CC BY
70
НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ М. А. САПОНОВА И ЕЁ ВЛИЯНИЕ НА СОДЕРЖАНИЕ РОССИЙСКОГО МУЗЫКАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
А. М. Лесовиченко,
Новосибирский государственный педагогический университет
Аннотация. В статье рассматривается проблема эволюции содержания музыкально-исторического образования в современной России и влияния на него научных трудов профессора Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского М. А. Сапонова. Его исследования, посвящённые музыкальной культуре менестрелей, творчеству И. С. Баха, музыкальным взглядам Ж. Кокто, связям немецких композиторов Х1Х века с Россией, стали этапными для современного отечественного музыкознания и знаковыми для процесса обновления содержания музыкально-исторического образования, который наблюдается в российских вузах в настоящее время. Имеет значение как научное творчество музыковеда, так и его организационная деятельность в качестве заведующего кафедрой истории зарубежной музыки. В рамках системы музыкально-исторического образования, сложившейся в постсоветские годы, методы и опыт работы М. А. Сапонова открывают для коллег новые направления как в научно-исследовательской, так и в педагогической деятельности.
Ключевые слова: музыкознание, история музыки, монографический принцип, доклассическая музыка, музыка ХХ века, менестрели, Куба, И. С. Бах, музыкально-историческое образование, эволюция содержания образования, педагогическая деятельность, методики преподавания.
Summary. The article is dedicated to the problem of development of music history education in modern Russia and influence to it of investigations of the professor of Moscow State Conservatory named after P. I. Tchaikovsky M. A. Saponoff. His researches dedicated to the musical culture of minstrels, works of J. S. Bach,, Jean Cocteau's musical views, relations of German composers of the nineteenth century with Russia became milestone for modern national musicology and significant for the process of updating the content of musical-historical education, which is observed in our universities currently. It matters how the scientific work of musicologist and organization activities as the head of the department of history of foreign music. As part of the system of musical historical education, which has developed in the post-Soviet years, methods and experience of M. A. Saponoff open for colleagues new directions in research and teaching activities.
Keywords: musicology, history of music, monographic principle, pre-classic music, music of XX century, minstrels, Cuba, J. S. Bach, music history education, evolution of context education, pedagogical activity, methodic of education.
88
В современном российском музыкально-историческом образовании Михаил Александрович Сапо-нов - один из весьма заметных специалистов. Дело не только в том, что свыше четверти века он возглавляет кафедру истории зарубежной музыки ведущего музыкального вуза страны, хотя и это очень важно. Положение Московской консерватории в иерархически выстроенной системе профессиональной музыкальной подготовки таково, что исходящие отсюда опыт и идеи становятся образцом для подражания. Главное, труды М. А. Са-понова - исследователя, переводчика и педагога - на протяжении уже нескольких десятилетий благотворно влияют на содержание музыкально-исторического образования. Как пишет К. В. Зенкин, «Михаил Александрович Сапонов счастливо соединил в себе истинные ипостаси истории -синкретической науки-искусства: науки как пути рационального объяснения сути вещей и искусства - в смысле виртуозного, артистически вдохновенного пути к обнаружению этой сути» [1, с. 4].
Деятельности М. А. Сапонова по-свящён целый ряд публикаций в научных изданиях, и в частности статьи А. М. Лесовиченко [2-4], Е. М. Царёвой [5], Р. А. Насонова [6]. Однако его роль как реформатора в сфере историко-музыковедческих исследований и влиянии на расширение содержания музыкально-исторического образования ещё не рассматривалась, поэтому тема настоящей статьи представляется актуальной.
Следует отметить, что учёный сумел разработать методы органического соединения различных средств музыковедческого исследования:
концептуальных, источниковедческих, текстологических и аналитических. Как правило, музыковеды-исследователи концентрируют свои усилия на каком-либо одном ракурсе музыкальной науки. Но некоторые, и в их числе М. А. Сапонов, принципиально расширяют круг своих методологических подходов. Естественно, это обстоятельство притягивает к его трудам внимание специалистов многих профилей.
Однако есть и другой момент. Исследователь свободно ориентируется в исторических эпохах - от Средневековья до современности. Это отражается даже в выборе самих научных жанров, что обусловлено не только знанием трудов зарубежных коллег, но и первоисточников - музыкальных текстов и музыкально-культурных документов. В процессе их изучения он умеет ставить нетривиальные вопросы, отсутствующие в спектре суждений других музыковедов. Этому способствует знание им многих иностранных языков (и постоянное изучение новых), а также «языков культуры» в герменевтическом аспекте. В юности М. А. Сапонов выучил английский, испанский, несколько позднее немецкий, французский, хорватский, нидерландский, латинский языки. Кроме них, Михаил Александрович читает ещё на полутора десятках современных и старых языков.
Теоретические результаты, конечно, нельзя объяснить знанием языков, хотя в таком знании всегда есть не только гносеологический, но и онтологический смысл. Так, киевский писатель Юрий Пригорницкий тонко подмечает: «А ещё автор выучил за это время украинский язык (насколько смог). И благодаря этому
89
90
вошёл в более тесный контакт с окружающим миром и его музыкой» [7, с. 222]. Для искусствоведческих исследований язык - один из каналов понимания и способов мышления людей искусства, а также художественного контекста.
В середине 70-х годов прошлого века М. А. Сапонов подключился к музыкально-исторической подготовке студентов в системе высшего профессионального музыкального образования.
Курс истории музыки в вузах 60-х -начала 70-х годов, как известно, был ориентирован главным образом на изучение творческого наследия XVIII-XIX веков, в данном виде искусства -преимущественно «по генералам», то есть через знакомство с творчеством крупнейших композиторов посредством монографического метода. Степень углублённости определялась количеством рассмотренных произведений в каждой монографии и подключением фигур «второго ряда» к числу корифеев композиторского дела. Как отмечает К. В. Зенкин, такая история музыки «по сути и методологически не что иное, как всё те же курсы музыкальной литературы среднего, училищного звена, в большей или меньшей степени расширенные и дополненные» [8, с. 48].
Разумеется, существовавшие в то время учебные и научные издания, среди авторов которых были Е. А. Браудо, М. В. Иванов-Борецкий, В. Э. Ферман, Р. И. Грубер, К. А. Кузнецов, Т. Н. Ливанова, В. Дж. Конен, К. К. Розен-шильд, В. В. Протопопов, позволяли также ознакомиться и с доклассиче-ской музыкой, и с творчеством мастеров ХХ века. Однако возможности этих изданий были довольно скромны-
ми. Слишком долго этот материал по идеологическим причинам считался «подозрительным», исследовался выборочно, осваивался в учебных курсах на основе методики преподавания всё того же курса музыкальной литературы. С наступлением «оттепели» музыкально-историческая проблематика по этим направлениям начала постепенно расширяться, но настоящего прорыва к 70-м годам ещё не произошло.
М. А. Сапонов оказался тем человеком, который пробил брешь в изучении смутно намеченного массива «старинной музыки», внеся ещё в свои студенческие годы серьёзный вклад в изучение наследия Гильома де Машо и вообще всего искусства Ars Nova.
Параллельно его интересовала музыка ХХ века, в частности музыка экзотической Латинской Америки. Его кандидатская диссертация посвящена музыкальной культуре Кубы. Этот материал был актуален в 70-е годы в связи с выходом отечественного музыкознания на неевропейские музыкальные культуры. Латинской Америкой стали интересоваться и в фольклорном, и в композиторском спектре разные специалисты. Вспомним работы П. А. Пичугина [9], публиковавшегося также под псевдонимом П. А. Струй-ский [10]. Неевропейский дискурс имел как научный, так и учебный разворот. Вызревала новая область содержания музыкально-исторического образования, в рамках которого уже нельзя было ограничиваться изучением только западноевропейской классики.
Следует отметить, что в музыкальных вузах (и прежде всего в Московской консерватории) обучалось довольно много граждан Кубы, Боливии, Венесуэлы, Мексики, Эквадора, Бразилии и других стран континента.
Разработки М. А. Сапонова пришлись как нельзя кстати.
Конечно, от научных приращений методика изучения курса истории музыки изменялась мало, однако мыслительная активность как преподавателей, так и студентов, которые знакомились со столь новым и непривычным для них материалом, повышалась и развёртывалась именно в обозначенных направлениях. Таким образом, изменение системы российского музыкально-исторического образования началось с области его содержательного аспекта.
В 80-е годы М. А. Сапонов отходит от монографического подхода, стремясь понять общую логику развития музыкального мышления каждой эпохи и тенденции его проявления в композиторской технике, формах и жанрах. Исходя из этой задачи, в 1982 году он пишет работу «Искусство импровизации: импровизационные виды творчества в западноевропейской музыке Средних веков и Возрождения» [11].
Тенденции в развитии исторического музыкознания и музыкально-исторического образования этого десятилетия в полной мере нашли отражение в крупнейшем, содержательно самостоятельном труде по западной музыкальной медиевистике «Менестрели: очерки музыкальной культуры западного Средневековья» (докторская диссертация защищена в 1992 году, монография опубликована в 1996 году, в переработанном виде издана в 2004 году под названием «Менестрели: книга о музыке средневековой Европы») [12]. В исследовании пересмотрен взгляд на средневековую музыкальную культуру, в которой отныне в качестве преобладающего обнару-
жен музыкальный профессионализм устного типа - менестрельный (он же жонглёрский, шпильманский). Здесь раскрывается сама суть явления средневекового светского творчества, преодолеваются стереотипы медиевистики романтического времени.
Следует пояснить, что к изучению менестрельного наследия существует два подхода. Один, выработанный ещё в XIX веке, строится на отношении к письменным памятникам канонического типа, в том числе к наследию «рыцарей» как главному продукту творчества, подобно произведениям литераторов и композиторов Нового времени. В этой концепции функционирование куртуазной культуры ХП-ХШ веков представляется аналогичным функционированию сети концертных учреждений: наиболее подготовленный, грамотный и высокоодарённый композитор пишет текст «произведения». Рождается оно в эпицентре художественной жизни. Оттуда посредством исполнителей произведение передаётся всюду - от центра к периферии. В такой концепции роль главных субъектов отведена рыцарям-аристократам, сочинявшим тексты. Они называются трубадурами, труверами, миннезингерами (показательно, что подобные термины были либо изобретены, либо лишены своего изначального смысла в XIX веке). Упоминаются ещё простолюдины-исполнители, не допускавшиеся в круг рыцарей и не могущие сочинять новые произведения, а только воспроизводящие сочинения аристократов. Они называются менестрелями, жонглёрами, хугларами, шпильманами (вот эти наименования аутентичны рассматриваемой культуре).
Несовершенство такой концепции чувствовали и сами её создатели. Они
91
92
знали, что многие аристократы - авторы песен - были неграмотными, что среди них было немало людей, не имевших рыцарского достоинства, что многие памятники вообще анонимного происхождения, что никакого центра рыцарской культуры не существовало («замок» и «рыцарский турнир» для такой роли мало подходили). То есть соотносить это с укладом концертной жизни можно было только с большой натяжкой. Поскольку рыцарскую культуру изучали в основном филологи, а для них имеет значение фактически только письменный памятник, эти детали оставались на третьем плане. Музыковеды, хотя и со смущением, но соглашались с подходами своих коллег-литературоведов. Однако вопросы оставались и накапливались.
Во второй половине ХХ века в музыковедении предпринимаются попытки подойти к наследию европейского рыцарства не с изложенной ко-дексоцентристской позиции, а при помощи методов этнографии и фольклористики, где подразумевается, что сохранившиеся письменные тексты отнюдь не есть смысл творчества. Это лишь образец записи памятника устного выступления, подобный тем, которые делает собиратель в фольклорной экспедиции, хотя и с другой целью. Такой подход наиболее систематически выражен и разработан в докторской диссертации и монографии М. А. Са-понова о культуре менестрелей.
При этом требуется трансформация всей системы понятий, которые применяются к рыцарскому наследию. Исследователь ясно показал, что в художественной деятельности нет устойчивого разделения труда между аристократом и простолюдином. Поэтому он решительно отказывается от
терминологии XIX века, выдвигая на первый план термины аутентичного происхождения - менестрель, жонглёр, шпильман. Автор избегает употребления слова «произведение» как несущего в себе кодексоцентристскую нагрузку, предпочитая ему слова «образец», «памятник» и др. Михаил Александрович старается охватить в своём труде все аспекты менестрель-ной культуры типологически (без разделения по языкам и территориям). Он обращается к самым различным источникам, как бы расчерчивая карту ареалов этой культуры, не сосредоточиваясь ни на одном из них, как это делают филологи, зависящие от языка, на котором написан памятник.
«Менестрели» - весомый вклад в науку и хорошая основа для развития искусствоведческого образования. Уже одной этой книги было бы достаточно, чтобы рассматривать её автора как выдающегося наставника музыковедов. Но исследование обладало направляющей энергией и для музыкантов-практиков, и для гуманитариев других специальностей. После «Менестрелей» стало невозможным освоение старинной музыки в исторических курсах по филологическим лекалам.
В 1990 году М. А. Сапонов становится заведующим кафедрой истории зарубежной музыки и активно включается в процесс реформирования содержания музыкально-исторического образования уже не только как учёный и педагог, но и как организатор.
Исторический момент, в который это произошло, - удивительный. В период перестройки и в первые постсоветские годы страна испытывала духовный подъём, сравнимый разве что с послереволюционными двадцатыми
годами XX столетия. Стало уже общим местом говорить и о религиозном ренессансе тех лет. Действительно, возродившаяся тогда церковная жизнь стала главной приметой времени. Но нельзя не видеть, что подобные процессы, пусть не такие мощные и долгие, коснулись и академического искусства. Рождались и реализовыва-лись фестивальные, гастрольные проекты; возникали новые профессиональные коллективы в невиданном ранее количестве; открывались новые учебные заведения, создавались творческие союзы; осуществлялись связи со всем миром, до того времени совершенно невозможные.
Думаю, в недалёком будущем для историков музыкальной культуры это время станет плодороднейшей «поляной» для научных исследований. Однако вместе с тем возникли новые вызовы и негативные тенденции, с которыми академическим преподавателям давно не приходилось сталкиваться. Это резкое падение финансирования вузов, а следовательно, и снижение привлекательности исследовательских проектов, ориентированных на подготовку педагогических кадров (в том числе музыковедов) в специальных учебных заведениях.
В организационных вопросах М. А. Сапонов показал себя строгим «консерватором». Он отбивал все попытки структурных изменений своей кафедры, её состава, основ учебного процесса. В содержательном плане стремился переосмыслить учебные курсы, насытив их новой проблематикой, обозначив новые ракурсы рассмотрения известных явлений. Михаил Александрович погрузился сначала как учёный, а затем и как педагог в базовые вопросы курса истории музы-
ки, меняя акценты, принятые в академической традиции. Сосредоточился на тех аспектах художественной жизни различных времён, которые всегда казались частными и второстепенными. Такое погружение позволило по-новому взглянуть на все происходящие процессы.
Главной задачей для него (так же, как и для его предшественника Михаила Владимировича Иванова-Борецкого в 20-30-е годы прошлого столетия) стало обеспечение отечественного музыкознания возможностью доступа к отзывам свидетелей и участников музыкальной жизни прошлых веков. Причём необязательно музыкантов.
Результатом этой работы стала публикация на русском языке книги Жана Кокто «Петух и Арлекин» [13], дополненная материалами о музыкальных представлениях Кокто и его сподвижников. К переводам текстов М. А. Сапонов дал подробные комментарии и историко-художествен-ный анализ, обеспечивший удивительно свежий взгляд на происхождение так называемого «первого авангарда» и на музыкальную жизнь Парижа 1920-х годов.
Вскоре после этого Михаил Александрович углубляется в музыкальную культуру XIX столетия. Делает переводы дневников и других текстов Л. Шпора, Р. Шумана и Р. Вагнера, связанных с их пребыванием в России [14]. Казалось бы, совсем периферийный материал наследия выдающихся музыкантов. Однако и здесь исследователь находит ракурсы, позволяющие понять смыслы и последствия произошедшего в России для творчества немецких мастеров.
Обратившись к ещё более раннему времени, М. А. Сапонов сосредото-
93
94
чился на баховедении. Здесь главную задачу он увидел в том, чтобы дать возможность ученикам и коллегам ознакомиться с содержанием текстов вокальных сочинений И. С. Баха [1518]. Работая над переводами, музыковед опять-таки поставил и разрешил много культурно-исторических вопросов, обратить внимание на которые можно только при серьёзном углублении в эпоху, но без рассмотрения которых невозможна правильная интерпретация музыки гения. В частности, Михаил Александрович погружается в мир духовных песен немецкой Реформации, а также церковно-поэтиче-ского творчества немецких поэтов -современников Баха (Э. Ноймайстер, З. Франк, К. фон Циглер, Г. Лемс, К. Ф. Хенрици), текстами которых пользовался композитор.
Много внимания исследователь уделяет рассмотрению уклада богослужения церквей, в которых служил И. С. Бах, делая из этого выводы об отдельных смысловых акцентах, содержащихся в его сочинениях, в том числе связанных с определением жанра многих произведений. Так, мы привыкли называть большую часть вокальных сочинений Баха кантатами. М. А. Сапонов указывает точную цифру: «Собственно кантатами среди образцов церковной музыки им названо только шесть сольных произведений...» [17, с. 40]. Остальные называются концертами либо диалогами.
Другой пример жанровой переакцентуации. В баховедении общим местом является утверждение об отсутствии в наследии композитора опер. Можно найти много рассуждений о причинах отсутствия произведений этого жанра. А вот у М. А. Сапонова читаем прямо в названии раздела:
«Dramma per música. Одноактные оперы-серенады» [Там же, с. 223]. Исследователь останавливается на либретто «Умиротворённого Эола» и «Геракла на распутье» (к какому жанру мы привыкли относить эти сочинения?). Вроде бы мелочи (а такими «мелочами» наполнен почти каждый параграф), но, когда заканчиваешь читать книгу, остаётся ощущение, что всё наследие Баха стало представляться по-другому.
На волне поиска понимания музыки Баха появились и вопросы инструментовки (в частности, использования старинных духовых инструментов - шалюмо, корно-да-качча) и проблемы текстологии. Михаил Александрович разбирает их на материале «Страстей по Иоанну» [15], Большой (Торжественной) мессы [16; 18], но особенно масштабно - Лейпцигской органной рукописи [19].
Органные сочинения Баха давно интересуют М. А. Сапонова, поэтому появление книги, посвящённой хоралам Святому Духу, - ожидаемое событие. Учитывая, что в жанре инструментального хорала всегда латентно присутствует литературный текст, Михаил Александрович выявляет смысловой комплекс жанра, как через внемузыкальные, так и собственно музыкальные средства.
Сначала он даёт подробнейшую характеристику автографов, объясняет особенности терминологии, связанной с хоралом, показывает перипетии редактирования и публикации хоралов Лейпцигской рукописи. Эти разделы книги, несомненно, являются методическим образцом для изучения других баховских рукописей.
После этого исследователь переходит к анализу духовных песен, по-
служивших основой органных сочинений Иоганна Себастьяна Баха, рассматривает конкретные образцы работы с ними композитора. В этом разборе обнаруживаются коннотации, которые позволяют понять, что именно слышал и представлял образованный лютеранин XVIII века, когда знакомился с баховскими сочинениями. В некоторых случаях М. А. Сапонов выявляет отражение в музыке лютеранских богословских интерпретаций общехристианских вероучительных положений.
Семантическая многослойность анализа сочинений Баха позволяет исследователю выявлять аспекты, которые дают серьёзные материалы для музыкальной семиотики, обеспечивают качественно новые возможности для музыкально-исторического образования. Непосредственно с участием М. А. Сапонова было подготовлено несколько томов первого русского издания полного собрания органных сочинений композитора, на сегодня одного из лучших в мире. В основу этого издания положен уртекст Neue BachAusgabe, подготовленный и прокомментированный Х.-Х. Лёлейном и М. Тессмером. Русские редакторы создали качественную русскоязычную версию, комментарии к которой расставили многие семантические и текстологические акценты, расширившие смыслы, содержащиеся в немецком издании.
Баховедческие труды М. А. Сапо-нова стоят сегодня в первом ряду европейских исследований музыки эпохи барокко.
Наряду со стратегическими темами, у М. А. Сапонова появились и другие, пока эпизодические, интересы -К. Монтеверди (комментированный
перевод либретто оперы «Орфей») и Г. Малер (вклад в тему о взаимоотношениях западных композиторов с россиянами, в данном случае с Ю. Ф. Аба-зой). Возможно, в этих исследованиях зарождаются новые направления в историческом музыкознании, значимость которых для музыкально-исторического образовании станет очевидной только в будущем.
Наблюдая за методами работы М. А. Сапонова, их явно переняли его ученики, ставшие коллегами по кафедре. Особенно это заметно в трудах И. А. Кряжевой [20] и Р. А. Насонова [21].
Исследования М. А. Сапонова актуальны и в наши дни - на них ссылаются многие современные музыковеды, а также специалисты, занимающиеся изучением проблем музыкального образования. В качестве примеров можно сослаться на статьи различного содержания, включая педагогические проблемы. Это работы Л. И. Васехи [22], Г. А. Демешко [23], М. Г. Карпы-чева [24], К. В. Зенкина [25] А. М. Меркулова [26], М. Е. Грифановой [27; 28], „ Е. И. Поризко [29], О. В. Сурминой 95 [30], М. А. Серебренникова [31], Е. Ю. Андрушенко [32] и др.
В рамках процесса обновления содержания музыкально-исторического образования в постсоветские годы, предполагающего формирование профессионального компендиума на основе документов и свидетельств современников, концепции, фиксирующей интерпретацию понятийных представлений, времени их появления, методы и опыт работы М. А. Са-понова весьма поучительны и полезны для коллег, обучающих музыковедов, практикующих музыкантов и музыкантов-педагогов.
Обобщая сказанное, можно отметить, что музыковедческая деятельность М. А. Сапонова способствовала:
• включению в содержание вузовских курсов истории музыки некото- 7 рых аспектов неевропейских музыкальных культур и медиевистической проблематики в ракурсах, поставлен- 8. ных в «Менестрелях»;
• изменению подходов к изучению музыки немецкого барокко в аспектах, связанных с лютеранским богословием и культовой практикой;
• усилению акцентов музыкально-культурного содержания при ознакомлении с творчеством композиторов XIX-XX веков.
Всё это создало условия для преодоления «музлитературного» подхода к вузовскому курсу истории музыки 10 и выведения его на уровень подлинной научности.
1.
96 2.
3.
4.
5.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Зенкин, К. В. Историк музыки [Текст] / К. В. Зенкин // Musigi Dunyasi. - 2012. -№ 1 (50). - С. 4.
Лесовиченко, А. М. Рыцарь музыкальной медиевистики [Текст] / А. М. Лесовиченко // Музыкальное искусство и культура: наблюдения, анализ, рекомендации : сб. ст. / Академия переподготовки работников культуры, искусства и туризма ; ред. Т. А. Артёменкова, сост. А. М. Лесовиченко. - М. : Изд-во РИЦ МУБиНТ, 2004. - Вып. 4. - С. 27-33. Лесовиченко, А. М. Корифей исторического музыкознания [Текст] / А. М. Лесо-виченко // Музыка и время. - 2006. -№ 4. - С. 4-9.
Лесовиченко, А. М. Западная медиевисти-ческая проблематика в трудах советских музыковедов [Текст] / А. М. Лесовичен-ко // Вестник музыкальной науки. -2014. - № 4. - С. 103-108. Царёва, Е. М. Мастер истории музыки
[Текст] / Е. М. Царёва // Музыка и время. - 2006. - № 4. - С. 2-3. Насонов, Р. А. Непредсказуемый Сапонов [Текст] / Р. А. Насонов // Musigi Dunyasi. -2012. - № 1 (50). - С. 59-63. Пригорницкий, Ю. Трёхколёсная лошадь [Текст] / Ю. Пригорницкий. - Киев : Ра-дянський письменник, 1989. - 224 с. Зенкин, К. В. Музыкально-историческая наука и образовательный процесс. О некоторых проблемах и перспективах [Текст] / К. В. Зенкин // История музыкального образования как область научного знания : материалы I сессии Научного совета по проблемам истории музыкального образования / Ин-т теории и истории педагогики РАО ; ред.-сост. В. И. Адищев. - Пермь : Изд-во ПГПУ, 2010. - С. 47-57.
Пичугин, П. А. Музыка инков вчера и сегодня [Текст] / П. А. Пичугин. - М. : Наука, 1979. - 88 с.
Струйский, П. A. Национальная музыкальная культура [Текст] / П. А. Струй-ский // Культура Перу. - М. : Наука, 1975. - С. 160-185.
Сапонов, М. А. Искусство импровизации: импровизационные виды творчества в западноевропейской музыке Средних веков и Возрождения [Текст] / М. А. Сапонов. -М. : Музыка, 1982. - 77 с. Сапонов, М. А. Менестрели: очерки музыкальной культуры западного Средневековья [Текст] / М. А. Сапонов. - М. : Прест, 1996. - 360 с.
Кокто, Ж. Петух и Арлекин : Либретто. Воспоминания. Статьи о музыке и театре [Текст] / Жан Кокто ; изд. подг. М. А. Сапонов ; Моск. гос. консерватория им. П. И. Чайковского. - М. : Прест, 2000. - 214 с. - (Литературные памятники музыкального авангарда. Вып. 1). Сапонов, М. А. Русские дневники и мемуары Рихарда Вагнера, Людвига Шпора и Роберта Шумана [Текст] / М. А. Сапонов. - М. : Дека-ВС, 2004. - 340 с. Сапонов, М. А. Бах. Страсти по Иоанну [Текст] / М. А. Сапонов. - М. : Классика-ХХ1, 2008. - 56 с.
Сапонов, М. А. Вероисповедный замысел Мессы ^то11 И. С. Баха: гипотезы и до-
кументы [Текст] / М. А. Сапонов // Ad musicum. К 75-летию со дня рождения Юрия Николаевича Холопова: статьи и воспоминания / ред.-сост. В. Н. Холопова. - М. : Изд-во НИЦ «Московская консерватория», 2008. - С. 105-117.
17. Сапонов, М. А. Шедевры Баха по-русски. Страсти, оратории, мессы, мотеты, кантаты, музыкальные драмы [Текст] / М. А. Сапонов. - 2-е изд. - М. : Классика-XXI, 2009. - 286 с.
18. Сапонов, М. А. Утраченный голос в интерпретациях музыки Баха: como da caccia [Текст] / М. А. Сапонов // Opera musicological. - 2010. - № 1. - C. 5-17.
19. Сапонов, М. А. Себастьян Бах. Хоралы Святому Духу (Лейпцигская органная рукопись) [Текст] / М. А. Сапонов. - М. : Изд-во МГК, 2015. - 200 с.
20. Кряжева, И. А. Мануэль де Фалья: время, жизнь, творчество [Текст] / И. А. Кряжева. - М. : Изд-во МГК, 2013. - 328 с.
21. Насонов, Р. А. «Злые боги» (о внемузы-кальных аспектах оперной реформы К. В. Глюка) [Текст] / Р. А. Насонов // Научный вестник Московской консерватории. - 2013. - № 1. - С. 128-153.
22. Васеха, Л. И. Приобщение к импровизации в начальном периоде обучения музыканта-исполнителя [Текст] / Л. И. Васе-ха // Музыкальное искусство и культура: наблюдения, анализ, рекомендации / Комитет по культуре администрации НСО ; ред. И. Н. Гомеров ; сост. А. М. Лесови-ченко. - Новосибирск : Изд-во НГОНБ, 1997. - Вып. 3. - С. 127-132.
23. Демешко, Г. А. Мотет в музыкальной практике второй половины ХХ века [Текст] / Г. А. Демешко // Музыкальная культура и искусство: наблюдения, анализ, рекомендации / Новосибирский государственный педагогический университет ; ред. А. М. Лесовиченко. - Новосибирск : ИИЦ «Вестник НРСОО», 2007. -Вып. 6. - С. 69-89.
24. Карпычев, М. Г. Выразительность фортепианного исполнительства [Текст] / М. Г. Карпычев // Музыкальная культура и искусство: наблюдения, анализ, рекомендации / Новосибирский государственный педагогический университет ; ред.
А. М. Лесовиченко. - Новосибирск: ИИЦ «Вестник НРСОО», 2007. - Вып. 6. -С. 132-155.
25. Зенкин, К. В. Традиции в образовании: наследие и опыт Московской консерватории [Текст] / К. В. Зенкин // История музыкального образования: новые исследования : материалы Международного семинара / Научный совет по проблемам истории музыкального образования ; ред.-сост. В. И. Адищев. - Новгород ; Пермь : Изд-во ПГГПУ, 2012. - С. 16-21.
26. Меркулов, А. М. Каденция солиста в XVIII -начале XIX века: мифы и реальность [Текст] / А. М. Меркулов // Актуальные проблемы высшего музыкального образования. - 2014. - № 1 (31). - С. 36-40.
27. Грифанова, М. Е. «Перфекция» Франко Кёльнского как начало формирования теории многоуровневого музыкального метра [Текст] / М. Е. Грифанова // Актуальные проблемы высшего музыкального образования. - 2014. - № 2 (32). -С. 8-14.
28. Грифанова, М. Е. Становление изорит-мии в ранних мотетах Филиппа де Витри [Текст] / М. Е. Грифанова // Журнал Общества теории музыки. - 2013. -№ 3 (3). - С. 65-80.
29. Поризко, Е. И. Органное творчество Ф. Мендельсона-Бартольди: церковные или секулярные композиции? [Текст] / Е. И. Поризко // Вестник Санкт-Петербургского университета. - Сер. 15. Искусствоведение. - 2013. - № 2. - С. 15-23.
30. Сурминова, О. В. Ономафония в жанре «Краткой истории музыки» [Текст] / О. В. Сурминова // Музыка. Искусство, наука, практика. - 2012. - № 1 (1). -С. 68-78.
31. Серебренников, М. А. Об импровизации фуги в эпоху барокко (на материале немецких источников) [Текст] / М. А. Серебренников // Opera musicologica. - 2011. -№ 2 (8). - С. 4-31.
32. Андрущенко, Е. Ю. Шалюмо и его «двойник»: заметки на полях «Призрака оперы» Э. Ллойда-Уэббера [Текст] / Е. Ю. Андрущенко // Южно-Российский музыкальный альманах. - 2011. - № 2. -С. 17-22.
97
REFERENCES
1. Zenkin K. V. Istorik muzyki. Musigi Dunya-si. 2012. No. 1 (50). P. 4.
2. Lesovichenko A. M. Rytsar' muzykal'noj me-dievistiki. Muzykal'noe iskusstvo i kul'tura: nabljudenija, analiz, rekomendacii. Akademi-ja perepodgotovki rabotnikov kul'tury, iskusstva i turizma; red. T. A. Artjomenkova, sost. A. M. Lesovichenko. Moscow: RITS MUBiNT, 2004. Vyp. 4, pp. 27-33.
3. Lesovichenko A. M. Korifej istoricheskogo muzykoznanija. Muzyka i vremja. 2006. No. 4, pp. 4-9.
4. Lesovichenko A. M. Zapadnaja medievis-ticheskaja problematika v trudah sovetskih muzykovedov. Vestnik muzykal'noj nauki. 2014. No. 4, pp. 103-108.
5. Tsarjova E. M. Master istorii muzyki. Muzyka i vremja. 2006. No. 4, pp. 2-3.
6. Nasonov R A. Nepredskazuemyj Saponov. Musigi Dunyasi. 2012. No. 1 (50), pp. 59-63.
7. Prigornitskij, Ju. Trjohkoljosnaja loshad'. Kiev: Rad. pism., 1989. 224 p.
8. Zenkin K. V. Muzykal'no-istoricheskaja na-uka i obrazovatel'nyj protsess: o nekotoryh problemah i perspektivah. Istorija muzy-kal'nogo obrazovanija kak oblast' nauchno-go znanija: materialy I sessii Nauchnogo soveta po problemam istorii muzykal'nogo obrazovanija. In-t teorii i istorii pedagogiki RAO; red.-sost. V. I. Adishhev. Perm: PGPU,
98 2010, pp. 47-57.
9. Pichugin P. A. Muzyka inkov vchera i se-godnja. Moscow: Nauka, 1979. 88 p.
10. Strujskij P. A. Nacional'naja muzykal'naja kul'tura. Kul'tura Peru, Moscow: Nauka, 1975, pp. 160-185.
11. Saponov M. A. Iskusstvo improvizacii: im-provizaionnye vidy tvorchestva v zapadno-evropejskoj muzyke Srednih vekov i Vozro-zhdenija. Moscow: Muzyka, 1982. 77 p.
12. Saponov M. A. Menestreli: ocherki muzykal'noj kul'tury zapadnogo Srednevekov'ja. Moscow: Prest, 1996. 360 p.
13. Cocteau, J. Petukh i Arlekin. Libretto. Vo-spominaniya. Stat'i o muzyke i teatre, sos-tavlenie, perevod, posleslovie, kommentarii M. A. Saponov. Moscow: Prest, 2000. 214 p.
14. Saponov M. A. Russkie dnevniki i memuary Riharda Vagnera, Ljudviga Shpora i Roberta Shumana. Moscow: Deka-VS, 2004. 340 p.
15. SaponovM. A. Bah. Strasti po Ioannu. Moscow: Klassika-XXI, 2008. 56 p.
16. Saponov M. A. Veroispovedal'nyj zamysel Messy h-moll I.S. Baha: gipotezy i dokumen-ty. Ad musicum. K 75-letiju so dnja rozhdeni-ja Jurija Nikolaevicha Holopova: Stat'i i vo-spominanija. Red.-sost. V. N. Holopova. Moscow: Izd-vo MGK, 2008, pp. 105-117.
17. Saponov M. A. Shedevry Baha po-russki. Strasti, oratorii, messy, motety, kantaty, muzykal'nye dramy. Izd. 2-e. Moscow: Klassika-XXI, 2009. 286 p.
18. Saponov M. A. Utrachennyj golos v inter-pretacijah muzyki Baha: corno da caccia. Opera musicologica. 2010. No. 1, pp. 5-17.
19. Saponov M. A. Sebast'jan Bah Horaly Svja-tomu Duhu (Lejpcigskaja organnaja ruko-pis'). Moscow: Izd-vo MGK, 2015. 200 p.
20. Krjazheva I. A. Manujel' de Fal'ja: vremja, zhizn', tvorchestvo. Moscow, 2013. 328 p.
21. Nasonov R. A. "Zlye bogi" (o vnemuzykal'-nyh aspektah opernoj reformy K. V. Gljuka). Nauchnyj vestnik Moskovskoj konservatorii. 2013. No. 1, pp. 128-153.
22. Vaseha L. I. Priobshhenie k improvizacii v nachal'nom periode obuchenija muzykan-ta-ispolnitelja. Muzykal'noe iskusstvo i kul'tura: nabljudenija, analiz, rekomendacii. Komitet po kul'ture administracii NSO; red. I. N. Gomerov, sost. A. M. Lesovichenko. Novosibirsk: Izd-vo NGONB, 1997. Vyp. 3, pp. 127-132.
23. Demeshko G. A. Motet v muzykal'noj prak-tike vtoroj poloviny XX veka. Muzykal'naja kul'tura i iskusstvo: nabljudenija, analiz, rekomendacii. Novosibirskij gosudarstven-nyj pedagogicheskij universitet; red. A. M. Lesovichenko. Novosibirsk: IITS "Vestnik NRSOO", 2007. Vyp. 6, pp. 69-89.
24. Karpychev M. G. Vyrazitel'nost' fortepian-nogo ispolnitel'stva. - Muzykal'naja kul'tura i iskusstvo: nabljudenija, analiz, rekomendacii. - Novosibirsk: IIC "Vestnik NRSOO", 2007. Novosibirskij gosudarstvennyj peda-gogicheskij universitet; red. A. M. Lesovi-chenko. Vyp. 6, pp. 132-155.
25. Zenkin K. V. Tradicii v obrazovanii: nasledie i opyt Moskovskoj konservatorii. Istorija muzykal'nogo obrazovanija: novye issledo-vanija: mat-ly mezhdunarodnogo seminara. Nauchnyj sovet po problemam istorii muzy-
kal'nogo obrazovanija; red.-sost. V. I. Adish-hev. Novgorod; Perm': Izd-vo PGGPU, 2012, pp. 16-21.
26. Merkulov A. M. Kadencija solista v ХУШ -nachale XIX veka: mify i real'nost'. Ak-tual'nye problemy vysshego muzykal'nogo obrazovanija. 2014. No. 1 (31), pp. 36-40.
27. Grifanova M. E. "Perfektsija" Franko Kel'nskogo kak nachalo formirovanija teorii mnogourovnego muzykal'nogo metra. Ak-tual'nye problemy vysshego muzykal'nogo obrazovanija. 2014. No. 2 (32), pp. 8-14.
28. Grifanova M. E. Stanovlenie izoritmii v rannih motetah Filippa de Vitri. Zhurnal Ob-shhestva teorii muzyki. 2013. No. 3 (3), pp. 65-80.
29. Porizko E. I. Organnoe tvorchestvo F. Men-del'sona-Bartol'di: cerkovnye ili sekuljarnye kompozicii? Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Serija 15. Iskusstvovedenie. 2013. No. 2, pp. 15-23.
30. Surminova O. V. Onomafonija v zhanre "Kratkoj istorii muzyki". Muzyka. Iskusstvo, nauka, praktika. 2012. No. 1 (1), pp. 68-78.
31. Serebrennikov M. A. Ob improvizacii fugi v jepohu barokko (na materiale nemeckih is-tochnikov). Opera musicologica. 2011. No. 2 (8), pp. 4-31.
32. Andrushhenko E. Ju. Shaljumo i ego "dvoj-nik": zametki na poljah "Prizraka opery" Je. Llojda-Ujebbera. Juzhno-Rossijskij muzy-kal'nyj al'manah. 2011. No. 2, pp. 17-22.
99
