12АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО ИНТЕЛЛИГЕНТОВЕДЕНИЯ
ББК 63.3(2)6-283.2
В. С. Меметов, В. В. Комиссаров
НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ Э. А. АРАБ-ОГЛЫ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ СОВРЕМЕННОСТИ
В октябре 2015 года исполняется 90 лет со дня рождения отечественного философа, социолога, футуролога Эдварда Артуровича Араб-Оглы (1925—2001). Когда-то очень известный и популярный автор, на сегодняшний день он удостоился всего двух строчек в «Википедии». Хотя бы по этой причине еще раз следует проанализировать творческое наследие ученого, ибо пренебрежение достижениями предшественников может обернуться скорым забвением собственных усилий.
Э. А. Араб-Оглы принадлежал к поколению «шестидесятников» и в своем жизненном пути, и в своих взглядах воплотил многие характерные черты данной генерации отечественной
© Меметов В. С., Комиссаров В. В., 2015
Меметов Валерий Сергеевич — доктор исторических наук, профессор, директор НИИ интеллигентоведения при ИвГУ, главный редактор журнала «Интеллигенция и мир». [email protected]
Комиссаров Владимир Вячеславович — кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных и социальных дисциплин ФГБОУ ВПО «Ивановская государственная сельскохозяйственная академия имени академика Д. К. Беляева». [email protected]
Работа подготовлена в рамках государственного задания Минобрнауки РФ на проведение научно-исследовательской работы № 33.526.2014/К «Российская интеллигенция и европейские интеллектуалы в изменяющейся социально-политической действительности ХХ — начала XXI в.: виртуальность и реальность».
интеллигенции. Он не принадлежал к оппозиции, не участвовал в протестных акциях диссидентов. Напротив, исследователь добился в марксистском обществознании больших высот и приобрел значимый статус. Э. А. Араб-Оглы работал в редакциях таких журналов, как «Вопросы философии» и «Проблемы мира и социализма», руководил отделом в Институте международного рабочего движения, преподавал в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Ученого отличала широта взглядов, актуальность поставленных вопросов, нетривиальность решений. Декретом президента Французской республики Эдвард Артурович Араб-Оглы получил звание профессора Сорбонны.
Э. А. Араб-Оглы одним из первых в советском марксистском обществознании стал заниматься футурологией как научным прогнозированием будущего. Следует заметить, что, несмотря на футуристический характер официальной идеологии (имеется в виду программа ускоренного построения коммунизма), подобные исследования в СССР не поощрялись. Э. А. Араб-Оглы с группой молодых социологов попытался переосмыслить общественные проблемы в рамках концепции постиндустриализма. Задача была не из легких. Это связано с тем, что в СССР данная теория не получила позитивного развития. В советском об-ществознании понятие постиндустриализма подменялось идеей научно-технической революции (НТР)1. Также следует учитывать, что концепция постиндустриализма привела к оценкам возможной трансформации социальной структуры общества и появления нового господствующего класса. В этих теоретических построениях интеллигенции отводилась особая роль. Американский ученый Д. Бернхейм сделал вывод, что на поздних стадиях развития капитализма наряду с буржуазией и пролетариатом должен возникнуть новый класс, он займет лидирующие позиции в той стадии, которая придет на смену буржуазному обществу. В качестве предтечи нового класса Д. Бернхейм рассматривал «управляющих» (руководителей производства, администраторов, чиновников), М. Джилас — государственную правящую бюрократию СССР и других государств марксистского социализма. Схожие с М. Джиласом идеи высказывал М. Восленский2. Иначе говоря, в качестве будущего доминирующего класса стали рассматриваться группы и отряды интеллигенции3.
Данное веяние мировой социальной мысли нашло свое отражение и в деятельности Э. А. Араб-Оглы и его коллег. В 1969 году они выступили в коллективном сборнике, посвященном социальным аспектам НТР. В этом издании авторы декларировали возникновение в ходе НТР высокообразованной рабочей интеллигенции и, как следствие, формирование нового рабочего класса, а также новой категории управленцев.
Э. А. Араб-Оглы в рамках сборника заявил тезис, что в условиях НТР сфера высшего образования будет расширяться, пока не приобретет всеобщий характер. «Современное общественное производство как при социализме, так и при капитализме нуждается в возрастающем количестве высококвалифицированных специалистов, обладающих знаниями на уровне последних достижений науки и техники, — писал Э. А. Араб-Оглы. — По мере того, как возрастает значение умственного труда по сравнению с физическим, роль квалификации работников по сравнению с их количеством, принцип "максимум образования максимальному числу людей" становится не только требованием социальной справедливости, но и условием расширенного воспроизводства основной производительной силы общества — трудящегося человека. К концу нашего (ХХ. — В. М., В. К.) века в экономически наиболее развитых странах подавляющая часть подрастающего поколения должна будет получать образование, равноценное высшему»4. Схожие идеи ученый повторял и в своих публикациях 1980-х годов: «В обозримом будущем, по всей вероятности уже в начале следующего столетия (XXI. — В. М., В. К.), высшее образование станет столь же распространенным и, возможно, обязательным, как сейчас среднее, а такие формы подготовки специалистов высокой квалификации, как аспирантура, ординатура и т. п., окажутся столь же массовыми, как ныне высшее специальное образование»5. Нельзя не отметить, что жизнь подтвердила точность прогноза ученого.
Соавтор Э. А. Араб-Оглы по сборнику — социолог А. К. Останин пошел еще дальше и поставил вопрос о трансформации советского общества под влиянием НТР. Его острота состояла в том, что сама концепция НТР была введена в научный оборот, чтобы избежать дискурса о социально-политических изменениях. А. К. Останин, прежде всего, пересмотрел марксистское понимание
интеллигенции: «Данное определение верно, но оно не выражает эволюции трудовой деятельности интеллигенции под влиянием научно-технической революции. Для значительной части интеллигенции характерным является не "чистый" умственный труд. Современная научно-техническая революция превращает многочисленные отряды не только ИТР (инженерно-технические работники. — В. М., В. К.), но и ученых в активных работников, сочетающих в своем труде умственные и физические функции, где умственные функции определяют содержание и характер труда»6. Авторы сборника приводили примеры сращивания научно-технических работников и рабочих в условиях автоматизированного производства на передовых советских предприятиях, например на Нижне-Тагильском металлургическом комбинате7. В этой части социологов подвергали вполне справедливой критике за единичность приводимых примеров. Но, вероятно, главной причиной критики стало то обстоятельство, что идея о сращивании рабочего класса с интеллигенцией и образование на их базе новой страты могла поставить вопрос о ликвидации политической гегемонии пролетариата, что считалось неприемлемым с идеологической точки зрения.
Авторы настоящей статьи в одной из своих прежних публикаций отмечали, что предпринимаемые в конце 1960-х годов попытки переосмыслить место и роль интеллигенции, отказаться от узкого социопрофессионального подхода, не получили разви-тия8. Это было связано в том числе и с международной обстановкой. Трактовка интеллигенции как класса управляющих приобрела особое звучание у идеологов «Пражской весны». Они провозглашали рабочий класс политически инертной силой, не способной возвыситься до понимания насущных задач общества в целом, вырваться из круга сугубо производственных интересов. В качестве единственной демократической и сознательной силы современного прогресса выдвигалась интеллигенция9. Естественно, что после таких оценок любые попытки пересмотреть политическую роль интеллигенции воспринимались как ревизионизм. Поэтому в начале 1970-х годов, когда консервативные тенденции в советском обществознании определились довольно четко, Э. А. Араб-Оглы был вынужден сменить акценты и подвергнуть жесткой критике внеклассовый характер теории постиндустриализма. Он писал
в 1972 году: «Концепция "послеиндустриального общества" во всех ее вариантах своим идеологическим острием, вне всякого сомнения, обращена против теории научного коммунизма. Она предлагает свою, немарксистскую интерпретацию общественного прогресса в целом и социальных последствий научно-технической революции в частности, пытается соблазнить общественное мнение различными "неокапиталистическими" альтернативами. И эта антимарксистская направленность отдельных вариантов прямо пропорциональна их теоретической убогости и претенциозности»10.
Э. А. Араб-Оглы, вероятно, первый советский социолог, который стал профессионально заниматься научной фантастикой. Еще в 1962 году он опубликовал в крупном философском журнале статью по этой теме11. Отдавая дань эпохе, ученый много места уделил критике бездуховной западной фантастики, но приводил и позитивные примеры и назвал имена, как тогда выражались, «прогрессивных авторов». Затем Э. А. Араб-Оглы подготовил ряд предисловий и послесловий, энциклопедических статей по жанрам и видам фантастики, а также широко использовал материал литературной фантастики в своих социологических и фу-турологических исследованиях. Он вошел в редакционную коллегию 25-томной «Библиотеки современной фантастики», которая издавалась «Молодой гвардией» в 1965—1973 годах. В рамках данного проекта Э. А. Араб-Оглы написал предисловие и послесловие к романам П. Буля «Планета обезьян»12 и А. Азимова «Конец Вечности»13. Это не были дежурные тексты. Ему приходилось доказывать, что произведения допустимы для советского читателя. Особенно это касалось романа А. Азимова. С легкой руки ряда критиков «Конец Вечности» рассматривался в СССР как реакционная технократическая утопия. Э. А. Араб-Оглы был вынужден особо оговаривать прогрессивный характер воззрений писателя: «На самом деле социальная фантастика Азимова представляет собой прямую противоположность тому, что ей приписывали некоторые либо чересчур наивные, либо явно недоброжелательные критики, обделенные фантазией»14.
Э. А. Араб-Оглы стал составителем 20-го тома «Библиотеки...», посвященного скандинавской фантастике. В антологию вошли романы шведских авторов П. Валё «Гибель 31-го отдела»
и К. Бойе «Каллокаин». Эти произведения имели репутацию антитоталитаристских, что позволяло ряду зарубежных критиков считать их антисоветскими. Поэтому опять пришлось доказывать, что они могут быть напечатаны в СССР. Во всех своих предисловиях и комментариях к литературным текстам Э. А. Араб-Оглы был предельно социален. «Романы "Гибель 31-го отдела" и "Кал-локаин" во многих отношениях отражают весьма типичные умонастроения широких слоев демократической интеллигенции на современном Западе, зажатой, как они полагают, в тиски между двумя альтернативами... — писал ученый. — С одной стороны... угроза террористической диктатуры, аналогичной фашизму, которая сохраняет свою реальность; с другой. пресловутое общество изобилия, мнимого мещанского благополучия, засилья потребительской психологии и изощренного манипулирования сознанием и поведением масс»15.
Показательно, но обозначенные Э. А. Араб-Оглы угрозы сохраняют свою актуальность и в настоящее время. Кроме того, его усилия по продвижению данных произведений к советскому читателю не пропали даром. Несмотря на неоднозначность трактовки, роман П. Валё «Гибель 31-го отдела» приобрел в СССР заметную популярность и даже дважды экранизировался. В 1972 году Центральное телевидение СССР совместно с Ленинградской студией телевидения подготовило трехсерийный телеспектакль «31 отдел». В нем были заняты многие актеры ленинградского Большого драматического театра (ныне БДТ имени Г. А. Товстоногова). Центральную роль — инспектора Иенсе-на — исполнил Ефим Копелян. Спустя 8 лет на киностудии «Тал-линфильм» был снят двухсерийный телефильм «Гибель 31 отдела», где Иенсена сыграл Лембит Ульфсак.
Заметное внимание Э. А. Араб-Оглы уделял работе над понятийным аппаратом научной фантастики. Например, он подготовил для «Философского энциклопедического словаря» статью «Утопия», которую определял как «изображение идеального общественного строя, лишенное научной обоснованности. одна из своеобразных форм общественного сознания традиционно воплощала в себе такие черты, как осмысливание социального порядка, критику существующего строя, а также попытки предвосхитить будущее общества»16. Конечно, и здесь на выводы ученого
влияли особенности эпохи и идеологические предписания. К примеру, понятие «антиутопия» определялось им как «идейное течение современной общественной мысли на Западе, которое, в противоположность утопии, отрицает возможность достижения социальных идеалов и установления справедливого общественного строя, а также, как правило, исходит из убеждения, что любые попытки воплотить в жизнь справедливый общественный строй сопровождаются катастрофическими послед-ствиями»17. В данной дефиниции присутствует явная недосказанность. К моменту написания этого материала (первая половина 1980-х гг.) в советской фантастике уже были примеры антиутопий («Хищные вещи века» братьев Стругацких, «Час быка» И. А. Ефремова). Поэтому утверждение, что антиутопия характерна только для общественной мысли Запада, сделано в угоду официальной идеологии, тем более что автора статьи сложно упрекнуть в незнании вопроса. Но здесь Э. А. Араб-Оглы был не одинок. Например, отечественный критик и библиограф А. Н. Осипов вообще разделял понятия «антиутопия» и «роман-предостережение». Он мотивировал свою позицию тем, что роман-предостережение не несет социального пессимизма и неверия в прогресс, характерных для антиутопии. «Иными словами, писатель-фантаст рассказывает о таком будущем, каким оно не должно быть, и тем самым как бы заранее предупреждает о тупиковых путях развития, но при этом руководствуется всё же историческим оптимизмом, верой в гуманистические начала разума», — отмечал А. Н. Осипов18. В данной позиции также можно усмотреть влияние официальной идеологии. Фактически, это попытка развести зарубежную и советскую антиутопии, продемонстрировать, что в советском общественном сознании не могло быть места историческому пессимизму.
Несмотря на элементы идейного доктринерства, научное наследие Э. А. Араб-Оглы сохраняет свою актуальность по сей день. Попытка ученого разорвать кабинетные догматы официальной науки, почерпнуть новые идеи и мысли в художественной фантастике заслуживает самого пристального историографического внимания. Выводы философа, его методы и приемы имеют перспективы развития и в современных интеллигенто-ведческих исследованиях.
Примечания
1 Бокарев Ю. П. СССР и становление постиндустриального общества на Западе, 1970—1980-е годы. М. : Наука, 2007. С. 4.
2 Джилас М. Новый класс : анализ коммунистической системы. Нью-Йорк, 1958 ; Восленский М. Номенклатура : господствующий класс Советского Союза. М. : Захаров, 2005.
3 Комиссаров В. В. Советская интеллигенция 1960—80-х гг. и вызовы постиндустриализма // Интеллигенция и мир. 2014. № 4. С. 9—19.
4 Араб-Оглы Э. А. О социальных последствиях научно-технической революции // Научно-техническая революция и общественный прогресс. М. : Мысль, 1969. С. 28.
5 Араб-Оглы Э. А. Обозримое будущее : социальные последствия НТР — год 2000. М. : Мысль, 1986. С. 175.
6 Останин А. К. Влияние научно-технической революции на изменения социально-классовой структуры советского общества // Научно-техническая революция и общественный прогресс. С. 99.
7 Там же. С. 108.
8 Меметов В. С., Комиссаров В. В. Советская интеллигенция в советской историографии: еще раз о проблеме дефиниций // Интеллигенция и мир. 2014. № 1. С. 70—80.
9 К событиям в Чехословакии : факты, документы, свидетельства прессы и очевидцев. М. : Пресс-группа сов. журналистов, 1968. С. 35—36.
10 Араб-Оглы Э. А. В лабиринте пророчеств : социальное прогнозирование и идеологическая борьба. М. : Мол. гвардия, 1973. С. 67.
11 Араб-Оглы Э. А. Светопреставление в космосе : заметки социолога о современной фантастической литературе на Западе // Вопросы философии. 1962. № 3. С. 109—119.
12 Араб-Оглы Э. Предисловие // Буль П. Планета обезьян ; Рассказы. М. : Мол. гвардия, 1967. С. 5—24.
13 Араб-Оглы Э. А. «Конец Вечности» — роман-предостережение // Азимов А. Конец Вечности. М. : Мол. гвардия, 1966.
14 Там же. С. 245.
15 Араб-Оглы Э. А. Между Сциллой и Харибдой // Антология скандинавской фантастики. М. : Мол. гвардия, 1971. С. 366.
16 См.: Философский энциклопедический словарь. М. : Сов. энцикл., 1983. С. 710.
17 См.: Там же. С. 29.
18 Осипов А. Н. Основы фантастоведения. М. : ВНМЦ НТ и КПР МК СССР, 1989. С. 12—13.
