CC BY
127
революционных изменений: вооруженное восстание и мирное приспособление. И хотя имеются религиозные различия, так как в уренском восстании заметную, если не главную, роль играли беспоповцы, а в Дворищах жили исключительно поповцы, но главными причинами выбора позиции по отношению к советской власти были причины экономические. Уренское восстание возглавляли зажиточные крестьяне, торговцы хлебом, в Дворищах проживали середняки.
Библиографический список
1. Балдин М.А. На переломе. - Варнавин, 1994. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://vamavm2. narod. т/па_реге1оте.Ыт
2. Беляев В.И. Воспоминания // Костромской музей-заповедник (далее - КМЗ), НВ 17469.
3. Воспоминания З.И. Говядина // КМЗ, НВ 17568.
4. Государственный архив Костромской области. Ф. 134. Оп. 7. Отд. 2. Стол 1. Д. 220. Л. 52 об. (далее - ГАКО).
5. Государственный архив новейшей истории Костромской области. Ф. П-1. Оп. 10. Ед.хр. 921. Связка 134. Л. 24.
6. ГАКО. Ф. 133. Оп. 2. Д. 11589. Л. 1, 2 об., 6 об, 7.
7. Лапшина М.А. Гражданская война в Костромской губернии // Краеведческий альманах Костромского филиала Российского фонда культуры. -Вып. 4. - Кострома, 1998. - С. 194-217.
8. Отчёт о состоянии и деятельности Костромского Православного Фёдоровско-Сергиевского братства за 1915 г. - Кострома, 1916. - С. 12.
9. Рукопись И.С. Воронова. Крутое время // КМЗ, НВ 17470/2.
УДК 94(470)
Кидяров Алексей Евгеньевич
кандидат исторических наук Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
НАСЕЛЕНИЕ ЯРОСЛАВЛЯ В ДНИ МЯТЕЖА 1918 ГОДА
В статье анализируются воспоминания очевидцев ярославского мятежа, рассматривается вопрос о том, каким образом использование этих документов способствует изучению повседневной жизни населения Ярославля в июле 1918 г. Введение в научный оборот данной группы источников позволяет уточнить общую картину ярославского восстания.
Ключевые слова: мятеж, восстание, Гражданская война, очевидцы, повседневность.
Ярославский мятеж июля 1918 г. явился одной из ярких страниц Гражданской войны на территории Верхнего Поволжья. Инициированное членами «Союза защиты Родины и свободы» вооруженное выступление в Ярославле продолжалось шестнадцать дней (621 июля 1918 г.) и было подавлено войсками Красной армии с применением тяжелой артиллерии и авиации. Доступные в настоящее время источники позволяют представить обстановку в городе во время восстания. Документы, в том числе воспоминания очевидцев, помогают увидеть повседневную жизнь в городе в ходе июльских событий, представить те испытания, которые выпали на долю горожан.
Несмотря на появление различных признаков готовящегося вооруженного выступления за некоторое время до самого восстания (приезд в Ярославль офицеров из других городов), начало восстания явилось неожиданным для жителей города. Авторы воспоминаний о ярославских событиях не могли скрыть удивления от того, что «тихий, красивый сонный Ярославль <...> вдруг сделался фронтом ожесточеннейшей гражданской войны» [7, с. 12]. «День 5-го июля кончался обычным порядком, занятия во всех учреждениях кончились в ус-
тановленное время, служащие спокойно разошлись по домам, - вспоминал один из очевидцев Е. Лоси-нов. - Спокойно прошла ночь, да и часть утра часов до 9-ти, только с начавшимся уличным движением стали носиться слухи, что на вокзале происходит какая-то стрельба, но особого внимания на себя пока не обращали. Вдруг часов в 10 сразу в нескольких местах в центре уже города затрещали пулеметы, а в 11 часов или около того раздался первый орудийный выстрел <...>. С этого момента во всех концах города началась оживленная перестрелка, жители не знали, что делать, и метались из стороны в сторону, а главное, не понимали в чем дело» [13, с. 487-488].
Заняв центр города, восставшие расклеили подготовленные заранее воззвания к мирному населению и объявления о мобилизации в ряды повстанцев. Руководитель восстания А.П. Перхуров вспоминал, что сени гимназии Корсунской, где первоначально разместился штаб восставших, «были переполнены толпой обывателей всех видов и возрастов. Добровольцев записывали. Тут же они получали оружие и шли на укомплектование полков» [14, с. 65]. Генерал-майор К.Я. Гоппер также свидетельствует: «.Жители ликовали, с самого утра целые толпы осаждали наш штаб с целью за-
66
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2013
© Кидяров А.Е., 2013
писаться в организующиеся отряды, и можно было надеяться составить из них довольно солидную силу» [13, с. 512]. В то же время другие источники сообщают о не столь однозначном отношении горожан к известию о произошедшем в Ярославле вооруженном выступлении, цели и характер которого были не для всех ясны. В воспоминаниях жительницы Ярославля Н.В. Калининой описана реакция ее семьи на выпущенное штабом восставших воззвание к населению: «В нем сообщается, что Советская власть в городе свергнута, что в городе временно действует другая власть, которая, вопреки заключенному большевиками Брестскому мирному договору, находится в состоянии войны с Кайзеровской Германией и объявляет себя союзницей Англии, Франции и других государств, воюющих с ней. Уведомляют также, что в ближайшие дни ожидается приход из Мурманска союзных войск, а население призывают сохранять спокойствие. Воззвание подписано: “полковник Перху-ров”. Кто он такой? Что за новая власть? Кто поднял восстание? <...> Так же туманны были цели и перспективы восстания, в приход же каких-то мифических союзных войск с Севера даже в первые дни восстания мало кто верил» [6, с. 116-117].
Кроме того, как отмечал К.Я. Гоппер, «большинство явившихся на регистрацию, очевидно, полагали, что весь переворот уже кончен, но когда видели, что приходится еще драться, постепенно исчезали по своим делам вместе с оружием и уследить за ними в уличных боях не было малейшей возможности. Вместе с подчиненными исчезали иногда и начальники застав и десятков, обнажая <.> целые улицы и кварталы. Вот на затычку таких дырок и уходили положительно все силы, какие только удавалось сформировать» [13, с. 513].
Уже отмечалось оживленное и заинтересованное отношение части населения к восстанию. Однако во многих воспоминаниях и показаниях участников ярославских событий говорится о принуждении к записи в ряды повстанцев. Так, отец одного из рядовых участников восстания свидетельствует: «.Явились вооруженные белогвардейцы, задержали сына Сергея и, вместе с другими, препроводили в штаб. Сергея затем куда-то направили, но он возвратился домой, потом вновь был задержан и <...> назначен на почту. <...> Уйти он не мог, так как его повторно дважды задерживали, арестовывали и грозили расстрелять» [2, л. 1-2]. В другом деле читаем: «По показанию Г.Ф. Балашова, он 9-го июля остановлен белыми в Твери-цах, отведен в штаб, вооружен и послан на ст. Филино в качестве бойца. <.> Он был взят белогвардейцами, а не сам явился к ним.» [1, л. 25]. Другой участник ярославских событий И.И. Пальгин показывал на допросе: «.Меня задержали двое вооруженных белогвардейцев и несмотря на мои протесты отвели в штаб белой гвардии, помещав-
шийся на Волжской набережной, там меня под угрозой расстрела принудили взять винтовку ...» [5, л. 2]. Один из участников восстания упоминал об угрозах расстрела со стороны начальника штаба, то есть непосредственно А.П. Перхурова [9, л. 28]. Подобные факты отмечаются во многих протоколах допроса рядовых участников мятежа [3, л. 25; 4, л. 15]. Следует, однако, иметь в виду, что на допросах эта версия могла звучать более выгодно. Тем не менее некоторые документы помогают увидеть более сложную картину. Как отмечает в своих воспоминаниях очевидец восстания Е. Лосинов, «добровольцам и их семьям обещались пособия, в особенности, денежные, жизнь добровольца была застрахована, а также и за ранение семья получала известное денежное вознаграждение, опубликованное в расклеенных воззваниях» [13, с. 489]. Действительно, согласно объявлению о начале записи добровольцев рядовому бойцу полагалось жалованье в 300 рублей (неподготовленным бойцам -275 рублей) [13, с. 34]. Кроме того, семейным полагалось по 100 рублей на семью (при наличии документальных подтверждений). Восставшие пытались апеллировать и к сознательности граждан. Очевидец событий И. Костылев описывает следующий случай: «...Подходит ко мне один из белогвардейцев и предлагает вступить в ряды белой гвардии со словами: “Что вы такой молодой не идете защищать Ярославль от неприятеля”. Я ничего ему не сказал, воротился обратно в подвал и больше не выходил» [11, л. 43].
Первое время, пока Ярославль не был окружен красными войсками, у жителей города сохранялась возможность его покинуть. «Как-то незаметно стали исчезать жильцы наших домов, - отмечает
Н.В. Калинина. - Кто-то уходил в менее опасные городские районы, кому-то, пока Ярославль не оказался в кольце красных частей, удавалось выйти за черту города и найти пристанище в окрестных деревнях и селах» [6, с. 119]. По сообщениям печати, более трети гражданского населения бежало из города и рассеялось в окрестных деревнях; часть горожан скрывалась в лесах [12, л. 5].
Многие оставшиеся в городе жители в ходе боев между повстанцами и красноармейскими частями, направленными на подавление восстания, лишились крова и вынуждены были укрываться в общественных зданиях, церквях, подвалах, винных погребах. «Некоторые вырыли в огородах окопы и, зарыв где-нибудь поблизости самое ценное, сидели и ждали конца», - свидетельствует очевидец [13, с. 488]. Группа жителей укрылась в здании епархиального училища, где была организована комиссия, пытавшаяся обеспечить пострадавших продуктами. Через день в училище привозили хлеб из продолжавшей работать пекарни. Буханки хлеба делили на маленькие порции и раздавали укрывшимся в здании людям. Ели небольшими кусочками,
пытаясь растянуть порцию как можно дольше. На складе училища удалось обнаружить запас какао, банки которого раздали беженцам. За водой приходилось ходить к водопроводу через простреливавшийся сад. В один из дней осколком снаряда в саду училища была убита корова, тушу которой разделили между горожанами, укрывшимися в здании училища, после чего в течение двух-трех дней была возможность варить суп. При училище был организован медпункт, куда поступали не столько раненые с позиций, сколько ослабевшие и больные горожане [6, с. 128-129].
При Ярославской духовной семинарии, в подвальных помещениях двух ее корпусов, нашли убежище до восьмисот погорельцев [10, л. 2]. «... В числе их немало детей, - говорилось в заявлении комитета погорельцев. - Преимущественно это бедняки, лишившиеся последнего имущества. Положение многих из них критическое. <.> у многих не было ни куска хлеба» [10, л. 2; 13, с. 156]. На кухне семинарии для них готовился хлеб и горячая пища. Как отмечается в том же заявлении, «для погорельцев и прочих собравшихся в Семинарии устроено и религиозное утешение: находящийся в числе их о. ректор Семинарии протоиерей Дороватовский по временам совершает молебны в подвальном коридоре» [10, л. 3].
Повстанцами в Ярославле восстанавливалась городская управа. Управа, в условиях ожесточенных боев с окружившими Ярославль советскими войсками, пыталась наладить нормальную работу городского хозяйства, водопровода, электростанции. Члены городского самоуправления обращались к жителям города с целью организовать сбор средств в пользу граждан, лишившихся крова и имущества [10, л. 5]. Раненым предлагалось сообщать о случившемся ближайшему патрульному [13, с. 47]. Для погорельцев было выделено каменное здание банка на Волжской набережной. В объявлении санитарной части штаба восставших содержался призыв к жителям оказывать помощь в уборке тел погибших, не допускать разложения трупов, закапывать их в ближайших церковных оградах. Фамилии и адреса похороненных следовало сообщать в санитарную часть штаба [10, л. 12]. В воспоминаниях очевидцев отмечается, что «раненых и убитых тотчас же забирали в автомобили (санитарные с красными крестами) и увозили в центр города на Варваринскую улицу, где был временно организован лазарет» [13, с. 488].
10 июля 1918 г. восставшими был опубликован приказ за подписью А. Кизнера, занимавшего в штабе повстанцев должность заместителя помощника главнокомандующего по гражданской части, в котором предписывалось организовать квартальные комитеты с целью самообороны, защиты жизни и имущества граждан. Такие комитеты должны были защищать кварталы города от вторжений про-
тивника и мародеров, предотвращать погромы и поджоги, а также следить за тем, чтобы все записавшиеся в повстанческую армию и получившие оружие не уклонялись от несения службы, а состояли бы на боевых участках. Члены комитетов также несли охрану складов и общественных учреждений [13, с. 38].
В дни восстания в городе не прекращалась торговля продуктами. 7 июля 1918 г. было издано объявление Ярославского торгово-промышленного союза об открытии всех частных лавок, городских и кооперативных [13, с. 46]. В продовольственных лавках выдавался хлеб и другие продукты по карточкам. «...Мне пришлось вылезать из подвала и идти за хлебом на Б. Линию, где стояла очередь не в одну тысячу человек, - вспоминал очевидец ярославских событий А. Божевиков. - В лавках хлеба не хватало, приходилось стоять по два дня, и притом подвергаясь обстрелу из пролетавших снарядов и пуль, готовых убить каждую самую минуту» [11, л. 118]. Укрывавшиеся от обстрела в подвалах домов жители выбирали старост, которые, рискуя жизнью, «ходили в очереди и получали под обстрелом продукты за день для всего подвала, по установленной денной норме, состоявшей из хлеба, пшена, рыбы и масла» [11, л. 120]. В ходе боев восставшие были оттеснены от моста через Волгу и от водокачки, подходы к Волге оказались под контролем красных. В результате жителям города настолько не хватало воды, что они пытались добывать ее в сточных канавах. Кроме того, прекратилось тушение охвативших город пожаров; огонь стремительно распространялся, охватывая целые кварталы. Актриса В.Н. Барковская, принимавшая участие в восстании, позднее на допросе рассказывала о том, как все ночи проводила на пожарах, помогая жителям спасать имущество, а в ночь на 17 число спасла из огня трех- или четырехлетнего ребенка [13, с. 150].
Из воспоминаний очевидцев следует, что ликвидация восстания сопровождалась репрессиями не только в отношении повстанцев, но и в отношении тех, кто лишь подозревался в соучастии. После занятия красными войсками города, последовал приказ всем мужчинам явиться на станцию Всполье. Очевидцы описывают расправу над лицами, подозревавшимися в участии в мятеже: «Станция была заполнена тесно сбившимися рядами мужчин разного возраста, разного социального положения, разного внешнего вида. Все покорно, в тупом молчании ждали решения своей судьбы. Передние ряды, удерживаемые цепью красноармейцев, безропотно ждали своей очереди. Через некоторые промежутки времени их куда-то уводили. Что совершалось дальше, никто не знал, но по одиночным выстрелам и ружейным залпам можно было догадываться о том, что там происходило» [6, с. 137].
68
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2013
Как свидетельствует Н.В. Калинина, большинство жителей города, далекое от политики, подвергаясь бедствиям, теряя кров и близких, с осуждением относилось к действиям красных войск, не понимая той жестокости, которой сопровождалась ликвидация восстания [6, с. 136].
Сохранившиеся источники, в особенности воспоминания очевидцев, позволяют представить ярославское восстание 1918 г., прежде всего, как трагедию мирных жителей Ярославля, оказавшихся жертвой борьбы восставших и советской власти. Участниками восстания предпринимались некоторые попытки наладить работу городского хозяйства, быт горожан, однако, с точки зрения повстанцев, лишения мирных жителей были жертвой, необходимой для победы в борьбе с большевиками. Руководители восстания призывали горожан верить, что ни одна жертва зря не пропадет, что каждая капля невинно пролитой крови пойдет на дело строительства новой великой и свободной России. С точки зрения советского руководства разрушение города и жертвы среди населения оправдывались необходимостью подавить восстание. Бомбардировка города с аэропланов, пламя пожаров, тела людей и животных, разлагавшиеся на улицах, - весь этот, по выражению К. Гоппера, «ярославский кошмар» навсегда остался в памяти горожан.
Библиографический список
1. Государственный архив Ярославской области (ГАЯО). Ф. Р. 102. Оп. 2. Д. 13.
2. ГАЯО. Ф. Р.601. Оп. 2. Д. 14.
3. ГАЯО. Ф. Р.601. Оп. 2. Д. 20.
4. ГАЯО. Ф. Р.601. Оп. 2. Д. 24.
5. ГАЯО. Ф. Р. 601. Оп. 5. Д. 20.
6. За окнами дома Иванова. Страницы ярославской истории: сб. / сост. и авт. предисл. А.М. Рут-ман, Г.Г. Мозгова; подгот. текстов мемуаров Г.Г. Мозгова. - Ярославль: Издатель Александр Рутман, 2008. - 384 с.: ил.
7. Июльские дни 1918 г. в Ярославле / О. Розанова, А. Громов, А. Васильев и др. // Из истории ярославского белогвардейского мятежа (6-22 июля 1918). - Ярославль, 1922. - С. 12.
8. Листовки Ярославского восстания 1918 года (новые поступления в ярославский музей-заповедник из архива КГБ) // Ярославская старина. - Ярославль, 1994. - Вып. 1.
9. Российский государственный военный архив. Ф. 25906. Оп. 1. Д. 17. Л. 28.
10. Филиал Государственного архива Ярославской области - Центр документации новейшей истории (ФГАЯО - ЦДНИ). Ф. 394. Оп. 1. Д. 62.
11. ФГАЯО - ЦДНИ. Ф. 394. Оп. 1. Д. 63.
12. ФГАЯО - ЦДНИ. Ф. 394. Оп. 5. Д. 39.
13. Ярославское восстание. 1918. / Междунар. фонд «Демократия» (Фонд Александра Н. Яковлева); сост. и авт. предисл. Е.А. Ермолина, В.Н. Коз-лякова. - М.: Междунар. фонд «Демократия»: Материк, 2007. - 700 с. - (Россия. XX век / под общ. ред. А. Н. Яковлева. Документы).
14. Ярославское восстание. Июль 1918 / под редакцией В.Ж. Цветкова. Библиотечка россиеведения. Вып. № 2. - М.: Посев. 1998. - 112 с.
