CC BY
144
ЯЗЫК ДЛЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ЦЕЛЕЙ
УДК 430
ББК Ш143.24-923.8 Г 37
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ВАРИАНТЫ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА ГЕРМАНИИ, АВСТРИИ И ШВЕЙЦАРИИ
Н.В. Пестова, Н.В. Герасименко
В статье рассматриваются национальные варианты немецкого языка - швейцарский и австрийский - в области языка конституционного права, анализируются примеры явлений унификации и спецификации в немецком языке конституционного права, а также разрабатываются критерии будущего словаря национальных вариантов немецкого языка конституционного права Германии, Австрии и Швейцарии, который будет полезен как российским, так и немецкоязычным юристам, а также преподавателям немецкого языка в юридических вузах.
Не секрет, что среди широких слоев населения, в том числе и среди студентов, бытует мнение, что английский язык давно и прочно вытеснил все остальные языки с международной арены. Процессы глобализации, охватившие практически все сферы жизни: экономическую, политическую, научную, культурную - по всему миру, вывели английский язык на первое место среди языков международного значения. Однако исследования показывают, что глобализационные процессы приводят не столько к господству английского языка, сколько к многоязычности, т. е. все большее количество людей не ограничивается английским языком или родным языком и английским, а изучает и другие языки, например, испанский, китайский или японский1. Также и немецкий язык не сдает свои позиции, темпы его изучения если и снизились, то ненамного. Сегодня его изучают более 15 миллионов человек в 100 странах мира2. Более того, глобализация вызвала обратный эффект -рост национального самосознания. И язык играет в этом не последнюю роль, ведь единство языка является одним из неотъемлемых условий формирования нации как таковой. Следовательно, сохраняя свой национальный язык, нация стремится сохранить саму себя. Иногда именно язык становится способом осознания своей национальной идентичности и средством объявить об этом всему миру. Рассмотрим данный факт на примере немецкого языка.
Немецкий язык относится к числу поливари-антных языков. На нем говорят более 100 млн европейцев. Он является государственным языком в Германии, Австрии, Швейцарии, Лихтенштейне и Люксембурге. Долгое время среди лингвистов, да и самих носителей языка царило представление о
немецком языке как о языке моноцентричном. Признанным центром немецкого языка считалась Германия по причине ее центрального расположения в немецкоязычном ареале и наибольшего числа говорящих. Язык Германии называли «внутренним немецким», а немецкий язык Австрии, Швейцарии, Люксембурга и т. д. - «периферийным немецким», национальные особенности которого считались отклонением от нормы. С 1950-х годов отношение к родному языку среди носителей так наз. «периферийного» языка начинает постепенно меняться, и на смену моноцентричной приходит плюрицентричная теория, согласно которой австрийский и швейцарский варианты языка признаются самостоятельными, равнозначными и равноценными национальными разновидностями немецкого языка3. На первый взгляд, кажется, что особенного в том, что австрийский и швейцарский немецкие языки получили новый статус, равный статусу немецкого языка. Германии? Однако причины этого явления лежат гораздо глубже - в истории, в оформлении абсолютно независимой от «большого соседа» государственности, в развитии национального сознания австрийцев и швейцарцев и в связанном с этим бережном отношении к своим национальным особенностям, в том числе и к языковым.
Стремясь осознать и доказать свою национальную языковую идентичность, австрийцы и швейцарцы добились многого. Австрийский немецкий был признан ЕС. Были основаны и успешно функционируют языковые союзы, цель которых - сохранение национальных особенностей австрийского и швейцарского немецкого языка. Создаются словари, выпускаются учебные пособия, ведутся научные исследования данных националь-
Язык для специальных целей
ных разновидностей. В рамках этой работы невозможно обойти вниманием деятельность крупного ученого Ульриха Аммона, профессора института германистики в университете ОшБЬш^-ЕзБеп. Его монография «Немецкий язык в Германии, Австрии и Швейцарии: проблема национальных разновидностей», изданная в 1995 году, получила широкий резонанс как в Европе, так и у нас в России. Именно У. Аммону принадлежала идея систематической кодификации национальных и региональных вариантов немецкого языка, которая была поддержана лингвистами всего немецкоязычного ареала и через несколько лет напряженной работы, в которой были задействованы сотни людей, нашла свое воплощение в обширном словаре вариантов немецкого языка, изданном в 2004 году4.
Данная монография привлекла наше внимание к проблеме национальных разновидностей немецкого языка, а работа в юридическом вузе предопределила выбор темы исследования «Сравнение немецкого языка права Германии, Австрии и Швейцарии». Актуальность данной темы вряд ли нуждается в доказательствах. Данная работа будет иметь важное практическое значение как для юристов этих стран, так и для российских юристов, если и те и другие желают наладить эффективное профессиональное общение друг с другом в области политики, экономики и др. научных сферах. Исследование такого рода помогло бы избежать многих досадных недоразумений. Так, например Виги1е8га1 в Австрии и Германии означает верхнюю палату парламента, в Австрии к тому же члена этой палаты, а в Швейцарии это понятие используется для обозначения либо федерального правительства, либо одного из министров, входящих в состав этого правительства. Таким образом, высказывание швейцарца «1сИ Ып ВипсЬБгаЬ) вызовет у немца в лучшем случае улыбку, а австриец поинтересуется, интересы какого субъекта тот представляет. И таких примеров можно привести множество. Кроме практического, данное исследование будет иметь, на наш взгляд, и теоретическое значение. Интерес к языку права обозначился лишь в конце прошлого века. В 1990 г. французский ученый Ж. Корню вводит в научный обиход понятие «юридическая лингвистика» и обосновывает правомерность выделения юридической лингвистики в отдельную дисциплину5. В 1999 г. в издательстве Алтайского университета появляется сборник научных статей, озаглавленный «Юри-лингвистика». В редакторской статье Н.Д. Голева отмечается, что специфическая природа юридического языка еще не стала осознанно вычлененным объектом исследования в лингвистической науке. «Зародышевое» состояние отечественной юрилин-гвистики, продолжает автор, «требует от исследователей осмысления объекта и предмета новой науки, на этом этапе от юрилингвистики требуются накопление материала, первичные наблюдения и обобщения, постановка проблем и гипотез, пер-
вичная разработка методики их исследования»6. Позднее название новой дисциплины видоизменяется и при Алтайском университете создается Лаборатория юрислингвистики и развития речи. Примерно в то же время, что и «юридическая лингвистика», немецкими учеными было введено понятие УапаИопзИп^з^к, переведенное на русский язык как «вариалогия» или «вариантология». С нашей точки зрения, одновременное введение в научный тезаурус данных понятий означает, что интерес и к той, и к другой дисциплине достаточно высок, и работа на стыке этих двух наук обещает дать интересные результаты.
При выборе правовой области исследования мы остановились на конституционном праве. Причин такого выбора было несколько. Во-первых, характеристика конституционного права как ведущей отрасли любого национального права является общепризнанной7. Именно конституционное право соединяет все отрасли национального права в единое иерархически организованное целое. Это -единственная отрасль права, непосредственно соприкасающаяся и взаимодействующая одновременно со всеми иными отраслями права8. Во-вторых, некоторые ученые рассматривают нацию как общность принадлежности к определенному государству9, и именно в конституционном праве, вероятнее всего, отразится национальное своеобразие, ведь основной составляющей конституционного права является государственное право. В-третьих, в изучении конституционного права сложилась объективная необходимость. Так формулируют ее авторы выпущенного в прошлом году энциклопедического словаря, доктора юридических наук, профессора Г.Г. Арутюнян - председатель Конституционного суда республики Армения и председатель Конституционного суда РФ М.В. Баглай: «Конец XX века ознаменовался событиями, существенно изменившими конституционно-правовую картину мира. Рухнули тоталитарные режимы, национальные правовые системы многих государств претерпели существенные изменения под влиянием норм международного права. Безусловно, можно говорить об общей демократизации политических режимов и усилении конституционных гарантий прав человека <...> Интенсивные процессы глобализации требуют определенной унификации конституционного понятийного аппарата. Сегодня создаются новые и укрепляются существующие международные институты правовой защиты. В этих условиях все более актуальным становится сравнительный анализ основных конституционных понятий, так как современное конституционно-правовое развитие предполагает сочетание универсализма с учетом региональных, социокультурных и национальных особенностей»10.
Несмотря на то, что источников конституционного права имеется великое множество - это и постановления правительства, и решения консти-
Пестова Н.В., Герасименко Н.В Национальные варианты немецкого языка конституционного
________________________________________________________права Германии, Австрии и Швейцарии
туционных судов, и государственные договоры, источники, действующие только на территории субъектов федерации, и нормативные акты самоуправления - начать наш сопоставительный анализ мы решили именно с конституции, так как конституция является основным источником отрасли и «служит формой установления норм, составляющих ядро конституционного права, основу всего конституционно-правового регулирования общественных отношений, входящих в предмет данной отрасли права»11. По сравнению с другими источниками, конституция имеет высшую юридическую силу, «установленные в ней нормы выступают как форма воплощения государственной воли народа. В ней в юридически значимой форме устанавливаются цели, которые общество перед собой ставит, и принципы его организации и жизнедеятельности»1 . ,
В качестве материала для сопоставительного анализа национальных вариантов немецкого языка конституционного права нами были выбраны три источника: Федеральный конституционный закон Австрии от 1920 г. в редакции от 1929 г., Основной закон ФРГ от 1949 г. и Конституция Швейцарской конфедерации от 1999 г. Возможно, в дальнейшем список необходимо будет расширить, т. к. конституция Австрии не является консолидированной, т. е. не представляет собой единый акт, и к Федеральному конституционному закону Австрии примыкают другие акты, также имеющие статус конституционных. Для удобства мы проанализировали содержание данных конституций и выделили несколько разделов, основными из которых стали «Основные права и свободы человека и гражданина», «Устройство и компетенция федеральных государственных органов», «Отношения и распределение полномочий между федерацией и ее субъектами» и др. При анализе мы следовали принципам ономасиологического подхода к исследованию языковых явлений, т. е. продвигались от значения (понятия) к форме его выражения. Следовательно, нам было необходимо найти некий 1еЛшш сотрагайошБ, «третий член сравнения» (в данном случае, четвертый) - некое внеязыковое правовое понятие - и определить способы его обозначения в трех основных законах. При этом речь идет не только о существительных и субстантивных словосочетаниях, но и о прилагательных, наречиях и глаголах (предикатах). В решении данной проблемы мы опирались на принципы построения уже упоминавшегося выше энциклопедического словаря конституционного права Г.Г. Арутюняна и М.В. Баглая, составленного на основе сравнительного анализа конституций 146 стран мира, международно-правовых документов и доктринальных работ по конституционному праву, в котором представлена обобщенная характеристика конституционных понятий.
Необходимо обратить особое внимание на то, что в рамках диссертационного исследования мы
решили ограничиться лексическим уровнем языка, тогда как особенности национальных разновидностей Германии, Австрии и Швейцарии проявляются на всех языковых уровнях: фонетическом, орфографическом, грамматическом и прагматическом.
Мы надеемся, что результатом нашей работы станет краткий словарь национальных вариантов немецкого языка конституционного права Германии, Австрии и Швейцарии, который будет полезен как российским, так и немецкоязычным юристам, а также преподавателям немецкого языка в юридических вузах. Словарные статьи будущего словаря будут организованы следующим образом:
Основные понятия Gemeindt. Общене- мецкое соответ- ствие A aecmpu- цизмы D meemo- низмы CH гель- ветиз- мы
Устройство и компетенция федеральных государственных органов
Парла- мент Parlament Bun- desver- sam- mlung, die
Нижняя палата парла- мента Erste par-lamentari-sche Kam-mer National-rat, der Bundes-rat, der Natio- nalrat, der
Верхняя палата парла- мента Zweite parlamenta- rische Kammer Bundes-rat, der Bundes-rat, der Stande- rat
Прави- тельство Die Regie-rung des Staates Bundes-regie-rung, die Bundes-regie-rung, die Bun- desrat, der
Следует отметить, что в нашем поиске национальных вариантов мы опираемся не, только на тексты конституций, но и на словарь, вариантов немецкого языка, составленный под руководством У. Аммона и включающий в себя 12 ООО лексических единиц. Правда, не все найденные нами варианты получают в нем свое подтверждение, что объясняется тем, что данный словарь был создан для широкого круга лиц, и при отборе лексем из него сознательно исключались слова специальных сфер употребления языка, в него вошли лишь общеупотребительные юридические термины.
Наш сравнительный анализ даже в начальной стадии дал интересные результаты. Так, нами была замечена следующая тенденция. С точки зрения формы их государственного устройства, Австрия, Германия и Швейцария являются федерациями (Официальное название Швейцарии «Швейцарская Конфедерация» - скорее историческое, чем отражающее истинное положение вещей.). В соответствии с этим лексическое обозначение их государственных органов можно проследить на трех уровнях: I - названия федеральных государственных органов; И - названия органов субъектов федерации и III - названия органов местного само-
Язык для специальных целей
управления. При анализе национально обусловленной вариативности этих обозначений можно проследить следующую закономерность: чем ниже уровень, тем больше встречается национальных вариантов. Данную закономерность можно проиллюстрировать на примере обозначения двух государственных органов «правительство» и «глава правительства» на всех трех уровнях, что отражено в следующей таблице:
Уровень Австрия Германия Швейцария
I. правительство глава правительства Bundesregie- rung Bundeskanz- ler Bundesregie- rung Bundeskanz- ler Bundesrat Bundesprasi- dent
II. правительство глава прави- тельства Landesregie- rung Stadtsenat Landes- hauptmann/fr au Landesregie-rung Sen at Ministerpra- sident Regierungsrat Kantonsregie- rung Staatsrat Standeskomis- sion Regierungspra-sident Land-ammann
III. правительство глава прави- тельства Magistrat Gemeinde- amt Stadtamt Biirgermeis- ter Gemeinde- verwaltung Gemeinde- amt Kommunal- verwaltung Biirgermeis- teramt Biirgermeis- ter Oberbur- germeister Stadtober- haupt Gemeindever- waltung Gemeindeam-mann Gemein-dehauptmann Gememdepra-sident Ortsvor-steher Stadt-ammann Stadt-prasident
Таким образом, можно говорить о явлениях унификации и спецификации в немецком языке конституционного права. Чем выше уровень, тем ярче тенденция к унификации в обозначении государственных органов (особенно это касается Германии и Австрии), чем ниже, тем четче прослеживается тенденция к спецификации.
Сравнительный анализ трех конституций может оказаться интересным и с точки зрения когнитивной лингвистики. Например, в статьях, гарантирующих различные права и свободы, субъект права (человек/гражданин) обозначается в ФКЗ
Австрии как Person/Staatsbtirger или ВипйеяЬй^ег, в Основном законе ФРГ - МетсН/йеШзске, а в конституции Швейцарии - Регзоп/Бскмегхегтпеп ипс! БсЬте12ег или 8сИм/е1гегЬй^егт ос1ег ^с/т'ег-хегЬйг^ег. Выражая в языке понятие «право на что-либо», немцы используют лексему ЕесЫ аи/ еРмси, а швейцарцы оперируют двумя лексемами ИесЫ аи[ еРл/ж и АтргисИ аи/ еРл>аз, причем вторая используется намного чаще. Такие наблюдения представляются нам заслуживающими внимания лингвиста-когнитивиста, т. к. позволяют сделать некоторые выводы об образе мышления данных народов, об их менталитете. Возможно, по мере накопления материала эти наблюдения можно будет обобщить и систематизировать.
Данные примеры доказывают, что наше исследование обещает быть перспективным и имеет важное научное и практическое значение не только для лингвистов, но и для юристов Австрии, Германии, Швейцарии и России.
1 Цит. по: Ammon U. Die intemationale Stellung der deut-schen Sprache. Entwicklungstendenzen in Zeiten der Globa-lisierung: Beitrage des V. Brasiliamschen Deutschlehrer-kongresses, 2002. S. 17-18.
2 Там же. С. 22.
3 Цит. по: Ольшанский И.Г. Австрийский национальный вариант немецкого языка: статус, лексическая специфика // Вопросы филологии. 2004. №1 (16). С. 12.
4 См. Vanantenworterbuch des Deutschen: Die Standard-sprache in Osterreich, der Schweiz und Deutschland sowie m Liechtenstein, Luxemburg, Ostbelgien und Sudtirol. Berlin; N.Y.: Walter de Gruyter, 2004.
5 Лыкова, H. H. Генезис языка права (на материале французских и русских документов X-XV веков). Тюмень. Издательство Тюменского гос. ун-та, 2005. С. 7.
6 Там же. С. 22-23.
7 Конституционное право России: Учебник. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 2001. С. 8.
8 Там же. С. 9-10.
9 Большой энциклопедический словарь. 2-е изд., пере-раб. и доп. М:: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 789.
10 Арутюнян Г.Г., Баглай М.В. Конституционное право: Энциклопедический словарь. М.: Норма, 2006. С. 5.
11 Козлова Е.И. Конституционное право Российской Федерации: учебник / Е.И. Козлова, О.Е. Кутафин. М.: Юристъ, 1995. С. 19.
12 Там же. С. 18—19.
