CC BY
622. Alekseev N.N. Obshhee uchenie o prave: Kurs lekcij, prochitannyh v Tavricheskom Universitete v 1918-19 godu. Simferopol': Tipografija E.K. Breshko-Breshkovskoj, 1919. 161 s.
23. Gurevich P.S. Filosofija: uchebnik dlja bakalavrov. M.: Izdatel'stvo Jurajt, 2012. 574 s.
24. Dubrovsky D.I. Priroda cheloveka, massovoe soznanie i global'noe budushhee // Filosofskie nauki. 2013. № 9. S. 5-14.
25. Dubrovsky D.I. Problema «soznanie i mozg»: teoreticheskie i metodologicheskie voprosy (v svjazi s zadachami NBIKS-konvergencii) // Global'noe budushhee 2045. Konvergentnye tehnologii (NBIKS) i transgumanisticheskaja jevoljucija. pod red. prof. D.I. Dubrovskogo. M.: OOO «Izdatel'stvo MBA», 2013. S. 121-149.
26. Dubrovsky D.I. Problema ideal'nogo. Sub'ektivnaja real'nost'. M.: Kanon+, 2002. 368s. // Sajt D.I. Dubrovskogo [Jelektronnyj resurs]. URL: https://dubrovsky.dialog21.ru/index.htm (data obrashhenija: 09.04.2023).
27. Buber M. Problema cheloveka / per. s nem. N. Kushnira. Kiev, 1998. 96 s. Cit. po: Polyakov A.V. Princip vzaimnogo pravovogo priznanija: rossijskaja filosofsko-pravovaja tradicija i kommunikativnyj podhod k pravu // Trudy Instituta gosudarstva i prava RAN/ Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 2021. T. 16. № 6. S. 60. DOI: 10.35427/2073-4522-2021-16-6-polyakov.
28. Hare B., Woods V. Vyzhivaet samyj druzheljubnyj. Pochemu zhenshhiny vybirajut dobrodushnyh muzhchin, molodezh' izbegaet agressii i drugie paradoksy, kotorye pomogut uznat' sebja luchshe / Brian Hare, Vanessa Woods; [per. s angl. E. Birjuzovoj]. M.: Jeksmo, 2022. 288 s.
29. Petrova A. Chelovecheskiy embrion — sub"yekt ili ob"yektprava? // Pravo, obshchestvo, gosudarstvo: voprosy teorii i istorii: sb. materialov Vseros. stud. nauch. konf., Moskva, 24-25 apr. 2015 g. M.: Ros. un-t druzhby narodov, 2015. S. 257-260.
ПЕТРОВА АНАСТАСИЯ ИГОРЕВНА - Главный специалист Судебно-правового отдела, аппарат Уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге; соискатель, Санкт-Петербургский государственный университет. PETROVA, ANASTASIIA I. - Chief Specialist of the Judicial and Legal Department, Public Authority the Ombudsman for Children in Saint Petersburg; Degree-Seeking Student, Saint Petersburg State University (anastasiapetrova@bk.ru).
УДК 340.143 DOI: 10.24412/2411-2275-2023-2-19-23
УПОРОВ И.В., ШЕУДЖЕН Н.А., МАМИЙ А.Х. НАРАСТАЮЩЕЕ КОЛИЧЕСТВО ОТРАСЛЕЙ ПРАВА НУЖДАЮТСЯ В СТРУКТУРНЫХ ИЗМЕНЕНИЯХ
Ключевые слова: отрасль права, нормативно-правовой акт, интеграл права, публично-территориальное образование, конституция, субъект Федерации.
В статье выявляется проблема, связанная с фактом непрерывного роста количества выделяемых в качестве самостоятельных отраслей права. Отмечается, что этот процесс не может быть бесконечным, соответственно возникает необходимость совершенствования структурного (вертикального) построения права как важнейшего социального регулятора. Обосновывается предложение, суть которого сводится к тому, чтобы к традиционной триаде основных элементов («норма права - институт права - отрасль права») добавить дополнительный элемент под условным названием «интеграл права», что позволит повысить уровень системности правовой сферы и охватить правовым регулированием более широкий спектр общественных отношений.
UPOROV, I.V., SHEUDZHEN, N.A., MAMIY, A.Kh. A GROWING NUMBER OF BRANCHES OF LAW NEEDS STRUCTURAL CHANGES
Key words: branch of law, normative legal act, integral of law, public-territorial formation, constitution, subject of the Federation.
The article reveals the problem associated with the fact of continuous growth in the number of branches of law allocated as independent branches of law. It is noted that this process cannot be endless; accordingly, there is a need to improve the structural (vertical) construction of law as the most important social regulator. The proposal is substantiated, the essence of which is to add an additional element to the traditional triad of basic elements ("rule of law-institution of law-branch of law") under the conditional name "integral of law", which will increase the level of systematization of the legal sphere and cover more than a wide range of social relations.
Несмотря на то, что право, как социальный регулятор, сопровождает развитие человеческого сообщества уже несколько тысяч лет (как часть двуединой категории «государство - право»), среди правоведов по-прежнему отсутствует четкое понимание «границ и состава этого сложного явления» [1, с. 9]. Вместе с тем, в отечественной правовой науке, прежде всего в течение ХХ в., сформировался подход, определяющий систему и структуру права, который стал доминирующим. Довольно наглядно такой подход был обоснован советским теоретиком права С.С. Алексеевым в середине 1970-х гг., в частности, отмечавшим, что в структуру права входят следующие элементы: нормативное предписание (норма); правовой институт; отрасль права. Каждый из элементов этого «вертикального» строения права также может быть классифицирован по различным критериям и имеет свою внутреннюю структуру (например, структуру правовой нормы составляют гипотеза, диспозиция, санкция; институт права может подразделяться на субинституты, отрасли права - на подотрасли, комплексные отрасли и т.д.). Отрасли права в совокупности составляют систему права, будучи взаимосвязаны генетически и функционально. Важно также отметить мысль С.А. Алексеева о том, что в некоторых сферах общественных отношений могут формироваться так называемые «интегрированные комплексные отрасли», под которыми этот ученый понимал правовые общности, имеющие определенное «юридическое единство». Важно заметить, такие правовые общности не отличаются по своему структурному строению от традиционных отраслей права, то есть состоят из тех же упомянутых выше
структурных элементов права [2, с. 161].
Следует заметить, что такой подход по-прежнему является основным как в научных исследованиях, так и в учебном процессе на юридических факультетах вузов при изучении такой учебной дисциплины, как теория права, что обнаруживается, например, по соответствующим вузовским учебникам, где при изучении структуры (системы) права непременно раскрывается и характеризуется указанная выше триада «норма права - институт права - отрасль права» в качестве основы вертикального строения права, как социального регулятора.
Однако помимо этой доминирующей позиции имеются и иные суждения. Так, есть точка зрения, согласно которой следует пересмотреть роль отрасли права в структуре права, поскольку эта категория (отрасль права) существенно «девальвирована», например, конституционное право в этом контексте не может находиться в одном ряду с нисходящими из него иными отраслями права [3, с. 5]. Соответственно, ставится вопрос о целесообразности акцентировать внимание не на отраслях права, а на отраслях законодательства. Ряд авторов (В.К. Андреев, Ю.К. Толстой и др.) полагают невозможным провести четкие границы между отраслями права, а одну и ту же сферу общественных отношений могут регулировать нормы разных отраслей права, поэтому не может быть так называемых «чистых» отраслей права (подробный обзор точек зрения на этот счет представлен, в частности, Д.Е. Петров [4]). Тем не менее указанная выше триада в понимании структуры права по-прежнему является довлеющей.
Вместе с тем право, как социальное явление и как социальный регулятор, находятся не в статическом состоянии, а в непрерывной динамике. Соответственно, через определенные промежутки времени возникает необходимость в дополнительном осмыслении его системности и структурирования - с учетом ряда существенных, по нашему мнению, факторов. Важнейший из этих факторов заключается в том, что социальные отношения, по мере их развития, непрерывно усложняются, издается все больше правовых актов для их регулирования. Этот процесс непрерывен и продолжается по нарастающей. Так, согласно сведениям официального сайта Минюста РФ, к настоящему времени в России принято около 130 тысяч разного рода нормативно-правовых актов (далее - НПА) федерального уровня, около 2 миллионов - НПА субъектов Федерации. Еще около 10 миллионов НПА издано в муниципальных образованиях [5].
Исходя из нарастающего столь высокими темпами количества НПА, выделяются все новые и новые отрасли права. Так, по данным исследования Р.Л. Хачатурова, двадцать лет назад в области права (прежде всего в научных трудах) выделялись 26 новых правовых отраслей, десять лет назад - 60 отраслей права, а в 2017 г. речь шла уже о 90 новых отраслях права [6, с. 91].
Тенденция очевидна, равно как и то, что количественные изменения не могут быть бесконечными без соответствующего структурирования, которое учитывало бы эту тенденцию. В этой связи в литературе (в частности, В.А. Муравским) уже высказана мысль о том, что следствием этого процесса должны быть определенные интеграционные решения [7, с. 13]. И на этот счет в литературе обосновывается ряд предложений. Так, предлагается подотрасли права выделять и полагать их самостоятельными отраслями права (в качестве примера Г.Н. Комкова приводит подотрасль «парламентское право», которое целесообразно выделить из конституционного права [8, с. 79]). Согласно другой точке зрения, целесообразно формировать подотрасли наднационального характера [9, с. 68].
Однако в обоих случаях количество подотраслей права и отраслей права будет также непрерывно возрастать. В этой связи, как представляется, требуется иное решение, поскольку ввиду непрерывного количественного расширения количества НПА «втискивать» их в классическую триаду структуры права (норма-институт-отрасль) все труднее. Наше предложение заключается в том, чтобы расширить элементный состав вертикального строения права, добавив в него еще один интегрирующий элемент, который условно можно так и назвать - «интеграл права», и тогда триада «норма права-институт права-отрасль права» будет трансформирована в следующую тетраду: «норма права-институт права-отрасль права-интеграл права».
Данное предложение может быть проиллюстрировано таким примером. Согласно Конституции России функционируют три основных вида публично-территориальных образований, и прежде всего это само государство (Российская Федерация) в целом; в составе этого публично-территориального образования находятся менее масштабные публично-территориальные образования - субъекты Федерации; в свою очередь, субъекты Федерации
состоят из еще одного вида (наиболее многочисленного) публично-территориальных образований - муниципальных образований (таковых в России почти двадцать тысяч). Одним из общих признаков, характерных для этих публично-территориальных образований, является наличие публичной власти общей компетенции - в этом контексте публично-территориальные образования исследованы в ряде работ, в том числе наиболее подробно В.Е. Чиркиным [10]. Однако при этом остается недостаточно выясненным вопрос о том, в рамках каких правоотношений (какой отрасли права) регулируется статус этих публично-территориальных образований. Так, статус Российской Федерации как единого государства регулируется прежде всего Конституцией России, то есть, конституционным правом.
Казалось бы, здесь все понятно. Однако ситуация не столь однозначна. И такая неоднозначность заключается в том, что российская Конституция, будучи актом федерального уровня, вместе с тем регулирует вопросы, связанные с основами формирования публичной власти не только собственно федерального уровня (Президент РФ, Федеральное собрание РФ, Правительство РФ, суды РФ), но также и в субъектах Федерации, а также в муниципальных образованиях. Кроме того, помимо Конституции России издаются такие НПА (прежде всего это федеральные законы), где одним из субъектов публично-властных отношений является государство «как единый и неделимый субъект» [11, с. 58]. И эти НПА составляют иные отрасли права (помимо конституционного права), в частности, речь может идти о международном, финансовом, бюджетном праве и др., системная структурированность которых применительно к государству в целом отсутствует. Соответственно такие отрасли права целесообразно, на наш взгляд, консолидировать в отдельной правовой общности - «публично-территориальное право». Предмет регулирования такого правового образования - прежде всего статус, структура, полномочия органов публичной власти в указанных публично-территориальных образованиях и при ведущей роли конституционного права федерального уровня.
Это и будет пример предлагаемого нами интеграла права. Применительно к описанной ситуации он может именоваться как «интеграл федерального публично-территориального права». Более сложная ситуация на уровне субъектов Федерации. Если обратиться к научно-правовой литературе, то обнаружится наличие нескольких трудов на этот счет, и в них, в частности, обсуждается вопрос о том, следует ли региональное право выделять в самостоятельную отрасль права, можно ли вообще говорить, к примеру, о конституционном праве субъекта Федерации как самостоятельной отрасли права? Нам ближе точка зрения А.Н. Кокотова, который полагает, что региональное право является самостоятельной отраслью права, а не только частью единого на всю страну федерального конституционного права (так считают его оппоненты), поскольку само по себе функционирование «региональных сообществ людей» (а их наличие - очевидный, неоспоримый факт) нуждается в «комплексном и обособленного правового закрепления собственного статуса», тем более учитывая, что предусмотренная Конституцией России определенная политико-правовая самостоятельность субъектов Федерации «распространяющаяся на их право осуществлять комплексное правовое саморегулирование» [12, с. 33].
В этой связи нужно отметить интересное правовое явление следующего характера. Так, статус российского государства как публично-территориального образования исследуется и изучается в рамках конституционного права. Статус муниципальных образований как публично-территориальных образований на местном уровне исследуется (и, соответственно, изучается в рамках муниципального права). Но если иметь в виду субъекты Федерации, то у этого вида публично-территориальных образований отсутствует «своя» отрасль права (то есть, региональное право), хотя предложения и разработки на этот счет имеются [13, 14]. Такое положение в федеративном государстве представляется алогичным. Отсутствие «своей» отрасли права не позволяет в достаточной мере эффективно регулировать, с правовой точки зрения, решение многих проблем регионального характера: например, как должны соотноситься полномочия субъектов Федерации - с одной стороны, и федеральных округов - с другой стороны; в качестве другого примера можно назвать городские агломерации, в состав которых в входят части территорий смежных субъектов Федерации (так, в краснодарскую городскую агломерацию входят муниципальные образования как Краснодарского края, так и Республики Адыгея); здесь же можно указать на вопрос о целесообразности создания и функционирования в субъектах Федерации самостоятельных правоохранительных структур и др.).
Соответственно, мы полагаем, что региональное право нуждается в своем выделении, но не в качестве традиционной отрасли права, а в качестве предлагаемого нами интеграла права. В этот интеграл права целесообразно включить такие традиционные правовые отрасли, которые посредством содержащихся в них НПА определяют статус, структуру, полномочия субъектов Федерации как публично-территориальных образований (конечно, в число таких актов должен входить недавно принятый ФЗ «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации» (и, разумеется, этот интеграл права основывается на федеральной Конституции).
Что касается муниципального уровня публично-властных отношений, то здесь уже имеется определенная правовая основа, что позволило в начале 1990-х гг. выделить в качестве самостоятельной муниципальное право. Но даже при наличии данной самостоятельной отрасли права еще немало вопросов, правовое разрешение которых в рамках данной отрасли права представляется затруднительным. Так, в действующем базовом законе для этой отрасли права (ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации») не дается толкованию города не как муниципального образования, а как населенного пункта, из-за чего непросто определить соотношение городского округа, городского поселения и города, и тем более, что законодатель меняет свою позицию по толкованию городского округа как вида муниципального образования.
Помимо этого нужно указать на то обстоятельство, что деятельность органов местного самоуправления имеет очень много направлений (организация функционирования дошкольных и школьных образовательных учреждений, обеспечение населения услугами общественного транспорта, благоустройство территории, водоснабжение и водоотведение и т.д.), при этом по каждому направлению имеются свои НПА, свои отрасли права (бюджетное право, градостроительное право, земельное право и др.), где закрепляются соответствующие полномочия органов местного самоуправления, но, заметим, эти законы (их множество) относятся к разным традиционным отраслям права.
Исходя из этого, раскрывая далее наше предложение, представляется целесообразным обособить такой интеграл права, как «муниципальный интеграл публично-территориального права». В данный интеграл права целесообразно включать такие традиционные отрасли права, которые посредством содержащихся в них НПА определяются, по аналогии с региональным интегралом права, статус, структуру, полномочия муниципальных образований как публично-территориальных образований. В приведенных примерах интегралов права как дополнительных элементах вертикальной структуры права (то есть, в дополнение к норме права, институту права, отрасли права) в качестве критериев их выделении сохраняются предмет и метод правового регулирования. Мы полагаем, что введение в вертикальную структуру права интеграла права как дополнительного элемента, как отмечалось, обуславливается непрерывным ростом числа НПА и соответствующих отраслей права, и позволит более эффективно регулировать также непрерывно усложняющиеся социальные отношения, и в этом смысле, как представляется, может найти развитие отмеченный выше тезис С.С. Алексеева. Отметим еще, что выше приведен лишь один пример обособления «интеграла права» как элемента структуры права. Однако с учетом того, что количество правовых актов непрерывно возрастает, потребность в дополнительных правовых образованиях будет только усиливаться.
Литература и источники
1. Кашанина Т.В. Структура права. Статья 1 // Ленинградский юридический журнал. 2011. № 2 (24). С. 7-29.
2. Алексеев С.С. Структура советского права. М.: Юрид. лит-ра, 1975. 263 с.
3. Мозолин В.П. Система российского права // Право и политика. 2002. №2. С. 4-6.
4. Петров Д.Е. Структурное многообразие системы российского права // Ленинградский юридический журнал. 2015. № 2 (40). С. 23-30.
5. Нормативно-правовые акты Российской Федерации / Официальный сайт Министерства юстиции Российской Федерации // URL: http://pravo-search.minjust.ra:8080/bigs/portal.html (дата обращения: 12.06. 2023 г.).
6. Хачатуров Р.Л. Становление отраслей права Российской Федерации // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2018. № 1 (41). С. 91-97.
7. Муравский В.А. Актуально-правовой аспект правопонимания // Государство и право. 2005. № 2. С. 13-18.
8. Комкова Г.Н. Содержание системы конституционного права России: современное прочтение // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 10 (95). С. 76-83.
9. Жеребцов А.Н. Интеграция как фактор дальнейшего развития системы российского административного права // Правовая политика и правовая жизнь. 2020. № 2. С. 62-70.
10. Чиркин В.Е. Территориальная организация публичной власти. М.: Норма; Инфра-М., 2017. 208 с.
11. Бутусова Н.В. Российское государство как субъект конституционно-правовых отношений // Журнал российского права. 2003. № 6. С. 58-66.
12. Кокотов А.Н. Конституционное (уставное) право субъектов Российской Федерации как составная часть конституционного права Российской Федерации // Конституционное право субъектов Российской Федерации. М.: Городец-издат, 2002. С. 31-37.
13. Потапов М.Г., Балакна И.В. Региональное право. Новосибирск: НГУ, 2012. 163 с.
14. Давтян В.Р., Кононенко Д.В. Конституционное (уставное) право субъектов Российской Федерации. М.: Юрайт, 2019. 158с.
References and Sources
1. Kashanina T.V. Struktura prava. Stat'ya 1 // Leningradskij yuridicheskij zhurnal. 2011. № 2 (24). S. 7-29.
2. Alekseev S.S. Struktura sovetskogo prava. M.: Yurid. lit-ra, 1975. 263 s.
3. Mozolin V.P. Sistema rossijskogo prava // Pravo i politika. 2002. №2. S. 4-6.
4. Petrov D.E. Strukturnoe mnogoobrazie sistemy rossijskogo prava // Leningradskij yuridicheskij zhurnal. 2015. № 2 (40). S. 23-30.
5. Normativno-pravovye akty Rossijskoj Federacii / Oficial'nyj sajt Ministerstva yusticii Rossijskoj Federacii // URL: http://pravo-search.minjust.ru:8080/bigs/portal.html (data obrashcheniya: 12.06. 2023 g.).
6. Hachaturov R.L. Stanovlenie otraslej prava Rossijskoj Federacii // Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii. 2018. № 1 (41). S. 91-97.
7. Muravskij V.A. Aktual'no-pravovoj aspekt pravoponimaniya // Gosudarstvo i pravo. 2005. № 2. S. 13-18.
8. Komkova G.N. Soderzhanie sistemy konstitucionnogo prava Rossii: sovremennoe prochtenie // Aktual'nye problemy rossijskogo prava. 2018. N° 10 (95). S. 76-83.
9. Zherebcov A.N. Integraciya kak faktor dal'nejshego razvitiya sistemy rossijskogo administrativnogo prava // Pravovaya politika i pravovaya zhizn'. 2020. № 2. S. 62-70.
10. Chirkin V.E. Territorial'naya organizaciya publichnoj vlasti. M.: Norma; Infra-M., 2017. 208 s.
11. Butusova N.V. Rossijskoe gosudarstvo kak sub"ekt konstitucionno-pravovyh otnoshenij // Zhurnal rossijskogo prava. 2003. № 6. S. 58-66.
12. Kokotov A.N. Konstitucionnoe (ustavnoe) pravo sub"ektov Rossijskoj Federacii kak sostavnaya chast' konstitucionnogo prava Rossijskoj Federacii // Konstitucionnoe pravo sub"ektov Rossijskoj Federacii. M.: Gorodec-izdat, 2002. S. 31-37.
13. Potapov M.G., Balakna I.V. Regional'noe pravo. Novosibirsk: NGU, 2012. 163 s.
14. Davtyan V.R., Kononenko D.V. Konstitucionnoe (ustavnoe) pravo sub"ektov Rossijskoj Federacii. M.: Yurajt, 2019. 158 s.
УПОРОВ ИВАН ВЛАДИМИРОВИЧ - доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор, кафедра конституционного и административного права, Краснодарский университет МВД России (uporov@list.ru). ШЕУДЖЕН НУРДИН АСЛАНОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент, кафедра теории и истории права и государства, Краснодарский университет МВД России (k006cc01@mail.ru).
МАМИИ АСЛАН ХАЗРЕТОВИЧ - преподаватель, кафедра уголовного процесса, Краснодарский университет МВД России (aslan230390@mail.ru).
UPOROV, IVAN V. - Doctor of History, Ph.D. in Law, Professor of the Department of Constitutional and Administrative Law of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (uporov@list.ru).
SHEUDZHEN, NURDIN A. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of Theory and History of Law and State, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (k006cc01@mail.ru).
MAMIY, ASLAN Kh. - Lecturer, Department of Criminal Procedure, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (aslan230390@mail.ru).
УДК 340.1 DOI: 10.24412/2411-2275-2023-2-23-28
КУЗЬМИН В.П., КУЗЬМИН П.В. К ВОПРОСУ ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ ПОНЯТИЯ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ И ЕГО ЗНАЧЕНИИ ДЛЯ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
Ключевые слова: правоприменение, толкование права, стадии применения права, фактическая и юридическая квалификация дела, правоприменительный акт.
Статья носит теоретико-прикладной характер. В ней рассматриваются проблемы правоприменения, возникающие в связи с недостаточно четкими и конкретными определениями правовых явлений. Основываясь на конкретных примерах судебной практики, авторы подчеркивают необходимость соблюдения в процессе научного творчества сложившихся в правовой теории подходов к определению понятий и содержания правовых явлений. Показано, что процесс правоприменения определенным образом формализован, осуществляется на основе строгого соблюдения последовательности предусмотренных стадий, несоблюдение которых приводит к правовым коллизиям и порождает хаос в судебной практике. Последовательность в реализации правоприменительного процесса обеспечивает его целостность и завершенность. Игнорирование сложившегося представления о стадиях этого процесса порождает правовые конфликты.
KUZMIN, V.P., KUZMIN, P.V. ON THE QUESTION OF THE DEFINITION OF THE CONCEPT OF LAW ENFORCEMENT AND ITS SIGNIFICANCE FOR JUDICIAL PRACTICE
Key words: law enforcement, interpretation of law, stages of application, actual and legal qualification of the case, law enforcement act.
The article is of a theoretical and applied nature. It examines the problems of law enforcement arising in connection with insufficiently clear and specific definitions of legal phenomena. Based on concrete examples of judicial practice, the authors substantiate the need to observe in the process of scientific. It is shown that the law enforcement process is formalized in a certain way, carried out on the basis of strict observance of the sequence of stages provided for, non-observance of which leads to legal conflicts and generates chaos in judicial practice. Consistency in the implementation of the law enforcement process ensures its integrity and completeness. Ignoring the prevailing idea of the stages of this process gives rise to legal conflicts.
