CC BY
53
ISSN 2541-8025
Том XV 6-2019
Проблемы экономики и юридической практики
УДК 347.68
8.9. НАСЛЕДСТВЕННЫЙ ДОГОВОР КАК НОВОЕ ОСНОВАНИЕ НАСЛЕДОВАНИЯ В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
©Гасанов Натиг Фахраддин оглы, кандидат юридических наук, преподаватель
Место работы: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова», г. Москва
Аннотация: актуальность темы статьи обусловлена новизной вопросов толкования и применения на практике положений о наследственном договоре, который представляет собой новую для российского права юридическую конструкцию, введенную в гражданское законодательство Федеральным законом от 19.07.2018 № 217-ФЗ «О внесении изменений в статью 256 части первой и часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации».
Автор отмечает, что закрепление столь необычной для российского права юридической конструкции привело к появлению многочисленных противоречий и пробелов в действующем законодательстве, основные из которых рассматриваются в статье. Вместе с тем автор делает вывод о том, что введение в отечественное законодательство положений, предоставляющих возможность заключения наследственных договоров является важным шагом на пути развития наследственного права, закладывающим основы для дальнейшего расширения правовых возможностей, предоставляемых участникам наследственных правоотношений.
Ключевые слова: наследство, наследник, наследодатель, наследственный договор, завещание, основание наследования.
С 1 июня 2019 года перечень оснований наследования, предусмотренный статьей 1111 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) был расширен за счет включения в него наследственного договора, признаваемого в соответствии с п. 1 ст. 1118 ГК РФ самостоятельным способом распоряжения имуществом на случай смерти. Закрепление столь необычной для российского права юридической конструкции привело к появлению многочисленных противоречий и пробелов в действующем законодательстве.
Так, например, такое основание наследования, как наследственный договор, по-прежнему не упоминается в п. 2 ст. 1152 ГК РФ, в которой основания наследования изложены в виде неисчерпывающего перечня с указанием наряду с наследованием по завещанию и по закону также наследования «в порядке наследственной трансмиссии и в результате открытия наследства и тому подобное» (абз. второй п. 2 ст. 1152 ГК РФ). Нелогичность подобного расширения перечня оснований наследования, объяснимая несовершенством законодательной техники, неоднократно отмечалась в научных публикациях [1], [4], но следует отметить также его неполноту ввиду отсутствия в нем упоминания о наследственном договоре.
Несмотря на то, что теперь понятие «наследственного договора» встречается в ГК РФ десятки раз, отчетливым образом в законодательстве данное понятие не определяется, также как не устанавливается соотношение наследственного договора с другими основаниями наследования. Относящиеся к наследственному договору положения, изложенные в п. 1 ст. 1140.1 ГК РФ могут рассматриваться скорее в качестве некоей абстрактной характеристики наследственного договора, чем в качестве определения данного нового для российского гражданского права понятия.
При рассмотрении вопроса о соотношении различных оснований наследования и существующей между ними иерархии исследователи в большинстве случаев склонялись к признанию приоритетного значения завещания и выраженной в нем воли наследодателя. Так, Г.Ф. Шершеневич отмечал восполни-тельный характер наследования по закону, применимого толь-
ко в случаях, когда воля наследодателя не была выражена в завещании [6, С. 618].
В связи с тем, что в настоящее время российское законодательство стало признавать еще одно основание наследования, вопрос о его месте в сложившейся иерархии заслуживает отдельного рассмотрения, однако сделать это позволит, по-видимому, только развитие судебной практики, так как закрепляемые законодательством положения недостаточны для того, чтобы могли быть сделаны однозначные выводы для всех основных случаев коллизий между положениями наследственного договора, содержанием завещательных распоряжений и отдельными диспозитивными нормами закона.
Например, не ясно, каким образом будут действовать положения наследственного договора в случае, если в более позднем завещании наследодатель изменит свое решение либо распорядится своим имуществом по собственному усмотрению таким образом, что это сделает невозможным исполнение наследственного договора или приведет к возникновению новых обременений имущества, которое должно было перейти к наследнику по такому договору.
Если следовать буквальному толкованию положения о применимости в отношении наследственного договора правил, относящихся к завещанию (п. 1 ст. 1118 ГК РФ), то в соответствии со сложившимся подходом такой договор будет отменять ранее сделанные завещательные распоряжения в той части, в которой они вступают в противоречие с его положениями.
Вместо установления детального правового регулирования вопросов заключения и исполнения наследственного договора, на необходимость которого неоднократно обращали внимание исследователи [3, С. 68], [5], ГК РФ содержит только общие указания на применимость в отношении такого договора правил, относящихся к завещанию (п. 6 ст. 1118 ГК РФ), а также упоминания наследственного договора в отдельных статьях наряду с завещанием, что приводит к возникновению вопросов относительно целесообразности введения данного нового понятия при его почти полном приравнивании к ранее существовавшему основанию наследования.
НАСЛЕДСТВЕННЫЙ ДОГОВОР КАК НОВОЕ ОСНОВАНИЕ НАСЛЕДОВАНИЯ В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
Гасанов Н. Ф.о.
Так, ввиду распространения на наследственные договоры требований, относящихся к тайне завещания (статья 1123 ГК РФ), возникает парадоксальная ситуация, поскольку запрет разглашения сведений как о содержании, так и о самом факте заключения, отмены или изменения наследственного договора действует не только в отношении нотариуса или иного должностного лица, но в отношении самих сторон наследственного договора.
Пункт 10 ст. 1140.1 ГК РФ предоставляет наследодателю возможность в любое время в одностороннем порядке отказаться от наследственного договора, уведомив другую сторону о таком отказе с ограничением возможности его совершения только необходимостью нотариального удостоверения направляемого другой стороне отказа и возможностью предъявления другой стороной требований о возмещении убытков. При этом в п. 12 ст. 1140.1 ГК РФ специально оговаривается возможность для наследодателя совершать любые сделки со своим имуществом, независимо от того, как это скажется на правах на такое имущество, которые должны были возникнуть у лица, которое может призываться к наследованию на основании наследственного договора.
Таким образом, формально заключение наследственного договора по своим правовым последствиям для наследодателя отличается от завещания только необходимостью возмещения причиненных убытков в случае отказа от наследственного договора. При этом в целом наследственный договор для наследодателя мало чем отличается от обычного завещания: его содержание также сохраняется в тайне, наследодатель сохраняет возможность отказаться от него в одностороннем порядке по своему усмотрению.
Возможность одностороннего отказа признается законодательством, в частности, для заказчика при заключении договора возмездного оказания услуг (ст. 782 ГК РФ), но в тех случаях, когда речь идет о переходе права собственности на конкретные объекты вещных прав, как правило, ни законодательство в качестве императивной нормы, ни договоры не предусматривают возможность одностороннего отказа от исполнения договорных обязательств, поскольку каждый из участников таких договоров может связывать с ними определенные планы, нести дополнительные расходы, обусловленные такими планами, в расчете на добросовестность исполнения договорных обязательств.
Дискуссионным представляется подход, закладываемый п. 6 ст. 1118 ГК РФ, согласно которому права и обязанности, вытекающие из наследственного договора, возникают только после открытия наследства, но с исключением в части обязанностей, возлагаемых на потенциальных наследников. Если следовать буквальному толкованию данных положений, наследодатель должен признаваться вообще никак не связанным положениями заключенного им наследственного договора. Вряд ли законодатель планировал сделать наследственный договор односторонне обязывающим и, кроме того, с учетом его предназначения обязанности каждой стороны такого договора должны находится в определенной связи с правами другой стороны.
В отношении формы и порядка заключения наследственного договора ГК РФ предусматривает правила, во многом аналогичные правилам, установленным для завещаний, но с рядом исключений. В частности, как и завещание наследственный договор не может быть заключен через представителя, должен быть совершен лично (п. 3 ст. 1118 ГК РФ). Если в отноше-
нии наследодателя как стороны наследственного договора данное требование может обосновываться необходимостью дополнительной заботы о его интересах, то в отношении других участников договорных отношений подобное ограничение представляется недостаточно обоснованным.
Дополнение общего требования о нотариальном удостоверении наследственного договора при личном подписании каждой из сторон также возложением на нотариуса обязанности осуществлять видеофиксацию процедуры заключения такого договора (п. 7 ст. 1140.1 ГК РФ) также вызывает значительные вопросы с учетом достаточно «эфемерного» характера такого договора, от выполнения которого как наследодатель, а в ряде случаев и его потенциальные наследники могут отказаться или уклониться.
Вместе с тем совершенно оправданными представляются ряд других относящихся к наследственному договору запретов и ограничений, например, требование о недопустимости применения к наследственному договору положений о закрытых завещаниях (п. 5 ст. 1124 ГК РФ), запрет удостоверения наследственных договоров в порядке, установленном для завещаний, приравниваемых к нотариально удостоверенным (п. 5 ст. 1127 ГК РФ), и для совершения завещаний в чрезвычайных обстоятельствах (п. 4 ст. 1129 ГК РФ).
В статье 1140.1 ГК РФ, устанавливающей основные относящиеся к наследственному договору новации, заложены также основы противоречий, часть из которых в дальнейшем может постепенно преодолеваться судебной практикой, но в ряде случаев потребуется корректировка законодательных положений.
Законодатель устанавливает очень широкий круг лиц, которые могут требовать исполнения наследственного договора после смерти наследодателя (п. 2 ст. 1140.1 ГК РФ), но при этом из формулировки п. 3 ст. 1140.1 ГК РФ следует, что в случае отказа от наследства стороны такого договора он будет действовать только в отношении других его сторон.
Императивно установленный запрет отчуждения или передачи прав и обязанностей, возникающих у сторон наследственного договора (п. 4 ст. 1140.1 ГК РФ), ограничивает не всегда оправданным образом возможности участников гражданских правоотношений и, как представляется, должен быть заменен диспозитивным подходом.
Устанавливая возможность заключения наследственного договора супругами, законодательство предусматривает, что при заключении такого договора отменяется действие совершенного ранее совместного завещания супругов (абзац третий п. 4 ст. 1140 ГК РФ), но при этом не содержит положений о последствиях совершения супругами нового совместного завещания или совершения новых завещаний кем-либо из супругов в отдельности. Кроме того, предусматривая, что наследственный договор может определять права супруга при наследовании (ст. 1150 ГК РФ), законодательство не конкретизирует данную возможность и не определяет, каким образом и в каких случаях применение положений наследственного договора будут иметь преимущество, например, по сравнению с брачным договором.
Сохранение преимущественного действия положений об обязательной доле в наследстве и признание их приоритета по сравнению с условиями заключенного наследственного договора (п. 6 ст. 1140.1 ГК РФ) приводит к тому, что действительность договора и возможность его исполнения оказываются поставлены в зависимость от обстоятельств, не контролируе-
ISSN 2541-8025
Том XV 6-2019
Проблемы экономики и юридической практики
мых сторонами наследственного договора и при этом изменяющихся со временем. Значение будет иметь, например, наличие наследников, претендующих на обязательную долю в наследстве на момент его открытия, но выявлены полностью все такие наследники и их притязания могут быть только по окончании срока, установленного для принятия наследства. Кроме того, не решен вопрос о долгах наследодателя, в какой степени и на каких условиях их возмещение может осуществляться за счет лица, унаследовавшего имущество на основании наследственного договора [2, С. 51].
Все это делает ситуацию с исполнением наследственного договора настолько неопределенной, что вместо данной правовой конструкции на практике более целесообразным явилось бы возложение на наследника или наследников завещательных возложений или обязанностей по исполнению определенных завещательных отказов.
Пунктом 8 ст. 1140.1 ГК РФ допускается ситуация заключения наследодателем нескольких наследственных договоров, при этом применению в отношении одного и того же имущества будет подлежать, в отличие от аналогичной ситуации с завещаниями, тот договор, который заключен ранее других. По-видимому, он же должен применяться в отношении иных прав и обязанностей наследодателя, если относящиеся к ним положения противоречат положениям ранее заключенных договоров. От определения того, каким образом следует применять положения заключенного наследственного договора при наличии более позднего по отношению к нему завещательного распоряжения, как уже было отмечено ранее, законодатель уклонился.
Закрепление в п. 9 ст. 1140.1 ГК РФ общего положения о невозможности изменения или расторжения наследственного договора после смерти какой-либо из его сторон представляется недостаточно продуманным. Например, наследодатель мог предполагать определенным образом распределить имущество между своими наследниками с учетом, например,
степени их нуждаемости, наличия и числа детей и других обстоятельств, потенциальные наследники могут при заключении договора исходить из своего текущего состояния, в том числе как уровня материальной обеспеченности, так и своей физической формы. В случае смерти одного из потенциальных наследников или каких-либо изменений в связанных с ним обстоятельствах наследодатель и другие наследники должны иметь возможность пересмотреть положения договора с учетом возникшей ситуации.
Вместе с тем следует признать, что само по себе введение в отечественное законодательство положений, предоставляющих возможность заключения наследственных договоров, несомненно, является важным шагом на пути развития наследственного права, закладывающим основы для дальнейшего расширения правовых возможностей, предоставляемых участникам наследственных правоотношений.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 90,72%.
Список литературы:
1. Абраменков М.С. Правовой механизм принятия наследства // Нотариус. 2012. № 3. С. 28-34.
2. Бушлякова Д.В. К вопросу о проблемах применения наследственного договора в Российской Федерации // Евразийская адвокатура. 2015. № 4. С. 50-52.
3. Куликов В.Ю. Особенности реализации принципа свободы договора в рамках заключения наследственного договора // Евразийская адвокатура. 2019. № 4. С. 66-69.
4. Мельникова И.А., Комарцева М.П. Основания наследования в российском наследственном праве: традиции и новации // Гуманитарные и юридические исследования. 2019. № 2. С. 135-140.
5. Смирнов С.В. Актуальные вопросы совершенствования наследственного права // Нотариальный вестник. 2015. № 11. С. 2-10.
6. Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула: Автограф, 2001. 720 с.
INHERITANCE CONTRACT AS A NEW BASIS FOR INHERITANCE IN RUSSIAN CIVIL LAW
©Gasanov Natig F., PhD in law, lecturer
Work place: Plekhanov Russian University of Economics, Moscow
Annotation: the relevance of the topic of the article is due to the novelty of the interpretation and application in practice of the provisions of the inheritance contract, which is a new legal construction for Russian law, introduced in civil law by the Federal Law of 19.07.2018 № 217-FZ "On Amendments to Article 256 of Part One and Part Three of the Civil Code of the Russian Federation".
The author notes that the adoption of such an unusual legal construction for Russian law has led to numerous contradictions and gaps in the current legislation, the main ones of which are addressed in the article. At the same time, the author concludes that the introduction into the domestic legislation of the provisions providing for the possibility to conclude inheritance contracts is an important step towards the development of inheritance law, it is laying the foundation for further expansion of legal opportunities provided to the participants of inheritance legal relations.
Keywords: inheritance, heir, testator, contract of succession, will, basis of succession
Reference list:
1. Abramenkov M.S. Pravovoj mekhanizm prinyatiya nasledstva // Notarius. 2012. № 3. S. 28-34.
2. Bushlyakova D.V. K voprosu o problemah primeneniya nasledstvennogo dogovora v Rossijskoj Federacii // Evrazijskaya advokatura. 2015. № 4. S. 50-52.
3. Kulikov V.YU. Osobennosti realizacii principa svobody dogovora v ramkah
zaklyucheniya nasledstvennogo dogovora // Evrazijskaya advokatura. 2019. № 4. S. 66-69.
4. Mel'nikova I.A., Komarceva M.P. Osnovaniya nasledovaniya v rossijskom nasledstvennom prave: tradicii i novacii // Gumanitarnye i yuridicheskie issledovani-ya. 2019. № 2. S. 135-140.
5. Smirnov S.V. Aktual'nye voprosy sovershenstvovaniya nasledstvennogo prava // Notarial'nyj vestnik. 2015. № 11. S. 2-10.
6. SHershenevich G.F. Kurs grazhdanskogo prava. Tula: Avtograf, 2001. 720 s.
