных мастей, определение их отношения к цветообозначающей лексике, изучение генезиса и эволюции названий, выявление их употребления в письменных памятниках тюрков и функционирования в других тюркских языках. Исследование осуществляется применением теоретической и источниковой базы по тюркским языкам: в изучении происхождения слова внимание обращается фундаментальным научным трудам по тюркской и алтайской этимологиям, выявление особенностей значений слова в древних и современных языках проводится по древнетюркским, средневековым письменным памятникам, лексикографическим трудам конкретных тюркских языков, лингвокультурологические исследования производятся по данным топонимии, фольклорных материалов и литературных источников. Основными методами исследования выступили: сравнительно-исторический, метод лексико-семантического анализа, лингвокультурологический. Все названия одноцветных мастей лошади в современном башкирском языке являются также цветообозначениями. Обозначение масти является вторичной семантикой слов qara 'черный / вороной', aq 'белый', hari 'желтый / соловый', тогда как их исходное значение связано с понятием цвета. Первоначальным значеним лексем kдran 'бурый', ]етп 'рыжий', наоборот, было обозначение масти, которые впоследствии стали обозначать еще и цвет. Значения лексем qara 'вороной', ]етп 'рыжий' являются пратюркскими, т. к. они функционируют во всех подгруппах тюркских языков, включая булгарскую. Общетюркскими являются aq 'белый', hari 'соловый', kдran 'бурый', которые употребляются также во всех подгруппах, кроме булгарской. В древнетюркских памятниках встречаются названия мастей лошади qara 'вороной', aq 'белый', hari 'соловый', ]етп 'рыжий'. Слово kдran 'бурый' появляется только в средневековых источниках, его отсутствие в древне-
МУРАТОВА Римма Талгатовна - к. филол. н., ст. н. с отдела языкознания Ордена Знак Почета Института истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра Российской академии наук. E-mail: bairima@yandex.ru
MURATOVA Rimma Talgatovna - Candidate of Philology Sciences, Senior Research, Department of Linguistics, Institute for History, Language and Literature, Ufa Federal Research Centre, Russian Academy of Sciences.
тюркских текстах можно объяснить функционированием в тот период лексемы jayiz для обозначения бурой масти.
Ключевые слова: башкирский язык, тюркские языки, названия мастей лошади, вороной, белый, соловый, бурый, рыжий
Исследование выполнено в рамках мегагранта Правительства РФ «Языковое и этнокультурное разнообразие Южной Сибири в синхронии, диахронии: взаимодействие языков и культур», проект № 14.Y26.31.0014.
DOI 10.25587/k6017-2171-9394-r
R T. Muratova
Names of one-ton horse coat colors in the Bashkir language: historical-etymological and lexical-semantic analysis
Institute of History, Language and Literature, Ufa, Russia
Abstract. The purpose of this article is to study the names of one-ton horse coat colors in the Bashkir language in historical-etymological, lexical-semantic aspects. The relevance of the study is due, firstly, to the lack of a comprehensive study of the names of horse coat colors in Bashkir linguistics, and secondly, to the need to accumulate knowledge about this class of vocabulary in connection with the pastoral traditions of the people. The problem posed involves the following tasks: detection of lexemes for one-ton horse coat colors in the Bashkir language, determination of their relationship to color-recognizing vocabulary, study of the genesis and evolution of names, identification of the use of Turks in written monuments and functioning in other Turkic languages. The study is carried out using the theoretical and source base on the Turkic languages: attention is paid to fundamental scientific works on Turkic and Altai etymologies in studying the origin of the word, revealing the features of the meanings of the word in ancient and modern languages is carried out according to ancient Turkic, medieval written monuments, lexicographic works of specific Turkic languages, linguistic and cultural studies are carried out according to toponymy, folklore materials and literary sources. The main research methods are comparative-historical, the method of lexical-semantic analysis, linguocultural. All names for one-ton horse coat colors in modern Bashkir language are also color designations. The suit designation is the secondary meaning of the words qara 'black', aq 'white', hari 'yellow / palomino', the original semantics of which are associated with the color designation. The initial meanings of koran 'brown', jeran 'rust-colored' tokens, on the contrary, imply horse coat colors, which later also became color. The meanings of the qara 'black', jeran 'rust-colored' tokens are Praturk, as they function in all subgroups of the Turkic languages, including the Bulgarian.The lexemes aq 'white', har'i 'palomino', koran 'brown' are common Turkic words which are also found in all subgroups, except for the Bulgarian. In ancient Turkic monuments there are names of horse coat colors as qara 'black', aq 'white', hari 'palomino', jeran 'rust-colored'. Twe word koran 'brown' appears only in medieval sources, which is explained by the functioning in the ancient Turkic language of the lexeme jayiz to denote the brown horse coat colors.
Keywords: Bashkir language, Turkic languages, horse coat color, black, white, palomino, brown, rust-colored
The study was carried out as part of the project "Linguistic and Ethno-cultural Diversity of Southern Siberia in the Synchrony and Diachrony: The Interaction of Languages and Cultures," supported by the grant of the Government of the Russian Federation, 14.Y26.31.0014.
Введение
В башкирском литературном языке и его диалектах представлено значительное количество наименований для обозначения мастей лошади. Это обусловлено тем, что тюркские народы, в том числе и предки башкир, были скотоводами и вели кочевой образ жизни. Их стада лошадей достигали тысячи и более голов. При такой численности, естественно, их количество трудно подвергалось счету. Поэтому учет лошадей велся по их мастям, подмасткам и отметинам. В связи с этим данная группа слов все время развивалась. В итоге в башкирском языке насчитывается более ста названий мастей, подмасток и отметин лошади. Очевидно, большое количество и разнообразие данных названий требует более детального и системного изучения как в плане диахронии и синхронии, так и в лексико-семантическом аспекте, что и обуславливает актуальность данного исследования.
Данная проблема представляет интерес еще и в том плане, что часть лексем, обозначающих окраску лошади, являются цветообозначениями, часть - являются самостоятельными лексемами, применяющимися только в функции названий мастей. Например, в башкирском языке для обозначения мастей лошади употребляются цветообозначения qara 'черный', aq 'белый', harï 'желтый', kuk 'синий'. Лексемами только для обозначения масти лошади являются названия burtâ 'караковый', burïl 'чалый, серый', qola 'саврасый, буланый', saptar 'игреневый', buô 'сивый', kir 'мухортый', turï 'гнедой'. Названия kôrân 'бурый', jerân 'рыжий', первоначально обозначающие масть лошади, расширяя свое значение, стали применяться относительно цвета и окраски других предметов. Как рассуждает У Ф. Надергулов, масти животных, образованные от цветообозначений, являются относительно чистыми, без примеси других цветов, а все остальные окраски скота так или иначе связаны со смешением различных цветообразующих оттенков [1, с. 52].
Названия мастей вызывали интерес у исследователей еще с древних времен. Внимание уделялось характеристике и описанию той или иной масти, поскольку знанием названий мастей обладали только те, чей уклад жизни непосредственно был связан со скотоводством. Было множество попыток классифицировать эти названия: известны классификации Гиппократа, Ф. Споненберга, Э. Боулинга и др., опираясь на которые сегодня выделяют следующие основные масти лошадей: рыжие, вороные, гнедые, серые. Другой тип классификации приводит А. Красников, который разделяет масти на одноцветные (белая, вороная, бурая, соловая, рыжая), двухцветные (караковая, гнедая, бурая, буланая, игреневая), зональные (каурая, саврасая, мышастая), белого и цветного волоса (серая, чалая), двухмастные (пегие), сложные (чубарые) [2, с. 254]. У Ф. Надергу-лов, описывая названия мастей животных в башкирском языке, отмечает, что в тюркских языках домашних животных с чистой однородной окраской называют одномастными, а со смешанной окраской - разномастными [1, с. 52].
Цель данной статьи - изучение происхождения и лексико-семантическая характеристика названий одноцветных мастей. Для решения поставленной проблемы будут решаться следующие задачи: выявление в башкирском языке лексем для одноцветных мастей, определение их отношения к цветообознающей лексике, изучение генезиса и эволюции названий, выявление их употребления в письменных памятниках тюрков и функционирования в других тюркских языках.
В проведенных ранее исследованиях названия мастей лошади в основном рассматривались в связи с изучением животноводческой лексики, цветообозначений [1; 3-6]. В последнее время возрос интерес к данным названиям как к отдельному классу лексики, изучение которого может пролить свет на многие вопросы относительно истории и развития тюркских языков. Подробному анализу подвергались названия мастей лошади в якутском, тувинском, хакасском языкознании в работах А. Е. Божедоновой, И. З. Борисовой, Е. М.-О. Куулар, Н. В. Малышевой, Б. М.
Монгуша, Ю. А. Юлдашбаева и др. [7-11]. Лексико-семантическая характеристика названий в башкирском, татарском языках рассматривались в научных исследованиях Г. А. Исхаковой, Г. Н. Ягафаровой и др. [12; 13].
Материалы и методы исследования
Для изучения одноцветных мастей в диахронии, синхронии и лексико-семантическом аспекте привлекались исследования и материалы ученых-лингвистов по тюркским языкам, которые являются фундаментальными и базовыми в тюркологической науке. Сведения о происхождении слов приведены из этимологических трудов по тюркологии и алтаистике [14-20; 4]. Для выявления употребления названий мастей в тот или иной период рассматривались письменные источники, в которых они зафиксированы: древнетюркские памятники, средневековые источники, лексикографические труды нового времени [21-29]. Названия, функционирующие в современных тюркских языках, извлекались из словарей тюркских языков. Примеры употребления слова в башкирском языке приведены из лексикографических, фольклорных и литературных источников [30].
Основными методами исследования названий одноцветных мастей лошади в башкирском языке будут выступать: сравнительно-исторический метод - в изучении происхождения слов и их эволюции, который позволит определить существование какого-либо явления на разных этапах развития языка и находить его наличие или отсутствие в родственных языках; метод лексико-семантического анализа - в описании названий; лингвокультурологический метод - в изучении отражения той или иной масти лошади в духовной культуре народа.
Результаты исследования и обсуждение
Одноцветными называются масти, у которых и корпус, и грива, и хвост бывают одного тона. В башкирском языке названия одноцветных мастей лошади представлены лексемами qara 'вороной', aq 'белый', hari 'соловый', körän 'бурый', jerän 'рыжий'. Рассмотрим эти лексические единицы с точки зрения их происхождения, развития и функционирования в современном башкирском языке.
Qara 'вороной'
Основным фоновым цветом вороной масти лошадей является черная окраска их корпуса, головы, конечностей, гривы и хвоста. У животных данной масти преимущественно не бывает примеси другого волоса. Вороная масть лошади в башкирском языке обозначается цветообозначением qara, первоначальное лексическое значение которого 'черный'.
В других тюркских языках для данной масти употребляется также лексема qara в разных фонетических вариантах, например: ног., кирг., алт. kara at, каз., кбалк., кум., уйг. qara at, ккалп. karatori at, туркм. gara at, аз. zil' kara at, узб. qora ot, хак., як. xara at, тув. kara at, das kara at, чув. xura ut. Также отметим, что в турецком языке значение 'вороной' представлено лексемой jayiz {jayiz at 'вороной конь'), значение которой в древних орхонских и караханидско-уйгурских источниках - 'бурый, коричневый'. Как видим, значение 'вороной' слова qara встречается в словарях тюркской языковой семьи кыпчакской, кыпчакско-киргизской, уйгурско-огузской, булгарской подгрупп, что позволяет отнести его существование уже к пратюркскому периоду.
Учеными восстановлена пратюркская форма цветообозначения - *Kara [19, с. 168]. Праалтайская форма лексемы представлена как káru 'черный'. Рефлексы слова наблюдаются во всех ветвях алтайской языковой семьи [16, с. 651]. В монгольских языках они восходят к прамонгольскому *kara 'черный' и функционируют в значении черный, а также вороной: xar - в халха-монгольском языке; xara - в бурятском, ордосском языках; xan - в калмыцком языке. В маньчжурских языках и корейском слово считается монгольским заимствованием для коневодческих терминов: в эвенкийском - kara 'черный
(о масти), карий', в маньчжурском - qara 'чисто-черный, вороной', в среднекорейском -kara-mar, kdrámar 'лошадь темной масти' [17, с. 85].
Таким образом, слово qara в значении 'вороной' встречается в следующих группах алтайской языковой семьи: тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских и корейском языках. Если тюркские и монгольские названия являются прародственными лексемами, то в маньчжурских и корейском языках они считаются заимствованиями из монгольского языка [15, с. 287].
В текстах древнетюркских памятников, дошедших до наших дней, не наблюдается лексическое значение 'вороной' лексемы qara. В составе антропонима из уйгурского юридического документа (XII-XIV вв.) qulun qara (от qulun 'жеребенок', qara 'черный') [21, с. 465], на наш взгляд, слово не может быть употреблено в значении масти, т. к. определяющее слово в тюркских языках заняло было препозицию. В обозначении масти лошади слово qara встречается в загадках из кыпчакского памятника «Кодекса Куманикуса» (XIII-XIV вв.): qasta qara-qula uvsap-dïr (ol, ïslïq-dïq) 'на перекладине черный и саврасый уподобились друг другу (стали похожими) (это коптильня для кож)' [25, с. 14]. В словаре В. В. Радлова функция лексемы qara представлена как обозначение вороной масти (qara at 'вороная лошадь'), т. к. определение темного оттенка другой масти: qara tor, qara turï 'темно-бурая лошадь', qara por, qara pos, qara sur 'черно-серая лошадь' [29, II-1, с. 133].
Вороная масть по своей сути подразумевает целиком черную окраску внешности животного, в связи с этим производные названия для вороного заключаются в подчеркивании данной особенности: sôm qara 'черный-пречерный', mujïl qara 'черный цвета черемухи'. А также отсутствуют аналитические названия, выражающие какой-либо оттенок вороной масти, кроме обозначающих чалость и пегость: burïl qara 'вороно-чалая', qara ala 'вороно-пегий'. Название qara употребляется в определении темных цветовых оттенков других мастей лошади, но в данном случае слово не имеет никакого отношения к значению 'вороной': qara buó 'темно-сивый', qara jerân 'темно-рыжий', qara kük 'темно-сивый', qara turï 'темно-гнедой, караковый', qara harï 'темно-желтый, караковый'.
Название масти qara 'черный' встречается в топонимии, например: гидроним Qarajyïr 'досл. вороной жеребец', ойконим Qarataj 'досл. вороной жеребенок второго года жизни'. В фольклорных произведениях также можно найти образы вороных коней: Ular artïnsa Qarabajóty zamandasï, küptan inde dala ujïn-kôlkôhônân hïwïyan, hunarsïlïqtï taslayan Mujnaq aqhaqal, batïrdty iOtâlegen xôrmâtlâjhe kilep, qara at ôOtôndâ saba 'За ними чтить память батыра поскакал на своем вороном коне современник Карабая -аксакал Муйнак, который уже давно оставил охоту и отрекся от развлечений' («Эпос Кузыйкурпяс и Маянхылу»). Образ вороной лошади присутствует в названиях произведений устного народного творчества: народная песня «Qara juI"Yа» («Вороной иноходец»), эпос «Qara аЪ> («Вороной конь») и др. [30].
Aq 'белый'
Под белой мастью предполагается масть лошади с белым корпусом, белыми гривой и хвостом. В большинстве тюркских языков, в том числе и башкирском, белая масть представлена цветообозначением aq, основное лексическое значение которого 'белый цвет', 'светлый'. Но следует отметить, что в природе чисто белых коней бывает сравнительно редко, и обычно белыми называют лошадей серой, сизой масти или же лошадей с белым туловищем, хвостом и гривой другого цвета. Возможно, поэтому в башкирском языке для обозначения данной масти лошади чаще всего употребляются слова buó 'серый, сизый', kük 'сивый', а aq может использоваться лишь в составе отмасток со светлым оттенком: aq buó 'сизый (с преобладанием белого)', aq kük 'бело-сивый (преобладает белый, но выделяется серый)', aq saptar 'бледно-игреневый',
aq jerän 'бледно-рыжий'. По данным из лексикографических трудов, в кыпчакских и огузских языках белая / сивая масть передается также лексемами boz, cal, gök: ног. boz, кум. cal, gök, туркм. cal, boz, аз. cal. А в уйгуро-огузских и карлукских языках для обозначения масти лошади функционирует цветообозначение aq: уйг. aq boz 'серый, сивый', aq at 'серая лошадь', тув. ak at 'сивая лошадь', хак. ax at 'сивая лошадь'.
Слово *aq в обозначении белой, серой, сивой масти лошади встречается начиная с древнетюркских памятников. В орхонском памятнике - на стеле в честь Кюль-Тегина (VIII в.) слово aq употребляется только в обозначении масти лошади: Uluy süyüs süyüsmus, alp Salci aq atin binip tägmis, qara türgis buduniy anta ölürmis almis 'сев на белого коня героя Шалчы, он (Кюль-Тегин) произвел атаку. Убил из народной массы тюргешей и покорил' [22, с. 32, 41].
В «Книге гаданий» («Irq bitig»), которая написана тюркским руническим письмом на бумаге (VIII-IX вв.), словом aq также представлена масть лошади: Bäg är jontiyaru barmis, aq bisi qulunlamis, altun tujuyluy adyirliq jarayaj 'Князь пошел к своему табуну коней. Белая кобылица его жеребилась'. Отметим, что в том же памятнике для обозначения масти других животных употребляется örüy: Örüy ingäni butulamis 'Белая его верблюдица родила верблюжонка' [22, с. 80, 85].
В словаре «Дивану лугат ат-турк» («Свод тюркских слов», XI в.) Махмуд Кашгари отмечает, что aq по-огузски «всякая белая вещь», «а у тюрков (здесь под тюрками имеются в виду уйгуры или карлук-уйгуры [3, с. 600]) оно употребляется в отношении масти лошади»: aq at 'сивая лошадь' [24, с. 114]. Там же приводится и слово ürüy, который толкуется 'как всякий белый предмет', а также сочетания слов с компонентом ürüy: tirnaq ürüyu 'белое пятнышко на ногте', ürüy qus 'белый сокол' [24, с. 152].
В арабско-мамлюкско-кыпчакском словаре, составленном в Египте в 1245 г., к слову aq 'белый' приводятся собственные имена: Aqbala 'досл. белый цыпленок', Aqqus 'досл. белая птица', Aqsuyqor 'досл. белый сокол', Aqtaj 'досл. белый жеребенок', Aqsa 'досл. беловатый' [26, с. 82-83]. Эти примеры показывают, что aq в мамлюкско-кыпчакском языке (XIII в.), помимо обозначения цвета, выражает масть или окраску животного, в том числе и лошади.
В словаре В. В. Радлова значение лексемы aq представлено как 'сивый', а также как оттенок других мастей: aq at 'сивая лошадь', aq sariy 'соловый', aq pora at 'белосивый', aq qir 'белочалый' [29, I-1, с. 90].
Исходя из этих данных, И. В. Кормушин предполагает о праязыковой изоглоссе: aq функционировал в западных древних тюркских языках, ürüy - в восточных языках. И в период роста огузского влияния в тюркоязычном мире, слово aq проникло в остальные языки восточной ветви и первоначально применялось для обозначения масти лошади и, постепенно расширяя свои функции, начало употребляться как цветообозначение [3, с. 600]. Судя по языковым данным, это произошло после отделения предков чувашей и якутов от общей массы тюрков, т. к. в их языках цветообозначение aq представлено другой лексемой: в якутском сохранилась лексема ürüy, встречающася в древнетюркских памятниках, а в чувашском - surä, восходящее к пратюркскому *siärig, рефлексы которого в других тюркских языках употребляются в значении 'желтый' [6, с. 55]. В западных тюркских (огузских и кыпчакских), наоборот, aq, вероятнее всего, не употреблялся по отношению к масти, т. к. в них, как отмечалось выше, для сивой масти зафиксированы другие лексемы как boz, kök, cal. Вышесказанные утверждения дают основание предположить, что значение 'белая масть' слова aq является общетюркским, т. к. оно встречается во всех подгруппах тюркских языков, кроме булгарской.
Пратюркская форма лексемы учеными восстанавливается как *äk, которая, вероятно, первоначально обозначала 'светлый'. Она восходит к праалтайской форме *iäk 'V 'светлый, белый' [19, с. 523]. В других языках алтайской семьи семантика слова связана со значениями 'свет', 'яркий свет или цвет', но никак не с белым цветом или мастью
лошади: монг., бур. jagan 'розовый'; ульч., ороч., нан. ixere 'светильник, свеча, лампа'; кор. igil-kari- 'ярко гореть, сильно краснеть'; яп. àka- 'красный' [17, с. 41-42; 16, с. 598; 19, с. 523-524].
Как отмечалось выше, лексема aq в основном употребляется по отношению к сивой, серой масти. Но чаще всего она встречается в сочетании с основными названиями данных мастей и обозначает их оттенки, близких к белому: aq buö 'бело-сивый, бело-серый', aq kük 'бледно-сивый'. Уменьшительная форма слова применяется в аналитических конструкциях и выражает светлые оттенки других мастей: ayïljïm turï 'светло-гнедой', ayïljïm harï 'светло-соловый, светло-желтый'.
Но тем не менее самостоятельное употребление названия масти лошади aq в башкирском языке подтверждают данные топонимии и фольклорные произведения, например, оно встречается в названии речки (Aqbajtal 'досл. белая <еще не жеребившаяся> кобыла'), в тексте загадки (utïô ike aq at, ber sïyïnsï jerän at 'тридцать два белых коня, <посредине> норовистый рыжий конь') [30]. В художественных произведениях также встречаются упоминания о белых конях: Qola mal — tï/sïl, sabïr, qara toqom — xäjläkär, aôtïrtïn, ä bïna aq at neskä xisle, hiöger kü/elle bula 'Саврасые кони бывают терпеливые, вороные - хитрые, а белые - нежные и чувствительные' М. Карим [30].
Harï 'соловый'
Соловая - это масть лошади с желтоватой окраской волосяного покрова, у которой хвост и грива того же цвета или светлее. Светлые и средние оттенки близки к буланой, тёмные имеют насыщенный красновато-жёлтый цвет. Соловая масть в башкирском языке представлена лексемой harï, основное лексическиое значение которой - 'желтый': harï at 'соловый конь', harï bejä 'соловая кобыла'. В других тюркских языках для обозначения данной масти функционируют фонетические варианты лексемы sari': каз. sarï bie 'соловая кобыла', ккалп. sarï ala 'желтопегий', sarï at 'рыжая лошадь', алт. sarï beje 'соловая кобыла', тув. sara a't 'соловый конь', хак. ax sarïy 'соловый', як. arayac at, чув. sarä ut 'соловый, буланый, саврасый' (в чувашском sarä является заимствованием из кыпчакских языков). Значение 'соловый' слова sarï встречается во всех подгруппах тюркских языков, кроме булгарской, где слово заимствовано из кыпчакских, что позволяет предположить его общетюркский характер.
Пратюркская форма слова восстанавливается как *siarïg, которая восходит к праалтайскому (ПА) *siajri 'белый; желтый' [16, с. 1265]. В монгольских языках рефлексы ПА *siajri, кроме обозначения желтого или белого цветов, имеют значение 'соловый': монг. sarga mor 'соловая лошадь' (< sar 'желтый, рыжий, русый'). В тунгусо-маньчжурских языках для соловой масти употребляется монгольское заимствование sirga: sirga murin 'соловая лошадь' [18, с. 95]. Таким образом, соловая масть имеет общую лексему в тюркских и монгольских языках, а в тунгусо-маньчжурских является заимствованием.
Лексема sarï в значении масти лошади встречается уже с древнетюркских памятников: Sarïy atlïy sabcï, jazïy atlïy jalabac ädgü söz sab älti kätir, - tir, anca bili/: a/ïy ädgü ol! 'Говорят: на соловой лошади вестник и посланник на пестрой лошади приехали, доставив хорошие речи' («Ïrq bitig») [22, с. 81, 86]. Sarï встречается в загадке из «Кодекса Куманикуса»: Sarajdayï sarï ajyïr savlavlatïp kisnämis (Ol, qaz-dïr/) 'Жёлтый жеребец во дворце заржал, вызвав вокруг шум и гам (Это гуси [гусь в гнезде загоготал])' [25, с. 18]. В словарях XIX - начала XX вв. представлено значение 'соловый' слова sarï: sarï at 'соловая лошадь' sar'ala at 'пего-соловая лошадь' [27, с. 685; 29, IV-1, с. 319-321].
Для обозначения соловой масти также могут использоваться лексемы, harïsa, harïsaj производные от слова harï. Оттенки данной масти выражаются следующими сочетаниями: aq / aqhïl harï 'светло-соловый', balawïô harï 'досл. желтый как воск', qïôïl harï 'красно-рыжий', tonoq harï 'тускло-рыжий'. Название harï употребляется также в
определении желтых цветовых оттенков других мастей: hari turi 'желто-гнедой', hari ala 'желто-пегий', hari qola 'желто-буланый', hari körän 'желто-бурый'.
В топонимии и фольклоре часто встречаются образы соловых лошадей, например: микротопонимы haribejä 'досл. соловая кобыла', haribajtal 'досл. соловая <еще не жеребившаяся> кобыла'. Есть космоним harat 'досл. соловый конь' - одна из звезд из созвездия Малой Медведицы. У башкир существует легенда, по которой к Железному колу (Полярной звезде) привязаны два мифических коня - harat (Соловый конь) и Buöat (Серый конь), т. е. звезды из созвездия Малой Медведицы, а семь волков-звезд из созвездия Большой Медведицы пытаются догнать их, но это им не удается, каждый раз при приближении похитителей к коням наступает рассвет, звезды исчезают [30].
Körän 'бурый'
Лошади бурой масти бывают полностью коричневого или каштанового цвета, иногда могут иметь шоколадный оттенок. Корпус лошади окрашен равномерно, хвост и грива лошади зачастую того же оттенка, что и корпус. В башкирском языке основным термином для обозначения бурой масти лошади является слово körän: körän bejä 'бурая кобыла', körän ajyir 'бурый жеребец'.
В других тюркских языках küren - также основная лексема для бурой масти лошади: каз. kürey at 'бурая лошадь', кирг. küröy at 'бурая лошадь', хак. kürey corya 'бурый иноходец', тув. xürey a:t 'бурая лошадь', як. kürey 'бурый (о Macmu)'. И. Лауде-Циртаутас отметил, что küren употребляется в тюркских языках главным образом для обозначения масти лошади и передает оттенки коричневого, переходящие в красноватый [4, с. 102]. В одних тюркских языках лексема küren в основном употребляется только для обозначения масти лошади (например, в каракалпакском, якутском); в других - она приобрела более широкую семантику и может употребляться в следующих значениях: коричневый, карий, бурый, смуглый, каштановый, игреневый, золотой [5, с. 67-68]. В чувашском, в котором произошел семантический сдвиг общетюркского küren в сторону 'розовый', судя по словарю Н. И. Ашмарина, функционирует также значение 'бурый' слова kéren (kéren lasa 'бурая лошадь'), которое, возможно, является кыпчакским заимствованием [31, с. 280]. Наличие значения 'бурая масть' слова küren во всех подгруппах тюркских языков, кроме чувашского, позволяет предположить его общетюркский характер.
Пратюркская форма цветообозначения 'коричневый' реконструирована в форме *k'ürey 'коричневый', праалтайская - *k'iüru 'красный; коричневый, темный' [16, с. 828-829]. В монгольских языках слово также функционирует как масть лошади: монг. xüren, калм. küry, бур. xürin [16, с. 828-829]. Есть предположения, что тюркское küren заимствовано тюркскими языками из разных монгольских источников [15, с. 147], тогда как основной лексемой у тюрков для цветов от серо-желтого до коричневого было слово *qoyur.
В древнетюркских памятниках слово не встречается. Отсутствие слова можно объяснить тем, что в них употреблялась другая лексема - jayiz < ПТю. *jayiz 'бурый, коричневый': Kül tigin Az jayizin binip oplaju tägip, bir ärig sancdi 'Кюль-тегин, сев на своего бурого азского (коня) и бросившись в атаку, заколол одного мужа' [22, с. 32, 42].
В лексикографических работах конца XIX вв. отдельно выделяется значение 'бурый (масть лошади)' слова küren: kürey, kürän 'бурый, саврасый', küräy 'бурый (масть лошади)' [28, с. 120; 29, II-2, с. 1450, 1451].
Для обозначения рыжей масти в башкирском языке могут использоваться лексемы köränsä, köränsäkäj, köränsäj, köränkäj, производные от слова körän: Оттенки данной масти выражаются следующими сочетаниями: qara körän 'темно-бурый', qiöil körän 'красно-бурый', hari körän 'рыжевато-бурый'.
Название масти körän 'бурый' встречается в топонимии и фольклоре: гидроним Köränat 'досл. бурая лошадь' [30]; Altinbajöiy alti uli alti ala atli ikän; Etembajöiy
jete uli jete körän atli ikän, ti 'У шести сыновей Алтынбая - шесть пегих коней, у семи сыновей Етембая - семь бурых коней' (Эпос "Заятуляк и Хыухылу"); Asqaöarqaj hiwiniy ayimi qati, körän atim qalqip jööä almaj 'досл. У реки Ашкадар течение сильное, моя бурая лошадь не может переплыть' (Народная песня "Ашкадар") [30].
Jerän 'рыжий'
Рыжей называется масть лошади, у которой корпус, конечности, грива, хвост имеют равномерную красно-желтую окраску. Иногда хвост и грива могут быть на пару оттенков темнее или светлее, чем корпус. Рыжая масть в башкирском языке обозначается лексемой jerän. В других тюркских языках слово встречается в разных фонетических вариантах: тат. jirän, ног. jijren, кум., ккалп. jijren, каз. jiren, кирг. jejren, ^ээ^е, узб. jijrän, уйг. jiren, алт. jeeren, хак. cigiren, як. &чэг, чув. cüren. Кроме того, в отдельных языках для рыжей масти могут применяться другие цветообозначения: тур. al (< ПТю *Äl 'красный, алый'), туркм. cipar (< ПТю. *copur 'пестрый, рябой'), тув. silgi, як. kugas. В некоторых языках лексема *jerän является названием таких животных как джейран, антилопа, газель, косуля: турк. jeran / jejran 'газель', туркм. jeren / djejran 'газель', тув. cээren 'антилопа, джейран', алт. jeeren 'косуля'. Как предполагает Дж. Клосон, слово jegren 'каштановый' изначально обозначало цвет шкуры лошади, затем было заимствовано монгольским в форме jegere 'косуля'. Производная от нее форма jegerde стала обозначать цвет и обратно заимствовано тюркскими [14, с. 914, 20, с. 99]. В связи с этим в тюркских языках, в том числе и башкирском, jerän функционирует не только как название масти лошади, но и как цветообозначение: напр. башк. jerän säs 'рыжие волосы', jerän qort 'рыжий червь'.
Слово восходит к пратюркскому *jegre-n 'рыжий (о масти лошади); олень, джейран, антилопа'. Праалтайская форма восстановлена как negre 'вид оленя'. В тунгусо-маньчжурских языках и корейском, которые относятся к алтайской языковой семье, слово функционирует как название животного: кор. nirayi 'косуля', эвенк. negdi 'важенка (самка северного оленя)' [16, с. 966]. В монгольских, как отмечалось выше, оно считается тюркским заимствованием: монг. 2ээЫ, бур. хээгсЪ, калм. zeerd. В тунгусо-маньчжурских языках слово в значении 'рыжий', возможно, заимствование из монгольского: эвен. zerde.
Название рыжей масти в форме jägrän встречается в древнетюркском памятнике Кули-чура: süyüsdükdä Küli cur özlüki jägrän at binip 'в сражении Кули-чура сел на собственную гнедую лошадь' [23, с. 27, 29]. В словаре В. В. Радлова значение слова järän /jägrän дается как 'рыжий (о масти лошади)' [29, III-1, с. 338].
Для обозначения рыжей масти могут использоваться лексемы, производные от слова jerän: jeränsä, jeränsäj, jeränsäkäj, jeränkäj, jeränhiw. Оттенки данной масти выражаются следующими сочетаниями: aq jerän 'бледно-рыжий', buril jerän 'рыже-чалый', kük jerän 'сиво-рыжий', qan jerän 'красно-рыжий', qara / qarayusqil jerän 'темно-рыжий', qola jerän 'булано-рыжий', qiwyil jerän 'бледно-рыжая лошадь', sayiw jerän 'ярко-рыжий'. Встречается название jerän ala 'рыже-пегий', которое подчеркивает присутствие рыжей окраски, а также jerän qasqa 'рыжий с белой звездочкой', которое подтверждает, что для рыжей масти характерно наличие белой проточины на лбу.
Название масти jerän, как и вышеперечисленные названия, встречается в топонимии и фольклоре: ороним Jeränat tübähe 'досл. вершина 'рыжий конь', Jerän atim, aj, jalqajin altin taraq menän dä tarajim sul, aj-haj, gölkäjem 'досл. Мой рыжий конь, ай, гриву его расчесу золотым гребешком, ай-хай, мой цветочек' (Народная песня "Ай-голкайем") [30].
Заключение
Изучив одноцветные масти лошади в башкирском языке можно сделать следующие выводы:
1. Все названия для одноцветных мастей лошади в современном башкирском языке являются также цветообозначениями. Обозначение масти является вторичной семантикой слов qara 'черный / вороной', aq 'белый', hari 'желтый / соловый', тогда как их исходное значение связано с понятием цвета. Первоначальным значеним лексем körän 'бурый', jerän 'рыжий', наоборот, было обозначение масти, которые впоследствии стали обозначать еще и цвет.
2. Значения лексем qara 'вороной', jerän 'рыжий' являются пратюркскими, т. к. они функционируют во всех подгруппах тюркских языков, включая булгарскую. Общетюркскими являются aq 'белый', hari 'соловый', körän 'бурый', которые встречаются также во всех подгруппах, кроме булгарской.
3. В древнетюркских памятниках встречаются названия мастей лошади qara 'вороной', aq 'белый', hari 'соловый', jerän 'рыжий'. Слово körän 'бурый' появляется только в средневековых источниках, что объясняется функционированием в древнетюркском языке лексемы jayiz для обозначения бурой масти.
4. В башкирском фольклоре, литературе и топонимии встречаются названия всех одноцветных мастей, что подтверждает их активное употребление в языке.
В заключение хочется отметить, что с уходом скотоводческого уклада жизни, выходят из употребления и забываются слова, связанные с коневодством, в том числе и названия мастей лошади, вместе с тем уходят в прошлое и знания о характере, нраве, свойствах той или иной масти лошади, накопленные веками. В связи с этим в дальнейшем перспективным представляется сбор, анализ и этнолингвстическое изучение названий мастей во взаимосвязи с топонимическими и фольклорными материалами: мифами, обрядами, обычаями и поверьями.
Список сокращений
Языки: аз. - азербайджанский, алт. - алтайский, башк. - башкирский, бур. - бурятский, каз. - казахский, калм. - калмыцкий, кбалк. - карачаево-балкарский, кирг. - киргизский, ккалп. - каракалпакский, кор. - корейский, кум. - кумыкский, монг. - монгольский, нан. -нанайский, ног. - ногайский, ороч - орочский, ПТю. - пратюркский, тат. - татарский, тув.
- тувинский, тур. - турецкий, туркм. - туркменский, узб. - узбекский, уйг. - уйгурский, ульч. - ульчский, хак. - хакасский, чув. - чувашский, эвен. - эвенский, эвенк. - эвенкийский, як. - якутский, яп. - японский.
Л и т е р а т у р а
1. Надергулов У. Ф. Животноводческая лексика башкир. - Уфа: Гилем, 2000. - 186 с.
2. Красников А. С. Экстерьер лошади. - М.: Изд-во Либроком, 2011. - 352 с.
3. Кормушин И. В. Цветообозначения // Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика. - М.: Наука, 2001. - С. 592-608.
4. Laude-Cirtautas I. Der Gebrauch der Farbbezeichnungen in der Türkdialekten. - Wiesbaden: Harrassowitz, 1961. - 137 s.
5. Муратова Р. Т. Особенности употребления цветообозначений в башкирском языке (на примере körän 'коричневый' и quyir 'бурый') // Проблемы востоковедения. - 2018.
- № 4. - С. 65-70.
6. Муратова Р. Т. Цветообозначение hari 'желтый' в башкирском языке: генезис, развитие и лексико-семантическая характеристика // Урало-алтайские исследования. - 2018.
- № 2. - С. 53-70.
7. Божедонова А. Е. Этимологическая характеристика наименований основных мастей лошади в якутском языке // Вестник Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова. - 2019. - № 4. - С. 92-104.
8. Борисова И. З. Особенности номинации масти лошадей в якутском языке и их
перевода на русский и французский языки // Вестник Бурятского государственного университета. - 2013. - № 10. - С. 83-88.
9. Куулар Е. М.-О. Лексемы, обозначающие масти лошадей в тувинском языке // Мир науки, культуры и образования. - 2017. - № 6. - С. 441-443.
10. Малышева Н. В., Божедонова А. Е. Лексико-семантические особенности имен прилагательных, описывающих рыжую масть лошади в якутском языке // Вестник Северовосточного федерального университета. - 2018. - № 2. - С. 120-127.
11. Монгуш Б. М., Юлдашбаев Ю. А. Некоторые основные масти и отметины тувинских лошадей спортивного направления // Вестник тувинского государственного университета. Естественные и сельскохозяйственные науки. - 2015. - № 2. - С. 146-151.
12. Исхакова Г. А. О названиях мастей лошадей в татарском языке // Вестник Чувашского университета. - 2008. - № 3. - С. 151-154.
13. Ягафарова Г. Н. Номинация по цвету в коневодческой лексике башкирского языка // Вестник Череповецкого государственного университета. - 2011. - Т. 1. - № 28. - С. 70-74.
14. Clauson G. An etymological dictionary of the Pre-Thirteenth-Century Turkish. - Oxford: Clarendon Press, 1972. - 988 p.
15. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на буквы «К», «Q» / Отв.ред. Г. Ф. Благова. - М.: Языки русской культуры, 1997. - 368 с.
16. Starostin S. A., Dybo A. V., Mudrak O. A. An Etymological Dictionary of Altaic Languages. - Leiden: Brill, 2003. - 1556 p.
17. Старостин С. А. Алтайская проблема и происхождение японского языка. - М.: Наука, 1991. - 296 с.
18. Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. Т. 2. / отв. ред. В. И. Цинциус.
- Л.: Наука, 1975. - 992 с.
19. Дыбо А. В. Этимологический словарь тюркских языков. Т. 9. Этимологический словарь базисной лексики тюркских языков. - Астана: Proper Print, 2013. - 616 с.
20. Молчанова О. Т. Серые, красные, синие, промежуточные цвета в ономастиконе некоторых тюркских народов // Ареальные исследования по башкирской диалектологии и ономастике Башкирии. Сборник статей. - Уфа: БНЦ УрО АН СССР, 1988. - 136 с.
21. Древнетюркский словарь / ред. В. М. Наделяев, Д. М. Насилов, Э. Р. Тенишев, А. М. Щербак. - Л.: Наука, ЛО АН СССР, 1969. - 677 с.
22. Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности. Тексты и исследования.
- М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951. - 451 с.
23. Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии.
- М.-Л., 1959. - 112 с.
24. Махмуд ал-Кашгари. Диван лугат ат-турк (Свод тюркских слов) / под ред. И. В. Кормушина и др. Т. 1. - M.: Восточная литература, 2010. - 461 с.
25. Гаркавец А. Н. Codex Cumanicus: Половецкие молитвы, гимны и загадки XIII-XIV вв. - M.: Русская деревня, 2006. - 88 с.
26. Курышжанов А. К. Исследование по лексике старокыпчакского письменного памятника XIII в. — Тюркско-арабского словаря. - Алма-Ата: Наука, 1970. - 234 с.
27. Будагов Л. З. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. Т. 1. - СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1869. - 810 с.
28. Будагов Л. З. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. Т. 2. - СПб.: Типография императорской академии наук, 1871. - 415 с.
29. Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий. Тт. 1-4. - СПб.: типография Российской Императорской Академии Наук, 1893-1911.
30. Машинный фонд башкирского языка. URL: http://mfbl2.ru (дата обращения: 3.04.2020).
31. Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. Т. 7-8. - Чебоксары: Чувашское государственное издательство, 1999. - 969 с.
R e f e r e n c e s
1. Nadergulov U. F. Zhivotnovodcheskaya leksika bashkir. - Ufa: Gilem, 2000. - 186 s.
2. Krasnikov A. S. Ekster'er loshadi. - M.: Izd-vo Librokom, 2011. - 352 s.
3. Kormushin I. V. Cvetooboznacheniya // Sravnitel'no-istoricheskaya grammatika tyurkskih yazykov. Leksika. - M.: Nauka, 2001. - S. 592-608.
4. Laude-Cirtautas I. Der Gebrauch der Farbbezeichnungen in der Türkdialekten. - Wiesbaden: Harrassowitz, 1961. - 137 s.
5. Muratova R. T. Osobennosti upotrebleniya cvetooboznachenij v bashkirskom yazyke (na primere körän 'korichnevyj' i quqi'r 'buryj') // Problemy vostokovedeniya. - 2018. - № 4.
- S. 65-70.
6. Muratova R. T. Cvetooboznachenie hari' 'zheltyj' v bashkirskom yazyke: genezis, razvitie i leksiko-semanticheskaya harakteristika // Uralo-altajskie issledovaniya. - 2018. - № 2. - S. 53-70.
7. Bozhedonova A. E. Etimologicheskaya harakteristika naimenovanij osnovnyh mastej loshadi v yakutskom yazyke // Vestnik Severo-Vostochnogo federal'nogo universiteta im. M.K. Ammosova. - 2019. - № 4. - S. 92-104.
8. Borisova I. Z. Osobennosti nominacii masti loshadej v yakutskom yazyke i ih perevoda na russkij i francuzskij yazyki // Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2013.
- № 10. - S. 83-88.
9. Kuular E. M.-O. Leksemy, oboznachayushchie masti loshadej v tuvinskom yazyke // Mir nauki, kul'tury i obrazovaniya. - 2017. - № 6. - S. 441-443.
10. Malysheva N. V., Bozhedonova A. E. Leksiko-semanticheskie osobennosti imen prilagatel'nyh, opisyvayushchih ryzhuyu mast' loshadi v yakutskom yazyke // Vestnik Severovostochnogo federal'nogo universiteta. - 2018. - № 2. - S. 120-127.
11. Mongush B. M., Yuldashbaev Yu. A. Nekotorye osnovnye masti i otmetiny tuvinskih loshadej sportivnogo napravleniya // Vestnik tuvinskogo gosudarstvennogo universiteta. Estestvennye i sel'skohozyajstvennye nauki. - 2015. - № 2. - S. 146-151.
12. Iskhakova G. A. O nazvaniyah mastej loshadej v tatarskom yazyke // Vestnik Chuvashskogo universiteta. - 2008. - № 3. - S. 151-154.
13. Yagafarova G. N. Nominaciya po cvetu v konevodcheskoj leksike bashkirskogo yazyka // Vestnik Cherepoveckogo gosudarstvennogo universiteta. - 2011. - T. 1. - № 28. - S. 70-74.
14. Clauson G. An etymological dictionary of the Pre-Thirteenth-Century Turkish. - Oxford: Clarendon Press, 1972. - 988 p.
15. Etimologicheskij slovar' tyurkskih yazykov. Obshchetyurkskie i mezhtyurkskie osnovy na bukvy «K», «Q» / Otv.red. G. F. Blagova. - M.: Yazyki russkoj kul'tury, 1997. - 368 s.
16. Starostin S. A., Dybo A. V., Mudrak O. A. An Etymological Dictionary of Altaic Languages. - Leiden: Brill, 2003. - 1556 p.
17. Starostin S. A. Altajskaya problema i proiskhozhdenie yaponskogo yazyka. - M.: Nauka, 1991. - 296 s.
18. Sravnitel'nyj slovar' tunguso-man'chzhurskih yazykov. T. 2. / otv. red. V. I. Cincius. - L.: Nauka, 1975. - 992 s.
19. Dybo A. V. Etimologicheskij slovar' tyurkskih yazykov. T. 9. Etimologicheskij slovar' bazisnoj leksiki tyurkskih yazykov. - Astana: Proper Print, 2013. - 616 s.
20. Molchanova O. T. Serye, krasnye, sinie, promezhutochnye cveta v onomastikone nekotoryh tyurkskih narodov // Areal'nye issledovaniya po bashkirskoj dialektologii i onomastike Bashkirii. Sbornik statej. - Ufa: BNC UrO AN SSSR, 1988. - 136 s.
21. Drevnetyurkskij slovar' / red. V. M. Nadelyaev, D. M. Nasilov, E. R. Tenishev, A. M. Shcherbak. - L.: Nauka, LO AN SSSR, 1969. - 677 s.
22. Malov S. E. Pamyatniki drevnetyurkskoj pis'mennosti. Teksty i issledovaniya. - M.; L.: Izd-vo AN SSSR, 1951. - 451 s.
23. Malov S. E. Pamyatniki drevnetyurkskoj pis'mennosti Mongolii i Kirgizii. - M.-L., 1959.
- 112 s.
24. Mahmud al-Kashgari. Divan lugat at-turk (Svod tyurkskih slov) / pod red. I. V. Kormushina i dr. T. 1. - M.: Vostochnaya literatura, 2010. - 461 s.
25. Garkavec A. N. Codex Cumanicus: Poloveckie molitvy, gimny i zagadki XIII-XIV vv.
- M.: Russkaya derevnya, 2006. - 88 s.
26. Kuryshzhanov A. K. Issledovanie po leksike starokypchakskogo pis'mennogo pamyatnika XIII v. — Tyurksko-arabskogo slovarya. - Alma-Ata: Nauka, 1970. - 234 s.
27. Budagov L. Z. Sravnitel'nyj slovar' turecko-tatarskih narechij. T. 1. - SPb.: Tip. Imperatorskoj Akademii Nauk, 1869. - 810 s.
28. Budagov L. Z. Sravnitel'nyj slovar' turecko-tatarskih narechij. T. 2. - SPb.: Tipografiya imperatorskoj akademii nauk, 1871. - 415 s.
29. Radlov V. V. Opyt slovarya tyurkskih narechij. Tt. 1-4. - SPb.: tipografiya Rossijskoj Imperatorskoj Akademii Nauk, 1893-1911.
30. Mashinnyj fond bashkirskogo yazyka. URL: http://mfbl2.ru (data obrashcheniya: 3.04.2020).
31. Ashmarin N. I. Slovar' chuvashskogo yazyka. T. 7-8. - Cheboksary: Chuvashskoe gosudarstvennoe izdatel'stvo, 1999. - 969 s.
^SMír^ír
