CC BY
25
Изменение статуса журнала («академический формат») предъявляет к работе редакции принципиально новые требования. Нам бы хотелось услышать ваше мнение о задачах журнала. Очевидно, что их формулировка напрямую зависит от предварительного обсуждения ряда вопросов. К примеру, следующих:
• Научно-педагогический журнал в терминах науковедения (социология науки, психология науки, наукометрия и т.п.).
• Что такое «educational sciences»?
• Роль журнала в воспроизводстве научного продукта и научного сообщества.
• Публикация — катализатор научного поиска и организатор научного общения. «Существовать — значит быть опубликованным».
• Научная пресса — СМИКиП (информация, коммуникация, пропаганда; public relations).
• Редактирование, экспертиза, аттестация, цензура: философские, аксиологические и политические основания.
• Научный редактор: профессия, призвание, искусство? Подготовка кадров.
• Феномены антинауки и графомании: их социальная и гносеологическая природа.
• Научный редактор — умирающая профессия? Что такое — публикация «в авторской редакции»?
• Автор, редактор, читатель: пространство коммуникации.
Приглашаем к участию в заседании заочного круглого стола «Научный журнал в образовательном пространстве».
Б. ЯКОВЛЕВ (публицист, профессор): «Чем скорее, тем лучше»
Вчем-чем, а в равнодушии современные средства массовой информации к проблемам образования и науки не упрекнешь. Не то что лет десять назад, когда на развалинах перестройки и при зарождении российского капитала в диком его варианте из журналистики один за другим уходили опытные ее мастера, в том числе и трудившиеся по просветительской части. Уходили, разумеется, не по своей воле и не по возрасту, прежде всего - в силу сложившихся невыносимых социальных и финансовых условий. К тому же буквально на пятки наступали новые люди, преимущественно молодого возраста, но совершенно иного - как это ни горько сознавать - интеллектуального уровня и нравственного настроя.
Эту, по большей части дилетантскую, агрессивную публику взял на вооружение наш родной «капитал, его препохабие». Он-
то и сделал - при попустительстве властей предержащих - из хамоватых образован-цев «своих людей», которых меньше всего интересовали просвещение и культура. Вернее сказать, интересовали, но как интеллектуальное пространство, на котором можно порезвиться, не оставив живого места, духовных ценностей и научно-образовательного опыта, которые складывались если не веками, то десятилетиями.
Известный русский историк Ю.В. Готье в своих дневниках послеоктябрьской поры рассказывал о встрече с Н.А. Бердяевым. Мысль, высказанная великим философом, показалась историку весьма глубокой. Бердяев заметил тогда, что «у нас слишком много разлагающих сил и слишком мало, точнее, совсем нет сил слагающих: в этом наша величайшая трагедия и опасность».
Эта трагедия, к сожалению, время от времени повторяется, как это случилось в последнем десятилетии минувшего века. «Образованцы» взяли верх, и до сих пор их издания, ослепляющие глянцевым блеском
стены газетно-журнальных киосков, «правят бал» на рынке отечественной периодики. Их авторы с охотничьим азартом, достойным лучшего применения, бросаются на любое выступление в защиту здоровой традиции или перспективного, но не совпадающего с курсом хозяев новшества на научно-образовательной ниве.
Но в последние годы крепнет, набирает силы другая тенденция, появляются и люди, которые успешно противостоят невежеству, газетно-журнальной пафосной «мишуре», сенсационной чесотке. Конечно, некоторые из «бывших» молодых в каком-нибудь модном комсомольском издании могут открыть номер сообщением: «Вовочка пошел в школу», недвусмысленно намекая на президентский визит в связи с началом учебного года («Московский комсомолец», 2 сент. 2003). Анонимность, как правило, фамильное качество трусости, а то и глупости.
Что касается необоснованных заявлений (скажем, в связи с введением единого государственного экзамена) или ненаучных заключений (например, по поводу соотношения рыночных механизмов с государственным регулированием экономики), диких выходок рекламодателей (чего стоит одна пропаганда оккультной практики знахарей, колдунов и т.п.), то ими - хоть пруд пруди. Легковесность здесь нашла себе уютное местечко, да к тому же доходное. Кстати, в свое время ее сущность резко заклеймил Н.Е. Салтыков-Щедрин. «Легковесный ленив, - писал он, - несмотря на свою юркость; неспособен, несмотря на то, что за все берется; невежествен, несмотря на то, что никогда не краснеет. И за всем тем он успевает, он стремится и достигает; он нагл и угодлив в одно и то же время, и своей открытой враждой к мысли зарекомендовал себя с наилучшей стороны. С этим скудным запасом он забирается все вверх и вверх, ничего не видя, ничего не понимая, не имея даже никаких целей, кроме самого процесса забирания вверх. «Ты взялся за дело, -говорите вы ему, - но ведь ты понятия о нем
не имеешь; ты даже в первый раз услышал о нем в ту минуту, как взялся за него!» Но он не удостоит вас даже ответом на такую речь; он просто посмотрит на вас с своим простодушным бесстыдством, как бы говоря: «Чудак! Да разве нужно понимать дело, чтобы браться за него!».
Сатирик знал, о чем писал, как бы предчувствуя, что племя легковесных не просто живуче, а является своего рода дурной болезнью журналистики, с которой придется бороться не одному поколению и не в одном веке.
Между тем другой классик еще задолго до Н.Е. Салтыкова-Щедрина предупреждал о том же: это был Н.В. Гоголь, заметивший в своих «Выбранных местах»: «Чем истины выше, тем нужно быть осторожнее с ними. Иначе они обратятся в общие места, а общим местам уже не верят».
Воистину так!
Времена меняются, и «ценности», которые проповедовали иные дикорастущие «акулы пера», микрофоноглотатели и те-лекомпрометаторы, медленно но верно уходят на «задний двор человечества», хотя время от времени возникают, как при всякой болезни, опасные рецидивы их возвращения, скажем, в виде хитро и лихо поставленных телешоу или же в распространившемся в последнее время псевдомыслии насчет проблем настоящих и проблем надуманных.
И все же. «Научные среды» в «Литературной газете», полосы, посвященные образованию и науке в «Известиях», «Российская научная газета», «Студень» в «Московском комсомольце», «Студгородок» и «Педсовет» в «Комсомольской правде» -все это выглядит не только внушительно, но и основательно, серьезно.
О специальных изданиях, как наше, или, допустим, «Первое сентября», «Поиск», «Студенческий меридиан», «Природа», «Учительская газета», «Вузовские вести», - не говорю: каждое из них, в соответствии с избранной специализацией, тщательно определило свою тематику и раз-
рабатывает ее активно, целеустремленно, со знанием дела.
Еще одна тенденция, которую следует приветствовать, связана с активизацией научных журналов: не только тех, что выходят в «Информпериодике», но и в регионах. Все они, особенно региональные, тесно связаны с вузами и помогают создавать в рамках всей страны единую информационную газетно-журнальную систему. Немереное поле зрения - новые перспективные научные идеи, инновационные технологии, практические и организационные проблемы связи науки и образования, а также критика антинаучных (значит, и антиобразовательных) взглядов и концепций, использующих, кстати, небезуспешно, современный научный аппарат, особенно в информационной сфере.
Казалось бы, «Математическая физика» - журнал, которому вроде бы положено обособиться от жизни. Но не от научной, о чем интересно размышляет его главный редактор, академик Виктор Мас-лов: о стыках наук, о математическом и физическом языках, о строгости теоретической мысли, будущем научных школ и др. Академик Ирина Белецкая справедливо акцентирует внимание на научных школах. Ей, главному редактору «Журнала органической химии», есть что по этому поводу сказать, потому что такие школы существуют в Москве и Санкт-Петербурге, Казани, Новосибирске, Иркутске, и каждая имеет свои достижения и свои проблемы. Журнал «Прикладная динамика» издается Саратовским государственным университетом, ректор которого - член-корреспондент РАН Дмитрий Трубецков - выдающийся ученый и талантливый публицист, сумевший найти для чисто теоретических проблем синергетики точный и вместе с тем метафорически выразительный язык.
Но вот на что следовало бы обратить внимание нашему министерскому начальству: на неравномерное издание журналов даже с учетом разных научных потенциа-
лов регионов. К примеру, разве плохо, если в Казани издается более десяти научных журналов, а в Уфе - пять. А вот в Самаре, Нижнем Новгороде, Волгограде, Ставрополе, Краснодаре, Калининграде, Саранске -только по одному. А ведь все эти города - с мощным научным потенциалом, с разветвленной образовательной сетью, которым вредна теоретическая самодостаточность -хотя бы в плане подготовки молодых научных кадров, с трудом пробивающихся на «московский пятачок», куда не ступить ногой!
Думаю, есть необходимость создать специальную общественную комиссию в рамках Минобразования России, РАН, РАО, заинтересованных министерств и ведомств - вплоть до Совета Федерации, чтобы тщательнейшим образом изучить эту проблему и определить соответствующую потребностям сегодняшнего и завтрашнего дня политику.
Это о науке и образовании как сферах деятельности, которые за редкими исключениями должны быть «у народа на виду». И здесь свое слово должна и может сказать журналистика.
Когда-то профессиональные публицисты и журналисты практически мало чем отличались от писателей. А.С. Пушкин считал их «рассадниками людей государственных». Ему же принадлежит великая мысль о том, что дружина ученых и писателей - всегда впереди - во всех набегах просвещения, во всех приступах образованности.
Не настала ли пора, как это было, впрочем, в недавнем прошлом, возродить к жизни эту замечательную дружину, которая со времен великого поэта и мыслителя выросла неимоверно - и в количестве, и в качестве.
Как это сделать? На эту тему поговорим в следующий раз. Думается, вопросы настолько актуальны, что к их обсуждению следует пригласить наших читателей.
Чем скорее, тем лучше.
Л. ГРИБОВ (член-корреспондент РАН): «Высшее образование в России». Зачем нужен такой журнал?»
В своей краткой заметке я, как постоянный читатель и один из авторов этого журнала, считаю необходимым выразить взгляды на его будущее. Необходимость обсуждения этого вопроса вызвана тем, что журнал становится ежемесячным. Сам факт такого преобразования свидетельствует, во-первых, о достаточной популярности издания и, во-вторых, об осознании учредителями необходимости его расширения и, возможно, связанного с этим изменения стиля и направленности. Вот об этом и хотелось бы немного порассуждать.
Во все времена и в разных странах постоянно решалась важнейшая для существования любого человеческого общества проблема неизбежной смены поколений людей, способных выполнять функции управления, обороны, развития науки и техники и др. Уже очень давно было понято, что для этого в наибольшей степени пригодна система подготовки двух уровней: школа и высшие учебные заведения. Это вполне понимал Петр Великий, указавший при создании Российской Академии наук иметь при ней гимназию и университет. Такая структура без принципиальных изменений сохранилась до нашего времени. Более или менее стабилизировалась и временная шкала: 10 лет в школе и 5 лет в вузе. Увеличивать существенно интервал обучения нельзя по многим причинам, прежде всего социальным и экономическим.
Такое принципиальное ограничение при непрерывно возрастающем объеме информации, владение которой и обеспечивает поступательное развитие общества, ставит во главу угла решение постоянно обостряющейся проблемы: как эту информацию «втиснуть» все в то же прокрустово временное ложе?
Вопрос этот чрезвычайно сложный, затрагивающий всю вузовскую структуру и, безусловно, научную сферу.
Существуют два крайних взгляда на решение проблемы. Первый - так называемый «принцип чистого листа». Согласно этому принципу, в вузе надо все силы сосредоточить на изучении фундаментальных основ очень широкой области знания и на выработке у выпускников умения самим учиться. Например, учитывая, что вся современная техника «выросла из физики» - и это положение вряд ли изменится принципиально в обозримом будущем, - можно все вузовское время израсходовать на то, чтобы хорошо обучить студентов общей и теоретической физике и общей математике.
Ясно, что человек, глубоко овладевший этими двумя дисциплинами и научившийся творчески оперировать полученными знаниями, вполне способен в дальнейшем самостоятельно разбираться и в профессиональных вопросах и стать прекрасным специалистом в любой технической области: в самолетостроении, кораблестроении, космических технологиях и т.д. Казалось бы, решение напрашивается само собой. Возникает, однако, вполне резонный вопрос: а кто платить-то будет такому выпускнику вуза, пока он два-три года новые знания приобретает и пока толку от него для работодателя никакого? В какой-то степени по этому пути идут в Японии, но там доминирует принцип «человека фирмы». Если есть надежда, что человек проработает в фирме лет тридцать, то можно позволить себе экономические потери в начале его деятельности. Ну, а если традиции и менталитет другие?
С точки зрения экономики сегодняшнего дня без особого заглядывания в будущее гораздо выгоднее получить готового специалиста, способного немедленно приступить к конкретной работе. Соответствующий подход к обучению может быть назван «принципом запрограммированности». В этом случае вуз готовит специалиста целенаправленно, имея в виду конкретного работодателя с его конкретными пожеланиями.
Подготовленные таким образом выпускники вузов, востребованные на первых порах, оказываются, однако, совершенно не
способными доучиваться и особенно переучиваться, что необходимо при характерных для нашего времени быстрых сменах технологий и направлений технического развития.
Истина посередине. Мы встречаемся здесь со своеобразным проявлением принципа дополнительности: чрезмерное уклонение в одну сторону приводит к экономическим потерям и практически невозможно в странах, где привычной является перемена рабочих мест несколько раз за «рабочий отрезок времени», а уклонение в другую -с неизбежностью приводит к отставанию всей промышленности в целом от развитых стран.
Сказанного достаточно, чтобы понять, что выбор общей доминирующей концепции высшего специального образования есть дело очень трудное и тонкое, и ошибка в этом направлении может быть чревата очень тяжелыми последствиями для страны в целом. Ясно, что выработка такой концепции есть дело чисто научное.
Совершенно очевидно, что в рамках более или менее однородного типа высших учебных заведений найти «золотую середину» в принципе нельзя. Требуется разнообразие. Сколько и чего?
Это также должно решаться не только чиновниками в министерстве, а прежде всего учеными, о концепции и организации высшего образования думающими.
Далее, сейчас уже совершенно ясно, что подготовка «технарей» высокого уровня без гуманитарных знаний и «лириков» без естественнонаучной базы становится невозможной. Господь создал мозг человека с двумя половинами, и если одна из них не развита, то человек превращается в дебила. Снова мы встречаемся с проявлением принципа дополнительности, и снова возникает чисто научная проблема: как за всем угнаться за пять лет?
Заметим еще, что обществу нужны просто граждане, способные осознать, что происходит в стране, и сформировать конструктивное «мнение народное».
Для того, чтобы все эти вопросы решать, нужен «коллективный организатор». В любой области науки подобными организаторами являются научные журналы. Таким, прежде всего, и должен стать единственный в своем роде журнал, специально ориентированный на обсуждение проблем высшего образования.
Для этого нужно, во-первых, повысить научный уровень журнала за счет привлечения соответствующих авторов и введения более или менее жесткого рецензирования. Во-вторых, хорошо продумать общую направленность журнала и его рубрикацию. И то, и другое - дело новой редколлегии журнала. Будем надеяться, что она с этой задачей справится.
О. КИРЬЯЗЕВ (научныйредактор издательства «Высшая школа»): «Фигура креативная, но... невидимая»
Все мы помним, как в первые десятилетия постмодернизма масс-медиа и академическую периодику захлестнула волна некрологов, сообщавших о смерти Бога и религии, науки и рационализма, кинематографа и театра, литературы и философии, человека и гуманизма... Не миновала сия участь и институт редактуры. Тому способствовали два обстоятельства. Одно из них - масштабная деидеологизация, начавшаяся на Западе с событий 68-го года, а на Востоке - с эпохи перестройки, отменившей цензуру и заявившей о гласности как краеугольной ценности демократии. Второе обстоятельство - компьютеризация издательского дела и освоение фотонабора типографиями.
Казалось бы, создание редакционной программы Word сделало фигуру редактора легендарной, вроде бортника или грабаря. Некоторые наивные предприниматели, особенно из генерации «новых русских», восприняли это сообщение всерьез и попросту сократили такую штатную единицу,
чтобы уменьшить расходы по фонду заработной платы. Вслед за этим и издательства с редакционным аппаратом стали закрываться одно за другим. И пока вновь созданные книжные дома пробавлялись репринтными переизданиями и пиратскими перепечатками, о редактуре и редакторе не слышно было и слова. Однако период этот быстро закончился, ознаменовавшись волной криминальных разборок, в ходе которых делились сферы влияния, рынки сбыта, финансовые потоки и т.д. И как только появилась необходимость в литературе оригинальной и адресной, так обнаружилось, что изобретение велосипеда не умаляет значимости ног - кому-то все-таки надо крутить велосипедные педали; обнаружилось, что редакторская программа - всего-навсего иронический эвфемизм, который может быть принят за чистую монету уж очень наивным (правда, в них на Руси никогда не было недостатка) и незнакомым с иронией человеком.
Редактор сначала по договору на отдельную книгу, точно прима в театре на отдельный спектакль, а затем, с расширением объема изданий, и как штатная единица вернулся в издательство, а редакционная комната поднялась из подвала, куда ее загнали обстоятельства, на один этаж с кабинетами боссов. И как весть о «смерти Бога» сменилась сообщением о «религиозном ренессансе», так и волна издательских крахов сменилась волной издательского бума, положительной стороной которого стало осознание того, что редактура - это не цензура, а редактор - не партийный функционер, а издательский «савраска».
Однако что же все-таки скрывается за этой метафорой? И кто такой редактор в эпоху философии текста и герменевтики «без берегов»? Кто он, научный редактор, в эпоху становления информационного общества и нового рационализма?
На античной заре европейской цивилизации великий ироник Сократ сравнивал философа с повивальной бабкой идеи. Но чтобы идея стала действенной силой, она должна воплотиться в тексте - книге, спек-
такле, файле, телевизионном ток-шоу... Текст, как ныне известно каждому, безграничен, составляя ткань нашего бытия. Повивальной же бабкой текста и предстает редактор, который вырастает в значимости до фигуры креативных масштабов, поскольку занимает нишу посредника, медиума между идеей и читателем, замыслом и осуществлением замысла, идеальным фантомом и его воплощением.
Мало того, что в издательстве редактор - центральный координатор деятельности всех служб и отделов - производственного, наборного, технического, художественного, менеджмента, реализации и т.д., -появляется еще одно поле деятельности, предполагающее вмешательство редактора. В нашей стране оно заявило о себе с отменой цензуры. Тогда многие полагали, что это приведет к появлению талантливейших произведений. И что же? Цензуру отменили, а гении пера так и не появились. Первыми спохватились издательства, связанные с заказом, - учебные, научные, периодические.. Надо было издавать учебники и учебные пособия, ежегодные научные сборники и ежемесячные периодические издания, не надеясь на генетические прихоти матери-природы. Надо было продолжать издательский процесс. И его продолжили. В современном издательстве давно не ждут автора, а его создают, пестуют, стимулируют. И делает это опять же редактор в апол-лонической ипостаси мусагета, который должен обладать поистине профетической способностью предвидеть идеи, обладать талантом находить творцов этих идей.
Впрочем, инновация эта лишь кажется таковой. Испокон веков в издательствах кабинеты директора и главного редактора находились у1з-а-у1з, и лишь временные флуктуации выдвигали на первое место ди-ректорско-менеджерскую функцию. Но, по логике вещей, ненадолго. Очень скоро редактор снова занимал довлеющее ему место генератора издательского дела.
Для научного же редактора в издательствах с ориентировкой на научную и науч-
но-учебную литературу эти общие обязанности дополняются еще рядом функций, которые в эпоху постмодерна приобретают характерные черты. Здесь редактор выполняет функции посредника между автором - генератором научной идеи - и научным сообществом. Постмодернистская философская мысль - герменевтика, постструктурализм, постмодернизм - особое место отводит толкованию текста, пласты и слои которого образуют гипертекст нашей культуры, ментальность эпохи, ее духовный мир. И нужны титанические усилия, чтобы очередной пласт герменевтики связать с наличным смысловым полем, а для науки - с «нормальной наукой» (Т. Кун), с нормативными парадигмами, с научной традицией, без чего новый пласт толкований попросту не войдет в систему смысловых корреляций. Надо ли говорить, что именно эту - медиумическую - задачу и решает научный редактор как гарант нормативности и пестун новой идеи.
Все начинается с литературной, текстовой нормативизации, поскольку автор в своей индивидуальной манере преподнесения идеи зачастую очень далеко отходит от языковой нормы, без которой его замысел становится недоступным для понимания. Однако для научного редактора это достаточно рутинный аспект его работы. Сверхзадача сводится к стыковке парадигм и концептов, которая в эпоху тотальной плюраль-ности приобретает особую, ранее невиданную значимость. Перед редактором стоит задача сохранить плюральность концептов, но не скатиться при этом к эклектике и мусорной свалке идей. Возникает потребность в сложном синтезе, который обеспечивает целостность духовного мира, научной традиции, преемственность духовной культуры. Достигается это усвоенной толерантностью, которая позволяет разумную консервативность сочетать с разумной эвристикой. Таким образом, проявляется еще одна способность - умение комплементарно соединять подчас несоединимое. А это уже область редакторской герменевтики, осуще-
ствляемой настолько тактично, что она остается «за кадром». Редактор здесь предстает в роли апофатического, невидимого, почти трансцендентного креатора, тем удачнее решающего свою задачу, чем невидимее, незримее его присутствие. Именно этот апо-фатизм невинные умы и принимают подчас за редакторскую ненужность.
Каждый редактор со стажем, наверное, не раз слышал упрек от издательских служб и, увы, от руководства, что редакторы ни-чего-де не делают. В этом качестве редактор схож с уборщицей, хорошая работа которой - чистота - может показаться плодом ничегонеделания. Что же, воздух тоже невидим, пока «не перекроют кран». Задача главного редактора и менеджера состоит не в упреках и подстегивании, а в том, чтобы уметь подбирать редакторские кадры, обладающие перечисленными способностями. Тогда и им самим не нужно будет чрезмерно напрягаться в усилиях расширить издательскую деятельность и сделать ее рентабельнее и доходнее.
С. ЛЕБЕДЕВ (профессор, зав. кафедрой философии ИППК МГУ им. М.В. Ломоносова): «Журнал как институт повышения научной квалификации»
В своем выступлении мне хотелось бы остановиться на актуальных проблемах повышения качества философских кадров вузов страны. Представляется, что за последние десять лет «свободного плавания» в области идеологии здесь накопилось немало проблем, на которые ни Министерство образования, ни научная общественность не обращают должного внимания. Да, защищается достаточное количество кандидатских и докторских диссертаций в этой области. Да, издается значительно больше, чем в доперестроечные времена, монографий, учебников, журналов и статей по философии, политологии, истории, со-
циологии, экономике и менеджменту. Однако в целом все же складывается ощущение, которое основано и на личном многолетнем опыте преподавания философии в МГУ, и на информации, постоянно получаемой от преподавателей-слушателей ИППК из различных регионов страны, что количество упомянутых выше инноваций в сфере общественных наук не только не способствовало повышению качества производимой «мировоззренческой информации» и процесса ее передачи студентам и аспирантам, но и в некоторых существенных отношениях привело к ее инфляции и, как следствие, к обесценению.
В условиях фактически неограниченной авторской свободы в области преподавания общественных наук и нищенской зарплаты обществоведов, когда «все кошки стали серы», возникла благоприятная обстановка для формирования халтурного отношения к делу и росту соответствующей прослойки в сфере идеологии. Это проявляется и в часто примитивных по глубине содержания курсах лекций (например, когда вся философия сводится только к поверхностному изложению ее истории), и в научных публикациях, в которых нередко полностью отсутствует собственная мысль автора, и в защищаемых диссертациях, многие из которых представляют собой простенькую реферативную лепку из диссертаций, монографий и статей, написанных предшественниками. Каков же выход из создавшегося положения? Как снизить наметившийся объем «халтуры» в общественных науках? Ясно, что в силу ее системности, многогранного происхождения она не может быть ликвидирована каким-то простым способом. Ясно также, что не может быть и речи о возврате к тотальному контролю в области общественных наук. И все же свобода может быть эффективной только тогда, когда она ограничена некоторыми рамками, системой фильтров - как внутренних, так и внешних. Важнейшим звеном в этой системе мне представляется грамотно и ответственно организованная в стране систе-
ма постоянного повышения квалификации и профессиональной переподготовки преподавателей-обществоведов через ИППК, подчиняющаяся Министерству образования. За годы перестройки Министерство явно недорабатывало в этой сфере, во многом пустив процесс повышения квалификации профессоров и преподавателей кафедр общественных наук на самотек. Что я имею в виду? Прежде всего, необходимо устранить «размазывание» процесса повышения квалификации по множеству вузов и сосредоточить его только в ведущих университетах страны (они всем хорошо известны), оказав их ИППК всю необходимую организационную и финансовую помощь: централизованный набор, научно-методическую помощь, формирование библиотечного фонда, финансирование (на конкурсной основе) издания преподавателями ИППК учебников, монографий, журналов и научных конференций российского уровня, помощь в создании институтов аспирантуры, докторантуры и ученых советов по защите диссертаций в ведущих ИППК страны.
Хотелось бы подчеркнуть необходимость усиления роли ИППК именно в области повышения научной квалификации преподавателей общественных наук вузов. Как известно, длительное время ИППК делали упор только на повышение учебного мастерства преподавателей и очередную идеологическую «промывку мозгов» в духе последних решений разнообразных «органов». Сегодня, когда преподаватели имеют по существу неограниченный доступ к огромной по объему и разнообразию учебной и научной литературе по своим дисциплинам, в ИППК их могут по-настоящему заинтересовать лишь две вещи: живое общение с лидерами научных школ и направлений в своей дисциплине и повышение научной квалификации. Как писать научную статью, отзыв, рецензию, каковы принципы научного редактирования текста - эти и т.п. вопросы должны занять здесь достойное место. В отличие от старых одноглавых ИППК (с акцентом только на учебно-мето-
дическое мастерство) современные ИППК должны быть непременно двуглавыми (повышение не только учебного мастерства, но и научной квалификации преподавателей).
Чем хороша наша система? Тем, что она является, по существу, единственной эффективной системой помощи и контроля за качеством преподавательских кадров в области общественных наук - контроля «ненавязчивого», в котором должны быть заинтересованы сами преподаватели, - как важной ступени и необходимого условия научного и административного роста. Ясно, что при новых задачах кафедры ИППК должны быть укомплектованы ведущими учеными высшей школы и РАН, активно и продуктивно работающими в области своих дисциплин и определяющими их современный научный уровень. При этом крайне желательно, чтобы у каждого ИППК и его кафедр было «свое лицо», свой научно-лидерский профиль. Тогда преподаватели вузов страны будут иметь возможность выбора в соответствии со своими личными научными устремлениями и предпочтениями. Конечно, для этого нужно будет постоянно проводить определенную информационную работу, в том числе и через журнал «Высшее образование в России».
Другой острой гуманитарной проблемой высшей школы является организационная подготовка и научно-методическое обеспечение кандидатского минимума для аспирантов всех специальностей «История и философия науки». Как известно, решение ВАК и Правительства о введении нового кандидатского минимума состоялось в 2000 г., сроки его введения уже два раза откладывались и теперь намечены на 2005 год. Обсуждение проблемы целесообразности введения нового кандидатского минимума научной общественностью недавно состоялось и на страницах нашего журнала. Акцент в обсуждении этой проблемы теперь должен быть смещен не в сторону выявления положительного или отрицательного отношения к новому кандидатскому минимуму (решение ВАК и правительства по это-
му вопросу вряд ли будет отменено), а на то, что нужно сделать в ближайшее время на уровне Минобразования, ученых советов вузов и кафедр философии, чтобы проделать огромный объем организационной, научно-методической и учебной работы по достойному введению новой дисциплины.
Работы здесь - непочатый край, и главный вопрос опять упирается в кадры. Способно ли подавляющее большинство кафедр философии на надлежащем научном уровне (а сам предмет «История и философия науки», безусловно, к этому обязывает) обеспечить чтение лекций и прием экзаменов по кандидатскому минимуму? Я давно работаю в области философии науки, знаю почти всех специалистов в этой сфере и должен сегодня дать на поставленный вопрос отрицательный ответ. Кандидатских и докторских диссертаций по философии науки защищено не более 5% от общего числа диссертаций по философии. Чтение же лекций специалистами в разных областях, не являющимися профессионалами именно в области философии науки, грозит, как минимум, огромной профанацией дела в глазах аспирантов и научных работников.
Каков выход? На мой взгляд, нужно срочно, буквально с этого года, на уровне министерства в форме приоритетного госзаказа организовать на базе ведущих ИППК, располагающих сильными специалистами в области философии науки, плановую переподготовку профессорско-преподавательского состава всех философских кафедр вузов страны, которым будет поручено учеными советами вузов чтение нового кандидатского минимума. Соответственно нужны срочные организационные и финансовые меры, обязывающие определенные ИППК провести соответствующую организационную работу, научно-методическое и учебное обеспечение по специальной программе повышения квалификации.
Без обратной связи с научной общественностью вузов и учета ее мнения и предложений здесь не обойтись. Поэтому, видимо, было бы целесообразно буквально в
ближайшее время создать при министерстве научно-методический совет по разработке и введению в вузах нового кандидатского минимума. В этот совет должны войти проректоры ведущих вузов, заведующие базовыми кафедрами философии ИППК и, конечно, ведущие специалисты в области истории и философии науки высшей школы и РАН. Крайне желательно было бы организовать специальное совещание или научно-методическую конференцию по данной проблеме на базе одного из ИППК.
Полагаю, что создание программ и учебников по истории и философии науки, их финансирование должно быть осуществлено отдельно по линии Минобразования, независимо от РАН: в вузах России имеется достаточное количество специалистов высшей квалификации для решения этой проблемы. Организационный «плюрализм» в
решении данной проблемы не только возможен, но и необходим. Не хотелось бы специально рекламировать ИППК МГУ, но могу ответственно заявить, что у нас все готово к переподготовке кадров в области истории и философии науки (программы, учебники, монографии, кадры).
В заключение мне хотелось бы вы-ска-зать предложения по улучшению работы ИППК в сотрудничестве с журналом «Высшее образование в России». Наверное, настало время для обсуждения вопросов о статусе и функциях ИППК по общественным наукам в системе высшего образования современной России. Целесообразно было бы ввести в журнале отдельную рубрику, посвященную общим проблемам профессиональной переподготовки преподавателей вузов по всем учебным дисциплинам, включая общественные науки.
К сведению авторов
Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Авторы несут ответственность за подбор и достоверность приведенных фактов, цитат, экономико-статистических данных, имен, географических названий и прочих сведений. Материалы статей принимаются на дискете. Тексты, графики, таблицы и рисунки должны быть подготовлены для IBM PC в формате Microsoft Office: Word 7; 8, (rtf), MS Excel .
В авторской справке указываются: Ф.И.О. (полностью), официальное наименование места работы, должность и ученая степень. Для оформления гонорара авторы должны сообщить: Ф.И.О., полную дату рождения, паспортные данные (№, серию, кем и когда выдан), полный домашний адрес, телефон, а также ксерокопию Страхового свидетельства государственного
пенсионного страхования.
у- у
