CC BY
31ПРАКТИКА
НАРРАДРАМА: НАРРАТИВНЫЙ ПОДХОД К ДРАМАТЕРАПИИ
Памела Данн
Из книги «Современные подходы в Драматерапии»
Dunne, P. (2009). Narradrama: A narrative approach to drama therapy. Current approaches in
drama therapy. Charles C. Thomas Springfield, IL, 172-204.
перевод - Ильинская Ксения психолог, системный семейный терапевт, нарративный практик тренер наррадрамы Института Драматерапии Лос-Анджелеса
Предисловие
Предлагаю вам статью почетного профессора Государственного Университета Лос-Анджелеса, автора многочисленных статей, книг и других материалов, посвященных драматерапии и наррадраме, Памелы Данн. Памела Данн является директором Института Драматерапии Лос-Анджелеса, директором Центра Креативной Терапии, ведет широкую обучающую деятельность внутри страны и за ее пределами. В 2014 году она была удостоена награды за выдающиеся достижения в обучении в области драматерапии. В 2016 году — удостоена награды Гертруды Шаттнер (высшей награды Североамериканской Ассоциации Драматерапии) за огромный вклад в область развития драматерапии в обучении, печати и практике.
Для перевода мною была выбрана статья из книги «Современные направления драматерапии» («Current approaches in drama therapy», 2009), где, как мне кажется, хорошо отражены особенности, составляющие сущность наррадрамы — психотерапевтической школы, которую создала Памела Данн. С идеями данной школы я хотела бы познакомить российского читателя, поскольку многочисленные статьи и книги изданы на английском языке и не всегда являются доступными в нашей стране по той или иной причине.
Автор этих строк случайно познакомилась с Памелой и ее идеями на одной из конференций по нарративной практике, однако эта встреча сильно повлияла на практику и перестроила ее. А потому я хотела бы познакомить с идеями, близкими мне и не только мне, широкую публику российских семейных терапевтов, поскольку количество специалистов, использующих элементы данного направления, неуклонно растет.
Наррадрама как направление появилась в конце 90-х годов. В 2003 году вышла книга «Narradrama», в которой Памела Данн сформулировала основные положения, этапы и особенности метода. Данная психологическая школа является эклектической, соединяя в себе идеи нарративной практики с методами экспрессивной терапии и драматерапии.
Прежде чем пригласить вас к чтению статьи, хочу сказать несколько слов о драматерапии, столь мало знакомой для российских терапевтов. В России более широкое распространение в силу разных причин (как исторических, так и социокультурных) получила психодрама. Она завоевала заметную популярность среди школ психотерапии. Для преодоления путаницы, постараюсь внести ясность в вопрос различий между драматерапией и психодрамой.
Драматерапия — школа, возникшая в Соединенных Штатах Америки в 60-е годы XX века. Среди основателей направления — пять представителей театрального искусства, что, наверное, привело к большей эстетизации направления. Оно было сформировано на основе не определенной психологической концепции, но некоторой веры в целительность творческого процесса как такового. Драматерапия — зонтичный термин, включающий в себя принципы разных направлений (психоаналитическая драматерапия, трансперсональная драматерапия, ролевой метод Роберта Лэнди, Пятифазная теория Рене
Эмуна и так далее). Некоторые из школ используют уже существующие теоретические направления психологии, другие создают собственные модели (модель Рене Эмуна, модель Роберта Лэнди). Однако всех представителей данной школы объединяет вера в целительность и мудрость драматического процесса, снижение экспертности ведущего (в отличие от психодрамы), большее задействование групповых упражнений, терапевтическую эффективность дистанцированных от реального опыта человека драматизаций, большая свобода в использовании инструментария и последовательности шагов, а также большая эстетизация процесса.
Предлагаемый фрагмент статьи был напечатан в учебнике «Современные направления драматерапии» и проясняет возможность соединения идей драматерапии с нарративной практикой. Российский читатель, достаточно хорошо знакомый с идеями Майкла Уайта, возможно, пойдет противоположным путем, обнаруживая для себя новые практические инструменты.
В статье Памела Данн рассматривает сходства между драматерапией и нарративной практикой, позволяющие совместить данные направления в единое тело наррадрамы. Читатель сможет увидеть, как концепты, столь важные для нарративной практики (авторство, полиисторичность, пересочинение историй, уплотнение предпочитаемой идентичности), находят свое воплощение в наррадраме, углубляя, внося вклад в увеличение эффективности психотерапевтического процесса.
Представлены не только описания теоретических концептов, но и примеры техник, позволяющих на основе действие-ориентированных методов исследовать человеческие истории, пересочинять жизненные нарративы, не столько опираясь на вербальное описание, сколько включая разнообразные модальности человеческого опыта.
Двигаясь от одной модальности к другой, наррадрама дает возможность работать с человеческим опытом в его целостности, поскольку наши истории не записаны в мозге как нечто вербальное, а представлены звуками и запахами, ощущениями в теле и образами. Соединение разных видов опыта позволяет пересобрать историю в ее целостности, а обращение к вербальному описанию — соединить чувственный опыт со смыслами, поместить в смысловую память таким образом, чтобы на этот опыт можно было опираться в дальнейшем. Работа наррадрамы, на мой взгляд, хорошо сочетается с принципами нейробиологии, сформулированными Дэниэлом Сигалом. Согласно им, целью работы является интеграция человеческого опыта через налаживание связей снизу вверх (подкорковые и корковые структуры) и лево-, правополушарных связей.
Несмотря на то, что в наррадраме единицей является действие, она не отказывается от использования слов. Среди технологий наррадрамы можно найти много специально организованных письменных практик. Метод разнообразно работает со словами, позволяя найти правильное слово для называния того или иного чувственного опыта, описания определенного образа, созданной метафоры. Наррадрама позволяет «вырастить» слова из собственного чувственного опыта, осуществить процесс означивания через связь с собственным чувственным опытом. Этот процесс позволяет интегрировать вербальное представление о себе с телесным и чувственным опытом.
Наррадрама хорошо зарекомендовала себя как в групповой, так и в индивидуальной работе, в оффлайн или онлайн форматах. Вследствие собственной эклектичности может присутствовать не только целостно, но и в качестве элементов в работе нарративного практика. Чувство вдохновения, занимающее так много места в концепции как нарративной практики, так и наррадрамы, присутствует на сессиях, превращая процесс психотерапии в источник сил и возможностей для собственной жизни клиента.
Наррадраму возможно использовать в работе с детьми и взрослыми, с парами и семьями. В работе с семьями метод открывает возможность услышать и дать голос существующему, но не оформленному вербально. Увидеть мудрость отношений, воспринять каждого участника семьи как творца, эмоционально изменить взаимодействие внутри семьи и, как следствие, переосмыслить отношения с проблемой и друг с другом. В
парной терапии наррадрама позволяет дать голос любви, той эмоциональной истории, которая оказывается подчас сильнее логических доводов и рассуждений.
Работа с травмой также может быть релевантна для наррадрамы, поскольку использование дистантных образов, персонажей, сюжетов и сказок позволяет прикоснуться к травмирующей истории на необходимой дистанции, которая позволит избежать затопления эмоциями и осуществить аккуратную переработку негативного опыта. Использование особых инструментов, например, создание масок, освобождает голос молчащих до той минуты историй, делает доступным путь к предпочитаемой идентичности, пересочинению собственной жизни, опоре на жизненно важные ценности и смыслы.
Основываясь на концепции нарративной практики, наррадрама расширяет возможности пересочинения собственных историй, более явно обращается к эмоциональной части историй, позволяет впустить в этот процесс больше творчества, разнообразия и энергии.
Ксения Ильинская
Жила-была маленькая девочка, которая любила истории. Она сидела у мамы на коленях, и мурашки бежали у нее по коже, когда мама начинала рассказывать историю. Истории ее мамы всегда начинались словами «Однажды давным-давно....... Маленькая
девочка решила, что она хочет стать рассказчиком историй, когда вырастет. Она стала поклонницей рассказчиков и следила за любимыми из них. Она узнала, что порой истории могут рассказать нечто особенное, что невозможно передать как-то иначе. Конечно, этой маленькой девочкой была я, и это было начало моего пути. Когда же путь захватил меня, от поклонницы рассказчиков он перенес меня в детский театр, а затем сделал из меня страстного драма терапевта, особый интерес которого был всегда прикован к историям: их драматичности, эмоциональности, трансформациям и удивительному эффекту оздоровления. Это вызывало во мне всегда внутреннюю улыбку. Вот так моя влюбленность в истории продолжается и поныне, затянувшись на всю жизнь.
Наррадрама: Нарративная терапия и Драматерапия, совместная работа.
Наррадрама соединяет в себе нарративную терапию и Драматерапию. Драматерапия помогает участникам глубже прикоснуться к эмоциям, задействовать свое тело и интеллект, позволяет участникам исследовать личные, социальные и психологические проблемы. Развивая креативность, воображение и возможность разыгрывания ролей, драматерапия позволяет участникам пересмотреть и переопределить собственные описания и внутренние нарративы. Драматерапия ведет к новым инсайтам благодаря артистическому выражению и развитию ролей. Возможность участвовать в сценической, находящейся за рамками повседневной реальности активности (знаменитое «как если бы» Станиславского) позволяет участникам открыть дверь и сделать шаг прочь от проблемно-насыщенного описания. Существуя в пространстве «как если бы», участники могут перемещаться, выходить за пределы реальности и путешествовать во времени и пространстве. Наличие роли дает больше сил актеру. Описание знаков, звуков и запахов помогают эмоционально вовлечь участников в процесс, способствующий уплотнению истории и обнаружению в ней различных измерений. Существуя «как если бы», участники начинают отражать все то, что имеет место в их жизни, преодолевая таким образом жизненные обстоятельства, порождая чувство собственной компетентности и способность влиять на собственную жизнь (agency). В Наррадраме театр и проигрывание ролей являются центральными в процессе, в то время как остальные экспрессивные формы творчества могут быть использованы в помощь участникам для дальнейшего исследования или расширения истории, темы или проблемы.
Нарративная Терапия поддерживает разнообразные перспективы. Она не принимает единую систему декларируемых извне ценностей: всякая правда является социально детерминированной и созданной в социуме. Сходным образом каждая драма содержит в себе многочисленные голоса. Драма всегда включает в себя разнообразную перспективу и охватывает сложности и противоречия жизненного опыта. Драматерапия и Нарративная терапия поддерживают идею изменяющегося, основанного на некоторой системе отношений видения себя, постоянно развивающегося в разных социальных контекстах. В Драматерапии селф продолжает открывать себя через проигрываемые роли, а также через взаимоотношения между ролями. Через нарратив участник рассказывает разные истории. Видение участником собственных жизненных ролей претерпевает сильное влияние внутренних нарративов.
В Нарративной Терапии и Драматерапии крайне важным является открытие, обнаружение и столкновение с ограничениями. Индивидуальные, семейные или культурные ограничения иногда сужают личностные возможности и потенциал роста. Одной из целей драмы на протяжении веков виделась способность показать ограничения, в том числе политические и социальные, и служить идеям преодоления. Драма терапевт, использующий Наррадраму, опирается на концепт физикализации и конкретизации для освобождения участников от ограничений и поддержки в поисках новых смыслов. Физикализация — процесс, в котором участники взаимодействуют и переживают эмоции и идеи с помощью опыта тела. Конкретизация — сходный процесс: участник задумывает и создает физическую форму до этого аморфному сдерживающему участника паттерну.
Нарративный терапевт использует двойное описание, что дает возможность участнику сравнить последствия проблемно-насыщенной истории с альтернативной историей. Двойное описание дает возможность подсветить и увидеть разницу между доминирующей проблемной историей и альтернативной историей. Импровизация в проигрывании ролей дает возможность разным историям быть проигранными, а сами участники могут прожить собственные истории из разных перспектив: как актер, режиссер, зритель.
Как традиционная Нарративная практика, так и Наррадрама используют зрительскую аудиторию. В дополнение к терапевту (и другим участникам в случае группы) в процесс может быть включен внешний свидетель. Нарративный терапевт и драма терапевт, использующий наррадраму, может пригласить в качестве аудитории друзей или членов семьи участника на роль свидетелей появляющихся новых смыслов, создавая формальную или неформальную церемонию, чтобы сделать видимыми моменты решения участника следовать новым жизненным дорогам. В Наррадраме участники постоянно являются зрительской аудиторией друг для друга. Участники являются одновременно и актерами и наблюдателями. В наррадраматических группах другие участники обычно являются главной аудиторией для историй участников, хотя истории могут шагнуть и за рамки группы и быть также разделены с другими группами, как близко существующими, так и находящимися далеко. Наррадраматические группы растут благодаря поддержке и принятию, которые участники получают друг от друга. Даже когда участники аудитории просто наблюдают, они тем самым участвуют в драматическом действии, продвигаясь в рефлексии по поводу истории, которая только что была проиграна.
Драма требует сотрудничества. Важность таких отношений также разделяется Нарративной Терапией, которая способствует развитию сотрудничества между терапевтом и участником. Она не приемлет идею о терапевте как о властной фигуре. Напротив, Нарративная Терапия берет свое развитие из опыта горизонтальных отношений между терапевтом и участником, в которых подчеркивается экспертность участника и дальнейшее развитие его экспертности. Истинное сотрудничество в Нарративной Терапии требует уважения и взаимных усилий для достижения изменений. Сотрудничество в Нарративной Терапии и Наррадраме заключается в объединении всех участников в процессе создания
смыслов и поддержки участника, семьи или группы, являющихся первичными авторами смыслов.
Существует особая мораль и этическая ответственность, связанная с позицией терапевта в непреодолимой диспропорции власти между терапевтом и участниками. Однако поскольку равенство является важнейшей характеристикой в достижении эффективного сотрудничества в процессах Наррадрамы, задачей является уменьшение этой диспропорции.
Драматерапия и Нарратив способствуют развитию спонтанности. В импровизации актеры отвечают друг другу спонтанно, без сценария, не планируя, не создавая концепцию заранее. Даже в традиционном театре каждое проигрывание пьесы не может быть полностью одинаковым. В Нарративной практике терапевт также появляется в пространстве терапии без программы, позволяя событиям появляться спонтанно. Спонтанное взаимодействие и уважение между участниками и терапевтом укрепляет сотрудничество и оживляет терапевтический процесс. Как в Нарративной Терапии, так и в Наррадраме участник сравнивает старые и новые истории и выносит решения относительно необходимого ему направления, создавая это направление благодаря исключениям и переформированию новой, предпочитаемой истории. Терапевт/фасилитатор не направляет к определенным содержаниям и не оценивает решений участника, но приглашает и поддерживает участников в осуществлении собственных выборов и решений. Терапевт/фасилитатор работает в недирективной манере, помогая участникам развивать собственное понимание, выражать эмоции и открывать новые решения проблем благодаря под держивающей, игровой и творческой атмосфере.
Метод и техники
Техники Нарративной Терапии и Наррадрамы: — Экстернализация.
Драматерапия и Нарративная терапия используют процесс экстернсишзации, смысл которой можно передать фразой «Человек не есть проблема; проблема есть проблема». Занимая открытую любопытствующую позицию, традиционный нарративный терапевт приглашает участника к экстернализации с помощью языка в надежде освобождения от пут проблемы. Процесс экстернализации позволяет участникам отделить себя от проблемы и открывает новую перспективу.
С помощью экстернализирующих бесед проблемы теряют собственную власть, поскольку их мнение относительно человека и природы его отношений с другими перестает восприниматься как истина в последней инстанции. Это открывает новые возможности для действий. Развивая экстернализирующие беседы, человек продолжает пересматривать собственные отношения с проблемами (Уайт, 1998).
В традиционной Нарративной Терапии экстернализирующие беседы позволяют дистанцироваться участнику от проблемы. Проблемы разотождествляются с идентичностями участников и начинают восприниматься как нечто внешнее по отношению к человеку. По мере следования экстернализирующим беседам участники начинают пересматривать собственные отношения с проблемой. Экстернализация поддерживает участника в процессе превращения проблемы в отдельный объект и позволяет участнику открыть пространство вокруг проблемы и увидеть ее с разных сторон. Этот процесс позволяет высвободиться от проблемно-насыщенной истории, влияющей на жизнь и отношения. А также постепенно двигаться к новому видению жизненного опыта.
Поддерживая процесс экстернализации, традиционный Нарративный терапевт может спросить: «Каковы ваши отношения с гневом?». Такая вербальная экстернализация приглашает участников к активному обсуждению влияния проблемы и моментов преодоления этого влияния. В Наррадраме проблема гнева может быть экстернализирована через воплощение гнева в объект или человека, возможно, через взятие на себя роли гнева.
«Гнев, пожалуйста, расскажи нам о своих отношениях с Мэри (имя участницы). В чем заключается твой секрет способности влиять на нее?». Также в Наррадраме участник может быть приглашен создать коллаж или живую скульптуру, чтобы выразить его или ее отношения с гневом.
Экстернализация используется как в индивидуальной работе, так и в работе с семьями. Когда семья сталкивается с экстернализированной проблемой и разоблачает ее скрытые планы, участники семьи тут же устремляются к созданию сотрудничающих стратегий, сплотившись перед вызовом проблемы. Приписывание злонамеренных стремлений проблеме, а не другому члену семьи повышает сплоченность семьи и под держивает членов семьи в изменении видения друг друга С\\^1епег&0х1Ъгс1, 2003).
Через экстернализацию участнику открывается осознание выборов и оставленных в стороне дорог. Участник может сравнить и визуализировать результаты сравнения собственной дороги и новой дороги, открывающейся благодаря экстернализации. Терапевт и участник вместе исследуют эффекты проблемы на жизнь участника и его отношения. Нарративный терапевт может пригласить участника поисследовать, какой будет жизнь участника через 5 лет, если проблемно-насыщенная история продолжит так же влиять или даже усилит влияние на участника. Терапевт приглашает участника взглянуть на альтернативные жизненные истории, в которых участнику удается действовать предпочитаемым образом и уменьшить власть проблемы. Участник выносит решение, оставлять ли все на своих местах по отношению к проблеме или внести изменения, а может быть, переопределить собственные отношения с проблемой. Наррадрама терапевт может предложить взглянуть на эффекты продолжающейся власти проблемы, создав сцену эффектов проблемы (импровизированную сценку, показывающую эффекты продолжающегося влияния проблемы) или живой скульптуры (статических поз участников группы или одного участника, показывающего эффекты проблемы). Благодаря сцене эффектов проблемы участник начинает лучше визуализировать возможность изменений, исследовать и проигрывать поворотные моменты, отправные точки, моменты усложнения и облегчения.
В своих текстах Майкл Уайт обсуждал важность предпочтений: выбор желаемого жизненного пути, предпочитаемого отношения с проблемой, предпочитаемого способа взаимодействия с окружающими, предпочитаемого селф-нарратива. Экстернализация приглашает участников больше узнать об этих предпочтениях. Она также помогает участникам дистанцироваться от проблем и понять собственные отношения с ними. Экстернализация открывает возможности участникам увеличить рамку вариантов, вынося решение относительно того, продолжать ли бороться с проблемой, или изменить собственное видение проблемы, или переопределить собственные отношения с проблемой.
В то время как экстернализация в нарративной терапии является способом дистанцирования, драма терапевт Роберт Лэнди использует слово «дистанцирование» иначе (Ьапс1у, 1985; Ьапс1у, 2008). Дистанцирование у Лэнди имеет отношение больше к эмоциональному погружению участника в роль. Лэнди определяет слишком большое дистанцирование как отстраненность и безэмоциональность, а недостаточную дистанцию как затопленность и слишком сильную эмоциональность. Проигрывание реальной и затрагивающей жизненной сцены толкает к недостаточной дистанции, что вызвано эмоциональной вовлеченностью участника, в то время как разыгрывание роли сказочного персонажа перемещает скорее в слишком большое дистанцирование, поскольку ситуация не является реальной, а потому становится более защищенной для участника. Лэнди определяет здоровое состояние как баланс между большим дистанцированием и недостаточной дистанцией. В Наррадраме экстернализация активно используется вследствие ее помощи в отделении участника от проблемы, установлении дистанции между человеком и проблемой.
Началом экстернализации в Наррадраме может стать предложение терапевта создать проблемный коллаж из фотографий, иллюстрирующий отношения с проблемой. В этом
упражнении участники выбирают фотографию или символ себя и помещают его на лист, заполненный фотографиями и образами проблемы. Затем участник может обратиться к фотографии проблемного коллажа и на его основе сделать живую скульптуру с другими участниками группы, выбрав кого-то на роль себя и остальных участников на роль проблемы. Помещение себя на проблемный коллаж фотографий помогает участникам визуализировать собственные отношения с проблемой, что часто поддерживает в возможности изменить отношения с проблемой или выразить протест существующему положению вещей. Далее может следовать скульптура предпочитаемых отношений, в которой участник изображает предпочитаемые отношения с экстернализированной проблемой, к примеру, нанесение поражения проблеме или установление с ней контакта.
Экстернализация также может быть поддержана через использование объектов, игрушек, масок, ростовых кукол, рисунков и других видов искусства. К примеру, подросток может создать маленькую проективную скульптуру в песочнице с миниатюрным львом в качестве проблемы и машиной со сломанным колесом, представляющей его самого. Взрослый может создать экстернализирующую проблему маску, такую как «суетливый Безумец», для того чтобы лучше разобраться в проблеме и отделить себя от нее. А создавая маску способности влиять на собственную жизнь (agency), такую, например, как маска «Духовного наставника», участник может открыть дополнительные собственные ресурсы, которые возможно использовать в отношениях с существующей проблемой.
Экстернализация может найти свое развитие в живой скульптуре или диалоге. Уникальный эпизод из прошлого может перерасти в сцену уникального эпизода (сцену, запечатлевающую альтернативу проблемно насыщенной истории). Если участник испытывает сложности в создании сцены уникального эпизода, возможным является придумывание гипотетической или воображаемой сцены. В любом случае подобная работа продвигает участника в понимании возможных отношений с проблемой. Использование маски способности влиять на собственную жизнь (agency) и сцены уникального эпизода облегчает процесс экстернализации и дает возможности участнику увидеть альтернативные нарративы и получить доступ к собственным возможностям и потенциальным ресурсам.
Для детей использование объектов делает процесс экстернализации захватывающим и увлекательным: дети обычно получают удовольствие от игры с мягкими игрушками, ростовыми куклами, масками и другими творческими материалами, особенно когда объекты являются разными по текстуре, формам, весу и типам. Ребенок чувствует прилив сил, становясь автором и создателем мира. Новые возможности проявляются в процессе создания собственного миниатюрного мира, такого мира, где для ребенка возможно под собственным контролем исследовать персонажей и истории. Дети часто выбирают или создают плюшевые игрушки на роль экстернализированных проблем. Такой экстернализирующей проблему игрушкой может быть тарантул с именем «Сумасшедшая злость» или грустный клоун «Бескрайняя грусть». Все это помогает ребенку создать пространство между собой и проблемой и лучше понять влияние проблемы на собственную жизнь.
Экстернализация также позволяет ребенку преодолеть стигму собственного ярлыка. К примеру, дети, проявляющие симптомы гиперактивности, начинают описываться через синдром гиперактивности, будто бы сам ребенок становится заболеванием. Различные виды поведения, постоянно возникающие или иррегулярные, связываются с синдромом в ущерб творчеству ребенка и его возможностям преодоления. Называя и отделяя проблему гиперактивности как нечто внешнее, терапевт получает возможность сделать шаг навстречу равенству с самим ребенком. Когда ребенок становится экспертом по отношению к проблеме, терапевт получает возможность занять место любопытствующего исследователя. Патологичность и негативное описание ребенка глазами Гиперактивности начинает терять вес, и ребенок, семья и терапевт получают возможность работать вместе над преодолением ее влияния (Nylund 2000).
Техники Наррадрамы
Техники, которые можно использовать для всех возрастов:
— Ролевое разыгрывание и импровизация.
Наррадрама, как и другие подходы в Драматерапии, рассматривает ролевое разыгрывание как центральное место работы. Импровизация, разговор из роли, является центром драматического опыта. Возможность человека брать на себя роль («Я это я и не я») позволяет одновременно включаться и отсоединяться (Ьапёу, 1991). Процесс принятия на себя роли отделяет от самого себя и открывает возможность увидеть опыт с иной перспективы. Использование ролей является единственной самой важной чертой, отделяющей Драматерапию от других форм психотерапии и практик, направленных на оздоровление. Расширение возможностей принятия на себя разных ролей расширяет мир участника и его возможности в понимании других. Взятие на себя роли участником позволяет проиграть важные для него истории собственной жизни и через проигрывание лучше понять смысл и ценность для себя этих историй. Терапевт/фасилитатор, использующий Наррадраму, старается вовлечь участника в процесс развития его ролевого репертуара через активное проигрывание ролей.
— Интервью с Интернализированным другим и активное расспрашивание из роли.
Нарративная техника, называемая интервью с интернализированным другим (Тотт, 1998), является формой ролевого проигрывания, в котором человек берет на себя роль другого из собственной жизни и отвечает на вопросы терапевта из роли этого человека. Интервью с интернализированным другим хорошо работает с парами, когда один партнер берет на себя роль другого партнера. Находясь внутри этой игры, партнер обычно становится крайне внимательным и любопытным к тому, что другой человек чувствует и думает о нем. Человек, играющий роль, всматривается в себя, чтобы лучше понять, как другой бы ответил, таким образом некоторое время пытаясь почувствовать изнутри другого партнера. Однако в традиционной нарративной терапии участникам лишь в некоторой степени удается почувствовать и сыграть манеры и эмоции показываемого им человека.
Активное расспрашивание из роли в Наррадраме приглашает участника сыграть роль другого не только вербально, но также телесно и эмоционально. Такое разыгрывание позволяет задействовать разум, тело и дух, приглашая к более глубокому пониманию, эмпатии и связи с человеком, роль которого разыгрывается.
—Деконструкция и Реконструкция Альтернативной Истории.
Нарративный терапевт использует деконструкцию и реконструкцию для того, чтобы отделить проблему и исследовать поддерживающие ее допущения. Двигаясь за деконструкцией, терапевт и участник создают альтернативную историю, исследуя ситуации, в которых проблема могла бы оказать влияние на участника, но не сделала этого. В Наррадраме терапевт и участник стараются драматически разыграть эти исключения, уплотнить их, чтобы лучше познакомить с ними участника. Как драматург дробит истории, чтобы лучше проявить и более четко показать характеры и ситуации, так и Наррадрама терапевт вместе с участниками разделяет и деконструирует проблемную сцену и снова собирает ее вместе предпочитаемым образом. В процессе реконструкции и трансформации роли участники снова проживают ранее проигранное или прожитое событие предпочитаемым образом, снова оживляя в памяти сложные обстоятельства, но в то же время обретая возможность справиться с ними. Таким образом, участники могут проигрывать целиком альтернативные истории, что открывает для них возможности пересочинения жизненного опыта. Проигрывание и реконструкция истории или отдельных моментов помогает участнику пересоздать и удержать новую стратегию или новые отношения с проблемой. Деконструкция также помогает участнику заметить наиболее
чувствительные части проблемы, а затем позволяет развить новые стратегии для влияния на нее.
— Обнаружение и Драматизация Уникального эпизода.
Актер в традиционной пьесе разыгрывает написанную пьесу, показывая одну зафиксированную в ней историю. В Наррадраме импровизированные и развертываемые истории приглашают участника открывать альтернативы и исключения. Распаковывание альтернативных историй позволяет участникам переписать свои жизни. Акт спонтанного творчества помогает участникам двигаться вперед. Ситуации, в которых с проблемой устанавливаются предпочитаемые отношения, становятся уникальным эпизодом. Уникальные эпизоды воодушевляют участников в проигрывании сцен, меняющих их видение жизни и вплетающих это новое видение в альтернативную историю.
Драматизация и проигрывание историй уникальных эпизодов открывают пространство для лучшего осознания и видения возможностей. Уникальный эпизод может быть показан телом или с помощью фото, скульптуры, импровизации, виньетки без слов или какой-либо другой драматической формы. Конструируя альтернативную историю с помощью уникальных эпизодов, участник лучше знакомится с альтернативными выборами. Приглашая собственную креативность в обозначение и отыгрывание предпочитаемой истории, участник становится ближе к открывающимся возможностям и начинает как бы уже проживать это изменение. Драматизация уникального эпизода помогает терапевту и участнику создать новый ландшафт действий и идентичности.
— Цействия-ориентированные вмешательства в разговорах восстановления участия.
Для некоторой части техник Наррадрамы в беседах восстановления участия особую роль играет доброволец из группы, который вызывается быть художником/фотографом, фиксирующим с помощью руки, диктофона или фотокамеры новые описания идентичности, появляющиеся в важные моменты ориентированных на действия упражнений. Также может быть полезным обращение к написанию сценария в качестве разогрева, в котором выделяются значимые фигуры или символические обозначения этих фигур.
Чтобы выслушать значимых других внутреннего клуба, нам может понадобиться круг пустых стульев, которые показывают выбранных значимых других (скульптура стульев значимых других). Участник расставляет стулья в зависимости от важности для него людей, их как бы занимающих. Участник садится по очереди на каждый стул и рассказывает о взаимоотношениях этого человека с участником и о некоторых сильных сторонах или характеристиках участника, которые этот человек ценит. Передвижение от упражнения скульптуры стульев значимых других к активному интервью представляемых людей, которые занимают эти стулья, может позволить расширить с ними диалог.
Еще одна возможность работы со значимыми другими может заключаться в проигрывании важной сцены между участником и влиятельной в его жизни фигурой, или в
написании истории их взаимоотношений в форме сказки: «Жили-были.....». Также может
быть построен ряд картин на основе созданного сценария отношений между участником и значимой фигурой, который далее может быть разыгран участниками. Еще одно упражнение может заключаться в построении «аллеи славы», в которой другие участники группы играют роли значимых фигур участника, а сам участник становится гидом, представляющим значимые фигуры и рассказывая об их важности в жизни участника.
— Роль терапевта: вызовы и ритуалы.
Сохраняя привилегированную роль участника и действуя спонтанно в моменте, терапевт, использующий Наррадраму, поддерживает и развивает творческий потенциал участника. Творчество позволяет альтернативной истории появиться и наполняет ее энергией и надеждой.
Иногда участники могут ощущать себя неспособными к тому, чтобы попробовать использовать созданные ими стратегии для развития их жизненных историй в предпочитаемую ими сторону. Они могут быть также отброшены назад к старым паттернам поведения и стратегиям внезапно, неожиданно для них самих. Планирование заранее стратегий, которые могут помочь в подобных случаях, позволяют участникам быть готовыми к преодолению этих неожиданно появляющихся ситуаций. А создание и применение стратегий сопротивления при возвращении проблемы позволяют участникам предугадывать и преодолевать их.
Еще одним вызовом, как уже было отмечено, является для терапевта/фасилитатора поиск и нахождение путей для уменьшения присущей ситуации диспропорции власти между ним и участником. Для эффективного сотрудничества терапевт/фасилитатор избегает лидирующей позиции в общении с участником. Удержание участником собственной экспертности позволяет ему самому оставаться в главенствующей позиции и опираться на сотрудничество с терапевтом. Терапевту/фасилитатору важно удерживать в голове три цели: развивать сотрудничество, идти за любопытством, быть бережным и приглашающим в собственной работе.
