CC BY
11
Научная статья УДК 34
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2024-l-129-135 EDN: https://elibrary.ru/xajhlv NIION: 2003-0059-1/24-960 MOSURED: 77/27-003-2024-01-159
Научные школы советского уголовного процесса: от забвения до востребованности
Александр Викторович Победкин1'2
1 Академия управления МВД России, Москва, Россия, apobedkin71@mail.ru
2 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия
Аннотация. Поднимается вопрос о востребованности научных школ советского уголовного процесса в современной России. Обосновывается взгляд на игнорирование достижений их представителей при принятии действующего уголовно-процессуального законодательства как на серьезную ошибку. Прослеживается тенденция к возрождению интереса к деятельности советских научных школ уголовного судопроизводства на теоретическом и законотворческом уровне. Подчеркивается роль Конституционного Суда Российской Федерации в возрождении их достижений. Доказывается, что основные научные идеи советского периода (справедливость, истина) заслуживают отражения в законодательстве и сегодня.
Ключевые слова: научные школы, справедливость, истина, легитимность уголовного процесса, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации
Для цитирования: Победкин А. В. Научные школы советского уголовного процесса: от забвения до востребованности // Вестник Московского университета МВД России. 2024. № 1. С. 129-135. https://doi. org/10.24412/2073-0454-2024-1-129-135. EDN: XAJHLV.
Original article
Scientific schools of the Soviet criminal process: from oblivion to demand
Alexander V. Pobedkin1'2
1 Academy ofManagement ofthe Ministry oflnternal Affairs ofRussia, Moscow, Russia, apobedkin@mail.ru
2 Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Moscow, Russia
Abstract. The question of the relevance of scientific schools of the Soviet criminal process in modern Russia is raised. The author substantiates the view of ignoring the achievements of their representatives when adopting the current criminal procedure legislation as a serious mistake. There is a tendency towards a revival of interest in the activities of Soviet scientific schools of criminaljustice at the theoretical and legislative levels. The role ofthe Constitutional Court ofthe Russian Federation in reviving their achievements is emphasized. It is proved that the main scientific ideas ofthe Soviet period (justice, truth) deserve to be reflected in legislation today.
Keywords: scientific schools, justice, truth, legitimacy of the criminal process, Criminal Procedure Code of the Russian Federation
For citation: Pobedkin A. V. Scientific schools ofthe Soviet criminal process: from oblivion to demand. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2024;(1): 129-135. (In Russ.). https://doi. org/10.24412/2073-0454-2024-1-129-135. EDN: XAJHLV.
Современная действительность требует решений, обеспечивающих безусловную самоидентификацию России как политико-правового образования, в основе которого лежит понятие родины1. Россия для народа
1 Именно родину как духовное содержание понятия государства, видел И. А. Ильин. С точки зрения национальных особенностей Российского государства такое толкование его содержания — не только востребовано но и нравственно оправданно [1, с. 161].
© Победкин А. В., 2024
страны — Родина. Будем реалистами, не все живущие в Российском государстве к нему относятся именно так. Наверное, для заметной части населения родиной являются другие государства, и это нормально, если так считающие служат благу России, уважают ее традиции, поступают по нравственным требованиям и правовым нормам, принятым в стране.
Уважение к Родине — это и уважение к ее исто-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
рии, которую творят люди — порядочные и не всегда, искренние и лживые, честные и бесчестные, альтруисты и эгоисты, живущие для других и только для себя. Россия — страна с богатой историей. В ней нередко сочеталось, казалось бы не вполне сочетаемое — выдающиеся культурные достижения и крепостное право; научные открытия мирового уровня и массовая безграмотность; ростки капитализма и духовная потребность в коллективизме, справедливости; жесткий политический режим и широкие возможности для самореализации, предоставленные большинству населения. Нельзя уважать Родину только за отдельные этапы ее истории, поскольку на любых этапах цель была неизменна — процветание страны (понимание процветания и ведущие к нему дороги определялись, конечно, далеко не одинаково), всегда жили и работали люди служащие высоким нравственным идеалам, поступающие по совести, не жалевшие для Родины и сил и самой жизни. Никто, конечно, не должен запрещать симпатизировать тем или иным взглядам, в том числе и политическим (до тех пор, пока таковые не выливаются в аморальное или противоправное поведение), которые, однако, не должны использоваться в качестве достаточных аргументов при принятии значимых для людей решений. Давайте поступим так, только по тому, что так делают в другой стране — не аргумент. Это плохо, потому что в советское время все было плохо — не только не аргумент, но и просто ложь. Симпатия к порядку жизнеустройства, отличному от отечественного — тоже не аргумент.
К сожалению, именно на подмене серьезной аргументации ложными посылами осуществлялось государственное строительство в России в последнее десятилетие прошлого века. Характерный пример — содержание Концепции судебной реформы в РСФСР [2] (далее — Концепция), где прямо указывались страны, на которые следует ориентироваться, советский период развития страны и ее права оценивался исключительно негативно («негативно» — паллиатив, ибо советский этап оценивался авторами этого документа куда как более жестко), под сомнение ставились и духовно-нравственные ценности россиян [3, с. 58-68]. Отвергая на деле саму возможность позитивной оценки советского опыта уголовного судопроизводства, сторонники идей, изложенных в Концепции, отказывали науке в праве «конструировать абстрактные модели уголовного процесса» [4, с. 75], очевидно, ориентируя ее на приоритет западных конкретных моделей.
«Имеющий глаза, да видит», свидетели, на глазах которых разворачивалась поистине драма, помнят. Ученые, создававшие славу отечественной науки уголовного процесса, отдавшие ей жизнь, искренне стремящиеся принести пользу советскому уголовному производству, обеспечить права и законные интересы человека, достижение истины, принятие справедливых решений, развитие нравственных основ процесса,
воспитание средствами судопроизводства лучших моральных качеств, оказались в положении «защитников тоталитаризма», «льстецов советскому режиму», «рабов коммунистической идеологии». Вывод напрашивался: стоит ли утруждать себя научным опровержением их достижений? Разве они были способны предложить стоящее? Другое дело цивилизованные «свободные страны».
Здесь и таилась большая опасность для науки уголовного судопроизводства. Опасность эта не только в том, что задавался неверный вектор научных исследований и исподволь закладывался критерий оценки полезности научных выводов (полезно то, что «льет воду на мельницу» апологетики западных моделей судопроизводства). Основная и самая серьезная опасность такого рода призывов — в ударе по концептуальным устоям отечественной науки.
В основе организации российской науки традиционно лежат научные школы. Вряд ли целесообразно стремится формально определить понятие научных школ, по крайней мере, в России. Такие попытки предпринимаются, однако ценность предложенных нормативных определений не в том, что они точно отражают содержание понятия (в них заложены характеристики только некоторых его сторон), а в возможности их использования для решения конкретных задач (выделение грантов коллективу [5], популяризация научных достижений, информирование о сфере научных интересов ученых [6] и т. д.).
Понятие научной школы — в сфере ощущений, чувствований. Научная школа — «генно-информаци-онное поле, в котором от учителя к ученикам передаются на протяжении поколений стереотипы профессионального отношения к научно-исследовательской работе, порядочности, нравственности, уважительного отношения к личности» [7, с. 11]. В научной школе главное — ни предмет исследования, ни коллектив, ни программа, ни количество научных работ, защищенных диссертаций, а «институциональные критерии идентичности» [8, с. 115], которые от учителей передаются ученикам.
В таком взгляде на научные школы обозначено главное — учитель передает ученику основные ценности, необходимые ученому: требования нравственно-этического, методологического, методического, организационного характера. Отечественная наука зиждется на отношениях Учитель — ученик, которые не замыкаются на исследовательской сфере, они профессионально-личностные и строятся на метауровне. Ученик обязан уважать Учителя. Это его нравственный долг, его святая обязанность. Ученик, относящийся к Учителю, его научным достижениям, трудам неуважительно, утрачивает главное вправе называться ученым — он сам неизбежно теряет уважение в научном сообществе. Не следует думать, что дефектные отношения между учителями и учениками не сказываются на профессиональном уровне учеников. Несо-
мненно, сказываются отрицательно. Стоит ли говорить, к каким катастрофическим последствиям ведет отрицание научной школы в целом, не говоря уже об отрицании целого спектра научных школ по причинам, не имеющим отношения к науке.
Именно так на рубеже нынешнего и прошлого веков исключительно по идеологическим причинам оказался отринутым ряд научных школ советского уголовного процесса. Оказалась прерванной связь времен. Проблемы «нового», «нетрадиционного» уголовного судопроизводства стали исследоваться практически с нуля. Ссылки на труды классиков уголовно-процессуальной науки, трудившихся в советское время, стали восприниматься едва ли ни как дурной тон. При этом первые годы после принятия УПК исследовались в основном вопросы прикладного характера, поскольку судебно-следственная практика требовала незамедлительных рекомендаций. Лишь по прошествии времени ученые вновь обратились к фундаментальным научным вопросам, без изучения которых идеи прикладного характера всегдаупречны [9, с. 41].
Научные школы советского уголовного процесса, представляемые именами крупнейших специалистов, работали на протяжении десятилетий. Результаты фундаментальных исследований преломлялись в прикладных трудах. Научные исследования в сфере уголовного судопроизводства охватывали весь представляющий теоретический и практический интерес пласт процессуальных проблем и проводились на системной основе1. В настоящей работе ее автор не берется называть имена, составившие славу науки отечественного уголовного процесса советского периода, дабы создать и тени несправедливого неупоминания о ком-либо из них. Имена этих ученых специалиста, конечно, известны.
Научные достижения блестящей плеяды многих советских ученых оказались безосновательно зачеркнутыми. Между тем, общий научный уровень трудов ученых-процессуалистов, представлявших советскую научную школу, и сегодня — манящая высота, взять которую удается далеко не многим. Публикационный поток современных исследователей (речь, конечно, не о всех, а прежде всего, о еще не вполне состоявшихся ученых) никак не способен компенсировать в целом ряде случаев весьма сомнительное качество работ, представляемых научной общественности. Несколько монографий, подготовленных советскими учеными-процессуалистами за всю научную жизнь нередко — классика, и всегда — работа, отвечающая всем самым высоким науковедческим требованиям: Глубочайший анализ, высочайший уровень такта при ведении науч-
1 Обобщенное представление о круге и глубине проводившихся исследований можно получить посредством ознакомления с такими блестящими работами как работа Н. Н. Полянского (Очерк развития советской науки уголовного процесса. М. : Изд-во АН СССР, 1960) и коллективный труд Н. С. Алексеева, В. Г. Даева, Л. Д. Кокорева (Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1980).
ной дискуссии, ювелирный текст, образец грамотности, владения русским языком, классический научный стиль.
Разве мы стали умнее? Какие реальные причины, обусловившие публикационную активность современных ученых, в том числе выражающуюся в массовом издании работ монографического характера (автор настоящей статьи, конечно, не исключение)? Претензии по вопросу снижения качества научных публикаций могут быть предъявлены системе современной наукометрии, которая качества и не требует, постепенно отучая от кропотливой и неспешной научной работы, которая «не терпит суеты». Однако научное сообщество живет по собственным правилам, где формальные показатели - не самый главный критерий оценки ученого.
Количество в ущерб качеству — плохая услуга молодым ученым. Учитывая утрату на рубеже веков связи «Учитель — ученик», не всем молодым ученым повезло воспринять лучшие научные традиции, им пришлось проводить исследования и приобретать ученые степени зачастую вне научных школ и (что совсем печально) нередко на волне политически обусловленного отрицания достижений науки советского уголовного процесса.
далеки от обобщений и, все же утрата советских научных школ неизбежно повлекла воспроизводство многочисленных псевдоученых (не изучавших труды классиков советского периода даже по теме проводимых исследований), которые уже и сами воспитывают учеников, не всегда владея даже основами методологии научного исследования. Причина рождает следствие, которое тоже станет причиной... Усугубляет этот порочный замкнутый круг обстоятельство мо-тивационного характера: общим местом становится стремление стать кандидатом (доктором) наук без желания становиться ученым, заниматься исследовательской деятельностью, отсутствие интереса именно к научной работе, вкуса к методологии научного познания [10, с. 76].
Отрадно, что сегодня осознана необходимость возрождать, сохранять и развивать подлинные научные школы, в том числе и в юридической науке, и в науке уголовного процесса. Всероссийская конференция «Уголовное судопроизводство: современное состояние и стратегия развития», организованная Московским университетом МВД России имени В.Я. Кикотя и посвященная научным школам в науке уголовного судопроизводства (в связи с которой и подготовлена настоящая статья) — одно из убедительных доказательств возвращения коллективного научного разума к непреходящим ценностям, забвение которых не даст востребованного результата и в прикладных, включая модные, направлениях научных исследований (речь о цифровизации уголовного процесса, которая в последние годы подавила все иные актуальные проблемы научных исследований). Все же представляется, что при
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
самых благоприятных условиях восстановить уровень советской науки уголовного процесса удастся только по прошествии нескольких десятилетий.
Время, однако, рано или поздно, но всегда расставляет все на свои места. В науке тоже. Настоящие научные труды как «рукописи», «не горят». Не могут бесследно исчезнуть и научные идеи, тем более, если они доказали свою состоятельность.
В целом сложное отношение к правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации (далее — Конституционный Суд) по вопросам уголовного судопроизводства (что не должно зарождать даже искру мысли о возможности не следования им в ходе судебно-следственной практики) не основание, чтобы не отдать ему должное. Именно Конституционному Суду принадлежит приоритет в системе усилий по возвращению уголовного процесса России на ранее проложенные «рельсы», следование по которым способно обеспечить доверие населения страны к уголовному судопроизводству, должностным лицам его осуществляющим и результатам их деятельности. Собственно именно доверие народа обеспечивает «легитимность» уголовного процесса. В. Д. Зорькин пишет об этом так: «... для легитимности важна не содержательная характеристика, не ценностные основания соответствующих убеждений, а лишь сама реакция» [11, с. 95]. Иначе говоря, для легитимности важна, прежде всего, вера в нее людей. В. Н. Плигин уточняет, что легитимность не исчерпывается верой в нее и предполагает еще и целый ряд условий, которые неразрывно связаны с представлениями общества или его значительной части (автор настоящей статьи вел бы речь о преобладающей части) «доминирующему пониманию справедливости, должного, закономерно присущего...» [12, с. 61]. Это верно. Доверие, а значит «легитимность» зиждется на ощущении народом справедливости уголовного судопроизводства.
Именно ощущения. Дискуссии о понятии справедливости — бесконечны, хотя и необходимы. В их основе лежит философское стремление к осмыслению мира. Мир материален и нематериален. Нематериальная составляющая мира так или иначе находит выражение в реальности, воспринимаемой органами чувств. Однако как источник, причина, критерий оценки воспринимаемой реальности нематериальная составляющая окружающего нас мира никогда не сможет быть облечена в строгие и четкие рамки дефиниций, применимых ко всем без исключения сферам человеческой жизни. Конечно, для той или иной сферы возможны некие операционные определения. Однако они будут восприниматься как годные для решения только определенных задач. Нематериальные категории — самоценностны (именно «самоценност-ны», поскольку иногда не могут рассматриваться как ценности для человека, общества, государства), поскольку представляют собой неисчерпаемый предмет
осмысления, поступательного развития философской мысли, без которой любой ученый, по выражению И. Канта, «циклоп» [13, с. 67].
Осмысление категории, являющейся подлинной ценностью, при этом важно не только как стимул научной мысли. Осмысление ее, которое объективно не может быть закончено, означает значимость категории для социума. Над ней размышляют, на нее ориентируются, она — ценность. Следовательно, социум видит в ней критерий, по которому сверяют реальность. К числу таких ценностей относится и справедливость.
Справедливость не облечь в универсальное определение. Справедливость ощущается. Справедливость искусство и равенства (равное воздаяние за равное совершенное [14, с. 220]) и неравенства, позволяющее учитывать самые тонкие различия между людьми [15, с. 17-18]. «Математический» подход к справедливости невозможен [12, с. 72], а для различных традиционных социумов критерии справедливого, конечно, различны [12, с. 62].
Таким образом, возвращение к справедливости как характеристике отечественного уголовного судопроизводства (Конституционный Суд неизменно оценивает конституционность норм, в том числе исходя из принципа справедливости) — единственно верный вектор, позволяющий обеспечить легитимность уголовного процесса как доверие населения к власти, к государству.
Справедливость, исчерпывающаяся разнообразными вариантами «формальных истин» (использование термина «истина» здесь — попросту дискредитация великой идеи), состязательностью как идолом — не для России. Закономерно, что Конституционный Суд последовательно возвращает подлинную справедливость в уголовное судопроизводство. Речь об ответственности суда (а не сторон) за принимаемое решение, возможностях исправления судебной ошибки после вступления приговора в законную силу, обязанности суда продолжить исследование доказательств даже после отказа государственного обвинителя от обвинения, праве суда возвратить уголовное дело прокурору (пусть и не для производства полноценного дополнительного расследования), всесторонности и объективности исследования обстоятельств дела следователем (невзирая на декоративное отнесение его к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения1).
Разве не радели об этом представители научных школ советского периода? Разве не доказывали важность установления истины, тесной связи процесса с народом?
К сожалению, пока не удалось восстановить под-
1 Оправдано ожидать возвращения прямо указания в УПК на обязанность всесторонне полно и объективно исследовать обстоятельства по уголовному делу и следователем (дознавателем) и судом.
линное участие населения в отправлении правосудия. Однако родник настойчиво пробивается: пусть незначительно, но расширена сфера суда присяжных, идея народных заседателей обсуждалась даже на уровне Президента Российской Федерации.
Ограничены, наконец, масштабы «правосудия» без исследования доказательств (хотя бы за счет уголовных дел о тяжких преступлениях), активно обсуждаются идеи отказа от дознания в сокращенной форме («особенности доказывания» в этой форме дознания свидетельствуют о его отсутствии [16, с. 41-49]). В этой связи нельзя не отдать должное убедительному научному обоснованию в трудах советских ученых-процессуалистов недопустимости придания преувеличенного значения показаниям обвиняемого, признающего свою вину. Остается надеяться, что тенденция к сужению спектра упрощенных процедур, основанных на придании преувеличенного значения показаниям, в которых обвиняемый признает вину, сохранится.
Сама жизнь доказала обоснованность выводов многочисленных советских ученых о необходимости более детальной процессуальной регламентации деятельности на стадии возбуждения уголовного дела (конечно, не за счет расширения круга следственных действий в ходе проверки сообщения о преступлении, что, действительно, стирает границу между этой стадией и предварительным расследованием).
Именно в науке советского уголовного процесса следует искать корни законодательных решений, расширяющих процессуальные возможности потерпевшего; установление и последовательное совершенствование переченя лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей; прямое указание на правомерность использования в доказывании сведений, полученных в ходе проверки сообщения о преступлении1.
Лукавством было бы утверждение, что идеи, доказанные советскими учеными, шествуют сегодня триумфально. Увы, ширятся основания прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям (следствие — фактическое признание человека виновным в совершении преступления без исследования доказательств в судебном разбирательстве); продолжается массовое вынесение обвинительных приговоров на основании сокращенных порядков судебного разбирательства (по сути — его отсутствия, ибо никакого «разбирательства» в таком случае не проводится); после вступления приговора в законную силу не предусмотрена возможность проверки его на обоснованность; сама система обжалования приговора запутана, искусственно осложнена, что затрудняет ее использование без обращения к представителям профессиональных юридических корпораций; весьма ограничены возможности реализации конституцион-
1 Надо полагать, положения ч. 12 ст. 144 УПК — весомый аргумент сторонников правильной точки зрения о доказывании как сущности проверки сообщения о преступлении.
ного права на участие в отправлении правосудия [17, с. 44-54].
Сильнее всех армий в мире, — утверждал, В. Гюго, — идеи — время которых пришло. Идеи, убедительно доказанные с опорой на действительно научную методологию, не могут быть преданы окончательному забвению. Они обязательно прорастут, дадут свои плоды в законодательстве и уголовно-процессуальной практике. Наука советского уголовного процесса подарила стране множество ценнейших идей. Некоторые уже востребованы, другие — того заслуживают. Сегодня наступило их время.
Список источников
1. Фомин А. А. Государственно-правовая идеология И. А. Ильина : монография. Ростов-на-Дону : РЮИ МВД России. 2005.
2. Постановление Верховного Совета РСФСР от 24 ноября 1991 № 1801 «О Концепции судебной реформы в РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.
3. Победкин А. В. Принципиальная ошибка (почему при принятии Уголовно-процессуального кодекса не следовало игнорировать А. С. Пушкина) // Современное уголовно-процессуальное право — уроки истории и проблемы дальнейшего реформирования. В 2-х т., т. 2. 2021. № 1 (3).
4. Мизулина Е. Б. О технологической теории уголовного процесса // Уроки реформы уголовного правосудия в России (по материалам работы Межведомственной рабочей группы по мониторингу УПК РФ и в связи с пятилетием со дня его принятия и введения в действие) // Сборник статей и материалов / Под ред. Е. Б. Мизулиной и В. Н. Плигина / Научн. ред. Е. Б. Мизулина. М. : Юристъ, 2006.
5. Положение о выделении грантов Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых - кандидатов наук и докторов наук и средств для государственной поддержки ведущих научных школ Российской Федерации : постановление Правительства Российской Федерации от 27 апреля 2005 г. № 260 «О мерах по государственной поддержке молодых российских ученых - кандидатов и докторов наук и ведущих научных школ Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. № 18. Ст. 1686.
6. Положение о научных школах в системе МВД России (приложение № 8 к приказу МВД России от 28 апреля 2023 г. № 260 «Об организации научной и научно-технической деятельности в системе МВД России»),
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
7. Ивашкевич О. А., Дик Т. А. Роль Белорусского государственного университета в развитии отечественной науки //Наука и инновации. 2011. № 10.
8. Честнов И. Л. Постклассическая коммуникативная концепция права как «незримая коллегия» // Правоведение. 2013. № 5.
9. Григорьев В. Н., Победкин А. В., Яшин В. Н. Уголовный процесс. М. : Эксмо, 2023.
10. Поляков М. П. Проблемы научно-методической подготовки начинающего исследователя // Развитие ведомственной науки в XXI веке. Сборник научных трудов Всероссийской научно-практической конференции. Волгоград. 17-18 октября 2013 г. Волгоград : Волгоградская академия МВД России. 2013.
11. Зорькин В. Д. Право в условиях глобальных перемен. М. : Норма, 2013.
12. Плигин В. Н. Уголовно-правовые средства государственного социального управления: легитимность и справедливость (теоретический аспект) // Уголовно-правовые средства государственного социального управления. Материалы международной научно-практической конференции: Москва, РАНХиГС при президенте Российской Федерации, 8 апреля 2022 года / Отв. ред. д-р юрид. наук, проф. В. С. Джатиев. СПб : Издательство «Юридический центр», 2023.
13. Гулыга А.Кант.М. :Молодаягвардия.2005.
14. Володина Л. М. Требование справедливости в уголовном судопроизводстве // Библиотека криминалиста. 2015. № 5 (22).
15. Ильин И. А. О справедливости // Поющее сердце. О сопротивлении злу силою. М. : Издательство ACT, 2020.
16. Баев М. О., Баев О. Я. Заметки об очередных изменениях УПК РФ (о новеллах Федерального закона от 4 марта 2013 г.) // Судебная власть иуголовный процесс. 2013. № 2.
17. Победкин А. В. Народ как источник власти в уголовном судопроизводстве // Вестник Уфимского юридического института МВД России. 2019. № 2 (84).
References
1. Fomin A. A. I. A. Ilyin's state-legal ideology : monograph. Rostov-on-Don: RUI of the Ministry oflnternal Affairs ofRussia. 2005.
2. Resolution of the Supreme Council of the RSFSR dated November 24,1991 № 1801 «On the Concept ofjudicial reform in the RSFSR» // Vedomosti of the Congress of People's Deputies and the Supreme Council ofthe RSFSR. 1991. № 44. Art. 1435.
3. Pobedkin A. V. A fundamental mistake (why should not the adoption of the Code of Criminal Procedure be ignored A. S. Pushkin) // Modern
criminal procedure law - lessons of history and problems of further reform. In 2 vols., vol. 2. 2021. № 1 (3).
4. Mizulina E.B. On the technological theory of criminal procedure // Lessons of criminal justice reform in Russia (based on the materials of the work of the Interdepartmental Working Group on monitoring the CPC of the Russian Federation and in connection with the fifth anniversary of its adoption and entry into force) // Collection of articles and materials / Ed. by E. B. Mizulina and V. N. Pligin / Scientific ed. by E. B. Mizulin. M. : Jurist, 2006.
5. Regulations on the allocation of grants from the President of the Russian Federation for state support of young Russian scientists - candidates of Sciences and Doctors of Sciences and funds for state support of leading scientific schools of the Russian Federation : Decree of the Government of the Russian Federation dated April 27, 2005 № 260 «On measures for state support of young Russian scientists - candidates and Doctors of Sciences and leading scientific schools of the Russian Federation» // Collection of legislation of the Russian Federation. 2005. № 18. Art. 1686.
6. Regulations on scientific schools in the system of the Ministry of Internal Affairs of Russia (Appendix № 8 to the Order of the Ministry of Internal Affairs ofRussia dated 28.04.2023 № 260 «On the organization of scientific and scientific-technical activities in the system of the Ministry of Internal Affairs of Russia»).
7. Ivashkevich O. A., Dick T. A. The role of the Belarusian State University in the development of national science // Science and innovation. 2011. № 10.
8. Chestnov I. L. Postclassical communicative concept of law as an «invisible college» // Pravovedenie. 2013. № 5.
9. Grigoriev V. N, Pobedkin A. V., Yashin V. N. Criminal proceedings. Moscow : Eksmo, 2023.
10. Polyakov M. P. Problems of scientific and methodological training of a novice researcher // Development of departmental science in the XXI century. Collection of scientific papers of the All-Russian scientific and practical conference. Volgograd. October 17-18, 2013. Volgograd : Volgograd Academy of the Ministry of Internal Affairs ofRussia. 2013.
11. Zorkin V. D. Law in the context of global changes. M. : Norm, 2013.
12. Pligin V. N. Criminal law means of state social management: legitimacy and justice (theoretical aspect) // Criminal law means of state social management. Materials of the international scientific and practical conference : Moscow, RANEPA under the President of the Russian
Federation, April 8, 2022 / Ed. Dr. Yurid. V. S. Dzhatiev. St. Petersburg : Publishing house «Law Center», 2023.
13. Gulyga A. Kant. M. : Molodaya gvardiya. 2005.
14. Volodina L. M. The requirement of justice in criminal proceedings // Library of criminalist. 2015. № 5 (22).
15. Ilyinl. A.Onjustice //The singing heart. On resistance to evil by force. M. : AST Publishing House, 2020.
16. Baev M. O., Baev O. Ya. Notes on the next changes to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation (on the novelties of the Federal Law of March 4, 2013) // Judicial power and criminal procedure. 2013. № 2.
17. Pobedkin A. V. The people as a source of power in criminal proceedings // Bulletin of the Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019. № 2 (84).
Информация об авторе
А. В. Победкин — начальник кафедры уголовной политики Академии управления МВД России, профессор кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор.
Information about the author
A. V. Pobedkin — Head of the Department of Criminal Politics of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Professor of the Department of Criminal Procedure of the Moscow University of the Ministry oflnternal Affairs ofRussia named after V.Ya. Kikot', Doctor ofLegal Sciences, Professor.
Статья поступила в редакцию 09.01.2024; одобрена после рецензирования 26.01.2024; принята к публикации 09.02.2024.
The article was submitted 09.01.2024; approved after reviewing 26.01.2024; accepted for publication 09.02.2024.
Оперативно-розыскная
деятельность
Классический учебник
8-е
Издание
Оперативно-розыскная деятельность. Учебник. Под ред. Н. А. Кузьмина, Л. Л. Тузова, И. А. Климова. 8-е изд., перераб. и доп. 447 с. Гриф МУМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки. Гриф МНИЦ Судебной экспертизы и исследований.
Изложены базовые положения теории оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации.
Приведены материалы, касающиеся правового регулирования оперативно-розыскной деятельности, оснований и условий проведения оперативно-розыскных мероприятий, оперативно-розыскного обеспечения уголовного судопроизводства и других вопросов, не составляющих государственную тайну.
В основе учебника — Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 5 июля 1995 г. (с многочисленными изменениями и дополнениями).
Для студентов, слушателей и курсантов учебных заведений системы правоохранительных органов Российской Федерации.
