Костромские крестьяне-старообрядцы в условиях революционных потрясений (1918 – начало 1920-х годов) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

хаева. - М.: РОССПЭН, 2006. - 735 с.

5. Государственный архив Костромской области. Ф. 133. Оп. 31. Д. 222.

6. Государственный архив Костромской области. Ф. 120. Оп. 2. Д. 645.

7. Государственный архив Ярославской области. Ф. 73. Оп. 9. Д. 281.

8. Костромич. - 1906. - 28 ноября.

9. Костромич. - 1907. - 6 января.

10 Костромская газета. - 1906. - 4 мая.

11. Костромская газета. - 1906. - 6 июня.

12. Костромская газета. - 1906. - 13 июня.

13. Костромская газета. - 1906. - 20 июня.

14. Костромская жизнь. - 1906. - 11 января.

15. Костромская речь. - 1906. - 23 марта.

16. Костромской край. - 1906. - 23 июня.

17. Костромской край. - 1906. - 24 июня.

18. Костромской край. - 1906. - 28 июня.

19. Народный вестник. - СПб., 1906.

20. Поволжский вестник. - 1906. - 14 марта.

21. Поволжский вестник. - 1906. - 14 апреля.

22. Право. - 1906. - 11 июня.

23. Приговоры и наказы крестьян Центральной России 1905-1907 гг. / автор-сост. Л.Т Сенчако-ва. - М.: Эдиториал. УРСС, 2000. - 416 с.

24. Речь. - 1906. - 3 июня.

25. Речь. - 1906. - 8(21) июня.

26. Речь. - 1906. - 13(26) июня.

27. Речь. - 1906. - 16 июня.

28. Речь. - 1906. - 28 июня.

29. Речь. - 1906. - 1(14 июля).

30. Речь. - 1906. - 4(17 июля).

31. Рыбинский листок. - 1906. - 12 июля.

32. Свободное слово. - 1906. - 3 июня.

33. Северная речь. - 1906. - 4 июля.

34. Северная речь. - 1906. - 3 августа.

35. Северная речь. - 1906. - 27 октября.

36. Сухова О.А. Десять мифов крестьянского сознания. Очерки истории социальной психологии и менталитета русского крестьянства (конец XIX -начала ХХ вв.) на материалах Среднего Поволжья. - М.: РОССПЭН, 2008. - 679 с.

УДК 283

Наградов Илья Сергеевич

Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова

Nasta vnik_Kim@rambler. ru

КОСТРОМСКИЕ КРЕСТЬЯНЕ-СТАРООБРЯДЦЫ В УСЛОВИЯХ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ПОТРЯСЕНИЙ (1918 - НАЧАЛО 1920-Х ГОДОВ)

Статья посвящена проблемам адаптации крестьян-старообрядцев к изменениям общественных отношений в 1918 — начале 1920-х гг. Показаны различия в стратегиях поведения различных старообрядческих групп, проживавших на территории Костромской губернии.

Ключевые слова: старообрядцы, стратегии поведения, Уренское восстание.

Взаимоотношения с советской властью у старообрядческого населения были не менее сложными, чем с властью царской. Случившееся в 1918 г. восстание крестьян-ста-рообрядцев Уренского края занимает не последнее место в череде крестьянских движений, направленных в годы Гражданской войны против продразвёрстки.

Причины и ход восстания, цели восставших хорошо изучены [1; 7, с. 194-217]. В январе 1918 г. на Съезде советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов правые эсеры уступили власть большевикам. На заседании 23 января группа представителей 6 волостей, расположенных за рекой Вет-лугой, во главе с делегатом от Уренской волости М.Е. Рехаловым безрезультатно выступила против ужесточения хлебной монополии и проведении учёта зерновых запасов населения. Первый волостной съезд Советов в с. Урень, состоявшийся в феврале, отказался выполнять решение уездного съезда и был разогнан отрядом Красной гвардии. В июне -июле 1918 г. начинается компания по изъятию излишков хлеба у населения.

Заречные волости не случайно проявляли наиболее активную позицию в защите хлебной торговли. Именно здесь проходили торговые пути, по которым хлеб из Вятской губернии доставлялся в неплодородные уезды Костромского края. Часть местных крестьян занималась торговлей хлебом, а другая, кроме этого, весьма успешно выращивала его. Жителей волости объединяла приверженность к старой вере. Исследователи практически не обращали на это внимание, сосредоточив его на военной стороне восстания.

Религиозная принадлежность восставших многократно упоминается в воспоминаниях красноармейцев и коммунистов, участвовавших в подавлении восстания. З.И. Говядин, один из руководителей галичского отряда Красной армии, отмечал, что старообрядцы «были распропагандированы и запуганы антихристом». Политрук Говядин был немало удивлён внешним видом противника во время первого неудачного штурма с. Урень: «...С наблюдательного мы видели в бинокль движение людей с длинными бородами в длинных рубахах» [3].

© Наградов И.С., 2013

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2013

63

Документальная повесть И.С. Воронова «Крутое время» была написана, в том числе, на материале воспоминаний участников событий. Художественная ценность произведения невысока, однако оно даёт представление об официальном взгляде советской пропаганды на уренское восстание. Автор разделяет крестьян на зажиточных кулаков, как правило старообрядцев, и сознательных бедняков не-старообрядцев, таких как, например, отец и сын Никитины, с гибели которых от руки мироедов и начинается повесть. Чтобы показать четкость разграничения, автор выбирает подходящий момент, когда красноармейцы останавливают вроде бы рядового местного жителя, едущего из с. Чёрная, занятого восставшими, в г. Варнавин - оплот советской власти:

«- Почему с уренцами не пошёл?

- Не с руки мне с ними: там всё богатые, да и веры я другой».

Образ старообрядца в повести крайне негативен. Кулаки-старообрядцы крайне жестоки. «.Звериную злобу к народу, его власти, - обвиняет их погребаемый живьём красноармеец Брагин, - прячете за молитву». Лидеры восстания предаются разврату, как, впрочем, и старообрядческие скитницы, которые честно признаются: «.На днях был у нас Иван Нестерович. Переспал ночку в скиту. Не без греха оно было.». Старообрядцы темны и суеверны, что легко используют предводители восстания посредством тех самых скитниц, разносящих по селениям видение-воззвание: «.На реке Бычихе в лесной глуши рядом с Мокридным полем есть две тайные могилы, там похоронены сыновья царя Фёдора. Над могилами сияет свет, как солнце. Одному праведному человеку явился царевич и сказал: “Осквернили землю-матушку. Надо очистить её от всех антихристовых слуг, что ходят со звёздами на головах. Пятиконечная звезда - печать антихриста”» [9].

В реальности, несмотря на большой процент зажиточных крестьян, уренцы первоначально достаточно лояльно относились к центральной власти советского правительства. Об этом говорит и направление ходока к В.И. Ленину за защитой от произвола уездных властей, и призывы «до последней капли крови биться с Варнавинским советом», а не с советской властью. Недовольство местной властью вылилось в идею отделения волостей (Уренс-кой, Черновской, Тонкинской, Карповской, Семеновской и Вахрамеевской) от уезда, создание отдельной территориальной единицы и присоединение её к Вятской губернии. Непонимание сути политики советского правительства привело уренских крестьян к вооружённому восстанию под лозунгами восстановления хлебной торговли и создания отдельного уезда.

Восстание началось 19 августа с изгнания из с. Урень красноармейского отряда. Первоначально,

используя собственное численное превосходство, уренцам удалось организовать, правда неудачное, наступление на уездный центр г. Варнавин, а затем отбить контрнаступление красноармейцев на Урень. Восстанием руководил уроженец д. Суходол Иван Нестерович Иванов, бывший управляющий имением генерала П.Н. Краснова.

К восставшим крестьянам присоединились подпольные организации эсеров, в том числе бежавшие в уренские леса участники ярославского мятежа, офицеры царской армии, бывшие помещики. В планах офицеров было соединение северного и восточного фронтов через Поветлужье. Это дало повод советским историкам, в целом справедливо, считать восстание «кулацко-белогвардейским». Подпольная офицерская организация, действовавшая в г. Ветлуге, центре соседнего уезда Костромской губернии, обратилась за помощью к восставшим крестьянам. Отряд уренцев и группа вооружённых офицеров без труда заняли город. На этом успех перестал сопутствовать восставшим. Сказалось превосходство красноармейцев в организации и вооружении. Спешно из Костромы, Нижнего Новгорода, Иванова, Буя и Галича подошли военные отряды. Общее руководство осуществлял прибывший на пароходе из Костромы губвоенком Н.А. Филатов. Максимальная численность красноармейцев постепенно достигла 2,5 тыс. человек, при 2-3 тыс. восставших. Крестьяне были вооружены только винтовками и дробовиками, а также одним пулемётом, захваченным в Ветлуге. Красноармейцы имели в своём распоряжении два парохода, 10 пулемётов, артиллерию, соединение кавалерии, а также аэроплан, который совершил налёт на Урень и сбросил 4 бомбы.

14 сентября крестьяне отправили навстречу отряду Н.А. Филатова, наступавшего на Урень, мирную делегацию. Им не удалось добиться удовлетворения своих требований. В течение августа - декабря 1918 г. было расстреляно 57 повстанцев, и свыше 100 человек получили различные сроки заключения. Многие участники восстания ушли в леса, нападали на продотрядовцев и были окончательно уничтожены в 1920 г. Одним из последних был арестован И.Н. Иванов [1]. Исследователь истории крестьянских выступлений М.А. Лапшина предполагает, что он вместе с другими арестованными по этому делу находился в Соловецком лагере, где и нашёл последнее пристанище [7, с. 206]. Однако В.И. Беляев, непосредственно участвовавший в его задержании, вспоминал, что врачебная комиссия признала его больным, и он был приговорён к полутора годам тюрьмы. После отбытия срока Иванов уехал на Дон, где был убит в одной из станиц [2].

Восстание уренских крестьян-старообрядцев было вызвано экономическими причинами. Однако близость религиозных, в том числе эсхатологи-

64

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2013

ческих представлений, общность взглядов на предпринимательскую деятельность и взаимоотношения с властью способствовали объединению крестьян разных согласий. В этой местности издавна проживали как поповцы, так и беспоповцы, но, видимо, ведущую роль играли именно беспоповцы, так как именно для них более характерны эсхатологические представления, а представления о царстве антихриста являются одной из основ вероучения.

Возглавляли восставших лидеры, имевшие вес в обществе, связи и высокое материальное благосостояние. В царской России им удавалось обходить запретительные меры правительства, используя коррупцию и кумовство. Однако в новой реальности военного коммунизма эта практика не дала результата: создать собственный уезд, в рамках которого можно было продолжать прежнее существование, крестьянам не удалось.

Как и подавляющее большинство крестьянских восстаний, движение уренских старообрядцев было обречено на поражение. Наивный монархизм (делегация к В.И. Ленину) не давал им возможности осознать сути правительственной экономической политики и толкал на вооружённое сопротивление местным властям. Не имея достаточного опыта боевых действий, слабо вооружённые, крестьяне были разгромлены и наказаны.

В другом конце губернии, в округе г. Костромы, где находился локальный центр старообрядцев-по-повцев, конфликт староверов с советской властью не перерос в вооруженные столкновения. Одним из крупнейших приходов в Костромском уезде был Дурасовский приход. Наиболее крупными старообрядческими селениями здесь были деревни Зайце-во, Новосельское, Погост, Смагино и Дурасово. По данным местного исправника, в 1902 г. в Дурасово и окрестных селениях проживало 438 староверов белокриницкого согласия. Местом сбора являлся дом крестьянина Никанора Ивановича Соколова. В доме имелась только одна комната для молений, не вмещавшая всех желающих. В начале 1900-х гг. старообрядцы обращались к губернатору с просьбой разрешить им построить более просторное помещение, но получили отказ из МВД, куда было переправлено их прошение [6, л. 1, 2 об., 6 об. 7]. Община была зарегистрирована 23 июня 1907 г. К 1909 г. в общине насчитывалось около 800 человек [4, л. 52 об.]. Есть данные о том, что община до революции получала материальную поддержку от некоего фабриканта Павлова из Самары. Около 1913 года в селе по инициативе священника была построена школа для детей старообрядцев. К 1925 году действовал отдельный храм [5, л. 24]. Настоятелем в церкви был сначала Лука Михайлович Усов (до 1911 г.), а затем Алексей Иванович Сергеев [8, с. 12].

В начале 1920-х гг. наблюдался рост числа старообрядцев на 10-30 человек ежемесячно за счет

перехода из Русской православной церкви, ослабленной расколом. Под руководством епископа Ге-ронтия, уроженца Костромской губернии, было создано и успешно функционировало объединение старообрядческой молодежи, издавался рукописный журнал. Однако «принятыми мерами (со стороны губернского агитпропотдела. - И.Н.) данное юношеское братство ликвидировано» [5, л. 5].

Само село Дурасово почти сплошь было населено представителями белокриницкого согласия. Всего в 1925 году в 41 домохозяйстве в селе проживало 225 человек. Социальный состав общины в категориях того времени выглядел следующим образом: 5 % - бедняков и 95 % середняков.

Священник А.И. Сергеев продолжил служить и после революции, являлся благочинным. Его дом находился рядом с церковью на окраине села. Советские чиновники давали отцу Алексею и его деятельности такую характеристику: «Сергеев из себя представляет зажиточного мужика-кулака, имеет лошадь, корову и, судя по обстановке, барскую квартиру в доме ВИК (волостной исполнительный комитет. - И.Н.), а вопрос по этому дому довольно спорный. ВИК его национализировал, но Сергеев постарался взбудоражить общину, послать ходоков в Москву во ВЦИК, оттуда добился приостановления национализации. Для этой цели Сергеев “содрал” с общины до 600 руб., в результате чего с каждого хозяйства пришлось по 2 рубля. Дом остался за ним, в котором он за счет одурманенного населения живет и по настоящее время».

Крепкая независимая сельская община, состоявшая из представителей одного вероисповедания, имевшая однородный социальный состав, отличающаяся, по признанию самих советских органов власти, взаимопомощью, вызывала раздражение у последних. Половина старообрядцев Дурасовской общины были грамотные. Все жители работали на земле сами без привлечения наемной силы, не уклонялись от воинской повинности и уплаты налогов. В тяжёлое лихолетье Гражданской войны общинники продолжали аккуратно выплачивать взносы на содержание школы, хотя она, по-видимому, и была национализирована. Активной миссионерской работы со стороны староверов также не наблюдалось - повода для принятия репрессивных мер они старались не давать [5, л. 24, 25].

За первую четверть XX века численность прихожан увеличилась более чем в два раза. В начала 1920-х гг. Дурасовская община крепко стояла на ногах и находилась под пристальным вниманием советских органов власти. Дальнейшая судьба общины и настоятеля Дурасовского храма нам не известна. Судя по отсутствию имени А.И. Сергеева в списках жертв политических репрессий, ему удалось их избежать.

Налицо две стратегии функционирования старообрядческих крестьянских обществ в условиях

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2013

65

революционных изменений: вооруженное восстание и мирное приспособление. И хотя имеются религиозные различия, так как в уренском восстании заметную, если не главную, роль играли беспоповцы, а в Дворищах жили исключительно поповцы, но главными причинами выбора позиции по отношению к советской власти были причины экономические. Уренское восстание возглавляли зажиточные крестьяне, торговцы хлебом, в Дворищах проживали середняки.

Библиографический список

1. Балдин М.А. На переломе. - Варнавин, 1994. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://vamavm2. narod. т/па_реге1оте.Ыт

2. Беляев В.И. Воспоминания // Костромской музей-заповедник (далее - КМЗ), НВ 17469.

3. Воспоминания З.И. Говядина // КМЗ, НВ 17568.

4. Государственный архив Костромской области. Ф. 134. Оп. 7. Отд. 2. Стол 1. Д. 220. Л. 52 об. (далее - ГАКО).

5. Государственный архив новейшей истории Костромской области. Ф. П-1. Оп. 10. Ед.хр. 921. Связка 134. Л. 24.

6. ГАКО. Ф. 133. Оп. 2. Д. 11589. Л. 1, 2 об., 6 об, 7.

7. Лапшина М.А. Гражданская война в Костромской губернии // Краеведческий альманах Костромского филиала Российского фонда культуры. -Вып. 4. - Кострома, 1998. - С. 194-217.

8. Отчёт о состоянии и деятельности Костромского Православного Фёдоровско-Сергиевского братства за 1915 г. - Кострома, 1916. - С. 12.

9. Рукопись И.С. Воронова. Крутое время // КМЗ, НВ 17470/2.

УДК 94(470)

Кидяров Алексей Евгеньевич

кандидат исторических наук Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова

[email protected]

НАСЕЛЕНИЕ ЯРОСЛАВЛЯ В ДНИ МЯТЕЖА 1918 ГОДА

В статье анализируются воспоминания очевидцев ярославского мятежа, рассматривается вопрос о том, каким образом использование этих документов способствует изучению повседневной жизни населения Ярославля в июле 1918 г. Введение в научный оборот данной группы источников позволяет уточнить общую картину ярославского восстания.

Ключевые слова: мятеж, восстание, Гражданская война, очевидцы, повседневность.

Ярославский мятеж июля 1918 г. явился одной из ярких страниц Гражданской войны на территории Верхнего Поволжья. Инициированное членами «Союза защиты Родины и свободы» вооруженное выступление в Ярославле продолжалось шестнадцать дней (621 июля 1918 г.) и было подавлено войсками Красной армии с применением тяжелой артиллерии и авиации. Доступные в настоящее время источники позволяют представить обстановку в городе во время восстания. Документы, в том числе воспоминания очевидцев, помогают увидеть повседневную жизнь в городе в ходе июльских событий, представить те испытания, которые выпали на долю горожан.

Несмотря на появление различных признаков готовящегося вооруженного выступления за некоторое время до самого восстания (приезд в Ярославль офицеров из других городов), начало восстания явилось неожиданным для жителей города. Авторы воспоминаний о ярославских событиях не могли скрыть удивления от того, что «тихий, красивый сонный Ярославль <...> вдруг сделался фронтом ожесточеннейшей гражданской войны» [7, с. 12]. «День 5-го июля кончался обычным порядком, занятия во всех учреждениях кончились в ус-

тановленное время, служащие спокойно разошлись по домам, - вспоминал один из очевидцев Е. Лоси-нов. - Спокойно прошла ночь, да и часть утра часов до 9-ти, только с начавшимся уличным движением стали носиться слухи, что на вокзале происходит какая-то стрельба, но особого внимания на себя пока не обращали. Вдруг часов в 10 сразу в нескольких местах в центре уже города затрещали пулеметы, а в 11 часов или около того раздался первый орудийный выстрел <...>. С этого момента во всех концах города началась оживленная перестрелка, жители не знали, что делать, и метались из стороны в сторону, а главное, не понимали в чем дело» [13, с. 487-488].

Заняв центр города, восставшие расклеили подготовленные заранее воззвания к мирному населению и объявления о мобилизации в ряды повстанцев. Руководитель восстания А.П. Перхуров вспоминал, что сени гимназии Корсунской, где первоначально разместился штаб восставших, «были переполнены толпой обывателей всех видов и возрастов. Добровольцев записывали. Тут же они получали оружие и шли на укомплектование полков» [14, с. 65]. Генерал-майор К.Я. Гоппер также свидетельствует: «.Жители ликовали, с самого утра целые толпы осаждали наш штаб с целью за-

66

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2013

© Кидяров А.Е., 2013