CC BY
35
Л И Т Е Р А Т У Р О В Е Д Е Н И Е УДК 82.09(=512.145)+(=511.131) В. Х. Хакимова
национальный вопрос в художественном мире гаяза исхаки и кедра митрея
Творчество татарского писателя Гияза Исхаки (1878-1954) и удмуртского писателя Кедра Митрея (1892-1949) привлекает внимание исследователей озабоченностью каждого из них судьбой своего этноса.
Ключевые слова: этнос, ассимиляция, судьба нации, традиции, религия, историческая память, народное творчество.
Книга «Инкыйраз» ясно обозначила место и роль Гаяза Исхаки в татарской литературе. Собратья по перу и критики признали за ним право занимать одно из самых почетных мест в негласной «табели о рангах» так называемой булгар-ской культуры. Джамал Валиди, Газиз Губайдуллин, Махмуд Галяу и др. в своих рецензиях на эту повесть, написанную в жанре антиутопии, высоко оценивают ее. Габдулла Тукай посвящает «Инкыйразу» стихотворение под названием «Кем ул?» («Кто он?», 1907). Любопытно, что подобная форма повествования - «через двести лет» - встретится затем в поэме «Летающий пролетарий» В. Маяковского и в романе «Выль дунне» («Новый мир») удмуртского прозаика Г. Медведева, который, правда, в отличие от Гаяза Исхаки, создаст утопию, а не антиутопию.
Исхаки написал «Инкыйраз» в 24 года, изобразив, как к 2104 г. на планете все татары ассимилируются и останется последний человек, говорящий на татарском языке. Финал повести символичен: герой гибнет под обломками старой мечети, ставшей как бы его мавзолеем. Для своего возраста автор обнаруживает довольно хорошее знание истории: главный герой его повести носит имя Джаг-фар. Так звали одного из булгарских правителей - Алмуша, бывшего маликом (государем) Булгарии в перв. четв. X в. (895-925). О том, что молодому Исхаки было известно, по крайней мере, о посольстве, прибывшем в Булгарию в 922 г. из Багдада, столицы Арабского халифата, свидетельствует также упоминание слова «бельгевар» (у Ибн Фадлана, автора «Записок» о посольстве 922 г., читается как «балтавар»). Оно предложено читателю как эквивалент «профессору»
_В. Х. Хакимова
(«бельгевар=белегевар» означает «имеющий знания»). Исхаки упоминает также имена других правителей Чингизидов: Улуга Мухаммеда (в дальнейшем он напечатает пьесу с одноименным названием) и Узбека, сыгравших немаловажную роль в истории татарского народа. Хорошо осведомлен Исхаки также о событиях более поздней истории (XIX - перв. годы XX вв.).
Хотя хронотоп утопии переносит нас в далекое будущее, автор поднимает острые нравственно-социальные проблемы, характерные для нач. XX в. В 5 пунктах перечислил Гаяз Исхаки причины, задерживающие полноценное общественно-историческое развитие татарской нации. В основной части «Гибели через двести лет» они расшифровываются обстоятельнее. Это - рабство, отсутствие приличных школ, бедственное положение основной массы населения, нежелание учиться у русских правителей. Изображенные в «Улуг Мухаммеде» исторические события и нравственный конфликт с русским князем Василием II - сюжетообразующие компоненты, питающие общественно-эстетическое воздействие драмы.
Роман «Дочь нищего» (1901-1908), состоящий из трех частей, повествует о жизненном возрождении девочки-сироты Сагадат как символическом возрождении нации после четырехвекового гнета. Как показывает Гаяз Исхаки, «воскресение» «новорожденной» Сагадат стало возможным лишь благодаря опоре на совесть и национальное чувство. Важно, что тяжелая судьба женщины была в центре внимания и Кедра Митрея, и других национальных писателей Волго-Камья.
Проникая в глубины народной жизни, Гаяз Исхаки направляет свое внимание и на явления, скрытые от взгляда простого человека. В центр художественного исследования он ставит вопрос о цели и смысле существования отдельной личности, и этому посвящен роман «Жизнь ли это?» (сам писатель называл его повестью). Писатель обращается здесь к душевной драме интеллигента, в котором пробуждается осознанная мысль о необходимости в корне изменить свою жизнь.
Кедра Митрей изучал историю по книге П. Луппова «Христианизация у вотяков в первой половине XIX века» (1911), по этнографическим трудам Г. Е. Верещагина «Вотяки Сосновского края» (1886), «Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии» (1889) и др. По словам самого писателя, он использовал также архивную рукопись «Преподнесение адреса и наперстного креста своему пастырю прихожанами-инородцами, вотяками 1901 года», найденную в архиве библиотеки Вятки.
Кедра Митрей органично сочетает в своем творчестве романтизм и реализм. Тому примером является роман «Тяжкое иго» - книга о жизни удмуртских крестьян, находящихся под двойным гнетом: церковным и социальным. Роман интересен обилием юмора и сатирических сцен, образностью языка.
Тематически близка к этому роману драма Гаяза Исхаки «Зулейха». Основные конфликты драмы связаны с резким неприятием татарским народом насильственной христианизации. Своеобразие жизни татар показано через их национальную ментальность. Гаяз Исхаки опирается как на литературные национальные традиции, так и на татарский фольклор. При характеристике персонажей актуализируются мифологические образы, включаются пословицы, поговорки,
Национальный вопрос в художественном мире Гаяза Исхаки и Кедра Митрея_
используются и другие языковые средства. В драме «Зулейха» представлен традиционный сюжет татарской свадьбы. Так в кульминационных моментах действия он, как и Кедра Митрей, обращается к народному творчеству.
Анализируя трагический процесс христианизации удмуртов в романе Кедра Митрея, А. С. Измайлова-Зуева убедительно показывает драматические последствия такого рода «диалога» языческой и христианской культур.
Автор «Тяжкого ига» диалектичен: его герои принимают крещение в силу сложившихся обстоятельств. У них не хватает сил тягаться со сторонниками государственной религии. Но через церковно-приходскую школу они могут приобщиться к грамоте. Отсюда возникает явление двоеверия: для вида герои ходят в церковь, но молятся своему Инмару и духам предков. Главный герой Дангыр принял крещение, чтобы, обучившись у попа грамоте, прочитать предсмертное письмо погибшего в каторге отца. Из письма же он узнает, что жизнь отца сломалась из-за власть предержащих и что отец завещает ему не поддаваться «воронам», уничтожать их. В Дангыре возрастает ненависть к социальным и духовным угнетателям.
Писатель понимает больше, чем его герой. Он видит и противоречивость, и взаимосвязанность явлений общественной жизни: в церковно-приходской школе он усматривает способ духовного угнетения инородцев и уничтожения национальной культуры, но также и путь к расширению кругозора, к чтению книг и проникновению революционных идей, тем самым - выпускается «джинн из бутылки». Действиями своих героев он словно подтверждает предложение Фамусова из комедии «Горе от ума»: «Забрать все книги бы, да сжечь», - а ректор Казанского университета Магницкий предлагал закрыть университет, как источник свободомыслия и бунта.
В романе «Тяжкое иго» принцип фольклорной идеализации своеобразно замещает реалистическую типизацию. В многонациональной прозе 1920-х гг. главный герой осмыслялся не как индивидуальность, а как носитель совокупных черт характера, присущих народному герою.
А. С. Зуева полагает, что дело не только в том, что национальные писатели в 1920-е гг. еще не могли овладеть реалистической эстетикой в полной мере. Со ссылкой на В. Днепрова она отмечает, что идеализация как тип художественного обобщения была оправдана временем, соответствовала уровню сознания характера народа. В исторических романах 1920-х гг. ведущие герои, созданные по модели фольклорной типизации, выполняли также роль примера для подражания. В фольклоризованных образах героев писатели выражали веру в народные силы, способствовали пробуждению в читателях активного и действенного отношения к новой жизни.
Известно, что на подобную типизацию обратил внимание М. Горький, выступая на Первом Всесоюзном съезде писателей: «...если к смыслу извлечений из реального данного добавить - домыслить, по логике гипотезы, - желаемое, возможное, - и этим еще дополнить образ, - получим тот романтизм, который лежит в основе мифа и высоко полезен тем, что способствует возбуждению революционного отношения к действительности, - отношения, практически изменяющего мир». Такая форма типизации характерна и для ряда произведений Гаяза Исхаки.
_В. Х. Хакимова
Рассматривая субъектную организации удмуртского романа, критик-литературовед А. С. Зуева разграничила повествователя-современника и повествователя-историка. Знание Кедра Митреем исторических условий общественного развития, национальной политики царского правительства проступает в рассуждениях историка об организации волостных правлений, в истолковании им процесса христианизации. Повествователь-современник изображает историческое прошлое как происходящее настоящее. Дангыр - одинокий бунтарь, способный плыть против течения; он не отрекается от религии предков, от своего языческого имени: гордый и упрямый, как его отец, он не может простить унижений. Любитель уединяться, лиричный, безоружный перед любимой девушкой... Герой повести находит время любоваться просыпающейся природой, пристально вглядывается в детали явлений.
Функция повествователя как историка-этнографа помогает осмыслить прошлое и четче обозначить исторические и бытовые контуры эпохи. Вместе с тем это богатый по своей познавательной ценности материал, помогающий осветить сегодняшний день.
Принципиально важно, что две ипостаси повествователя мы наблюдаем и в «Инкыйразе» Гаяза Исхаки - историка и современника, с той лишь разницей, что историк у татарского писателя переносится не только в прошлое, но и в мрачное будущее.
Итак, жанр романа в молодых литературах имеет тенденцию к многогранному повествованию, к актуализации этнических проблем, к синтезу романтического и реалистического методов изображения действительности.
Важной особенностью повествователя-историка является то, отмечает А. Зуева, что он, как аналитик, умеет заглядывать в социальный «корень» характеров и событий, выявлять их причинно-следственные связи. Если повествователь-современник наблюдает за сценой открытия новой церкви «со стороны», не задумываясь о его подоплеке и последствиях, то историк разъясняет, за счет каких средств построен в селе храм, в других случаях сообщает о применении насильственных мер по искоренению народных верований: о разрушении культовых построек и вырубке священных рощ.
Таким образом, мы обнаруживаем озабоченность Гаяза Исхаки и Кедра Митрея судьбой своего этноса. Каждый в своей национальной литературе стал первопроходцем в разработке исторического жанра. Оба проявили знание исторической обстановки, умение сочетать в создании исторических персонажей разные способы типизации и индивидуализации. Оба писателя мастерски используют силу художественного слова, в том числе приемы сатирического изображения жизни. Их драматические произведения воздействуют на психологию читателя и побуждают к практическим действиям для духовного возрождения своего народа.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Измайлова-Зуева А. С. Тема язычества и христианства в романе // Опаленный подвиг батыра. Жизнь и творчество Кедра Мирея: Воспоминания, статьи, письма,
Национальный вопрос в художественном мире Гаяза Исхаки и Кедра Митрея_
посвящения и произведения Кедра Митрея / Сост. З. А. Богомолова. Ижевск: Удмуртия, 2003. 352 с.
2. Горький М. Собр. соч. В 30 т. Т. 23: Статьи, доклады, речи, приветствия. 19331936. М.: ГИХЛ, 1953. 588 с.
3. Измайлова-Зуева А. С. Одинокий путник (Раздумье. О творчестве классика) // Опаленный подвиг батыра. Жизнь и творчество Кедра Митрея / Сост. З. А. Богомолова. Ижевск: Удмуртия, 2003. 352 с.
Поступила в редакцию 18.04.2013
V. H. Hakimova
The national question in the art world of Gayaz Ishaki and Kedra Mitrey
The creation of the Tatar writer Gayaz Ishaki (1878-1954) and the Udmurt writer Kedra Mitrey (1892-1949) attracts researchers' attention by the anxiety of each about the fate of their own ethnos.
Keyworlds: ethnos, assimilation, the fate of the nation, traditions, religion, the historical memory, the folk creation.
Хакимова Василя Харисовна,
преподаватель высшей категории, БОУ СПО «Удмуртский республиканский социально-педагогический колледж»
г. Ижевск E-mail: [email protected]
Hakimova Vasilya Harisovna,
Teacher of the highest category, The Republican Social-Pedagogical College
Izhevsk E-mail: [email protected]
