CC BY
874
НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК МГТУ ГА серия История, философия, социология
ФИЛОСОФИЯ
УДК 001.1:331.021.4
НАУЧНОЕ ТВОРЧЕСТВО КАК ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ
А.Н. КОЧЕРГИН
«Творчество — высшая, драгоценнейшая, священнейшая способность человека, проявление им божественной прерогативы его духа»
Даниил Андреев.
Рассматривается сущность творчества, определяется специфика научного творчества как объекта междисциплинарного исследования, охарактеризовано соотношение логики и интуиции в научном творчестве.
Ключевые слова: творческая деятельность, научное творчество, творческий акт, П.К. Энгельмейер, теории творчества, интуиция, дискурсия.
Вопрос, «как мы ищем то, чего не знаем, а если знаем, что ищем, то зачем его искать», является, в сущности, постановкой проблемы творчества. Путь к его познанию оказался весьма трудным. Сложилась парадоксальная ситуация: с помощью своей творческой деятельности человек решает загадки бытия, проникает в тайны микромира и космоса, но то, с помощью чего он это делает, т.е. суть творчества, его природа, механизмы осуществления, закономерности проявления оказываются менее всего вскрытыми и изученными. И это не случайно. Дж. Бернал обратил внимание на любопытную закономерность развития знания: изучение метода познания, т. е. того, с помощью чего изучается действительность, осуществляется медленнее развития самой науки [3, с. 21]. Это в значительной степени обусловлено тем, что наука в основном ориентирована на результат, а способы его получения как бы сдвигаются на задний план.
На разных этапах развития общества отношение к творчеству не было одинаковым. До наступления эпохи Возрождения, выдвинувшей идею человека как творца самого себя, творчество, ассоциировавшееся с деятельностью выдающихся людей (творцов), нередко не воспринималось как нечто необходимое и полезное для общества, поскольку приходило к столкновению со сложившимися традициями. Начиная с эпохи Возрождения, ситуация стала меняться. Появление антропоцентрического мировоззрения означало выдвижение на первый план человека с его естественными земными радостями. Вместо геоцентризма с его идеями веры и спасения, характерными для средневековья, Возрождение знаменовало отказ от готовых и познанных истин и предоставляло человеку самому определять свое место в мире на основе данного ему разума и судить о том, что является типичным и что таковым не является. Если в эпоху античности человек мыслился существом природным, чье предназначение усматривалось в следовании природе, а в эпоху средневековья - творением Бога (не самоценным), то Возрождение утверждало человека как господина природы, призванного преобразовывать последнюю в своих интересах. Античность ставила созерцание выше деятельности. Средневековье считало деятельность (труд) искуплением за грехи. Возрождение утверждает установку на творчество - мир изначально несовершенен, хаотичен, поэтому нуждается в преобразовании. Творчество, таким образом, призвано сотворить гармонию, извлекающую мир из хаоса. Идея творчества стала одним из главных факторов западной культуры.
Новое время еще более актуализировало проблему творчества. Можно сказать, что идея человека как господина природы привела к созданию цивилизации техногенного типа. Пожалуй,
наиболее полное и четкое оформление этой идеи принадлежит М. Горькому, провозгласившему: «Культура есть организованное насилие над природой». Возникновение экологического кризиса является естественным следствием реализации данной идеи. Именно поэтому ХХ век выдвинул проблему творчества в качестве одной из важнейших, поставив вопрос о необходимости его ограничения. Суть в том, что у проблемы творчества есть две стороны. Первая - это изучение самого феномена творчества. Вторая - это определение целей творческой деятельности. Если речь идет о научном творчестве, то важно иметь в виду, что в настоящее время наука способна высвободить силы, способные уничтожить человечество. Сама постановка вопроса о необходимости ограничения творчества парадоксальна. Эффективность любого вида деятельности определяется свободой творчества. Однако в настоящее время человечество оказалось ни социально, ни морально не подготовленным к использованию результатов научного творчества только в интересах человека. Поэтому и возникает настоятельная необходимость постановки научного творчества под контроль гуманистических ценностей.
Под творчеством чаще всего понимают создание нового, принимаемого в определенной ситуации и в определенное время за нужное и полезное, или деятельность, в результате которой создаются определенные материальные и духовные ценности, обладающие новизной и общественной значимостью. Однако критерий нового в данном определении довольно неопределенен. Можно ли ранее неизвестное принимать за новое? Иногда определяют новое как продукт творческой мысли, ранее не существовавший в такой же форме, продукт, который может содержать уже известные материалы, но в своем завершенном виде обязательно включает неизвестные ранее элементы. Но делает ли новизна решение задачи творческим? Еще А. Пуанкаре показал, что комбинации математических сущностей могут быть новыми, но бесплодными. Другие авторы считают, что новое в качестве критерия творчества выступает тогда, когда исследователь освобождается от собственных господствующих теорий или предрассудков [9]. Если принять во внимание, что творчество может рассматриваться со стороны его как процесса, продукта, характеристики личности, коллектива, среды, в которой оно осуществляется, и т.д., то станет ясно, что новизна как критерий творчества требует уточнения, так как в каждом из перечисленных случаев критерии не могут быть одинаковыми. Здесь важную роль играет социологический аспект творчества, так как он устанавливает социальное значение результата творческого процесса. Что же касается социальной значимости, то, в отличие от новизны (коренящейся в самом сознании), она относится к дальнейшей «жизни» продукта творческого процесса в обществе.
В далекие времена способность к творчеству нередко связывали с размером лба (не отсюда ли выражение «семь пядей во лбу»?), а также с весом мозга. Однако оказалось, что при среднем весе мозга человека, составляющем 1400 граммов, вес мозга выдающихся мыслителей значительно отклонялся в обе стороны (например, мозг Байрона был весом 2238 граммов, а А. Франса
- 1017 граммов). Известно также, что иногда мозг человека со средними способностями весит более 2000 граммов, а мозг идиота-эпилептика - около 3000 граммов. Способность к творчеству ставилась также в зависимость от деятельности желез внутренней секреции. Считалось, что в момент сильного эмоционального подъема увеличивается выделение гормонов, стимулирующих мыслительную деятельность. Нередко творчество сводилось к одному лишь акту вдохновения. Однако известно рождение шедевров в результате усилия воли: если Моцарт творил по вдохновению, то другой знаменитый австрийский композитор - Гайдн каждый день в определенное время садился за рабочий стол, усилием воли заставлял себя сосредоточиться, и так рождались прекрасные симфонии. Ньютон говорил, что гений - это терпение и умение долго удерживать свой ум на известном порядке фактов. Когда его спрашивали, как он делает научные открытия, он отвечал: думая о них всегда. Это свидетельствует также и о том, что в творчестве руководящая роль принадлежит сознанию, хотя сам творческий акт чаще всего протекает неосознанно.
Считалось также, что талант и гений рано проявляют себя, великие научные открытия делаются в молодом возрасте. Гете по этому поводу выразился: «Надо быть молодым, чтобы соз-
давать великие творения». Ньютон исчисление бесконечно малых и закон тяготения открыл, когда ему было менее 25 лет, реформатор анатомии Везалий сформировал свои основные положения в 28 лет, Г алилей - в 25 лет, Паскаль, Оствальд и Вант-Г офф - в 23 года, Линней и Аррениус - в 24 года, Г ельмгольц и Дюбуа-Реймон реформировали физиологию, когда им в среднем было менее 25 лет, Майер, Джоуль и Гельмгольц открыли закон сохранения энергии, когда им в среднем было менее 28 лет, и т.д. Однако открытия Рамзая, Бунзена, Бертло и других приходятся на значительно более поздний возраст. Русский писатель Аксаков начал свою литературную деятельность после 50 лет. Все же чаще в молодом возрасте фантазия, смелость и пытливость мысли действительно преобладают над осторожностью, боязнью ломки сформировавшихся взглядов и т.д.
Талант связывали и с систематическим образованием, однако Эдисон, Яблочков, Фарадей, Бокль и другие были самоучками. Понимался талант и как свободное проявление личности, творящей без принуждения. Но известны случаи, когда принуждение наказанием с детства способствовало выявлению гениев. Пример тому - Бетховен, Паганини. Известно также, что одни талантливые художники создавали свои произведения чрезвычайно быстро, другие - очень долго. Во всех этих представлениях наряду с верно подмеченными чертами много наивного, мало что дающего для понимания сущности и природы творчества, его механизмов. Поэтому возникла необходимость в создании теорий, объясняющих природу творчества.
Для традиционной теории творчества характерна интерпретация творческого процесса в виде линейной последовательности его этапов, причем жестко детерминированной. Однако в научно-исследовательской деятельности отдельные ее звенья нередко осуществляются разными учеными, к тому же разделенными в пространстве и времени и представляющими разные культуры. С позиции традиционной теории творчества трудно определить, какое из этих звеньев считается собственно творческим. Творческим может квалифицироваться любое звено, в рамках которого получено нечто «научно и социально значимое». При этом необходимо различать в контексте анализа творческого процесса понятия «новое» и «новое знание». Новым знанием считается результат творческой деятельности, доведенный до статуса «опредмечивания» и не исключающий возможность использования в практической деятельности. Поскольку результатом творческой деятельности бывают и иные типы «новизны», использующиеся в качестве средств получения нового знания, то принципиальных различий в характере творческой деятельности здесь нет - есть лишь различие в полученных результатах [6, с. 41-42]. Поскольку творчество является динамичным, постоянно прогрессирующим процессом, его невозможно уложить в прокрустово ложе линейной последовательности рациональной модели. При системном подходе к творчеству последнее можно рассматривать и как структурное образование (здесь структура выступает инвариантом системы), и как динамическую систему (выражающую единство устойчивости и изменчивости). Для адекватного отражения внутреннего содержания творческого процесса Г. Г. Кулиевым введено понятие творческого акта, представляющего собой и элементы структуры системы творчества, и этапы развертывания процесса творчества. Это позволило характеризовать творчество как совокупность (систему) творческих актов с разными «модусами» упорядочения внутреннего содержания. Иначе говоря, творчество есть своего рода «вегетативная» система, из любого элемента которой при определенных условиях «развертывается» вся система [6, с. 43-44].
В рамках данной интерпретации творчества еще одной особенностью системы творческих актов выступает комбинаторность механизма упорядочения. Суть заключается в том, что творческий процесс представляется не в виде жесткой системы внутренней организации, упорядочивающей творческие акты, а в виде комбинаторного механизма развертывания той или иной упорядоченности творческих актов, когда творческий процесс в зависимости от контекста и намерения субъекта творчества развертывается в определенном направлении и определенной последовательности. Творческий процесс при таком подходе предстает как комбинаторная игра творческих актов с различными модусами упорядоченности. Отсюда вывод: в науке нет един-
ственной схемы открытия, а есть конкурирующие друг с другом схемы - в одних случаях творческий процесс запускается комбинаторикой образных элементов, в других - импульсами из подсознания, в третьих - видением во сне или во время отдыха, мозговым штурмом и т.д. Т.е. творческий процесс в каждом случае запускается доминантным творческим актом [6, с. 44-47].
Творчество проявляется в разных видах человеческой деятельности, в соответствии с которыми выделяют и виды творчества: научное, художественное, техническое, правотворчество и т. д. Будучи общими по своей сути (по внесению новообразований), все они существенно различаются по формам своего проявления по отношению к действительности. Так, например, утилитарно-практическая и научно-теоретическая (познавательная) виды деятельности заинтересованы в реальном существовании действительности - в первом случае человек добивается от действительности пользы, во втором - истины. В самом деле, нельзя получить пользу от несуществующего или истину о несуществующем. Своеобразие эстетической деятельности проявляется в том, что человек в рамках эстетического отношения к действительности не заинтересован в реальном существовании отображаемого в произведении (как говорил поэт: «над вымыслом слезами обольюсь»). В рамках эстетической деятельности вместо совершения реального действия человек «проигрывает» ситуацию в своей эмоциональной сфере. Отсюда и установки не на «обладание», а на «восприятие». Формы новаций в разных типах деятельности тоже будут существенно различаться: ученый оперирует, например, формулами, художник - художественными образами. Продукт нормотворчества правоведа отличается как от первого, так и от второго. Многие исследователи творчества считают, что для научного творчества важное значение имеет эстетическое чувство ученого, точнее - сочетание аналитического интеллекта с эстетическим чутьем, запечатленное в художественной метафоре. Дело в том, что в научном творчестве требуются фантазия и воображение, как и в художественном творчестве. В известном смысле даже можно сказать, что познание действительности начинается с прорыва «горизонта знания» на уровне чувственно-художественного образа. В этот порыв устремляется философия, которая своим категориальным аппаратом готовит плацдарм для науки с ее средствами получения объективно-истинного знания. Существует много примеров того, когда «предчувствие» художественного познания «нащупывало» поразительно точно будущие научные открытия.
Вместе с тем, художественные произведения существенно отличаются от научных трактатов, ибо человеческий опыт отражен в них по-разному. Закон всемирного тяготения имеет один и тот же смысл для любого человека, в то время как художественное произведение воспринимается личностно окрашенным. Иначе говоря, научное творчество, опирающееся на восприятие объективной реальности, следует непреложной логике развития. Именно в силу этой непреложности логики развития науки научное открытие будет рано или поздно сделано (скажем, если бы не было А. Эйнштейна, теорию относительности рано или поздно сформулировал другой ученый). Но если обрывается жизнь художника, то уже никто не может создать то, что мог создать только он. (Не в этом ли смысл одной из песен Окуджавы, призывающей беречь поэтов?) Научное открытие - неизбежно, художественное творение - неповторимо. Искусство - мир вымысла, для науки же главное - истинность знания о мире.
Научное творчество обычно ассоциируется с деятельностью, направленной на производство нового знания, получающего социальную апробацию и входящего в систему науки. Природа научного творчества раскрывается на основе его рассмотрения как процесса получения нового знания в соотнесении последнего с достигнутым ранее уровнем развития науки с учетом социально-экономических условий эпохи, внутренней логики развития науки и психической настроенности самого ученого. Научное творчество, будучи ориентировано на получение нового знания, тем не менее, осуществляется в рамках определенных социокультурных особенностей эпохи, влияющих на мировоззрение и методологические установки ученого, мотивацию его исследовательской деятельности. Психологический тип ученого оказывает влияние на его способность принимать решения, нередко связанные с опасностью конфликта с окружающей его средой, - история науки имеет много свидетельств тому, что творческие новации далеко не всегда
сразу принимаются обществом благосклонно. Все это предопределяет многосторонность творчества как социокультурного феномена и объекта исследования, предстающего перед исследователями его природы в различных своих ипостасях.
О научном творчестве можно говорить в широком и узком смысле слова. В широком смысле вся научная деятельность может быть представлена как творчество, поскольку она направлена на получение нового в общественном плане знания. В узком смысле под творчеством понимается определенная научная деятельность, выступающая новаторской по сравнению с повседневной научной практикой научной работы. Специфика научного творчества заключается, таким образом, в переходе от незнания к знанию [4]. Научное творчество разделяют на такие виды, как открытия, изобретения и творения. Так, Колумб Америку открыл, Белл телефон изобрел, Шекспир «Отелло» создал, сотворил [8].
Как объект исследования творчество многосторонне - в рамках различных областей знания творчество изучается под определенными углами зрения. Философский аспект творчества - это проблема методологии исследования, истинности знания - результата творческого мышления. Логика изучает творчество как систему развивающегося знания. Психология исследует процесс творческого мышления отдельного человека и выявляет, как, почему, с помощью какого мыслительного процесса индивид открывает нечто новое. Физиология исследует процессы, характеризующие деятельность мозга, структуру и функции нервных клеток, принципы и способы организации нейронных сетей и т.д. Педагогику интересует проблема воспитания творческих способностей. Социология выявляет факторы как стимулирующие, так и тормозящие развитие творческих способностей. Генетика интересуется генными основами творческой деятельности человека. Кибернетика изучает творческий процесс под углом зрения закономерностей переработки информации. Синергетика рассматривает творчество с позиции самоорганизации. Ясно, что ограничение исследований творчества лишь одним или несколькими аспектами малопродуктивно, в связи с чем встает задача разработки общей теории творчества.
Одну из первых попыток создания теории творчества предпринял в начале ХХ века П.К. Энгельмейер, назвавший эту теорию эвриологией [15]. Он включил в творческий процесс следующие акты: 1) психологический (интуиция и желание) - возникновение замысла; 2) логический (дискурсивное мышление) - непосредственное получение знания; 3) конструктивный -конкретное выполнение изобретения. Энгельмейер высказал важную мысль: исследование творчества нельзя ограничивать либо только рамками психологии, либо только рамками логики. Он утверждал, что творчество связано с замыслом (что исследуется психологией), но вместе с тем оно есть также «воздействие наружу», что связано с логикой. Кроме того, оценка результата творчества имеет отношение к политике, экономике, эстетике и т.д. Так начало формироваться представление о творчестве как объекте междисциплинарного исследования.
Логическая теория творчества сводила последнее к чисто логическому процессу выведения знания из исходных посылок. Главное внимание при таком подходе обращалось на разработку принципов и методов определенного вида деятельности, на основе обобщения которой можно было строить логические умозаключения. После открытия закономерностей, которые не укладывались в рамки логики, стало ясно, что творчество не сводится лишь к выведению знания из имеющихся посылок.
Толчок к возникновению психологической теории творчества дали А. Пуанкаре, В. Оствальд, Г. Гельмгольц. Будучи сторонниками интуитивизма, они провозгласили творчество чисто интуитивным процессом, продуктом бессознательной работы мозга. Такого взгляда на творчество придерживался и А. Эйнштейн, считавший, что воображение часто важнее знания и что именно воображение является решающим фактором в научных исследованиях [14]. Разновидностями психологической теории явились гештальт-психологическая и психоаналитическая концепции.
Сторонники эмпирического (опытного) подхода к творчеству полагали, что если известна цель, то путем различных комбинаций ее всегда можно достигнуть: различные пробы через ряд
неудач в конце концов приводят к успеху. Творчество сводилось здесь к способности образовывать вытекающие из опыта сочетания. В современной литературе такой подход к изучению природы творчества известен под названием ассоциативной теории. С точки зрения этой теории, всякое новое знание представляет собой не что иное, как отобранную на основе метода проб и ошибок ассоциацию уже известных знаний. В логической и ассоциативной теориях творчества для интуиции места не находилось, что и послужило возникновению противопоставления логики и интуиции в исследованиях творчества, оформившегося в крылатой фразе А. Пуанкаре: «Логика доказывает, а интуиция творит».
Хотя решение научных задач зачастую происходит не в результате строгого логического рассуждения, а внезапно, в результате творческого озарения, ему предшествуют накопление знаний в данной области и постоянное размышление о задаче. Творческий процесс до озарения происходит на неосознаваемом уровне. «Неосознаваемость первоначальных этапов всякого творчества служит защитой рождающихся гипотез и замыслов от консерватизма сознания, от чрезмерного давления очевидности непосредственных наблюдений, от догматизма прочно усвоенных норм. За сознанием остается функция формулировки проблемы, ее постановки перед познающим умом, а также вторичный отбор порождаемых сверхсознанием гипотез, сперва путем их логической оценки, а затем в горниле экспериментальной, производственной и общественной практики [12, с. 137]. Без определенного минимума информации, относящейся к задаче, без обдумывания возможностей ее решения не будет и творческого озарения. Кроме того, важное значение имеет фактор мотивации творческого процесса, ограничивающий и направляющий поисковую активность. «Мотивация творчества - фактор, в огромной мере определяющий его продуктивность. Ведь подсказка, аналогия, служащая толчком для возникновения гипотезы,
- всегда отклик мотивационной доминанты на событие, безразличное для тысяч наблюдавших его людей. Сколько из них раскладывали пасьянс, как Д.И. Менделеев, видели обезьян, сцепившихся хвостами, как немецкий химик Ф. Кекуле, или падающее яблоко, как английский физик И. Ньютон. Но никому эти впечатления не подсказали ни периодической таблицы химических элементов, ни кольцевой формулы бензола, ни закона всемирного тяготения. Случай благоприятствует подготовленному - правило творческой деятельности мозга, подтвержденное многократно» [12, с. 137]. Пустой, свободный от необходимой информации и не стремящийся к решению задачи мозг творческое озарение не посещает.
При построении научных теорий важное место занимает проблема замены интуитивных компонентов дискурсивными. Решение этой проблемы связано с применением логических методов и осуществлением формализации. В первом случае применение аппарата логики к построению знания и рассуждения переводит последние из класса интуитивных в класс строгих, точных. (Заметим, что сама логическая строгость относительна: в зависимости от решаемых задач критерии строгости меняются). Во втором случае имеющихся логических средств бывает недостаточно для решения задачи формализации, поэтому разрабатываются новые, более сильные логические средства. С точки зрения традиционной логики, рассуждения, удовлетворяющие схемам силлогизмов, считаются строгими. Но уже Пуанкаре [11] упрекал логиков в том, что логика ничего не дает для нахождения всех предложений, входящих в доказательство, и порядка между ними. Он считал, что решение этих вопросов находится в компетенции интуиции.
Задача полного преодоления интуиции не разрешима в силу двух обстоятельств. Первое: формулирование знания и рассуждений производится в непосредственном опыте - здесь всегда имеется возможность получить такие знания и рассуждения, которые являются интуитивными. Второе: развитие логических понятий и логической техники есть всегда незавершенный процесс, поэтому всегда будут встречаться такие ситуации, в которых имеющиеся логические средства недостаточны для устранения интуиции. Понятие «алгоритм» может быть сформулировано интуитивно или строго. В зависимости от ситуаций, которые требуют уточнения интуитивного понятия «алгоритм», могут быть предприняты различные его экспликации (алгоритм в алфавите, машины Поста-Тьюринга, рекурсивные функции и т.д.). В свою очередь, конкретные
алгоритмы могут задаваться различными способами - словесным, табличным, графическим и аналитическим. Эти способы различаются по степени строгости и точности. В первом классе мы имеем разработку логических средств, а во втором - изменение способов задания алгоритмов.
Замена интуиции дискурсией - постоянный компонент развития научного знания. В принципе интуитивная деятельность, как и любая другая, не может не быть управляемой какими-то естественными познаваемыми законами. Исходя из этого, высказывается предположение о том, что разработанный логический аппарат сможет заменить интуицию точными логическими выводами. С этой точки зрения, мнение Пуанкаре, что логика ничего не дает ни для разыскания высказываний, входящих в доказательство, ни для установления порядка между этими высказываниями, может быть справедливым лишь по отношению к традиционной логике. В современной логике с помощью разработанных в ней исчислений устанавливаются связи между высказываниями, входящими в доказательство.
Современная логика, используя содержание теории алгоритмов, посредством точных методов изучает структуры различных форм мышления. В этой связи она выступает необходимым продолжением и развитием анализа структур форм мышления, который намечается в теоретико-познавательных исследованиях. В традиционной логике изучение мышления ограничивалось рассмотрением понятий, суждений, умозаключений, доказательств и некоторых других форм мышления. Однако процесс мышления не ограничивается данными формами. В современной логике постоянно выделяются и исследуются все новые формы мышления. Особый интерес как раз и представляет изучение процессов решения задач, связанных с интуицией. Основанием для этого является тот факт, что одну и ту же задачу разные люди могут решать различными способами. До недавнего времени не было ни одного подхода к решению вопроса о том, сколько может быть таких решений и как эти решения связаны между собой. Считалось, что каждый человек выбирает то или иное решение в зависимости от своих индивидуальных психических способностей. В конце пятидесятых годов в теории алгоритмов А.А. Ляпуновым, А.П. Ершовым, Ю.И. Яновым и др. были проведены исследования, показавшие, что алгоритм решения любой задачи может быть записан в виде последовательности связанных между собой определенным образом операторов. Если затем отвлечься от конкретных операторов и заменить обозначающие их постоянные символы на переменные, то можно получить логическую схему алгоритма. Такая логическая схема может быть преобразована с помощью равносильных преобразований по определенным аксиомам в другую, эквивалентную ей схему. Таким образом, с помощью равносильных преобразований может быть получено множество различных логических схем одного и того же алгоритма и, следовательно, множество различных решений одной и той же задачи. Утверждение о том, что интуиция связана с какими-то психическими особенностями индивида, принципиально недоступными логическому анализу, подвергается сомнению и считается необоснованным. Такой логический анализ проводится в теории логических схем алгоритмов и в теории логических схем программ. Благодаря точному алгоритмическому описанию процессы решения задач могут быть представлены в виде программы для ЭВМ, что и позволяет передавать последним выполнение процессов, которые связаны с интуицией.
Специфика классического рассмотрения интуиции заключалась в том, что субъект представлялся единым, нерасчлененным, вопрос о групповой структуре не рассматривался, от него отвлекались. Поэтому, когда говорили о человеке как субъекте познания, то имели в виду рядового человека, суждения о котором просто распространялись на каждого отдельного человека по принципу dictum de omni. Не было еще весомых доводов в пользу анализа субъекта познания как состоящего из нескольких индивидов с отношениями между ними. В теории принятия решений в общем случае субъект является групповым, а индивиды выступают как элементы этого субъекта. Групповая структура субъекта требует рассмотрения интуиции с учетом этой структуры. Применение логики также должно рассматриваться в связи с особенностями этой групповой структуры. Аналогично обстоит дело и с целесообразностью использования интуиции и дискурсии (могут быть случаи, когда имеются средства формализации, но практическое их ис-
пользование нецелесообразно - вряд ли имеет смысл, например, овладевать бухгалтеру формализованной арифметикой).
Всегда будут существовать задачи, для решения которых нужна интуиция. Даже для бесконечного автомата, встречающегося с новыми условиями внешней среды, необходим механизм, генерирующий гипотезы, нужны критерии отбора гипотез с помощью эвристик, ограничивающих перебор вариантов. А это сфера интуиции. Эвристики представляют собой «спрессованный опыт», которой и позволяет отсекать ненужные «ветви дерева». Задача накопления такого опыта и «спрессовывание» его в виде эвристик - не менее важная задача, чем осуществление строгой формализации. Однако всегда будут существовать и задачи, для решения которых необходима строгая формализация. Формализация нужна не только для того, чтобы часть функций переложить на ЭВМ, но и для обучения. Интуиция в обучении не передается, а в ряде случаев формализованное знание передавать легче. Интуицию можно разложить на элементарные формальные акты, на основе которых может быть составлена четкая инструкция, осуществить которую практически может любой.
Где есть эвристические приемы, там присутствует интуиция, а где применяются логические средства, там имеет место дискурсия. Не существует такой ситуации, когда формализация была бы принципиально недопустима. Если решение задачи является компетенцией квалифицированного лица, то в этом случае можно обходиться интуицией, но не всегда. Чем сложнее задача, тем выше потребность в формализации, разделении функций при ее решении. Чем выше требования к точности, тем выше потребность в формализации.
Современные исследования творчества характеризуются появлением и разработкой все новых направлений, углублением традиционных и перестройкой тех и других в результате взаимодействия друг с другом. К их числу относятся исследования принципов организации нейронных сетей, формальной операциональной структуры мышления, патофизиологических механизмов расстройств мышления, исследования в области психоинтеллектуалистики с вторжением в область подсознательного, генетики, кибернетики и т. д., под влиянием которых перестраивается система знаний о творчестве. Выявляется тенденция к усилению внимания к исследованиям на уровне молекулярной цитологии, нейрогенетики, нейроиммунохимии. На передний план все больше выдвигаются исследования клеточных и системных механизмов памяти, выявления способов кодирования, фиксации и воспроизведения нейронами и их сетями поступающей информации. Большое значение придается выявлению иммунонейрофизиологических закономерностей, оптической топографии, синтеза мозговых структур. В практическом отношении важная роль принадлежит моделированию процессов творческого мышления, когда ЭВМ выполняет операции, традиционно ассоциировавшиеся с творчеством (доказательство теорем, сочинение стихов, музыки и т.д.). В последние годы все большее значение приобретают работы по исследованию путей развития творческих способностей и факторов, направленных на формирование и развитие творческого мышления. Исходной установкой при этом выступает утверждение, что творчеству можно научиться. Исходя из этого, принимаются попытки выявления стимулирующих творческую деятельность факторов и разработки на этой основе принципов повышения эффективности творчества.
Несмотря на успехи в исследовании творчества, сейчас еще нет необходимых и достаточных условий для создания общей теории творчества. Ситуация и в этом отношении складывается парадоксальная: для решения проблемы творчества необходима общая теория творчества, но ее создание упирается в недостаточную разработанность различных аспектов проблемы творчества. Основная трудность заключается в отсутствии языка, приемлемого для всех наук, изучающих творчество. На основе какой категориальной системы будет создан такой язык - пока не ясно. Возможно, что ближе к этому стоит язык теории информации (хотя против этого возражают некоторые психологи). Но для этого потребуется разработка содержательной стороны теории информации, ее прагматических и семантических аспектов (шенноновский вариант теории информации оперирует, как известно, лишь понятием количества информации).
В настоящее время идеи синергетики находят свое применение в изучении различных систем - природных, социальных и когнитивных, которые обнаруживают такие свойства, как открытость, нелинейность, самоорганизацию. Открытость когнитивных систем выражается в их принципиальной незавершенности, возможности снятия более совершенной системой, нелинейность - в жестком отборе полученных результатов и безжалостном выбраковывании всего, что не соответствует канонам научности и социокультурным предпочтениям, мировоззренческим установкам. В научном сообществе в процессе конкуренции различных концепций формируются парадигмы, утверждающиеся как истинные, что свидетельствует о важной роли кооперативных эффектов в науке. Понимание самоорганизации применительно к когнитивным системам имеет разные трактовки. В.С. Степин свой подход к исследованию научного знания как сложной, исторически развивающейся системы применил к изучению структуры и генезиса научных теорий, в результате чего обнаружил, что возникновение каждого нового уровня познания перестраивает всю систему знания [13]. Нечто подобное происходит при изучении феномена творчества. Творчество как объект междисциплинарного исследования может служить примером того, как самоорганизация системы знания о нем проявляется во взаимодействии различных аспектов его исследования. Это касалось, прежде всего, взаимодействия логики и психологии, а затем и других дисциплин, в рамках которых исследовался феномен творчества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Альдер Х. Самоучитель НЛП. - М., 2000.
2. Гильберт Д., Аккерман В. Основы теоретической логики. - М., 1947.
3. Бернал Дж. Наука в истории общества. - М., 1956.
4. Интуиция, логика, творчество. - М., 1987.
5. Кочергин А.Н., Цайер З.Ф. Информациогенез и вопросы его оптимизации. - Новосибирск, 1977.
6. Кочергин А.Н. Моделирование мышления. - М., 1969.
7. Лук А.Н. О предвзятости и пристрастии в науке // Проблемы научного творчества. - М., 1983.
8. Научное творчество. - М., 1979.
9. Проблемы научного творчества в современной психологии. - М., 1971.
10. Психология творчества. - М., 1990.
11. Пуанкаре А. Математика и логика. Новые идеи в математике // Образование. 1915. №10.
12. Симонов П.В. Мозг - творец // Вестник РАН. 1966. Т. 66, №2.
13. Степин В.С. Диалектика научного познания как процесс самоорганизации // Опыт философского осмысления. - М., 1994.
14. Эйнштейн А. Мотивы научного творчества // Собр. науч. трудов. Т. 4. - М., 1967.
15. Эйнгельмейер П.К. Теория творчества. - СПб., 1910.
16. Эфроимсон В.П. Загадка гениальности. - М., 1991.
THE SCIENTIFIC CREATION AS AN OBJECT FOR THE RESEARCH
Kochergin A.N.
The problems of the essence of creation and the conception of the scientific creation as an object for the interdisciplinary research are concerned.
Сведения об авторе
Кочергин Альберт Николаевич, 1930 г.р., окончил Ивановский пединститут (1959), философскую аспирантуру при Новосибирском университете (1963), доктор философских наук, заслуженный деятель науки РФ, академик Российской гуманитарной академии, Российской экологической академии, Российской академии космонавтики, Российской академии геополитических проблем, Международной академии информатизации при ООН, профессор кафедры философии ИППК МГУ им. М.В. Ломоносова, автор более 500 публикаций, область научных интересов - философия и методология науки, глобалистика, философия образования и др.
